Виктория Максимова
Терапия души
Обними меня
– Обними меня крепче, и станет теплее…
Он обнял ее за плечи, окутав всей нежностью, какой только мог… Вдыхая запах ее волос… Каждая минута была мгновеньем.
Он мечтал… Хотя уже сейчас она была его реальностью.
Ее плечи, тонкий стан, длинные волосы, спадавшие красивыми волнами – все казалось мечтой, а не реальностью.
Он привык жить такой мечтой, в которой лишь желаемые иллюзии. В мечтах можно прикоснуться к недосягаемому и играть с ветром. Прыгать вниз с обрыва и взлетать, словно птица, ввысь! Можно не думать, можно просто придумывать…
А сегодня… Сегодня это все реальность. И можно прикоснуться к ней. Пройтись руками по ее плечам, обнять, дотронуться до ее губ.
И даже ему, стойкому, смелому… немного страшно. Вдруг все будет по-другому?!
Но она просит обнять…
– На твоем лице слезы?!
– Да, прости… Мне очень страшно.
– Отчего же, милая? Мы так долго ждали этой минуты! Вспомни, сколько писем! Я могу прочитать любое из них сейчас! Неужели ты хочешь…
Она резко развернулась и посмотрела в его глаза. Эти глаза, наполненные надеждой и теплотой… Он не отрывал от нее взгляда.
– Я хочу лишь быть с тобой!
Его лицо засветилось от счастья.
Как трогательно в смелом, прямом, полном достоинства мужчине видеть ранимость. И в этом его еще большая сила! С детства учили, что «мужчины не плачут», но в ее представлении из этого выращивали камень.
«Мужчина»! Сколько согласных в этом слове… Словно топор ударяет по дереву, крепость равная кирпичу.
Но и согласные бывают мягкими. И этого нельзя не замечать… Это необходимо знать и понимать!
Твердые, звонкие согласные смягчаются певучими гласными, отсюда и получается красивое певучее (при этом сильное) слово!
И вот сейчас он, мужчина, стоял напротив. Он обнимал ее за плечи и со всей любовью смотрел в ее глаза.
Мужчина… Ее мужчина…
– Мне уже тепло! Когда ты рядом… Обними меня еще крепче!!!
Мужчина
Обычное утро обычного дня в обычной квартире. Солнце освещало комнату как никогда ярко. Словно переливы симфонии, лучи играли на полу уютной комнаты.
Он сидел за столом и смотрел в окно…
Размешивая ложечкой чай и думая о той встрече.
И вроде бы утро ничем не примечательное, и солнце светит ярко, но как-то все по-другому, что-то не так. Он встал и, подойдя к окну, осмотрел двор и парковку. В голове мелькнула мысль: а может, я ее увижу? Но, увы, за окном все было как прежде. Только для него уже все стало иначе.
Он вспомнил ее глаза и ее волосы, как морские волны развевающиеся и манящие. Тот случай, когда от увиденного замирает сердце и хочется прикоснуться… Но он только смотрел… Представил ее руки… Таких рук никогда прежде он не встречал. Эти изящные запястья и красивые пальцы созданы играть на виолончели… Наверное… Но он понял, что даже не спросил об этом.
Забыв обо всем, он думал лишь об образе, который, кажется, глубоко проник в сердце.
Поток этой прекрасной неги остановил телефонный звонок. Пора собираться на работу.
Итак, было завтра, потом послезавтра и дальше… День за днем пролетали в бесконечной суете жизни… Периодами, отрываясь от дел, он вспоминал ее глаза, волосы, ее руки… Казалось, он ощущал каждый миллиметр ее кожи, чувствовал ее дыхание и легкое: «Привет! Я соскучилась!» Но что мешало написать, позвонить, встретить?!
Можно сказать, что неизвестно куда писать. Но будет ли это правдой?
Есть ли оправдание у простого бездействия, прячущегося за спиной обычного страха. Страха быть отвергнутым, непонятым, обманутым. Страха любить и парить в небесах от объятий любимой.
Ох, все эти сантименты не для мужчин. Мужчина, он суровый, сдержанный и сильный. А в чем же сила? В том, чтобы тисками сдавить свои чувства? В том, чтобы никто и никогда не узнал, что любишь?
«Не распускай нюни» – так ему в детстве говорили? Увы…
И вот сейчас он лишь думает…
А давай, все перевернем вверх дном и разрешим мальчишке расплакаться! Давай дадим волю чувствам и распакуем «сурового генерала» в обыкновенно чувствующего человека.
Да-да… Без правил и без стандартов. Просто на тех основаниях, что ты человек. И ты можешь говорить о любви, и можешь чувствовать, и можешь другому об этом сказать, ведь если молчать, об этом никто не узнает.
Он нашел ее номер. Он позвонил.
А она его очень ждала…
Айсберг
Среди сотен людей, идущих по проспекту, его невозможно не узнать.
Высоко поднятая голова, широкие плечи и взгляд…
Ох уж этот взгляд! Взгляд, под которым, кажется, тает снег, а камни рассыпаются в песок. Когда он смотрит, перестают петь соловьи, а звери затихают в ожидании, будто великая птица пролетает по небу, наблюдая за жизнью на земле!
Нет преград, стен и препятствий, есть только могущество, власть и бесконечность.
Его шаги уверены и спокойны, а голос его заставляет застывать во внимании.
Все в нем идеально, идеально до скрипа, до мелочей. Будто айсберг, сотканный изо льда. Айсберг, которым можно любоваться, восхищаться. Который можно боготворить!
Но жить… А как жить?! Как заглянуть вовнутрь? Есть ли у айсберга сердце? Если есть, почему он не спасает души, врезающиеся в него? Почему, соприкоснувшись с ним, люди не знают, куда плыть дальше?
Так же и с ним…
Соприкосновение с этой величественностью будоражит и возносит до небес.
Но по мере сближения холода становится все больше и больше… начинают мерзнуть руки, лицо… затем все тело потихоньку коченеет и… Кто-то умирает, а кто-то пытается выбраться.
Но выбраться тяжело, так как холод как магнит притягивает теплую душу… ведь ему тоже необходимо тепло!
И в тот момент, когда он поймет, что тепло, напротив, его не растопит, в тот момент, когда он поймет, что пустив тепло поближе к себе, он станет еще могущественнее и богаче… пропустит тепло от основания до своей вершины, вот тогда это тепло изольется на землю с невиданной высоты, обогревая всех на земле!
Каждая вершина ближе к солнцу, так пусть она пропитается светом и теплом, чтобы каждый при соприкосновении с ней был согрет.
Этот текст посвящен детям… Хотя и родителям тоже!
Отпустить своего ребенка в «дорогу жизни» нелегко…
На это надо иметь смелость!
Дорога
Вот представь, выходишь ты на дорогу… И длинная она, как лента извивается. Где-то прямая, где-то поворачивает. А за поворотом ничего не видно! Только по окраинам люди идут, дома разные и даже машины проносятся… из-за того поворота.
Ты стоишь и смотришь.
Сначала это увлекательно и интересно, но вскоре станет скучно. Вскоре ты поймешь, что если стоять на месте, то ничего не увидишь. И то, что там, за поворотом, так и останется тайной для тебя.
Надо идти.
Надо идти по этой дороге. Смело идти.
Да, могут встретиться люди хмурые, злые и даже «здравствуй» не скажут, а другие и в дом пригласят, и обедом накормят. Это нормально. Ведь у них своя жизнь и свои правила.
А ты иди!
Может неожиданно выскочить свора собак и напугает так, что бежать обратно вздумается!
А ты иди! Иди и не бойся. Смелых везде пропускают.
А когда дойдешь до того поворота, который раньше казался неведомым, поймешь, что и нет-то его, поворота.
Это просто твоя дорога дальше… И дальше еще интереснее. Тут ты уже многое знаешь, что и люди разные встречаются, да и собаки бывают злыми.
Смотри, ты уже смелее!
А если бы стоял, как в начале, на том пригорке, то и не знал бы об этом.
Иди вперед и все дальше, мой смелый друг!
Дети обладают невероятной силой – они честны!
Там, где взрослый «замылился» в своих размышлениях, ребенок говорит правду!
Обнимайте и целуйте детей чаще. Обижаться и грубить – удел слабых, особенно в отношении детей.
Взрослые и дети
Она шла тихим шагом по ночному бульвару. Вокруг беспроглядная мгла приняла в объятья шумный город. Все стало непривычно тихо.
Оставленный на скамейке телефон где-то далеко издавал еле слышную мелодию…
Она шла… Впереди неизвестность и ночь. Казалось бы, должно быть страшно… Но в этом ли страх?!
В естестве нет страха – это норма.
Наполненная мыслями о свете, она не пугалась ночи и шла.
Еще один человек не спал в это время, тихо сидел на скамейке, вслушиваясь в темную грусть города. Мальчишка лет двенадцати, поджав ноги, всматривался в сумрак.
– Ты что, здесь один? Тебе не страшно?
– Страшно? Вы о чем?!
– Ну ты же совсем один, а сейчас уже темно.
Мальчишка рассмеялся… Но смех его был совсем не детский. Как перелив колокольного звона с примесью ударов ножей был этот смех. Смех человека, знавшего жизнь.
Спросив разрешения, она села рядом.
– А почему ты не дома?
– Здесь и есть мой дом, – сказал он, отвернувшись.
– Ну как же?! – от удивления она вскрикнула. – Скамейка не может быть домом! У каждого человека должен быть настоящий дом, своя кровать.
– Странные вы взрослые. – Он посмотрел своими синими как море глазами.
И продолжил…
– Вот вы, как и мои родители, говорите о том, во что сами не верите. Про дом, про кровать, про то, как надо и не надо… Но забываете про саму жизнь… Хотя… Вы не поймете… Простите.
В этот момент как будто ток пробежал по телу… Она вспомнила себя маленькой девочкой, которая убегала из дома с книгой и пряталась, чтобы окунуться в свой мир. Мир, в котором все можно, как хочется! Можно быть королевой и носить платья со шлейфом, можно разговаривать с птицами и спать на дереве в колыбели из ветвей.
Сколько там было мечтаний и грез!
И все это было глупостью, по мнению взрослых… Потому что так неприлично, потому что нужно по-другому!
– Прости, милый друг… Я просто испугалась за тебя. Знаешь, взрослые часто боятся… И от этого черствеют. Потому как чем грубее, тем не так больно. Но мне очень хочется, чтобы твои синие глаза сохранили свою глубину без брони. Можно я все же провожу тебя домой?
И они пошли вместе, держась за руку.
– А почему же вы одна?
– Я уже не одна, я с тобой, – смеясь, ответила она.
– Но все же? – с любопытством спросил мальчишка.
– Просто устала. Сегодня я решила разом покончить со всем, что было в моей жизни. Работа, встречи, знакомые… Я даже телефон оставила в парке. Думала, что будет все по-другому. Думала, что ночь подарит мне новое утро. А вот сейчас поняла другую «сторону медали».
– Расскажете?
Она улыбнулась.
– Оказывается, смысла ждать «новое» утро нет. Каждое утро новое. Мы можем сколь угодно убегать в ночи, но вскоре наступит утро. И это утро будет твоим! Ты можешь проснуться раньше и увидеть рассвет, а можешь поспать подольше, дожидаясь, когда лучи солнца тебя разбудят.
Ты можешь решить сам для себя, как его встретить. Но лишь одно точно – не убежишь ты от него.
Как не убежишь и от своей жизни.
А сейчас, дружок, смотри, вон твой дом. И, кажется, тебя ждут и волнуются. Родители тебя любят! Как умеют… но поверь, они любят!
Они обнялись на прощание, и в этот момент две звездочки засветились на небе необычайным переливом. Они обогреют каждого, кто посмотрит на них. Обогреют своим светом, красотой и теплотой сердца.
Звезды как души… Сияют даже в ночи!
Мальчишка знал, что его любят! Мальчишка знал, что отец его рядом!
В простом разговоре иногда закладывается основа жизни!
Спаси, отец…
Прошел уже год, как молодой парнишка ушел из родительского дома. Ушел как герой. Ушел в те места, где он нужен, где еще десятки тысяч, как он, несут светлую воинскую честь.
Он и не мог по-другому. С детства отец учил быть сильным и смелым, не бояться трудностей и защищать близких. Вот на таких простых истинах парень и пошел. Больно было оставлять дома мать, но знал он, что вернется. Не мог остаться… Он нужен был там…
– Сашка! Сашка! О нет!!!
Он увидел, как пуля пронзила друга, и тот замертво упал на землю. Он подполз к другу, пытаясь хоть чем-то помочь.
– Сашка, живи, держись, брат! Я сейчас, я смогу, Сашка!!!
И слезы хлынули из глаз этого крепкого парня. Слезы бессилия, тоски и страха. Впервые за этот год он увидел дух смерти, охвативший округу. Пули летели над головой, а он укрывал своим телом погибшего друга. Друга, с кем лазали по гаражам и воровали у отцов сигареты, спорили из-за девчонок, но дорожили своею крепкою дружбой. В одну минуту – был человек – и нет человека, только крепко держащие друга руки остались в памяти.
Но пули продолжали лететь над головой. И взрыв… Снова взрыв!
«Где я? Где Сашка? Почему темно?» – придя в сознание, он не сразу понял, что произошло. Было темно, и лишь луна озаряла поле. При всей зловещей тишине сейчас слышался стрекот сверчков, и вспомнился дом…
– Папа, а что такое жизнь? – спросил мальчишка у отца. Они вместе рубили дрова, и этот вопрос, как щепка, пронзил спокойные мысли отца.
– Знаешь, сынок, жизнь это… Это ты сейчас… Вот спрашиваешь ты меня сейчас, а я отвечаю, – и это уже мы живем! Потом за молоком пойдем, помнишь, мамка просила, – и это тоже будет жизнь. Каждую минуту мы проживаем ту самую жизнь… Вот и ответ такой незамудренный! А вот сейчас давай-ка веселее проживем – руби дрова! Еще! Еще!
Весело смеясь, заработали отец с сыном топорами, и так легко на сердце было у обоих, будто сердце окутало счастьем, теплом, и каждый почувствовал, что сейчас произошло нечто важное. Этими словами отец будто благословил сына на жизнь…
Попробовав подняться на ноги, парень упал.
«Кажется дальше не могу идти… спотыкаюсь и падаю на землю… не чувствую под ногами ничего, будто темное болото поглощает в свою тягучую вязь. Хочу поднять голову, но точно привязанный молот тянет вниз… Руки, руки пытаются вырваться из оков, но что-то, точно слизь, обволакивает, пленяя безмолвием темноты».
– Спаси, спаси, отец… – лишь тихое бормотание слышалось в темноте беззвучия.
Он поднялся на колени и посмотрел в небо.
Там, вдалеке, пролетевшая ворона своим карканьем растворила тишину, и словно яркий всплеск огня всколыхнулся в лесу.
– Молю тебя, сними оковы, дай мне сил, вдохни жизнь…
Отголоски скорби и печали, будто страшные лианы прошлого, оплели его тело.
Смрад и туман смешались, как невозможность жизни…
Он мысленно обнял отца и друга. Сколько всего он прошел, и они всегда были рядом. А сейчас…
– Наверно, и отца никогда не увижу… Прости, родной, что не обнял тогда, что не послушал. Прости, что так спешил… Прости…
Но вдруг луч рассвета, точно голос отца, озарил темноту. Пробился светящийся путь сквозь тухлую пу́стынь, освещая заревом все вокруг!
После ночи приходит рассвет… Так бывает… Так всегда происходит. И пугающая, засасывающая темнота сменилась радостью света.
Словно свет ему прошептал:
– Ты будешь обогрет и накормлен. Слышишь?! Там птицы поют свои дивные песни. Все хорошо! Уже все хорошо! Светло! Забудь, что было там, смотри на то, что есть сейчас…
– Живи!!! – услышал он голос отца.
Дорогой, родной, любимый! Ты всегда защитишь и подашь руку! Ты тот, чьи колени всегда для меня. А на твое плечо я всегда могу положить голову.