Виктория Даркфей
Предсказание
Глава 1
Ярра спрыгнула с лошади и осмотрелась. Она держалась за уздечку, словно еще раздумывала, стоит здесь останавливаться или нет. Эта небольшая лесная полянка должна была подойти для ночлега, но что-то не давало ведьме покоя. Может, ноющая поясница? После целого дня в седле могло быть и хуже, но за пять лет скитаний по дорогам Благовестии Ярра ко многому привыкла.
Это была невысокая молодая женщина в темном дорожном платье, сшитом на ведьминский манер на заказ. Несколько высоких разрезов позволяли с комфортом передвигаться верхом в мужском седле. Под такой наряд полагалось носить штаны, которые Ярра заправляла в мягкие кожаные сапоги. На платье она носила пояс с множеством карманчиков и отделений, где хранила разную полезную мелочевку. Черные вьющиеся волосы ведьма собирать не любила и обычно носила распущенными за спиной. А чтобы не путались, применяла простейшее ухаживающее заклинание.
Ярра немного постояла, прислушиваясь к звукам из чащи и своим ощущениям. Редкие крики птиц и посвист сверчков показались ей обыкновенными, а вот интуиция о чем-то настороженно молчала. Полянка как полянка. Под ногами мох и трава вперемешку с опавшей листвой и иголками. Вокруг елки, дубы да вязы. Под ними, в тени, то ли кротовьи холмики, то ли муравейники. Вокруг звериные тропы, ни ручья, ни озерца неподалеку, чтобы умыться и пополнить запасы воды. Но искать место получше было поздновато, да и силы у нее были на исходе.
Так ничего подозрительного и не обнаружив, Ярра принялась расседлывать кобылу Ежевику, названную так из-за красивой иссиня-черной масти. Затем молодая женщина привязала лошадь к дереву и пустила пастись, а сама очертила стоянку сигнальным контуром. Потом подумала и усилила его парой пассов, отчего круг замерцал едва заметным сероватым сиянием. Его легко было спутать с лунными бликами в каплях росы, выдавала только правильная форма. Но поразмыслив, Ярра решила, что шаг оправдан. Особенно на границе с эльфийскими землями, и особенно перед Ночью Дракона, которую вся местная, да и не только, нечисть ждала без малого сто лет.
В лесу быстро стемнело, но Ярра к этому времени успела собрать валежник и развести костер. У огня ей стало спокойнее, а может, она просто пригрелась и немного расслабилась. Ведьма привалилась к стволу широкого дуба, между корней которого расположилась, и прикрыла глаза. Она наслаждалась приятным теплом и тишиной лесного вечера. Тем, что на огне подходила каша в небольшом котелке, куда до этого были брошены сушеные лисички и немного соли. Завтра ей следовало пополнить запасы, за последние недели она поиздержалась.
Когда каша сварилась, а ее грибной аромат не давал связно мыслить, проголодавшаяся ведьма жадно принялась за еду.
Будто нарочно вышло, что ее принесло в эти края в столь неспокойное время. Но, чтобы зарабатывать на жизнь, ей требовались разные травы для целебных настоев и припарок. А в мешочке для эльфийского подорожника опустело еще поллуны назад. Как назло, по непонятной причине исчез он и в лавках местных травников. Из-за этого страдала ведьминская репутация и кошелек, ведь Ярра не могла помочь больным подлунной лихорадкой и упускала много клиентуры и денег.
Обострение заразы связывали с приближающейся Ночью Дракона и трактовали исключительно в дурном свете. Знатоки считали подлунную лихорадку одной из предвестниц появления на свет темной ипостаси могущественного колдуна, способного подчинить и уничтожить мир.
Ярра этой версии не очень-то доверяла, но и не могла ее полностью отбросить. Ведь в Академии Чародеек и Травниц, где она училась семь лет на ворожею-знахарку, тема Ночи Дракона широко не освещалась, была покрыта пологом тайн, недомолвок, а иногда и откровенной истерии.
В целом, история звучала так: пятьсот лет назад охота на драконов достигла таких масштабов, что крылатые ящеры почти вымерли. И вот остался последний дракон, а точнее, драконица, у которой появилось золотое яйцо. Она ни на кого не нападала, но люди пришли к ней и уничтожили неродившегося детеныша прямо в скорлупе, а потом прикончили и ее саму. Перед смертью она успела произнести проклятие. Сулило оно людскому роду каждые сто лет появление на свет ребенка-дракона, который вырастет, станет могущественным магом и либо уничтожит этот мир, либо возвеличит его, сделав людей лучше: добрее, умнее, терпимее и великодушнее. И хоть основную часть драконьего племени извели люди, которые страдали от потери скота, убивали крылатых наемники и других рас: эльфов, гномов, вампиров и гоблинов. Поэтому проклятие пало и на их головы.
Никто не пожелал пустить судьбу на самотек, и всех младенцев, рожденных в Ночь Дракона, жестоко уничтожали. Ночей таких с тех пор миновало уже четыре, и ни разу еще не явился миру чародей – ни добрый, ни злой, который мог бы или спасти, или уничтожить его.
Так вышло, что прокляла людей и прочих драконица, но они сами стали уничтожать своих детей, и это была одна из самых темных страниц в истории мира. Но потом варварство частично прекратилось благодаря одной из выпускниц Академии Чародеек и Травниц, где всегда учили ценить и спасать жизни, а не наоборот. Волшебница Лиора Белая Чаша поняла, как узнать по звездам, где родится новый драконий посланец. И с тех пор материнский плач в Ночь Дракона стал стоять не по всем соседним странам, а лишь в отдельных уголках одной из них.
Сама Лиора Белая Чаша стала одной из матриархов Академии и большую часть жизни отдала служению короне Благовестии. Насколько знала Ярра, была она жива до сих пор и обитала в уединенной башне в пустошах между горами Троллей и русалочьим морским королевством Мейранна. Волшебница вела отшельнический образ жизни, уйдя с поста придворной магини после какого-то скандала с эльфами. Была она уже довольно стара и сама точно видела одну из Ночей Дракона. Она знала о ней больше кого бы то ни было и даже написала на эту тему трактат. Поговаривали, что она и сама родила ребенка в эту ночь и именно поэтому столько знала. А эльфы были причастны к тому, что отняли у нее младенца. С тех пор она закрылась от мира и почти не появлялась на людях.
Доев вечернюю порцию каши, Ярра прикрыла котелок тряпицей, чтобы еда сохранилась до завтрака, и устроилась меж корней поудобнее, перед этим подстелив спальник. Тянуло в сон, и глаза ведьмы закрывались, но мысли все еще водили хороводы вокруг Ночи Дракона. Ведь наступить она должна была через двое суток аккурат в треугольнике земли, где пролегали границы трех рас. Здесь располагались эльфийское лесное царство Истранна, родина Ярры – Благовестия и Загорра – горная страна, где обосновались гоблины-скотоводы.
И именно в этот треугольник земли ворожее-травнице, а в простонародье – ведьме поганой – Ярре, приспичило явиться, чтобы в лесных эльфийских чащобах насобирать голубых соцветий чистейшего эльфийского подорожника. Чтобы потом с запасом насушить его и вдосталь лечить всех страждущих, беря с них справедливую мзду и не менее справедливую за сопутствующие услуги, на которых многоумные госпожи ведьмы из академии научились зарабатывать даже больше, чем на основных услугах.
Оставалось надеяться, что истерия, которая накрывала народы в канун Ночи Дракона, минует Ярру. А остроухие господа этих земель будут настолько великодушны, что позволят ей, простой травнице и знахарке, воспользоваться даром их волшебных лесов. Обычно они не сильно вредничали, только по своему обыкновению задирали аристократические носы. Но кто знает, какие сюрпризы могли ждать ведьму в столь странное время?
С этими немного тревожными мыслями Ярра засопела, погружаясь все глубже в мир сновидений. Она не видела, что ночь выдалась темная, новолунная. Но, когда костер погас, тьма не укрыла все непроницаемым пологом. Едва заметно мерцал ее защитный контур. Летали голубоватые и серебристые светлячки и ночные мотыльки. Немного светился мох на деревьях, а в дуплах зажигались огоньки. На небе сверкали огромные разноцветные звезды из созвездия Радуги. А на земле, под ветвями древних деревьев, в холмиках, похожих то ли на муравейники, то ли на кротовьи горки, пробуждалась жизнь.
– Гух, гух, гух, – загудели и зафыркали они. – Гыр, гыр, гыр.
Потом затряслись, осыпая землю вокруг трухой и прелыми листьями. Через пару мгновений холмики начали вздрагивать, а из них стали выкатываться мохнатые колобки.
Один такой фыркающий колобок выкатился, по ходу расправляя короткие руки и ноги, аккурат к дотлевающему костру и едва не угодил в тлеющие угли. Запахло паленой шерстью, а затем раздался надсадный и обиженный полуписк-полукрик.
– Аяяяй, – заверещало существо, дуя на дымящуюся шерстку толстыми губами и глядя испуганными круглыми глазищами так, словно как минимум лишилось пары конечностей.
– Что? Кто здесь? – забормотала Ярра, которая еще не до конца вынырнула из крепкого сна.
Судя по звездам, прошло от силы два часа, и впереди была вся ночь. Еще она не могла взять в толк, почему защитный контур не разбудил ее, но эту мысль пока пришлось отбросить. Ведьма вскочила, шатаясь спросонку, и во тьме пыталась разобрать, кто потревожил ее покой. Пришлось щелкнуть пальцами, призывая ночное зрение.
На земле барахтался и верещал мохнатый некто. Он был весь покрыт землистого цвета длинной спутанной шерстью. И только лицо его оставалось относительно безволосым. На лице таращились большие круглые глаза навыкате, нос картошкой и толстые, словно сосиски, красные губы. Из косм на голове торчали треугольные уши, одежды лесной житель не носил вовсе, пряча все самое сокровенное в густой растительности.
– Лешего мне в пятку! – удивилась Ярра не очень вежливо. – Да это же бурый карлик!
Карлик резко повернулся к ведьме и посмотрел ох как недобро, разом забыв про подпорченную шкурку. Она поежилась, вспомнив, что этот скрытный лесной народец славится дурным характером. А некоторые, например, эльфы, и вовсе относят их к нечисти. Которая, как известно, к Ночи Дракона сильно наглеет.
Эльфы называли бурых карликов фуками, вспомнилось Ярре, которая обернулась по сторонам и увидела, что облюбованная ею полянка усыпана парными светящимися серыми, словно ртутными, точками. Так в ночи светились глаза фуков. Ведьма сглотнула и вжалась в свое дерево, лихорадочно размышляя, как быть и что же потревожило этих обычно довольно тихих лесных обитателей.
Так вот, что ее настораживало. Чуйка не очень внятно протестовала против холмиков под деревьями, а она-то, дурочка, еще и контур обережный поставила вокруг них. Как она могла забыть, что эти лесные тварюшки здесь обитают?
Тревожно заржала Ежевика, заставляя Ярру отвлечься от самобичевательных мыслей и обратить внимание на толпу недобро настроенных бурых карликов, что подходили плотнее и ближе. Они что-то неразборчиво ворчали, а первый из них вытаращился на нее и показал все свои острые зубы разом в незабываемой, душезамораживающей улыбке.
– Добрый вечер, уважаемые! – Ярра решила, что пора брать происходящее под контроль, и заговорила бодрым голосом, в котором уже слышались нотки паники. – Как поживаете? Надеюсь, я не сильно потревожила вас своим присутствием?
Ярра знала, что фуки могут общаться с другими расами при желании. Но сейчас такого желания было не видно. Может, правда, так действовала близкая Ночь Дракона?
Бурые карлики пыхтели и скалились, не желая слушать голос разума. Ежевика заржала что-то совсем отчаянное, а сами фуки с горящими металлическими бликами глазами, как жуткие игрушки, быстрее прежнего бросились к Ярре.
– Уху-хух! Уволочь!
– Уху-хух! Укусить!
– Уху-хух! Ухватить! – наконец-то удалось разобрать молодой женщине, но легче от этого почему-то не стало.
Тут ведьма очень кстати вспомнила, что она не только знахарка, но и боевая ворожея третьей степени. Не ахти, конечно, но поджарить хвосты этим лесным чудикам сил у нее должно хватить.
Ярра призвала силу из резерва. У нее он был не очень глубоким от природы, да еще часть она потратила накануне. Магии хватило лишь на небольшую силовую волну, которая отбросила и расшвыряла мохнатых фуков по сторонам. Карлики неуклюже повалились на землю, они что-то злобно ворчали, поднимаясь и тряся головой, и Ярра поняла, что этого недостаточно.
Времени больше не оставалось. Ежевика заржала визгливо, испуганно и истошно! Ведьма не придумала ничего, кроме как обратиться к внутреннему источнику жизненных сил, черпать откуда было опасно и не полагалось. На несколько стремительно убегающих мгновений Ярра погрузилась внутрь себя и внутренним взором увидела струну жизни.
Будто тонкий серебристый канат, она шла из земли к Ярре, являясь ее внутренним стержнем. Брать отсюда следовало как можно осторожнее, но сейчас деваться было некуда. И Ярра протянула мысленно руку к струне, наблюдая, как на ладонь ложится полупрозрачный туман с искрами.
Открыв глаза, ведьма пошептала над ладонями, сложенными лодочкой, а потом дунула и раскинула руками, будто кормила голубей семенами подсолнуха.
На головы фукам что-то действительно посыпалось. После чего они затряслись и завертелись на месте, будто им за шиворот насыпали пригоршню голодных блох. Поляна наполнилась визгами и шумом. Карлики подпрыгивали и невнятно ругались, крутились волчками, пытаясь стряхнуть с себя что-то невидимое, но очень противное. Но главное, они пятились к своим норам и потихоньку скрывались там, освобождая жизненное пространство и давая свободно дышать.
Последние фуки еще толкались около холмиков под деревьями, стараясь поскорее вернуться домой, а ведьма-ворожея бросилась к кобыле.
– Как ты, моя красавица? – обеспокоенно спросила она, осматривая лошадь. – Они тебя покусали, эти лесные собаки?
– Зачем ты оскорбляешь благородных животных, женщина?
Ярра дернулась на полуслове и завертела головой в поисках обладателя этого чуть насмешливого и холодного, словно лед в хрустальном стакане, мужского голоса. Фуки бы побрали эльфийский патруль, появившийся так не вовремя. Здесь, вообще-то, еще не их земли! Кажется.
Но вслух Ярра ничего не сказала, так же как и проглотила пару ругательных словечек, чтобы не оскорбить длинноволосых господ в неприметных зеленых плащах и с луками наизготовку.
Было их трое. Точнее, на глаза показались трое, а еще парочка наверняка караулила среди деревьев.
– Разве я пересекла границу Истранны, уважаемые господа? – на всякий случай уточнила ворожея, приосанившись для бодрости духа.
Одновременно она гладила Ежевику по шее, успокаивая ее. Кобылка натерпелась страху, не хватало еще сердитых пограничников, которые легко могли отправить их обратно, если им хоть что-то не понравится.
А не понравиться им могло о-го-го сколько всего. Начать с того, что Ярра и спрашивать не собиралась разрешения, чтобы собирать подорожник. Подумаешь, травка, да она у них около каждого пенька растет. Теперь ей это, конечно, казалось опрометчивым, но еще с утра ведьма рассчитывала незаметно проскользнуть, отведя глаза стражам границы, и так же незаметно уйти. Зачем тревожить добрых эльфов и нервировать их в канун Ночи Дракона?
Но, похоже, эльфы были довольно нервные и до ее появления. Что их так рассердило и заставило таскаться в ночном лесу по ту сторону границы?
А еще она невольно могла нарушить какие-то эльфийские законы, пока расправлялась с ошалевшими бурыми карликами. И какая вожжа только им под хвост попала? Ну пришлось ей поколдовать немного. Она же бережно. Всего-то морок навела, а могла бы и огнем пошугать. Правда, тогда бы ее от этого леса отлучили всерьез и надолго. Если не навсегда.
– Нет, не пересекли, – так же холодно, но правдиво ответил высокий светловолосый эльф с глазами цвета кленовых листьев, через которые пучками проходят солнечные лучи.
Он махнул своим рукой, и те сняли ведьму и ее лошадь с прицела. Она вздохнула немного свободнее, но совсем расслабляться не торопилась. Не сулила ей эта ночная встреча ничего хорошего. Уж об этом ее полуспящая интуиция решила не молчать!
И оказалась права. Только Ярра вздумала немного покачать права, намекая, что, вообще-то она в своем родном королевстве в отличие от остроухих господ, как капитан патруля снова заговорил:
– Мы шли по следу опасной преступницы. Черной ведьмы, она успела наследить в наших краях. В таких случаях договор между нашими королевствами разрешает официальным лицам пересекать границу. Вы кого-нибудь здесь встречали?
Почему-то от объяснения Ярре легче не стало. Черная ведьма? Наследила? И что же она сделала, интересно знать? Еще чего не хватало! Только черной ведьмы на ее голову и именно в этом месте и в это время. Это явно неспроста!
– Только стаю лохматых фуков, – помотала головой Ярра, у которой в мыслях начался полнейший сумбур. – Они отчего-то напали на меня, и мне пришлось отбиваться. Но я старалась не причинять большого вреда.
Последние слова она пролепетала, потому что совсем ничего не понимала. А приходилось усердно соображать, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего.
– Назовитесь. Кто вы и что здесь делаете?
Эльф смотрел, не мигая, пронзительными зелеными глазами в ее немного испуганные обычно голубые, а сейчас серые от усталости и недостатка света. Струхнуть было от чего. Ночь, глухая чаща. Одна ослабленная после недавнего колдовства ведьма и минимум три эльфа-стража, с которыми она бы не справилась и в лучшей форме. Все потому, что дар ее еще не вступил в полную силу. Так Ярра себя уговаривала, мечтая о первой ступени, у которой резерв был в разы глубже и позволял обходиться без жизненных сил из внутреннего стержня даже в самых критических ситуациях. Чтобы не ходить потом так, словно полдня грузила мешки с зерном и одним из них получила по голове. Сила еще могла проснуться у нее со временем. Но сейчас приходилось иметь дело с тем, что есть.
– Ярра Голубая Кувшинка, – ответила она. – Выпускница Академии Чародеек и Травниц, ныне – практикующая…
– Ведьма? – ответил за нее эльф, поскольку она опять начала мямлить.
– Ворожея-знахарка, – с достоинством поправила Ярра.
– Угу, – многозначительно принял к сведению он. – А какая разница?
Молодая женщина нахмурилась и подперла руками бока. Вот стоит перед ней лесной красавец-эльф, вроде бы представитель самой образованной и культурной расы известного мира, но и он туда же. Ведьма, ведьма… Тьфу! Эта история стала порядком утомлять ее.
– Позвольте уточнить, капитан эээ…?
Эльф нахмурился, потому что по упомянутому им выше договору между Благовестией и Истранной, он обязан был представиться, да и вообще вести себя дружелюбнее. Особенно с лицами, не являющимися опасными элементами, к которым эта черноволосая и самоуверенная дамочка себя определенно не относила.
– Капитан Итаэн Лориэль, к вашим услугам.
Он холодно поклонился, недовольный, что у него перехватили инициативу.
– Так вот, капитан Лориэль, ответьте, я задержана? В чем меня обвиняют?
Он поджал губы, а его зеленый лучистый взгляд стал колючим. Если до этого он еще ничего не решил, то теперь определился. Ярра внутренне ойкнула, но было поздно.
– Задержаны. До выяснения личности и обстоятельств.
Он махнул своим, и два эльфа двинулись в ее сторону, чтобы взять под стражу. А что? Они же ловили ведьму? И поймали ведьму. Неважно, что немного промахнулись и взяли не ту.
– Подождите, подождите! – запротестовала ворожея-знахарка, прячась за лошадь. – На каком основании?
Это “до выяснения личности и обстоятельств” ей совсем не понравилось. Прозвучало очень размыто и сулило много потраченного времени в застенках у глупых и упертых эльфов. Тоже, нашлась самая культурная и просвещенная раса!
Итаэн Лориэль отвернулся и отошел с поляны под сень деревьев, из-за чего почти пропал из виду. Он принял решение и все сказал, поэтому не желал спорить с ней. Но в этот момент в густой тени подлеска мелькнул силуэт еще одного эльфа. Он наклонился к уху капитана и что-то зашептал, поглядывая на ведьму. Настороженная Ярра чувствовала на себе его взгляды и знала, что говорят о ней.
К этому времени ее уже схватили и, невзирая на панику ворожеи, принялись вязать мудреные эльфийские узлы на руках, распутать которые было сложно даже с помощью магии. А она и не знала, куда смотреть: то ли на ловкость эльфийских рук, то ли на капитана в надежде, что он одумается.
Он не одумался, но что-то задумал.
– Стойте, – вдруг отменил приказ Лориэль.
Он вернулся в круг относительного света и подошел ближе. Ярра увидела, что он колеблется. Напряжение так и сквозило в его подтянутой и высокой фигуре.
– Вы сказали, что учились на ворожею-знахарку, госпожа Голубая Кувшинка? – хмуро и словно через силу уточнил эльф.
Ярра его понимала. Язык не поворачивался называть госпожой ту, кого только что велел буквально арестовать. Но похоже остроухим было что-то надо. И это могло сильно упростить ей жизнь.
– Верно, – ответила она, ожидая, что будет дальше.
– Позвольте сопроводить вас в лесной чертог нашего владыки – Силиандора Тираэля. Ваши знания могут пригодиться моему господину и его супруге.
Этим “Позвольте” Лориэль как бы предлагал забыть, что ее до выяснения обстоятельств собирались упрятать в застенок взамен непойманной черной ведьмы. Ярра скрипнула зубами и выдернула руки у стража, который сначала старательно наматывал на них веревку, а теперь распутывал ее. Хотелось взбрыкнуть, как норовистая кобылица, и послать остроухих господ к лешему. Чтобы неповадно было.
Но в темницу ей все еще не хотелось, а заиметь в должниках самого владыку Силиандора, о котором Ярра много слышала, но ни разу за свои неполные тридцать лет не видела, показалось очень соблазнительным. К тому же она все равно собиралась в эльфийские леса. А раз она уже привлекла внимание стражи, проникнуть в земли эльфов незамеченной ей больше не грозило. И наконец, рыскающая неподалеку, черная ведьма наталкивала на мысли, что следовать дальше под охраной из четырех или пяти бравых молодцов – это здравая идея.
Ярра встряхнулась, распрямилась и наградила капитана лесной стражи таким взглядом, словно хотела послать его в не очень приличное путешествие. Он нахмурился, а она невинно произнесла:
– Ладно. Я соберу вещи, а вы пока расскажите, что случилось у лорда Тираэля?
Глава 2
Светало. Благодаря эльфам Ярра провела почти целую ночь в седле, но следовало торопиться. Капитан Лориэль не поехал с нею, отправив в сопровождении двух стражей с запиской. Ярра хотела бы взглянуть, что там написал Итаэн, но это было исключено. Она радовалась, что ей хотя бы дали собраться.
Легконогие стражи шли пешком, но от Ежевики не отставали. Сначала им под ноги ложились едва заметные, особенно по ночному времени, звериные тропы. Но эльфы ориентировались в них так свободно, словно сами их и протоптали. Ярра бы не удивилась, если так оно и было.
Затем места стали попадаться более цивилизованные и обжитые. Ближе к утру троица уже шагала по аккуратным дорожкам, выложенным круглыми деревянными фрагментами, залитыми затвердевшей смолой. Древесина для них наверняка бралась из упавших в непогоду или умерших по другим причинам деревьев, потому что эльфы очень бережно относились к своим лесам. Дорожки же вели из приграничья к эльфийскому лесному городу.