Виктория Волкова
На милость победителя
Глава 4
– Шоколадная фабрика, – улыбнулась Камилла Юлии, когда та повела ее в цеха и по пути с азартом рассказывала о бизнесе. Они шли через небольшой двор, расчищенный от снега. С сосулек стекала вода, а сидевшие на ветках деревьев вороны уже каркали о приближении весны. – Работа мечты, – прощебетала Милка, радуясь, что поддалась напору Сонечки.
– Да и не говори, – вздохнула начальница. – Нам с Таней самим с трудом верится, что сумели поднять такой сложный проект. Конечно, без помощи не обошлось… А если вдуматься, как начинали! – невесело рассмеялась она. – На Таниной кухне сначала просто лили шоколад для себя. Покупали пакетики какао-бобов в магазине экопродуктов. Цена была ужасно дорогая. Стали искать поставщиков сырья. Поняли, что маленькую партию никто не продаст, – вздохнула Юлия. – Нашли еще таких же любителей, как и мы. Пошли на курсы шоколатье и решили свой бизнес построить. Мало кто делает в городе качественный шоколад. Но сейчас «Гармония вкуса» уже заняла определенный сегмент рынка, – с гордостью заявила она, открывая белую металлопластиковую дверь.
От обволакивающего сладкого и чуть терпкого запаха, перепутать который ни с чем невозможно, Камилла почувствовала тошноту. Невероятно сильный аромат шоколада тотчас же забился в ноздри, и Милка сочла лучшим выходом чуть затаить дыхание и считать каждую минуту, когда представится возможность вернуться в офис и засесть за бумаги.
– Какао-бобы мы закупаем в Латинской Америке только у проверенных поставщиков, – продолжала лекцию Юлия, и Камилла заметила, что начальница явно счастлива поделиться историей создания бизнеса с новым человеком. – Их собирают вручную, затем разбивают мачете на четыре части и дают отлежаться. Ну или прогоняют через специальные машины. Потом, когда процесс ферментизации заканчивается, перемалывают, насыпают порошок в мешки и продают. Уже на фабрике мы сортируем, отсеиваем мусор и промалываем в меланжере до однородности. Вон видишь аппарат.
Камилла, переведя дух, глянула на огромный миксер, где в двух емкостях вращалась почти черная густая масса.
– А брак часто бывает? – деловито пробормотала она, пытаясь унять тошноту.
– Изредка. В основном из-за некачественного сырья. Но мы с Таней лично проверяем качество. И в любом случае всегда можно переплавить продукцию. Добавить в нее орешки или изюм. Поэтому убытки незначительные.
– Здорово, – жалко улыбнулась Камилла и, заслышав звонок сотового в кармане, извинилась перед Юлией.
– Очень важный разговор, – пробормотала она, чуть скосив глаза на экран.
– Конечно, – кивнула та и добавила добродушно: – Только не долго…
– Я быстро, – заверила Милка, выскакивая на улицу. Как рыба на берегу, раскрытым ртом глотнула свежего воздуха. – «Пожалуйста, солнышко, – мысленно попросила она ребенка. – Нам бы продержаться и не выдать себя. Шоколад – он вкусный и дарит счастье. Тебе понравится. Потом», – пробормотала она мысленно и, собравшись духом, ответила:
– Да, Влад, что-то случилось?
– Об отце ты уже слышала, – не здороваясь пробасил брат-близнец матери.
– Конечно, – тяжко вздохнула Камилла. – Проревела всю ночь.
– Обойдется, – фыркнул он. – Анька уже к нему собирается. Но я тебе по делу звоню. Сможешь выручить? Мне к ней мотнуться надо. Отвезти кое-что… Яну хорошие люди помогают. А в ответ попросили найти певицу. В ресторане петь… Заведение солидное, Милка. Хочу тебя порекомендовать. Два раза в неделю выступления. По вечерам. Привезут-увезут, все в лучшем виде. Никто и пальцем не тронет. Люди отличные. Твоего отца старые друзья. Они для него постараются, а мы им… Идет?
– Конечно, – пробурчала негромко Камилла, желая поскорее закончить разговор. – Я согласна…
– Ну вот и ладушки, – хмыкнул Влад. – И ты денег заработаешь… В твоей-то ситуации…
– Деньги мне сейчас нужны, – пробормотала Камилла и раздраженно бросила: – А ты откуда знаешь? Я маме еще не говорила…
– От папаши твоего, – расхохотался Влад. – Давно пора, девочка! Сами малыша воспитаем. А обормот этот нам не нужен…
– А еще говорят, что женщины болтушки, – укорила родственника Камилла и поспешила закончить разговор. – Ладно, меня ждут.
– Вечером заеду, Милка, – строго предупредил Влад.
– Хорошо, – кивнула она и бросилась обратно в цех, где Юлия что-то рассматривала на ленте транспортера.
– У нас есть продукция для любого сегмента потребителей, – тут же продолжила она рассказ. – Обычный шоколад и эксклюзив. Цены отличаются в разы. Но и то и другое пользуется спросом. Хотя для нас масс-маркет является более прибыльным.
– Почему? – слабо удивилась Камилла, чувствуя, как темнеет в глазах. «Только бы не упасть», – мысленно взмолилась она и уже хотела снова отпроситься на свежий воздух, как Юлия, глянув на часы, потянула ее за собой.
– Пойдем к себе, – заявила она. – Работы много. Я раньше стояла на разливе. Люблю наше производство как собственного ребенка. Весь технологический процесс в тонкостях знаю. Поэтому спрашивай, не стесняйся, – улыбнулась Юлия Сергеевна и предложила радушно: – Хочешь, возьми конфетку.
– Я не ем сладкое, – поспешно отказалась Милочка и быстро прошла вперед. Отдышалась, дожидаясь начальство.
– Обожаю запах шоколада, – призналась Юлия. – Так бы целыми днями из цеха не выходила, – рассмеялась она и добавила озабоченно: – Хочешь, можешь уйти пораньше. Бухгалтерия только готовит для тебя отчетность…
– Спасибо, – кивнула Камилла и обронила осторожно: – А можно я сама буду отчеты формировать? Так надежнее.
– Конечно, – тут же согласилась Юлия Сергеевна. – И как мы сами не додумались, – усмехнулась она и скривила губы в ехидной улыбке. – Наша Зоя Михайловна тебе этого не простит. Сочтет, что ты ей не доверяешь, – заметила она.
– Мне все равно, – мотнула головой Камилла. – Я же ей не подчиняюсь?
– Ни в коем случае, – заверила ее Юлия.
Всего лишь на минутку они задержались посередине небольшого двора, радуясь робкому солнышку.
– Новая экономистка аж из кожи вон лезет, хочет руководству понравиться, – хмыкнула, выглядывая в окно, главный бухгалтер Зоя Михайловна. – Только неделю работает, а от Юли ни на шаг не отходит…
– Кирилл ее откуда-то знает, – лениво процедила начальник отдела кадров. – Тихоня. Не люблю таких. Похожа на кошку, которую хочется мучить, – фыркнула она, наливая в чашку кипяток. Кинула пакетик с чаем и задумчиво глянула на темную жидкость. – Шоколад есть? Или пусть кто-нибудь в цех сгоняет, – усмехнулась она.
– Есть, – кивнула главный бухгалтер, ероша на затылке черный ежик коротких волос. – Возьми в пиалке. – Она внимательно глянула на Анастасию и добавила тихо: – У меня в работе нарушений нет. Но дурацких проверяльщиков я не потерплю. Мне хватает банка и налоговой. Да и от спонтанных фантазий Фокиной голова идет кругом. Еще и эту щеколду терпеть? Не хочу. Пусть подстраивается под меня или проваливает, – бросила она раздраженно. – Кирюхе скажи, пускай предупредит.
– Нет, – мотнула головой Настя. – Эта курица ко мне заявилась, когда мы целовались. Кирилл теперь делает вид, что не знает ее. А то как жене донесет…
– Тебе и на руку, – хмыкнула главный бухгалтер. – Заберешь себе мужика…
– Это так… для здоровья, – пробурчала Настя. – Мне Рома Демьяновский нравится, Танькин брат. До чего же хорош подлец. Я его как вижу, сразу подол задрать готова. С таким мужиком простыни мять одно удовольствие. А Кирилл… мальчик на побегушках. Хотя язык мягкий, бесподобный. Но ради маленькой смерти вешать себе на шею здорового оленя не хочется…
– Не вешай, – поморщилась Зоя и, усевшись рядом с Настей, потянулась к пиалке за шоколадом. – Мужики нормальные повывелись, – хмыкнула она, откусывая идеальными белыми зубками кусочек от темной плитки. – А я бы с ним переспала, – довольно, будто кошка, улыбнулась Зоя и показала на плакат за спиной. Влад Хоук, известный на всю страну рокер, в расстегнутой черной косухе, потный и нечесаный, что-то горланил в микрофон. – Такой мужик… Неокольцованный.
– Говорят, там какая-то трагическая любовь. Вроде она умерла, – пожала плечами Настя. – Он ей и песню посвятил.
– Да мне плевать, – отмахнулась Зоя и уточнила сердито: – А мартышка новая где сидит, не знаешь?
– С юристкой, – скривилась Настя. – А то та принцесса одна в целом кабинете заседает… Молодая еще, – усмехнулась она.
– Тогда от Ренаты все про новую девчонку и узнаем. Вдвоем сидят, значит, начнут откровенничать, – вздохнула Зоя Михайловна.
«Подработка – это хорошо, – подумала Камилла. – Хоть мама и настояла, чтобы я закончила экономический факультет, но петь на сцене – мечта детства. Пусть даже в ресторане. Влад плохого не предложит, – мысленно хмыкнула она. – Тем более сам Хоук рекомендует! И не обидят, зная ужасный характер Влада».
– Ты за мной заедешь или машину пришлешь? – уточнила она, как только вернулась в кабинет. Сидевшая рядом девица даже головы не подняла от документов. – Хорошо, Владушек, – пролепетала Камилла и добавила немного раздраженно: – Ты же знаешь, что я не опаздываю…
Она не заметила, как Рената искоса глянула на нее и криво усмехнулась. До конца рабочего дня сосредоточиться на отчетах не удалось. В голову непрошено лезли мысли о Демьяне, и, чтобы не разреветься в офисе, Милка принялась размышлять, какое платье надеть в ресторан для первого раза.
«В вечернем ехать глупо, – саму себя предупредила Камилла. – Красное вызывающее, а у зеленого спина открытая, – мысленно хмыкнула Камилла и остановила свой выбор на черном маленьком платье. – Пока влезаю в него, нужно надеть, – решила она и тяжело вздохнула. Все никак не могла унять раздражение на бывшего любовника. – Из-за этой скотины я и Дуськину свадьбу пропустила. Может, повезет и мы с ним больше не встретимся, – снова вздохнула она и внезапно будто наяву увидела улыбающееся лицо Романа, почувствовала его руки на своей груди и талии… – Прекрати, – строгим маминым голосом цыкнула она на себя. – Так и с катушек слететь можно, – подумала печально. – Хоть вечера теперь будут заняты. Глядишь, и перестану вспоминать о Демьяне. Надрывать душу…»
Она придвинула к себе айфон и быстро набрала эсэмэску в общем чате.
– Угадайте, кто сегодня собирается петь на сцене?
– Влад? – пришел ответ от Янки и куча смайликов.
– Я, – призналась Камилла, добавив картинку «рука-лицо».
– Где? В ресторане? – закидала вопросами Яна. – Смотри, осторожней там, – напутствовала она. – Жаль, никого из нас нет в городе.
– Я и сама справлюсь…
– Хотелось бы послушать, – написала Дуська. – Обожаю, как ты поешь. Сообщи потом название. Мы с Мишей обязательно придем.
– Как море? – тут же поинтересовалась Камилла. – Ты с маской плаваешь?
– С аквалангом, – отрапортовала Ева. – Миша оплатил трехдневные курсы, и мне выдали сертификат. Мальдивы – это сплошной кайф. Тут такие рыбы, девчонки! Нас каждое утро отвозят на яхте, и мы плаваем будто в аквариуме. Класс…
– Здорово, – написала Яна. – Нет, я не завидую, – поставила грустный смайлик. – А тут кое-кто с токсикозом…
– Тебя сильно тошнит? – осторожно поинтересовалась Камилла, внутренне борясь с собой. Говорить или пока подождать? Но будто кто-то толкал в бок…
– Да не очень, – сразу ответила Яна. – По утрам совсем тяжко. Потом проходит…
– А мне сегодня плохо стало, – пожаловалась Камилла и внезапно осознала, что кроме близких подруг и поделиться не с кем своими напастями. – Думала, что в обморок упаду.
– Где? Почему? – обеспокоилась Дуська.
– Ты нам ничего сказать не хочешь? – строго осведомилась Яна. – Ты не залетела от этого козла?
– А если и так? – хмуро отрезала Камилла. – Мой ребенок ни в чем не виноват!
– Решила рожать, декабристка? – куча выпученных глаз от Яны.
– Да, – сразу же написала Милочка. – Как-нибудь справлюсь… Мои родные меня поддерживают. А вот Демьяновскому об этом знать не обязательно.
– Да ты с ума сошла! – возмутилась Яна. – Нужно этого придурка призвать к ответу. Пусть деньги платит!
– Я сама решу, – отрезала Милка. – Занимайся своими делами и в мою жизнь не лезь!
– А что там такого замечательного в твоей жизни? – гневно поинтересовалась Яна. – Бери пример с нас с Дуськой… У нас все в шоколаде! Камилле мигом вспомнилась темная тягучая масса, и снова тошнота подкатила к горлу.
– Если бы я хотела выйти замуж через два дня после знакомства, я так бы и сделала, – обиделась она и, немного подумав, покинула чат.
– Мил, – тут же пришла эсэмэска от Дуськи. – Яна не хотела тебя обидеть. Давайте спокойно пообщаемся.
– Нет, – силясь не разреветься, написала Камилла. – Я для вас теперь пария. У вас прекрасные мужья, а я неудачница. Только я не заслужила такого обращения, Дуся!
– Я, кажется, тебе и слова не сказала, – спокойно напомнила Ева. – Захочешь общаться, звони. Мы к тому времени уже вернемся с Мальдив.
– Хорошо, – согласилась Камилла и дописала, спохватившись: – Только Мише ничего не говори!
– Не скажу, – пообещала Ева. – Но мне кажется, мужчина обязан знать о будущем отцовстве. Это же и его ребенок тоже.
– Нет. Только мой! – напечатала Камилла, а вернувшись в свою новую квартиру, дала волю слезам.
«Естественно, – расплакалась она. – Дуська скажет своему Агафонову, тот сообщит Деме, и я попала, – разволновалась Камилла и, глянув на стрелки часов, показывающих без пятнадцати семь, стремглав заскочила в ванную. Зашла в душевую кабину и включила душ, хлынувший на голову словно водопад. – Может, и стоит встретиться с Романом», – пронеслась шальная мысль.
– Нет! – вскрикнула Камилла. – Ни в коем случае! Пусть никогда не появляется на моем пути! Ненавижу! – расплакалась она и, медленно опустившись вниз, погладила темно-красную плитку. – Я клянусь, – прошептала Милка, обращаясь к дочке. – Ты ни в чем не будешь нуждаться, моя милая! Ты только моя, девочка.
Камилла положила обе руки себе на живот и, будто не замечая струившейся сверху воды, разревелась.
– Мне нужно быть сильной, – самой себе заявила она. – И красивой. Кто пойдет слушать зареванную певицу?
Камилла медленно поднялась и, выйдя из душа, сразу намазала лицо и глаза волшебным кремом, подаренным Леей перед отъездом. Она, запахнувшись в халат, накрутила на голове тюрбан и, войдя в комнату, тут же позвонила первой жене отца.
– Как вы себя чувствуете? – тепло поинтересовалась у старой женщины.
– А-а, этот поц Яша, – протянула ничуть не огорченная Лея. – Он дал себя обвести вокруг пальца каким-то прохиндеям. К нам уже летят Марк и Анечка. Они живо разберутся, кто подставил отца. Хорошо, что ты уехала, дорогулька, – заметила она. – У нас тут каждый день полицейские. Чтоб они болели в свое удовольствие! – наигранно вздохнула она и живо поинтересовалась: – А как дела у тебя? Дерьмо с перцем не объявлялось?
– Нет, тетя Лея, – улыбнулась Камилла.
– Папа ему денег дал. Пусть лечит свою голову и оставит нас в покое, – пробурчала Лея и строго велела: – Звони мне, когда есть время. Я скучаю по тебе. И мне интересно, как растет наш малыш? Что говорят врачи? И какое у тебя настроение, дорогулька?
– Спасибо вам за все, тетя Лея, – в сердцах бросила Милка. – Если хотите приехать в Россию… Папе пока вы ничем помочь не сможете…
– Ну как это, – хмыкнула жена отца. – А кто будет стоять под тюрьмой и рвать на себе волосы? Кто будет разговаривать со старым поцем по телефону, когда ему там станет скучно? Не скажи мне свои глупости, – хмыкнула Лея. – Как ребенок родится и немножко окрепнет, сразу приезжай к нам, – затараторила она.
«Удивительно, – подумала Камилла, попрощавшись с Леей, – посторонний человек, а мне так легко и спокойно с ней. Проще, чем с подругами и матерью. Наверное, потому, что Демьяна она знает понаслышке и не питает к нему ненависти в отличие от Дуськи и Янки».
Высушив волосы и заколов их наверх, Камилла вгляделась в свое отражение. Высокая, уже чуть набухшая грудь, тонкая талия и плоский накачанный животик.
«Скоро все изменится», – самой себе пробурчала она и, глянув на часы, поторопилась в спальню. Достала из шкафа черное платье. Чуть приоткрывающее колени. Такие же черные ботфорты, подаренные на день рождения сестрой Аней. Надела на шею тонкое ожерелье от Тиффани, презент от Влада, и, когда раздался требовательный звонок в дверь, подмигнула своему отражению.
– Я готова, – пропела, открывая дверь Хоуку.
Глава 5
– Привет, – глумливо рыкнул Демьяновский и, чуть отодвинув в сторону изумленную Камиллу, по-хозяйски вошел в квартиру.
– А тут ничего у тебя, – осмотревшись, ухмыльнулся он. – Красивая хата, – кивнул, оглядывая бежевые стены и круглый розовый ковер. Искоса посмотрел на разлапистые кресла и такой же диван цвета топленого молока. Заметил на стене триптих от известного в городе художника. – Обалдеть! Всех денег не заработаешь… Да, Мальвина? – процедил он, усмехнувшись презрительно. – Придется что-то и украсть…
– Зачем ты явился? – пролепетала Милка, чувствуя, как заплетается язык и цепенеют конечности.
– Поговорить, дорогая, – поморщился Роман. – У нас столько тем для разговора.
– Слушаю тебя, – стараясь совладать собой, выдавила Камилла. Прикрыла дверь, не дав ей захлопнуться. И с прямой спиной прошла на кухню. Встала у окна. – Излагай, – заметила тихо.
– Хочу получить обратно свои деньги, – проскрипел Демьяновский, засунув руки в карманы и прислонившись к косяку двери. – Ущерб за здоровье мне возместил твой папаша-уголовник. Теперь твоя очередь, девочка, – масляным взглядом прошелся по девичьей фигурке незваный гость. – Двадцать тысяч евро на дороге не валяются, малышка, – фыркнул он. – Придется отработать…
– Я у тебя ничего не брала, – прошептала Камилла, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься. – Ты не пробовал поискать вора в другом месте? Я не беру чужого, – тихо проронила она.
«Только своего малыша, – пронеслось в голове. – Украла и не отдам».
Камилла перестала дышать, чувствуя, как лицо и шея заливаются пунцовым румянцем. Горячечным и предательским.
– А ты покраснела. Прям как свекла стала, – небрежно бросил Демьяновский, глянув на нее, и раздраженно поморщился. – Все и так ясно, Камилла. Без лишних слов.
– Я не… – пролепетала Камилла. – Ты сам подумай… Я впервые оказалась в твоем доме. От тебя ни на шаг не отходила…
– Согласен, милая, – кивнул он. – Вот только потом я крепко уснул. А когда проснулся, не досчитался двадцати тысяч. Я знаю, что у тебя очень богатый папа. Просто отдай мне сколько там осталось. Я прощу тебе все, что ты, потратила, и мы навсегда забудем друг о друге, – прохрипел он, в одночасье занимая весь дверной проем.
– Ты ошибаешься, Роман, – пробормотала она. – Зачем мне воровать у тебя?
– Я так думаю, – хмуро заметил он, шагнув к ней. Навис грозной тенью. – Это какие-то игры твоего папаши. Какая тебе выгода работать, если тебя всем обеспечивают? Объясни мне, Мальвина Хренова, нафиг ты вообще ко мне на работу устроилась? Бабки потырить?
– Я, кажется, спокойно работала и не лезла к тебе, – попыталась освободиться Камилла. – Это я тебе проходу не давала?! Это я приходила к тебе в кабинет и сидела там весь день, никому толком не давая работать?! – вскрикнула она и всмотрелась в черные глаза Демьяновского, но кроме злости ничего там не увидела. Лишь громы и молнии, ну может еще чуть-чуть отчаяния. Небольшой шрам на щеке, делающий похожим Романа на настоящего флибустьера.
– Это горячий привет от Янхеля Лернера, – поморщившись, провел он пальцами по тонкой ломаной линии.
– Тебе на пластику не хватает? – хмыкнула она, отступая чуть в сторону, но Роман схватил ее за руку, не позволив сбежать.
– А куда это ты вырядилась, Мальвина? – криво усмехнулся он, демонстративно пялясь ей на грудь. – На панель? Клиенты ждут? – презрительно обронил Демьян, но запястье Камиллы так и не выпустил.
Где-то в глубине квартиры трезвонил сотовый. Раз, другой, третий. Наверное, приехал Влад. Сейчас ему надоест ждать в машине и он, разозлившись, взлетит как ракета на восьмой этаж и ворвется в квартиру. Или поднимается Вася – его телохранитель. Но дядька всегда отличался буйным характером. Может взбелениться и уехать, а потом долго не разговаривать. «Одна надежда, что Влад обещал людям привезти певицу, – подумала Камилла. – Нужно просто подождать. А лучше выпроводить Рому. Не знаю, как его отделали люди отца, – хмуро заметила она про себя. – Но встретиться с кулаками разъяренного Хоука – еще тот трэш», – мысленно ужаснулась Камилла.
– Уходи, – попыталась вырваться она, но Демьяновский, притянув ее к себе, поднял как пушинку, прижал к стене. – Давай по-быстрому, Милка… – просипел он. – Клиентам тоже перепадет. Только после меня!
– Отвали, идиот, – забила она по его груди кулачками. – Тебе запрещено приближаться ко мне.
– На папочку надеешься? Его тут нет, – рыкнул он и скомандовал грубо: – Хватит ломаться, Мальвина. Быстро собирайся, и едем ко мне. Там разберемся с возвратом долга…
– А если я не хочу! – вскрикнула Камилла, вырываясь. – Отпусти меня, придурок, больно!
Демьяновский чуть ослабил хватку.
– А кто меня остановит, девочка? – ухмыльнулся он гадко. Милка вгляделась в дорогое прежде лицо и даже засомневалась, что любила именно этого человека.
– Как это кто? – раздалось от двери. – Я!
Демьяновский, опешив, повернулся на возмущенный женский окрик и тут же получил сумкой по голове. Он попытался отпрянуть, но так и не выпустил руку Камиллы. Ей даже показалось, что Роман прикрыл ее своим телом. И снова получил. Теперь по спине.
– А ну-ка, отпусти ее, – велела женщина, нанося короткие, но мощные удары по плечам и голове Демьяновского. – Отпусти, ирод каучуковый! Иди сюда, Камочка…
Выскользнув из Роминого захвата, Камилла силилась не рассмеяться.
«Против мамы и папа бессилен, – подумала она. – Говорят, Яше Лернеру прилетало и скалкой, и сковородкой. Галя Зубова – это вам не тихая Лея, – мысленно усмехнулась Камилла, выходя в коридор. – Теперь тебе даже мертвые не позавидуют, Рома!»
Задумавшись, она чуть было не налетела на застывшего посреди прихожей брата матери, умильно взирающего на свою боевую сестрицу и на охранника Васю, входившего в квартиру вместе с огромным фикусом.
– Куда поставить-то? – осведомился он из-за густой зелени.
– В зал, – коротко скомандовала мать, не сводя взгляда с Демьяновского. – Владик, – не поворачиваясь, позвала требовательно. – Ты где?
– Я тут, Галочка, – ласково проблеял грозный рокер Хоук. – Любуюсь…
«Ястреб, блин, – мысленно усмехнулась Камилла. – Сейчас и ты полетишь. Но тебе, Владушек, не привыкать…»
– А что копаешься? – грозно осведомилась маман. – У нас в квартире какое-то ворье объявилось. На Камочку напало. А ты стоишь, как Аполлон Бельведерский в Летнем саду!
– Это тот самый Роман Демьяновский, – прошипел Влад. – Он, бедняга, все свои деньги найти не может. У нашей Камиллы за пазухой ищет… – хохотнул он и тут же получил строгий предупреждающий взгляд от сестры.
– Так, – скомандовала мать, сурово посмотрев на младшего брата, родившегося ровно через пятнадцать минут после нее. – От тебя толку как всегда мало. Бери Камочку, и поезжайте, – скомандовала она. – А Вася пусть здесь остается. Если этот отморозок вздумает на меня напасть, пристрелит быстренько…
– У меня, Галина Евгеньевна, табельного оружия нет, – робко подал голос шкафообразный охранник.
– Ну тогда свяжи его, что ли? – хмыкнула маман и добавила грозно: – Влад, Камилла, вы не опоздаете?
Камилла быстро нацепила пальто, схватила маленькую, словно кошелек, сумочку, заторопилась к выходу.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – впервые подал голос Демьяновский.
– Сидеть, – пригрозила мать. – Тебя, мирный граф, никто не отпускал.
Камилла усмехнулась, зная любовь матери к эвфемизмам, когда русские ругательства заменяются похожими по звучанию английскими словами.
Peace duke! Обхохочешься!
– Лучше б ты в гестапо попал, – хмыкнул на прощание Хоук.
– С какой это стати я граф, да еще и мирный? – изумился Роман, тяжело плюхаясь на стул. Он слышал, как хлопнула входная дверь. В квартире стало тихо. Лишь огромный Вася топтался в дверях, да ужасная женщина, высокая, статная, с пергидрольными кудрями, выставляла из большой кошелки разносолы. Судочки с котлетками и салатиками.
– Давай, рассказывай, – велела Камилкина мать. – И самое главное, почему на мою девочку думаешь? Ко мне своих людей присылал. За домом следили. Как нелюдь нечеловеческая, честное слово! Пришлось Яше звонить. А разве это дело? – вздохнула она. – С одной стороны, это хорошо. У нас с ним хоть на старости лет общие темы для разговоров появились, а с другой – только полный идиот может подумать на мою Камочку…
– Хорошо, – пробормотал устало Роман, в глубине души безмерно радуясь.
«За двадцать тысяч евро ты избавился от этой хабалки, Рома! – мысленно возликовал он. – Всего-навсего двадцать тысяч! Прекрасная сделка! Теперь главное, чтобы эта женщина с веслом не погнала меня в ЗАГС. Нужно свинтить тихонечко и никогда не появляться. Забыть про пропавшие деньги. Забыть к ядреной фене саму Камиллу. И справедливо считать, что дешево отделался».
– Я слушаю, – сухо заметила несостоявшаяся теща и тут же перебила сама себя: – Ты есть будешь?
От такого перехода Роман поперхнулся.
– Нет, спасибо, – мотнул головой. – Если можно, воды или чаю, – попросил он, внезапно поняв, что пересохло в горле.
Галина Евгеньевна кивнула. Быстро достала чашки, какой-то домашний пирог.
– Камочка сюда недавно переехала, – пробормотала она. – Заварку даже найти не могу, – будто извинилась она и достала с полки чай в пакетиках.
Вот этого Демьяновский точно терпеть не мог.
– Тогда просто воду, – попросил он и обвел глазами кухню, но кулера не обнаружил.
– Только из-под крана, – отмахнулась недотеща и таки залила кипятком дурацкий пакетик в чашке. Придвинула к гостю.
– У меня мало времени, – заметила сухо.
«Как будто я к ней пришел, – фыркнул про себя Роман. – Интересно, а кем она работает? – мысленно поморщился он и некстати вспомнил, что мать у Камиллы Зубовой преподает в школе музыку. – Династия педагогов, твою мать!»
– Так почему Камилла? – сухо переспросила женщина. – Я хочу выслушать вашу точку зрения. Если моя дочь что-то украла, – посмотрела прямо в глаза Демьяновскому недотеща. – Она вернет. Но я своего ребенка хорошо знаю. Никогда ничего чужого не брала и не возьмет. Ей без надобности…
– Тайные миллионеры, – тихо пробурчал Роман.
– Просто есть чувство собственного достоинства. Мне Янхель квартиру подарил. Тут недалеко на Кировской, – махнула Камилкина мать рукой, явно имея в виду элитную новостройку. – Я не взяла. Посчитала унижением. А вы, Роман Андреевич, за пару синяков три штуки евро срубили. Вот этим мы и отличаемся, – добавила жестко, оглядев печальным взглядом, каким смотрят вслед дефективному.
– Это ваши проблемы, – отрывисто бросил Демьяновский. – Мы приехали с Камиллой ко мне. Я вытащил из портфеля ежедневник и положил на письменный стол. В сейф не спрятал, дурак! Утром кинулся, а денежки уже тю-тю! И дочка ваша сбежала…
Тетка уставилась на него не мигая.
– При Камилле деньги вынули и сумму назвали? – осведомилась с сомнением в голосе. – Объяснили ей, что вот на столе в блокнотике лежат? Да?
– Нет, что вы, – замотал башкой Дема. – Как можно… Я пригласил Камиллу в гости, – объяснил он под выразительным взглядом недотещи. – Мы ко мне долго ехали. Пробки. Час пик. Она сразу в туалет понеслась. А я в кабинет прошел. Ежедневник уже там из портфеля достал. На столе оставил. И вернулся обратно.
– И часто к вам Камилла в гости приезжает? – равнодушно поинтересовалась ее мать. – Она хорошо знает ваш дом? Слоняется по комнатам?
– Нет, что вы, – отмахнулся Демьяновский. И сам себя поймал на мысли, что талдычит как попугай. – Она была у меня всего один раз…
– То есть, – сердито хмыкнула Галина Евгеньевна. – Вы хотите сказать, что порядочная девушка, не проститутка, не клофелинщица, воспользовавшись моментом обшарила сверху донизу ваше жилище. Порылась где смогла и стянула ваши деньги? – она посмотрела на него выразительно и Роману даже показалось, что не только мать Камиллы, но и он сам считает себя глуповатым. Ну или полным идиотом.
– Идите и подумайте, – строго велела она. – А когда разберетесь, можете не приходить. Вы моей Камочке совершенно не подходите. И тут тот самый редкий случай, когда мы с Янхелем единодушны друг с другом. Прощайте, Роман Андреевич, – постановила недотеща.
Спускаясь в лифте, Демьяновский почувствовал головную боль.
«Мальвина, твою мать, – порывисто бросил он. – Что же ты за двуличная стерва такая! Мама с папой и все окружающие просто уверены в твоей честности. Один я, как идиот, пытаюсь доказать твою вину».
Демьяновский вернулся домой и сразу же не разуваясь прошел на кухню. Налил в стакан виски и, предварительно разбавив пойло яблочным соком, выпил залпом. Затем достал из холодильника кастрюльку с тушеным мясом. Выудил тонкий длинный кусочек и, торопливо закусив, остановился как вкопанный.
«Возможно недотеща права. Как минимум у двоих людей есть ключи от моего дома. У матери и у домработницы. Но Эля тогда уехала к матери, та лежала в больнице. А мама с папой только-только вернулись из Рима».
Демьяновский тяжело вздохнул и, вытерев руки о белоснежное полотенце, бесцельно поплелся по дому. Лишь самому себе он мог признаться, что больше всего разозлился из-за предательства Камиллы.
«Я верил ей, – пророкотал, еле сдерживаясь, чтобы не снести с камина антикварную вазу, – Танька расстроится, если этот горшок разобьется, – хмыкнул он про себя и по привычке зарулил в кабинет. Разделся и лег в постель, устроенную на диване. – Если по чесноку, – вздохнул Демьяновский. – Я и в спальню заходить не желаю. Ни дня там не ночевал с момента побега Мальвины. До сих пор ее запах чудится. Нежный и пряный одновременно. – Роман поморщился, пытаясь отогнать от себя назойливые воспоминания. Вот Камилла лежит у него на плече. Шутя проводит пальчиком по груди, затем по животу. Слегка царапая, вырисовывает круги. И смеется. Заливисто и счастливо. – Ну как? Как такая девушка могла обокрасть? – в который раз подумал Демьяновский. – И если признаться на чистоту, для него самого Камилла стала как глоток свежего воздуха. Добрая и непосредственная. Слишком кропотливая в работе и охочая до ласк. Ее хотелось оберегать. Внести на руках в ЗАГС и больше никогда не отпускать. А оно вот как обернулось, – поморщился он и закрыл глаза. – Я бы и ее дурацких родственников вытерпел. – Всех певцов и педагогов… Отвоевал бы ее… – мысленно просипел он и снова открыв глаза, уставился в потолок. – Если не она, то кто тогда деньги стырил? Испарились они куда-то? Или провалились в преисподнюю?»
Демьяновский подскочил и еще оглядел стол, все ящики и даже в сейф заглянул. Ежедневник как и пару месяцев назад, до сих пор валялся на столе. Год закончился и вместе с ним испарились надежды на счастье. Роман плюхнулся в кресло и еще раз попробовал восстановить ход событий. Тридцатого декабря был сокращенный рабочий день и как только народ разошелся, они с Камилкой заперлись у него в кабинете. Валялись на диване и целовались до одури.
