Виктор Иванович Свешников
Эволюция. Книга 4
Глава 7
Чародей и вождь, слушая пространные объяснения Лиркана, переглядывались и качали головами. Жрец не выдержал: – Ты хорошо представляешь строительство пирамиды, пришелец? Составные части, их форму, количество? А если делать внутри неё помещения, то конструкция усложняется в несколько раз, так как она не должна потерять прочность, а главное: назначение и удивительные свойства.
Первый министр принялся объяснять: – У нас имеется машина, которая может считать и представить любую фигуру в форме и объёме. Если нужно, она может разрезать её на требуемое количество частей и показать каждую в форме и величине. Меня волнует другой вопрос: чем напилить нужное количество каменных заготовок и смогут ли специалисты обработать такую наличность крепкого материала? Как доставлять сюда? Но, уважаемые, до решения этого вопроса очень далеко, так как это состоится в будущем и мы, к тому времени, что-нибудь придумаем. А сейчас нам нужны помощники в строительстве обычных зданий, – Лиркан указал на несколько
стоящих "апартаментов" восьмиугольной формы, с конической крышей. Возводить подобные здания очень просто. Сейчас наши жилища сделаны из легко ломающихся материалов. Значит, надо сооружать дома из камня и, если вы пришлёте к нам несколько своих магов для помощи, мы будем вам очень признательны и отблагодарим за это.
Майра хитро взглянул на нилонца.
– Нам понравились ожерелья из жёлтого вещества, но я не понимаю, что это такое?
– Я могу объяснить состав металла, но это ничего вам не даст. Несложный материал, но его невозможно сделать. Он не портится, на него ничего не действует, и может существовать несчитанное число лет. Он у нас имеется, и мы дадим вам нужное количество.
Лиркан знал, что говорил: в находящемся поблизости водоёме, берега и дно были жёлтыми от драгоценного металла.
Ознакомив со строительством, премьер вновь провёл гостей в своё жилище. В помещении было уже сумрачно, и он включил свет. Как только он вспыхнул, аборигены вскочили и уставились на сияющее, стеклянное диво. Жрец подошёл к светильнику и принялся разглядывать его со всех сторон.
– Какой прекрасный пузырь! Из чего он сделан и почему становится ярким? Как хорошо он освещает жилище! Ты подаришь его нам?
– В этом предмете действует та сила, о которой ты говорил, Майра и называем мы её – электричество. Но здесь она не из природного источника, а получена искусственным путём и подводится к светильнику по этим проводам. – Лиркан показывает на шнур.
– А что в нём так ярко горит? – спрашивает шаман.
Лиркан убирает стекло: под ним видна небольшая, ярко сияющая трубочка. Вождь подходит ближе, качая головой от удивления, тянет руку к лампочке и с криком отдёргивает.
– Она невероятно горячая! – говорит он, дуя на палец. – У тебя ещё есть такая?
Премьер достаёт запасную лампу. Служитель культа крутит её, разглядывая, зажимает выводы в руках. И… лампа засветилась. Сначала едва заметно, затем немного ярче, но на этом всё и закончилось: не хватало мощности. Теперь уже Лиркан открыл рот от удивления. Майра же был вне себя от того, что он проделал. Вождь же был с непроницаемым лицом.
– Ты отдашь её мне? – шаман обеспокоенно смотрел на премьера.
– Конечно, Майра, забирай. Но что ты будешь с ней делать? Для того чтобы она светила нужна энергия.
Волхв быстро засунул за пазуху вожделенный подарок, словно боясь, что его отнимут.
– А ты, чужеземец, покажи, где вы её получаете?
Пришлось Лиркану представить аборигенам электрическую станцию. Конечно же, гости ничего не поняли. Для этого нужны были соответствующие знания. Но любопытство удовлетворили.
Быстро темнело: солнце было уже за горами, и багровое зарево говорило о том, что оно ещё недалеко ушло от верхушек гор. В дом островитяне не пошли, ссылаясь на то, что уже поздно и им пора к себе.
– Завтра, для помощи вам, я приготовлю десять человек, – кудесник поднял обе руки с растопыренными пальцами. – Шаманы будут делать всё, что вы им скажете. Они очень умелые. Но не перегружайте их работой.
И ещё…, народ кахаи очень остро чувствует и понимает явную, и скрытую суть мысли. Поэтому говорить с помощниками нужно будет открыто и без загадок. Надеюсь, ты понял меня, небожитель? Послезавтра прилетай на своей "птице" и забирай их: работать они будут тридцать смен Янгула и Елты, – маг сделал жесты руками, – потом другие. Нам пора домой.
– Мы отправим вас! – сказал Лиркан.
– Не надо, мы сами уберёмся тем же способом, как и попали сюда. Отойди в сторону и смотри, только внимательно.
Чародей и его молчаливый спутник сели на траву и скрестив ноги, замерли словно изваяния. Стемнело уже настолько, что сидящие фигуры едва проглядывались. Премьер смотрел во все глаза, стараясь не пропустить интересное зрелище. Он понимал, что речь идёт о мистическом явлении – телепортации. У него даже глаза заслезились от напряжения. В стороне раздался некий шум: Лиркан повернул голову, но ничего не увидел. Когда же взглянул на аборигенов, их уже не было. Он, в досаде, всплеснул руками и поплёлся домой.
Через сутки, когда механики готовили к полёту челнок, из близлежащей рощи вышла процессия из десяти человек. Это были обещанные шаманом помощники, и лететь за ними уже не стоило. На плече у каждого покоилась длинная деревянная труба. Трое из них – жрецы, были обриты наголо. Робко и стесняясь, они спросили о том, кто здесь главный? Лиркан поспешил им навстречу и провёл в помещение, где они будут жить. По пути кахаи разглядывали своего высокорослого сопровождающего.
– Что мы должны делать? – без всякого любопытства спросил старший из жрецов.
– Ваша главная цель, это добыча и транспортировка определённой формы камня, для строительства помещений под жильё. Майра говорил, что вы с этим отлично справитесь.
– Он сказал истину – мы это хорошо сделаем.
С этого времени строительство у нилонцев пошло в гору. Аборигены попросили разрешения уединиться, мотивируя тем, что их необычная помощь способна отразиться на самих пришельцах. Переговорив между собой, они ушли, оставив одного, который принялся сооружать себе из веток шалаш, где потом и уединился. Пять человек, с длинными трубами, принялись, через равные расстояния, сооружать себе шалаши на линии стройка – горы. Остальные четверо расположились у каменной гряды, также построив укрытия, но по небольшой дуге, так чтобы каждый видел другого и входом, обращённым к поселению. В назначенное время шаманы скрылись в убежища, и вслед за тем сформировалась фантастическая картина.
Из крайнего шалаша послышались гортанные звучания, затем из второго, третьего… – их подхватил первый трубач, потом следующий и так далее. В конце "запел" последний жрец, в хижине, у стройки. Длинные полые предметы издавали звучные, вибрирующие аккорды низкой тональности. Переселенцы, что были поближе, схватились за головы: "музыка", казалось, проникала в середину мозга и вызывала чувство обеспокоенности и беспричинного страха.
Раскаты труб, словно волны "плыли" над землёй и от их воздействия, на растущей вокруг траве, также возникала зелёная рябь. Воздух стал густеть: появилось впечатление некой уплотнённой массы, колышущейся в такт голосам "волшебников", которые рокотали на предельно низких нотах и удивительно гармонично вплетались в звуки инструментов. Странное гудение и необычность обстановки вызвали любопытство у многих, находящихся поблизости атлантов. Они собирались кучками и бурно обсуждали происходящее. Многие даже не знали, что совершается и почтительно просили Лиркана объяснить действия шаманов.
И вдруг…, стоящие вблизи раскрыли рты от удивления: на высоте полметра над травой, со стороны гор появился летящий камень. Он медленно двигался к шалашу главного чародея. Это был не просто валун, а обработанный в форме большого кирпича. За ним, на расстоянии всего в несколько метров, "плыли" другой, третий и так до самого хребта. Первое творение кудесников плавно опустилось недалеко от палатки шамана. За ним упал второй, следующий, и пошло…. Кучка необычного стройматериала росла буквально на глазах. Толпа зевак, с изумлением, взирала на происходящее.
Вечером объявился Майра. Волхва случайно увидел один из лётчиков и доложил премьеру. Глава переселенцев нашёл его у шаманов и поблагодарил жрецов за столь необычную работу и неоценимую помощь.
– Доволен моими учениками? – служитель культа нервно потирал руки.
– Они настоящие волшебники! То, что происходит на наших глазах – чудо!
Майра стеснительно мялся, не смотрел в глаза и вдруг спросил: – Скажи, пришелец, где вы берёте жёлтый, блестящий металл?
Необычный вопрос застал Лиркана врасплох: в цивилизованном обществе подобная тема не является предметом обсуждения. Но здесь другой мир и чародей, видимо, не знает, что такое золото? Перед взором премьера мелькнула река с жёлтым дном и берегами.
– Мы привезли его с собой, – быстро нашёлся он.
– А у нас он есть? – шаман теперь глядел в глаза премьеру.
– Не знаю, мы ещё не искали: нам жить негде.
Гость согласно закивал головой.
– Да-да, я понимаю. Нам нужен ещё такой металл – ты дашь?
– Сколько надо?
Майра коснулся своего ожерелья и дважды взмахнул руками, с растопыренными пальцами.
– Я не имею возможности дать столько сейчас, но когда твои помощники пойдут домой, я передам с ними то, что ты попросил.
Обещание золотых даров размягчили главного служителя культа и ослабили табу на мистические знания.
– Хорошо! – взбодрился он и прищурил глаза, – помнишь, ты говорил о желании сделать ваших детей шаманами? Ты достойный человек и я принял решение помочь: я обучу ваших малолеток вместе со своими. Привози ко мне…, – кудесник показал на пальцах, – восемь мальчиков. Но ты их будешь видеть один раз за то время, когда Янгул сделает круг по небу. Учиться им, – колдун показал пальцами, – пятнадцать его кругов. Это не скоро.
Глава 8
Лиркан удивился: – Почему так, Майра? Это же очень долго.
Шаман покачал головой.
– Я и в этом сроке сомневаюсь. Ты не представляешь, чужеземец, как трудно изменить природу человека. Она в крови и её надо перелицевать. А твои дети вообще из другого мира. И ещё знай: по возвращении, закончившие обучение уже не будут членами вашего общества. Они станут бытовать своей жизнью и отдельно от вас.
– Но подчинятся они нам или нет?
– Конечно, жить-то им в вашем окружении.
Чародей опустил глаза – по его лицу пробегали тени. Затем, взглянув на собеседника, сказал: – Знай, пришелец, когда учащиеся усвоят знания и практики их применения, они станут жрецами – служителями Мироздания, и никогда не позволят применить эти сведения в ущерб ему. Иначе, эта осведомлённость поворачивается против тех, кто воспользуется ими для сотворения зла. Я думаю, когда жрецы вернутся к вам и народ увидит их возможности, они изменят ваше общество. Но опасайтесь применения этих способностей во зло другим: ваш народ будет уничтожен. И хотя жрецы появятся у вас не скоро, помни об этом всегда. А придёт время уходить в последний путь, передай эту заповедь-наказ остающимся здесь: все живущие в проявленном мире должны знать этот закон вселенной.
– Хорошо, Майра, я приму это к сведению. Через несколько дней к тебе доставят восемь мальчиков. Надеюсь, все они будут живы и здоровы?
– Они станут выносливее, чем вы сейчас!
– Отлично! Ещё раз благодарю тебя за помощь! Мне пора уходить.
Премьер вышел и направился к себе. Возле хижины шамана высилась большая гора идеальных блоков из камня. Лиркан поднял один: его поверхность была шероховатой, но ровной.
Наутро и в последующие дни всё повторилось. Уже несколько огромных куч высились рядом с шалашом жреца. Закипела работа по возведению "домов". Новосёлы строили из каменных блоков, небольшие пока, восьмиугольные здания. Всем надоели сооружения типа палаток. В общем плане строительства столицы, возводимые сейчас помещения были тоже временными: город должен состоять из высотных зданий и пирамид. Но это будет нескоро, по мере роста его населения.
Премьер объявил о наборе восьмилетних мальчиков для обучения у шаманов, действия которых проявлялись на глазах небожителей. Не все родители понимали, зачем это? Но сознательных оказалось больше и в один из дней, будущие жрецы, во главе с премьером, сели в самолёт. Верховный священнослужитель кахаи принял их хорошо и поселил вместе со своими детьми.
Лиркан сообщил: – Майра, я доставил и съестные припасы для учеников. Кончатся – подвезём ещё.
– Зачем ты это сделал, пришелец? Разве я говорил тебе о них? Знай, мы всегда можем сделать себе то, что нам нужно. Оставь их, но забудь о дальнейшем. Они станут кушать то, что у нас есть.
Глава атлантов поговорил с мальчиками, ответил на вопросы и отправился домой. Учёба началась в этот же день с изучения азов языка кахаи. В дальнейшем учащихся ограничили в количественном употреблении мяса и других продуктов животного происхождения. Но малолетки узнали немало вкусных и полезных блюд, приготовленных с использованием растений. Вскоре про пацанов запамятовали, не навсегда, конечно. Разве забудут родители детей?
Прошёл год со дня трагедии Нилона и с орбиты послышались позывные Содружества: прибыла комиссия для оценки сложившегося положения. Увидев строящиеся каменные дома и горы "кирпичей", контролёры были удивлены их множеством и чистотой обработки. Но Лиркан не стал распространяться по поводу способа их получения и транспортировки. Инспекторов посвятили в план будущего развития общества, строительства города и промышленного сектора. Высокая делегация одобрила и выбор места под строительство столицы Атлантиды. Расположенный рядом залив также должен способствовать скорейшему развитию будущих торговых отношений.
Перед отбытием, глава комиссии спросил Лиркана: – Скажите, премьер, что вам необходимо для "полноты счастья?"
Он, не задумываясь, ответил: – Средств дальней космической связи. Без этого мы чувствуем свой отрыв от Сообщества, покинутость. К тому же и не знаем, что делается в Конфедерации и окружающем пространстве?
Руководитель согласился с просьбой премьера и пообещал прислать оборудование и сведения о новых, необычных разработках в области передачи и приёма сообщений с помощью каменных пирамид. Посоветовал также не забывать о том, что в случае крайней необходимости или опасности, можно обратиться к командующему форпостом, на Елте. Он предупреждён об этом, и вооружённая помощь будет оказана всегда. Комиссия отбыла на спутник Руалани.
Визит представителей Содружества взбодрил атлантов: о них не забыли, о трагедии помнят! Они вновь ощутили себя членами одной космической семьи. А с получением оборудования, они будут в курсе происходящего, а потом, и участвовать в делах и событиях Конфедерации. В заботах и волнениях, премьер выпустил из памяти вопрос о присутствии мохалайцев. Он рассчитывал узнать о цели пребывания и их полномочиях здесь. Для чего неприветливые гуманоиды занимаются опасным промыслом, грозящим им будущими неудобствами? При появлении связи он выяснит это.
Специалистами уже проектировалась промышленная часть города, спальные районы и культурная зона отдыха. Упор делался на сталелитейный комбинат и производства по добыче и переработке цветных металлов. Затем, по значимости, шли химические заводы, машиностроительные и пищевые комбинаты.
Астрономы тоже делали свою работу, почти каждую ночь смотрели в телескоп на Нилон и по истечении некоторого времени обнаружили, что чёрный, едва заметный диск планеты стал бледнеть и всё лучше открывался для обозрения. Это вселяло некоторые надежды, и часть колонистов воспрянула духом: появились мысли о возвращении домой. Они мешали жить, отвлекали от насущных проблем. Возникали разговоры о том, что зачем строить здесь капитальные сооружения, когда проявляется возможность вернуться на родную планету? К чему прилагать колоссальные усилия на обустройство жизни, если всё это придётся оставить здесь?
Даже пугающие рассказы учёных о происходящих сейчас на планете процессах, не могли переубедить оптимистов в их надеждах на возрождение Нилона.
А их дом действительно был мёртв. Если бы переселенцы посетили сейчас планету, у них, возможно, стали бы сердца, помутился разум. Их родная обитель совершенно изменила свой облик. Горные гряды превратились в холмы дроблёного камня; на равнинах возникли возвышения и огромные провалы, образовавшие озёра, заполненные высохшей грязью от грандиозных цунами. В эти искусственные бассейны потоками сбегались растворы различных кислот, образовавшихся в результате выбросов множества вулканов. Лик планеты изрезали морщины трещин и гигантских разломов, достигавшие глубины до десяти километров, в которые также стекали грязные кислоты. Извержения многочисленных вулканов, текущая лава, подогревали ядовитую атмосферу.
Слабая, образованная смесью газов от извержений, она была лишена кислорода. Какие-то остатки связались с другими химическими элементами. О каком-либо существовании не могло быть и речи. Катастрофа оказалась настолько масштабной и грандиозной, что от цветущей некогда жизни не осталось даже примет о её наличии. Всё оказалось разрушено и завалено камнем, грунтом, и пылью. Масштабы катаклизма превосходили все мыслимые варианты. Буйствовали ураганы: скорости воздушных вихрей в них доходили до такой степени, что в булыжники вонзались щепки, их кололи обломки деревьев. Вырванные с корнями, обугленные и полусгоревшие, они торчали сейчас среди каменного хлама и пыли.
А в отдалённых от падения гигантских обломков местах, среди завалов, иногда можно было ещё разглядеть остатки городов. Но они быстро заносились песком и мелкими каменными обломками от многочисленных ураганов и пыльных бурь. И Нилон, как бы возмущаясь несправедливостью судьбы, в бунте, вздрагивал землетрясениями и затихал на некоторое время. Иногда, словно в предсмертной судороге, долго дрожал, не в силах успокоиться. Тогда какой-либо вулкан, с неистовой силой выбрасывал в отравленное небо новые порции ядовитых веществ и горящей лавой захватывал новые территории. И только грандиозный комплекс из пирамид и сфинкса, одиноко возвышался среди заносимых руин. Обозревая вселенскую катастрофу, он лил каменные слёзы, символизируя горе обитателей Нилона, и одновременно оплакивая гибель своих создателей.
Но более всего поразило бы взор прибывшего нилонца это: на планете не осталось буквально ни одного живого существа. Погибло всё, начиная от разумных обитателей до самого мельчайшего вируса. Жизнь сгорела в адском пламени раскалённой атмосферы, а обрушившийся затем дождь, несущий в себе камень, грунт и воду, похоронил её останки в толстом слоем обломков и грязи. Уничтожение довершили кислоты….
Такие ужасные картины рисовали перед согражданами астрономы, пытаясь убедить их в реальности произошедшей трагедии. Но всё равно находились оптимисты, которые оспаривали рассказанное.
– Откуда вы знаете подробности того, что там случилось? – спрашивали одни.
– Такого просто не может быть! – возражали другие, – жизнь существовала миллионы лет, и за это время было всякое, но она выживала и продолжалась. Почему же сейчас настал конец? Мы вернёмся и возродим её. Нилон снова будет цветущей планетой.
Спорщиков не смущало, что они длительно не видели его, из-за поднятых в атмосферу дыма и пыли. А в скором времени этот вопрос отпал сам собой: по средствам ближней космической связи, переселенцы услышали переговоры двух военных фрегатов, один из которых оказался вблизи Руалани. Премьер, конечно же, воспользовался выпавшим случаем и попросил разъяснить ситуацию с их планетой. Услышанное шокировало всех сомневающихся.
Глава 9
Первым помощником командира на корабле оказался их земляк – нилонец. С тоской и болью в голосе сказал, что у них нет Родины: их дом разрушен, на нём скоро будет царить страшный холод. Сейчас он без атмосферы и представляет собой ядовитую пустыню, усыпанную каменными обломками. Для жизни совершенно непригоден. Заместитель капитана выразил надежду на то, что у них будет новая Отчизна и посоветовал осваивать Руалани, не надеясь уже на возвращение. Сказал, что им крупно повезло, так как рядом имелась прекрасная планета, пригодная для их формы жизни. Посоветовал устанавливать контакты, создавать связи: уживаться с аборигенами, потому что другого выхода просто нет. После этого объяснения переселенцы приуныли, и разговоры о возвращении прекратились. Все с головой ушли в строительство города.
За месяц "работы" жрецов возникли огромные кучи блоков. Они горной грядой высились на окраине поселения. И хотя два самосвала-трактора регулярно увозили "кирпичи" на стройки, горы их только увеличивались в количестве. По окончании месяца, прибыла новая группа жрецов. Отработавшие своё, не дожидаясь никаких наград и обещанного транспорта, незаметно исчезли из поля зрения. За два дня до этого события, премьер передал верховному жрецу обещанное Майре золото.
Начались ничем не примечательные будни, где каждый занимался своим делом. Главными задачами были обеспечение капитальным жильём всех переселенцев, независимо от рангов, званий и снабжение растущего населения необходимым продовольствием. Со временем появились детские сады и школы. Налаживался быт.
…Прошло пятнадцать лет. Поселение проявилось однообразием строений и запутанными улочками, но зато все жили в собственных домах и с полагаемыми удобствами. Мысль о недолговечности сооружений брала верх и проглядывалась во всём. Лиркан задумал возводить настоящий город после того, как появятся свои жрецы, от которых не надо ничего скрывать и можно что-то требовать. А сейчас община жила и увеличивалась в численности. Население росло не по дням, а по часам: женщины исполняли своё предназначение: в каждой семье было до десятка детей. Старшим было уже по пятнадцать и больше лет. Особенно оберегали девочек: будущих родительниц увеличивающегося общества.
Раньше, каждый год, в июне, "самолёт" привозил от шамана учащихся. Сначала они, как бы ничем не отличались от сверстников, но спустя годы в них начали проступать перемены. Ребята взрослели, были задумчивы и большинство стали избегать общества. Правительство и родители начали даже опасаться: не забудут ли их дети? А последние семь лет совсем не появлялись.
Но…, в один из тёплых дней, когда Янгул не подошёл ещё к зениту, и жара была умеренной, а разноцветные "попугаи", галдя, дрались меж собой над головами атлантов, у леса появилось жёлтое образование. Оно шевелилось, приближаясь, и вскоре распалось на восемь молодых мужчин, движущихся к строящемуся городу. Это бывшие подростки, отданные в учение шаману кахаи, вернулись двадцатитрёхлетними парнями и с бритыми головами.
Явились посредством телепортации. Одеты в одинаковые, жёлтого цвета, широкие балахоны и босиком. Это были уже не нилонцы, хотя внешность выдавала их. На лицах просматривалась спокойная уверенность в себе. Не разговаривая, они прошли к резиденции премьера. Лиркан восхитился их видом.
– Ух, ты, кого я вижу! Настоящие мужчины! Ну, здравствуйте, как вас теперь величать? – не знаю. Но, какие молодцы, все, словно один!
Монахи застеснялись, как бы стушевались. Но Лиркан пожал им руки и предложил: – Что же мы стоим здесь? Пойдём на улицу, чтобы народ и родственники увидели своих служителей культа и сыновей.
Выйдя из помещения, они прошли на небольшую площадь. Вокруг них сразу же собрались любопытные и родные, прослышавшие об их возвращении. Толпа гудела вопросами и ответами друг к другу.
Лиркан вышел вперёд и обратился к прибывшим: – Уважаемые, а вы можете показать что-то из того, чему научились в обучении?
Взоры монахов обратились на одного из парней.
– Дакила, ты наш верховный жрец. Покажи что-нибудь людям. Они просят зрелищ.
– Принесите мне воды в сосуде.
Его просьбу быстро исполнили. Толпа застыла. Шаманы запели непонятные мантры, делали пассы руками и… из наклонённой ёмкости полилось вино. Мужчина из толпы крикнул: – А можно попробовать?
Служитель культа подозвал его к себе. Тот сделал глоток, и замер: – Настоящее! И…, – дегустатор закрыл глаза, – …я не пил такого!
Дакила забрал посуду, провёл над ней рукой и подозвал стоящего впереди взрослых мальчика. Подал ему. Парнишка взял сосуд, оглянулся на маму: она кивнула головой. Подросток припал к нему и, не отрываясь, осушил до дна. Подавая жрецу, он спросил: – А можно ещё такого сока?
Монах едва заметно улыбнулся, а толпа рассмеялась. Послышались восторженные возгласы. Шаман поднял небольшой булыжник – показал толпе. Держа его на открытой ладони, он сделал над ним несколько пассов и камень начал трансформироваться в белый хлеб. На глазах у всех, он менял форму, цвет и структуру: становился ноздреватым, рыхлым и мягким. Дакила подал его премьеру. Он понюхал булку, отломил кусочек, а пожевав, показал большой палец. Затем отдал в толпу. Стоящие вблизи начали тянуться к нему, пробовать. Раздались экзальтированные крики.
Лиркан был вне себя от магии и не находил слов. Подошёл к чародеям и пожал каждому руку. Повернулся к согражданам: – Наступило время, когда представители нилонцев приобрели грандиозные сведения об основах Мироздания и стали его служителями. Мы сможем теперь сделать всё и станем великим народом.
– Нет, – произнёс Дакила, – вы, господин премьер, неправильно поняли значение этих знаний. Их нельзя применять во вред другим. Даже если одному человеку будет плохо от их употребления, они потеряют значимость и могут быть обращены против того, кто использовал их во зло кому-то. А если их в недобрых целях применит некий народ – горе ему. Он будет стёрт с лица Руалани.
– Ладно, – примирительно ответил Лиркан, смущённый тем, что молодой соплеменник
окоротил его пыл, – понимаю, я не так выразился.
Нилонцы окружили жрецов: родственники кинулись к своим чадам, братьям. Молодой человек спросил чародея: – Дату, а как вы попали сюда? Говорят: сами прилетели?
Услышав вопрос, все притихли, глядя на жрецов.
– Смотрите, чтобы в дальнейшем не было подобных вопросов! – крикнул брат.
Служители культа сдвинулись вместе. Шевеля губами, закатили глаза. Толпа замерла. И вдруг…, они растаяли, а на их месте оказался слабый туман, который тут же рассеялся. Изумлённые зрители молчали.
– Мы здесь! – послышался голос Дакилы сзади стоящих. Атланты повернулись: раздались восторженные крики. Кудесники, также кучкой, стояли позади толпы. Лиркан похлопал в ладоши. Собравшиеся восхищённо рукоплескали.
У некоторых, от этих "фокусов", на лицах проглядывал испуг или большое недоумение.
– Чудес тут нет и это всё в порядке вещей: так может сделать каждый, если будет обладать стойкой верой и воображением, – с непроницаемым лицом, спокойно сказал Дакила. – Верование и мыслеформы реальной визуализации способны творить любые вещи: так устроено Мироздание, которое и само есть плод чьей-то веры, воли и невероятной фантазии.
Премьер-министр спросил: – Скажите, уважаемые, что было наиболее трудным в вашей учёбе?
– Дакила, говори ты, – обратились жрецы к старшему. Чувствовалось его верховенство.
– Самым сложным было обрести непоколебимую волю и веру в свои способности. Даже при малейшем сомнении в этом, власть и знания теряют силу, а, следовательно, и её проявление. Мы неправильно формируем сознание детей, внушая им, что чудес не бывает. И не понимаем того, что сама жизнь является невероятным феноменом и поёт дифирамбы Мирозданию. Эти восхваления не вправе прерывать ни одна живая душа: за это следует наказание.
Лиркан осознал: это уже совсем другие существа и на них трудно будет в чём-то повлиять. И ещё понял, что никто не заставит их принести кому-то зло: такова суть и действенность их учения.
– Итак, представление окончено! – шутливо объявил премьер, – расходитесь по своим местам. Повернулся к служителям культа: – Вы тоже идите по домам, о делах потом.
– Нет, нам запрещено быть со всеми. Будем проживать отдельно, так как должны постоянно совершенствоваться в знаниях и поддерживать приобретённые навыки.
– Хорошо, будь, по-вашему. Построим вам дом.
– Нет, мы ни в чём не нуждаемся и сами соорудим себе то, что нам понадобится. Мы будем жить там, у леса, – жрец показал в сторону.
…Шаманы, не прикасаясь к стройматериалам, воздвигли себе нечто, подобное монастырю. Первое время они вели аскетическую жизнь и без необходимости, не выходили из него. Редко общались даже с родственниками. И хотя были выходцами из народа, но теперь в корне отличались от атлантов. Спустя небольшое время жрецы объявили: желающие услышать необычные знания, могут собираться в определённое время в храме, где им будут проповедовать и объяснять новый взгляд на жизнь и её законы.
В святилище потянулись любопытные, вскоре ставшие его завсегдатаями и, которых впоследствии стали называть верующими. Простые атланты узнавали невероятные вещи, о которых отдельные, в общем-то, смутно догадывались или предполагали: о Творце миров, его законах, о карме, жизни и смерти. Жрецы говорили почитателям новых знаний о том, что всё вокруг состоит из одних и тех же заряженных частиц, в том числе и биологические существа. Материя состоит из сгущённого сознания. И она, и дух, это одно и то же, но проявляются они в противоположных вибрациях. Внушали прихожанам, что в каждое существо Создатель поместил частицу себя, и, если мы искренне не полюбим её и свою сущность, мы не сможем с симпатией относиться к другим.
Рассказывали о непреложном кармическом законе, которого надо опасаться, ибо согласно ему, тот, кто окажет незаконную помощь человеку с отрицательной энергетикой, испытает на себе её действие.
– Живите так, – говорили они, – чтобы быть ближе к Дающему дары совершенства; просите и будете иметь, стучите и вам откроют. Давайте, если хотите получить и дары ваши возвратятся к вам учетверёнными. Никогда не будет скудости в насущном у тех, кто решительно и бесповоротно избрал Путь Господа. Не жадничайте! Многие из нас думают, что им требуется гораздо больше того, в чём есть настоящая необходимость. Действительно ли мы нуждаемся во всём том, что желаем иметь? Вряд ли. Мучительное беспокойство, какое мы испытываем, желая обладать предметом, который нам вовсе и не нужен, в значительной мере портит бытие. И вместо того, чтобы радоваться этим минимальным благам жизни, некоторые из нас пересчитывают то, чего у них нет, испытывая при этом досаду и раздражение.
А существование и смерть монахи преподнесли, как физические непреложности, неразрывно связанные друг с другом: жизнь работает на смерть, так как с момента рождения мы начинаем медленно умирать и ничто не может остановить губительный процесс;
кончина работает на бытие, так как продукты любого распада есть "кирпичики" для создания новых форм жизни.
