В. Г. Белинский
Стихотворения Аполлона Майкова
Когда ты в пучины былого
Окунешься думой…{20}
«Еврейская песнь» отличается прекрасными, звучными стихами и библейским колоритом в выражении. Пьеса «Монастырь» откровенно названа автором «введением к ненаписанной поэме». Она начинается этими непоэтическими стихами:
Во дни кровавые, когда Тевтон суровый
Эстонцев уловлял в железные оковы…
Затем следует реторика, изредка прерываемая стихами, вроде следующих:
Колонны гордые, как бы утомлены
На мощных раменах держать обломки сводов,
Пригнулися к земле…
Обращаемся к эстетическому чувству и художественному такту автора и спрашиваем его: можно ли, не говорим – печатать, но читать без напряжения и утомления подобные стихи? —
Все тление и прах!
Здесь, за оградою, в окованных стенах,
Гул мира умолкал пред образом распятья.
Глас веры укрощал безумные проклятья,
Усталые пловцы здесь пристань обрели;
И в мирной келий, от суеты вдали,
Прах мира отряхнув, как саван, надевали
Одежду мертвую и к небу воспаряли…
Но верен ли он был, монашеский покров?
Всегда ль, в полуночном молчании дубров,
В часы весенние мечтательных бессонниц,
Когда, ниспав между готических оконниц,
Луч бледный месяца ложился на немом
Чугунном помосте блистательным ковром,
Всегда ль, о ложе сна холодном забывая,
Склонившися к окну, отшельница младая,
Смотря на небеса, летела в горний мир,
На лоно вечности, в подоблачный эфир,
Где ангелы поют божественные гимны,
Откуда бедную зовут гостеприимно?
Каков период: не угодно ли прочесть вам его, не переводя духа или не скрыв смысла?.. И что за неточность в эпитетах? Что такое «окованные стены», «одежда мертвая» (автор хотел, вероятно, сказать – «одежда мертвых», да мера стиха не позволила), «верен ли монашеский обет» (кому и чему верен?)? Что такое «весенние часы и мечтательные бессонницы»?..
Теперь обращаемся ко всем людям с эстетическим вкусом и художественным тактом: можно ли без наслаждения и восторга читать последние, окончательные стихи этой пьесы, столь пламенные и вдохновенные? —
Не правда ль, часто взор, как небо, голубой
На небе обретал прекрасный лик земной,
И уху робкому мечтались не молитвы,
А цитры тихий звон иль клик опасной битвы,
И грудь вздымалася, и грешная слеза,
Туманя ясные красавицы глаза,
По бледному лицу жемчужиной блистала,
И юная глава в волненьи упадала
На руки белые, и прядь златых кудрей
Волною падала по мрамору грудей,
И месяц осыпал их бледными лучами
И трепетно играл змеистыми тенями?..
Пьеса, означенная № XIV (стр. 30), принадлежит не к числу худших, особенно по окончанию. В пьесах: «Воробьевы горы», «Два гроба», «Истинное благо», «Мститель» (скандинавская баллада) и «Кладбище» – мы решительно не узнаем г. Майкова, – и подпишите под ними: г. Щеткин, г. Кропоткин, г. Гогниев, г. Романович{21} – никто бы не удивился… «Воробьевы горы» написаны точно как будто г. Бенедиктовым; в них есть «кровель море разливное» (жаль, что не разливанное!), в них есть стихи: «И до-полюсные воды у моих восплещут пят», в них «крадется пламени змея»; но в них нет ни мысли, ни поэзии, ни даже хороших стихов. В «Двух гробах» собственно нет ни одного гроба: речь идет о носилках Карла XII и о веще Наполеона, будто бы забытом им в Москве. Исполнение совершенно соответствует этой изысканной и натянутой мысли, как можете судить даже по этим двум с половиною стихам:
Взманив к себе на грудь увенчанного змия (?),
В объятиях его залучила Россия
И гробом стала…
Вы ли это, г. Майков?..
В «Двух морях» воспеты Средиземное и Мертвое (в Сирии)» моря: идеи нет, но стихи недурны, хотя между ними есть и вот какие: «В венце брегов, на яблоке земли» (?), «По нем (по морю), воздев шелом среброкосматый, станица волн не ратует вовек» (!). – Стихотворение «В. А. С…..у»{22} замечательно по хорошим стихам, как этюд. – В маленькой поэме «Иафет» много ума, есть недурные стихи, но нисколько нет поэзии. Впрочем, мы, безошибочно высчитав, чего нет в этом «рефлектированном» произведении, не всё высчитали, что есть в нем: в нем есть изысканные выражения: мир, обновленный в купели моря; Кавказские горы – гордые врата Европы. «Молитва бедуина» была бы очень хороша, если б в ней некоторые стихи не были так тяжелы. «Горный ключ» принадлежал бы к лучшим пьесам г. Майкова, если б в нем ручьи не были названы «резвыми нитями земли». Очень недурна пьеска «Кто – он?». К хорошим можно причислить еще: «Призыв», «Безветрие», «Мысль поэта», «Певцу», «Жизнь», «Мысль», «Заря» и «Е. П. М.»{23}.
