Виктория Вишневская
Малышка для большого босса. Любовь не продаётся
Глава 1
– Мама-а-а.
Наступаю в слякоть, матерясь от неудачного места парковки. Хлопок двери Астона Мартина глушит очередной детский крик.
Ставлю железного коня на сигналку, тороплюсь.
Запахнув край чёрного пальто и обогнув автомобиль, резко останавливаюсь на тротуаре, так и не достигнув банка. Душераздирающий вой разносится на всю округу.
– Мама-а-а.
Я не сразу обратил внимания на отчаянный плач. Хотел пройти мимо. Думал, что капризный ребёнок просто истерит, выпрашивая у родителей очередную игрушку. Но теперь не похоже.
Поворачиваю голову в сторону, разыскивая источник громкого звука.
И напротив моей машины, среди сероватого от грязи снега замечаю цветной комочек. В сугробе, плюхнувшись на коленки, сидит малышка в розовом комбинезоне и шапке с двумя помпонами. Варежки на верёвке тащатся по снегу, пока она пытается встать.
Подлетаю к ней, помогаю подняться чисто инстинктивно. Сердце сжимается как под прессом, не выдерживая и лопаясь.
Ни одна сука не остановилась. Но это не удивляет. И не вызывает вопросов. Совсем другой крутится в голове.
Где мамашка?
Хватаю девочку на руку, усаживая на локоть и прижимая к себе. Мимолётно дотрагиваюсь до ледяных ладошек. На улице дубак, поэтому неудивительно, что они такие холодные. Твою мать, сколько ребёнок здесь гуляет?
Поправляю съехавшую с головки вязаную шапочку на верёвке. Лицо крохи красное от истерики, в глазах слёзы, реснички покрыты лёгким инеем.
– Ма-ма, – говорит уже слабее, не крича, видимо, вымотавшись. Растерянно смотрит на меня, тянется к воздуху маленькими ладошками. – Упапала.
– Пропала? – спрашиваю скорее себя, чем её.
Хреново дело.
Поднимаю запястье, кошусь на ролекс, чтобы узнать время. У меня его мало – через пятнадцать минут важная встреча. И в мои планы не входило спасение малышки и поиски её непутёвой матери.
Но и кинуть не могу.
Совсем кроха. На вид ей года два. Одета чисто, опрятно, хотя вещи абсолютно не по размеру и явно не новые. Комбинезон и шапка большие. Вторая постоянно сползает, и я снова поправляю её, замечая чёрные волосики. Обращаю внимание на точно такие же тёмные бездонные глаза.
Вот же татарчонок…
– И что мне с тобой делать? – осматриваюсь, пока ребёнок немного успокаивается в моих тёплых объятиях и согревается.
Клянусь, я готов убить эту сраную пигалицу, потерявшую собственное дитя. Как так можно? Родить, а потом кинуть на произвол судьбы.
Твою мать.
Надеюсь, девочку не подбросили, чтобы таким способом найти ей новых родителей?
– Тише, – успокаиваю её, поглаживая по спинке, и совершенно не знаю, что делать. – Не бойся. Отнесу тебя в машину, погреемся. А потом пойдём искать твою горе-дуру-мать.
Последние слова буквально выплёвываю.
– Варя! – обеспокоенный, надрывный оклик заставляет меня машинально повернуть голову вбок.
По тротуару, вдоль магазинов и банка, бежит девушка, на возглас которой реагирует малышка у меня на руках. Узнала её…
Вот и непутёвая, безответственная мамка нашлась. Поскальзывается, чуть не падает. Выпрямляется и мчится с новой силой, врезаясь в человека.
Изучаю её. На мать не тянет. Выглядит молодо, совсем ещё девчонка. Студентка?
Значит, сестра.
Подбегает к нам, сама плачет. Глаза огромные, напуганные. Выхватывает у меня ребёнка, крепко прижимает к себе, прикрыв глаза, и ласково нашёптывает всякие нежности.
– Малышка, боже мой, я тебя обыскалась. Ты наверняка испугалась… Прости, мама больше так не будет.
Целует её в лобик.
Но меня это не смягчает. Стискиваю ладони в кулаки и стараюсь сдержаться, чтобы не обложить бестолковую девчонку матом. Сделал бы это. Но рядом дитя.
– Ты в своём уме? – рявкаю, всё-таки не рассчитав силу голоса. Эмоции бурлят. Я бы уже все волосы на башке выдрал, если бы мой ребёнок потерялся.
Если бы он был…
Ненавижу я таких мамашек. Которые бездумно рожают в восемнадцать, а потом им становится насрать настолько, что не могут уследить за детьми. Извиняются, плачут. После того, как уже всё случилось.
Если бы я не оказался поблизости…
Зелёные глаза врезаются в меня, как острые иглы.
– Не пробовала следить за дочерью? На улице мороз, минус двадцать и снег идёт.
Если приглядеться – видок у неё хреновый. Будто не спала несколько дней.
– Это не ваше дело, – вдруг дерзко выпаливает вместо благодарности. – Это произошло случайно. Я понимаю, как выглядит со стороны, но оправдываться не собираюсь. Спасибо, что откликнулись и помогли. До свидания.
Бегло проходит по мне холодным взглядом и отворачивается, спешно удаляясь туда, откуда пришла.
Поскальзывается по пути, восстанавливает равновесие и шагает дальше. Из обуви на ногах кроссовки, и даже не зимние. Из-за этого она идёт аккуратно, что-то говорит своей дочери, вцепившейся в мамину, покрытую снегом, тонкую на вид куртку.
Мда… Денег нет?
– Эй, ты, – окликаю её. – Девчонка с ребёнком.
Оборачивается, отчего небрежный короткий хвостик на затылке подпрыгивает.
Замечаю, что волосы у неё светло-русые. Глаза зелёные, но не яркие. Наоборот, ещё чуть-чуть – и потеряют цвет, став серыми или прозрачными. Дочка на неё не похожа, абсолютно.
Лезу в карман пальто, доставая портмоне. Вытаскиваю несколько пятитысячных купюр, подходя к ним двоим. Малышка уже успокоилась и от нервов засыпает прямо у мамы на руках. Головка покачивается вместе с помпонами, и я с трудом сдерживаю улыбку.
Точнее, она пропадает, как только я снова перевожу взгляд на горе-мать.
Протягиваю ей деньги.
– Купи ей комбинезон по размеру, – киваю на ребёнка. – И шапку. Она в этой одежде тонет.
Степень агрессии в её глазах не измерить. Зашкаливает.
– Этого мало? – интересуюсь, выгнув бровь.
– Идите к чёрту, – выплёвывает грубо. – Мы не нуждаемся.
Смотрю на неё равнодушно, без интереса.
Дура. Когда дело касается детей – надо брать.
– Тогда купи себе обувь. С ней на руках точно упадёшь, если так и…
На секунду поджимает губы. Теряется. Но быстро возвращает самообладание.
– Подотритесь ими, – цедит сквозь зубы и отворачивается, но идёт уже не медленно, а буквально бежит. – Или на своего ребёнка потратьте. Долбанные богачи.
Всего несколько слов – и внутри меня снова закипает. Прямо как в первые секунды, когда увидел малышку в том сугробе.
Бесит, млять, бесит! Почему семьи без достатка, где дети гоняют в старых шмотках и не могут позволить себе даже нормальной обуви зимой, плодятся, как тараканы? А те, кто…
Мысль обрывается. Наступаю самому себе на больную мозоль.
Миниатюрное тельце девчонки останавливается. Она хочет что-то сказать. Но, видимо, передумав, ускоряет шаг. И скрывается в дверях моего банка вместе с ребёнком.
Плевать. Пусть чешет. Это не моё дело. Я всего лишь хотел помочь. И вставить ей мозги.
Убираю портмоне обратно в карман. И направляюсь в главный офис банка, где в моём кабинете давно назначена встреча с будущими партнёрами.
Приближаюсь к двери. Я иду не за той пигалицей. А к себе на работу.
Но снова, только я оказываюсь в помещении, мой взгляд ищет её.
***
Добро пожаловать в мою новую историю! Надеюсь на вашу поддержку, комментарии, звёздочки. Всех лублу ♥
Глава 2
– Капец, как ты ещё не замёрзла, – напарница еле перебирает рукой, пока я живенько мою окна. Чем быстрее закончу – тем быстрее получу свои деньги, схвачу в охапку Варьку, и мы поедем домой. Это душу греет.
Подумаешь, в кроссовках гоняю. Снег выпал неожиданно, а моя зимка с прошлого года пришла в негодность. А новую купить не успела, да и лишних денег пока нет.
– Хотя, ты так пашешь, грех не согреться. Почти всю работу сделала.
Улыбаюсь, смахивая последнюю воду шпательком для мытья окон. Бегаю взглядом по чистому стеклу, чтобы наконец сдать работу и уйти.
– Меня Варька ждёт, – оценив свою работу, довольно отхожу от фасада и собираю моющие принадлежности. Свою задачу я выполнила, Алёнку можно не ждать. Поворачиваюсь к ней, протягиваю ладошку и клянчу свою законную зарплату. – Весь день со мной мотается.
– А чего это? – напарница без вопросов лезет в сумку, протягивая мне несколько тысяч. За помывку окон дают много. Особенно зимой. – Воспитателям уже надоело, что ты забираешь её поздним вечером?
– Ну, не поздним, – недовольно морщусь, ощущая себя снова плохой матерью. Совесть гложет.
Отправляю заработанное в карман куртки.
– Сама знаешь, обстоятельства. Но нет. Там решили ремонт перед новым годом сделать. Обещали за неделю. Вот сегодня доделали, завтра уже отведу. А сегодня выбора не было, пришлось везде с собой таскать.
– Поняла, – кивает Алёнка. – Ну, до завтра. Хотя я б тебя ещё неделю не видела.
Усмехнувшись, накидываю капюшон на голову. Снег за шиворот задрал залетать.
– Инвентарь проверять не будешь? – киваю на вёдра, швабры, моющие.
– Иди уже, – гонит меня. – Отдохни сегодня хотя бы немного. А то месяц уже без выходных работаешь, дурная. Скоро окочуришься. Ты себя видела?
– Давай-давай, мамочка.
Помахав ладонью, забегаю в ресторан. Хорошо, что сегодня он не работает, посетителей нет и мы смогли спокойно убраться. А ещё я могла оставить Варю, зная, что моего ребёнка не тронут и она под присмотром.
Работа в зале кипит, девчонки намывают последние уголки. И я бы осталась, чтобы опзаработать ещё, но не могу.
– Спасибо, Мариш, – благодарю коллегу по клинингу, подбегая к дочери. Моё чудо сидит на стульчике, машет ножками и играется в игрушки, оставленные мной час назад. Какая она у меня умничка… Даже не пикнула. Повезло мне со спокойным ребёнком.
Обнимаю доченьку, целую в височек, отвлекая её от сосредоточенного занятия. При виде меня тут же кидается на шею, обнимает и лезет целоваться.
– Ма! Пьифла!
Радостно смеюсь, прижимая её к себе.
– Пришла, пришла, – повторяю за ней, поглаживая по спинке через толстый свитер. – И мы можем собираться. Сейчас ненадолго забежим в банк, а потом домой, хорошо?
– Дя!
– Не проголодалась ещё? Кушать хочешь?
– Неть! – и головой мотает.
Успокоившись, резко встаю. Картинки на мгновения меркнут, голова кружится, и я машинально хватаюсь за стул.
– Ма?
Распахиваю глаза, слыша обеспокоенный голос малышки. Схватилась своей крохотной ладошкой за тёплый вязаный свитер. И смотрит так испуганно, что сердце всё сжимается.
Приподнимаю уголки губ, чтобы не волновалась. Лёгкая усталость сказывается.
– Всё хорошо, – успокаиваю её. – Одеваться будем?
Она задорно кивает. Собираю дочку, складываю игрушки в сумку и накидываю куртку. Эх, и её надо новую покупать… Может, с какой-нибудь другой зарплаты. Этой нужно заплатить за квартплату.
Вроде дома почти не бываем, а накручиваем так, будто я несколько электрических обогревателей подрубаю. Явно соседи что-то крутят, утырки. Надо будет переговорить с ними, попросить все чеки.
Застигаю молнию, беру малышку за ладошку и решаю выйти через чёрный вход. Срежем, так до банка быстрее дойти, да и дорога чище.
Выхожу на улицу, в безлюдный закоулок. Снега, блин, по колено… Чего не чистят?
– Ма, игушки! – восклицает моя лапочка. На секунду отпускаю ладошку, и даю себе мысленную оплеуху поправить Варюшке варежки.
– Так я взяла, вроде.
Лезу в сумку, и снова чувствую накатившую слабость. Моргаю, чтобы прогнать дрёму. Мы сегодня не выспались, поэтому…
Внезапно ноги подкашиваются. А перед глазами всё плывёт, и затем резко темнеет.
И на секунду, перед тем как отключиться, чувствую холодный сугроб. И слышу пробирающее до души взволнованное:
– Мама?
***
– Варя, – шепчу имя своей дочери, распахивая глаза. Вскакиваю со снега, ощущая лёгкое головокружение и острую боль в висках. На секунду задерживаюсь у стены, чтобы вновь не упасть.
Дурость какая-то…
И что это было? Я отключилась? На сколько?
Боже мой, где моя дочь?!
Не раздумывая, на панике, срываюсь с места, не забыв про сумку.
Всё внутри сдавливает тисками, душит, а мозг подкидывает самые худшие опасения.
Нет-нет-нет! С ней всё будет в порядке!
А вдруг её похитили, пока я лежала без сознания? А сколько? Вдруг прошло полчаса или час? Где же мне её искать?
Вот я дура! Скорее всего это из-за недосыпа и переработки. Не в первые у меня такие головокружения, а тут подкосило так внезапно и быстро, что не успела ничего и понять.
Права Алёна, права. Надо немного отдохнуть. Я себя в гроб такими темпами загоню.
И если мне на себя плевать, то…
Варюша! Я же её напугала!
Может, она убежала, когда увидела, что мама упала?
Не знаю!
Плохо так, что чуть не падаю. Выруливаю на оживлённую улицу и высматриваю дочку взглядом.
Вот надоумило меня выходить через чёрный выход, где ни души не было!
Все органы скручиваются, и в момент отпускает, когда вижу знакомый розовый комбинезон и такого же цвета шапочку с помпонами.
– Варя!
Глава 3
За доли секунды оказываюсь возле мужчины, держащего мою дочь. Он её украл? Нет, не похоже… Варя к чужакам не очень, даже на руки не пойдёт. А тут и не плачет вовсе, притихла.
Забираю свою дочь, с силой прижимая к груди и не веря, что всё обошлось.
Господи, как хорошо, что мои опасения не сбылись…
– Малышка, боже мой, я тебя обыскалась. Ты наверняка испугалась… Прости, мама больше так не будет, – шепчу Варе в висок, успокаивая.
Дура! Надо меньше работать, чтобы в обморок не грохаться!
Даю себе секунды передышки.
Нужно успокоиться.
Всё хорошо.
Моя радость тут, цела.
– Ты в своём уме? – рявкает на меня незнакомый мужчина. Я бы испугалась, если бы пришла в себя. Но до сих пор трусит. Не верю в то, что произошло. – Не пробовала следить за дочерью? На улице мороз, минус двадцать и снег идёт.
Закусываю губу. Я с агрессивными людьми не разговариваю. И особенно с теми, кто начинает общение с наезда.
Понимаю, как это выглядит со стороны. Но свою ситуацию объяснять не намерена. Я вообще жаловаться ненавижу. А особенно таким…
Бегло осматриваю мужчину, останавливаясь на ролексе, дорогущем пальто. Он одет весь с иголочки, вещи качественные, брендовые. Ключи с значком иномарки держит в руках.
Чуть не морщусь. У меня аллергия на таких.
– Это не ваше дело, – отвечаю наездом на наезд. – Это произошло случайно. Я понимаю, как выглядит со стороны, но оправдываться не собираюсь. Спасибо, что откликнулись и помогли. До свидания.
Разворачиваюсь, ухожу, где-то в душе слыша вопли совести. Но я быстро прогоняю её, закусив губу. Мне жаль, что так вышло и я грубо ответила, ведь он мне помог, но… Пусть. Пусть буду выглядеть истеричкой.
– Эй, девчонка с ребёнком, – доносится мне в спину. Оборачиваюсь аккуратно, вспоминая, что я в кроссовках, а на улице гололёд. Чёрт, надо купить новые сапоги. Да и куртку… Я вообще к зиме не готова была. Но снег как четыре дня назад долбанул, так и всё. Благо, у Варюшки одежда была.
А я так похожу, ничего страшного. Или… Я в банк как раз собиралась. Карту кредитную оформить… До этого сомневалась, а теперь нет. С ней, возможно, станет проще. И на выходных мы с Варюшей будем отдыхать, а не бегать по моим подработкам, экстренно разыскивая, где взять средства то на садик, то на квартиру.
Незнакомец неожиданно протягивает мне деньги.
И зачем он это делает?
– Возьми. Купи ей комбинезон по размеру. И шапку.
Его слова и небрежный жест для меня как красная тряпка для быка.
Пытаюсь успокоиться. Но не могу.
Давит на больное, вскрывая и так свежую, воспалённую мозоль. Делает поблажку, жалеет меня. Это я ненавижу ещё сильнее, чем таких снобов, как он. Они поступают так, чтобы поглумиться, а не искренне помочь.
И я взрываюсь. Отвечаю дерзко, не желая больше здесь оставаться.
Выплеснув весь гнев, отворачиваюсь и шагаю прочь. Но так и хочется оглянуться, сказать, что на ребёнка деньги у меня есть всегда. Просто эти вещи мы взяли на вырост, на две зимы. Кто знает, что у меня с работой будет.
Но ничего я ему объяснять не буду.
Залетаю в тёплый банк. Варюшка немного успокоилась, обмякла у меня на плече. Устала, бедная…
Ничего, сейчас пару минут – и домой.
Подхожу к терминалу, выбиваю талончик и, услышав свой номер, направляюсь к окну для консультации. Через пару секунд произношу с надеждой:
– Я хотела бы оформить кредитную карту.
Они же всем её дают? У кого ни спрошу – даже студенткам одобряют.
Но не мне.
Слышу отрицательный ответ спустя десять минут после того, как я чуть не умерла в душном офисе.
Расстроена ли? Немного. Уже размечталась, как станет проще жить с деньгами, и продумала, как я буду всё это возвращать в льготный период.
Но просто так сегодняшний случай оставлять не хочу. Обморок – не шутки. Я сама себя загнала, постоянно работая. Нельзя так. Особенно, когда у меня есть маленькая дочка. А у неё – только я.
Подхватив уже спящую малышку, покидаю банк в растрёпанных чувствах, направляюсь домой. А через полчаса, покормив Вареньку и уложив её спать, достаю телефон в поисках контактна одной моей подруги. Ей я звоню каждый раз, когда нуждаюсь в подработках.
– Веста, ты? – слышится на том конце провода.
– Я-я, Ксюш. Я к тебе по делу. Мне работа нужна новая. Ничего нет на примете?
***
– Что она хотела?
Сотрудник вздрагивает, медленно оборачивается, потея от страха в три ручья от простого вопроса.
– Руслан Тагирович?
Чуть не бью его по очкам. Они ему для красоты нужны? Или чтобы лучше видеть?
– Я. Так что хотела эта клиентка? – киваю в сторону недавно ушедшей молодой девчонки. До сих пор поверить не могу, что у неё дочка есть. Сама как ребёнок.
– Карту кредитную с беспроцентным взносом в первый месяц, – чуть ли не заикаясь, говорит… Смотрю на бейдж. Иван. Какой же ты нерешительный, Иван. Клиентов так же принимаешь?
– И как?
– О-отказ пришёл.
Серьёзно? Карту дают всем. Есть исключения, но… Не думаю, что она попадает в эту категорию.
– Почему?
– Кредитная история плохая. Думал, вручную ей отправить предложение, но вы же сами знаете, не всегда выходит. А на другой кредит поручитель нужен…
Это действует опять же не для всех.
– Плохая история? Не выплатила что-то?
– Выплатила, но с задержками. Закрыла полгода назад кредит на сто пятьдесят тысяч.
Всего лишь?
– Понял, – сдержанно киваю. Всё-таки с деньгами проблема. Дура, что не согласилась на моё предложение и ничего не взяла. Ей надо. Я не жалостливый, но иногда добрые дела творю. – Одобри.
– Э…
– Без объяснений.
Отворачиваюсь, скрестив руки на груди в ожидании. Посматриваю на улицу через стекло банка. И как раз в этот момент наглая девица вместе с уснувшей дочкой проходят мимо. Меня не видят. А вот я их… Прекрасно.
Как только ребёнка тащит? Для неё она не лёгкая, ещё и в таком ворохе одежды.
Упрямая. Но сама виновата.
Чёрт, Руслан, хватит о ней думать и переживать. И о ребёнке тоже. Их проблемы – проблемы её мужика. Правда кольца на пальце я не увидел. Или не обратил внимания.
Судя по тому, что поручителей нет – мужа тоже. Наверное. Это всего лишь догадки. Даже проверять не хочу.
– Руслан Тагирович, – слышится рядом. Опять возвращаюсь к работе, отворачиваясь от окна. И переключаю всё внимание на надвигающуюся на меня занудную помощницу. – Куда вы ушли посреди встречи?
– Я уже возвращаюсь, – недовольно кошусь на Лилю. Надзирательница, а не личный ассистент.
Поправляю ворот рубашки и проклятый галстук. Давно бы скинул эту удавку, но надо показывать пример подчинённым.
Отойдя от стола, направляюсь на второй этаж здания, в свой кабинет. Лиля плетётся за мной, перечисляя дела, которые нужно выполнить после встречи.
– Плевать, – отмахиваюсь. Не до этого мне. – Ты сделала, что я тебе сказал?
– Документы по дочерним точкам разослала.
– Нет, – цежу сквозь зубы. – Домработницу мне нашла?
– А? Какую?
Непутёвая. Так и знал, что самому нужно было этим заняться.
– Обычную, Лиль, обычную. Чтобы за домом следила и готовила вкусно.
Я же не многого прошу?
– Хорошо, я поняла. В понедельник домработница приступит к своим обязанностям.
Посмотрим. А если нет…
– Смотри у меня, Лиля. Уволю.
Глава 4
Хм, ничего не понимаю.
Моргаю несколько раз, прогоняя мираж перед глазами. Мне что, карту кредитную оформили? Вчера ведь отказали! А сегодня уже отображается в приложении.
Может, ошиблись?
Кто знает… Но для меня плюс, если так.
И сегодня, в субботу, можно провести день с дочкой… Алёна всё равно не звонила, значит, никакой квартиры для уборки нет.
Боже мой, как давно мы нормально не отдыхали!
– Малы-ы-ышка, – радостно тяну, присаживаясь к ней на коврик. Потихоньку собираю разбросанные игрушки обратно в корзину, пока моя лапочка сидит и играет в «Ладушки» с героем из какого-то развивающего мультика. – Сегодня никуда не идём! Предлагаю поспать, посмотреть мультики, а потом что-нибудь приготовить. Согласна?
– Мутики! – тут же оживает, кидает всё и, подрываясь с места, спешно бежит к дивану. Пытается залезть на него, задирая ножку, но ничего не получается.
Коротышка моя…
Смеясь, встаю и иду за ней. Помогаю сесть, обложив её подушками для удобства и страховки. Тянусь за пультом, но тут же дёргаюсь от стука в дверь.
– Посиди немного, я сейчас.
Подхожу к двери и, открыв её, хочу захлопнуть немедленно перед самым носом гостьи.
Алла пришла. Мозоль на моей заднице. Вечно недовольная и дотошная баба, которая озвучивает цены за коммунальные услуги и аренду комнаты. Каждый месяц всё выше и выше.
– Веста, – опять её коробит от моего имени. Что поделать – мама любила сериалы. А там все Патриции, Эмилии, ещё кто-то. Мне вот Веста досталась. Калинина Веста Юрьевна. Смешно, да? – Деньги. За проживание.
– Какие деньги? – в шоке распахиваю глаза. Не поняла я чего-то. – Я вам первого числа заплатила за декабрь. Вы не помните? И вчера за коммунальные услуги вашему сыну отдала. Кстати, о них, вам не кажется, что мы вдвоём не можем столько света мотать?
Как же я хочу начать жить отдельно, без всяких соседей. Не делить туалет, ванную, а тем более не вести график дежурств по уборке. После предыдущего дежурного я вымываю так, будто там не убирались полвека. А как они плиту засирают! Весь день убиваю, чтобы отмыть её.
Но всё это – перекрывает стоимость комнаты. Мне пока выгодно. Но становится уже не очень…
– За январь, – говорит с таким выражением лица, будто объясняет очевидные вещи туповатой дуре.
– Вот в январе и заплачу.
– А я не приму. Оплата в первых числах. А мы будем на отдыхе.
– Отлично, – утвердительно киваю, не собираясь отдавать алчной тётке деньги, которых у меня пока нет. Кредиткой пользоваться не хочу – это на крайний случай. Плюс ещё нужно пластик сделать… – Переведу вам на карту.
Закрываю прямо перед её носом дверь. Кажется, помимо работы придётся подыскивать новое жильё.
– Веста! Что за наглость! Даю тебе две недели, чтобы заплатить за квартиру! Или выселю!
– Бла-бла-бла, – пародирую её, чем вызываю смех дочки. И опять не могу злиться, грустить и тем более опускать руки. Подлетаю к малышке, хватаю её на руки и кружу, чтобы продлить радостный детский смех. – Может, погуляем? Слепим снеговика, м?
Мы сегодня выспались, и я чувствую себя так классно, как никогда в жизни….
– Тнеговик! – на эмоциях обнимает меня Варюша, тяжело дышит мне в ушко от хохота, а потом вопросительно выдаёт: – Это ктё?
Опять. Опять мой ребёнок не даёт мне унывать.
– Сейчас пойдём, сделаем его. И я тебе покажу.
И снова от планов меня отвлекают. Но только не стук в дверь, а звонок телефона. Поднимаю его с дивана, смотрю на входящий контакт. Ксюша звонит! Подруга из агентства, что постоянно подыскивает мне работу. Новости есть? Нашла что-то?
– Да, Ксюш?
– Тя, Фсюш, – повторяет за мной неумело малышка. Укоризненно смотрю на неё, из-за чего крошка сразу притихает.
– Привет. Я быстро. Мне тут женщина позвонила. Она на одного мужика работает, богатого, холостого, если что. Ему домработница нужна. Через пару минут я должна дать ответ! Зарплата там хорошая. Даже очень. Только ты это, готовить умеешь? Убираться, знаю, да. А готовка, готовка, что с ней? Веста, не тормози!
Теряясь в потоке её сумбурных слов, выпаливаю так же быстро:
– Да-да, готовить умею. У меня же папа был поваром, всему научил, да и я беременная от плиты не отходила! Это сейчас перестала, а так…
– Всё! Отлично! Я перезваниваю и говорю, что нашла! Потом сообщу тебе!
Всё ещё в замешательстве сбрасываю трубку. Начинаю одевать Варю, посматривая на телефон. Ничего не поняла.
Кому-то нужна домработница? Отлично. Я уже подрабатывала на нескольких выездах, и мне понравилось.
Не хочется потерять такой шанс…
Ксюша перезванивает.
– Всё! Завтра будет собеседование. С собой принеси коронное блюдо. Чтобы прямо наповал. В двенадцать дня. Адрес сообщением скину. Всё от тебя зависит!
От меня, да.
– А сколько платят-то, Ксюш? Какой график? – мне же подстроиться нужно. Вдруг работа ночная? У Вареньки садик не работает в это время.
– Пять на два, выходные отдельно оплачиваются, если хозяину допы нужны. Зарплата высокая. Умела бы готовить, сама бы уволилась и пошла.
Она озвучивает цифру, и я чуть в обморок не падаю.
Это столько домработницы получают?!
Мне же хватит и на квартиру съёмную, и на всё-всё! Не придётся трудиться целыми днями, подыскивая, куда пристроить крошку. И с Варюшей буду больше времени проводить!
– Я тебя поняла. Завтра буду. Спасибо, Ксюш!
Осталось только что-нибудь приготовить и вообще пройти этот дурацкий отбор. Хм… Чем же мне очаровать желудок мужчины?
