Виктория Зайцева
Вселенная 113, Институт Счастья
Пролог
Когда Света предложила подбросить её до дома, у Миланы тут же возникли сомнения. Всё-таки они не друзья, а просто коллеги, да и отношения у них не самые тёплые. Хотя и не то чтобы плохие. Но честно ли садиться в машину и всю дорогу улыбаться человеку, которому где-то в глубине души ты всё-таки завидуешь? А где-то он даже тебя и бесит. А иногда он даже делает по работе что-то очевидно нестоящее, и ты уже вроде даже собираешься пойти и высказать своё веское мнение, но потом тебя останавливает то, что тебя, собственно, никто не спрашивал. А почему не спрашивал? Вот почему Свету спрашивают о чём-то по работе, а Милану нет?
Но не на этот вопрос сейчас Милане нужно было найти ответ, а на предложение проехаться до дома на машине. Предложение само по себе хорошее, особенно если вспомнить последние результаты исследований каких-то там учёных, которые показали, что люди, у которых дорога на работу занимает более 40 минут, больше подвержены разводам и депрессии. Учёные, конечно, уточнили, что, возможно, данная ситуация обусловлена и низким заработком и образованием людей, которые ездят на работу более сорока минут, но и сама дорога все же тоже воздействует негативно. Так говорили учёные, а Милана добиралась от дома до офиса за 50 минут. Зато она ехала на автобусе без пересадок, и обычно имела возможность сесть и смотреть в окошко, если, конечно, за окном не было непроглядной темени. Так что Милана не смогла для себя определиться, может ли она отнести себя к этой выборке людей с повышенным риском депрессии. Так как мужа не было, риск развода был минимален. Ей скорее не давала покоя мысль о связи длительности дороги с низким заработком. О том, зарабатывает она много или мало, Милана тоже не могла определиться.
Пока мысли Миланы скакали от попытки оценить глубину отношений с коллегой к исследованиям учёных, пауза, выделенная ей самой себе на принятие решения по поводу поездки на машине, сначала затянулась, а потом и закончилась. И так как за последнюю уходящую долю секунды, Милана не смогла подобрать объективной и веской причины для отказа, она согласилась.
Теперь, сидя на пассажирском сиденье рядом со Светой, Милана так и не определилась, было ли решение правильным. С одной стороны, они ехали в удобной машине, с другой стороны, они стояли в пробке, и в этой ситуации явно ощущалась нехватка тем для разговора. Милана разглядывала свои руки, а точнее – кисти рук, на одной из которых было написано ручкой «яйц». Она всегда считала себя красивой. Хотя нет, не всегда. Сначала она просто об этом не думала. А потом как-то брат заглянул ей через плечо, когда она вставляла свеженапечатанные студенческие фотографии в альбом, и сообщил, что вот его подружка сказала, что «если бы у нее была такая же хорошая фигура, как у тебя, то она бы не скрывала её под мешковидной одеждой. Она бы её подчёркивала». Озадачившись этим вопросом, Милана нашла идеальные пропорции тела и решила сравнить их со своими. Но измерять себя самой ей было неудобно, да и лень, поэтому она нашла пару фотографий в полный рост, и по ним высчитала свои средние показатели. Оказалось, неплохо, но ноги коротковаты. Либо туловище длинновато, тут смотря как посмотреть. Но в целом явно ничего, особенно в наш век обожания худобы. Но даже если к пропорциям при желании можно было прикопаться, то вот тот факт, что она выглядела моложе своих лет, отрицать было трудно. А тут, буквально на прошлой неделе, её подруга Клара вдруг заявила ей, что надо бы поухаживать получше за кожей рук, иначе они будут выглядеть не просто как сейчас, а все хуже и хуже. Это замечание озадачило Милану, и теперь она смотрела на ладони, пытаясь понять, на сколько лет они выглядят. Вроде выглядят не старчески, но, конечно, морщинки есть, особенно на месте сгиба кисти. И Милана начала припоминать, когда же появились у неё морщинки эти, на внутренней части сгиба, вроде бы казалось, что они были всегда, но это же не могло быть правдой. Милана медленно сгибала и разгибала кисть, смотря на изменение морщинок.
– Ты что делаешь? Рука болит? – вдруг спросила её Света.
– Что? А, нет… не болит. Вот как ты считаешь, насколько старыми выглядят мои руки? – Милана протянула свою руку к зеркалу заднего вида.
– Да нормальные руки, а что?
– Ну вот я тоже раньше не замечала, а на этой неделе была в гостях у подружки. И та мне сказала, что у меня старая кожа рук. Что нужно мне за ней как-то ухаживать… Я вот думаю, нужно крем какой-то купить, что ли…
– Да не знаю. Ну купи крем. Но так-то нормальная у тебя кожа.
– Да вот смотри, морщинки же! Особенно у костяшек.
– Ну да, так а у кого их нет? У твоей подруги что, их нет, что ли?
– Не знаю, я, честно говоря, и не помню. Мы не так часто встречаемся. – Милана вспомнила, что вроде как руки-то они сравнивали, и руки Клары казались моложе. Или это Клара просто говорила, что у неё хорошая кожа. Милана вообще плохо запоминала зрительную информацию. Даже если она разговаривала с человеком 20 минут, а потом он вышел из комнаты, она бы не смогла ответить на вопрос, во что он был одет. Если, конечно, на нём не было ковбойской шляпы, или там костюма банана. Её всегда поражали люди, которые могли вспомнить, кто в какой одежде был вчера или на какой праздник уже одевал это платье. Поэтому разговоры типа «я считаю, ей не подходит та брошка» или «вы заметили этот кошмарный браслет у неё на ноге?» были всегда для неё закрыты. Ей нечего было сказать по этим поводам. Но в этом была и положительная сторона – люди быстро переставали задавать ей подобные вопросы. И это хорошо, так как обсуждать людей за их спинами она не любила. Ну или вернее сказать так – любила, но только с лучшими друзьями. Однажды в детстве какой-то взрослый сказал ей, что нужно общаться с людьми так, чтобы в ситуации, когда по магическим причинам все узнали бы всю информацию о твоих разговорах, то тебе не было бы стыдно. Детство прошло, но мысль эта прочно засела у Миланы в голове. Если она начинала кого-то обсуждать, лицо этого человека тут же всплывало перед ней и говорило «ну как же так?!». Ей не нравилось видеть осуждение в этих воображаемых глазах, поэтому узнать мнение Миланы по поводу других людей было сложновато.
– Слушай, а это не та подруга, после которой ты переживала по поводу кругов под глазами?
– Да, это она… Точно, это она.
– Какая-то она у тебя странная, для подруги-то.
– Да…-Милана задумалась. – Раньше я не думала об этом, но может быть и да. Что-то после неё я все время ухожу с сомнениями в себе. Вот когда она у меня была в гостях в последний раз, она сказала, что мне нужно срочно сделать ремонт, что жить в такой запущенной квартире нельзя.
– Ну, по моему мнению, друзья должны не так себя вести.
– Нет, ну у меня реально давно в квартире ремонта не было. Откровенно говоря, его у меня не было никогда. Так что я, конечно, согласна, что его надо бы сделать
– Ну ты же жила как-то нормально до этого, раз его у тебя не было никогда?
– Ну да, жила.
– Так значит тебе это не важно. Вот если ей важно – пусть она у себя ремонт и делает. Когда тебе нужно будет, ты и сделаешь. Ты же не квартиру ее оценивать пригласила. Вот у меня тоже такая подруга была. Сначала мы как-то хорошо общались, а после университета я однажды заметила, что она постоянно пытается меня убедить, что у меня что-то не так. То у меня мужчины нет, то мой мужчина мало зарабатывает, то мало мне вещёй покупает, то на вечеринки мало со мной ходит. Ну и это не только про мужчину, по всем фронтам такое.
– И что ты сделала? Поговорила с ней?
– А что разговаривать? Смысл-то какой? Просто перестала с ней общаться. Не резко, конечно, но как-то всё меньше желания было её куда-либо приглашать. Ведь это и есть пассивная агрессия своего рода.
– Что за пассивная агрессия?
– Ну, это когда человек вроде под позитивным предлогом, но говорит тебе по сути какую-нибудь гадость. Знаешь, типа «для твоего же блага я хочу тебе сказать, что из этой затеи у тебя ничего не получится». То есть, вроде как бы и хороший поступок сделал, такой он молодец, но на самом-то деле он только что грязью тебя облил. Или знаешь, как ещё бывает, говорят «вот у меня тоже так было с прошлым парнем, он меня совсем не любил». А откуда взялось это «тоже»? То есть человек тебя вроде бы формально поддержал, и как-то наехать на него и возмутиться повода нет, а ведь очень хочется, так как по содержанию своей фразочки – он тебя обидел! Это даже хуже, я считаю, чем открывая агрессия. На неё можно открыто ответить, а тут человек, как говорят, «мягко стелет, да жёстко спать». – Светлана посмотрела в зеркало заднего вида, внимательно совершила обгон и потом продолжила – Поняла про пассивную агрессию?
– Да, интересная штука! Так и что с ней делать?
– В смысле, что делать?
– Ну, вот если общаешься с таким человеком? Точнее, он с тобой так общается.
– Я не знаю, но я думаю, что с таким человеком нужно как минимум постараться не общаться. И уж не принимать его мысли близко к сердцу. Просто он в жизни чем-то очень недоволен, но решить это не может, вот и изливает на всех свое недовольство. Легче просто с ним не общаться. Ну, если он конечно не близкий родственник. Так что, короче, нормально ты выглядишь, вон, тебе алкоголь до сих пор, небось, без паспорта не продают, а ты про кожу рук беспокоишься.
– Ну да, так-то ты права.
Они немного помолчали.
– Крем для рук, конечно, ещё тоже никому не навредил. – заметила Света.
– Это тоже да.
– Так, пора поворачивать. Здесь или на следующем перекрестке?
– Здесь.
– Где остановиться?
– Ну где-нибудь у серого дома.
– Да здесь все серые. Перед садиком или после?
– Всё равно.
– Ну мне-то так-то вообще все равно. Это тебе идти.
– Ну давай до.
– Уже проехали, остановлю после.
– Хорошо, давай после. Все, пока!
Милана вышла из машины и облегчённо выдохнула. Всё, свобода и одиночество, в следующий раз она поедет на автобусе. Там водитель не спрашивает, где ему поворачивать и где останавливаться. Именно поэтому она любила общественный транспорт, а не эти безумные маршрутки, где нужно кричать «остановите в конце здания!» и думать, достаточно ли ты громко крикнул, чтобы водитель услышал тебя, но при этом не оглохли пассажиры рядом. А потом, когда вы уже подъезжаете к концу здания мучительно думать, пора ли уже повторно крикнуть, или нужно ещё дать водителю шанс затормозить. Ведь в маршрутке всегда найдутся как те, кто скажет «надо было громче кричать!», так и те, кто недовольно буркнет «что ж вы так орете, девушка!». То ли дело автобус – все остановки заранее определены, можно избежать ненужных коммуникаций с неизвестными людьми.
Всё, скоро дом – милый дом: комната, кухня, тишина, книги и бонсай… нужно уже решительно разобраться с этим бонсаем. Решено – сегодня.
Войдя в свой не слишком светлый двор, она заметила рыжеволосого мужчину, тоже начинающего движение в сторону её дома. Милана такого не любила, ей слишком запомнилась фраза отца, сказанная ей в детстве – больше всего нападений происходит у парадной или в парадной, так как, подойдя к дому, человек расслабляется и становится недостаточно бдительным. Помнила она и совет папы о том, что делать в ситуации, если всё же у дома на тебя кто-то напал. Нужно бежать к ближайшей машине и бить ногой по колесу. Сработает сигнализация, и уж хозяин машины точно выглянет из окна узнать, что случилось. А чтобы он был заинтересован помочь разобраться с маньяком, лучше вцепиться в зеркало машины. Чужую девушку может ему спасать и не особо захочется, а вот свою машину – это да, это дело другое.
Милана оглянулась, чтобы определить к какой машине она побежит если что, ускорила шаг, и смотрела в упор на рыжего человека, пока пикал замок парадной двери, а через секунду уже захлопнула её за собой. Фух, всё хорошо, можно расслабиться, это наверняка был просто житель соседнего хостела. Только проблемы с этим хостелом. Она поднялась на третий этаж и вошла домой.
В квартире она выглянула во двор с балкона, никого там не увидела, но зато оказалась лицом к лицу с бонсаем. Он стоял на столе и был призван украсить кухню, создать в ней уют и некий японский элегантный стиль. Придать лаконичности и изысканности обстановке. Некоторые могли бы сказать, что поклейка новых обоев или там замена облупившегося гарнитура лучше бы справились с этой задачей, но Милана ненавидела ремонт. При слове ремонт, она вспомнила жуткие картины из детства, когда меняли мебель на кухне и поэтому все содержимое шкафов было вынесено в коридор. Проход к туалету был почти блокирован, поиск ложек для обеда превращался в опасный квест с подниманием тяжёлых предметов, а о возможности легко вскипятить водички для чая можно было забыть. При этом все спотыкались, вещи падали и ломались, что накаляло и без того напряжённую обстановку в семье, которая пытается прийти к единогласному выбору цвета обоев. Чур-чур-чур, чем дальше от ремонта, тем лучше. А так же Милана вспомнила свою подругу, которая рассказала ей, что спор о том, как клеить обои в коридоре – встык или внахлёст, чуть не привёл к разводу. Спасло молодую пару от расставания только то, что подруга была на шестом месяце беременности. Но она говорила, что если бы муж не согласился клеить встык, развода было бы не миновать. Как можно проводить хоть какие-то изменения в жизни после таких историй?
Итак, деревце, проданное Милане как бонсай, грустно стояла на столе. Его веточки топорщились в разные стороны, стремясь скорее вытянуться в длину, нежели покрыться множеством сочных зелёных листиков. Оно напоминало престарелого лысеющего ежа, а не украшение дома. Причина была Милане известна – такие деревца необходимо регулярно подрезать. За счёт этого будет вырастать больше новых веток и больше листиков на уже существующих ветках. В теории всё было просто, но на практике это означало, что нужно обкромсать и без того печально выглядящее деревце. И за счёт этого листиков на нём станет гораздо меньше, и само она станет ещё более сиротливым. Ведь новые побеги появятся когда-нибудь потом, а вот прямо сейчас оно потеряет большую часть своей и без того не густой кроны. С этими мыслями Милана постояла с ножницами над бонсаем, отрезала маленькую веточку, постояла ещё, прикрыла рукой верхнюю часть кроны, чтобы понять, как будет выглядеть обрезанное дерево, и положила ножницы обратно в ящик. Нет, это слишком жестоко. Резать что-то живое, выбрасывать зелёные листья. И ведь ещё неизвестно, точно ли бонсаю будет после этого лучше… пусть уж будет так, как есть. Хоть что-то.
Из коридора послышалась весёлая мелодия её телефонного звонка. Подплясывая мелодии, она подняла трубку. Звонила тётя Алла.
– О, как ты быстро взяла! Не ожидала от тебя. Ну, к шарлотке всё готово? Я буду через час.
– Блииииин!
– Что?
– Яйца! – Милана посмотрела на правую кисть с надписью «яйц». Ну как же так-то! Она ведь собиралась купить их по дороге. Было бы так удобно и хорошо, а теперь!
– Забыла купить?
– Да!
– Ну иди, покупай.
– Ох, ну я не хочу. Это опять одеваться, идти.
– Но мы же договорились, у меня уже все на работе ждут, я должна победить в этот раз на конкурсе шарлоток.
– Ой, ну что у вас за глупые конкурсы каждый раз. Тааааак неохота идти!
– Ты же знаешь, что сама я не могу. Если бы я сегодня домой шла вовремя, то я бы конечно купила бы сама. Вот в магазине на углу и купила бы. Там вообще нормальная продукция, мне нравится. И продавщицы нормальные, все тебе подскажут. А то знаешь, бывает иногда, слова от них не добьешься. Ничего не могут про продукцию сказать.
– Ну при чём здесь продавщицы? Ну, ладно, ладно, я пошла.
– Вот и хорошо. А про продавщиц это я к тому, что ты прямо в этот магазин и иди. Там яйца точно есть. Они там всегда есть, сколько бы я не заходила. Мне говорили, что у них прямо с каким-то совхозом связь. Они прямо от них и привозят. Так что они там точно будут…
– Да Алла, яйца есть везде, не в этом проблема. Всё, я пошла уже.
– Да, спасибо, а то без яиц-то мне ну никак не приготовить шарлотку. Ты же сама понимаешь. Там по рецепту из интернета нужно три. А чем ты их заменишь? Да ничем. Только если яичным порошком, но его тоже дома нет, так что даже если было и можно его заменить…
– Алла, всё, я иду, говорю же тебе, иду. Давай, пока.
– Да пока, ну вот как хорошо, что я тебе позвонила. Вот и напомнила, а то прямо что-то меня потянуло тебе позвонить. Хотя вроде через два часа и так увидимся…
– Да-да, увидимся. Всё, пока! Мне пора идти. Пока!
– Пока!
Фух, откуда у людей столько энергии так активно болтать под вечер? Прямо все остатки сил из тебя высасывают, и ещё их и не прервать, как-то неудобно, и вот хороший же и положительный со всех сторон человек, и родственник, а иногда хочется прибить. Вот вопрос был на 15 секунд, а ощущение было, что этот разговор никогда не кончится. Ну какие продавщицы? Какой порошок? К чему все это было, зачем ей все это говорить?
Милана медленно снова натянула пуховик, подумала что надеть – сапоги, которые теплее или полуботинки, которые быстрее одеть. Выбрала сапоги и пошла на улицу.
Как же скользко на улице рядом с домом! Эта новомодная тротуарная плитка скользит, как каток. И ещё так предательски припорошена снегом, что и непонятно, куда можно безопасно ступить. Хотя, надо сказать, что этой зимой Милана ещё ни разу не упала. Это за счёт того, что она всегда шла сосредоточенной. Руки вынуты из карманов для балансировки, идет по протоптанному снегу, ногу отрывает только тогда, когда вторая уже прочно стоит. Никаких каблуков, только плоская подошва. Но сейчас не спасало даже это. Но всё же ей удалось добраться до магазина, купить пакет яиц и без происшествий свернуть на свою улицу. Милана как раз думала, куда поставить ногу, когда вдруг её окликнули. Она обернулась, и от неожиданности немного отпрыгнула от рыжего мужчины. Такой интеллигентного вида мужчина, худощавого телосложения, в длинном пальто и берете.
– Как удачно, что вы купили яйца! – Он добродушно на неё смотрел, но секундой позже она увидела, что в его руке сверкнуло что-то очень похожее на нож. Милана замерла и подумала, что нужно бы закричать, но как-то совсем не кричалось. Она поняла, что она не умеет кричать. Зато вроде начали возвращаться мысли и осознание частей своего тела, но тут незнакомец заговорил:
– Девушка, скажите, пожалуйста, вы счастливы?
– Что?!
– Вы счастливы?
Милана поняла, что нужно ответить правильно, очень нужно ответить правильно. Но какой тут верный ответ? Если неправильно, то хотя бы быстро, решила она.
– Да. – Всё-таки “да” – это некоторая форма согласия. Это позитив, это должно как-то объединить их с рыжим и на этой волне хоть немного разрядить ситуацию.
– Да? – как-то медленно и задумчиво сказал мужчина. Как-то слишком медленно сказал, и не радостно. Наверное, ждал не этого.
– То есть нет, – сказала Милана. Она начала зачем-то поднимать руки, но остановилась, решив не выводить его из равновесия лишними движениями. Так и стояла, сжимая пакет яиц.
– Так да или нет? Вот задумайтесь, прислушайтесь к себе – вы счастливы?
Обстановка никак не располагала Милану прислушаться к себе. Но мысли в голове начали скакать более медленно. Это явно не вор. Наверное, он маньяк или сумасшедший, скорее сумасшедший, и, как назло, нет никого вокруг. Нужно тянуть время, ему явно хочется поговорить. Но важно при этом его не разозлить и не вызвать приступ агрессии.
– Я точно сказать не могу, – медленно начала говорить Милана, – где-то да, где-то нет. Сложный вопрос.
– Ну вот на работе, как вы ощущаете себя на работе? Вы хотели бы поменять работу?
– Да, хотела бы, – придумывать ложь было бы слишком сложно и пока вроде тема была безопасной.
– А друзья? У вас есть друзья?
– Да! У меня очень много друзей! – Решив, что это проверка на то, будут ли ее искать, если она пропадёт, Милана решила поспешно добавить, – и родственников. Ещё у меня есть родственники. Много родственников.
– Вы знаете, когда человек отвечает на вопрос очень быстро,– вкрадчиво заметил рыжий интеллигент, – Это обычно означает, что он говорит неправду. Я ни в коем случае не хочу сказать, что вы мне врёте, но возможно неосознанно вы сами не вполне верите в то, что вы говорите.
Милана начала не вполне понимать то, что происходит и терять чувство реальности. Приятный во всех отношениях человек расспрашивал её о счастье, но при этом держал нож, на который она боялась даже посмотреть.
– Вот если бы я вас попросил оценить свой уровень счастья по шкале от 1 до 100, то как бы вы его оценили?
– По шкале? По какой шкале? – Милане начало становиться страшно, так как она чувствовала, что своим непониманием может спровоцировать вспышку гнева у этого сумасшедшего. Людей вокруг так и не было. Машин, в зеркала которых можно было бы вцепиться, тоже не было. Чертовы яйца!
– Я вам сейчас объясню. – Мужчина свободной рукой полез куда-то в пальто. Милана поняла, что пора бежать. Она резко развернулась, и рванула к дому. На втором же шаге ее нога заскользила, она инстинктивно подняла руку, чтобы спасти яйца. Этот неожиданный замах ещё больше вывел её из равновесия, и она начала падать на спину. Распластавшись на тротуаре, она ощутила достаточно сильную боль в локте и в голове. Это отвлекло её, она рефлекторно начала щупать голову руками, и тут же слегка ударила себя по лицу пакетом яиц.
– Да блииин! – вырвалось у неё, и тут же донёсся голос сверху:
– Давайте я вам помогу! – Прежде чем она успела вскочить, рыжий уже протягивал к ней руки. Она наотмашь ударила его по руке, и в последнюю секунду увидела, что в руке был блокнот и сверкала ручка.
Мужчина удивленно отшатнулся:
– Вы как-то немного агрессивны для счастливого человека.
Но Милана уже поднялась на ноги, и побежала во двор. На повороте она обернулась и увидела рыжего, спокойно стоявшего на улице и смотревшего ей вслед. Вдруг ей показалось, что он сейчас просто телепортируется прямо к ней. Она добежала до дома, влетев в подъезд, на всякий случай позвонила в дверь нижних соседей и помчалась к себе. В квартире она аккуратно выглянула во двор из балкона. Никого не было.
Она села у двери, никаких звуков не было. Нож или ручка? Нож или ручка? Вдруг зазвонил телефон. Снова Алла.
– Слушай, такое совпадение! Прямо перед выходом из офиса у нас продавали яйца, ты представляешь? Так что никуда ходить не нужно. Я уже везу их домой. Ты же их ещё не купила?
– Я? Купила. То есть нет. То есть да. – Рядом с дверью Милана увидела пакет яиц. Но разве она их не разбила? Она что, бежала все это время с яйцами? Но ведь при входе в парадную она одной рукой держала ключ, а другой открывала дверь. Или нет? И что же – они все целые?
– Что ты молчишь? Так нет или да? Не могла же ты одновременно и купить яйца, и нет. Ты чего там?
– Я… да… – Милана открыла пакет, вроде никакой жидкости нет. Только как-то они странновато выглядят. Как будто немного другого цвета. И даже как будто живые. Милана протянула было к ним руку, но тут же отдёрнула её. Что за бред? Какие живые яйца? Что всё мерещится сегодня!
– Что это значит? У тебя там всё хорошо?
– Да-да, конечно. Яйца я купила. Все нормально, приходи, жду. – Милана встала и пошла на кухню искать таблетку от головы. – Давай, пока! – не дожидаясь ответа, она выключила телефон.
Голова трещала, локоть ныл. Милана начала открывать баночку с ибупрофеном. Как хорошо , когда дома есть хорошие таблетки. Не нужно решать, что сделать – ещё потерпеть боль или уже пора травить желудок химией. Качественные заграничные таблетки сняли этот вопрос…
