Виктория Анатольевна Дунайцева
Солнышко мое
Борька целовал Лилю так горячо и нежно, так бережно и страстно, что в какой-то момент ее дыхание сбилось и она перестала контролировать процесс. Лилька попала под власть Борькиных сильных рук и ласковых губ.
Когда парень остановился, девушка недовольно всхлипнула, прижала его к себе и взглянула на него умоляюще.
– Сейчас, любимая, подожди, – прошептал Борька ей куда-то в шею, скидывая остатки одежды.
От прикосновения его губ Лилькино тело покрылось пупырышками.
Борька улегся на Лильку, стараясь не придавить своим телом, та обхватила его своими ногами, испытывая первобытное желание прижаться к нему как можно ближе. И они начали вместе кружить в извечном танце любви. Танец отработанный миллионами влюбленных на этом свете. Танец нежности, красоты и наслаждения.
Этот танец привел девушку на вершину блаженства. В какой-то момент она уже не понимала кто она и где, она поднималась все выше и выше и, наконец добралась до самой высокой точки. Неожиданно весь мир для нее разбился на тысячу маленьких осколков, освещая собой ее внутренний, такой понятный для нее, мир.
Лилька медленно приходила в себя. Она все еще была под впечатлением испытанного и не хотела ни о чем говорить, только спать, обнявшись со своим самым дорогим и любимым ей человеком.
Борька поцеловал Лильку в макушку, прижался посильнее к ее горячему, пахнущему лавандой плечу и крепко заснул.
* * *
Юлька шла по коридору и отчетливо понимала, что те отношения какие у нее в настоящий момент сложились с Вовкой неправильны. Да она с ним спит, да он ей нравиться, но разве у нее есть такое чувство, которое она сегодня увидела у Борьки с Лилькой. Разве ее любят так, как Пашка любит Женьку. Нет, у нее все по другому. Более жестко и совсем без романтики.
«Может мне эта романтика ни к чему?» – спрашивала себя Юлька. – «Может я другая и любовь мне нужна другая. Но почему меня охватывает такая тоска по прекрасному, когда я смотрю на своих влюбленных подруг?».
Лилька уселась между лестничными пролетами второго этажа и задумалась. В общежитии становилось все тише и тише. Нагулявшись, студенты укладывались спать. Шел четвертый час ночи.
На лестнице появился Вовка. Он молча приподнял Юлькино лицо, с укором посмотрел в ее карие глаза и грубо поцеловал. Юлька попыталась оттолкнуть его, но он резко развернул ее к себе спиной, заломил ее руки за спину и со всего размаху вошел в нее.
Юлька испытала непередаваемое удовольствие и застонала.
– Вот так вот, крошка, – сказал он закончив. – Мы с тобой связаны одной цепью и пока эти дети занимаются сопливой романтикой, мы с тобой просто живем, так как нам нравится.
Затем Вовка, развернул Юльку к себе и грозно прошептал:
– Только попробуй изменить мне, пока я буду отсутствовать. Убью! – развернулся и молча ушел.
* * *
Как только Вовка вышел из комнаты, Пашка начал собираться домой.
– Ты куда, Паш, – спросила Женька, – может останешься?
– Да нет, поеду домой с первой электричкой. Может прогуляемся?
Женька выглянула в окно. Там все также кружил легкий белоснежный снег. Все вокруг было чистым и прекрасным.
– Хорошо, только переоденусь, – согласилась девушка.
Пашка спрыгнул с подоконника и помог девушке спуститься вниз. Потом они взялись за руки и пошли в сторону платформы.
Женька почувствовала такую гармонию и радость, что неожиданно для себя самой начала кружиться в каком-то непонятном для нее первобытном танце, напевая ставшую гвоздем сегодняшней программы песенку «Милая моя». Пашка остановился как вкопанный и стал наблюдать за веселым кружением Женьки.
Девушка докружилась до головокружения и чуть не упала. Тогда Пашка подскочил к ней и подстраховал. Затем они оба посмотрели в снежное предрассветное небо и стали ловить губами падающие на них снежинки.
– Жень, – тихо прошептал Пашка, – можно я тебя поцелую?
Девушка засмеялась, оттолкнула парня и побежала, крикнув в след:
– Какой ты шустрый, сначала догони!
Они бежали по заснеженным дорожкам и хохотали. Женька впереди, а Пашка чуть сзади. Позволив девушке немного устать, парень быстро ее догнал, обнял за плечи и начал целовать.
Женька целовалась впервые в жизни. Она так и не поняла понравилось ей целоваться с Пашкой или нет, но внимание взрослого парня ей однозначно понравилось.
Потом они отправились дальше, к железнодорожной платформе.
– Жень, я тебе хоть немного нравлюсь? – чуть смущаясь, спросил ее парень.
– Немного нравишься. Но если быть до конца честной, Паш, я еще не готова к серьезным отношениям. Ты свалился на мою голову так неожиданно, и я еще не привыкла к тебе. Пусть все идет своим чередом. Не торопи меня, ладно?
– Ладно, – согласился Павел, – но целовать-то тебя, хоть иногда я могу?
– Можешь, – засмеялась Женька,– но на сегодня лимит исчерпан.
– А давай в кино сходим, а? – умоляюще спросил парень.
– Когда? У нас же экзамены с третьего.
– Давай второго. На дневной сеанс. Вечером я уже должен буду работать.
– Я не против.
– Тогда я за тобой зайду часов в 12?
– Хорошо, буду ждать.
– И вообще, после 15 января мне дают общежитие в Москве, и мы будем встречаться почаще, – сказал он утвердительно, – должна же ты ко мне привыкать.
– Хорошо, опять засмеялась девушка.
Женька проводила Пашку до платформы, потом он проводил ее до общаги, помог забраться в комнату через окно и отправился к себе в Бронницы.
В комнате было уже темно. Все улеглись спать. Юлька ушла в соседнюю комнату, а остальные разлеглись по своим кроватям.
– Ну как, прогулялись? – спросила Надежда.
– Прогулялись, – прошептала Женька. – Второго в кино пойдем.
– Женечка, – прошептала Тома, – а тебе Пашка-то нравится?
– Нравится, Тома, нравится. Я даже сегодня с ним целовалась, впервые в жизни, – похвасталась Женька.
– Ну и как, понравилось? – уточнила Тома
– Я, если честно, ничего не почувствовала, – вздохнула Женька.
– Значит это не любовь, – прошептала Надежда. – Если бы ты его любила, то почувствовала бы.
– Ой, молчи уже, любовный эксперт, – хихикнула Женька.
– И мне твой Пашка нравится, – вздохнула Тома, – уж я бы его целовала бы крепко-крепко, чтобы не убежал. А тебе, Надька?
– И мне нравится, – сказала грустно Надежда.
– Все, спать, а то я, что-то устала, – сказала Женька и сразу же провалилась в спасительный сон.
* * *
Томочка плакала сидя в красной комнате.
К ней подбежала Лилька и стала успокаивать.
– Ты чего это плачешь, радость моя? – спросила она.
– Вот у тебя есть Борька, у Юльки Вовка, у Женьки Пашка, а у меня никого нет, – сказала она, вытирая слезы.
– К ним подошла Надежда и тоже начала успокаивать девушку.
– Томочка, у меня тоже никого нет, но я же не плачу.
– А чего же ты тогда такая заплаканная в новый год со Степкой вернулась?
– Томочка, – сказала, улыбаясь Лиля, – всему свое время. Будет и на твоей улице праздник.
– Девочки, а вот скажите, любовь – это счастье или боль?
– Боль, – ответила Надежда не раздумывая.
– Почему? – удивилась Лиля, – по-моему, любовь – это счастье.
– Счастье, это когда любовь взаимная, а горе, – когда ты любишь, а он любит другую, – горько сказала Надежда.
Лиля обняла обоих девушек и сказала : «У нас с вами любовь будет счастьем. Обязательно».
В красную комнату заглянула довольная Женька. Она только что вернулась со свидания и на ее лице было написано безграничное довольство жизнью.
– Вы чего здесь сидите? Пойдемте в комнату, я нам мороженого купила, – позвала она.
– Лакомку? – уточнила Надька.
– Лакомку, лакомку. Я что не знаю какое мороженое ты любишь сильнее всего, – ответила Женька.
Входя в комнату, Томочка задала Женьке тот-же вопрос:
– Жень, а любовь – это счастье или горе?
– А я и не знаю, – задумчиво ответила Женька. – Том, я еще не знаю, что такое любовь.
– А ты, Юль, знаешь? – спросила Томочка у Юли, сидящей за уроками.
– А я, Томочка, в любовь не верю. Нет ее и все тут.
– Как это? – удивилась Томочка, – А как же Вовка?
– А Вовка, – сказала она задумчиво. Помолчала и ответила: – А Вовка, это просто Вовка. Не будет Вовки, будет кто-то еще.
– Ну нет, – ответила Тома, – лучше уж боль, чем совсем без любви.
* * *
В ночь на 7 января девушки из группы метеорологов решила устроить святочные гадания. Желающих было много и действо решили провести в красной комнате.
Туда выставили два стола из кухни, которая располагалась напротив красной комнаты. И в 23 часа все желающие собрались за святочным столом.
В комнате присутствовала Надежда, Женька, Томочка, Катька, Лена большая и маленькая и Алька, которая только что вернулась от своего любимого парня.
– Давайте проведем спиритический сеанс? – предложила всем Алька.
– А что это? – уточнила Томочка, с опаской.
– Мы сейчас включим свечи, вызовем дух какой-нибудь знаменитости и будем задавать ему вопросы.
Все девчонки сразу загалдели и под чутким руководством Альки начали готовиться к спиритическому сеансу.
В центре стола была размещена большая глубокая тарелка вокруг которой они написали буквы строго по алфавиту, прямо на кухонном столе. По диагонали, немного в стороне от алфавита, были размещены слова «Да» и «Нет».
– А это зачем? – спросила Женька.
– Ну вот смотри, – стала пояснять Алька. – Каждая из нас может задать духу только один вопрос. Например, «Как меня зовут?» И дух ответит «Аля». А можно спросить: «Выйду ли я замуж в этом году?» и дух тебе ответит «Да или нет».
– А зачем спрашивать у духа, как меня зовут, – загоготала Лена большая. – Я и так знаю.
– Ну это я для примера, – пояснила Алька.
Ровно в полночь девушки выключили свет, зажгли свечи и начали по указаниям Альки вызывать дух Сергея Есенина.
– Аль, а почему Есенин? – уточнила Женька.
– Потому что он не такой страшный, например, как Лев Толстой, – предположила Томочка.
– Девочки, предупредила Алька. Тарелку не двигаем. Она сама поедет в ту сторону куда сочтет нужным. И, предупреждаю, задать вопрос нужно только один раз. Поэтому подумайте, как следует, прежде чем задать. Как только все зададут по одному вопросу, закругляемся, а то дух Есенина устанет и улетит от нас. А нам нужно будет его обязательно назад вернуть, а то будет тут летать по общаге вечно и нас пугать.
– Ой, я боюсь, – испугалась Томочка.
– А вопрос обязательно задавать вслух, – спросила Надька, перебив Томочку.
– Можно и про себя. Как хотите, – ответила Алька.
Совершив необходимые процедуры, девушки приложились пальцами к тарелке и начали по очереди задавать интересующие их вопросы.
Первой вопрос задала сама Алька. Она спросила у духа: «Выйдет ли она замуж в следующем году?».
Девушки приложились к тарелке и испуганно стали наблюдать как тарелка развернулась в сторону слова «Да».
– Ух ты, – прошептала Лена маленькая.
– Да ее кто-то из нас толкает, – засомневалась Лена большая.
– Цыц, – прошипела Алька, – не сбивайте духа своей болтовней.
Когда очередь дошла до Надьки, та внимательно глядя в самый темный угол комнаты спросила : «Как будет звать моего мужа?»
Тарелочка плавно заскользила по буквам и девушки прочитали непонятное слово «Зенек».
– Что-то не русское, Надька, Ты что за иностранца замуж собралась? – захихикала Женька.
– Ни за кого я не собралась, огрызнулась Надька. Ей хотелось крикнуть Женьке в лицо, что она хочет замуж за Пашку, а не за какого-то там иностранца, но она сдержала свой порыв. В конце-концов Женька не виновата, что Пашка полюбил ее, а не Надежду.
Томочка спросила у духа «Будет ли она счастлива?» и тарелочка ответила ей «Да».
Очередь дошла до Женьки. Женька долго думала какой из вопросов для нее самый важный и про себя решила спросить у духов «Будут ли у нее дети от Пашки?» Она хотела бы уточнить и сколько их у нее будет, но решила, что раз цифры вокруг тарелочки не написаны, то дух ей не сможет ответить на этот простой вопрос.
Сосредоточившись на воображаемом Сергее Есенине, Женька мысленно спросила у него про детей. В ответ тарелочка поехала в сторону «Нет». Женька удивленно тряхнула головой, немного подумала и сказала:
– Да ну вас. Все это фигня! – и гордо вышла из красной комнаты.
Когда Надька с Томочкой вернулись в свою комнату, Женька спокойно сидела на своей кровати и учила «Синоптику».
– Ну что, закончили? – спросила девушка.
– Закончили, – с облегчением ответила Тома, – а вдруг этот дух никуда не ушел? Вдруг он всегда будет тут летать?
– Том, ну ты что маленькая? – засмеялась Женька, – это все сказки, выдуманные Алькой. Ей просто хотелось нас попугать. Вот Надька, например. Ну что это за имя, где она такого мужа себе найдет в нашем Советском Союзе? Кстати, Надь, ты хоть запиши его на память, а то потом и не вспомнишь.
– А я уже и забыла, – засмеялась Надежда.– Что-то на «З» или на «Б». Блин, не помню, – огорчилась девушка.
– Короче, будет у тебя в мужьях Бздышек, засмеялась Женька.
– Бздышек, так Бздышек, – согласилась Надежда.
Всю ночь Томочке снились кошмары. Она видела дух кудрявого симпатичного Сергея Есенина, который все время хотел обнять Томочку и пригласить на танец. Дух все время повторял «Со мной ты будешь счастливой. Со мной ты будешь счастливой».
Утром Тома проснулась с дикой головной болью.
* * *
11 января Надька, Лилька и Юлька провожали Вовку и Степку на практику. Парням предстояло ехать в город Краснодар.
Вовка ходил все время хмурый и постоянно цеплялся к Юльке.
– Вов, что ты от меня хочешь? – устав от его нападок спросила у него Юлька.
– Твоей верности, – ответил тот.
– Хорошо, я буду тебе верна, – четко по слогам произнесла девушка.
– Не верю, – прорычал Вовка.
– Ну что мне нужно сделать, чтобы ты поверил?
– Тебе, когда восемнадцать? – задал неожиданный вопрос Вовка.
– В мае, а что? – удивилась Юлька.
– Приеду с практики, поженимся, – сказал утвердительно Вовка.
– Это предложение руки и сердца? Или приказ? – фыркнула Юлька.
– Ну да, это предложение? А тебе что не нравится?
– Да нет, нравится. Знаешь, было очень романтично, – грустно ответила девушка.
– Ну так да или нет? – настаивал парень.
– А если нет?
– А говоришь, что будешь меня ждать, – отвернулся от нее Вовка.
– Ладно, Вов, я согласна, – тихо сказала Юлька, – Все равно не отстанешь.
Вовка подпрыгнул от радости и чмокнул девушку в щеку.
– Вернусь, куплю тебе колечко, какое сама выберешь.
– Ну раз колечко, то куда мне от тебя деться, – засмеялась Юлька.
Парочка обнялась и Вовка вошел в плацкартный вагон поезда «Москва-Сочи».
Степка чмокнул каждую девушку в щечки, грустно посмотрел на Надьку и тоже вошел вслед за Вовкой.
– Степка, не грусти, – крикнула ему вдогонку Надька, – я буду тебя ждать!
Парень заулыбался и отправил ей воздушный поцелуй.
– Надь, ну зачем ты ему даешь надежду, – с укором спросила у нее Лилька, когда поезд тронулся.
– Лиль, мне все равно, а ему приятно, – ответила девушка. – Вот Юлька, это да, вообще учудила. Замуж в мае за Вовку собралась.
– Зачем, Юлька? – удивилась Лиля. – У тебя еще знаешь сколько парней будет таких как Вовка.
– Лиль, он боится, что я от него сбегу и поэтому собрался на мне жениться. Не понимает глупый, что женитьба не спасет от измены. Ну если ему так спокойнее, чего не дать согласие. А там, посмотрим. Впереди еще целых три месяца свободы. Эх, заживу! – сказала она, вздохнув с облегчением.
– Дурында ты, – сказала Лиля, – и замуж ты не хочешь и Вовка тебе даром не нужен, но ты сама, по собственной воле тащишь себя в клетку. Зачем, не понимаю. Ладно, девочки, я к Борису. У него вчера съехали квартиранты. Надо посмотреть, что там за комната, которую он нам отдает под ателье.
* * *
Все каникулы Лиля провела у Бориса. Они сделали ремонт в двух комнатах, в той где жил Борис и в комнате, где Лиля собиралась принимать клиентов.
Женька тоже помогала Пашке обустроиться в комнате общежития, которое он получил. Его общежитие располагалось на метро Кропоткинская.
После каникул все вернулось в свое русло, девушки учились, Лиля шила. И тут разразился небывалый скандал.
Преподавателям кто-то донес информацию о том, что студентка 2 курса Резникова Лилия оказывает платные услуги по пошиву одежды, что не делает чести советскому студенту.
Информация дошла до учебной части и готова была вырваться наружу. Проблема была серьезной и могла перерасти в отчисление из рядов ВЛКСМ или, что еще хуже, отчислением из техникума.
Лилька прибывала в легком шоке, целыми днями лежала на кровати и отказывалась есть и пить. Девочки бегали вокруг нее и тоже не знали, что с этим делать. В субботу, после учебы в общежитие ворвался разъяренный Борька собрал Лильку и увез к себе домой, насильно кормить и поить с ложечки.
В понедельник в палату к девушкам вошла серьезная Ленка Матюшина и строго объявила, что во вторник в 16-00 будет проведено комсомольское собрание на котором будет рассмотрен вопрос недопустимого поведения Резниковой Лилии.
– Вопрос будет стоять ребром. Отчислять или оставить. Будем голосовать, – с вызовом сказала Ленка.
Все промолчали.
– А я вам говорила, – нагло заявила Ленка, – сшейте мне брюки за так, а вы кочевряжились. Вот и получили.
– Так это ты нас заложила? – прошипела Женька, хватаясь за подушку, – фик тебе, а не брюки. Всем за так сошьем, а тебе вообще не будем. Пошла отсюда !– крикнула Женька и кинула в Ленку своей подушкой.
Ленка кинулась за дверь, крикнув вдогонку: «Еще посмотрим, кто кого!»
– Знаете, что, девочки, – задумчиво сказала Женька, пойду-ка я к Марине Андреевне и поговорю с ней на чистоту. Ну она же должна понять, что мы молодые и себе в убыток не можем шить одежду, а талант Лилькин зарывать нельзя.
– Может с тобой сходить, Женька? – спросила Юля.
– Нет Юль, тут нужно поговорить один на один.
И Женька ушла налаживать мосты.
Через пару часов девушка вернулась обратно немного возбужденной, но в целом довольной собой.
– Ну, как? – обратили на нее взор девчонки.
– Комсомольское собрание отменяется. Нас реабилитировали. Звоните Борьке, пусть возвращает назад нашу преступницу. Правда для нашего спокойствия придется периодически обшивать преподавателей. Но это же такие мелочи, правда?
– Жень, – заявила Юлька, – да ты у нас парламентёр. Молодец!
– Есть немного, – скромно потупилась девушка.
* * *
Наступил апрель. Началась призывная компания, и Борьку забрали в армию.
Лилька очень переживала, провожая его.
– Ну что ты, Лилечка, уговаривал он ее, не надо так расстраиваться. Наступит лето, и ты ко мне приедешь.
– Да, всхлипывала Лиля, а вдруг тебя на северный полюс загребут. До туда мне не добраться.
– Я тогда сам к тебе приеду, – смеялся он, обнимая и целуя ее у всех на виду. – Я тебе буду писать каждый день, только не плач, моя родная.
Через месяц он написал Лильке первое письмо, что служит в Киеве и ждет ее к себе в гости, но не раньше зимы.
– Ну вот, Лилька, а ты переживала, – смеялась Женька, – уж в Киев-то ты наверняка смотаешься и, может даже и мы с тобой туда прокатимся.
С практики вернулся загорелый и довольный Вовка и они с Юлькой сразу же подали заявление в ЗАГС. 1 июня Юлька стала женой, скромно расписавшись с Вовкой, и начала собирать мужа в армию.
* * *
До окончания второго курса оставалось две недели и выпускная группа радиотехников-аэрологов, в которой учились Степан и Вовка собралась в заключительный поход. С ними отправились и девушки метеорологи. Их было 28, 16 мальчиков и 12 девочек.
Погода стояла прекрасная. Их путь пролегал через лес, где они планировали переночевать, затем ребята должны были пройти на пароме по озеру и выйти к старому, недавно отреставрированному монастырю, расположенному в районе города Зеленограда. Оттуда они должны были вернуться на электричке в общежитие. По плану все путешествие должно было пройти в течение двух дней. В субботу выдвигаются, в воскресенье возвращаются назад.
От метеорологов в поход отправились громогласная Иринка с Украины и две ее землячки Наташка и Верка, а также Алька, Женька, Надежда, Юлька и Томочка. Лиля только что проводившая Бориса в армию грустила и наотрез отказалась участвовать в походе. За старшего был Костик, комсорг группы аэрологов. Он разрабатывал маршрут и руководил всем процессом.
Вышли рано утром и за день прошагали достаточно много километров. Все девушки стойко выносили лишения, за исключением Альки. Сначала она носилась по лесу как угорелая, спотыкалась о корни деревьев, падала, хохотала и снова вскакивала, и неслась дальше. Комментировала каждый увиденный ею цветок и дерево, а потом устала и начала ныть, что пора останавливаться на привал.
– Не баба, а Карлсон с пропеллером, – сказал Вовка, глядя на Алькины мотания.
– Фу, как грубо, любимый, – остановила его Юлька.
На обед решили не останавливаться, жуя по дороге бутерброды.
Часам к шести, вымотанные и уставшие решили остановиться на ночлег.
Мальчики стали ставить палатки, а девушки занялись приготовлением пищи.
Алька скинула свои мокрые кеды и повесила их сушиться над костром.
– Аль, ты что, – остановила ее Женька, а если тут змеи или еще чего, а ты с голыми ногами.
– Не бойся, – ответила ей Алька, – у меня еще тапочки с собой есть.
– Ты бы еще халат захватила, – заржал Вовка.
– Отстань, – беззлобно отшила его Алька, – в чем хочу в том и хожу.
Вовка с Костиком разожгли костер и повесили над ним большой казан, в котором планировалось сварить макароны с тушенкой.
– Ну что, девчата, кто будет поваром? – спросил у девушек Костя.
– Я!!! – громко крикнула Ирина.
– А справишься?
– Обижаешь. Я не раз ходила в поход и отлично знаю, как варить еду для такой большой компании.
Закипела вода, в казан были брошены макароны.
– Иринка, – обратилась к ней Женька, – ты макароны то солила?
– Конечно, – ответила Ира. – Вот!
И гордо показала девушке пустую пачку от соли.
– Ты что, кинула целую пачку соли в этот казан? – удивилась Женя.
– Ну конечно, а сколько-же. Мы всегда так делаем.
Женька промолчала, так как в настоящий поход она пошла первый раз и абсолютно не знала правил.
Каждый начал заниматься своим делом, а неугомонная Надежда взяла свой фотоаппарат и ходила за путешественниками фотографируя интересные моменты.
В кадр попали Вовка со Степкой несущие большое трухлявое дерево. Их лица были напряжены. И выглядели они очень мужественно.
Потом, на фото оказалась Алька, пробующая на вкус макароны с тушенкой.
Надя запечатлела и веселого Костю, разжигающего костер. Его руки и лицо были вымазаны в золе и выглядел он как «Вождь краснокожих».
И Юлька, вылезающая из палатки с травинкой во рту, и Женька с Томочкой, сосредоточенно достающие из сумок провизию.
Наконец, палатки были установлены. Оказалось, что их не хватает на всех участников. Кто-то просчитался или позабыл одну из них.
Вовка сказал, что готов ночевать у костра в спальном мешке, Степан его поддержал. Девушек решили разместить в двух палатках, а парней в оставшихся трех.
– В тесноте, да не в обиде, – засмеялся Костик, – давайте ужинать.
Все уселись за импровизированный стол и приступили к трапезе.
– Это что? – спросил Костя, глядя на разварившееся месиво.
– Макароны, – с вызовом ответила Иринка. – тут тебе не ресторан. Ешь, что сварили.
Костик крякнул и молча зачерпнул полужидкие макароны плавающие в мясном сиропе.
Женька очень сильно проголодалась и решила не обращать внимание на непрезентабельный вид еды. Однако, взяв в рот первую ложку макаронного месива чуть не выплюнула их обратно. Макароны были ужасно соленые.
Женька обвела взглядом всех присутствующих и увидела смеющийся взгляд Костика.
– Кушай, кушай Евгения. Сейчас сварим чаю и все будет хорошо.
Женька доела свою порцию, не высказав поварихе не слова.
Остальные тоже промолчали. Видимо зная скверный характер Иринки, многие поняли, что связываться с ней себе дороже.
Потом девушки вымыли посуду и казан в небольшом ручье, который, протекал рядом с их лагерем и, набрав из этого же ручья воды заварили всем чаю.
Чай был весьма кстати, потому что Женьку после еды сразу же начала мучить жажда. К тому же, Костик сделал для всех необычный чай. Он отдавал лесным костром и приключениями, потому что парень сунул в уже готовый чай тлеющую головешку от костра. И чай стал необычайно вкусным.
Затем Вовка достал свою гитару и ребята по очереди стали петь бардовские песни, а девушки сидели, прижавшись друг к другу и мечтали о прекрасном будущем.
Со всех сторон их окружала полная темнота, а здесь у костра было уютно и тепло. Над ухом жужжали комары, но они не мешали общему настроению.
Ближе к одиннадцати Вовка увел Юльку в палатку. Женьке уже давно хотелось спать, но из-за того, что в их палатке был Вовка, она решила подождать. Степан тоже потянул Надьку прогуляться. Они отошли совсем недалеко, и где-то за палаткой слышался ее веселый заливистый смех и монотонное бормотание Степана.
Женька начала думать о Пашке и очень сильно пожалела, что его нет рядом. «Все-таки я его люблю» – подумала девушка.
В одиннадцать часов Костик объявил отбой.
– Завтра рано вставать. Всем спать, – велел он.
Из девчачьей палатки вылез довольный Вовка и залез в свой спальный мешок. Юлька застегнула ему молнию до самого подбородка и он стал похож на большую серую гусеницу.
Несмотря на тесноту, Женька заснула не донеся голову до подушки.
Проснулась она рано. Ее снова начала мучать жажда. Она лежала рядом со спящими девушками и слушала пение ранних птиц. Мир был наполнен незнакомыми звуками и предрассветным светом.
Она услышала непередаваемую трель соловья и сердце ее наполнилось любовью. Потом где-то далеко стала отчитывать свой счет трудяга кукушка, а совсем рядом с палаткой Женька услышала мерный стук дятла. В палатке пахло хвойными ветками, которые ребята подстелили под палатку.
Через пол часа в соседней палатке загалдели парни. Кто-то вышел, видимо это был Костик, и начал разжигать потухший костер.
Вскоре послышался его удивленный возглас.
– Алька! – крикнул он громко, – беги скорее сюда.
Девушка, спящая в соседней палатке, выглянула наружу.
– Че надо? – недовольно спросила девушка.
– Вылезай, вылезай, – ухмыльнулся парень, – иди полюбуйся на свои кеды.
Из палаток стали вылезать остальные. Всем стало любопытно, что произошло с Алькиной обувью. Женька вылезла тоже.
Перед ее глазами предстала растерянная Алька. Ее кеды превратились в расплавленное месиво. Видимо резина от горячего костра сначала сильно расплавилась, а потом так и застыла, и одеть эту обувь уже было совсем нельзя.
– Ну и ладно, – пробормотала девушка, пойду в тапках. Вроде не очень сыро.
Алькин оптимизм всегда восхищал Женьку. Никто никогда не встречался девушке с такой неунывающей жизненной позицией, какая была присуща только Альке.
Девушки умылись в ледяном ручье и приступили к подготовке завтрака. Потом был все тот же замечательный чай. Однако, Женьке не удалось им напиться. Ее все время мучала жажда. Томочка и Надежда тоже постоянно хотели пить.
Собрав палатки и вещи, путешественники отправились дальше. Через час Женька подошла к Костику и попросила его остановиться у какого-нибудь родника.
– Костик, спасай, – умоляюще сказала девушка, – я очень сильно хочу пить.
– Жень, а здесь и нет ни одного родника поблизости. Через пару километров будет небольшой ручеек, наберешь из него воды, кинешь марганцовки, только не много и пей.
– А без марганцовки можно?
– Конечно нет. Марганцовка убивает все микробы.
Но вода из ручья так и не принесла Женьке облегчения.
Через два часа студенты вышли на берег большого озера. Здесь планировалась паромная переправа, которая заняла целый час. Женька смотрела на водную гладь озера и думала о том, что знает теперь, что такое умирать от жажды. Она готова была кинуться в это озеро, с мутной зеленоватой водой и пить, пить и пить.
Наконец-то они подошли к стенам старого монастыря, рядом с которым работал пивной ларек. Других магазинов поблизости не наблюдалось. Вовка пошел за пивом, которое предложил отдыхающим девушкам. Женька, которая никогда в жизни не пила пива, выхватила у парня бутылку и выпила ее на одном дыхании. Она никогда в своей жизни не испытывала такого удовольствия от спиртного.
Удивительно, но жажда сразу же прошла.
Отдохнув, студенты отправились на железнодорожную платформу и отправились обратно в свое общежитие.
– Ну, Иринка, – сказала со смехом Женька, садясь в электричку, – я из-за тебя чуть от жажды не умерла.
– Ну извини, бывает, – ответила ей Ира.
Видимо она тоже все время хотела пить.
Так закончился первый Женькин поход.
Через неделю Вовку со Степаном забрали в армию. Они попали служить в воинскую часть под Вильнюсом.
Юлька совсем не грустила. Она порхала как бабочка и усиленно готовилась к выезду из общежития. Они решили с Лилей все лето пожить в Борькиной квартире, а ближе к осени навестить Лилину бабушку. Девушки хотели вплотную заняться разработкой моделей от Лилии Резниковой.
– Юлечка, – как-то вечером подошла к девушке Тома, а чего ты совсем не скучаешь по Вовке?
– Почему, скучаю, – отстраненно ответила Юлька, – а почему ты так решила?
– Ну вот Лиля скучает. Она часто плачет, ничего не ест и день и ночь строчит письма своему Борьке, а ты выглядишь очень счастливой. Почему?
– Знаешь, Томочка, у каждого из нас своя любовь. И к каждой мы относимся п- разному. Для Лили любовь, это счастье, а для меня обуза. Вроде бы мне хорошо было с Вовкой, а вот уехал, а мне по-настоящему стало хорошо. С ним хорошо, а без него еще лучше.
– Так может у тебя и не любовь была вовсе, а так баловство?
– Может быть.
– А зачем же ты за него замуж вышла?
– Ой, Томочка, отстань, – отмахнулась Юля, – Если честно, сама не знаю. Вдруг, когда пригодится.
* * *
Закончилась весенняя сессия, а дальше производственная практика и каникулы. Все студентки обожали практику хотя бы потому, что в это время у всех появлялось свободное время. Отсутствие уроков и теплые деньки располагали к прогулкам на природе и купанию в близлежащем пруду.
Из армии демобилизовался Женькин Николай, тот самый, которому она писала все его годы службы. Он настойчиво намекал на встречу. Женьке было неудобно отшить парня, и она продолжала ему писать. Она надеялась, что на гражданке парень ее забудет и их переписка сойдет на нет.
* * *
В этот день было очень жарко, Женька одела красивую юбку и легкую футболку и вышла с Надеждой и Томочкой прогуляться. Они шли к реке и обсуждали будущие каникулы.
Томочка оставалась жить у тетки, которая собиралась выходить на работу после декрета, а малыша было оставить не с кем. Тетка попросила Тому пожить у них два летних месяца и последить за малышами. Тома согласилась.
Надька собиралась ехать в свой Калинин, а Женька решила немного погостить у родителей, а потом вернуться к Пашке.
Навстречу им шел высокий статный парень. В руках он держал большой букет красных роз.
– Глядите, – шепнула Тома подругам, – к кому-то парень приехал. А букет какой большой и шикарный.