Остров без сокровищ – Виктор Точинов

Первые главы вызвали логический оргазм. Обожаю такие фиговины, когда берутся факты, а потом их пытаются связать логической цепочкой. А цепочка-то, которую использовали, на самом деле не подходит! Тут у факта вот такой кусок торчит, длины логической цепочки не хватит. И точно. Тут разрыв. Значит цепочка должна быть совсем, совсем иной.Помню, как в компании поделилась, насколько у меня пригорает от «Ста лет одиночества». Не затянутость, не мистические вставки, а отсутствие логики. Ремедиос так чиста, что внезапно возносится в небо. Окккккей. Я готова это принять. Но знаете, кто первым замечает это событие? Урсула Игуаран. Урсула мать её Игуаран! Знаете, что не так? То, что нам пару глав назад рассказывали о том, что Урсула слепнет и ничего не видит! Она не могла увидеть вознесение девушки! Это не логично!!! спустя пару лет девушки сознавались мне, как боялись после этого приглашать меня в игру по магическому реализму. «Мы точно всё учли? Нет, точно всё? Энджи же нас разорвёт!».Я люблю логику. Я получаю почти физическое удовольствие от логики. Кстати, знаете, как решается «парадокс лжеца» от Эпименида, тот, который «все критяне лжецы», хотя сам Эпименид критянин (по логике либо высказывание, либо он должны оказаться ложными)? Тот, который я когда-то прочитала в журнале «Пионер». Просто. «Не все критяне лжецы». Достаточно опровергнуть только часть высказывания. Мне потребовалось пара секунд. Мне тогда было восемь лет. Я ещё раз перечитала, что над этой логической загадкой бились столетиями и она до сих пор не решена. Всё люди идиоты, поняла я.Пару раз я соргазмировала от того, как «Остров сокровищ» выворачивали наизнанку, причём логика была безупречной. Но и поняла, что автор долго темпа не выдержит. Не выдержал. Чтобы вести за собой, надо знать, куда идти. А Точинову слишком хотелось поражать читателя новыми извивами, потому он иногда истиной считал досужие домыслы. Но чаще он стал просто забывать, до чего доигрался раньше.Спойлерить буду безбожно, отваливайтесь те, кто не готов – главную информацию, информацию о том, какая я умница, вы уже получили. Итак, почему «Адмирал Бенбоу» стоит далеко от деревеньки, а хозяин таверны считает, что Билли Бонс отпугивает посетителей, хотя наоборот все деревенские выпивохи потянулись послушать байки? Потому что «Адмирал Бенбоу» – перевалочный пункт контрабандистов!Может такое быть? Запросто. Стивенсон не раз вводил контрабандистов в свои произведения, а расположение таверны описано столь тщательно (аж на две бухты выходит), что предположение правильное, сто против одного. Загадочный доктор Ливси прибыл в деревеньку совсем недавно (Хоккинс сильно удивляется, когда видит его, так как видит впервые), да и не похож он на простого деревенского коновала, не говоря уж о том, что Трелони его слегка побаивается и даже тащит с собой за сокровищами. Он был сторонником принца Чарли, говорит Точинов, и даже приводит доказательства, какой год сейчас в Бристоле на дворе. Похоже это на правду? ДА! Потому что иначе не ясно, зачем Стивенсону скрывать год происходящего. Это имело смысл в одном случае – он хочет привязать происходящее к какому-то реальному событию, но не собирается подыгрывать читателям – пусть они сами проведут параллели.Но после этого Торчинов выдохся. И проблема заключается в том, что я указала с самого начала – отсутствии цели. Он не знает, куда вести читателя, а бог конспирологии требует жертв, потому Торчинов по велению своей левой пятки объявляет Джима Хоккинса лгуном. Вот тут Джимми говорит правда, так как нам трэба из этого вывести супервывод, а вот тут врёт, потому что иначе придётся слишком близко официальной канве следовать. И у Торчинова был козырь в рукаве, да только давно выпал и забыт где-то под подошвами, на грязном, залитом пивом полу. А козырь состоял в том, что Торчинов задавался вопросом: для чего Джим пишет свои мемуары? Ведь (и это Торчинов выкладывает сразу) у кладоискателей никаких прав на деньги нет, всё это королевская собственность по английским законам. И вот тут-то и требовалось, уж если создаёшь криптодетектив, вывести теорию, что все воспоминания – это попытка Хоккинса оправдаться перед судом. Тут бы и пригодилось, что нам рассказали в эпилоге про всяких Бенов Ганнов и Эйбов Греев да капитанов Смолеттов, а как распорядились своими деньгами Трелони, Ливси и сам Джим – ни полслова. Может, суд-то вообще не английский, а какой-нибудь французский, раз Джим так легко сознаётся в происхождении богатств.Итак, что нам это даёт? Систему. Джим будет врать только там, где других свидетелей его слов не осталось в живых. Мог Стивенсон такое сделать? Серединка на половинку. Ввести ненадёжного свидетеля – ладно, но лгущего – так не делают. Ведь как поступал преступник в самом известном произведении, где речь идёт от имени убийцы (не буду спойлерить название)? Он умалчивал. Взял телефонную трубку, послушал, а потом пересказал разговор. Потому откровенной лжи от того, кто рассказывает историю, ждать нельзя. Но Торчинов мог бы всё равно взять хоть эту систему, хоть любую иную на вооружение, чтобы разграничивать, где Джим «врёт», а где просто умалчивает. Он это сделал? Нет, он ограничился доводами: «Нет, я ему не верю, он любит не меня, а мои миллионы» (с).Итак, по Торчинову Чёрный пёс пришёл не к Билли Бонсу, а к Хоккинсу старшему. Сделан вывод на том, что с Билли Бонсом Чёрный пёс говорит не о карте, а о том, что «всех и так повесят» (единственное, что слышит Джим), что Хоккинс старший скончался где-то в те же дни и что вывеска таверны висит снаружи, потому Билли Бонс, который кинулся на Чёрного пса, своим палашом запнулся бы сперва о притолку, а не оставил зазубрину на вывеске. Правдоподобная версия? Ни капли. О том, что хозяин таверны и его постоялец слегли одновременно (а первый ещё и с ножевыми ранениями) слухов было бы на всю деревеньку. Зачем Хоккинсу врать, что Пёс не говорил с Бонсом о карте? Ведь в его интересах покровавее Пса расписать – и карту требовал, и покусать норовил. Ну и вывеска – так в оригинале Билли размахивал палашом (окей, катласом, как настаивает Торчинов), стоя в дверях, а не за ними. Если начинал удар от бедра, а потом сверху вниз, то вполне мог и по вывеске угодить. Так что версия слабая по самое не балуйся.А вот то, что ЧП, а потом и Пью, ведут себя странно – спорить не приходится. Они, вместо того, чтобы обложить Билли со всех сторон, делают ВСЁ, чтобы спугнуть его с места. Просто Бонси оказался столь нежной консистенции, что всё никак «Бенбоу» не покинет. А пираты к нему то Пса подошлют, то Пью, а Бонси всё так и сидит (лежит) в таверне и в ус не дует. Они уже открыто его предупредили, мол, вечером придём, убивать будем, ты там подготовься, бельё свежее надень, мушкеты заряди, чтобы человек десять наших с собой на тот свет забрать, камин разожги, чтобы карту спалить, пока мы тебе сквозь мушкетный огонь ломиться будем. А эта сволочь возьми и помре своими силами, разрушила всё веселье, одним словом.И вот тут, как ни странно, идея Торчинова, что на самом деле банда Пью контрабандисты и идут они громить крысятничающих Хокинсов, которые подняли цену на свои перевалочные услуги, намного более правдоподобна. А старого приятеля они чёрной меткой предупреждают – свали на фиг, мы эту малину уничтожать будем. Ну и приход Пью, который совершил отважный подвиг разведчика – подёргал запертую дверь таверны, по Торчинову тоже обретает смысл. Пью кричит что-то Бонсу и раз Бонс не отзывается, значит свалил. Так как чёрта вообще потребовались теории с Псом, который бегает с палашом за Хокинсом-отцом, и внезапная слепота доктора Ливси, который пусть доктор так себе, но вроде в силу военного прошлого и полутора извилин в голове должен вообще-то отличать раны, нанесённые палашом, от симптомов чахотки? Ведь намного проще была бы теория – Пёс и Пью контрабандисты (Торчинов соглашается), зашли в таверну, где давно ведут дела, увидели Билли и решили поболтать, кто кому кем приходится и что будет с тем, кто стукнет властям, мол, «все висеть будем», «и тебя вылечат, и меня вылечат». Но Билли немного не в себе, для него старый приятель равен «охотнику за картой». И Билли так буйствует (а организм и коновал-доктор при этом не дают ему поменять дислокацию), что в какой-то момент в таверне «Подзорная труба», где Пёс бывает, стукнул он, мол, совсем оборзел Чёрный Абдулла, Билли Бонса помните, так крышкой поехал. А ему в ответ: где-где ты, говоришь, видел Билли?И вообще: зачем Пью и компания рвутся в таверну? По Торчинову: отомстить за то, что их же контрабандист убил хозяина таверны. Мы не потерпим такого оскорбления! Мы всего лишь его пырнули, а он сдох! Отомстим, выльем вино из бочек, сожжём таверну, передушим их собак, отравим их мышей, передавим тараканов! (Милая забывчивость Торчинова: в одной главе он говорит «Ну и чё, что в таверне побуянили пираты? Можно было и убрать, чего сразу орать, что они разорены?», а в другой уже: «От таверны остались только стены». Тут помню, тут не помню. Свою книгу Торчинов убивал сам. Причём его нелогичности планом уже не объяснишь). А вот если команда Пью контрабандисты и на самом деле искала карту, всё объяснимо.Ещё такой момент. Придя звать на помощь, миссис Хоккинс требует у миссис Кроссли сумку, чтобы вернуться в трактир и забрать им причитающееся.Ну хорошо… Допустим невероятное. Не было в трактире ни мешка, ни сумки. Ни кошеля, ни горшочка, ни миски, ничего… Никакой емкости, куда можно отсчитать деньги. Ну, такой уж трактир… Захудалый.Окккей. Торчинов настаивает, что сумка тут за ради свидетельства: да, Хоккинсы заходили, сумку требовали, сундук, значит, ещё не вскрывали. Но далее бог конспирологии бьёт по нему своим узорчатым молотом и добавляет Торчинов, что миссис Хоккинс осталась в деревне. Вот такая была у Хоккинсов тактика, предки Штирлица не иначе. Были уверены то, что требование сумки селяне запомнят, а цельную миссис Хоккинс (общий вес от 40 кг до 80-ти) пройдёт у них по белым пятнам памяти.Потому что Торчинову нужно убийство Пью Хоккинсом. И миссис Хоккинс тут мешает как незнамо кто. Потому деревенские по мановению волшебной палочки становятся идиотами все, как один. Торчинов стебётся над тем, как можно отбирать гинеи из сундучка в течении двух часов. Хорошо так стебётся, обстоятельно. На протяжении страниц пяти. И всё это призвано скрыть тот факт, что его версия, мол, на самом деле Хоккинс, который уже прикарманил карту, создаёт в таверне видимость нападения, тоже чуть ниже того места, где обычно прибивают плинтусы. Сколько можно создавать видимость? Часа два в родном трактире, где всё уже знаешь? Так под действием замедляющих транквилизаторов была не миссис Хокккинс, а молодой Джим? Ну и удивление, что зажжённую свечу оставили в комнате Бонса, выдаёт только одно – не прятался Виктор Палыч в освещённом доме от тех, кто снаружи, ой, не прятался. Подвинешь источник света и усё – станет ясно, что кто-то внутри есть, раз свет двигается.А вот тут так бы пригодилась прежняя версия о контрабандистах. Они уже все намёки Билли дали – вали с таверны, боцман дубовый. Мы за тобой проследить хотим, за тем, кто у тебя приятели, где карта закопана, если у тебя полунции мозгов есть, чтобы не держать её при себе, ирэнадлер пробитый, да и грабить тебя легче по дороге, засаду там сделать, со спины напасть, а не дом штурмовать. Но сволочь Бонс сидит на попе ровно (пираты не в курсе, что положение у него более горизонтальное). Нервы не выдерживают и они нападают. А теперь вопрос на засыпку: зачем они уничтожают таверну? Торчинов выдаёт пару шуточек и затыкается. Ему не до того, ему надо придумать, зачем Хоккинс застреливает Пью. По барабану, что дырку от пули на мужике, которого кони потоптали, всё равно найдут. Да и смысла Хоккинсу скрывать, что это он застрелил нет. Отца убили (если Торчинову верить), таверну погрохали. Вон таверна, вон предупреждённые селяне, вон труп пирата Бонса стынет на втором этаже. Стою я, пистолетом в зубах ковыряюсь, а тут на меня этот слепой. Зубы во, глазищи горят (хорошо, пусть глазницы), щупальца шевелятся, так и норовят схватить! Хоккинса бы и наградили ещё.Итак, почему Пью орал, что таверну надо непременно сжечь? Вроде быстренько сожгли и побежали искать, кто ограбил Бонса. Нет? Им же карта нужна. Тут и таверну жечь не обязательно, только время терять. Но они этак методично всё уничтожают. Почему? Да потому, что они не только карты, они и товаров своих контрабандных не нашли. Точно Хоккинсы скрысятничали! Бей их! Ну, вернее, их имущество. А куда делось имущество? А куда девались два часа, которые Хоккинсы провели в таверне? А где пряталась миссис Хоккинс, если теория с «каким-то мостиком», под которым и ручья нет, близка к абсурду? Всё в схроне – от имущества, до потраченных часов и миссис Хоккинс. Не надо ей сидеть в деревне и глаза мозолить. А без пещеры контрабандистов нормальный берег не обойдётся. Или корабль будет стоять полночи, пока матросы будут на холм к таверне грузы таскать? Местные жители, конечно, к контрабандистам толерантны, а проплывающие случайные суда может быть и нет. В одну ночь скинул товар на берег, в пещеру погрузил. В другую уже можно спокойно по берегу придти и перетаскать в подвалы папы Хоккинса. Вот и два часа, которые прошли в трудах праведных. А где Торчинов? А Торчинов пытается сочинить историю тайного убийства и суперметкого Хоккинса, что ему до ваших пропавших двух часов.Одна теория прозвучала на сайте Которыйнельзяназвать. Ведь Торчинов предположил, что координаты острова Хоккинс оторвал и съел, потому Трелони и Ливси обязаны взять его в экспедицию. Причём Ливси берут на основе того, что именно он владелец поместья Трелони, а Трелони так, наместничает, пока законный владелец помогает Красавчику Чарли сделать из Англии шотландскую колонию. Юзер высказал здравую мысль: Так ведь Джим говорит координаты ДО отплытия, иначе куда бы Блендли отправлял спасательную экспедицию? Дальше юзеру логика тоже отказывает и он предполагает, что эти два часа Хоккинс перерисовывал карту, а старую уничтожил, предварительно заучив, сам стал картой. Ну да. Внезапно проснувшиеся способности к рисованию. А ещё два часа работы, чтобы вместо того, чтобы сразу сказать: «Я героическим усилием отнял у пиратов карту, запомнил и съел», когда Трелони и Ливси только-только начнут понимать, что карта поддельная, развести руками и сказать «Ага!» тем самым многозначительным тоном, которым предлагал говорить Кролик после похищения Крошки Ру. Ну и на фиг не нужно тащить с собой поддельную карту: раз Джим съел одну, можно скормить ему и вторую. Ещё и настоять, чтобы прожевал каждый кусочек. Однако, что-то Джим знает. Даже строить предположения не буду, что именно. И намёк от Стивенсона есть. Джима охраняют. Не миссис Хоккинс – она, нихай, идёт в свою таверну убираться. Только Джима держат у Трелони под присмотром старого егеря Редрута. И можно списать это на очередное зверствование бога конспирологии и Виктора Палыча, однако даже в письме Трелони подчёркивается, что Джима проститься с матерью в родную таверну надо отвести исключительно под присмотром упомянутого Редрута. И, видимо, не от пиратов хранят. Если бы Джим стал мальчиком-картой, то схвати пираты миссис Хоккинс, Джим мог бы и выдать, под какой горой копать. Больше похоже, что хранят Джима от Ливси, а Ливси пусть едет в Лондон. Есть какая-то инфа, которой не должны обменяться эти двое до посадки на корабль.Идея, что на корабле Трелони просит Редрута отправить мальчишку к праотцам, свежая и не избитая. А вот то, что на самом деле никакого разговора Джим не подслушал, всё выдумал, потому что хотел натравить одну группу на другую, уже попахивает водой из трюма. Оккккей, соглашусь с Торчиновым, не может быть бочки с яблоками посреди палубы, не могли пираты не проверить место своего собрания, равно как и задремавший на дне бочки Джим – то ещё допущение. А с какого перепугу при этом становится несуществующим весь разговор? Или то, что половина команды на корабле пираты – это блестящее экстрасенсорное озарение юного Хоккинса? Где должен был бы оказаться Хоккинс при таком разговоре? Ясно, что не в бочке, а среди остальной команды. Или Сильвер не попытался бы сперва завербовать своего любимца? Джимми мог и на Библии поклясться, что не разболтает, так что у него были причины соврать только об одном, где был и что делал он сам. Тем более видел и слышал он в разы больше, чем это должно было получиться из-под задницы сидевшего на бочке Долговязого Джона (если Окорок-Барбекью просто прислонился спиной, то это тоже панорамы бы не улучшило). Дальше – больше. Хоккинс на берегу пристреливает из кустов Редрута. Окей. Трелони всех предал и ведёт свою игру, то-то во время сражения погибли только его люди, причём прилетело ли в них в упор или со спины – большой вопрос. Бросается на колени Трелони, руки Редруту целует: «Прости меня, дуру грешную». За то, что Джима просил убить, а он тебя первым грохнул, прости, уверяет Торчинов. Вот да. Прости меня, идиотина, что тебя сопляк убил. Кто так делает? И почему сквайр егерю руки целует? Другие егеря таких чувств не вызывают. Прости меня, идиота, что я взял тебя с собой – вот как читается просьба, что в классическом прочтении, что в криптологическом. А почему именно у Редрута он просит прощения?Торчинов, конечно, далёк от подобных мыслей, а я думала провести такой разговор в какой-нибудь другой реце, но, в конце концов, репутация извращенца сама себя не поддержит, так что будем ваять здесь. Кого трахает холостяк Трелони? Старый гедонист не подходит на роль асексуала. И даже, хотя Торчинов и настаивает на его хроническом пьянстве, Трелони не пропил здоровье настолько, чтобы спотыкаться на каждом шагу. «Ты подозреваешь…». Да, я подозреваю именно это. Торчинов указывает, что Стивенсон выводил образы пусть и не лишённого недостатков, но всё же благородного шотландца и очень скверного сквайра-англичанина. Стал бы обладать сквайр ещё и этим пороком? Наверняка. Ведь, обратите внимание, хотя Трелони не совершает ничего гадкого, он отрицательный персонаж. Я даже процитирую карточку персонажа из популярнейшей советской мультэкранизации: «Туп. Жаден. Прожорлив. Ленив. Надменен. Характер отсутствует». Именно такое он должен составлять по себе впечатление."Не было в те времена такого! Это только в последнее время вы либерасты заразу принесли!". Ой, да лан. Не поклянусь, что помню точно, но вроде именно у Диккенса был женственный персонаж сквайр, помешанный на собственном дворецком. В отличии от Уилки Коллинза, который персонажей-геев и эмоциональную зависимость между мужчинами, далёкими от brothers in arms (кстати, об ориентации Уилки я сужу только по книге Симмонса «Друд» и только Симмонсу мне приходится верить на слово, что «из этих» у Уилки был только брат, женатый на дочери Диккенса, а сам Уилки бабник, восемь баб за ночь, причём двадцать из этих восьми проститутки), Диккенс был натуральней, чем репа в борще. Кстати, про латентную тягу к теме самых ярых гомофобов, это не байки, посмотрите комменты под любым 18+ видео в ВК. Вроде бы всё, что ты делаешь в ВК, остаётся в ВК. О просмотре видео будешь знать только ты, команда технической поддержки и ваш куратор из ФСБ. Но парни не просто смотрят, они оставляют комменты. «Я посмотрел и там такое! Я когда видел гомопорнографическое превью и читал аннотацию и представить не мог, что там про голубых будет! Четвёртый раз смотрю и с каждым просмотром видео становится всё 3.14дорастичнее!». Но у парней, которых тема не интересует никак, подобные вопросы вызывают только здоровый (хотя и нетолерантный) смех. В их мозгах есть схема «женственное+мужественное», значит если подобные отношения существуют между мужиками, один из них женственный. Или лучше оба. Ну, если по прообразу

команды Стеньки Разина секс с женщиной будет считаться главным симптомом «обабивания» и схема сменится на разрывающее сознание «мужественное+мужественное», может, человечество вымрет от эпидемии. В любом случае, соответствует ли Трелони женственному образу? Вполне. Даже в экранизациях брутальный пьяница из него не больше (а то и меньше), чем балерина. А что там Редрутом? Зачем-то Торчинов разобрал имена героев (они соответствуют крайне плохо), а вот фамилию затронул только у Ливси. А у Редрута фамилия говорящая. Ну, Торчинов бы разобрал по прямому назначению – «Красное милосердие». Если его готовили на роль убийцы, всё ясно. Хотя у меня в голове бьётся, что хотя ruth читается на английском не совсем через у, но лингвистическое созвучие всё равно угадывается. Red root. Красный корень. Пощажу вашу скромность и разбирать не буду.Ладно, буду закругляться. Торчинову тоже надоела под конец игра. «Испаньолу» никто не угонял, Сильвер отдал её взамен гарантий, что у него всё будет хорошо и за Джима в качестве заложника. И всё потому, что «я так решил» и «это вам домашнее задание». Простите, Виктор Палыч, не катит задание. Так себе коммерсант получился из Сильвера. У него и преимущество в силе, и корабль – ясен апельсин, если у оппозиционеров золото есть, сами притащат на корабль. Или можно заставить их серебро таскать, фигли-то новых потом нанимать? Да и Хоккинс приходит как заложник спустя время. Ну, видимо, нам надо снова поверить, что Хоккинс соврал, а не что в версии дырки торчат больше, чем материя.Итог. Удовольствие от игры я получила. Недавно читала «Дело собаки Баскервилей» Байяра, так там и вполовину не так остроумно. Но у Байяра есть цель – он доказывает, что персонажи живут своей жизнью, вне желаний автора. Играл бы Торчинов честно, ввёл бы обоснование, кому предназначены мемуары Хоккинса, почему нет ничего в эпилоге о судьбе трёх главных концессионеров, книга бы стала иной. Она бы уже не была досужей игрой, она могла бы вскрыть реальный замысел Стивенсона, тем более теории с контрабандистами и якобинцами выглядят крайне достоверно. Ну и раздражали повторения одних и тех же выражений. Один раз ещё можно хмыкнуть, на второй становится невыносимо. При этом выражение «тонконогий стрекулист» повторено 8 раз (у меня электронная версия, мне подсчитать быстро), а «клистирная трубка» – 4. И учтите, что мне лезть на стену хотелось при первом же повторе каждого выражения. Книга хорошая. Но это игра. Карточный домик. Который всё равно развалился.

Редко иду на такой риск, уж очень спорное чтение, на грани. Поиски недосказанности, с дальнейшим разоблачением, фокус с кроликом, причем с плюшевым.

Настоящее литературное расследование, поглавно, пошагово и помильно, аргументировано, с опорой на историю.Мой опыт исторического расследования с Андреем Валентиновым был определяющим в жанре, определяющим, в первую очередь, мое отношение. Несерьёзное, но настраивающее на внимание к героям и желание разобраться. Другими словами, тянет! но к первоисточникам.Кто из нас не знает Роберта Льюиса Стивенсона и его «Остров…», если не книга, то фильм, добавлял к мечтам шум океана и крик:"Пиастры…Пиастры…". И, да, мне снились корабли и морские приключения. Девчонкой я не была Арабеллой, а вот Джимом, ловко карабкающимся по вантам, запросто. Тем самым Джимом, личность которого пристально рассмотрит автор, помимо прочего. И не быть уже этому пареньку прежним, каким Стивенсон его описал, не предполагая о пристальном исследовании через века.Детальное прочтение самой истории превращается в череду недосказанностей, неточностей и сигналов. На самом то деле, по убеждению автора, все дело было не так, и даже время указано неверно. Что уж говорить о главных персонажах, для каждого найдется весьма вместительный шкафчик, за крепкими запорами, в котором хранятся тайны. И доктор Ливси удивит вас не только вероисповеданием, но и участием в мятеже, впрочем и врачебная его сноровка станет сомнительной. О сквайре Трелони подробности будут пусть и не шокирующие, но окутанные алкогольными парами всплывут не менее интересные предположения. Одноногого Сильвера трудно сделать менее зловещим персонажем, но и тут автор с выдумкой подойдёт к образу. С таким жаром напишет об истории пиратства, что увлечется и практически забудет, что все эти герои литературные и совсем даже не бороздили настоящих морей.Именно в этом «плюс» и одновременный «минус» книги. Автор настолько увлечен в своем исследовании текста Стивенсона, что перестает различать выдумку и реальность.

Зато как заразителен этот азарт. Между главами мне удалось отдельно почитать и о холодном, и об огнестрельном оружии, полюбоваться на портрет Красавчика Чарли и даже сравнить силуэты парусных судов того времени.Не пустое времяпровождение, доложу вам.

При всей скромности оценки книги, признаю ее полезность.

Подогревает этот Остров интерес ко всяким разным фактам истории.

А главное так хочется опять открыть «Остров сокровищ» и уже через пару страниц почувствовать освежающий соленый ветер на лице и услышать как хлопают паруса над головой…где там эта бочка с яблоками на палубе?

Автор провел потрясающее по объемам исследование. Местами нудноватое, кое-где «на отвали», но в целом очень интересное и ставящее с ног на голову представление о книге Стивенсона. Причем небезосновательно.«Остров сокровищ» всегда воспринимался мной как книжка детская, сугубо приключенческая, да еще и неидеальная (некоторые несостыковки даже в детстве были замечены и запомнились). Невдумчивым я оказалась читателем. Ведь все эти несостыковки, недомолвки, нелогичности в итоге складываются в стройную картинку, вскрывающие второе дно романа. И наблюдение за этим вскрытием дает такой эффект «вау», что Точинову прощаются несовершенства его собственной книги. Тем более что он указывает не только на очевидные «ляпы», но и преподносит на блюдечке кучу информации, которая была понятна современникам Стивенсона, но проходит мимо нас, просто потому, что уже давно не бороздят просторы океанов шхуны, не стреляют из мушкетов, не пользуются бочками стандартного объема… Из минусов отмечу излишнюю эмоциональность Точинова (своим открытиям он радуется, как ребенок) и то, что порой его все-таки заносит. Время от времени он начинает сам себе противоречить, сначала допуская одно, а потом опровергая собственные же слова и доказывая уже другое; как в случае с миссис Хокинс и ее возвращением (или якобы возвращением) в «Адмирал Бенбоу» за «принадлежащим ей по закону» золотом Бонса.А в общем классно.