Виктория Бокова
Террариум для счастья
Глава 13. Пути и цели.
– Господи всемогущий, если ты всё-таки есть, выведи меня из этой чёртовой пустыни…Аминь!
Или, нет… Не так!
– Уважаемый бог… В кой это веке, в первые за всю жизнь полагаю, что тебя просто не может не быть. Молю тебя укрепи веру мою, да не дай склеить ласты в месте этом тобою брошенном и судя по всему давно забытом.
Снова не то. Блин, надо было хоть одну молитву выучить. Может быть она как пароль работает? Ну типа там ввела нужные слова и хопа-на, система раз и загрузилась. Точно! А иначе что это было бы? Да если бы бог слышал всю ту ересь, которая у людей на устах крутится, давно б усомнился в разумности своего творения. И бац… Армагеддон.
– Не гневайся всевышний, не выучила я не одной молитвы. А хоть бы и не было так, то что? Моисей вон праведник был коих мало, и то сорок лет по пустыне плутал. М-да… Силён мужик был, не то что я. Я ведь скорее всего в этих песках и до утра то не дотяну. Нет, ну как так, а? Были ведь уже и демоны и даже ангелы… Господи – по всем понятиям следующий выход твой.
Что? А-аа, молчишь… Может это от того, что я имени твоего не называю? Так имён тебе вон сколько надавали– Христос, Аллах, Кришна… Да замучаешься перечислять. Я ведь как только во всю эту неразбериху вникнуть попробовала, у меня в мозгах короткое замыкание случилось. И вот вроде бы понимаю, что ты есть, а какой ты, как выглядишь да какую политику продвигаешь, знать не могу, потому что на сегодняшний день все эти писания священные не более чем фантазии. Не могут люди правды знать, нет потому что у нас ни совести, ни памяти. Всё что знали переврали да переписали, сами себя рабами назвали и сидим теперь аки жертвы, слюни пускаем. Тьфу– противно! Так что знаешь, что я для себя решила? Агностиком буду, удобная это позиция, кучу вопросов сразу отсекает. Типа – знать ничего не знаю, но верую всей душой.
Ладно всевышний, заболталась я с тобой что-то. Позже поговорим, а сейчас мне идти надо, а то до темна точно не доберусь.
Небольшая насыпь зашевелилась и осыпалась, рождая на свет человеческую фигуру. Это я скинула со своих плеч принесённые ветром пески.
Буря утихла. Наконец-то можно подняться с четырёх точек опоры и выпрямиться во весь рост. Я сняла не плотно обмотанный вокруг головы и лица шарф, и закрыв глаза наконец-то смогла глубоко вдохнуть.
– А жизнь то налаживается… – не смогла удержаться от сарказма я.
Почему сарказма? Хех… Да, потому что во все стороны на сколько хватает глаз мёртвая вспаханная лишь ветрами да засеянная ультрафиолетом целина. Песок здесь сменяется растресканными участками почвы. Видны похожие на лунные кратеры круги, ни травинки, ни животинки, лишь засохшие безжизненные колючки. Мне легко представить, что я на какой ни будь необитаемом планете, но я эти фантазии гоню прочь. Сейчас самое главное не поддаваться панике.
Мой изрядно уставший от местных красот взор отмечает в который раз изменённый ландшафт. Местность здесь меняется после каждого такого ветерка. Бархан, по которому я держала курс теперь сравнялся с общей серо-жёлтой поверхностью, так что как буду ориентироваться после того как сядет батарейка на телефоне, и я останусь без установленного на него компаса, пока не знаю. Между тем той самой батарейки осталось хрен да нихрена с питьём дела обстоят примерно так же.
Кочевники, которые мне повстречались на воду не очень щедры, хотя конечно и на том, что дали спасибо. Похоже меня выходящую из портала всё-таки приняли за мессию. Благо убивать не стали, одарили бутылкой минералки и шарфиком, указали направление на Мукаттам, да учапали в противоположную сторону.
Ещё где-то в кармане болтается пол пачки сигарет их хватит на подольше чем воды, но я не думаю, что испытывая жажду захочу курить. Жопа короче! Разумнее всего в данной ситуации было бы сигануть в портал, только надежду на его открытие я потеряла около часа назад. Здесь ни то что портал, здесь вообще ничего не работает: в астрал не выйти, интернета нет, способность управлять ветром исчезла будто бы и не было. А ещё я так и не поняла почему вместо города меня выбросило в пустыне. Незадача… Думаю дело в том самом мороке о котором предупреждал Лем. Офигеть я умница! На что рассчитывала? Демонам теперь даже напрягаться не надо, сама сдохну. Вот так бесславно, тупо и конечно же ожидаемо. Но я не сдаюсь, буду прорываться.
Походка у меня сейчас не очень симпатичная и больше напоминает движения мухи, угодившей в тарелку с супом чем модельную от бедра. Всё потому что ноги безнадёжно стёрты в кровь, а мышцы при движении испытывают невероятную нагрузку из-за рыхлой поверхности песка. В добавок ко всему мне очень жарко, просто пипец как…
Водолазка давно снята и обмотана вокруг темечка чтоб не напекло. Короткий топ в котором я осталась скрывает лишь грудь и небольшой участок рёбер, открывая беспощадным солнечным лучам давно не знавшее загара, тело.
Я останавливаюсь и критично смотрю на свои джинсы. Нет, в одних трусах точно не пойду.
Делаю привал, стягиваю с себя штаны и допив остатки воды разбиваю бутылку. Сейчас забацаю офигительные шорты. Ну вот, порезалась… Ерунда – до свадьбы заживёт. Хотя, учитывая мои отношения с противоположным полом, до свадьбы значит никогда. Получившаяся в итоге вещица выглядит весьма креативно и вызывает двоякие ощущения: толи дизайнеры новомодные колдовали, толи собаки бешеные драли. В добавок к тому ткань штанов щедро пропитана потом, кровью и отчаянием. Не сказать, что я в восторге, но делать нечего, одеваюсь. Розочку от бутылки решаю забрать с собой, мало ли что. Достаю телефон – шесть часов вечера и два процента зарядки. Хреново. Интересно во сколько здесь начинает темнеть? Задираю голову чтобы определиться по солнцу, типа я знаток и тыщу раз такое на курсах по выживанию проходила. Ага, как же… Вижу кружащую над головой птицу, крупная такая, но орнитолог из меня никакой, так что понятия не имею что это за вид пернатого. Заприметила я её уже давно, варианта тут два – либо это падальщик дожидаться обеда, либо демоны следят. Вытягиваю в верх кулак с оттопыренным средним пальцем. Выкусь тварь, не дождёшься.
В ультрамодных шортах, осенних спортивных ботинках и сэкси топе, да ещё и с водолазкой в виде чалмы топаю дальше. Воды больше нет, еды и не было, хочется уже не просто кушать, хочется жрать, причём желательно что ни будь такое, что ещё недавно бегало. Сейчас бы без проблем первую попавшуюся ящерицу умяла. Прям бы так взяла костёрчик развела, благо зажигалка имеется, сухих колючек тоже насобирать не проблема, и бон аппетит типо я француженка. Ага, размечталась.
Стемнело, дальше своего носа не вижу. Всё алес капут. Во-первых, я уже не уверена в том, что продвигаюсь в верном направлении, во-вторых продвигаюсь это я слишком громко сказала. Лежу под небольшим валуном в позе эмбриона, смотрю в бездонное звёздное небо и отбиваю зубами чечётку. Холод собачий. Мышцы непроизвольно сокращаются, будто бы меня фигачит током. Очень сильно клонит в сон, последнее что успеваю подумать это: сочтёт ли господь такой способ ухода из жизни самоубийством? Господь по обыкновению молчит… Ну и ладно может и нет его в этой реальности.
– Мама… Мамочка, можно я ещё немного посплю? Пожалуйста зашторь обратно. Мне ведь давно не надо ни в школу, ни в колледж, с работы меня вообще уволили, меня не ждут семеро по лавкам, да меня вообще никто нигде не ждёт. Что??? Мир спасать? Вот это заявочка! А почему я?
– Курлык. – донеслось в ответ.
Я в недоумении открыла глаза.
– Ну здравствуй неведомая птица. И тебе привет не добрая пустыня.
Хотя… Сейчас ты мне уже таковой не кажешься. Утреннее солнце разогрело температуру до комфортной, уже не холодно, но ещё не слишком жарко. Я не испытываю ни голода, ни жажды, в мышцах лёгкая усталость, так обычно бывает после первой тренировки в спортзале. Как там бывает после последующих не знаю, потому что более чем на одну тренировку меня никогда не хватало. Достаю из кармана сигареты, не спеша закуриваю. Сквозь выпущенный клуб дыма, вижу вдалеке очертания города. Обалдеть выходит вчера я была совсем близка к своей цели. Очень сильно надеюсь, что это не мираж.
Птица будто бы удостоверившись что я не померла улетает, оставив мне в подарок жирную недавно пойманную ящерицу. Во дела!
Я поднимаюсь с насиженного за ночь места, потянувшись делаю шаг вперёд и в ту же секунду вспыхиваю серебристым мерцанием защитного поля. От неожиданности давлюсь только что сделанной затяжной…
Ну наконец-то дела налаживаются. Прыгаю в портал. Сразу же на выходе город мусорщиков заявляет о себе нестерпимым зловонием от переполненных тюками с отходами улиц. Несмотря на ранний час, работа здесь кипит уже во всю. Кто на тележках, а кто и на собственном горбу подобно мурашам, люди растаскивают смердящие завалы. Я не торопясь иду вдоль улицы периодически озираясь вокруг. До Мукаттама я планировала добраться на такси, но моя непродолжительная прогулка в поисках авто, пока не увенчалась успехом. Редкие встречающиеся мне машины переполнены мусором до отказа. Я ёжусь, работёнка прямо скажу так себе, а я ещё на свою жаловалась. Надеюсь, что это какая-нибудь окраина, так что двигаюсь дальше.
Почему-то на улицах нет ни детей, ни женщин одни одетые в стрёмное рваньё разновозрастные мужики. От этого факта мне очень неловко, в своём прикиде чувствую себя голой. Дабы отвлечься изучаю по ходу местные строения… Блин, такое впечатление что это какой-то давно заброшенный на этапе строительства город. Ни отделки домов, ни даже стёкол в окнах, балконы завешены выцветшим тряпьём, на натянутых бельевых верёвках сушится неопределённого цвета бельё. Клоака – думаю я, переводя взгляд себе под ноги. Под толстым слоем грязи угадывается поверхность асфальта. Мерзко то как. Меня посещает дикое желание помыться, а ещё как не странно я снова очень хочу есть. Немного корректирую свой маршрут меняя его на одинокую лавку с выложенными горкой бананами.
Хозяина не видно, оглядываюсь… Вроде никого. Я не воровка, но ситуация вынуждает. В этом месте снова работают мои новые способности и думаю я могла бы открыть портал, но осуществлять переход чтобы поесть дома опасаюсь, вдруг опять окажусь в пустыне. Денег местных чтобы заплатить у меня нет. Была не была, хватаю улыбающийся мне вожделенный плод и… Получаю сзади сильный удар по ногам. Колени подкашиваются, падаю на скользкую поверхность асфальта. Пытаюсь подняться, но в следующую секунду прилетает удар под дых. Лечу. Дикое место, суровые нравы – думаю я – за кражу одного банана, да на тот свет… Перебор! Не дожидаясь пока меня забьют до смерти, подрываюсь с четверенек, выхватываю из кармана припрятанную часть разбитой ранее бутылки и почему-то кидаю её в лицо обидчику. Как об стенку горохом. Тьфу твою мать, я лох! Вспыхивает защита, следом появляется плеть. Нападавшему на все эти спецэффекты по хрен. С грацией беременного бегемота опухшая туша жирная как изнутри, так и снаружи движется на меня. Чёрт какая вонь, это уже не просто мусором несёт… Подозреваю что жырдяй давно уже сдох. Зеленоватый оттенок кожи и не членораздельный рык уродца только подтверждают мои догадки. Удивляться некогда, я в бешенстве! Сколько ж можно меня кошмарить? Задрали уроды. Распухшее тело нависает надо мной, рассматривает будто бы я букашка диковинная.
– На-а…
Бью со всей дури головой в безобразное рыло противника. Боже какое счастье, что я не успела ничего съесть. Кожа зомбака треснула словно переспевшая ягода, щедро разбрызгивая во все стороны давно прогнившие мозги. Мне бы удивиться откуда у меня столько силы, но подсознание списывает всё на защитное поле. Прыгаю на грудь опрокинутого мною гада, одной рукой сминаю в горсть, надетую на нём рубашку, другой сжимая плеть замахиваюсь. Не успеваю. Получаю хук в подбородок и отлетаю спиной к прилавку. Не меняя положения ужом просачиваюсь под стол с бананами. Резким ударом ног, снизу выбиваю гнилые доски отправляя их вместе с переспелыми фруктами на голову обидчику.
– Добей урода! – слышу выкрики на чистейшем без акцента русском языке.
– Убей его нахрен…
– Я на тебя сто фунтов поставил.
– А я пятьдесят…
– Че-его блин??? – прохожусь совершенно обезумевшим взглядом по столпившимся вокруг людям. Бомжи? Да не иначе… Бомжи! Человек десять свистят, хлопают в ладоши и улюлюкают. В минутном замешательстве в серьёз обдумываю: бежать пока зомбак не оклемался? Или подыгрывать своим неожиданно появившимся поклонникам? Долго думать не приходится, зомбак и так давно мёртв и вообще он зло, а я вроде как на стороне добра… Или нет? Да ладно… Это акт возмездия, и он требует финала. Словно артистка перед папарациями отвешиваю перед своими фанатами реверанс и забываю, что стою спиной к главному в этой сцене злу. Сзади слышится рык выбравшегося из-под завала монстра. Где-то совсем неподалёку раздаются чавкающие плевки автомата. Один из ближе всех стоящих ко мне бомжей хватает с земли камень и запустив его в сторону зомбака, выбивает тому глаз. Всё я больше не суперзвезда в этом шоу. Толпа бомжей стеной кидается на неупокоённого, начинается потасовка, в которой я уже явно лишняя. Снова очередь автомата, теперь уже перед самым носом. Бомжи все как по команде выстраиваются по стойке смирно, изрядно потрёпанный зомбак нервно тряся рукой пытается вставить выбитый глаз обратно в пустующую глазницу. Из-за угла с автоматом на перевес появился уже знакомый мне по встрече в метро персонаж. Худощавого телосложения мужчина средних лет, его заострённые скулы гладко выбриты, черты лица утончены, а в уголках лукаво сощуренных карих глаз виднеются лучики глубоко заломленных морщин. В целом можно было бы сказать, что чел выглядит потомственным аристократом, вот только его ободранный прикид и неопрятные спадающие на плечи дреды говорят о том, что это всё же бомж.
Я вспоминаю что там в метро он назвался Смыслом и толком ничего не объяснив растворился подобно туману. Радоваться ли мне этой встрече не знаю, очень напрягает возникший при его появлении порядок, но план поймать такси на Мукаттам временно откладывается. Я думаю, что за кого бы он себя сейчас не выдавал всё это не важно. Человек назвался Смылом, Лем Выбором, меня назвали Причиной… Охренеть! Как я раньше то не задалась вопросом, а где остальные? До рассказа Лема я ещё полагала что игроки живут обычной жизнью среди людей, потом выяснилось, что весь род человеческий это моя энергия… Наверно вот тут ко мне и должна была прийти мысль, куда делись игроки? Но нет! Закрутило, завертело – пропал Док, включился антимозг и понеслось, Гришка, бабка, ангелы и наконец баланс на грани выживания в пустыне… Ох! Меня просто разбирает поток мыслей…
Может ли быть что все эти бомжи являются теми самыми игроками? И вытекает ли из этого то, что если Лем демон, то и все демоны игроки? А что тогда с ангелами?
Смысл стоит вплотную к зомбаку что-то втирает тому видимо на местном языке и с заботой любящей мамули стряхивает с рубашки нежити пыль. Я совсем уже ничего не понимаю. Бомжи будто бы напакостившие детишки виновато потупили глаза в асфальт. Наконец зомбак обречённо кивает и махнув рукой на своих обидчиков принимается разбирать разгромленный прилавок.
– Это Исса, – в ответ на мой вопросительный взгляд говорит бомж, назвавшийся Смыслом. – А это его магазин. – Смысл обводит рукой разбросанные фрукты в перемешку с переломанными досками.
– Но-о, – я недоумённо тяну гласные пытаясь сформулировать вопрос.
– Что, но? Да он нежить, и что дальше? Разве смерть, это повод не работать? У Иссы между прочим семеро детей и жена на сносях восьмым. Успел бедолага забацать перед кончиной.
– Но он разве не из подданных преисподней?
– Из них конечно! А что это меняет? Ты вот из людей… Они кстати тоже, – Смысл кивнул на всё ещё стоящих по стойке смирно и ждущих указаний бомжей. – Как там у вас? Разве не тоже самое? Иерархия бытия знаешь ли во всех мирах одинакова. Никто не станет заморачиваться и менять рабочую схему на сомнительные попытки терзаемых умов сделать жизнь лучше. Зачем? Ведь в итоге каждый имеет то к чему стремится, все при деле. Терзаемые умы блаженны в своих стремлениях… У работяг подобных Иссе вообще всё просто, целью их жизни и смерти является желание заработать на хлеб насущный и ведь зарабатывают, правда, как и хотели только на хлеб. Система работала бы идеально, но только при условии, не вмешательства. Видишь ли, случается периодически некий сбой, вот, например, ворует некто у работяги его кровно заработанные и разносит к чертям его маленький мир. – Смысл указал на ковыряющегося в обломках прилавка зомбака. – И знаешь, что из этого выходит? Работяга сам того не желая становится терзаемым умом, а так как ранее до этого момента умом он пользовался в очень ограниченных условиях, идеи его начнут посещать самые безумные.
– Подожди минуточку если я ничего не упустила, то смею заметить… Ты бомж!
– Прекрасно подмечено полагаю, что ты хочешь меня спросить какое место я занимаю в иерархии, а она во мне? Так я тебя разочарую. Ни во мне, ни во всех моих последователях этой заразы нет уже давно. Вырвали с мясом. Мы совершенно свободны. Вольны как птицы! Дабы не раздражать этим социум мы его покинули и образовали под моим чутким руководством отдельные колонии. Если ты покопаешься в своих визуальных воспоминаниях, то тебе станет очевидно, что на улицах своего города ты ни разу не встретила ни одного бомжа. Нас там нет. Опустившийся на самое дно индивидуум освобождается от всего земного, в нём более нет ни добра, ни зла только став нейтральным он получает истинную свободу. Нас уже тысячи и с каждым днём становится всё больше если так пойдёт и дальше, то новое разделение мира не за горами. Я предвижу появление новой энергетической прослойки бытия которая заткнёт за пояс и демонов, и ангелов, и конечно же людей. Это будут свободные независимые сущности.
– Охренеть и на что же вы живёте?
– Воруем конечно.
– Прости чувак, но ты сам себе противоречишь.
– Послушай меня. Воруют все! Но могут единицы.
– Что-то мне говорит о том, что твой мир не будет отличаться от уже существующих. Скажи мне, есть ли у тебя и твоего мира цели?
– Вопрос не в том есть ли у меня цели, а в том есть ли у целей я.
– И как? Есть?
– Чтобы я у кого-либо был нужна причина. Понимаешь? Она во главе всего… Так что как говорится добро пожаловать.
–Наркомания блин…
– Ни в коем случае! У нас с этим строго! Если ты не против я дам кое какие указания своим ребятам, и мы пройдём в офис для дальнейшего разговора. Пришло время тебя поднатаскать.
– Чему поднатаскивать будешь? Воровству?
– И этому тоже.
– Ты знаешь? Я думаю ты свернул с пути своего предназначения! Сейчас я вижу перед собой лишь амбиции и избыточный потенциал, но никак не смысл.
Предводитель бомжей лучезарно улыбнулся и развёл руки в стороны.
– Как знать… – сказал он. – Ты Причина, тебе видней.
Какой неоднозначный персонаж– думала я, глядя на то как Смысл раздаёт указания своим последователям. Мне стало совершенно очевидно, что подмена понятий произошла у всех у нас. Я подумала, что, наверное, сойти со своего пути – это очень страшно…
Только страха почему-то я не ощущала, всё что угодно но не страх. Я вдруг вполне физически ощутила накрывшую меня с головы до пят волну тепла, эйфорию, предшествующую рождению чего-то нового. Отключившись от посторонних раздражителей, я наблюдала как множество возбуждённых мыслями нейронов сплетаясь между собой образуют некое подобие звезды. И она взорвалась, рождая на свет доселе неведомое мне осознание того что каждый человек на земле по сути являясь моей энергией, в той или иной степени есть причина происходящих в его жизни, а в последствии и во всём мире событий. Причина является пусковым механизмом в выборе дальнейшего пути, но вот только сама по себе она лишь призрачная тень… Лишённая поддержки она несёт лишь смещение приоритетов и подмену понятий. Я видела уже троих названных Лемом игроками сущностей сама являюсь четвёртой и у всех, у нас признаки потери предназначения на лицо. Так могу ли я винить Лема, злиться на Дока или осуждать опустившегося до бомжей Смысла? Конечно нет!
Не знаю, как нас всех так далеко раскидало, но совершенно точно понимаю, что единственной целью должно стать воссоединение всей изначальной команды воедино.
Переключившись на окружающую обстановку, я почувствовала себя немного другой. Уже не удивляюсь, за последнее время такое чувство меня посещает регулярно.
Четверо бомжей вместе с зомбаком восстанавливали разнесённый мною прилавок. Неудобняк однако…
Из услышанных обрывков фраз Смысла, я поняла, что остальные посылаются им в какой-то левый сектор на зачистку территории. Задача убрать с улицы двух расстрелянных им воинов тьмы, а третьего с перебитыми конечностями доставить на допрос для выяснения причины нападения на предводителя независимой группировки.
Далее в сопровождении Смысла я направилась в офис как мне думалось бездомных людей. Воображение рисовало как я спускаюсь в какие-нибудь канализационные люки и миновав череду бесконечных сточных труб погружаюсь в кишащую крысами и тараканами клоаку. Но тут случилось не предвиденное. Пройдя обшарпанными заваленными мусором подворотнями, мы вышли к единственному в этом городе высотному зданию. Выхоленный одетый в дорогой костюм с иголочки, швейцар, уважительно опустил перед Смыслом голову и раскрыл настежь стеклянные затонированные двери. Из–за стойки ресепшен кивнула восторженно улыбающаяся блондинка. А у меня в голове тем временем произошёл когнитивный диссонанс. Пройдя мимо двух, судя по спортивным лицам, охранников, мы направились к лифту.
– Это всё на украденные? – не выдержала я.
– Только первоначальные затраты. Но поверь мне всё уже давно возвращено с процентами.
– Да ты кто вообще такой? – с интонацией уличного пацанчика взвизгнула я.
– Мы ж уже вроде знакомились? – Смысл делает вид что не понял.
– Я о другом чувак… Ты кто по жизни?
– Странный вопрос. А разве можно быть по жизни кем-то иным? Суть она неизменна.
Скользкий тип, поняла я. Ладно буду вести себя также.
– Моё имя Филипп. Друзья сокращённо зовут Фил.
– Вероника.
Двери лифта открылись, и мы вошли.
– Мой офис находится на мансарде, – сообщил Фил нажимая отдельную от общего ряда кнопку.
– Любишь чувствовать себя выше остальных?
– Ты изменишь обо мне мнение. А вообще там наверху на самом деле просто воздух чище и думается легче. Но чтобы ты там не надумала себе всякой ереси отмечу то, что двери у нас ни для кого не закрываются, так что я сейчас вполне могу войти и обнаружить пару или тройку релаксирующих на открытой веранде не побоюсь этого слова бомжей.
Мне захотелось отвесить что-нибудь колкое, но сходу на ум ничего не пришло.
– У тебя странная манера подачи себя для гипотетически вероятных друзей, – задумчиво сказал Фил и вышел в открывшиеся двери лифта. Я последовала за его спиной поэтому мимики при следующей фразе уже не видела. – Думаю у тебя было тяжёлое детство и фальшивое окружение. – подытожил он, открывая единственную на этаже дверь.
Мы вошли в просторное залитое солнцем, помещение которое выглядело вполне современным конференц залом, но у меня лично возникли сравнения с гигантским человеческим аквариумом. Множество кресел повёрнуты к единственной не являющейся стеклянной стене, понимаю, что это скорее всего экран. Спиной к экрану за длинным столом, полностью заставленным мониторами, сидит лицом к нам человек. Он склонился над усеянной кнопками панелью и задумчиво подпирая одной рукой лицо, другой рукой выстукивает какую-то не замысловатую мелодию. Дверь за моей спиной закрылась, клацнув щеколдой и человек встрепенувшись будто бы его только что выдернули из глубокого сна, убрал с лица руку и обратил на нас внимательный взгляд из-под толстых, заключённых в металлическую оправу линз.
– А говорил, что программист хреновый. – только и нахожу, что сказать, я.
– Он то? – явно веселится Фил. – Да Васька лучший в своём роде…
