Висенте Бласко-Ибаньес
Морские волки
Одна лодка без мачты перебрасывалась с волны на волну, как мячик, по направлению к опасному месту. Народ кричал на берегу, видя лежащий на палубе экипаж, подавленный близостью смерти. В толпе шли разговоры о том, чтобы выйти на лодке из порта навстречу этим несчастным, бросить им канат и притащить на буксире к берегу; но даже самые смелые люди не решались привести этот план в исполнение, глядя, как бушует море, наполняя все водное пространство жидкою пылью. Всякая лодка, вышедшая из порта, погибла бы, прежде чем гребцы успели бы взмахнуть один раз веслами.
– Эй, кто за мною? Надо спасти этих несчастных!
Это был грубый и властный голос капитана Льовета. Он гордо стоял на отекших ногах, со сверкающим и смелым взглядом, и руки его дрожали от гнева, вызванного в нем опасностью. Женщины глядели на него с изумлением. Мужчины расступались, образуя вокруг него широкий круг, а он безбожно ругался, размахивая руками, точно собирался наброситься с кулаками на всех окружающих. Молчание этих людей возмущало его, как будто он стоял перед непокорным экипажем.
– С каких это пор капитан Льовет не находит в своем городе людей, которые вышли бы за ним в море?
Он произнес эти слова, как тиран, который видит, что ему не повинуются, или как Бог, от которого отворачиваются и бегут верующие. Он говорил по испански, а не на местном диалекте, что служило также выражением его слепого гнева.
– Здесь, капитан, – крикнуло разом несколько дрожащих голосов. И протолкавшись в толпе, в кругу появилось пять стариков, пять скелетов, иссушенных бурями и непогодою, – прежних матросов из экипажа капитана Льовета, связанных с ним пережитками чувства подчинения и любви, созданной совместным сопротивлением опасности в море. Одни из них вышли, волоча ноги, другие – подпрыгивая, как птицы; у некоторых глаза были широко раскрыты, и зрачки глядели тускло от старческой слепоты, и все они дрожали от холода, несмотря на то, что были одеты в шерстяные куртки, а шапки были надвинуты на двойные платки, обмотанные вокруг висков. Это старая гвардия спешила умереть вместе со своим кумиром. Из толпы выбегали женщины и дети и бросались к старикам, удерживая их. – Дедушка! – кричали внуки. – Отец! – стонали молодые женщины. А смелые старички оживились, точно умирающие лошади при звуках военной музыки, оттолкнули руки, хватавшие их за шею и ноги, и крикнули в ответ на вопрос своего командира: Здесь, капитан.
