В. Г. Белинский
Вторая книжка «Современника»
Со славой красных каблуков
И величавых париков!..{6}
Не представляет ли чего замечательного содержание второй книжки «Современника»? – Из трех стихотворных пьес замечательны только две: «Урожай» г. Кольцова, довольно растянутая в целом, но местами блещущая искорками поэзии, да «Иоанн и Аристотель» барона Розена{7}, отрывок из драмы, складом, ладом и прелестию стихов напоминающий «Дейдамию» Тредьяковского. Не угодно ли полюбоваться хоть несколькими стихами?
У нас цветут науки и искусства;
Художниками славится наш край:
Италия – картинная палата,
Огромный певчий хор, изящный строй
Разнообразных велелепных зданий,
И область стихотворства и любви.
Свою картину пишет живописец,
Певец свой голос гнет и сыплет в дробь,
Обожествляет женщин стихотворец,
Выводит ад, чистилище и рай;
А зодчий строит мост иль ставит церковь,
Сдвигает колокольню…
Такими-то ужасными виршами объясняется Аристотель с Иоанном III, который отвечает ему еще ужаснейшими! – Теперь о прозе. Здесь замечательна статья: «Записки Н. А. Дуровой, издаваемые А. Пушкиным». Если это мистификация, то признаемся, очень мастерская; если подлинные записки, то занимательные и увлекательные до невероятности{8}. Странно только, что в 1812 году могли писать таким хорошим языком, и кто же еще? женщина; впрочем, может быть, они поправлены автором в настоящее время. Как бы то ни было, мы очень желаем, чтоб эти интересные записки продолжались печататься. Критических и полемических статей пять. Между ними очень дельный, хотя и очень сухой, разбор книги «Статистическое описание Нахичеванской провинции» г. Золотицкого{9}. Но разборы «Ревизора» г. Гоголя и «Наполеона», поэмы Эдгара Кине, подписанные литерою В., должны совершенно уронить «Современника»{10}. Это разборы самые «светские», потому что, прочтя их, вы готовы сказать г. рецензенту, хотя заочно: «Милостивый государь! все, что вы говорили, очень прекрасно; но позвольте вас спросить, о чем вы говорили и что хотели сказать?» Таков характер всех «светских» суждений об изящном; в них вообще заметно отсутствие логики. Впрочем, один «светский» журнал недавно очень откровенно признался, что в суждении логика только вредит и что поэтому он не хочет и знать ее; и так чего ж вы хотите?{11} Вообще в этих статьях обнаруживается самая глубокая симпатия к московскому «светскому» журналу и беспредельной уважение к его критике, что, впрочем, и не удивительно: свой своему поневоле брат. Странно только, что при этом случае на «Телескоп» взведена небылица: сказано, будто бы какие-то издатели «Телескопа» восклицали: «Избави нас боже от критик «Наблюдателя»!»{12} На это, во-первых, заметим, что есть издатели, например, «Сына отечества» и «Северной пчелы», имена которых и выставляются на обертке этих журналов; но у «Телескопа» был и есть только один издатель, имя которого должно быть известно г. В. Во-вторых, скажем, что не в «Телескопе», а в «Молве», были точно сказаны эти слова, но не о критиках «Наблюдателя», а о критиках князя Вяземского. Правду сказать, это почти одно и то же; но «Телескоп» отмахивался от них за публику, а совсем не за себя, потому что мы, участвующие мыслию и сердцем в «Телескопе», с своей стороны, напротив, «любим иногда почитать что-нибудь забавное»…{13}
Забавнее всего, что «светский» критик «Современника», соблазнившись мыслию Скриба[4], что в литературе всегда отражается прошедшее, а не настоящее состояние общества, так восхитился ею, что уцепился за нее обеими руками, теребит ее так и сяк и прилагает кстати и некстати к русской литературе{14}. Если поверить ему, то у нас потому только преследуют сатирою взяточничество, от Сумарокова до Гоголя, что это взяточничество было когда-то давно, только не теперь; что Ломоносов и Державин и вслед за ними тысячи других лириков потому только беспрестанно воспевали победы, что их время было мирное, чуждое войн и побед… Словом, смех и горе… Библиография покуда отделывается одними звездочками, между тем как осталось только две книжки «Современника»{15}.
