Виктор Краев
Элини
Глава 1
Тусклый свет гравитационного поля сменился цветом гипера. Я впервые видел его. Мне отчего- то казалось, что он должен быть синим, или темно-голубым. Наверное, это от того, что накопитель гипердвигателя в процессе набора энергии покрывался голубым свечением. Но цвет гипера оказался красно-бордовым. Он навевал какое-то уныние, безразличие. Ничего волнующего, или настораживающего. Иногда по гиперу проходили волны еле заметных оттенков, но рассматривать его не доставляло никакого удовольствия. Словно ты смотришь на абсолютно монотонную, полупрозрачную темно-красную пелену.
Я ожидал, что после перехода боль уйдет. И она уходила, но не сразу. Сначала просто перестала нарастать, потом, словно таящий кусок льда, медленно отпускала из своих впившихся в тело когтей. Постепенно стали уменьшаться болевые ощущения, но я продолжал лежать в ложементе, расположенном на грави-платформе, боясь пошевелиться. Мне казалось, что стоит сдвинуться на миллиметр, и снова тысячи бритв пройдутся по коже, не оставляя следов.
– Шеф! Что с вами? – Спросила взволнованная Сирена, – вы замерли. Боль не отпускает?
– Боль уходит, но еще не ушла до конца. Я уже почти не испытываю боль, если не двигаюсь. Еще немного, и я приду в себя, а пока я боюсь двинуться. Это просто страх боли. Это пройдет.
– Я позову Лану. Она поможет.
– Нет. Я должен справиться сам, иначе со страхом нельзя, его надо преодолеть. – С этими словами я подвигал руками, показывая, что со мной все нормально. – Мне просто надо немного времени. Лучше скажи, что там у нас с энергией в накопителях гипердвигателя?
– А вот тут я вообще ничего не понимаю. Все мои знания говорят, что двигатель при проколе пространства тратит около пяти процентов энергии, расходуя остальное по мере продвижения в гипере. Но у нас при проколе ушло почти 87%, и в первые секунды мы потратили еще десять процентов. Потом расход резко замедлился. Так что энергии осталось три процента. Скоро нас выбросит из гипера.
– Скоро – это когда?
– При текущем расходе, один процент мы тратим за 27 часов и 31 минуту. Так что у нас в запасе 82 часа.
– Мда-а. Намного меньше, чем я рассчитывал. Но, главное, что мы выбрались. Ярил говорил о том, что после преодоления гравитационного уплотнения ловушки расход энергии гипера станет нормальным. Это и будет значить, что мы вырвались за ее пределы.
– Так, может, уже можно выходить из гипера самим, не дожидаясь, пока нас выкинет из-за закончившейся энергии?
– Можно. Но он советовал уйти как можно дальше. Так повышается шанс попасть в пространство галактики, а не в темную материю между ними. Это, конечно, не смертельно, но придется снова разгоняться. С топливом для маршевых двигателей, как ты помнишь, у нас не слишком хорошо.
– Это да. Максимум на один разгон, в нормальном потоке энергий.
– Все, я спать. Боль медленно стихает. Надеюсь, я сегодня высплюсь.
Я не решился идти ногами, на гравиплатформе добрался до своей каюты, и только тут, кряхтя от уже терпимой боли, перебрался на кровать. Наверное, надо было отправиться в медотсек и уснуть в капсуле, но я так долго там находился, что уже не мог видеть ее прозрачную крышку. Мне «до зуда в коренных зубах» хотелось выспаться, как это делают нормальные люди, и не чувствовать себя лабораторным испытуемым. Возможно, боль настолько сильно меня измучила, или я действительно устал – дальше некуда, но стоило найти положение, не рвущее меня на части, как я вырубился. Просто провалился в сон, и не просыпался даже, несмотря на приснившийся почти кошмар. Мне снились щупальца, тянущиеся ко мне, темнота поглощала все, и меня в том числе, миленькие тритончики перерождались в каких-то головоногих чудовищ со светящимися глазами и тут же пожирались еще большими насекомыми. Короткие и жуткие видения сменяли друг друга всю ночь. Но, несмотря на все это, когда открыл глаза, я понял, что выспался, и чувствую себя великолепно. Судя по всему, я крутился на кровати, так как одеяло было скомкано и находилось в ногах. Вот теперь это точно, как на Земле. Я всегда крутился, как юла, во время сна.
– Дин! – Позвал я искин нейромодуля. – Сколько я спал?
– Ну и горазд же ты поспать, почти восемнадцать часов. Я уже думал тебя будить.
– Зачем?
– А физиологические потребности? Или ты перестал их испытывать?
Стоило ему напомнить о том, что человек – существо биологическое, как я сразу испытал целый букет потребностей. Естественно, мой мочевой пузырь, на пару с кишечником, требовали переместить организм в гигиенический отсек каюты. Желудок сообщал, что пустота не является его нормальным состоянием и, если я ему не предложу что-то переваривать, то он начнет жрать сам себя. Кожа и волосы требовали: сначала душ, потом еда. Принимать пищу, когда у тебя на голове «гнездо глухаря», и не в виде салата, а почти в природном исполнении – просто омерзительно. Как же это замечательно – чувствовать не боль, а потребности нормального живого тела. Мочевой пузырь напомнил, что он первый в списке требователей, и, на автомате взяв меч Амаэ, в чем мать родила, я отправился в туалет. Мельком увидев себя в зеркале, подумал с усмешкой: «Гол, но вооружен и опасен». Прием душа в виде теплого тумана отозвался сожалением по струям воды в душевой капсуле Предтече, и переживанием о том, как там дела у Ярила и Живаны. Все ли у них в порядке? Прорыв ловушки – это только первая часть, надо еще успешно выйти из гипера в поле вселенной. Понять, где оказались, и вот тогда уже за них можно будет не беспокоиться. Но я все равно не узнаю, как прошел у них переход. Так что остается только верить. Я привел себя в порядок, и теперь разглядывал то, во что превратилось мое тело. Конечно, я не могу похвастаться фотографической памятью того, как выглядел в двадцать пять, но то, что не так – это точно. Я смотрел на отражение молодого, худого, с бледной натянутой кожей и заострившимся подбородком, парня. Нет ни мышечной, ни жировой массы, нет густых волос и смуглого оттенка кожи. Вроде бы и похож, но и совершенно другой, особенно глаза, в двадцать пять – я таким взглядом не обладал.
Надо приводить тело в порядок и набрать минимум десяток кило, а то почти дистрофик. Одевшись, я отправился в офицерскую кают-компанию набирать массу путем поглощения вкусняшек, по которым сильно соскучился. Последние две недели в аномалии приходилось употреблять насыщенную полезными минералами и протеинами жижу, чтобы не напрягать и без того болевшие зубы и горло. Ярила, исполняющего роль волшебника-официанта, не было, и теперь пришлось вспоминать, как пользоваться синтезатором пищи, попутно разбираясь в вариациях блюд. Оказалось, наш синтезатор знает блюда многих рас, встречавшихся в аномалии, и их оказалось несколько десятков тысяч вариантов. Я помнил, что Ярил загрузил в память синтезатора блюда, которые мне нравились, из того меню, что он делал у себя на корабле, но их надо еще найти.
– Командир, если вы ищите то, что создавал Ярил, то надо просто выбрать раздел – «Меню от Ярила», или выбрать раздел блюд для человеческой расы.
– Спасибо, Дин.
Я быстро сориентировался, и передо мной выстроились привычные блюда. Моим выбором стал суп с фрикадельками, сметана, жареная картошка с котлетой, и кофе с молоком. Если будет время, надо будет заморочиться, и сотворить капучино. Анализатор готовых блюд у меня на корабле есть. Только подавай то, что надо разложить на молекулы и атомы, для дальнейшего синтезирования в готовой форме. Но все это потом, сейчас я Вкушал, Вкушал с большой буквы, просто млея от удовольствия. Какой же это кайф – чувствовать вкус мясного бульона, ощущать во рту текстуру нежной фрикадельки, а сметана – это неописуемо вкусно. Я зажмурился от удовольствия и, открыв глаза, увидел, как в кают-компанию заходит Лана.
– Федор, добрый день! Правильно делаешь, что принимаешь богатую жиром и белками пищу. Еще бы овощами разбавил, было бы вообще хорошо.
– Привет, Лана. Не превращайся в Живану, будут со временем и овощи, ты посмотри на меня, я же худой, как спичка – кожа да кости. Я в свои 25 лет выглядел намного более упитанным.
– Ну, на счет двадцати пяти – ты немного просчитался, согласно расчетам Живаны, твой организм должен омолодиться на двадцать шесть с половиной лет. Так что теперь тебе, вернее, твоему телу, еще нет и двадцать трех. Тебе же пятидесятый шел?
– Да, 49 с хвостиком было, когда в аномалию провалился.
– Вот. А на счет еды – просто тебе сейчас не хватает много различных строительных компонентов для твоего тела. Ему надо кучу всего, и, если не хочешь осложнений, то надо балансировать пищу. Та же кожа должна восстановиться, суставы, кости, ногти, волосы – все в твоем организме в жутком дисбалансе. Это отголоски аномального омоложения. Так что жду тебя в медотсеке. Проверим твое состояние. Еще вопрос – как дела с твоим искином?
– С искином – пока никак. Думаю, ему надо время, чтобы со всем разобраться, после завтрака сразу к тебе.
– Живана сильно переживала за избыточное количество нанитов. Фактически, только твой искин сможет справится с ними, если они начнут менять тебя.
– Ну, пока я ничего не чувствую. Просто спал, как нормальный человек.
– Все, жду тебя в медотсеке.
Лана ушла, напоказ игриво покачивая бедрами, и мой разбалансированный, но омоложенный организм тут же вбросил в кровь тестостерон. Вот же чертовка!
Я не стал затягивать медосмотр, и, сразу после позднего завтрака, отправился на проверку. Мед бокс в очередной раз поразил своими размерами. Понятно, что штатная численность на корабле – почти два десятка тысяч людей, но я отвык и от таких размеров, и от такого количества разумных. Сейчас на крейсере Ироудо, или, в переводе: «Темная Звезда» – был я, один-единственный активный живой, 8968 синтетиков, включая Сирену и Лану, девять андройдов-адъютантов и 5340 стазисных капсул с вроде бы живыми, но совершенно не активными. Да и, к тому же, из них 129 капсул заполнены Лантанами – сороконожками, которых надо пробуждать на никому не известной планете. В результате мед бокс выглядел покинутым, и усиливал ощущение пустоты корабля.
– Боли совсем ушли? – Спросила Лана, когда я укладывался в мед-капсулу, подаренную Живаной и Ярилом.
– Суставы немного побаливают, сил физических нет ни на что. Но, с такими мышцами – это нормально. Кожа, вроде, не болит, но иногда чувство дискомфорта появляется.
– Ложись, сейчас посмотрим, что и как.
Я улегся и постарался расслабиться, чтобы через три часа, показавшимися мне мгновением, открыть глаза. Лана сидела за терминалом, внимательно изучая результаты исследования.
– Ну, что там? Пациент скорее жив, чем мертв?
– Да. С тобой почти все хорошо. Была серьезная нехватка микроэлементов, но я провела коррекцию и наполнила кровь с небольшим запасом. Надеюсь, ты понимаешь, что, несмотря на то, что капсула Предтече может в режиме регенерации заново отрастить суставы и мышцы, она не может сделать тебя атлетом без долгого погружения и применения стимуляции? Пока есть возможность – развивай организм естественным путем. Проблемы с суставами и кожным покровом я устранила. Что реально меня беспокоит, и с чем я ничего не могу сделать – так это состояние нанитов. Это «епархия» искина твоей нейросети. Надеюсь, он скоро восстановит с тобой связь. Пока что они остаются на прежнем уровне интеграции.
– Что по поводу пищи, на что-то надо сделать упор?
– Сейчас тебе надо просто есть все подряд, естественно, балансируя еду. Тебе реально надо набрать вес. С тренажером не увлекайся. Сейчас твой организм высушен, но немного нагрузок можно.
– Вот и замечательно, пойду поплаваю.
Поплавать мне удалось минут десять, не больше. Я, действительно, представлял жалкое зрелище. Не узник концлагеря, но все равно худой, угловатый и костлявый. Интересно, сколько времени уйдет, чтобы восстановиться хотя бы до уровня физической силы в момент моего похищения пиратами? В принципе, можно напичкать себя различной фармакологической химией, но пока я к этому не готов. Во время отдыха я понял, что единственное, чем могу сейчас заниматься – так это образование, и задумался над тем, какие знания мне надо подтянуть в первую очередь. С одной стороны – надо изучить базы по космологии и астрофизике. Мы скоро вывалимся в поле неизвестной вселенной, и было бы неплохо повысить шанс сориентироваться. С другой стороны – я управляю кораблем, о котором имею очень поверхностное представление, и понятия не имею о том, как вести бой на этом огромном, обладающем невообразимой для меня мощью, крейсере. Хотя, если верить Ярилу, этот корабль по своим размерам только в начале класса тяжелых кораблей, и, несмотря на то, что он обладает вооружением, превосходящим многие более массивные дредноуты, не является чем-то непобедимым и ультимативным. Все будет зависеть от того, куда мы попадем.
Все эти размышления привели меня к выводу, что надо сначала учить базы по кораблю, потом базы по управлению корабельными системами в боевой обстановке, и тактические базы. Ибо если будет бой, то эти знания пригодятся намного больше, чем умение позиционирования. А если все будет тихо и спокойно, то будет время выучить астрофизику с космологией. Приняв решение, стал воплощать его в жизнь, и, уже улегшись в капсулу обучения, понял, что опять по-привычке допустил ошибку. Тут нет Ярила, который мгновенно перемещался, и мог загрузить любые данные в любом месте и в любое устройство. Мне сначала надо пройти в оборудованную мной библиотеку знаний, там выбрать и загрузить базы в Дина, и только потом укладываться в капсулу обучения. Пробурчав под нос: «С дурной головой ногам покоя нет», выполнил требуемое, и принялся поглощать знания.
Когда капсула обучения открылась, я уже понимал, насколько мое представление о военных технологиях отставало от реальности. В первую очередь – это касалось москитной авиации нашего крейсера. Даже несмотря на проведенную вместе с Дином модификацию истребителей-штурмовиков, я упустил, что это – прежде всего беспилотные корабли. Да, в них предусматривались посадочные места, и корабль мог полноценно управляться пилотом, но это было больше для возможности эвакуации разумных в случае получения критических повреждений крейсером. Каждый малый корабль, изначально управлялся с крейсера удаленно, а на случай воздействия вражеской РЭБ, на боевых истребителях и штурмовиках присутствовал простенький искин с узкой специализацией. Также мне стало понятно, почему тяжелое кинетическое вооружение, применяемое в космосе, стреляет не просто снарядами, а эти снаряды получают сильный энергетический заряд, разрушающий поглотившее его тело через определенный промежуток времени, или усиливающий взрывную энергию снаряда, если столкновение произойдет до саморазрушения. Ведь если бы гаусс-пушки, турели и рельсотроны стреляли просто болванками без накачки энергией, то все не попавшие в цель снаряды, а в ходе боевых столкновений такое происходит часто, просто продолжат свой путь, пока не найдут, во что врезаться. Модель последствий сражения двух эскадр флотов с таким оружием наглядно демонстрировала расширяющийся с огромной, зачастую почти со световой скоростью, круг смертельных подарков. Случайными жертвами становились корабли даже за сотни световых лет от места сражения. Говорить о соседних звездных системах вообще нет смысла, там надо объявлять безполётную зону на долгие недели, или, скорее, месяцы, так как у снарядов была разная скорость движения. С системами РЭБ до определенного уровня развития в космических баталиях все было сложно. Источник любого сигнала довольно быстро засекался, так как в космосе мало, очень мало отражающих поверхностей. Именно поэтому чаще всего системы РЭБ, за исключением маскировки, использовали в скоплениях астероидов. Но при развитии силовых полей и совмещении их с системами РЭБ, качество оптоэлектронных фантомов выходило на новый уровень. Теперь маленькое устройство могло самостоятельно проецировать не просто электронный слепок других устройств, но и выводить оптическую иллюзию. А по достижению седьмого уровня, согласно классификации Предтече, устройства на кораблях могли создавать оптоэлектронные фантомы на огромном расстоянии без вспомогательных устройств в точке развертывания иллюзии. Естественно, технологии сканирования и создания помех не стоят на месте. Борьба между иллюзиями, маскировкой – с одной стороны и сканерами, визорами, лидарами и радарами – с другой, не прекращается. Чем дальше разумные продвигаются в одном направлении, тем быстрее развивается ответная технология. На нашем крейсере почти все оптоэлектронное оборудование модернизировано на крепкий восьмой уровень. Ядра искинов есть даже девятого уровня. Самым слабым, с точки зрения технологического уровня развития, на крейсере является вооружение. Оно на грани перехода с седьмого на восьмой, но и это запредельно для большинства цивилизаций, если верить предположению Ярила об уровне развития цивилизаций во вселенных. А использование продвинутых систем маскировки может свести почти любое противостояние в нашу пользу. Теперь мне надо изучить тактику ведения боя в космосе. Одна проблема – почти все базы Хокурри предполагали сражение эскадр. Темная Звезда – это флагман флота, и никто не предполагал, что ему придется бороздить просторы космоса в одиночку. Надо будет изучить много, очень много баз, чтобы вычленить нужное, и составить базу по возможностям ведения боя с помощью одного-единственного крейсера. Не рассматривать же в качестве настоящей боевой единицы корабль Оморо? Вот подготовленный эсминец, который мы вынужденно оставили в аномалии, был действительно боевым кораблем. А теперь у нас на борту корабль Предтече, который тоже придется прятать. За доступ к технологиям, которые он в себе несет – не то, что мне голову снесут – и планету уничтожат, если понадобится. Надо хоть посмотреть, как он выглядит вблизи.
– Лана, Сирена! Пойдем смотреть, что мы вытащили из аномалии?
– Честно говоря, я думала, что это будет первым, что Вы сделаете, шеф, а Вы стали изучать базы знаний. Я не удержалась, и уже рассмотрела Рипер в близи. Он красавец.
– Я почти и не сомневался, что ты не усидишь на месте. Ладно, пошли, хочу сам его увидеть.
– А что Сирена? Лана тоже со мной ходила, ей тоже было интересно.
– Верю, верю. Но теперь я тоже хочу его видеть.
Вблизи не ощущалось той утонченности исполнения, которое испытываешь при взгляде с расстояния, позволяющего увидеть этот корабль целиком, но зато чувство мощи, монументальности, силы и технологичности не отпускало. Рипер сочетал несовместимое. Он выглядел монолитным, но в то же время вдруг понимаешь, что вот в этом месте есть устройство, а вот там – еще одно. В отличие от других кораблей, он не был зафиксирован тросами и блоками, он висел в нескольких сантиметрах над полом трюма и оставался неподвижен. Его поверхность – такая гладкая и ровная, что должна быть глянцевой, но она матовая. Рука сама потянулась прикоснуться к нему, но Дин меня остановил.
– Командир, я бы не делал этого. Рипер укрыт силовым полем. Это может быть опасно.
Я отвел руку, и пошел вдоль огромного эллипса. Не знаю, как, но я чувствовал, корабль полон энергии. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, так как это дает шанс, что искин корабля пробудится, плохо так как если искин не пробудится, то его защита не даст мне доступ к кораблю. Хотя, даже если я получу доступ, то не смогу им управлять. В нем, наверняка, используются такие же системы изменения материи, и неизвестные мне системы телепатического управления, как и на Ярило. А для меня – это почти магия. Я понимал, вернее, представлял, как это должно происходить, но как этим управлять – понятия не имею. В какой-то момент по кораблю словно бы блик прошел. На его поверхности высветились узоры, сильно напоминающие узоры на командной палубе и стазис-капсулах Предтече.
– Дин, ты видел это?
– Да. На короткий миг поверхность корабля покрылась рисунком, как на Ярило.
– Значит, корабль еще жив. Будем надеяться, что искин пробудится. Интересно, какое у него имя?
– Не знаю, командир. Но то, что Предтече давали своим кораблям имена – это ты точно подметил.
– Ладно, полюбовались и хватит. Сирена, в трюме же есть визоры?
– Да.
– Установи наблюдение за Рипером. Фиксируйте все, что будет на его поверхности проявляться. Возможно, в этих рисунках будет подсказка.
– Подсказка к чему?
– Если бы я знал. К чему угодно. Это Предтече, никто не знает, что может произойти. Но, на всякий случай, я бы хотел понять эти рисунки. Они же не для красоты нанесены – для чего-то они нужны, что-то значат.
Я еще с полчаса походил вокруг Рипера, и отправился в каюту. Вроде ничего особо не делал, а устал, как после долгой пробежки. Хотелось есть и спать. Чем, собственно, я и занялся. Спал я снова непривычно долго, организм продолжал набирать то, чего был долгое время лишен, и прежде всего – это спокойный сон. Сегодня мне не снилось ничего. Я просто спокойно проспал почти тринадцать часов. Менять планы по обучению я не стал, и после плотного завтрака отправился учиться. Надо не только понять основы вооружения, а вникнуть в специфику того, что есть на корабле. Разобраться с возможностями москитного флота. Понять сильные и слабые стороны легкой авиации. Выбравшись из капсулы, я понял, что самое слабое звено нашего флота – это пиратский корабль Джаго. Я ведь практически сразу отмел его из списка модернизируемого флота, так как не собирался вывозить с собой, и теперь на крейсере восьмого уровня перевозится полувоенный корабль четвертого уровня, непонятного класса. Это не эсминец и не корвет, это не транспортник и не курьер, чисто пиратский корабль очень низкого уровня, созданный для похищения представителей не развитых цивилизаций и насильственной перевозки живого товара. Полноценно модернизировать его нет никакой возможности. Будь у меня производственные мощности, которые были доступны в аномалии, я бы за два-три месяца подтянул бы Джаго до шестого уровня, а теперь придется пользоваться тем, что есть. Но хотя бы установить на него мощные сканеры, повысить систему маскировки, и внедрить в корпус грави-корректоры и инерционные гасители, можно. Именно этим я и озадачил Сирену и Лану.
– Шеф, ты уверен, что надо тратить на этот корабль ценные элементы? Может, стоит посмотреть, куда мы попадем. Вполне может оказаться, что Джаго будет настолько примитивен, что никакие модернизации ему не помогут, и тогда мы просто потратим не восполняемый ресурс.
– Лана, если Джаго будет действительно примитивен, то все, что мы на него потратим, будет восполняемо. Я понятия не имею о том, как строится экономика в космических реалиях. Но то, что нам надо будет как-то легализоваться, понять, что и как устроено – это факт, а делать все это на огромном военном корабле – не самая хорошая идея. Так мы сразу привлечем внимание. Крейсер на данный момент готов к длительному автономному плаванию, единственное – нам надо пополнить запасы топлива для маршевых двигателей, и это мы сможем сделать на любом газовом гиганте. А дальше надо будет перемещаться на Джаго, и было бы очень неплохо, чтобы он, при всей его простоте, обладал сильными сканерами и более высокой манёвренностью. Если придется от него избавляться, то надо будет вернуть его изначальную комплектацию.
Сирена вывела схему-голограмму Джаго, и что-то просчитывала.
– Другими словами, нам надо провести элегантный демонтаж и аккуратную модернизацию, но сейчас это все равно не получится. В трюме просто нет места для таких работ.
– Твоя правда. Я и не предлагаю немедленно начать работы. Сейчас надо подготовить проект модернизации. В отличие от вас, я не знаю, что вы погрузили в крейсер и насколько модернизировали тех отсек. Это вы делали без меня. Поэтому и техническую часть проекта выполнять вам. Я создам проект того, что и куда надо установить, и что надо демонтировать. А вот как, и с помощью чего это делать – уже укажете вы. Я же в оставшееся время постараюсь отработать знания по вооружению корабля, а то я пока – чистый теоретик.
То, что на Джаго отрабатывались все системы сканирования наших разработок, сильно помогло. У меня была полная схема корабля, наверняка даже полнее, чем имели его создатели. Я знал все микротрещины, срытые полости, тайники. С расчетами схем модернизации мы с Дином насобачились еще в аномалии, и через три часа я выдал проект того, что должно получиться в результате модернизации. Девочки пошли решать техническую составляющую, а я – отрабатывать полученные знания. Оставшееся время до выхода из гипера все провели в работе. В рубку мы переместились из кают-компании за несколько минут до выхода.
– Ну что, посмотрим, куда нас занесло?
– Будто бы у нас есть выбор? – Усмехнулась Сирена.
– Выбор есть всегда, просто в этот раз за нас его сделал Его Величество Случай. И нас просто поставят перед фактом.
Красно-коричневое марево подернулось разрывами, и мы вывалились в нормальное пространство.
