Екатерина Вильям-Вильмонт
За дверью – тайна…
© Вильмонт Е.Н., 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
* * *
Глава I
Пустая квартира
«До чего ж надоела зима, – с тоской думал Гошка, глядя в окно, – и потом, разве это зима? Зимой весело, снег, лыжи, коньки, а это… Начало февраля, а на улице слякоть, дождь со снегом, одним словом, гадость, да и только. Скорей бы весна.
Сегодня воскресенье, казалось бы, радуйся, но радости почему-то совсем не было. Неужели это из-за Сашки Малыгиной, которая втюрилась в чужого парня?»
Тоскливые Гошкины размышления прервал телефонный звонок.
– Гошка, здорово! – услыхал он жизнерадостный голос своего закадычного друга Лехи Шмакова.
– Здорово!
– Чо делаешь?
– Ничего. А ты?
– И я ничего. Вот решил звякнуть тебе, узнать, может, есть идеи?
– Какие еще идеи?
– Как воскресеньице провести.
– У меня никаких идей, и вообще…
– Чего?
– Какие идеи могут быть в такую погоду?
– Ты чего, друг, киснешь, как капуста в бочке?
– Вот-вот, именно!
– Ладно, кончай эту дурость, предлагаю куда-нибудь смотаться…
– Согласен! Смотайся ко мне, я один.
– А мамашка и в воскресенье трудится?
– Трудится, – вздохнул Гошка, – к очередной выставке готовится.
– Иду!
Через десять минут Леха уже звонил в дверь.
– Привет, вот и я! Ну, что делать-то будем?
– Давай видак посмотрим.
– Да ну его, надоело!
– В шахматы можно сбацать…
– Да ну тебя, Гошка, тоска смертная…
– Не понимаю, чего ты хочешь, – Гошка раздраженно пожал плечами. – Но я готов выслушать твои предложения!
– Во дает! – помотал головою Леха. – В таком разе я предлагаю…
Но он так ничего и не успел предложить, потому что в двери повернулся ключ и на пороге возникла Юлия Александровна, Гошкина мама.
– Не ждали? – улыбнулась она.
– Мам, что-то случилось?
– Да, и это просто прекрасно, что Леша тут.
– Почему? – вырвалось у Лехи.
– Мальчики, нужна ваша помощь!
– Всегда готовы! – тут же отозвался Леха. – Куда бечь?
– Не бечь, а бежать, – поправил его Гошка.
– Это верно, – кивнула Юлия Александровна, – но бежать-то нет нужды. Дело в том, что послезавтра возвращается в Москву моя подруга Люся…
– Ой, правда? – обрадовался Гошка. – Она тебе звонила?
– Конечно, и просила немного прибраться у нее в квартире, купить кое-что на первое время. Поможете?
– Еще бы! – воскликнул Гошка. – Леха, ты не против?
– Да нет, – без особого энтузиазма отозвался Леха. Гошку он, может, и послал бы куда подальше с таким предложением, но отказать Юлии Александровне никак не мог. – А когда надо-то? – поинтересовался он.
– Да хоть сейчас. Я вот только переоденусь, и поедем.
– Мам, а зачем тебе-то туда переться? Думаешь, мы сами не справимся?
– Сами? Да, пожалуй, справитесь, вот только… Нет, сделаем так – поедем туда немедля, я посмотрю, как там и что, а потом мы распределим нагрузки. Не исключено, что я вас и вправду одних оставлю, у меня много дел… А продукты купим послезавтра, она прилетает только к вечеру…
И они втроем отправились на квартиру Людмилы Викторовны Хворовой, школьной подруги Юлии Александровны. Чтобы не терять время, они поймали машину и через двадцать минут были на месте. Дом оказался старый, запущенный, в подъезде воняло кошками, и все его стены покрыты какими-то надписями и рисунками.
– Ох, и почему у нас люди не могут жить по-человечески, – вздохнула Юлия Александровна.
Лифт не работал, и они пешком поднялись на последний этаж. Юлия Александровна достала из сумочки ключи. На мгновение ей стало как-то не по себе, но она усилием воли прогнала это ощущение.
– Тетя Юля, почему у вас руки дрожат? – спросил наблюдательный Леха.
– Дрожат? Да нет, просто замерзли, погода уж больно мерзкая, – пробормотала Юлия Александровна, вставляя ключ в замочную скважину. «Как хорошо, что я не одна», – мелькнуло у нее в голове.
В этот момент открылась дверь квартиры напротив и на площадку вышла пожилая женщина в бумазейном халате.
– Вы к кому? – не слишком приветливо поинтересовалась она.
Юлия Александровна обернулась:
– Мария Харитоновна, вы меня не узнали?
– Юля? Ой, мамочки, и впрямь не узнала, богатая будешь. А это твой сынок?
– Да, тетя Маша, это Гошка, а это его друг. Мне Люся звонила, просила прибраться. Тут все нормально?
– Да не знаю, Юля, я только вчера из больницы, аж три месяца там провалялась, звонила Люсе, но никто не отвечал, ну, думаю, еще не возвратилась… А когда ж она приедет-то?
– Послезавтра.
– Вот и слава богу, а то одной на площадке боязно как-то, да и ходить мне после больницы много нельзя, а Люся, она завсегда в магазин сбегает…
– А давайте мы вам все купим, что надо, – вызвался Гошка.
– В самом деле, тетя Маша, – обрадовалась Юлия Александровна, – мальчики вмиг вам доставят все, что скажете.
– Неужто правда?
– Конечно.
– Ох, вот повезло мне, старухе! – Мария Харитоновна скрылась в квартире и вскоре вновь появилась с деньгами и старенькой хозяйственной сумкой. – Вот, деточки, купите мне… Я тут все написала!
Список был недлинный, и Гошка спросил:
– Мам, а может, мы заодно и для Люси уже все купим?
– Да нет, Гошка, надо сперва посмотреть, что у нее есть, и, вообще, лучше это сделать послезавтра. Бегите и возвращайтесь скорее, а я возьмусь за уборку.
Гошка с Лехой ринулись вниз по лестнице, а Юлия Александровна вошла в квартиру. «Как странно, – подумала она, – Люси нет уже столько времени, а в квартире запах какой-то жилой… Впрочем, это все ерунда. Ключи были только у меня, я их никому не давала, замки в полном порядке, квартира выглядит нормально… – И все же что-то тревожило Юлию Александровну, однако, если бы ее спросили, что именно ее тревожит, она не могла бы ответить. – Просто я переутомилась и мне мерещится невесть что…» И она решительно достала из стенного шкафа пылесос. За уборкой она вскоре забыла о своих ощущениях, а потом вернулись мальчики, и работа закипела. Внезапно раздался телефонный звонок.
– Мам, звонят, возьми трубку! – крикнул Гошка, стоя на стремянке. Он протирал люстру.
– Алло! Алло!
В трубке слышалось чье-то дыхание.
– Алло, говорите!
Но говорить не пожелали.
– Ошибка? – спросил Гошка.
– По-видимому, – нахмурилась Юлия Александровна. Почему-то ей этот звонок был неприятен.
«Черт знает что у меня с нервами, – подумала она. – Все ясно: кто-то не туда попал и не стал говорить, что тут особенного? Ровным счетом ничего».
И Юлия Александровна с остервенением принялась скрести кафель на кухне.
– Мама, – тихонько позвал ее Гошка.
– А? Что? – вскинулась она. – Фу, как ты меня напугал…
– Мам, ты что?
– Я? Ничего, просто задумалась, а тут ты…
– Мама, я же вижу, ты почему-то нервничаешь. У тебя какие-нибудь неприятности?
– Неприятности? Да нет, с чего ты взял?
– Ты какая-то странная… Дергаешься, вздрагиваешь…
– Да нет, тебе кажется, просто я задумалась…
Гошка не стал больше приставать с расспросами. Через полчаса телефон зазвонил снова. Юлия Александровна, чуть помедлив, сняла трубку:
– Я слушаю.
– Можно попросить Людмилу Викторовну? – произнес приятный женский голос.
– Людмила Викторовна приедет послезавтра, – с явным облегчением ответила Юлия Александровна. – А что ей передать?
– Нет, спасибо, я сама позвоню.
На этом разговор окончился. А Юлия Александровна отчего-то вдруг успокоилась, так же беспричинно, как и разволновалась. Еще через полтора часа квартира уже сверкала чистотой.
– Молодцы, мальчики, вы отличные помощники, нет, даже не помощники, вы уже вполне самостоятельные…
– Уборщики! – подсказал Леха.
И все трое расхохотались, хотя ничего особенно смешного в этом не было.
Уже по дороге домой Юлия Александровна сказала:
– Послезавтра вам придется одним сюда прийти, я буду занята, напишу вам, что надо купить, а вы после школы заедете и положите продукты в холодильник. Кстати, обязательно загляните к тете Маше. Может, ей еще что-то надо будет купить. Она чудная женщина.
– Как скажете, тетя Юля, – кивнул Леха.
Во вторник, на большой перемене, Ксюша спросила у Гошки:
– Ты что сегодня делаешь?
– Когда?
– После школы.
– У нас с Лехой есть одно дело.
– Дело? Какое? – загорелись глаза у Ксюши. – Интересное?
– Скучнее не бывает, а что?
– Да у меня фильмец новый есть, отпадный, говорят, вот я и думала, может, соберемся, у меня сегодня никого дома не будет…
– Фильмец – это хорошо, но я уже обещал…
– Да что за дело? Ты скажи. Если надо, мы с Сашкой поможем, чтоб быстрей, а?
– Да просто мы с Лехой обещали купить продукты и забросить их в квартиру одной маминой подруги, только и всего.
– И правда неинтересно, – наморщила носик Ксюша. – И помощь не нужна. А давайте вы туда прямо после школы, а оттуда ко мне.
– Что ж, можно. Ладно, заметано.
– А ты Никите не позвонишь? – как бы невзначай бросила девочка.
– Слушай, Ксюха, если тебе нужен Никита, то сама ему и звони, и вообще…
Он уже понял: Ксюхе нужен Никита, а Сашке Никитин друг Зорик, а его приглашают так, для отвода глаз.
– Что вообще? – посмотрела ему в глаза Ксюша.
– Сами решайте свои… личные дела! Понятно?
– Гошка, ты чего? – удивилась Ксюша.
– Ничего! – отрезал Гошка. – Да и не надо нас с Лехой ждать. У нас еще одно дело есть, я просто забыл.
И он в негодовании отошел от нее. «Ишь чего выдумали. Вы влюбляетесь во всяких там Зориков-позориков, а я должен вам их явку обеспечивать? Нет уж, дудки».
– Гошка, чего Ксюха хотела? – полюбопытствовал Леха.
– Да так, ерунда, – отмахнулся Гошка.
– А ты почему злой?
– Да нет, Леха, я не злой, все путем.
Леха решил больше не допытываться, кажется, он и сам все понял.
После уроков они забежали к Гошке, съели по тарелке борща и не спеша отправились к метро.
– Слышь, Гошка, а там этой бабке опять чего-то надо покупать?
– Ага, надо, – кивнул Гошка. – А что?
– Да вот, думаю, давай сперва к ней зайдем, а уж потом в магазин двинем, чего лишний раз таскаться?
– Правильно соображаешь, – обрадовался Гошка.
Однако дверь им никто не открыл. Очевидно, Марии Харитоновны не было дома.
– Сама небось в магазин поперлась, – решил Леха. – Не такая уж, видно, инвалидка беспомощная… Ладно, пошли, затаримся.
Они побежали в расположенный неподалеку магазин и купили там все по списку, составленному Юлией Александровной, вошли в квартиру и загрузили холодильник. В этот момент зазвонил телефон.
– Не подходи, – почему-то шепнул Леха.
Гошка недоуменно на него взглянул.
– Это, наверно, мама, – сказал он и побежал в комнату, к телефону. – Алло!
– Попросите, пожалуйста, Ивана Иваныча! – произнес довольно грубый мужской голос.
– Вы не туда попали, – ответил Гошка и положил трубку.
– Ошибка, что ли? – появился в дверях Леха. – Ой, Гошка, смотри, что это?
– Где?
Леха не сводил удивленных глаз с дивана.
– Зуб даю, вчера, когда мы уходили, так не было… – растерянно проговорил он.
– Как? – не понял Гошка.
Сиденье дивана состояло из трех подушек.
– Глянь, вон та, в середке, неправильно лежит!
– Ты же вчера этот диван пылесосил, вот и положил неправильно.
– Ни фига подобного! Я именно все точно положил, как надо, а сейчас…
– Леха, у тебя, по-моему, крыша едет, – засмеялся Гошка.
Но тот его уже не слушал. Он ринулся в кухню, открыл шкафчик под раковиной и заглянул в мусорное ведро.
– Ты чего, Шмаков?
Леха только отмахнулся от него. Но почти тут же выхватил веник и с торжеством протянул его Гошке:
– Ага, что я говорил! Гошка, тут кто-то был!
– Ничего не понимаю, – рассердился Гошка, – можешь толком объяснить?
– Смотри, веник сырой!
– Ну и что?
– А то, что вчера его никто не мочил!
– Почему ты так уверен?
– Потому! Уверен, и все!
– Ну допустим… И что из этого следует?
– А я почем знаю? Только, боюсь, ничего хорошего…
– То есть?
– Гошка, да пойми, тут кто-то был…
– Ну и что?
– Как это ну и что? – растерялся Леха.
– Почем ты знаешь, может, у кого-то еще есть ключи?
– Но твоя мама тогда бы знала.
– Так, может, она и знает, – предположил Гошка.
– Слышь, Гошка, а ты помнишь, как вчера твоя мама нервничала, когда мы тут горбатились, а?
– И ты думаешь…
– Нет, я не думаю, я чую!
– Что? Что ты чуешь?
– Тут, Гошка, просто воняет…
– Воняет? Чем?
– Преступлением!
– Ну ты даешь! Каким преступлением?
– Кабы знать…
– Но в таком случае что мы тут делаем? Надо уносить ноги!
– Да? Ишь какой умный! А вечером приедет женщина, можно сказать, одна-одинешенька, а к ней преступники заявятся…
– Зачем?
– Кабы знать!
– Что ты заладил – кабы знать, кабы знать! Ну с чего, с чего ты взял, что тут воняет преступлением? Веник мокрый? Его запросто могла мама намочить, а ты просто не заметил. Подушка диванная не так лежит? Сам же ее и своротил!
– Я?
– Ты!
– Ни фига!
– Хорошо, тебе кажется, что тете Люсе грозит опасность?
– Ну!
– В таком случае идем сейчас же в ментуру, ты им все там расскажешь…
– Нашел дурака! Козе понятно, что никто со мной и разговаривать не станет.
– Действительно, никто не станет. Но что же ты-то предлагаешь?
Телефон снова зазвонил.
Леха буквально вцепился в Гошку.
– Не бери трубку!
– Да почему?
– Пусть думают, что тут никого нет.
– Кто?
– Преступники!
Гошка покрутил пальцем у виска и схватил трубку:
– Алло! Я слушаю!
– Гошка? – раздался мамин голос. – Молодец! Вы все купили?
– Да, мамочка. Сейчас уходим уже.
– А к тете Маше зайти не догадались?
– Догадались, но у нее нет никого.
– Да? Ну ладно, сегодня уже Люся приедет, хотя погода, по-моему, нелетная. Ну а в школе все нормально?
– Конечно.
– Гошка, спроси, она веник мочила? – прошептал Леха.
Но Гошка только рукой махнул.
– Почему не спросил? – накинулся на него Леха, когда Гошка повесил трубку.
– Что я, дурак? Она же начнет спрашивать, что да почему, волноваться будет, кому это на фиг нужно?
– Вообще-то да, – почесал в затылке Леха. – Ладно, пошли отсюда, мне тут не нравится.
Они вышли на площадку и закрыли дверь. Гошка шагнул к двери тети-Машиной квартиры и позвонил. Но ему опять никто не открыл.
– Если чем тут и воняет, – проговорил Гошка, когда они спускались по лестнице, – то кошками, а насчет преступлений…
– Разит! – заявил Леха. – Слышь, Гошка, а во сколько эта тетка приезжает?
– Тетя Люся? Часов в восемь, кажется.
– А где она была вообще-то?
– На Дальнем Востоке.
– И что она там делала?
– У нее там мать живет, она тяжело болела…
– Понятно… А кто она по профессии?
– Сценаристка.
– Это чего? Она для кино сценарии пишет?
– Ну да.
– Свободная художница, значит?
– Ага. Леха, ты чего прицепился? Тебе не все равно?
– Нет, интересно, понимаешь ли, почему у нее в квартире преступники тусуются…
– Ну ты меня достал! – взорвался Гошка. – Сколько можно всякую чушь талдычить?
– Ладно, молчу.
Глава II
Слежка
Маня медленно брела по направлению к дому. После уроков она навещала заболевшую одноклассницу, которая жила рядом с метро. И вдруг впереди заметила Гошку и Леху. Они шли, оживленно о чем-то беседуя. Сначала Маня хотела их окликнуть, побежать за ними, но потом решила, что не станет этого делать. И так уже все ее дразнят из-за Гошки, говорят, она за ним бегает. «А я вот не побегу. Еще не хватало!» Но поскольку они с Гошкой жили в одном подъезде, ей волей-неволей пришлось идти за ним следом. Вот мальчики остановились возле киоска, прилипли к витрине. Что, интересно, они там увидели? Но спешить к ним она не будет. Постояв немного, они двинулись дальше, и тут вдруг Маня обратила внимание на довольно невзрачного парня в поношенной дубленке, который, как показалось девочке, шел следом за Гошкой и Лехой. «Он за ними следит, – мелькнуло в голове у Мани. – Но с какой стати? Уже второй месяц ничего не расследуем… Или? Нет, не может быть, чтобы Гошка с Лехой скрыли от всех новое расследование!»
Однако сомневаться не приходилось, этот тип следит за ее друзьями! «Что же делать? Рвануть сейчас вперед и предупредить их? Нет, это я еще успею, – решила Маня, – лучше погляжу, что он будет делать, куда пойдет…» Сколько раз она читала о том, как, проследив за следящим, можно выйти на настоящих преступников. В Мане вновь проснулся азарт, всегда толкавший ее на самые необдуманные поступки.
Мальчики между тем не спешили. По дороге им встретился Андрюшка Шаповалкин из их класса, и они о чем-то разговорились. Парень в поношенной дубленке стоял неподалеку, не стараясь даже скрыться, и курил. Но вот Андрюшка побежал по своим делам, а Гошка с Лехой вошли во двор Гошкиного дома, парень на почтительном расстоянии следовал за ними. «Значит, я не ошиблась, он и вправду следит за ребятами. Но почему? Во что они вляпались?» Наконец Гошка с Лехой вошли в подъезд, парень, чуть помедлив, тоже шагнул к двери, но тут навстречу ему вышел мужчина с громадным черным псом, который оскалил свою страшную пасть и залаял на парня.
– Вот молодец, Тосик, – обрадовалась Маня.
Преследователь отшатнулся в испуге, а хозяин пса, Петр Петрович с третьего этажа, посмотрел на него, на Тосика и спросил:
– Молодой человек, вы к кому?
– А тебе какое дело, папаша? – проговорил парень, впрочем, довольно слабым голосом.
– А такое мне дело, что моя собака на хороших людей ни с того ни с сего не лает. И чует, наверное, что вы здесь с дурными намерениями.
– Скажешь тоже, папаша… Да ладно, утихомирь свою зверюгу, я пошел, ничего мне тут не надо. Ишь, развели собак…
И он поплелся прочь со двора. Маня побежала за ним, но парень вдруг куда-то исчез. Сколько Маня ни вертела головой, но так ничего и не увидела.
«Вот уж точно, как сквозь землю провалился, – с досадой подумала она и бросилась обратно. – Надо скорее предупредить ребят».
Она позвонила в дверь. Открыл Леха:
– Привет, Малыга! Ты чего такая?
– Какая?
– Запыханная!
– Так не говорят. Надо говорить – запыхавшаяся! – машинально поправила его Маня.
– Так и знал, – заржал Леха. – Малыга, ты еще не врубилась, что я тебя нарочно завожу?
– Где Гошка? – Маня не стала вступать в пререкания.
– Я тут, – появился Гошка. – Привет, Маняша, что стряслось?
– Это я у вас хочу спросить! Во что вы опять влезли?
Мальчики недоуменно переглянулись.
– Ты о чем? – спросил Гошка.
– О том, что за вами следили!
– За нами следили? – повторил Леха. – Ты что выдумала?
– Ничего я не выдумала! – И Маня подробно рассказала им все, что видела.
– Ты уверена? Не могло тебе это померещиться? Может, тот тип не за нами шел? – с надеждой спросил Гошка.
– За вами, за вами, скажите спасибо Тосику, что он вас не до самых дверей довел.
– Так, Гошка, а что я тебе говорил? Там просто воняло преступлением! – сказал Леха даже с некоторым торжеством в голосе.
– Где, где воняло преступлением? – испугалась Маня. – Немедленно колитесь! – потребовала она.
Гошка нехотя поведал ей о том, что было.
– Так, очень странно… – задумалась Маня. – Значит, за квартирой следят. Вас там засекли!
– Кто, интересно, следит?
– Преступники, кто же еще, – пожал плечами Леха.
– Откуда они там взялись?
– Гошка, ты дурак, да? – огорченно спросила Маня.
– Почему это я дурак? – взвился Гошка.
– Потому что ты, похоже, мне не веришь, – вздохнула девочка, – думаешь, я все вру…
– Ты не врешь, просто тебе показалось.
– Ничего мне не показалось. Я могу вам этого типа описать во всех подробностях…
– Давай, давай, Малыга, опиши, чтобы мы были начеку, – потребовал Леха.
Маня довольно подробно описала внешность парня в поношенной дубленке.
Гошке вдруг стало как-то не по себе. Что это значит? Выходит, их засекли в квартире тети Люси? И теперь следят за ними? Но зачем? А главное, кто же их там засек? И что же такое творилось в этой квартире в отсутствие хозяйки?
– Ага, – сказал Леха, – кажется, до тебя дошло! Правда, как до жирафа… Но лучше поздно, чем никогда, между прочим.
– Дураки, можете вы мне наконец объяснить, что происходит? – закричала Маня.
– Если бы я знал… – растерянно произнес Гошка.
– Слушай, Гуляев, тебе не кажется, что… – Леха на мгновение задумался, – что… той старухи тоже неспроста дома не было, а?
– Тети Маши? – с замиранием сердца спросил Гошка.
– Ну да, какой же еще?
– Кто это – тетя Маша? Скажете вы мне наконец, в чем дело? – завопила Маня.
– Да, правда, надо бы тебе все объяснить, – сжалился над нею Гошка.
– Расскажешь, успеешь, – проворчал Леха, – а я боюсь, старушку запросто могли кокнуть…
– С чего ты взял?
– С того, что когда одна тетка на Дальнем Востоке, другая в больнице и на последнем этаже вообще никого нет, то их квартиры, или по крайней мере одна квартира, вполне могла стать… как его… ага, пристанищем любых преступных элементов, вот! – выпалил Леха.
– Нет, я сейчас вам покажу! – взвизгнула Маня и вцепилась в белобрысый Лехин чуб.
– Ай! Ты что, Малыга, охренела? – заорал Леха, стряхивая Маню. – Совсем чокнулась, зверюжина!
– Мань, ты соображаешь? – Гошка покрутил пальцем у виска.
– А вы? Вы соображаете? Говорите так, как будто меня вообще тут нет, как будто я человек-невидимка! Знаете, как это называется? Хамство! И… И сволочизм, вот! Значит, вы хамы и сволочи!
На глазах у нее выступили слезы:
– От тебя, Гошка, я не ожидала…
– Ладно, Манечка, ты права, – сжалился над нею Гошка. – Я тебе все расскажу…
Маня понимала, что сейчас надо бы повернуться и уйти с гордо поднятой головой, но жгучее любопытство пересилило гордость, она осталась и выслушала странный, сбивчивый Гошкин рассказ.
– И ты ничего не заметил?
– Он ни фига не заметил, зато я… – начал Леха.
Гошка его прервал:
– Ты заметил… Ты… Просто у тебя интуиция сработала, но сейчас это не важно, сейчас главное – решить, что делать. Нельзя же допустить, чтобы с тетей Люсей что-то случилось.
– Я думаю, если нам сидеть тихо и не соваться к ней, то с твоей тетей Люсей ничего не случится, – проговорила Маня.
– Почему это? – удивился Леха.
– Потому что бандиты, если, конечно, это бандиты, оттуда уже слиняли. Они наверняка знали, когда она возвращается, для них это не новость… И убивать ее им совсем ни к чему. Как они могут поручиться, что никто никогда, ни единого разочка, их там не видел? Не могут. И если с ней что-то стрясется…
– Понял, – кивнул Гошка. – Может, ты и права, но зачем, скажи, пожалуйста, им за нами-то следить?
– Проще пареной репы! Вы – неожиданность! Вы не вписываетесь в их планы!
– Как у Пушкина, мы – «беззаконная комета в кругу расчисленном светил», да? – улыбнулся Гошка.
Манино сердце сладко замерло – вот он какой, ее Гошка! Не зря она по нему сохнет! Какой мальчишка его возраста так любит и знает стихи?
Леха даже присвистнул.
– Ну, Гошка, ты даешь! – он восхищенно хлопнул старого друга по плечу.
– Ладно, – смутился вдруг Гошка под нежным Маниным взглядом. – Продолжай.
– Что? – не поняла девочка.
– Как что? – рассердился Леха. – Мыслюху свою!
– А… Да, так вот, вы появились неожиданно для них, кто вы такие – неизвестно, и еще…
– Ну? – нетерпеливо топнул ногой Леха.
– Очень может быть, что квартира прослушивается, а вы там трепались насчет преступлений…
– Ух ты! – воскликнул Леха. – А на кой им прослушивать самих себя?
– Не самих себя, – покачала головой Маня, – а, к примеру, эту вашу знакомую, тетю Люсю.
– А ее-то зачем?
– Как зачем? Чтобы знать, не заподозрила ли она что-нибудь, не собирается ли заявить в милицию, и вообще…
– Но тогда, – задумчиво проговорил Гошка, – значит, они, преступники эти, оставили что-то у нее в квартире, иначе им это все на фиг не нужно. Слиняли бы, и все дела…
– Что ж они могли там оставить?
– Оружие, наркотики, да мало ли, – выпалил Леха.
– А я вот в одной книжке читала, как бандит прятал драгоценные камни в осликах…
– В каких осликах? – не поверил своим ушам Леха.
– Ну, там бабушка героини собирала коллекцию осликов…
– Так то в книжке…
– А кстати, там никаких коллекций нету? – полюбопытствовала Маня.
– Вроде нет, – покачал головой Гошка. – А вообще, мне все это ужасно не нравится. Надо бы как-то предупредить тетю Люсю.
– Но как?
– Может, поехать в аэропорт, встретить ее?
– Гуляев, ты сдурел, да?
– Если они за нами следят и увидят, что мы туда премся… Мы можем и не доехать до аэропорта. Причем запросто. Нетушки, нам теперь надо сидеть совсем тихо, никуда не рыпаться…
– Гош, а кто будет встречать тетю Люсю? – спросила вдруг Маня. – Твоя мама?
– Нет, мама не может… Ее кто-то встретит с машиной, наверное. Мало ли у нее знакомых!
– А ключи от квартиры есть только у вас?
– Насколько я знаю, да. Они с мамой давно дружат… А почему ты спрашиваешь?
– Ну, понимаешь, ведь мог же там побывать кто-то еще из ее знакомых…
– То есть ты хочешь сказать, что мне прибредилось, что веник мокрый и подушка диванная перевернута, а тебе в таком случае прибредилось, что за нами какой-то хмырь следит, – обиделся Леха.
– Ничего такого я не говорила, – пожала плечами Маня, – я только подумала, что преступником вполне может быть кто-то из ее знакомых.
– А ведь ты права! – закричал Гошка. – Запросто!
– Вообще-то все бывает, – согласился Леха. – Она, говоришь, киношница?
– Сценаристка.
– Вот-вот. Около кино знаешь сколько всяких бандитов вертится!
– Гошка, а ты случайно не знаешь телефон этой старушки из квартиры напротив? – поинтересовалась Маня.
– Тети Маши? Нет, откуда… А зачем он тебе?
– Необходимо с ней поговорить! Она ведь может знать…
– Что знать? – не понял Гошка.
– Кто бывал в квартире этой тети Люси.
– Ни фига она не знает, она в больнице долго лежала, – вспомнил Леха. – И потом…
– Что?
– Я вообще не уверен, что она жива.
– Почему это? – удивился Гошка.
– Потому… То она за хлебом сходить не может, а через день уже куда-то умотала…
– Так тоже бывает, – заявила Маня. – А вообще проверить не мешает. Только вот вам туда соваться никак нельзя.
– Это и глупому ежику понятно, – кивнул Леха. – Можно твою сеструху и Ксеньку туда отправить.
– Нельзя, – покачала головой Маня.
– Почему?
– Потому что если за вами следят, то вполне могут приметить девочек из этого дома…
– Соображаешь, Малыга! – воскликнул Леха.
Маня промолчала.
– Но тогда можно попросить Никиту, – Гошка вспомнил про двоюродного брата.
– Точно! – обрадовался Леха. – На нем же не написано, что он твой родственник. К тому же он может прихватить с собой этого Зорика с его Цезарем.
Одноклассник Никиты Зорик Гейбер вызывал у Гошки неприязнь из-за того, что Манина старшая сестра Саша по уши влюбилась в него, когда он помогал им в поисках пропавшей соседской дочки.[1] Не столько сам Зорик, сколько его немецкая овчарка по кличке Цезарь. Но Гошка умел скрывать свои чувства и ничего не сказал.
– Я вот только не уверен, что старуха согласится с ними разговаривать. Нас-то с Гошкой она уже знает, а тут явятся какие-то пацаны незнакомые… Сейчас все всех боятся. Да, ситуевина, – почесал в затылке Леха.
– Нет, для начала надо просто выяснить, жива ли тетя Маша, дома она или же опять загремела в больницу, – вслух размышлял Гошка. – А для этого вполне подойдет Никита. – Имени Зорика ему даже произносить не хотелось.
– Точняк! – обрадовался Леха. – Нехай покрутятся там во дворе, если со старушкой что-то стряслось, они это быстро узнают. Небось все местные бабульки в курсе дела.
– Правильно, – одобрила его идею Маня. – С этого и начнем.
