Виктория и Алексей Варгины
Друзья коты
Как отомстили Борьке
Дима и Васька действовали с умом: они взяли старую простыню и нарисовали на ней глаза, нос и рот с клыками. Потом в тёмной ванной Дима набросил простыню на себя, включил под ней фонарик и, дико завывая, навис над Васькой…
– Всё, всё!.. Хватит! – закричал Васька, забившись в угол. – Больше не надо!..
– Ну что, страшно? – спросил Дима, превращаясь из ужасного призрака обратно в мальчика.
– Да уж, зрелище не для слабонервных, – сознался Васька. – Теперь остаётся сделать ведьму. Вот только из чего?..
Котёнок думал так, что даже взмок, но в голову ему ничего не приходило. Тогда Васька принялся бегать кругами по комнате и к концу седьмого круга пережил озарение.
– Нам нужна швабра, старый мяч, парик, пальто и метла! – торжественно объявил он.
Дима почесал в затылке:
– Швабра, мяч и пальто у меня есть, а парики мама не носит… И метлы у нас нет.
– Метлу можно у дворника попросить, а парик я беру на себя, – деловито сказал Васька и куда-то дунул из дому кратчайшим путём – через форточку. А Дима отправился искать дворника. Тот сидел на лавочке во дворе и как раз собирался закурить после трудового дня.
– Здравствуйте, дядя Ваня, а вы не дадите на один вечер вашу метлу? – вежливо спросил Дима.
Дядя Ваня недоверчиво взглянул на него из-под косматых бровей:
– Ну и зачем тебе моя метла?
Дима решил сказать правду:
– Мы тут хотели Борьку Булкина… перевоспитать.
Дядя Ваня крякнул.
– Моя метла кого хошь перевоспитает, проверено… Только ведь Борька вроде друг тебе?
– А я и не говорю, что враг, – ответил Дима. – Это для его же пользы, дядя Ваня.
– Ну, если для пользы, – ухмыльнулся старый дворник. – Ладно, идём, дам метлу.
Вскоре появился Васька, волоча в зубах давно не чёсанный огненно-рыжий парик.
– Вот, лучше не нашёл, – сказал он, отплёвываясь.
– Самое то, – хмыкнул Дима.
Целый час они собирали из старья «ведьму»: её голова почему-то всё время клонилась на сторону, а метла вываливалась из рук… Но Дима и Васька надеялись на темноту и богатую Борькину фантазию.
Когда совсем стемнело, они доставили реквизит к месту предстоящей операции. Там Диму и Ваську уже ожидали четвероногие мстители. Том отдал последние распоряжения. Пора было начинать.
…Дима зашёл в тёмный Борькин подъезд с разбитыми лампочками и позвонил в девятую квартиру. Открыла Борькина бабушка:
– Кого тут прынэсло в ничь тэмну?
– А Борю можно? – спросил Дима.
– Спыть Борыс…
– Бабушка, кто там? – послышалось из квартиры.
– До тэбэ прыйшлы, – проворчала бабушка и ушла в комнату.
На пороге появился Борька.
– Димка, ты чего по ночам как привидение шатаешься?
«Будет тебе сейчас привидение», – подумал Дима и сказал:
– Пошли погуляем.
– Поздно уже… – ответил Борька, почёсывая свои бока.
– Девчонок попугаем, – закинул удочку Дима.
– Девчонок? – Борька оживился. – Подожди, я оденусь.
Когда они вышли на улицу, Дима, как будто невзначай, спросил:
– Слышь, Борька, ты котёнку на хвост консервную банку привязывал?
Борька взволнованно засопел.
– А тебе что?
«Точно привязывал, – подумал Дима, – вот ведь паразит!»
– Да ничего, – ответил он, стараясь казаться спокойным.
– Ну и всё, – буркнул Борька.
– Что-то я никаких девчонок не вижу, – сказал он через минуту.
– Они там, рядом с мусорками играют.
Борька громко хрюкнул:
– Вот ещё свиньи помойные!
Возле мусорных баков Борька завертел головой:
– Куда это они подевались? Ни одной не вижу.
Дима ничего не ответил и громко закашлялся. Это был условный сигнал.
По высокому забору бесшумно скользнула маленькая тень.
– Мя-я-я-у! – зловеще раздалось у Борьки над ухом.
Борька вздрогнул и обернулся. Дима, воспользовавшись моментом, отступил за мусорный бак.
– Брысь! – крикнул Борька и, схватив с земли камень, запустил им в темноту. – Вот твари!.. Димон, ты где? Да блин, что за шутки?
Борька огляделся и охнул: из-за мусорного контейнера на него выплыл некто белый, бесформенный, с ужасающей зубастой пастью, в которой пылал огонь. Чудовище жутким образом подвывало и тянуло к Борьке свои бледные лапы.
– А–а-а! – завопил он и, развернувшись, бросился к забору. Страх так ослепил Борьку, что он даже не увидел по другую сторону нелепую фигуру с развевающимися на ветру волосами, багровыми в свете фонаря. Борька спрыгнул вниз и попал в самые объятия странной особы, которая молча огрела его по лбу своей метлой. Борька потряс головой, открыл глаза и заверещал так, что в окрестных домах стали с шумом открываться окна. После этого он осел на землю и на карачках пополз к своему дому, беспрестанно всхлипывая. Подняться на ноги Борька почему-то не мог.
– Мяу! – неслось ему вслед. – Попробуй ещё хоть раз обидеть котёнка!
Борька, конечно, слышал этот крик, но вряд ли он был способен что-то соображать. Дима взял с земли палку и громко исполнил мелодию похоронного марша, выстукивая её по металлической крышке контейнера. Это было последнее, что слышал бедный Борька.
Торжествующие котята собрались вокруг Димы.
– Вот так ему и надо! Молодцы, ребята, – сказал Том. – Большое тебе спасибо, Дима. А тебя, Васька, я повышаю в должности. Будешь ты у нас помощником помощника главного добытчика информации…
Хорошие манеры
– Привет, семья! – радостно сказал Дима, придя в пятницу из школы. – Вот и кончилась трудовая неделя!
В субботу и воскресенье Дима не учился.
– Ну что ж, отдыхай, – ответила мама.
Дима засунул свой школьный ранец подальше и спросил у Васьки:
– Ну, как будем отдыхать?
– С салом хлеб жевать! – эхом откликнулся Кеша с люстры.
– А ну замолчи! – прикрикнул на него Васька.
– Я придумал, – обрадовался Дима. – Давай нашего Кешу хорошим манерам научим.
Ваське эта идея не понравилась.
– Между прочим, это меня ты собирался учить читать и писать… Ещё когда обещал… А я до сих пор одну только букву и знаю – «Р», – Васька ткнул лапой в календарь на стене.
– Это не «Р», а «Г», – поправил Дима.
– Вот именно! А ты хочешь тратить время на это чучело в перьях!
Дима тяжело вздохнул:
– Понимаешь, Васька, все эти буквы, цифры мне и так в школе надоели… Может, потерпишь до каникул, а?
– Тогда пусть и этот болтун до каникул потерпит. Очень ему нужны хорошие манеры!
Васька не на шутку разозлился и, высоко подпрыгнув, дурным голосом заорал:
– Отдай печенье! Отдай печенье!
Испуганный попугайчик не удержался на люстре и, трепыхая крылышками, неловко плюхнулся в кресло.
– Ну какой же ты, Васька, – расстроился Дима. – Ведь это нам нужны его хорошие манеры. А то придут гости, а Кеша им такое ляпнет, что мы с тобой со стыда сгорим.
Васька сумрачно молчал, хотя и понимал, что Дима прав.
И тут его выручила Димина мама.
– Мальчики, блины готовы, идите есть, – позвала она из кухни.
– Слышишь, идём блины есть, – сказал Васька. – Хорошие манеры подождут.
…После обеда Дима и Васька вернулись в комнату, где Кеша копошился в своей клетке.
– Ну, иди сюда, ученичок, – строго позвал его Васька.
Попугайчик вытаращился на него круглым глазом.
– Кешенька, скажи «Привет!», – ласково попросил Дима.
Кеша потоптался на своей жёрдочке.
– Ничего он тебе не скажет, – проворчал Васька. – Безмозглая вовсе птица…
– Пр-ривет! – звонко крикнул попугай.
От неожиданности Васька подскочил. Дима захлопал в ладоши. А Кеша с торжеством повторял:
– Привет! Привет! Привет!
– Вот заладил, – раздосадованно буркнул Васька. – Теперь не остановишь…
– Мама, иди сюда! – закричал Дима. – Мы Кешу хорошим манерам научили!
– Да ничему мы его ещё не научили, тише ты! – прошипел Васька.
– Научили! Научили! – издевательски трещал попугай.
– Вот видишь, Кеша сам говорит, что научили, – засмеялся Дима.
В комнату вошла мама.
– Чему вы его научили? – спросила она.
– Хорошим манерам, – ответил Дима. – Вот поговори с ним.
– Ну, птица Говорун, что скажешь? – приветливо спросила мама.
– Замолчи ты, чучело в перьях! – охотно ответил Кеша.
Мама ахнула и обиженно удалилась. Васька до неприличия громко захохотал. Дима густо покраснел и побежал вслед за мамой.
Васька же потихоньку принёс из кухни блин и устроился с ним напротив Кеши. Он отломил маленький кусочек, громко пожелал себе приятного аппетита и с удовольствием съел. Попугайчик завистливо уставился на Ваську. Котёнок снова отщипнул блин, сказал «Приятного аппетита» и громко зачавкал. Кеша разволновался и шумно заметался по клетке. Зато в третий раз, едва лишь Васька надломил лакомство, Кеша отчаянно закричал:
– Пр-риятного аппетита! Пр-риятного аппетита!
– Ага, понял! – обрадовался Васька. – Ну, получи тогда.
Он протянул Кеше угощение. Попугайчик проглотил его и умиротворённо сказал:
– Приятного аппетита.
Затем Васька подобным образом научил Кешу говорить «Будьте любезны» и «Большое спасибо». И на всё обучение у них ушёл один-единственный блин.
– Вот это действительно хорошие манеры! – торжествовал Васька. – Ну, хватит с тебя на сегодня, а то объешься. Завтра продолжим.
За ужином Васька демонстрировал плоды своего воспитания. Когда Кеша сел к маме на плечо и вежливо пожелал ей приятного аппетита, мама даже растрогалась.
– Ах ты мой миленький! – воскликнула она. – Покушай и ты с нами, умничка, – и дала Кеше его любимое печенье.
– Большое спасибо! – с достоинством ответил попугайчик.
Смятение тёти Раи
Прошло ещё несколько дней – и Кеша уже весьма толково общался со всеми. Его словарный багаж значительно обогатился.
Однажды, когда Кеша и Васька были дома одни, в дверь постучали.
– Кто это? Кто это? – переполошился Кеша.
– А Дима-то дома? Или нет? – спросили из-за двери.
– Или нет! Или нет! – прокричал Кеша.
– А кто это говорит? – озадаченно спросили за дверью.
– Кеша миленький, Кеша умница, – проворковал попугайчик.
– Ишь ты, умница, – удивился голос. – Ну, ладно, приду потом… Кеша.
На лестничной клетке затихли шаги.
– Молодец, Кеша! – похвалил попугая Васька. – Давай я тебя нарисую!
Он взял акварельные краски, кисточку, бумагу и стал рисовать Кешу, хотя это было не легко: Кеша никак не хотел позировать и постоянно вертелся. Наверное поэтому на портрете попугайчик получился похожим на голубую ворону с клювом, как у клеста. Однако сам он остался очень доволен.
– Кеша миленький, – одобрительно заявил он.
– Видишь, какой я художник! – с гордостью сказал Васька. – Самородок! Сейчас вот возьму и автопортрет нарисую.
Кеша склонил головку на бок и вопросительно посмотрел на Ваську.
– Не знаешь, что это такое? – догадался котёнок. – Самого себя буду рисовать. Все великие художники писали автопортреты.
Васька устроился напротив зеркала и в полчаса нарисовал себя, до неузнаваемости огромного, заматеревшего… А когда пришли Дима и мама, Васька принялся за их портреты.
– А к Диме кто-то приходил, – вспомнил он между делом.
– Может, это Борька? – спросил Дима и подмигнул Ваське.
– По-моему, это тётя Рая, – ответил тот.
Мама вздохнула:
– Уже и дома от неё покоя нет.
– А помнишь, как она испугалась говорящих котов? – спросил Васька и в свою очередь подмигнул Диме.
– Помню, – ответил тот, и они оба захихикали. Вдруг Васька резко умолк.
– Слушай, Дима, а чего ей надо?
Васька представил, как зловредная тётя Рая приводит в их дом милиционера и требует, чтобы он арестовал говорящих котов и посадил их в тюрьму.
На следующий день тётя Рая опять явилась невовремя: ни Димы, ни мамы дома не было.
– Кто это? – откликнулся на стук попугайчик.
– Тётя Рая, – раздалось за дверью. – А это ты, Кеша?
– Чего надо? Чего надо? – подсказал Васька.
– Чего надо? – повторил вышколенный Кеша.
– Ты вот что, Иннокентий, – сказала тётя Рая, – ты передай Диме: пусть он завтра к моей Юле в три часа на день рождения приходит. Хорошо?
– Хор-рошо! Хор-рошо! – закричал Кеша.
– Вот и ладно… миленький.
Васька передал Диме разговор с тётей Раей и спросил:
– А кто это – Юля?
– Это её внучка, – ответил мальчик.
– Она тоже вредная?
– Да нет, что ты… Она хорошая.
Немного подумав, котёнок спросил:
– А когда у меня день рождения?
– Я точно не знаю, – виновато ответил Дима, – но давай считать, что первого июля. Или тридцатого июня… Тебе что больше нравится?
– Мне нравится тридцатого, – подумав, решил Васька. – Так солиднее. А… когда это будет?
– Это ещё нескоро, – сказал Дима. – Это будет, когда опять придёт лето.
На следующий день мальчик собрался на день рождения. В подарок Юле он купил большую детскую энциклопедию и завернул её в блестящую обёртку. Васька внимательно наблюдал за этими сборами. Внезапно ему пришло в голову, что на праздничном столе будет много необыкновенно вкусных вещей, и у Васьки потекли слюнки. Ему так захотелось пойти с Димой, что он даже позабыл свой страх перед тётей Раей.
– Димочка, возьми меня с собой, – промурлыкал Васька.
– Да ты что! – воскликнул мальчик. – Тебе, Васька, наверное, спокойная жизнь надоела. Я и то боюсь, что она про говорящих котов вспомнит!..
Васька совсем сник.
– Ну, хоть чего-нибудь вкусненького принеси, – жалобно попросил он.
– Конечно, принесу! – пообещал Дима. – Самое вкусное принесу тебе! А вот Кешу могу взять с собой, говорящие попугайчики – это нормально.
Дима оделся по-праздничному, взял подарок, посадил на плечо Кешу и отправился к Юле.
Дверь ему открыла тётя Рая, и её цепкий взгляд сразу остановился на Кеше.
– Ой, ктой-то? – громко спросила она.
– Это Кеша, – ответил Дима и заискивающе улыбнулся.
– Это Кеша?! Миленький?.. – тётя Рая схватилась за сердце. – Это он со мной разговаривал?
– Он, тётя Рая, он у нас говорящий, – успокаивал её Дима. – Вы разве говорящих попугаев никогда не видели?
– Так это ты Димке передал, когда к нам прийти? – спросила побледневшая тётя Рая. Она вот-вот готова была хлопнуться в обморок.
– Дима! Ты почему не проходишь? – раздался из комнаты Юлин голос.
Дима съёжился и с Кешей на плече прошмыгнул в квартиру. Тётя Рая с открытым ртом замерла у входной двери. Вдруг она вздрогнула и резко захлопнула рот: тётя Рая услышала, как «чёртова птичка» звонко прокричала:
– Здр-равствуйте, р-ребята! Пр-риятного аппетита!
Конкурс детского рисунка
Был уже конец октября. За окном шелестел нескончаемый дождь. Дима ушёл в школу, это был последний учебный день перед осенними каникулами. Васька сидел в кухне и учился у Диминой мамы чистить картошку.
Мама казалась грустной и рассеянной, она несколько раз бросала в кастрюлю с водой недочищенную картофелину, потом спохватывалась, доставала и тут же забывала о ней, глядя куда-то в стену.
«Что это с тётей Светой? – встревожился Васька. – Может, она заболела? Ой-ё-ёй, что же мне делать?..»
Наконец мама вздохнула, вытерла руки о передник и погладила притихшего Ваську.
– Эх, Васька, Васька, – сказала она, – что-то давно от нашего папы ничего не слышно… А ведь когда ещё обещал вернуться…
«Ну, понятно, – с облегчением подумал котёнок. – А я уже вообразил себе невесть что. И чего она так переживает? Как будто мы без этого командировочного папы плохо живём».
И тут в дверь постучали.
– Чего надо? – невесело спросил Кеша, не поворачивая головы.
Когда зарядили дожди, попугайчик тоже стал грустным. Даже печенье его не радовало.
– Откройте, вам телеграмма, – послышалось за дверью.
Мама отчего-то разволновалась так, что у неё даже руки задрожали и она не сразу открыла замок.
Уже знакомый Ваське почтальон протянул ей телеграмму, попросил расписаться и ушёл, хлюпая мокрыми сапогами. В телеграмме было всего три слова: «Выезжаю четвёртого. Алексей».
Мама несколько раз перечитала написанное и вдруг, схватив Ваську, так прижала его к себе, что котёнок чуть не задохнулся.
– Он выезжает четвёртого! Четвёртого, четвёртого! – запела мама, не отпуская Ваську. – Ах ты мой пушистик глупенький!
– Тётя Света, тётя Света, отпустите!.. – взмолился Васька, еле сдерживаясь, чтобы не пустить в ход острые когти. – Ну, я-то здесь при чём?
Мама расхохоталась и поцеловала Ваську прямо в сердитую мордочку.
– Ты больше картошку не чисти, – сказала она ему. – Я сама мигом всё дочищу. Отдыхай, Васенька.
Помятый Васька облизал себя и стал рисовать деревню, про которую ему когда-то рассказывала мама Мурка. Светлана Михайловна заглянула в его листок и удивилась:
– Как красиво! Что это, Васька?
– Это деревня Голубинка. Мне про неё моя мама рассказывала. Она там три раза была.
Тётя Света удивилась ещё больше:
– Мама была, а ты нет? Но ведь здесь всё верно нарисовано, как в действительности!.. Постой, ты сказал в Голубинке? А мы ведь тоже бываем в Голубинке, там наши родственники живут. Вот погоди, наступит лето, и поедем мы всей семьёй в деревню.
– И я? – спросил Васька.
– А разве ты не из нашей семьи?
– Вот ещё! Я вам самый родной, – ответил Васька.
Закончив рисунок, он склеил из цветного картона рамочку и повесил картинку на стену. Теперь у него было ровным счётом тридцать картинок.
– Вася, ты что, собираешься у нас в квартире галерею открыть? – озадаченно спросила мама.
– Нет, – ответил котёнок, – я попрошу Диму отнести их на городской конкурс детского рисунка, я про него вчера во дворе слышал. Ну, как будто это он нарисовал, ведь для котят не устраивают конкурсов… А если моя работа победит, я получу премию.
– Зачем же тебе премия? – недоумевала мама.
– Я, тётя Света, хочу себе машину с аккумулятором, чтобы ездить на ней. Я такие машины по телевизору видел.
Мама отчего-то смутилась:
– Так давай мы тебе её купим. Ведь за всё время, что ты у нас, мы тебе ещё ничего не покупали.
– А ошейник? – напомнил Васька.
Мама махнула рукой:
– Ошейники всем котам покупают, которые гуляют на улице.
– Нет, – твёрдо ответил Васька. – Я уже большой и к тому же очень талантливый, я должен сам пробивать себе дорогу в жизни.
Мама с большим уважением посмотрела на Ваську и не решилась спорить с ним. Вместо этого она сказала:
– Ты, наверное, по гороскопу лев.
– Конечно, лев, – согласился котёнок, – ну, в крайнем случае, тигр.
Пришёл из школы Дима. Мама сразу же сообщила ему самую важную новость – про скорый папин приезд, а потом к Диме приступил Васька.
– Слушай, не в службу, а в дружбу, – сказал котёнок, – отнеси мои рисунки на детский конкурс.
Дима придирчиво рассмотрел Васькины работы, высказал несколько мелких замечаний и в конце концов согласился.
– Давай отдадим мамин портрет и портрет Черныша, – сказал он. – Очень похоже получилось.
– И это, – Васька показал деревенский пейзаж.
– И это, – разрешил Дима. – Только ведь, знаешь, Васька, завтра последний день…
– Вот и хорошо, успеем, – ответил котёнок.
Утром следующего дня Дима сложил в папку лучшие Васькины произведения и поехал в художественную школу – на конкурс детского рисунка. На каждой Васькиной работе он своей рукой написал: «Дмитрий Соколов. 4-Б класс 19-й школы». Кроме того, Дима озаглавил каждый рисунок: «Портрет мамы», «Уличный котёнок» и «Лето в деревне».
– Ни пуха ни пера! – пожелал ему Васька и принялся мечтать о четырёхместном автомобиле, в котором он будет катать по улице своих друзей.
…Дима нашёл кабинет с табличкой «Комиссия» и постучался.
– Пожалуйста, входите! – пригласили из-за двери.
– Я принёс рисунки на конкурс, – немного оробев, сказал Дима и протянул папку пожилой женщине в очках, к которой оказался ближе всего.
– Мальчик, боюсь, ты пришёл слишком поздно, – сказал из угла полный лысый мужчина. – Работ в этот раз очень много, наша комиссия уже определяет победителя.
– Подождите, подождите, Олег Петрович, – сказала женщина в очках, она уже достала рисунки из папки и внимательно рассматривала их. – Это может быть очень интересно…
– Вот что, мальчик, – сказал Диме лысый Олег Петрович, – приходи сюда в двенадцать часов, мы будем называть имена победителей. А работы свои оставь.
…В двенадцать часов в фойе школы собралась целая толпа детей и их родителей. Дима пробрался в уголок и подумал о том, что зря они с Васькой затеяли это дело, не быть им победителями…
Наконец появилась комиссия: усталая женщина в очках, бодренький Олег Петрович и ещё двое мужчин. Женщина в очках, которая оказалась директором художественной школы, немного рассказала о конкурсе и о работе школы, а потом передала слово народному художнику России А. Г. Савраскину.
– Перед нами стояла нелёгкая задача, – признался художник. – Все представленные работы выполнены талантливо, с большой фантазией и мастерством… Но конкурс есть конкурс, в соревновании должен быть победитель. И этим победителем, по единодушному мнению членов комиссии, стал Дмитрий Соколов, ученик четвёртого класса девятнадцатой школы, автор работы «Лето в деревне».
Кругом захлопали в ладоши. Дима не мог поверить своим ушам. А директор художественной школы подошла к нему, взяла за руку и подвела к членам комиссии.
– Нам немного жаль, что Дима не является учеником нашей школы, – сказала она. – Но мы надеемся, что он придёт к нам, чтобы в этих стенах развивать свой несомненный талант.
Дима на секунду представил, как Васька приходит в школу развивать свой несомненный талант, и некстати ухмыльнулся. Однако в этот момент все снова захлопали, и народный художник России вручил Диме конверт с деньгами. Сквозь шум аплодисментов Дима расслышал, что его премия составляет тысячу рублей. Совершенно оглушённый, он отошёл в сторону, а церемония награждения продолжалась. Теперь конверт вручали девочке, работа которой завоевала второе место. Обрадовавшись, что на него перестали обращать внимание, Дима стал подвигаться к выходу. Очутившись возле двери, он рывком открыл её и опрометью бросился на улицу.
Всю дорогу Дима сжимал в руке конверт, мечтая поскорее вручить его Ваське.
