Виолетта Винокурова
Звёзды в глазах
Андрей засмеялся.
– Тогда понял. Пишу, как было.
Матвей наблюдал, как его ученик вбирает спешно слова, допускает ошибки, но смотрит не на экран, а на клавиатуру, на буквы, на бегающие по клавишам пальцы. Скользили быстро, но слишком часто промахивались. Потом ещё на ошибки проверять, но тут им поможет отчасти ворд, который выделяет красным всё, что ему неугодно, всё, чего нет в его собственной памяти, как не запечатлено в его программе.
– Остановил машину… – шептал Андрей, а затем задумывался. – А как нужно писать: поймал мужчину или преступника?
– Лучше мужчину. Виноватый, преступник – это из другой стези. Оставайся беспристрастным, будто описываешь со стороны, что произошло. Это не литературное произведение, где нужно показать, как ты красиво пишешь. Тут ты можешь повторить «я» и «мужчина» хоть сто миллионов раз.
– Ну, столько раз не буду…
Через двадцать минут отчёт готов. После написания Андрей внимательно вычитывал текст, исправлял красные ошибки, исправлял и те, на которые ворд не указал, затем отдал на проверку Матвею.
«Тойота на большой скорости направлялась на митингующих. Я использовал силу, чтобы остановить её».
Матвей ещё раз прокрутил в голове то, как это было. Не просто остановил, сорвался, слетел, стал стеной, о которую разбился автомобиль. Автомобиль не мог противостоять человеческой сверхсиле, которая тянула его на себя, а потом и вовсе подняла над головой.
Маленький человек против огромной машины, но первый сильнее, лишь давлением пальцем, ладони сминает бока, плющит фары, они трескаются, лопаются, сыпятся.
Для митингующих Андрей был и спасителем, но и человеком, который мог обратить свою великую силу против них. Свои 115%, которые не выдержит и Матвей, что говорить об обычном человеческом теле?
– Молодец, – сказал Матвей и отправил на печать.
Горячий лист вылез из принтера, и Матвей отдал его на подпись. Закорючка у Андрея была маленькая, трясущуюся, одна буковка «Х», без хвостиков, без петлей, без размаха.
– Пойдёт?
– Ты у меня спрашиваешь? – Матвей и сам не заметил, как потянулся к стажёру и потрепал его по беспорядочным волосам, а как заметил, руку отдёргивать не стал, а Андрей смутился, зажал улыбку и опустил глаза.
Матвей взял телефон и набрал Игорю, чтобы принёс чай и кофе. Тот и ждать себя не заставил. Занёс, как официант, два деревянных подноса с дымящимися чашками и шоколадками.
– Как успехи?
– Успехи отличные. Покажем? – спросил Матвей у Андрея, и тот кивнул, распаковывая собранные плотной массой углеводы.
Игорь взял лист, быстро пробежал по странице и одобрительно кивнул.
– Как человек пишешь! У нас Матвей… Матвей Павлович, я хотел сказать, – подмигнул он, – писать научился прямо так, как ты начало пишешь. Вроде бы читаешь, понимаешь, а если просят пересказать, одно «бэ» и «мэ». Не знаю даже, кем такой текст может быть сгенерирован, – отплевался он. – Ладно, а ты, Матвей, свой написал?
– Пока ещё нет, разбирались с отчётом Андрея.
– Тогда жду. Приятного чае- и кофепития! – Он закрыл дверь и Матвей с Андреем снова остались наедине.
– А вам тоже надо писать отчёт? – спросил Андрей, проглатывая шоколадку. – Вы же силы не использовали.
Матвей взял мышку и показал макеты других отчётов. Для него понадобился почти такой же, как у Андрей, только без применения силы. Требовалось лишь написать, чем он занимался на отведённом ему месте. Так же были служебные записки о непреднамеренном использовании своих сил и причинении вреда. Людям, зданиям, памятникам, асфальту – всему и всем.
– Непреднамеренное использование сил – это когда я сидел дома, и случайно проломил стену?
– Кратко говоря, так. Таких записок больше всего. Обычно непреднамеренное использование характеризуется краткими вспышками распределения, то есть ты использовал силу и тут же её подавил, поскольку знаешь, что использовать её нельзя. Нужно описать место, ситуацию, временной промежуток действия силы.
– Ох, – выдохнул Андрей, – сколько… бумаги…
– Я бы сказал, сколько контроля. О каждом чихе нужно докладывать. Но чем старше становишься, тем проще контролировать свои силы и понимать, как их сдержать, даже при большом эмоциональном напряжении.
– А вам… – Андрей замялся, скатывая в шарик обёртку. Очки лежали на столе, глаза не переставая блестели. – Вам не было сложно, когда всё только началось?
Когда случился Звездопад. Когда люди приобрели силы, которыми не знали, как пользоваться.
– Тогда же всё было по-другому, двухтысячные… Никаких трекеров, никакой ГСАО, свобода и… мародёрство.
– Мародёрство?
– Это было не везде. Там, где были Звёзды, случались налёты. Это могли быть и сами Звёзды, так и люди, которые Звёздами притворялись. Смутное время. Хорошо, что прошло.
– Если так и было… то неудивительно, что ЧД боятся повторения этого.
– Да, повторения боятся, но сейчас, опять же, всё по-другому. Девятнадцать лет прошло. Стоит учитывать, как всё поменялось с того времени. Целое поколение сменилось, ну и, – Матвей заглянул в тёмные глаза Андрея, – появилось второе поколение, и вот уже рождается третье. Это не остановить. Это развитие.
– Да… – следом шептал Андрей, смотря в глаза, ища там ответы.
Матвей чувствовал себя ещё старше, ещё опытнее, даже если ответов на всё не знал. Не знал, но направить мог, мог помочь примерить новую одежду, роль, только бы мальчик определился в этом мире и сам его не боялся, и понимал, что его не боятся. Куда больше людей стоит на его стороне, потому что вся страна приняла решение «за».
– А вы… могли бы меня сегодня подвести? Если не заняты…
– Конечно, – приободрился Матвей, аж плечи захотелось расправить да грудь выпятить, но сдержался, подумал, как легкомысленно выглядит. Нужно держать лицо.
– Спасибо… – склонил голову Андрей и ещё раз пробежался глазами по отчётам.
Матвей со своим быстро управился. Перед тем как отдать Игорю, дал Андрею ознакомиться. Он оценил канцелярщину, которой блистали предложения Матвея. Прикинул, что к этому и стоит стремиться, что там и будет правильно писать, чтобы сверху тебя поняли, к тебе относились серьёзно.
– А тебя, Игорёк, подбросить не надо?
– О, нет, Матвей Павлович, – они продолжали играть в эту неопределённую игру, которую ненарочно начал Андрей, – дела есть, по магазинам пройтись бы хотелось. А вас отвлекать я не хочу.
– Ну как знаешь, втроём веселее было бы.
– Ну всё, Матвей, ты прям как старик, – пустил смешок в кулак Игорь и попрощался. —А тебе, Андрей, удачи, удачи и ещё раз удачи.
– Спасибо, Игорь!
Он отсалютовал и исчез за дверью. Матвей закрыл за собой, сдал ключ и проводил Андрея до автомобиля. Красного, блестящего, начищенного. Андрей оценил, хоть по нему и было видно, что он не разбирается, лишь ахал да спрашивал, а дорого, а как давно купили, а сложно было учиться, а как вообще Звезде со своей машиной?
– А красный ваш любимый цвет? – спросил он напоследок, когда они встроились в движение и застряли в пробке.
– Почему так думаешь?
– У вас трекер красный.
– А, – Матвей сам глянул на него, будто и не видел, какого тот цвета, – для меня красный – цвет уверенности. Вот здесь я себя и чувствую уверенным: на дороге и как Звезда.
– Значит… любимый цвет другой?
– Другой.
– А какой?
– Это, правда, важно? – ухмыльнулся беззлобно Матвей.
– Ну… просто интересно.
– Светло-голубой. Как у предрассветного неба. Или облаков, которые небо отсвечивают. Очень приятный цвет. Он… убаюкивает, что ли. Приносит такую… лёгкую усталость и при этом воздушность.
– Вы как про облака сказали, я сразу подумал о тех, которые как барашки! Вот они точно воздушные – и голубые. Красивые.
– А у тебя какой любимый цвет?
– У меня… – Андрей поднял глаза, упёрся в обивку салона. – Да нет такого, либо… прозрачный? Но прозрачного цвета нет, верно? Меня все цвета устраивают. Все хороши по-своему и у всякого есть своё значение.
– Верно… думаю, и у прозрачного есть своё значение.
– Наверное. – Андрей голову опустил и начал вертеть большими пальцами вокруг друг друга. —Знаете, я бы о многом хотел с вами поговорить…
– У нас будет много времени, так что… не без этого.
– Ну, наверное… вам много кто это говорил. Но вы ведь знаете, что вы не обычный человек, а человек всего поколения. Всех Звёзд, которые живут сейчас. – Когда-то давным-давно Матвей научился этих слов не смущаться, а принимать как одну из своих ролей в обществе, в которую его нарядило ГСАО. – И я тоже… много чего читал, смотрел… Поэтому странно так находиться рядом, говорить… отчёты писать. Думаю, я ещё не сразу к этому привыкну.
– Хочешь сказать, что ты как фанат под прикрытием? – Матвей перестроился и глянул на стажёра.
– Уже не под прикрытием, – смутился в свою очередь Андрей и прикрылся рукой. – Но я постараюсь относиться к вам, как к начальнику. В своих мыслях. Думать, что вот, надо дойти, рассказать, без всего этого детского восторга, когда дарят огромную машину, в которую ты можешь сесть и которую можешь завести. Я… наверное, много болтаю?
– В меру, – поддержал его Матвей, выезжая из затора. – Это хорошо, что ты говоришь. Ты только читать информацию не забывай, хорошо?
– А, да… – Андрей явно не хотел ничего читать, но придётся. Без этого никуда. – Вчера я себя заставить не смог.
– А ты подходи к этому, как к игре, где ты узнаёшь новые штуки и поднимаешься на новый уровень.
– А как я почувствую, что перешёл на новый уровень?
– Ты разовьёшь своё омега-распределение, – подмигнул Матвей, и они оба рассмеялись.
– Это было бы отлично!
– Ну а я говорю!
– Эх, не знаю даже, потратил бы я половину своего альфа-распределения на омега. Вот чтобы как у вас. На половину. Я привык вот так, с перевесом. Без баланса.
– А я не знаю, согласился ли бы я отдать предпочтение чему-то одному. Хорошо, когда можно и так, и так. И знаешь, каждый из нас по-своему хорош, и может сделать то, на что другой не способен.
– Каждый уникален?
– Ещё как. С каждым процентом, с каждым углом на диаграмме.
– Поэтому люди вам и верят, говорите так, что заслушаешься!
– Надо было в секту идти, – пошутил Матвей, а Андрей заливисто засмеялся.
– Я бы присоединился!
– Отлично, один последователь есть.
– Я бы ещё своих друзей привёл, они вас любят.
– Ого, уже целая группа по интересам.
– А если каждый друг приведёт ещё одного друга!..
– У нас будет пирамида.
– Ха-ха! – хохотал Андрей, держась за живот, а его очки слетели с головы, упали на колени, а глаза так и сияли, переблёскивая мерцанием. Самые настоящие звёзды, которые перекрывает космические мусор, пыль, ветер. Ярче их нет ничего. Ярче смеха Андрея нет ничего.
Он честный мальчик. Возможно, излишне. Всё показывает без остатка: свой страх, волнение, свои переживания, свою любовь, признательность, почтительность, своё обожание, даже своё желание поделиться – всё раскроет на ладонях и даст рассмотреть, как свои звёзды в глазах, за каждую из которых можно уцепиться, как за ту, что весит в небе.
Матвей даже задумался, а что было бы, если бы он посмотрел в эти глаза через увеличительное стекло? Микроскоп? Что покажет макросъёмка зрачка? Что нити тёмно-карих радужек огибают белые святящиеся сгустки энергии? Или эти самые сгустки энергии пожирают нити радужки?
– Спасибо, что подвезли. – Андрей надел очки, прежде чем открыть дверь.
– И тебе спасибо за компанию.
– Тогда ждать, когда напишете?
– Да. Завтра и послезавтра у меня официальные выходные, но я лучше потрачу их на проработку плана по твоей стажировке. Может быть, ты знаешь, но стажёров у меня не так много было.
– Знаю. – Андрей вылез из машины и наклонился. – Тогда буду ждать. До свидания.
– До свидания, Андрей.
Он хлопнул дверью покрепче и побежал к подъезду, напоследок оглядываясь и махая рукой. Матвей тоже взмахнул ладонью и выехал из коробки хрущёвок. Из анкеты видел, где Андрей проживает, знал, что живёт только с матерью, что она его обеспечивает, что отца не было, что у матери ни сожителя, ни партнёра нет. Одинока и напугана. Сын её черты перенял, но несмотря на это вырос и с долей радости и доверия к миру, которому готов был открыться, вырваться из коробка и посмотреть на окружение, которое ещё было вокруг, вне серых стен и маленьких окон.
Матвей заехал в гипермаркет: купил килограмм яблок, бананов, апельсинов, набрал себе замороженных котлет, блинов, наггетсов и чего похуже. Несколько тысяч потратил на кассе и с парой пакетов поднимался до своего этажа.
С полчаса шкворчал сковородками, прежде чем сесть есть и почувствовать себя сытым. Ощущение, что становился старым и ненасытным быстрее, чем раньше.
Когда перемыл всю жирную посуду, улёгся поудобнее и поставил телефон на зарядку. Там знакомые группы, новости, но и сообщение от матери, которая была чем-то взволнована. Матвей это сразу понял. Она так быстро не писала, никогда. Всегда отмалчивалась в обиде с неделю, а потом делала вид, что ничего не было, и Матвей прощён авансом, но – всегда было одно «но» – она всё запомнила, и не дай бог это повториться – а это повториться – и она о каждой мелочи напомнит. Эти манипулятивные приёмы Матвей знал и пресекал. У него было достаточно адреналина в жизни, критики матери хотелось уменьшить до минимума.
Мать:
Это государственные эксперименты???
Единственное сообщение, но полное безнадёжного отчаяния. Матвей рискнул уточнить, в чём именно дело, и получил репостом видеозапись митинга около ГСАО, и всё встало на свои места. Андрея увидела, который искрился, а Звёзды не искрятся.
Мать:
Я так и знала!!
Я пробираках выращивают ваших мутантов!
Тьфу ты
Матя!
Что это значит?
Почему ты там был?
Матвей даже не сидел в диалоге, читал всплывающие сообщения раз за разом.
Мать думает, что Андрей – это искусственно выведенная Звезда, с помощью которой правительство собирается уничтожить обычных людей. Ничего более. Теория заговора, которая развернулась за секунду в её голове, стоило ей увидеть видео. Ещё и Матвея там разглядела, но что хуже, разглядела силу и потенциал молодой Звезды.
Убеждать её в том, что Андрей – естественная аномалия, смысла не имеет. Она уже всё для себя решила. Будет пытаться сына выпутать из ада, который сама придумала и куда сама сына заточила. Не думает о том, что все Звёзды – это в первую очередь люди, а не оружие, с помощью которого государство будет устранять нерадивых. Нет ли такого вовсе? Утверждать никто не берётся. Только ГСАО знает, сколько Звёзд живёт в стране, только они могут с ними общаться, только они могут делать им деловые предложения, и никто не отрицает, что эти предложения могут заключаться в найме для грязной работы, прикрытии любопытных глаз или закрытии сильно раскрытых ртов.
Мать:
Отвечай!
Чего молчитшь??
Мать права и ты это знаешь!!
Матвей лишь зевнул и скинул её сообщения. Всё, что знал Матвей, что он ни с чем подобным разбираться не хочет. Всё, что произошло на площади сегодня утром, было отображено в его отчёте. Всё. Ничего больше. Ничего меньше. Мать в эти рамки не вписывалась, и с такими успехами вписываться не будет.
Матвей сжал зубы и зажмурил глаза, запуская пальцы в волосы.
Он уже и не помнит, когда было иначе.
6. Ну я же Звезда!
Андрей, чуть пошатываясь, заходит домой, который встречает его мамиными терпкими настойками.
Аппетит зверский. Пуще, чем у Сан, которая встречает и всё обвивает ноги то ли с целью ласки, то ли с целью довести до кухни и до мисок. Андрей сглатывает густую слюну, засевшую под языком, и не знает, как унять сердце. Оно так и не замерло с той минуты, как он включил свои силы, впервые, кажется, на самый максимум. Чтобы помочь людям. Как мамуля просила его.
– Защити людей, Андрей, они в тебе нуждаются. Они ждут героя. А ты – герой. Слышишь? Герой. Один-единственный, каких больше не будет. Я знаю это, ведь я… я тебя родила, а не кто-то другой. Я всё о тебе знаю, и знаю, что ты станешь героем, который всех защитит… Ты же защитишь?
И сегодня Андрей исполнил своё слово, ринулся на выручку раньше, чем произошла беда. Он её ликвидировал, устранил, свёл до нуля, поймал преступника, помог Матвею, помог все на площади, даже ЧДшникам. Даже девушка к нему подошла. Она была такой… такой благодарной, такой чистой, такой полной ответственности за происходящее. Она говорила «спасибо» раз за разом и еле сдерживала слёзы, ведь понимала, что, если бы никто машину не остановил, она бы кого-то задела – в лучшем случае, в худшим – раздавила, сбила. Среди митингующих были её друзья. Она не сказала, что пересмотрит свои взгляды, что неожиданно станет за Звёзд, что этот случай с ног на голову перевернёт её представления о мире – нет, ничего. Только сказала с блестящими глазами, как рада тому, что сделал для неё и её соратников Андрей.
Это был первый раз, когда он официально использовал силы, но этого мало! Всё прошло идеально, так, как он себе представлял. Он показал себя, произвёл впечатление. Матвей был доволен! Однозначно. Стоило на него посмотреть только, на его глаза, в которых ещё искрились звёзды от альфа- или омега-распределения. Андрей его так впечатлил, так взволновал, что невольно силы проявили себя.
Андрей прыгает от радости, отпугивая от себя Сан, которая отбегает на метр и смотрит на хозяина со скепсисом.
– Са-ан! Ну ты что? Не понимаешь? Это такой шаг вперёд! Ох! – Он запрокидывает руки за голову. – Я же теперь не усну! – Его звёзды в глазах мелькают быстрее привычного. – Пошли, буду кормить. Мне и самому кормиться надо.
Это кошка разбирает во взбудораженное речи хозяина слова про еду и семенит до кухни.
Андрей накладывает ей корм, а для себя находит то, что осталось со вчера, а надо было готовить. Денег на карточке было мало для того, чтобы заказывать суши-роллы, пиццы… Нужно было брать себя в руки, заталкивать голод поглубже в пищеварительную систему и готовить: быстро нарезать картошку и скидывать её на сковородку, с голенью курицы поступил так же. Только от запаха жаренной крови становилось не по себе. Андрей прикрывает нос рукой, желудок уже ходуном, голосит не меньше, чем сам Андрей о своих достижениях.
В центре здоровья ему говорили, раз оно особенный, то и его устройство тела особенное, не говоря о пороге боли, его затрата ресурсов выше, и если её не удовлетворять, можно легко потерять сознание, к чему он был близок сейчас. А вроде бы поел, после того как использовал силы, вроде бы голод один раз утих, но ему этого было мало. Слабость возвращалась и требовала, чтобы о ней позаботились.
Андрей ест горячую картошку прямо со сковороды, усиленно дует на неё, переворачивает во рту, отталкивает языком, а потом принимает обратно. Так злится, пока он не додумывается всё-таки выделить несколько секунд на то, чтобы её переложить, вместе с тройкой ножек.
Ужин удался на славу. Не хватало сладкого. В дверце холодильника стояло несколько баночек желе, заблаговременно купленных мамулей. С дыней, арбузом, яблоком. Полупрозрачная, цветная масса трясётся и холодит язык. Андрей наконец-то чувствует себя сытым и наполненным. Хочется только закрыть глаза и лечь спать, чтобы организм присвоил себе надлежащие ресурсы, но Андрей хочет дождаться мамулю. Не может оставить её без новостей, которые берёг весь день. Нужно обо всём рассказать. Наверняка порадуется, что это его первый день на «передовой», а он вон уже что сделал! Похвалу он заслужил, это точно.
Услышав, как дверь щёлкнула, он не спешит к ногам мамули, только встаёт со стула и медленно проходит, всего себя держа в силках. На расстоянии приветствует уже разувшуюся мамулю, которая даже не вздрагивает, когда слышит сына.
– Ты уже дома… – выдыхает она. То ли разочаровано, то ли радостно.
– Я ужин приготовил… Так что не зря раньше вернулся, – пытается Андрей разрядить ситуацию прежде, чем заговорить о себе, но мамуля делает первый шаг:
– Как твоя стажировка?
Руки сложены вместе, красные изрезанные пальцы гладят шершавую ладонь. Пытается сгладить все увечья, которые получила в этой жизни, пытается силой выправить осанку, но возвращается в прежнее подавленное состояние, словно никогда прямо и не стояла, вперёд не смотрела.
– Мы сегодня на митинг ходили! – аккуратно начинает Андрей. – Как смотрители… Так правильно будет сказать. Представляешь, нас расставили по позициям, были ещё полицейские, мы следили за ЧДшниками… Это люди, которые против Звёзд. – На этих слова интерес мамули оживает, и она сама становится чуточку светлее. – На них какой-то мужик хотел наехать, и я его остановил.
– Мужчину остановил?
– Машину его… силу же теперь можно использовать, представляешь? Вот и остановил. Своими руками. – Андрей показывает ладони, на которых ни раны, ни синяка не осталось. – Потом поймал его и отдал полицейский, когда мы узнали, что он не Звезда. Какой-то человек на своих решил налететь, представляешь? Так странно. Наверное, разбираться будут, что там происходит.
– Да, ладно… – шелестела своим невесомым голосом мамуля. – Рада за тебя… т-теперь и силы можно использовать. Помнишь, Андрей? Ради людей… ради их защиты.
– Да, мам. Ради людей. Я помню. – Он смотрит в её маленькие глаза, но и её интерес, и заделы на поощрение угасают. Больше ничего нет.
– Завтра т-тоже стажировка?
– Нет, два выходных. Матвей сказал, что разработает программу, а там мы… ну, будем заниматься. А ещё надо читать, так что постараюсь этим заниматься.
– Тогда… читай. Поможет. Нужно знать, чем занимаешься.
– Ага, он – Матвей, в смысле – так же сказал, да и я согласен. Просто начать пока сложно.
Мамуля лишь кивает и уходит к себе, а Андрей вдогонку кричит, что еда на столе, пусть берёт, сколько захочет. Мнётся у стены, ждёт, что покажется её голова, усталый взгляд, но всё равно улыбнётся, скажет «спасибо, что постарался, Андрей», но никого нет, только щелчок двери, который отделяет их. Отделял всегда и будет ещё отделять очень долго, кроме тех моментов, когда они пересекаются на кухне.
Андрей выдыхает и идёт к себе, а там ноутбук и телефон, только телефон занимает его куда больше.
Вася:
Это же ты?
ТЫ, АНДРЕЙ?
И следом видео-репост из открытого канала города. Запись с площади, где видно, как мерцает человек. Звезда. Как она останавливает машину, а после поднимает над собой, и как из неё, как муравей, бежит человечек, и как за ним бросается хищник.
Ангелина:
жесть
я тоже видела но не думала что это андрэ
это рил ты?
Алина:
У Андрей звёзды в глазах в обычном состоянии, разве нет?
Аня:
А ещё он искриться, когда использует силы
Было такое, помню
Сто пудов это он
Ждём, когда напишет
Кста
Это видео во многих каналах и группах
Там какого только треша в коммах не пишут
Лучше не читай, Андрей
Есть хорошие, но искать надо
Не ищи
Не старайся
Вася:
Я тоже видел
Все говорят за новое поколение Звёзд, но Андрей – второе поколение, они допускают логическую ошибку
Новое поколение – это третье поколение, малышарики, которым сейчас максимум лет пять
Но я не уверен, что они сияют звёздами «снаружи»
Ангелина:
научпок от васьки
добро пожаловать смертные
Аня:
Мы ждали
Алина:
Поскидывайте мне видео, хочу посмотреть
Аня:
Давайте я сюды кину
Чтобы все посмотрели
Стёпа и Гриша как всегда в теме
Стёпа:
Мы в теме
Просто наблюдаем
Много смайликов с глазами.
Ангелина:
а Гриша через тебя сообщения передаёт?
Стёпа:
Эмодзи
Ангелина:
каеф
Алина:
Стёпа, а ты или Гриша помнят что-то про внешние звёзды у Андрея?
Стёпа:
Я нет
Гриша тоже нет
Я то и без очков его редко видел, так чтооооооооо
Ангелина:
пон
Андрей:
Совсем страшные вещи пишут?
Ангелина:
ПРИШОЛ
Аня:
У меня такое ощущение, что там одни ЧД сидят и строчат коммы
Ааааааааааа, нас всех убьют
Ааааааа, звезды эволюционируют чтобы захватить власть в стране
Аааааааа, это правительственные эксперименты
АаААААаАаААаААаааа
Ты понял
Андрей:
Я понял
А что из хорошего?
Аня:
Что ты круто тачку поднял
А ты круто тачку поднял
Никогда не думала, что звезды такие сильные
Вот прямо настолько
Тачку поднять мизинциком
Андрей:
Двумя руками
Аня:
Тихо-тихо, сынок
Не порть воображение
Алина:
Это, правда, было круто, Андрей
Я, пожалуй, даже скачаю видео
Ангелина:
зачем?
Алина:
Ну как зачем?
Мы же друзья
Буду собирать коллекцию будущей звезды
Ангелина:
предлагаю завести канал пока не стало поздно
будешь первым админом а мы первыми папищиками
и эксклюзивный контент от звезды андрея
о как я придумала
денег за идею не беру
пользуйся на здоровье
Алина:
Я подумаю)
Спасибо!
Андрей:
А можно
Меня
Спросить?..
Вася:
Ты же сам хотел достигнуть первого места как можно скорее. Масс-медиа этому помогает.
Масс-медиа.
Андрей застревает на этом слове. Оно звучит голосом наставника – Матвея Григорьева. Тоже ведь его произносил. Что-то про имена. Имена и масс-медиа связаны.
Наверное, Вася прав. Через такие вещи проще всего стать известным, написать, это я, Андрей Хорошев, Звезда второго поколения, добро пожаловать в мою группу. Но он не хочет спешить, он не знает, как вести такие группы, каналы, чаты… что от него требуется? Группы Матвея ведёт его помощник, но, стоит полагать, что сам Матвей сможет что-то посоветовать? Когда начать? На чём сделать акцент? Как себя там вести? Ведь люди следят. Они всегда следят…
Андрей открывает пустой диалог с Матвеем, думаем, как правильно написать – даже тут надо думать, как обращаться к старшему по званию. На «вы» – это понятно, а дальше? Хоть он и не сказал, но написать отчёт было сложно, так и хотелось сказать: я впервые использовал силы! Кровь бурлила в жилах, она готова была вырваться с вместе с воздухом из лёгких! Когда я остановил машину, её хотелось смять, только бы продемонстрировать свою силу. Человека бы Андрей сжимать не стал, а машину – да, консервную банку, которую так легко сплющить с помощью его альфа-распределения. Столько искр в глазах, такой колкий летний воздух вокруг, столько неподдельной радости, и всё это хотелось вылить в сухой отчёт, где надо было указать лишь последовательность действий остановил-поймал. Не больше. Больше никому не надо, а Андрею надо.
Вовремя Сан к нему заходит, смотрит увлечённо, а потом начинает вылизываться после медленно текучей трапезы в её собственном королевском стиле. Андрей не выдерживает, откидывает телефон и подхватывает кошку под мышки и поднимает над собой, а потом к груди прижимает и тискает, перебирая пальцами короткую чёрную шерсть, которая лилась по коже мягкой водой.
– Са-ан! – чуть ли не стонал Андрей. – Ну как тогда быть? Ну вот скажешь? Ты же у меня умная кошка!
Только Сан лишь смиренно терпит перепады настроения хозяина и не жалуется, иногда лизнёт в ладонь, иногда прикусит, чтобы не сильно к себе прижимал, или оповещая о том, что время её спокойствия закончилось. Только запал Андрей в этот раз кончился быстрее, он ложится на кровать вместе с кошкой, и та остаётся сидеть на его груди.
– Наверное, я завтра напишу? Не поздно будет? Или поздно? ААА говорят, что новости живут максимум несколько дней, а вдруг я опоздаю? Вдруг это шанс засветиться?
Андрей перебирает маленькие кошачьи пальчики и смотрит на свой прозрачный трекер с сине-красными линиями. Писать? Или лучше позвонить? Беспокоить не хочется, а если напишет, то Матвей посмотрит тогда, когда ему удобно. Если не сегодня, то завтра. Так Андрей и решает поступить. Сегодня с Матвеем он провёл много времени, наверное, и надоесть успел. Нужно давать людям отдохнуть от себя, особенно таким занятым, как Матвей Григорьев.
Андрей приподнимается и Сан спрыгивает с груди, а он берёт телефон, открывает чат и пишет – пытается написать – краткое сообщение. Точно так же пишет и урезает, как отчёт, который стругал в кабинете «Ориона». Тогда он стругал прямо в памяти, что было куда сложнее, чем на экране телефона.
Добрый вечер, Матвей. Видели? Появилось видео
Нет, не видели, не появилось, не надо. Нужно написать сообщение, как отчёт. По фактам. Что увидел, то и написал.
Вышло видео с площади около ГСАО.
Так хорошо. И главное не дробить сообщения, как привык, хотя и очень хотелось. Если не отдельно их рассылать, то разбить на множество ненужных абзацев. «Там есть я! Представляете?» – Андрей даже печатать этого не стал. Кто Матвей такой, мамуля? Чтобы такие сообщения от своего стажёра получать? Нет, совсем нет.
Многие пишут обо мне. Стоит ли высказаться, что это я?
Получилось как-то так. Достаточно ли подробно? Понятно? А про группу ни слова. Нет, про группу он спросит дальше, когда Матвей скажет, лучше ли будет высказаться или промолчать. Для того, чтобы на тебя обратили внимание, лучше показаться, то будет ли это верным вариантом? Или нужно делать официальные заявления? Андрей не раз встречался со статьями, где молодых Звёзд привлекали к ответственности за то, что они демонстрировали на камеру свои силы или когда были пьяными. Использование сил без официального разрешения – под запретом, а они использовали их, чтобы привлечь внимание, прикрасить глаза, похвастаться силой или расчётным характеристиками своего ума, снимали видео и выкладывали.
За такими вещами ГСАО следит неотступно, им важно поддерживать порядок. Им, правда, важно, чтобы обычные люди жили в безопасности, даже если это означает притеснение меньшинства, но Звёзды не жалуются, кто и рад играть обычного человека без всяких сверхсил, которые ему достались Звездопадом.
Андрей выходит из диалога и идёт в группу к своим друзьям, смотрит все видео, которые засняли очевидцы с места происшествия. Теперь он даже может это так назвать – «место происшествия». Разные ракурсы, разное качество, но одна картина неизменная – парень в чёрных очках и серой толстовке. Андрей. Сам он, который попал в объектив.
Аня написала, что не стоит читать комментарии, но Андрей не может себя отговорить, найти себе другое дело, хочется же узнать, что люди думают, поэтому он переходит по одной ссылке. К самому первому видео – оно снято с камеры видеонаблюдения. Тот, у кого есть доступ, захотел тоже прославиться своим собственным образом. Судя по количеству реакций и комментариев, у него это получилось. Андрей нажимает на четырёхзначную цифру и выползают ответы.
Кто-то удивляется, кто-то ужасается (ровно, как ЧДшник), кто-то считает, что это всё смонтировали, для того чтобы страха нагнать. Страх нагонять вообще удобно, кто-то считает, что водителя наняли сами Звёзды, чтобы показать силу Звезды, какая она молодец, как быстро она действует, кто-то даже считает, что митингующие хотели совершить коллективный суицид и заплатили водителю, и всё это перед зданием ГСАО, чтобы показать свою уверенность.
Застарелых, запёкшихся в страхе людей, как говорила Аня, было больше, но не так уж от них отставали и те, кто пребывал в восторге от произошедшего, от того, какие горизонты открываются перед новым миром со сверхсилами.
