Виолетта Роман
Папина дочка
Глава 4
Соня
Солнце уже клонилось к горизонту. Я сидела на берегу и слушала шум волн. Завораживающе. Настолько расслабляет, что от легкости начинает кружится голова. Внутри меня заперто столько всего… И сейчас, так хочется выплеснуть это, отдаться порыву. Как жаль, что я не взяла с собой инструмент. Пальцы зудят, так и просятся взять смычок и сыграть… Мелодия… она в моей голове. И она играет постоянно то затихая, то становясь громче. Я никогда ее не слышала, но она безумно красива и будоражит кровь в венах.
– Девушка, – услышала голос за спиной. Распахнула глаза и обернулась. В метрах трех от меня стоял загорелый мужчина.
– Простите, но уже десять часов вечера.Пляж закрывается. Вы можете пройти чуть дальше. Там дикий берег.
– Спасибо, я уже ухожу.
Отряхнувшись от песка, побрела обратно.
Отдыха мечты не получается. Яр постоянно занят. Удивительно, он еще университет не окончил и не поступил на работу, а уже так сильно загружен. Отец устроил его на практику в посольство, как я поняла с дальнейшим трудоустройством.
За эту неделю мы урвали лишь пару дней классного отдыха. А сегодня Яр с самого утра на телефоне. После обеда так и вовсе уехал куда-то на деловую встречу. Сказал, что важно и долго извинялся, обещая вечером искупить разлуку сполна. Но все затянулось. День прошел, а его все не было.
Не желая грустить дома, я отправилась на пляж в одиночку.
До усадьбы я решила пройтись пешком. Впереди был отель. Красивое здание с резными колоннами. Проходя мимо так засмотрелась на великолепие фасада, что не заметила, как наткнулась на прохожего.
– Простите. – поспешила извиниться перед мужчиной.
Он прошел мимо, а когда я подняла глаза, едва не охнула. У входа, возле припаркованного «Мерседеса» стоял Ярослав. Но он был не один. Его рука была на талии высокой блондинки, он что-то шептал ей. Девушка, потянувшись на цыпочках, поцеловала его в губы.
Коленки ослабли. Внутри все замерло. Я смотрела и глазам своим не верила. Не знаю, как в обморок прямо так не упала. Что-то двигало меня, заставляя идти вперед. Я сделала несколько шагов и громко крикнула.
– Ярослав!
Он обернулся, как и его девушка. На их лицах появилось удивление, быстро сменившееся испугом. А у меня сердце ухнуло вниз. Потому что блондинкой, льнущей к нему, была моя подруга Даша.
Я попятилась назад. Глаза застилали слезы. Он кричал мне что-то, но я не слышала. Развернувшись, сорвалась на бег. Я не знаю куда направлялась. Мне просто нужно было уносить ноги, как можно быстрей.
– Соня, стой! – раздалось за спиной, и через несколько мгновений он схватил меня.
– Отпусти! – прорычала, пытаясь вырваться.
Его руки так больно сжимали мои плечи. От этого я расплакалась еще больше.
– Подожди, дай мне объясниться!
Ярослав развернул меня в руках. Я не могла пошевелиться. Смотрела в его лживые глаза и задыхалась от боли.
– Не трогай меня! – сквозь слезы, надрывно. Он прижался лбом к моему, ни на йоту не ослабив хватку.
– Соня, поехали домой. Я все объясню тебе. Все совсем не так, как ты решила…
Его очередная ложь обожгла кислотой. Не знаю, каким чудом, но я смогла выдернуть руку из его хватки. А дальше все произошло само собой. В один момент моя рука взметнулась вверх, а в следующий я зарядила кулаком ему в челюсть.
Ярослав отпрянул. Шокировано уставившись на меня, схватился за ушибленную скулу.
– Еще раз прикоснёшься ко мне, выдерну твои руки! – прорычала, сотрясаясь всем телом. Только на этот раз во мне бушевала не боль. Гнев затопил меня, заполняя собой каждый миллиметр тела.
***
Половину ночи я проторчала в небольшом кафе. Заказывала чашку кофе с промежутком в полчаса и пыталась свыкнуться с новой реальностью.
Ярослав – двуличный козел. Подумать только, он припер любовницу сюда, в Геленджик! Интересно, как долго я ходила в статусе жертвы?
А Дашка… При мыслях о подруге стало невыносимо горько. Слезы снова потекли по щекам. Я отвернулась к окну, не желая показывать своей боли окружающим. Вытерла украдкой влагу с лица.
Зазвонил телефон. Ярослав. Стиснув зубы, сбросила вызов и прикрыла глаза. Боже, как хочется сейчас оказаться дома… Рядом с мамой и отцом. Папа… представить не могу, как он отреагирует на эту новость.
Мне было страшно. В чужом городе, за сотни километров от дома. Как добираться обратно? И вещи… мне ведь нужно забрать их.
Я понимала, что придется вернуться к нему домой за чемоданом. Надеюсь, в этот момент он будет занят Дашей. Встретиться с ним – меньшее, чего бы я хотела.
Бросив на стол тысячную купюру, поднялась и вышла в прохладу ночи. В сумке все звонил и звонил телефон, этот звук рвал душу.
А потом до меня дошло. В один момент в мозгу что-то щелкнуло. Я даже остановилась по дороге. Марина поссорилась с Дашей две недели назад. При чем, поссорилась так, что видеть ее не хотела, как бы я ни старалась их помирить. И самое странное, объяснить их ссору она толком не смогла. Отбрыкивалась глупыми отговорками. А теперь все встало на свои места.
Набрала номер Маринки. После третьего гудка в динамике раздался голос подруги.
– Почему ты молчала? Почему ты сразу не сказала мне?
Маринка молчала. Я чувствовала себе обманутой, преданной.
– Прости меня, – раздалось ее тихое.
– Простить за что? За то, что я дурой была?! За то, что все вокруг видели, как и моя лучшая подруга? Ты ходила и молчала!
– Сонь, я их увидела в клубе случайно! – взорвалась Марина. – Он был с ней. Я не знала, как поступить. Как сказать тебе об этом! Это ведь ваши отношения, я не хотела разбивать твое сердце…
Ни одно из ее объяснений не успокоило меня. Наоборот, я была дико зла.
– А так мое сердце в полном порядке, – с губ слетел истерический смешок.
Не хотела ее слышать. Никого не хотела. Сбросила вызов, направившись в сторону дома Ярослава. Пусть идет к черту! Я заберу свои вещи и уеду домой. И больше никогда, никогда не буду такой доверчивой дурой!
***
Это оказалось сложнее, чем я себе представляла.
Он не отставал от меня ни на минуту. Преграждал путь, не давая выйти из комнаты. С горем пополам я побросала свои вещи в чемодан, понятия не имею, все ли взяла. Да и было все равно сейчас. Видеть его и слушать бред, который он нес, оказалось просто невыносимо.
– Сонь, пожалуйста, выслушай меня, – Ярослав встал в проеме двери, лишая меня пути отступления. Я не хотела даже начинать эту тему, но он вынудил.
Выдохнув, прикрыла глаза, пытаясь унять пульсирующую боль в груди.
– Я все могу понять, Яр. Разлюбил. Но, с моей подругой? С той, кто смотрела мне в глаза, слушала рассказы как сильно я скучаю по тебе.., – слезы выступили на глазах, говорить мешал вдруг образовавшийся ком в горле.
– И в то же время вы трахались за моей спиной!
Я толкнула его. Больше ни секунды не желала оставаться здесь. Но Ярослав словно каменный, оставался стоять на месте.
– Соня, я никогда бы не изменил тебе, – в его голосе была дрожь. Это было так противно.
– Это произошло две недели назад. Мы были на дне рождения моего друга. Я тогда напился в хлам. Не помню ни черта. А когда проснулся, то обнаружил себя в ее постели. Я собрался и ушел.. я поверить не мог, что совершил подобное… Сказал ей, что между нам ничего неможет быть! С того дня я не виделся с ней! А несколько дней назад она снова начала писать мне. Требовать срочной встречи. Я отказал. Тогда Даша шантажировать меня начала. Угрожала все рассказать тебе… – он сделал шаг ко мне. Осторожно коснулся моей руки.
– Сонь, я тебя одну люблю… Она не нужна мне. Не знал, как признаться тебе. Боялся, что ты бросишь меня, не простишь, вот и врал.
Я сбросила с себя его руку. Мне было противно даже воздухом одним дышать с этим вруном.
– Что-то ты не выглядел так, когда обнимал ее у отеля…
Оттеснив его в сторону, я прошла по коридору. Он не отставал.
– Сонь, пожалуйста, дай мне возможность разобраться во всем!
– Разбирайся в чем хочешь. Но уже без меня, Ярослав. И передай Даше, пусть лучше даже не приближается.
Распахнув входную дверь, выскочила на улицу. Яр все еще шел следом.
– Куда ты собралась? Ночью, одна!
Остановилась. Прикрыла глаза. Мне было так больно, что казалось, еще чуть-чуть и лишусь чувств. Обернулась, посмотрела на него, вложив во взгляд всю имеющуюся к нему злость.
– Это уже не твоя забота, Ярослав.
***
Я ушла от него. Запрыгнула в первое подъехавшее такси и умчалась в центр города. Попросила водителя остановить у какой-нибудь гостиницы. Он так и сделал. Пока оформляла документы на ресепшене, пока поднималась в номер, держалась. А как только за мной захлопнулась дверь, и я осталась одна, скрутило. Я упала на постель и плакала так долго… и так горько.
Меня еще никогда так не обижали. Я чувствовала себя так, словно меня обокрали. Я ощущала себя грязной и преданной. В голове крутился лишь один вопрос: За что?!
В порыве эмоций, я схватила телефон и набрала первого, о ком подумала.
Я не помнила, сколько сейчас времени. Только когда услышала в телефоне его хриплый, сонный голос, поняла, что творю. Посреди ночи с такими новостями…
– Морковка, ты в порядке? – в его голосе звучала тревога.
– Пап, забери меня, – сумела проговорить сквозь ком в горле, прежде чем меня скрутило новой волной слез.
– Пиши адрес. Выезжаю.
Он сбросил вызов, а у меня сердце сжалось. Такой простой и незамысловатый ответ. Вот он – мужчина. Именно таким должен быть тот, кому можно подарить свое сердце. Защитник. Наша с мамой стена нерушимая. Всю жизнь он носит маму на руках. И нас с сестрой и братом холит и лелеет. Я не родная ему, но ни разу в жизни он не дал мне повода усомниться в любви к себе. Я никогда не испытывала ревности к близнецам. Наоборот. Мне всегда казалось, что именно я его любимица.
И теперь, сидя в отеле абсолютно чужого мне города, преданная тем, кого любила, я дала себе обещание больше никогда не размениваться на подобных Ярославу. Он не заслужил даже слезинки моей, а я рву душу.
***
Папа приехал в четыре часа дня. Я понятия не имею, каким чудом отец так быстро добрался до города. Представить страшно, сколько он на спидометре выжимал.
Я спала. Удалось вырубиться только к десяти утра. А разбудил меня громкий стук в дверь.
Он стоял на пороге. Не успела я и пикнуть, как папа сгреб меня в объятия. Он так крепко прижал меня к груди, что дышать было нечем.
Почувствовав его тепло, вдохнув аромат его духов, я снова расплакалась. Только теперь не от боли, от облегчения.
Без лишних слов отец помог собрать мои вещи и взяв меня за руку, помог спуститься вниз. Все это время он ни единого вопроса мне не задал. В этом весь папа. Ему не нужен пустой треп, он человек дела. Всегда четко и по существу.
Он погрузил мои вещи в багажник и устроился на водительском. Папа посмотрел на меня, а я вдруг засмеялась. В голове всплыла вчерашняя сцена.
– Я врезала ему, – озвучила свои мысли в ответ на его недоумевающий взгляд.
Папа улыбнулся. Откинул голову на подголовник сидения, посмотрел на меня прищурено.
– Умница. Но еще лучше было бы пулю в лоб.
Я усмехнулась. Вот он любимый отцовский юмор. Оказывается, я дико скучала по нему.Папа выехал на проезжую часть.
– Он не монстр…
– Да, он просто кретин, которого стоило бы кастрировать как кота-зассанца.
Мои глаза едва не выпали из орбит. Повернулась к нему, не зная, то ли мне возмутиться, то ли рассмеяться в голос.
– Па-а-ап, – протянула сердито.
– Прости, – улыбнулся, сжав мою руку. – У меня предложение, – проговорил с хитрой улыбкой.
– Какое?
Он резко затормозил, паркуясь у какого-то здания. Ни слова не говоря, отец вышел на улицу. Открыл дверь с моей стороны и помог выбраться.
Я посмотрела на вывеску.
– Бар? Ты серьезно?
По всей видимости, он был абсолютно серьезен. Даже больше – горд собой. То, каким довольным у него было лицо в этот момент, заставило меня улыбнуться.
Папа обнял меня за плечи, притянув к себе.
– Хорошая дочь хотя бы раз в жизни должна нажраться со своим отцом. Так что, пошли, Морковкин. Будем залечивать твои душевные раны.
– Ты же понимаешь, что мама тебя прибьет.
Папа улыбнулся, подмигнув.
– А мы ей не скажем.
Глава 5
Как только вышел из здания аэропорта, телефон ожил. Отец прислал адрес клуба Никиного хмыря. Забил его в навигатор.
На обочине дороги, у припаркованного неподалеку от выхода из здания джипа, стоял Марк.
– Привет, Монтана, – улыбнулся приятель. Обнял его, похлопав по плечу. Я был искренне рад видеть его здесь.
– Здоров Марк, как сам?
Посмотрел на друга. Изменился сильно. В живую виделись лет пятнадцать назад. Все это время поддерживали связь по сетям. Голос то его помню, а вот внешне он словно другой человек.
Марк улыбнулся украдкой, ничего не ответив. Я знал, что жизнь потрепала его. Нелегко пацану дается то, что мне было подарено судьбой. У него толком нет семьи, последние пару лет до совершеннолетия он провел в детском доме.
Мать алкоголичка, кончившая жизнь где-то в темной подворотне в собственной блевотине. Отец еще хуже. Смылся за границу, от очередных разборок с бандосами. А сына просто кинул. Проснувшись однажды утром, в захудалой квартире на окраине города, где жил с отцом, Марк обнаружил, что он абсолютно один. Несколько дней побродил по улицам, помыкался по знакомым. Но в итоге оказался никому не нужным, вот и приперся сам в органы опеки.
Мы уселись к нему в тачку.
– Вот адрес, можешь подбросить? – протянул ему телефон с открытым сообщением.
– Не успел на родную землю ступить, сразу по делам, – улыбнулся приятель. – Поехали, оттянемся. Я тебя со своими парням познакомлю.
– Марк, давай сначала с сестрой разберусь. А потом и оттянемся.
***
Клуб был закрыт. Ясен пень, явился сюда средь бела дня. Потарабанил в дверь, спустя минут десять на порог вышел худощавый блондин.
– Мы закрыты, – буркнул, окинув меня недовольным взглядом.
– Хозяин твой где?
– В кабинете.
Потеснив его в сторону, прошел внутрь. Поднялся наверх по лестнице. Кабинет Никиного бойфренда был прямо по курсу. Открыл дверь, пройдя внутрь.
Он сидел на диване. Я устроился в кресле, расположенном напротив.
Он выглядел удивленным. Отложил в сторону какие-то бумаги, посмотрел на меня с вопросом. Я молча пялился на этого придурка. И что в нем Ника нашла? Тощий, разодетый как попугай.
– Мы знакомы? – не выдержал напряженного молчания.
Я подался к нему навстречу. Посмотрел в его глаза.
– Значит так. Моя сестра – Ника. Она улетает домой. И ты больше не звонишь ей, не пишешь и вообще, забываешь о том, как ее зовут.
Ухмыльнулся. Сел расслабленно на диване, видимо решив, что от меня не стоит ждать опасности.
– Да что ты говоришь. А ты у нас кто, нах*р, такой?
Он вытянул из кармана сигарету, закурил. Внутри все вскипело в момент. Отец просил сделать все по-тихому. Задумался на пару мгновений, ища лазейки. А потом улыбнулся про себя. А мы шумихи то и не будем устраивать. Покалечим его слегка, чтобы вкурил лучше.
Поднялся. Вырвал из его рук сигарету, отбросил в сторону. Схватил за грудки м*дака и скинул с дивана, долбанув головой о твердый пол.
Ну вот, улыбки больше нет, как и этого наглого взгляда. Его сменил страх.
– Я твой чертов кошмар, – присел на корточки, напротив его головы. Посмотрел задумчиво на то, как он барахтается на полу.
– Любая телка в твоем распоряжении, но не моя сестра. Понял?
Он упрямо молчал. А спустя мгновение сзади открылась дверь.
– Паша! – я услышал крик сестры. Обернулся.
Она стояла в проходе. Испуганная, а спустя пару секунд уже злая.
– Не трогай его! – Ника налетела на меня, словно чертова фурия. Бросилась мне на спину, пытаясь спасти своего недоумка.
Поднялся на ноги, скинув ее с себя. Она тут же бросилась к мажору. У того была разбита губа – слабак чертов.
– Славик, ты в порядке?
Он поднялся с пола, вытер рукавом рот.
– Все нормально, Ник. Не переживай. Твой брат имеет полное право злиться. Я же говорил тебе, лучше сказать твоим, где ты… – он обнял сестру.
Черт, что за дичь он гонит? Неужели она верит его россказням? Тоже мне, рыцарь на белом коне.
Ника поцеловала своего недоумка, а потом посмотрела на меня. В ее глазах полыхал гнев.
– Вот поэтому и не говорила.
Сестра отодвигает идиота себе за спину. Наступает на меня.
– Потому что знала, не дадут мне возможности выбор сделать. Знала, что отец не выпустит из Штатов.
Черт, да чем она только думает?!
– Ты хоть понимаешь, что в этой стране нам не безопасно?! Или совсем с катушек слетела? – схватил ее за плечо, попытавшись вывести в коридор. Я не хотел, чтобы этот ушлепок был свидетелем нашего разговора. Но Ника оттолкнула меня. Теперь я был зол на нее.
– Ты хоть знаешь кто он такой и чей сынок?
Она ухмыльнулась, сложив на груди руки.
– Он знает, чья я дочь. И не смотря на это, он со мной. Хотя любой бы предпочёл не связываться. Я устала, Паша. От шлейфа нашей семьи. От того, что за спиной постоянно шепчутся. От того, что дружить ни с кем нельзя. Вы постоянно диктуете куда поступать и что делать. Я устала жить по вашей указке. Я полюбила Славика, а он меня. И я не позволю трогать его.
Я не верил собственным ушам. Моя сестра не может быть настолько неблагодарной эгоисткой.
– Ты маленькая неблагодарная девочка! Отец с матерью оплатили тебе учебу в престижном университете, они делают все, чтобы у тебя было светлое будущее! А ты херишь его с этим у*бком, в этой дыре. Ты хоть понимаешь сколько у него таких как ты? Дурочка…
Не успел договорить. Щеку обожгло огнем. Ударила. Она, бл*ть, меня ударила!
– Убирайся, Паша. Я не шучу. И можешь передать родителям, что я не меняю своего решения. До конца лета я остаюсь здесь.
Чернотой накрыло. До чего упрямая!
– Хорошо, Ника. Тогда и я остаюсь здесь. И прослежу, чтобы этот мудозвон не обидел тебя.
Злится. Сжала кулаки.
– Делай что хочешь!
***
Вышел на улицу, закурил. Потряхивало от злости. По-хорошему было бы всыпать ей по первое число, и с собой под ручку. Но зная Никин характер, могу с уверенностью сказать, что это было бы последнее наше с ней общение. Ладно, поиграю по ее правилам. Хочет сама принять решение? Пусть принимает. Но и я не оставлю ее здесь одну.
Посмотрел на часы, Марк должен подъехать через десять минут. Поежился от холода – накрапывал дождь, и время от времени дул сильный ветер.
Бл*ть, родина моя… даже летом холодная и дождливая. Столько всего здесь пережить пришлось. Самые страшные моменты – на родной земле. Клянусь, все эти пятнадцать лет ни разу не пожалел, что уехали. Может во мне ни капли патриотизма, но не скучал, не страдал ностальгией. Наоборот. Лучшее время моя семья ощутила на себе там – на чужбине, на другом материке. Если бы не Ника, хер бы сюда вернулся.
Глава 6
Соня
– Ты молодец, дочка! – мама обняла меня. – Поверить не могу, что ты такая взрослая стала…
– Спасибо, мам. На самом деле, я даже не нервничала. Просто поднялась на сцену и сыграла.
Мама улыбнулась, и, потянувшись через мое плечо, взяла со стола свой бокал с шампанским. Приблизив, чокнулась с моим.
– Подумать только, уже вступаешь во взрослую жизнь.. – заметила, как в уголке маминых глаз собралась влага.
– Эй, Бобрик, ну чего ты в самом деле раскисаешь? – возмутился папа, мама шикнула на него. Мол, негодник, такой лирический момент портит.
– Морковка никуда не денется. Все будет также, как и сейчас, только пиликать на скрипке будет уже не у нас под ухом, а в театре для зрителей, – проговорил папа со знанием дела.
– Мне кажется, ты счастлив только этому, – засмеялась я, а папа показал мне язык.
Мама вернулась на свое место, по пути не забыв ущипнуть папу.
– Ай, – визгнул тонким голосом. Мама зыркнула на него.
– Бобрик, ты такая злая стала в последнее время, – проговорил обиженно, потирая ушибленный бицепс. – Шуток не понимаешь. Может мне пора купить тебе ту штучку?
– Какую штучку? – мама посмотрела на негонепонимающе.
– Ну из аптеки, хреновину такую на которую писать надо и после этого должны высветиться две полоски.
Мама прыснула со смеха. А я закатила глаза.
– Па-а-п, ну не обязательно же там две полоски будет. Это только тебе так везет, – все засмеялись. А вот папа надул губы.
– Да ну вас, пойду лучше за сигарой. Мать, приготовишь мне кофе? – он поднялся из-за стола и направился в свой кабинет.
– Конечно, Назар Альбертович, – мама подмигнула мне.
Я посмотрела на телефон. Марина прислала сообщение. Она уже подъезжает. Подруга сегодня весь день уговаривала меня пойти в клуб. И никакие доводы против ее не усмиряли. Маринка хочет отпраздновать удачно сданный нами экзамен. А еще познакомить меня со своим новым бойфрендом. Честно говоря, нет никакого желания идти на тусовку. Нет, я больше не дуюсь на нее из-за Даши и Ярослава. Обдумав все хорошенько, я поняла, что была не права, обвинив во всем ее. Поставив себя на ее место, задумалась, не понимая, как бы поступила в этой ситуации. Так что наша с ней размолвка длилась семь дней. А за два дня до экзамена я не выдержала и позвонила ей, попросив о встрече.
Все эти дни я гнала прочь мысли о Яре и своей бывшей подруге. Хотя, признаюсь, было сложно концентрироваться на музыке, ведь инста Даши теперь пестрела их совместными снимками. А я как мазохистка сидела и таращилась в экран, заедая свою обиду и боль шоколадом. Но в какой-то момент, вдруг пришло осознание того, что я творю полную ерунду. Нет, так никуда не годится! Кроме лишних килограммов и прыщей на лице я не заработаю ничего.
Взяв себя в руки, на следующее утро, я поднялась рано и вышла н пробежку. И что самое удивительное – мозги прочистились. За сорок восемь часов до экзамена, я вдруг почувствовал такой прилив сил и вдохновения – играла как проклятая, сутками, не переставая оттачивать мастерство. До тех пор, пока мелодия не стала звучать идеально. До тех пор, пока она не стала похожей на звучание водопада, где каждый звук является украшением композиции. Вот и сегодня на сцене мозги были отключены, и я просто наслаждалась игрой, моментом.
После экзамена, меня окликнула председатель комиссии – директор музыкального театра. Женщина была так восхищена моей игрой, что назначила мне встречу. Она хотела предложить мне место второй скрипки! Обалдеть можно! Я о таком и не мечтала вовсе! Все что я могла себе позволить – быть преподавателем музыки. А тут такое…
На радостях родители закатили мне пир. Правда, жаль, что сестра с братом были в летнем лагере, и не смогли разделить с нами радости. А я с огромным удовольствием бы осталась в компании мамы и папы. Но и Марину обижать не хотелось. Да и интересно было глянуть на ее нового парня.
Я прошла на кухню к маме.
– Мам, Марина приехала, помнишь, я говорила тебе сегодня, что в клуб меня зовет?
Мама как раз доставала пирог из духовки.
– Сонь, а как же десерт? Может, хоть чай с нами попьете?
Я посмотрела на телефон. Подруга уже приехала.
– Нас ждут. Марина хочет познакомить меня со своим парнем.
Мама улыбнулась, поставив противень на подставку.
– Тогда беги. Обещаю, припрятать для тебя кусочек, завтра с молоком позавтракаешь, – она поцеловала меня. – А то знаешь отца своего, сейчас сядет и за один присест все слопает.
Я засмеялась. Самое интересное, что с таким аппетитом, папа умудряется выглядеть на все сто. Он в свои сорок семь лет даст фору любому двадцатилетке.
Поцеловав маму, отправляюсь наверх. Надеваю коктейльное платье и, нанеся легкий макияж, распускаю волосы. Забираю со стола сумочку с наличными и спускаюсь вниз. Марина уже сигналит.
Как только открываю дверь и переступаю порог, замираю. Губы кривит улыбка. Отец уже и до Маринки добрался. Стоит возле ее тачки, с сигарой в одной руке и с чашкой кофе в другой и что-то рассказывает. А она с восхищением смотрит на него, улыбаясь во весь рот. Ох, уж этот папа. На него до сих пор даже молоденькие как пчелы на мед слетаются. А в молодости то что было… как-то мама рассказывала историю их знакомства и начала отношений. Так, в кратком содержании, но чует мое сердце, там было все намного драматичней. Но самое удивительное, сколько бы внимания к нему ни было со стороны женского пола, папины глаза видят только маму.
– Привет, дорогая, – усаживаюсь в Маринкин кабриолет. Папа видит меня, выгибает бровь.
– И куда это ты собралась? – его нарочито сердитый тон вызывает у меня смех.
– Пап, я уже большая девочка…
Папа делает затяжку, выпускает дым, все это время не спуская с меня задумчивого взгляда.
– Надеюсь, ты взяла с собой ТТ, который я подарил тебе на прошлый день рождения?
– Нет, – закатываю глаза. Марина удивленно оборачивается.
– Хорошо, ну тогда хотя бы нож-бабочку, который я подарил тебе на восьмое марта? – не сдается отец.
– Нож-бабочка сломался, после того как я зарядила им в дерево на прошлых выходных. Ты же помнишь это, ты помогал мне снимать стресс.
– Точно, – кивнул задумчиво.
– Тогда не забывай про мой фирменный прием. Папа ставит на асфальт чашку с кофе, и зажав между губ сигару демонстрирует его нам.
– Топчешь ноги, бьешь в яйцо, – сопровождает движения словами.
Маринка смеется. А я прикрываю глаза.
– Па-а-ап, я надеялась, что мы обойдемся без озвучки. И да, я помню твой прием.
Папа замирает. На его губах появляется довольная улыбка.
– Ну и замечательно. Много не пейте, девочки. Морковкин, я на телефоне – он прижимает ладонь к уху.
– Марин, поехали уже.
Подруга уже загибается от неудержимого смеха. Мне приходится ее шлепнуть по плечу, дабы привести в чувства.
