Вилен Иванов
Социология в СССР. Записки директора института
Пятидесятилетию Института социологии РАН посвящается
Российская Академия наук Институт социально-политических исследований
Рецензенты:
Член-корр. РАН, д. ф. н., профессор А. В. Дмитриев
Член-корр. РАН, д. э. н„профессор С. В. Рязанцев.
Выражаю благодарность: Н. В. Андреешовой, В. Г. Андреенкову, Е.Г. Андрющенко, 3. Т. Голенковой, Г. Г. Зарееву, А. В. Иванову, A. С. Капто, В.Б. Коробову, В.Н. Ксенофонтову, Е.А. Кублицкой, В. В. Лапаевой, В. В. Мартыненко, Н. В. Мерзликину, Е. Г. Мешковой, М. М. Назарову, Н. И. Ростегаевой, Л. С. Рубан, Г. Г. Силласте, B. И. Староверову, Д.Н. Толстухину, Ж. Т. Тощенко, В. И. Чупрову,
предоставившим свои воспоминания и другие материалы для написания этой книги.
Предисловие
Но пусть дело говорит за себя
В. С. Соловьев Intra fidem[1]
2018 год – год пятидесятилетия Института социологии РАН (прежние названия: Институт конкретных социальных исследований, Институт социологических исследований АН СССР) и тридцатипятилетия моего назначения (и последующего избрания) директором института. За эти годы, как говорится, много воды утекло, произошли события, которые невозможно было представить в то время. Другой стала страна, другой стала Академия наук, многое изменилось в самом Институте. Сегодня с позиции прожитых лет и полученного жизненного опыта можно более точно оценить прошлое. «Большое видится на расстоянии» (С. Есенин).
О происшедших социальных трансформациях, названных реформами, написано много. Конечно, это отнюдь не означает, что тема исчерпана. Немало написано и о социологии (социологах). Но нельзя не отметить, что не все из написанного может быть оценено как достоверное. И тому есть разные причины. Все, что пишется о прошлом, о событиях, участниками которых были авторы, несет на себе неизбежно печать субъективизма. У психологов есть такой термин «сглаживание воспоминаний»[2]. Подобное «сглаживание» (коррекция) происходит не только из желания что-то «подкорректировать», «сгладить», «уточнить», но и потому, что появляется (открывается) новая информация, становятся известны некоторые факты, о которых раньше известно не было, или которые по тем или иным соображениям умалчивались. Есть причины и другого толка. У некоторых авторов появляется желание «приблизить» свое видение событий, свои оценки к официальным, предлагаемым власть предержащими. Бывает, что кого-то подводит память. Имеет место, к сожалению, стремление некоторых авторов более «выпукло» показать свою роль в этом процессе, забывая при этом показать роль своих коллег. Все это вместе взятое побудило меня вновь взяться за перо.
Я пишу «вновь», поскольку кое-что на тему нашего «социологического прошлого» мною уже было написано и опубликовано (книги «Моя эпоха. Люди и события», «Ad теш», «Люди и годы. Записки социолога», статьи в журналах). Мои «записки» – не летопись, они не претендуют на всеохватность. Это, скорее, «штрихи» к портрету (картине), уже написанному другими социологами, моими коллегами на этом поприще. Совместными усилиями многих картина прошлого станет более полной и более точной (а стало быть, менее субъективной), что само по себе важно в первую очередь для тех, кто выберет для себя социологию как профессию и для кого правдивая информация о прошлом имеет особую ценность. Это повествование о главном в истории возрождения социологии как науки в СССР, с одной стороны, с другой – это то, что сохранила память, что удалось обнаружить в моем личном архиве, чем поделились со мной мои давние сослуживцы и коллеги.
Первое, на что следует обратить внимание, говоря о социологии в СССР – это сам процесс ее возрождения, первые десятилетия ее «нового бытия». Созданный в 1968 году Институт конкретных социальных исследований АН СССР «медленно, но верно» становился на ноги, преодолевая преграды и трудности, а последних было немало. Сам факт создания научного учреждения академического уровня в условиях фактического отсутствия в стране высшего социологического образования делал их неизбежными. Плюс к этому сама практика формирования Института эти трудности умножила. Из других институтов Академии наук пришли люди как талантливые, имеющие представление о социологии по книгам, изданным за рубежом, так и засидевшиеся на должности младших научных сотрудников, у которых стать «старшими» в своих институтах шансов не было. (Напомню, что в те годы в АН СССР было всего две ступени для карьерного роста – младший (мне) и старший (снс) научный сотрудник. В должности м. и. с. можно было работать до седых волос, если не появлялась вакансия.) Среди пришедших в Институт научных сотрудников были философы, историки, экономисты, психологи, математики и даже один специалист-астроном. Естественно, что в столь разномастной среде решать серьезные проблемы в сфере социологической науки было крайне сложно. Сделать всех полноценными социологами-профессионалами, организовать, направить, заинтересовать, воодушевить было весьма непросто.
Первым директором вновь созданного Института, на которого возлагались главные надежды в решении проблем становления социологии, был академик А. М. Румянцев, он же вице-президент АН СССР. Его директорство длилось недолго. В 1972 году он был от этой должности освобожден. Мне не довелось с ним работать, а наше знакомство состоялось только в 1984 году, случайно, в приемной академика П. Н. Федосеева (вице-президента АН СССР). Мы оба ожидали встречи с ним, но Петр Николаевич задерживался. Нас представила друг другу помощник вице-президента Инна Федоровна Зенкевич. Мы разговорились. Алексей Матвеевич живо интересовался ситуацией в Институте, спрашивал о судьбе некоторых ученых. Ряд вопросов, в свою очередь, задал ему и я. Эта встреча и беседа оказалась единственной.
С двумя другими директорами Института, моими предшественниками – членом-корреспондентом М. Н. Руткевичем и членом-корреспондентом Т. В. Рябушкиным – мне довелось работать в течение ряда лет в качестве заведующего отделом (и некоторое время – заместителя директора Института).
Первая моя встреча с М. Н. Руткевичем состоялась в декабре 1974 года. Я был представлен ему как заведующий закрытым отделом Института. Отдел был создан по инициативе КГБ решением самых высоких инстанций в 1970 году, в 1972 году сотрудниками отдела было проведено первое социологическое исследование по проблеме «Аудитория финского телевидения в Эстонской ССР». Исследование было проведено по заданию Комитета госбезопасности. Его результаты были доложены в ЦК КПСС, по ним состоялось решение Секретариата ЦК КПСС. Кстати, по существу – это была первая в истории возрождения отечественной социологии оперативная (и к тому же позитивная, что бывало не часто) реакция ЦК КПСС на результаты конкретного социологического исследования. Руководство КП Эстонии с благодарностью вспоминало московских социологов, благодаря работе которых республика получила необходимые финансовые и технические ресурсы для развития республиканского телевидения. Таким образом отдел заявил о себе, но по каким-то, мне неизвестным, причинам его руководитель д. ф. н. Н. М. Блинов от занимаемой должности был освобожден, хотя и остался в Институте.
В первой беседе с М. Н. Руткевичем выяснилось, что он не очень был осведомлен о работе закрытого отдела, о чем откровенно сам же и сказал. В последующие годы работы в Институте у нас сложились деловые, но без особых симпатий отношения. В Институте не без оснований считалось, что у директора крутой нрав. И что он легко расстается с не понравившимися ему сотрудниками. Были в нашей совместной работе случаи, когда наши оценки работы некоторых сотрудников не совпадали, возникало некоторое напряжение в наших отношениях. Видя мою неуступчивость, он инициировал в декабре 1976 года мой отчет в отделе науки ЦК КПСС. Заслушивание для меня прошло вполне благополучно. Вскоре я был назначен заместителем директора по науке (по совместительству), но произошло это уже при другом директоре.
Новым директором был назначен известный ученый в области статистики, член-корреспондент Т. В. Рябушкин. Он предложил мне возглавить всю закрытую проблематику Института (помимо КГБ Институт проводил исследования в интересах Министерства обороны). В Институте был создан Ученый совет по закрытой проблематике. В него вошли видные ученые как Института социологических исследований, так и других институтов: д. ф. н., профессор И. М. Кейзеров (АОН при ЦК КПСС), член-корреспондент АН СССР Г. В. Осипов, д. и. н., профессор Г. Л. Бондаревский, д. ф. н., профессор В. Г. Смолянский, д. ф. н., профессор М. С. Джунусов, д. ф. н. М. Ф. Дороговцев, д. ю. н., профессор В. П. Казимирчук (Институт государства и права АН СССР), д. ю. н., профессор В. С. Гулиев (Институт государства и права АН СССР) и другие.
Работа по закрытой проблематике была моей основной заботой вплоть до марта 1983 года, т. е. до назначения меня на должность директора Института. Но все по порядку.
На директорском посту, или Социологическое «наступление»
Впервые я услышал о том, что мне будет сделано предложение занять пост директора Института социологических исследований вместо подавшего заявление об уходе член-корр. АН СССР Т. В. Рябушкина, в декабре 1982 года от Г. В. Осипова, сказавшего при этом, что в случае моего отказа этот пост будет предложен человеку, который для Института неприемлем (фамилию, правда, он не назвал).
Я принял эту информацию к сведению, но не воспринял ее как возможную для себя перспективу, неплохо зная состояние дел в Институте и характер взаимоотношений между руководителями отделов и дирекцией. Я понимал, насколько непросто работать в этой обстановке в должности директора. Однако прошло немного времени, и я был приглашен на беседу сначала к зам. зав. отделом науки ЦК КПСС Р. Г. Яновскому, а затем и к зав. отделом науки ЦК КПСС С. П. Трапезникову. В обоих случаях речь шла об одном и том же – о моем согласии возглавить Институт.
По существу, решающей для меня была встреча с зам. зав. отделом науки ЦК КПСС Р. Г. Яновским, который прямо сказал, что отказываться нельзя, и что мне не только оказывается доверие, но и будет оказана необходимая помощь.
После этих двух встреч прошел примерно месяц. Шла конференция Советской социологической ассоциации. И вдруг в перерыве подходит ко мне Р. Г. Яновский и говорит, что меня приглашает на беседу секретарь ЦК КПСС М. В. Зимянин. Мы срочно покинули заседание и отправились к М. В. Зимянину. Беседа была с глазу на глаз, минут примерно сорок. Он не только спрашивал меня о моем «боевом пути», но дал свою оценку положению дел в социологической науке, весьма невысокую оценку дал некоторым бывшим в то время на слуху социологам и сказал, что ЦК ждет помощи от ученых, что партии нужна объективная и своевременная информация о настроениях среди различных групп населения, об отношении к политике КПСС и т. д. На этой встрече я подтвердил свое согласие.
На другой день состоялась беседа с зав. сектором отдела науки ЦК КПСС Н. В. Пилипенко, который подробно рассказал об истории создания Института, подборе руководства Института показал некоторые бумаги, хранившиеся у него в сейфе (в основном это были черновики или сделанные вручную записи разного рода заседаний, имеющих отношение к социологии), рассказал в общих чертах об обращении в ЦК КПСС сотрудников Института с просьбой укрепить руководство. Об одном из этих обращений я узнал спустя 20 лет из сборника документов «Социология и власть»[3]. Речь идет об инициативном письме в ЦК КПСС заведующего отделом ИСИ АН СССР профессора Ф. Р. Филиппова.
В письме, в частности, отмечалось: «В последнее время эффективность работы Института резко снизилась. Главная причина этого – слабость руководства, низкий уровень трудовой дисциплины. Хотя отдельные подразделения Института по-прежнему стараются обеспечивать высокое качество работы, в целом отсутствует перспективная стратегия научных исследований и ее организационное обеспечение. Ученый совет Института практически бездействует, рассматривая в основном текущие вопросы или тематические отчеты подразделений. Многие сотрудники годами не дают никакой научной продукции. На низком уровне ведется работа с аспирантами.
Отмечаются многочисленные финансовые нарушения. За счет штатов научных подразделений содержатся многочисленные работники управленческого аппарата, излишние звенья (отдел международных связей, редакционно-издательский отдел; до последнего времени без всяких оснований содержался научно-организационный отдел и т. и.). В то же время произвольно упразднены некоторые жизненно важные подразделения: сектор социальной структуры рабочего класса, сектор социологических проблем молодежи и образования и другие. Из-за перерасхода фонда заработной платы с опозданием была выдана стипендия аспирантам за декабрь и зарплата сотрудникам за первую половину декабря 1982 г., хотя по времени это совпадало с празднованием 60-летия СССР, чем были спровоцированы нездоровые настроения в коллективе.
Несмотря на указания комиссии АН СССР, проверявшей Институт в 1982 г., об освобождении заместителей директора от руководства научными подразделениями, оба заместителя продолжают возглавлять сектора. При этом допускаются завышенные расходы средств на командировки, так как заместители директора практически бесконтрольно используют эти средства для руководимых ими подразделений. В результате срываются выезды сотрудников других подразделений на исследования, для участия в важных научных конференциях. Квалифицированного руководства научно-исследовательской работой Института оба заместителя, озабоченные, прежде всего, собственными научными интересами, практически не осуществляют.
Директор Института Т. В. Рябушкин, назначенный в 1976 г., будучи известным ученым-статистиком, недостаточно ориентируется в идеологических и политических аспектах социологических исследований, в их методах и организации, проявляет пренебрежительное отношение к идеологической работе в коллективе Института. Кроме того, Т. В. Рябушкин отличается личной неорганизованностью, нетребовательностью к подчиненным, благодушным и беспечным отношением к сложным и ответственным задачам института. Если его предшественник на посту директора М. И. Руткевич – крупный специалист в области философских проблем социологии, исследований социальной структуры советского общества – вызывал недовольство ряда работников чрезмерной жесткостью своих требований, то Т. В. Рябушкин оказался в этом отношении его прямой противоположностью, что также вызывает недовольство коллектива.
Деморализующее влияние на коллектив института оказывает и тот факт, что длительное время не решается вопрос об укреплении руководства института, хотя в принципе это предрешено. Сложившаяся ситуация создает в коллективе настроения неустойчивости, неопределенности, еще больше снижает эффективность работы секторов.
Все сказанное побуждает в настоящее время остро ставить вопрос о необходимости срочных мер по укреплению руководства института компетентными специалистами. Это касается не только директора, но и его заместителей. Необходимы серьезные усилия по оздоровлению обстановки в институте в соответствии с требованиями ноябрьского (1982) Пленума ЦК КПСС»[4].
Очевидно, в ЦК КПСС с оценками профессора Ф. Р. Филиппова согласились. Соответствующие решения по укреплению руководства института были приняты, о чем зам. зав. отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС Р. Г. Яновский проинформировал ЦК КПСС.
Записка отдела науки и учебных заведений ЦК КПСС
«О письме т. Ф.Р. Филиппова»
ЦК КПСС
21 марта 1983 г.
Профессор Ф. Р. Филиппов (г. Москва) в письме сообщает о том, что директор Института социологических исследований Академии наук СССР т. Т. В. Рябушкин не соответствует занимаемой должности и ставит вопрос об укреплении руководства института.
В соответствии с постановлением ЦК КПСС (№ Ст-99/188 гс от 15 марта 1983 года), т. Т. В. Рябушкин освобожден от должности директора Института социологических исследований Академии наук СССР в связи с переходом на другую работу. На эту должность назначен доктор философских наук В. И. Иванов с последующим утверждением на общем собрании АН СССР.
С т. Филипповым в Отделе науки и учебных заведений ЦК КПСС проведена беседа по существу всех затронутых в письме вопросов.
Зам. зав. Отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС
Р. Г. Яновский
Спустя несколько дней состоялась беседа с вице-президентом АН СССР академиком П. И. Федосеевым, отвечавшим за общественную науку в академии. Беседа была обстоятельной и продолжительной. Он попросил меня подумать о том, в чем более всего нуждается Институт, и написать ему соответствующую записку.
В марте 1983 года на Ученом совете состоялось мое официальное представление в качестве и. о. директора. Представили меня членам Ученого совета вице-президент АН СССР академик П. Н. Федосеев и зам. зав. отделом науки ЦК КПСС Р. Г. Яновский. Оба они обещали поддержку молодому директору и, как показали последующие годы, свое слово сдержали. Затем было предоставлено слово мне. Я выразил надежду, что, работая дружно, мы сумеем выправить положение дел в Институте и выйти на те рубежи в науке, которые нам предначертали ЦК КПСС и Президиум АН СССР. Говорил о том, что от нас зависит успешное решение поставленных перед Институтом задач. После заседания коллеги подходили ко мне с поздравлениями. Помню, покойный ныне д. ф. и., профессор Ф.Р. Филиппов сказал, поздравляя: «Смелый вы человек, Вилен Николаевич!» Эту мысль я слышал потом неоднократно и от других коллег и научных сотрудников, работающих в других институтах. В этом же году я был избран вице-президентом Советской социологической ассоциации.
Институт наш был самым крупным социологическим учреждением в Европе и весьма сложным в управлении по многим причинам. По состоянию на март месяц 1983 года в ИСПИ АН СССР числилось 404 сотрудника (без филиалов), из них научных сотрудников – 266. Основными структурными подразделениями были отделы и сектора. Их обилие не позволяло сосредоточить усилия на главных направлениях научного поиска, отсюда мелкотемье и конъюнктурщина.
Мое назначение на пост директора Института было встречено теми, кто меня знал близко, с одобрением. Причем не только в нашей стране, но и за рубежом. В моем личном архиве сохранилось письмо из Болгарии, датированное 12 августа 1983 года:
«Дорогой Вилен Николаевич!
Хотел бы, прежде всего, горячо поздравить тебя с назначением директором Института социологических исследований Академии наук СССР. Искренне рад за высокое доверие, оказанное тебе. Убежден, что оно будет оправдано. От всего сердца желаю новому директору больших успехов в руководстве этим крупным идеологическим институтом, в личном научном творчестве, в жизни.
Мы, сотрудники Информационно-социологического центра ЦК БКП с большим интересом изучили материалы июньского пленума
ЦК КПСС и, в частности, положения о повышении роли социологических исследований в идеологической работе и о создании на базе Института социологических исследований АН СССР Всесоюзного центра по изучению общественного мнения. Это несомненно крупный шаг по пути дальнейшего утверждения социологии в жизни общества, в руководстве социальными процессами. Надеюсь, что реализация этого решения создаст ещё более благоприятные возможности для расширения сотрудничества и обмена опытом между нами. Мы искренне желаем этого и готовы активно сотрудничать с вами.
Еще раз поздравляю тебя и желаю много удач в работе.
Янчо Георгиев,
заведующий Информационно-социологическим
центром ЦК Б КП»
Были письма и телефонные звонки от социологов из республик, с которыми были установлены деловые отношения за последние годы.
Конечно, не всем мое назначение пришлось по душе. Я понимал, что спутал планы некоторых коллег, стремившихся занять эту должность, но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.
Начало моей работы в должности директора Института было связано с многочисленными проверками, вызванными критикой в наш адрес, прозвучавшей на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС (начиная с проверок комиссии Президиума АН СССР, возглавляемой член-корреспондентом Г. Л. Смирновым, и заканчивая районным комитетом народного контроля). На это ушла уйма времени, и нельзя сказать, что все это принесло сколько-нибудь заметную пользу. Конечно, исключая проверку академическую. Здесь действительно было много полезного, поскольку в состав комиссии входили люди, хорошо знающие работу академических институтов во всем ее объеме.
По результатам работы комиссии во главе с Г. Л. Смирновым состоялось заседание Президиума АН СССР (стенограмма которого была опубликована в «Вестнике Академии Наук СССР» № 2 за 1985 год). Заседание вел вице-президент АН СССР академик П. Н. Федосеев. После его небольшого по времени вступительного слова был заслушан мой доклад «О научной деятельности Института социологических исследований АН СССР», в котором были показаны как достижения учёных Института, так и недостатки нашей деятельности, дана характеристика намеченных Ученым советом и партийным бюро Института мер по совершенствованию научно-исследовательской работы. В частности, было обращено внимание на реализацию двух новых общеинститутских проектов – «Социальная сфера: показатели и тенденции развития» и «Социологические проблемы изучения и формирования общественного мнения». В рамках первого проекта был разработан ряд исследовательских программ: совместно с Госпланом СССР, Госкомтруда СССР, ВЦСПС – программа по совершенствованию социального планирования, качества трудовых ресурсов; совместно с Минздравом РСФСР – программа по социально-экономическим аспектам здоровья населения. Совместно с Институтом философии, Институтом государства и права, Институтом психологии и Институтом экономики АН СССР была начата подготовка к проведению Всесоюзной научно-практической конференции «Общественные науки – здравоохранению»; совместно с Институтом экономики развернуто изучение социальных аспектов проводимого в стране крупномасштабного экономического эксперимента; в сотрудничестве с другими научными и административными учреждениями начата разработка предложений по повышению эффективности борьбы с нетрудовыми доходами и социально неоправданной дифференциацией потребления; проведены исследования по заказу Министерства морского флота СССР; по социальным проблемам «Атоммаша»; по актуальным социальным проблемам развития Туркменской ССР (совместно с республиканской Академией наук). В докладе я отметил, что важнейшей проблемой, от решения которой зависит развитие всей социологической науки, является подготовка кадров социологов. Отсутствие базового социологического образования отрицательно сказалось на состоянии исследований, их качестве и практической значимости. После решения Минвуза СССР о подготовке специалистов по прикладной социологии в Московском и Ленинградском университетах сотрудники Института начали подготовку ряда работ, которые могли быть использованы в качестве учебных пособий. Была усилена помощь заводским социологам; для социологов Москвы и Московской области при Институте были созданы специальные курсы.
В мае состоялся первый выпуск. Совместно с Президиумом Советской социологической ассоциации подготовлено типовое положение о социологической службе отрасли. Были также приняты меры по повышению роли Института как головного научного учреждения в области социологии, по улучшению координации исследований. Необходимо было повышать и методическую культуру проводимых исследований – используемые данные часто бывали недостаточно репрезентативны и обрабатывались слишком медленно. Переход Института на ЭВМ единой серии помог ускорить обработку результатов, расширил возможности для проведения исследований и для более тесного сотрудничества с другими центрами. От имени коллектива Института я поблагодарил Президиум АН СССР за помощь в оснащении новой техникой. Отметил, что по-прежнему оставалась весьма острой проблема внедрения рекомендаций социологов, хотя уже накоплен определённый положительный опыт.
Член-корреспондент АН СССР Г. Л. Смирнов, возглавлявший комиссию Президиума АН СССР по проверке деятельности Института социологических исследований и выработке рекомендаций по улучшению его работы, отметил три основные причины, снижавшие, по мнению комиссии, эффективность работы Института. Первая из таких причин – не вполне четкий отбор проблематики исследований. Из-за этого при всем обилии исследований социально-классовой структуры советского общества (рабочего класса, крестьянства, интеллигенции) Институт не смог сделать фундаментальных и эффективных заключений и выводов.
Недостаточная методологическая и методическая подготовка исследователей – вторая причина – не всегда позволяла извлекать из богатого эмпирического материала характеристики важнейших социальных процессов, имеющие значение для всей страны. Так, было проведено два уникальных крупномасштабных исследования с промежутком в 10 лет в Таганроге – городе, во многих отношениях очень типичном для всей Российской Федерации. Но глубокой аналитической работы по сопоставлению и обобщению богатейшего эмпирического материала не последовало, и поэтому итоги исследования оказались под вопросом.
Третью причину имевшихся недостатков комиссия видит в несовершенстве прежней структуры Института. Г. Л. Смирнов отметил ряд проведенных организационных изменений, которые должны улучшить работу Среди них – создание специального сектора социальных проблем и коммунистического воспитания молодежи, сектора по изучению социальных аспектов проводимого в стране экономического эксперимента. Более эффективному проведению социологических исследований помогает и активность нынешнего руководства института в установлении связей с партийными организациями на местах. Г. Л. Смирнов рассказал о рекомендациях и выводах комиссии, направленных на повышение научно-теоретического уровня и эффективности исследований, проводимых Институтом, на укрепление их связи с практикой, на совершенствование стиля и методов работы. Дальше цитирую стенограмму:
«Доклады были встречены с большим интересом и вызвали многочисленные вопросы. Академик-секретарь Отделения экономики академик Н. Н. Федоренко поинтересовался, изучают ли социологи социальные аспекты и последствия тех больших дотаций, которые выделяются обществом на формирование и эксплуатацию жилищного фонда, на поддержание цен на многие продовольственные товары, каково влияние этих дотаций на структуру и дифференциацию потребления.
В. Н. Иванов отметил, что эта проблема изучается социологами и рассматривается как часть более широкой проблемы соответствия стандартов потребления доходам населения. Изучение семейных бюджетов в ряде регионов страны, уровня потребления показывает, в частности, непропорционально высокий уровень потребления материальных благ, в том числе потребления, частично оплачиваемого из общественных фондов, у молодых семей, то есть у той категории населения, которая еще не внесла достаточного вклада в общественное производство. Проблема стандарта потребления, привычки к определенному комфорту, не заработанному своим трудом, рождает целый ряд социальных и нравственных проблем. Институт готовит предложения по совершенствованию управления социальной сферой.
Один из вопросов, заданных вице-президентом АН СССР академиком Е. П. Велиховым, касался социальных аспектов ускорения внедрения ЭВМ. Советское общество всегда справлялось с теми задачами, которые оно считало для себя жизненно важными. Но вот задача широкого применения ЭВМ в течение длительного времени решается крайне медленно, и распространено даже мнение, что форсировать компьютеризацию пока вообще не следует. Очевидно, что потребность в автоматизации умственного труда, в широком применении компьютеров – потребность не в меньшей степени социальная, чем экономическая, однако стремление использовать ЭВМ для решения социальных задач проявляется далеко не всегда, и сама социальная потребность в широком применении ЭВМ осознается далеко не в достаточной степени. В чем, по мнению социологов, причина такого положения, спросил Е. П. Велихов.
В. Н. Иванов ответил, что это – очень важная проблема, заслуживающая специального исследования. Те работы, которые выполняются сегодня в институте, позволяют ответить на этот вопрос лишь косвенно. Представляется, что компьютеризация, более широкое использование электронно-вычислительной техники во многом сдерживается недостатками механизма управления. В частности, руководитель, который начнёт сегодня внедрять новшество, тем более предпримет попытку такого радикального нововведения, как компьютеризация, пойдет на серьезный риск, который часто никак и ничем не компенсируется. Важным фактором является и психологическая неготовность к нововведениям. Изучение социально-психологических аспектов внедрения нововведений, в том числе вычислительной техники – важная проблема для социологических исследований. Институт сегодня стремится следить за состоянием общественного мнения в этой области, выявлять факторы, способствующие готовности руководителей идти на серьезные изменения и связанный с этим риск.
Академик С. Т. Беляев в связи с этим заметил, что в быстро развивающихся областях, срок формирования которых короче периода активной жизни одного поколения, готовность к восприятию и внедрению нового может достаточно сильно зависеть от возраста работников. Было бы очень желательно проверить такую зависимость, выявить существующие корреляции – если они есть. Если ставится задача внедрения совершенно новой техники, то нужно шире использовать на ответственных постах молодежь.
В. Н. Иванов ответил, что с этой точки зрения проблему внедрения социологи еще не рассматривали. Пока им не всегда удается реализовать даже те рекомендации, которые основываются на куда более богатом эмпирическом материале.
Другой вопрос Е. П. Велихова касался мнения социологов об особенностях современной социальной ситуации в науке, в частности, о последствиях замедления или прекращения количественного роста научных учреждений, замедления темпов прироста ассигнований на науку
В. Н. Иванов напомнил, что в соответствии с решением Президиума АН СССР в Институте ликвидирован сектор социологии науки и прекращены соответствующие исследования. Однако результаты проведенных в свое время исследований и опросов свидетельствуют, что престиж научной работы среди молодежи продолжает оставаться достаточно высоким, но подготовка научных кадров не всегда правильно планируется. В частности, наблюдается перепроизводство специалистов по некоторым областям знания.
