Виктория Павлова
Пристанище для уходящих. Книга 3. Оттенки времени
Тереза Рейнер. Художник Юлиана Королева
Шон Рейнер. Художник Юлиана Королева
Пролог
Июль 2013
«Мы снова не смогли получить официальную информацию, – деловито вещала с экрана серьезная брюнетка. Бегущая строка внизу повторяла ее слова, и между предложениями все время мелькал логотип: «Das Erste1», общественный телеканал Этерштейна. – Пока лишь известно, что принцесса находится во дворце Холлертау по приглашению своего деда, короля Фредерика. Мне, впрочем, как и всем этим людям, – камера, повинуясь жесту диктора, приблизила толпу, которая осаждала ворота дворца: журналисты и ведущие новостей наперебой вещали что-то своим операторам или заглядывали сквозь прутья решетки, – хочется знать больше. Откуда взялась эта девушка? Связано ли это событие с пожаром в Хольц-Линден и трагической смертью племянника короля?»
Курт выключил телевизор и бросил пульт на заваленный газетами диван. Журналисты явно больше ничего не раскопали, тогда их репортажи звучали бы иначе. В газетах тоже не писали ничего необычного: «Новая принцесса Этерштейна – самозванка или потерянная внучка?», «В закрытом пансионе отвергли заявление, что принцесса – их воспитанница…», «Король вписал внучку в семейное древо еще три года назад …»
Что ж, Курт не ожидал, что до этого дойдет. Предполагалось, что Тереза будет скрываться и дальше, но он недооценил Виктора. Даже несмотря на то, что Курт много лет создавал маркизу препоны, тот все равно нашел Терезу. Возможно, это к лучшему, и теперь она в безопасности. До тех пор, пока Орден веитов о ней не узнает и не придет за ее головой.
Тереза наверняка думает, что находится под защитой королевских стен, но это не так. Нужно найти способ оказаться с ней рядом в ее новом статусе. Нужно быть ближе к ней.
Курт включил аудиозапись, положил на подушку телефон и потянулся за рубашкой. Она висела там, куда он бросил ее вчера вечером – на спинке дивана.
«Обещай, что дослушаешь до конца, – произнес на записи женский голос, – хотя пойму, если не станешь. Только ты сможешь меня понять и, возможно, простить. Но это на твое усмотрение. – Послышался вздох: – Я так больше не могу».
На голубом рукаве рубашки красовалось пятно крови. Пришлось снять и взять в рюкзаке другую.
«Я хочу, чтобы все прекратилось. Я трусиха, хотя ты много раз говорил, что трусиха не решилась бы… Все, что мы делали, было бесполезно. Веиты сильнее нас, их больше, а я устала. И выживать, и надеяться, что смогу сама вырастить дочь. Тереза еще маленькая, и у меня еще есть шанс, но с каждым днем он тает. Я не хочу наблюдать, как безжалостное время отнимает мою жизнь».
Курт зашел в ванную побриться. Вчера, когда он обыскивал дом, нашел пару пистолетов, экстази и протеиновые батончики, а вот электробритвы не было, только «опаска2», помазок и пена. Варвары!
– Прости, что оставляю тебя одного… – пробормотал Курт, намазывая щеки пеной.
«Прости, что оставляю тебя одного. Если бы твоя сестра была с нами… – послышался плач, и ее следующие слова потерялись между безразличной тишиной и тихими всхлипываниями, – … не могу … ты знаешь: я тебе доверяю. Мы прошли такой путь вместе, что считать иначе … лицемерие, поэтому я надеюсь, что и ты мне доверяешь и не станешь мешать. И говорю это не потому, что надеюсь на спасение. Нет, не вздумай. Просто не хочу оставлять тебя без объяснений. Это мой выбор, и в нем нет твоей вины».
Курт смыл остатки пены, вытерся салфеткой и вернулся к дивану в поисках ботинок. Они валялись под журнальным столиком.
«Я надеюсь, с Терезой все будет хорошо, ее отец справится. Но и тебя прошу: защити ее».
Запись закончилась. В комнате снова воцарилась тишина, терзающая уши пустотой. Курт обулся и убрал телефон в карман. Оставалось маленькое дельце – Брук, пешка маркиза. Он прятался в этом доме от врагов и Интерпола, пытался залечь на дно, но наследил, названивая знакомым и приятелям. Удастся ли вытащить из него еще что-нибудь полезное, кроме того, что уже известно? Даже если и нет… Курту пришла в голову интересная идея: Брук как кость в горле для Терезы, и она будет рада от него избавиться. Вот и повод, чтобы оказаться рядом с ней.
Курт пошел на кухню. Вчера он видел пачку пакетов в одном из ящиков, пока искал вилку.
Дверь в подвал издала тихий заунывный скрип. Деревянные ступеньки молчали, лишь немного пружиня под тяжестью шагов. Тусклый свет мерцал под потолком, оставляя в тени сырые стены и углы. Пахло затхлостью и гнилью, но приторный запах пота и страха от валяющегося на полу связанного пленника все перебивал.
– Доброе утро, – произнес Курт. – Хотя для тебя – вряд ли.
Пленник распахнул незаплывший глаз, замычал в кляп и зашевелился, видимо, изнывая от желания что-то сказать. Штанины задрались, и голые пятки белели в полутьме. Курт присел на корточки за его спиной и проверил веревки: на щиколотках и запястьях они держались туго, и соединяющая их веревка не давала пленнику двигаться. Кожа на голых лодыжках покраснела, а из раны в ноге на грунтовый пол натекла кровь, как и из дыры в ладони, но это была не его работа, – Тереза постаралась. Молодец девочка.
Курт вытащил кляп и брезгливо отбросил в угол.
– У меня есть деньги. Много денег, – просипел пленник. – Я на днях выгодно пристроил одну вещичку. Сколько хочешь?
– Во сколько ты оценишь жизнь? – задумчиво поинтересовался Курт.
– Сколько хочешь отдам! Все отдам! – Брук тянул голову, пытаясь повернуть ее к Курту. – Я хочу жить…
– Не свою. Тех, кого ты убил.
– Я… Я… Да все забирай! К черту! Я же все рассказал, сказал, кто в Холлертау работал на маркиза…
– Спасибо, – ухмыльнулся Курт. – Но этого мало. Так сколько стоит жизнь Келли Эберт? – Он расправил пакет. – И Джоша Таннера? Думаешь, хватит денег? Тем более, чтобы расплатиться с принцессой.
– Я принцессу не трогал! – заорал Брук, извиваясь еще сильнее, чтобы уползти, и шипя от боли. – Она же жива! Я ее спас, вывел из горящего замка. Ты обе…
Курт надел ему на голову пакет, и крик перешел в глухие стоны, а потом и в сипение, когда затянул потуже. Он ненавидел необходимость убивать и себя ненавидел тоже, но в какой-то момент жизни осознал, что, кроме ненависти, у него ничего не осталось, и если не будет и ее, наступит конец. Но прежде нужно кое-что сделать.
– Признания мало. – От напряжения свело пальцы. – Для искупления я заберу твою голову.
Сентябрь 2016
Ночную улицу освещал только один фонарь, как раз над входом в забегаловку. Если бы не мигающая вывеска и пара десятков криво припаркованных машин, можно было принять вытянутое приземистое здание за амбар. Чарли Таннер сидел в джипе на парковке напротив и раздумывал – зайти или не стоит. Все-таки припортовый бар – паршивое местечко.
Час назад сюда зашел сержант первого класса Брэдшоу Уильямс Ли. Последний раз они виделись в штабе генерала Хэмстеда несколько лет назад, когда оба служили там по контракту, а до этого – на базе Храбат-Эль-Джиере3. После демобилизации Чарли даже приглашал Уильямса Ли на работу в «Сентинель», но тот отказался, сославшись на новый контракт. При Хэмстеде Уильямс Ли служил почти десятилетие.
Сегодня днем преданный пес генерала околачивался у отеля, в котором остановилась королева Этерштейна. Зачем? Конечно, после перестрелки в холле отеля там болталась добрая половина журналистов и полицейских города, не говоря о толпе зевак, но Уильямс Ли на праздного зеваку не походил: стоял на другой стороне улицы, провожая королевский кортеж цепким взглядом. Взглядом человека на задании. Сомнения укреплял тот факт, что генерал всегда проявлял нездоровый интерес к Терезе Рейнер.
Еще со времен службы в армии Чарли Таннер твердо усвоил одно правило: случайностей не бывает. Если кажется, что за Терезой следят, значит, так оно и есть.
Из дверей бара вывалилась шумная компания: три помятых мужика и парочка девчонок. Крики ввинтились в тишину, и ночь зазвенела эхом раскатистого смеха по пустой улице. Одна из девчонок повернула голову. На ее лицо упал свет, и Чарли вздрогнул. Нет, показалось. Она вовсе не похожа на Терезу. Не то чтобы Чарли ожидал увидеть ее здесь, просто за три года привык искать знакомые черты в любой девушке и каждый раз злился, когда не находил.
Вчера ночью Тереза возникла на пороге как видение из сна, галлюцинация или морок. Возникла, снова перевернула все с ног на голову признаниями и исчезла на рассвете, оставив ощущение, что это и была галлюцинация. Он бы так и думал, если бы не поехал в город и не наткнулся на заголовки газет «Визит королевы обернулся катастрофой» и им подобных. Хотя кое-что из того, что она рассказала, до сих пор казалось сном: например, история о суперспособностях.
Желание быть рядом так и не пропало, прогрызло путь к сердцу и свернулось там, все болезненнее царапая глупую мышцу. Окруженная надежными стенами королевского замка и толпой охранников, вряд ли эти три года она нуждалась в помощи, но сердце все равно ныло: с Терезой вечно что-то случается, она все время попадает в неприятности. Тогда, три года назад, он больше всего боялся, что ее отец тоже умрет. Тереза испугалась, потом погрязла в чувстве вины, а он… Он словно утратил власть над своими решениями из-за того, что случилось с Джошем, с Ронни, из-за бессилия что-то изменить. Гнева и ярости было слишком много, и он боялся, что они разрушат новую хрупкую жизнь Терезы.
Но она снова притянула его будто магнитом: с ней что-то случилось, учитывая заголовки газет и слежку.
Компашка пошумела на парковке, уселась в потрепанную «Хонду Аккорд» и укатила. Снова воцарилась тишина, и сильнее повеяло океаном – солоноватым пряным воздухом. Чарли потянулся к бардачку за сигаретами.
Двери бара открылись, и на улицу вышел Уильямс Ли. Он говорил по телефону и быстро шел по парковке.
«Наконец-то! Давай, куда же ты поедешь? Зачем следил за королевой и кто отдал приказ?»
Чарли выкинул только что зажженную сигарету в окно и приготовился. Уильямс Ли не мешкал – заскочил в неприметный седан и завел мотор.
Дороги опустели, и следить стало труднее. Среди редких машин он сам – как на ладони. Чарли выключил фары и держался так далеко, как только возможно. Уильямс Ли явно торопился, игнорируя светофоры на пустых перекрестках. Пересек мост, миновал цементный завод и двинулся вглубь промзоны. Карта в телефоне показала, что дальше склады и тупик. Чарли загнал машину в кусты и пошел пешком. Фонари здесь не горели, все тонуло во тьме, только в просветах от кустов белел бетонный забор. Чарли прошел вдоль него до конца и осторожно выглянул. Впереди у складов ярдах в пятидесяти тускло светился одинокий фонарь. Площадка перед ним была пуста.
Чарли высматривал машину или силуэт, но его отвлек шорох колес по асфальту. Он нырнул за куст, и мимо проехал старенький «Форд Эскейп», свернул перед фонарем и затих. У слившегося с ночью забора нашлась и первая машина, а вторая остановилась рядом. Двое выбрались из салонов и беззвучно двинулись дальше в темноту.
Чарли осторожно зашагал следом.
Они добрались до одноэтажного административного здания с темными окнами и разделились – Уильямс Ли пошел налево, а второй, выше и шире в плечах, «амбал», как окрестил его Чарли, – направо. Они избегали освещенных участков, шли молча, а потом достали оружие. В темноте было плохо видно, но язык тела подсказывал – Чарли слишком часто такое видел. Явно пришли не просто поговорить. Сейчас пригодилась бы двустволка, с голыми руками против двух вооруженных профессионалов не выстоишь. Но оружие осталось дома.
Амбал шагал уверенно и производил впечатление бойца. С ним в рукопашную лучше не ввязываться, а вот Уильямса Ли когда-то ранили в правую руку, можно воспользоваться старой травмой. Но заполучить ствол надежнее.
Чарли затаился у стены напротив. Тусклый фонарь освещал только площадку перед зданием и пару окон, все остальное скрывалось в темноте. Ни ночных дежурных, ни охраны. Чарли осторожно прокрался по неосвещенному участку ближе к зданию, держа окна и дверь в поле зрения. За дверью скрылся амбал, а Уильямс Ли, возможно, пошел в обход, или там был еще один вход.
В полной тишине хлопнула рама. Послышался рваный шепот и стон. Из низкого окна под фонарем выпрыгнула девушка, совсем молоденькая, с короткими темными волосами, в джинсах и грязной джинсовой куртке.
– Давай, Би Джей, я тебя держу. – Она вытянула руки, помогая выбраться парнишке. Он буквально вывалился из окна и тяжело осел. Девчонка кое-как подняла его с земли, он с трудом оперся на ее плечо. – Давай же! Надо валить!
– Я не могу, – еле слышно прохрипел парнишка, споткнувшись на ровном месте и чуть не упав. – Беги одна.
– Иди ты знаешь куда!
Из двери выскочил амбал. Чарли даже не успел обдумать, как поступить, инстинкты все сделали за него – три шага, и он перехватил руку с пистолетом. Выстрел ушел в землю, выбив фонтанчик пыли, девчонка взвизгнула. Амбал развернулся. Чарли пнул его в колено и ударил в нос. Амбал крякнул и начал оседать. Чарли выхватил у него пистолет и добавил рукояткой в висок. Противник вырубился и грузно рухнул на землю, но вряд ли проваляется долго.
Из-за другого угла высунулся Уильямс Ли. Чарли, уже не таясь, выстрелил ему под ноги, и голова исчезла.
– Бегите! – Чарли подтолкнул девчонку и махнул рукой в сторону своей машины. Им надо пробежать ярдов сто, только вот пространство открытое и придется попетлять, зато за углом всего лишь один противник, а в руках старый добрый глок люгер4. – Я прикрою.
Девчонка застыла на секунду, распахнув глазищи, а потом настороженно прищурилась и сграбастала парня, закинула его руку себе на плечо и, сгибаясь под тяжестью, потащила, куда велели. Чарли следил, не высунется ли Уильямс Ли, и быстро пятился. Привычная хромота сейчас злила, потому что делала его уязвимым. Из-за угла снова показалась тень, и Чарли выстрелил. Уильямс Ли нырнул обратно. Второй пока валялся, но он парень крепкий, скоро очухается. Вот если ему прострелить ногу… Возвращаться было поздно, счет шел на секунды, а стрелять с тридцати ярдов Чарли не рискнул, так и убить можно. Уильямс Ли больше не высовывался.
Девчонка почти доволокла парня до забора. Чарли отвлекся, и очередной выстрел выбил гравий позади – пуля прошла слишком близко. Чарли ответил и мысленно выругался. Тень опять скрылась за углом склада.
Девчонка поволокла парнишку дальше, но выдохлась и прислонила его к забору, тщетно пытаясь поставить на ноги. Чарли поднял его, на бегу закинул руку себе на плечо и обхватил за пояс. Парень пах потом и кровью, дышал часто и тяжело и с трудом передвигал ногами. На вид совсем молоденький, лет двадцати. Какого хрена бывшие военные охотятся за подростками?
Нервировала открытая спина. Каждая секунда могла оказаться последней. Прострелить бы шины противникам, ведь поедут следом, но он волок парнишку, а пистолет запихнул за ремень брюк. Достать его сейчас можно было только бросив ношу на землю.
– Куда он ранен? – У джипа Чарли подхватил парнишку под мышки и запихнул на заднее сиденье. Девчонка юркнула в салон, помогая затащить глубже.
– В плечо. Пулю вытащили, но кровь не останавливается.
Вытащили? Кто? Но на вопросы времени не оставалось. Пульс у раненого заходился неровным стаккато, на лбу блестела испарина. Чарли захлопнул дверцу, опасаясь, что для парня это словно крышка гроба. Нужен врач.
Пуля вошла в заднее стекло джипа. Девчонка взвизгнула. Раздался хруст, стекло пошло трещинами, но устояло.
– Дерьмо! – Чарли быстро забрался на водительское место и завел мотор. Казалось, машина разворачивается целую вечность и торчит посреди дороги мишенью. Глухой железный скрежет прозвучал откуда-то сбоку, и Чарли сжал зубы: похоже, пуля вошла в крыло.
– Би Джей, очнись, не отключайся, слышишь?
Парнишка невнятно прошелестел в ответ, девчонка склонилась над ним и зашептала, судя по интонациям, что-то вроде тренинга на тему «Мы никогда не сдаемся». Это было очень мужественно с ее стороны, и Чарли проникся уважением к попыткам сохранить оптимизм, но опасался, что у Би Джея критическая потеря крови и уговоры его не спасут. Физраствор сработал бы лучше.
Еще один глухой железный звук вмешался в гудение мотора: теперь пуля вошла в багажник. Чарли надавил на газ – сейчас не до штрафов за превышение скорости – и буркнул в телефон «Поиск» и «Больница». В десяти кварталах нашлась больница и травматологический центр.
Мост прогрохотал под колесами металлическим настилом, и где-то вдалеке раздался вой полицейских сирен.
Девчонка затихла.
– Эй, вы там в порядке? – Чарли позволил себе на секунду бросить взгляд в зеркало заднего вида. Девчонка положила голову Би Джея на колени и обхватила руками. Замерла неподвижно. – Эй!
– Да, – она встрепенулась, вскинулась. – В больницу нам нельзя. Там найдут.
– Зажми ему рану и держи.
Без реанимации искать будет некого.
Две машины нагоняли, и Чарли достал из-за ремня брюк пистолет. Если разделятся и зажмут с двух сторон – труба. Он выжал педаль до упора, мотор заревел, и преследователи чуть отдалились. В больницу эта парочка вряд ли сунется, если не хочет сразу получить по пуле в лоб от охраны, но до больницы еще доехать надо. Будут стрелять по колесам, подумал Чарли, когда из машины слева высунулась рука с пистолетом. Чарли вильнул, надеясь выиграть время. Пуля прошла мимо.
– Держитесь! – крикнул он. – Пристегнитесь!
Девчонка завозилась, парнишка что-то спросил, они зашептались.
– Нет! Не смей! В прошлый раз ты чуть не сдох! – раздался возмущенный голос девчонки.
Чарли выехал на освещенную фонарями дорогу и пересек трамвайные пути. Машина грохотала подвеской и подскакивала, не прекращая вибрировать на ходу, словно ехала по снятому асфальту.
– Что за черт?
Со всех сторон лежал совершенно ровный асфальт. Тогда почему не проходит дрожь? Пол не просто вибрировал, он гудел и стонал, наполняя салон шумом поезда в тоннеле, отдаваясь в руле и в руках. Шум нарастал, проникая в голову и кости, рождая ощущение, что в руках не руль, а отбойный молоток. Чарли решил, что машина разваливается на части, и на секунду запаниковал: на такой скорости пассажирам сразу наступит конец.
– Нет! – крикнула девчонка. – Не надо!
Воздух в салоне уплотнился, стал густым и душным, как в полдень на жаре. Только жары не было. Воздушная волна омыла салон и с шипением ушла назад, будто ее отнесло ветром. Уши заложило, как от перемены давления, заныли зубы, и на секунду перехватило дыхание.
Первая машина позади словно врезалась в невидимую преграду. Капот сплющило, вжало в салон, багажник задрался, как круп строптивой лошади, и спустя секунду машина со скрежетом встала задними колесами обратно на асфальт. «Форд» ехал чуть позади и успел притормозить, но ушел в занос, столкнулся с невидимой стеной боком, отскочил, подпрыгнул, перевернулся в воздухе и с лязгом приземлился на крышу. Чарли наблюдал за этим в зеркало заднего вида, но не верил глазам. Пришлось резко остановиться и высунуться в окно. От удара водителя первой машины превратило в омлет: страшно представить, что творилось в салоне, раз даже с такого расстояния виднелась кровь, размазанная по тому, что раньше называлось капотом. Водителю уже не помочь.
Зрелище казалось настолько сюрреалистичным, что разум отказывался его воспринимать, будто кадры из фильма со спецэффектами. Завораживало и ужасало.
Из-под капота «Форда» заискрило. Водитель выбил стекло и попытался выбраться через покореженную дверь, но, видимо, застрял. Уильямс Ли. По-хорошему, надо бы ему помочь, но и секунды промедления окончательно убьют парнишку. Да и не хочется сидеть здесь в ожидании очередной невиданной хрени.
– Эй, не знаешь, какого черта тут происходит?
Девчонка будто и не слышала вопрос, даже голову не подняла. Чарли с трудом отвел взгляд от развороченных машин и газанул.
Навигатор равнодушно перестроил маршрут через параллельную улицу, и, покружив по узким дорогам, Чарли выбрался на Иллинойс-стрит.
– Остановись…
Тихий голос почти потерялся в шуме мотора. Шелестящий отзвук той волны все еще гудел в ушах в бесконечном повторе.
– Стой.
– Осталось пару минут…
– Стой! Он умер.
Удар по тормозам – словно конец жизни. Чарли выскочил из машины, распахнул заднюю дверь. Девчонка сидела, уставившись в пустоту, держала на коленях голову Би Джея и машинально гладила его светлые волосы. Сонная артерия на худой, влажной от испарины шее молчала. Чарли вытащил его на асфальт, нашел точку компрессии. Тридцать надавливаний, два вдоха рот в рот, тридцать надавливаний, два вдоха. И еще раз. И еще. Когда попытки потеряют смысл? Сколько времени уже прошло? Худое тело в окровавленной одежде вздрагивало под руками, но пульса не было. Мальчишка умер окончательно и бесповоротно.
– Дьявол! Какого хрена вы тянули?! – Совершенно обессиленный Чарли сел на асфальт, не решаясь отпустить тонкую руку. Еще раз проверил сонную артерию, но пульс по-прежнему молчал. Чарли все надеялся, что случится чудо, и жизнь вернется в это тело.
– Нас нашли в мотеле… – Девчонка выбралась из машины, мелькнув перед носом грязными пятнами на коленях. Склонилась рядом, несмело протянула руку, решилась и погладила мальчишку по голове. Грязь на ее куртке оказалась кровью. – Потом в ночлежке, распугали бездомных. Би Джея там и ранили. В больнице пулю вытащили. Но и оттуда пришлось убегать. Я потом пробралась в больничную аптеку, спектакль целый устроила, антибиотики сперла… Прости…
Последнее предназначалось не ему. Она склонила голову, короткие черные волосы обреченно свесились. Чарли больше не мог смотреть на тело, аккуратно отпустил худую руку. Сегодня такое ясное звездное небо, но этот мальчик больше никогда его не увидит, как и Джош, и все остальные, кого он потерял за десять лет военной службы. Вереница лиц промелькнула перед глазами, свет звезд не мог их заслонить.
– Зато он был крут, – с придыханием произнесла девчонка. – Ты видел, что он умеет? – Они встретились взглядами, и она прикусила губу. – Умел.
– Так это он сделал?
Девчонка неожиданно жестко усмехнулась. Стало ясно, что не такая уж она и молоденькая, просто мелкая. Во взгляде светился цинизм взрослого человека. Тереза никогда так не смотрела, но глаза у них были похожи – глубокие, темно-серые, настороженные. Сходство отдалось тяжестью в груди.
Чарли не мог отделаться от назойливых мыслей. Тереза тоже кое-что умела. Возможно, выглядело это не так эффектно, но работало. Она скрывалась всю жизнь, храня тайну своего происхождения, пряталась от Виктора, но, может быть, есть и другая опасность? Кто-то отдал приказ убить этого мальчика. Знать бы кто и представляет ли он угрозу для Терезы?
– И теперь он мертв! – Чарли рискнул снова посмотреть на Би Джея. Его лицо осунулось, под глазами залегли тени. Так выглядел Джош после смерти – незнакомец с бледным лбом и чужими чертами. Не верилось тогда, что он умер, хотелось взять его за грудки и потрясти, чтобы бросил уже маяться дурью, как и сейчас этого мальчишку. Его лицо показалось смутно знакомым. – Искали вас обоих или только его?
– Ты мне скажи. – Она пыталась равнодушно пожать плечами, но вышло нервно и дергано. – Кого из нас ты искал?
– Вы оба оказались сюрпризом. – Чарли встал. Так абсурдно уговаривать себя, что мальчишка не откроет глаза. Абсурдно и больно каждый раз искать смысл в смерти, если умирают совсем молодые. Внутри поднимался гнев. – Почему они хотели вас убить? Чем вы помешали военным? Что-то натворили?
Девчонка фыркнула, потрясла головой и вскочила.
– А что, неочевидно? Они убивают таких, как Би Джей.
– Таких, как Би Джей? Военные убивают таких, как Би Джей? – Если так, то генерал знает о Терезе. Знает о ее способностях! Чарли похолодел. Генерал занимался какими-то научными изысканиями, и в этом не было тайны, за штабом числилась лаборатория, но многое имеет двойное дно. Вот почему его интересовала Тереза! – Как о нем и его способностях вообще узнали?
– Я думала, ты еще один охотник за «Мотыльком», – девчонка настороженно склонила голову, – но, судя по твоим вопросам, ты понятия не имеешь, что происходит.
– Мотыльком? Отчего-то кажется, что речь не о ночных бабочках.
– Зачем ты в это влез? Шел бы дальше по своим делам, – огрызнулась она и тут же нервным жестом вытерла пот со лба и на секунду прикрыла глаза. Наверняка пыталась понять, что делать дальше.
– И ты была бы мертва! – отрезал Чарли, но тут же смягчился. – Во что они врезались? Не в воздух же? Тебя это не сильно удивило.
– Тебя тоже. – Она дернула плечом. – Я журналист. Мне не положено удивляться, моя работа – добывать информацию. Так откуда, говоришь, знаешь о людях со сверхспособностями?
Девчонка нервничала: вздрагивала и то и дело осматривалась. Если попытается сбежать, вряд ли улучшит свое положение, а если решит напасть… Вот тут неизвестно: для нападения она слишком хрупка, причинить реальный вред не сможет, но остается вопрос со способностями – она тоже может уметь что-то такое.
– Надо убраться с дороги. – Чарли прислушивался к далекому шуму. – Полиция на месте аварии быстро разберется, в чем дело, и начнет искать еще одну машину.
Девчонка бессильно прислонилась к капоту и застыла, смерила Чарли тяжелым взглядом. Слезы высохли, она сосредоточенно смотрела, явно обдумывая стратегию сохранения жизни, и дрожала, то ли от нервов, то ли от холода.
Вдали послышались полицейские сирены, но пока темная улица пустовала. Видно, приехали к месту аварии, значит, времени совсем мало. Девчонка тоже услышала, завертела головой, заволновалась.
– Время поджимает. – Чарли шагнул к ней. – Скоро здесь будет полиция, и нам придется объясняться. Или ты можешь дождаться, когда военные отправят за тобой целый отряд. Но есть другой вариант. Мы уходим вместе, я тебе помогаю, но тогда ты все рассказываешь. Решай!
– Твой интерес в чем? – ощетинилась девчонка. – С чего мне тебе верить?
– Хотел бы, уже свернул бы тебе шею. – Чарли подтолкнул ее к машине. – Не дури и залезай. Спрячу тебя, чтобы военные не нашли.
Он захлопнул за девчонкой дверь, и она замерла, через стекло печально уставившись на Би Джея. Тело на асфальте будило у Чарли чувство вины за всех, кого он не спас, и Би Джей отныне будет частью вереницы укоризненных лиц.
Они уезжали в полной тишине, и Би Джей становился все меньше в зеркале заднего вида, пока его не скрыла темнота.
– Военные – не самая большая проблема, – тихо произнесла девчонка. – Что ты знаешь о католических монашеских орденах и веитах?
– О ком? Вообще-то я думал, мы в двадцать первом веке живем, – пробурчал Чарли. Нелепый вопрос удивил. – Монахи? Кого сейчас интересуют монахи?
– Тебя, раз хочешь узнать историю целиком! – она усмехнулась. – А ты расскажешь, зачем тебе это нужно и что об этом знаешь.
Чарли хмыкнул, раздумывая над ее словами. Зачем ему это нужно? Причина есть, но знать незнакомцам об этом пока не обязательно. И какие, к черту, монахи? Пока все указывало на генерала Хэмстеда, и если принять на веру ее заявление, то возникает много вопросов. Особенно, если поразмышлять о том, что сегодня произошло, и представить Терезу на месте Би Джея. Все это связано, осталось понять – как.
