Виталий Пищенко
Запутанный след
© Пищенко В.И., 2018
© ООО «Издательство «Вече», 2018
* * *
Пролог
Олегу приснились старинные часы. Такие когда-то были у них в доме: в деревянном, изукрашенном резьбой футляре, с римскими цифрами на потускневшем от времени циферблате, с тяжеленными гирями из свинца, залитого в латунные стаканы…
Мерно качается маятник, стрелки сходятся на цифре двенадцать, и часы начинают бить.
Бум-м!..
Взмокший от напряжения Тёма сидит в кресле, сжимая в руке фужер с коньяком[1]. Губы Артишока бормочут:
– Ленка пропала… Уехала в Восточную Сибирь и не вернулась… Нужно спасать… Конкретно, по сути…
Бум-м!..
Яков Антонович озабоченно покачивает седой головой:
– Нет, други, мимо нас туристы уже с год как не проплывали… Мне вот что подумалось: есть тут местечко на другом берегу – остров небольшой, за ним подъём на обрыв и в распадок. Называют его Ущельем Злых Духов. В темноте вы всё это наверняка и не разглядели. Думаю, стоит туда наведаться…
В разговор вмешивается старый Зиновий:
– Шибко плохой места! Тьфу, какой плохой! Не нада туда ходить…
Бум-м!..
Какое-то невидимое, но страшное существо всё ближе подбирается к пещерке, в которой укрылись люди. Клубы тьмы уплотняются и становятся похожи на многочисленные жадные руки… Виктор выхватывает ракетницу и выпускает в черноту ночи струю летящего огня. Раздаётся отчаянный вой, и сразу за ним вопль Тёмы:
– Что ты делаешь?! С ума сошёл!..
По щекам Артишока стекают слёзы, он лепечет:
– Это же злой дух!.. Теперь он нас не пощадит…
Бум-м!..
Опять Тёма – лицо искажено гримасой, злые слова вылетают изо рта вместе с каплями слюны:
– Подыхайте, если хотите! А мне моя жизнь ещё дорога! У-у-у!.. И ведь сам, своими руками отдал ей этот амулет… Раз в жизни повезло по-настоящему, и вот…
Бум-м!..
Из тумана проступает силуэт мертвеца. Тёмная пергаментная кожа обтягивает впалые щёки, скалятся из безгубого рта почерневшие зубы. Слепой взгляд черепа скользит по окрестностям… Но давно ушедшую из жизни воительницу не интересуют застывшие неподалёку люди, она торопится к ведомой только ей цели…
Бум-м!..
Унылая равнина, поросшая жёсткой, похожей на ковыль травой. Совсем рядом невысокий холм, над которым поднимается тонкая струйка дыма…
У костра лежит Анка, Востриков удивлённо таращит глаза:
– Вы откуда здесь?
– А где Лена?
– Понимаешь…
Бум-м!..
Зиновий старательно раскуривает свою длинную трубку и говорит:
– Толстый ваш потонул, однако. Рыбаки сетями поймали. Полный брюхо воды набрал. Милисанер был, вас спрашивал…
Бум-м!..
Олег стоит перед лестницей с высоченными ступенями, ведущей в гору, к трём вырубленным в камне Вратам. Средние закрыты, от правых веет явственной угрозой, зато левый проём распахнут. Что за ними? Куда попали путешественники?
Бум-м!..
Тесная комнатка в мрачном заброшенном храме. На жёстком ложе сжавшаяся в комочек Ленка:
– Это ты? Правда? Мне было так страшно…
Бум-м!..
Тяжёлые капли, оставшиеся на листьях после мимолётного ночного ливня, шлёпаются на землю. Незнакомые деревья укрывают от зноя уютный домик, какая-то птаха выводит незамысловатую, но весёлую песню…
Белозубая улыбка Керата:
– Вит-тя, по-ка!..
И мальчишка убегает…
Бум-м!..
Олег застыл перед вырубленной из камня злобной рожей со свисающим до земли языком-змеёй. Ещё шаг, и он окажется внутри древней кумирни. Но тут на плечо журналиста ложится чья-то крепкая рука…
Бум-м!..
Напряжённый взгляд облачённого в белые одежды Учителя. Он говорит:
– Мы давно разыскиваем эту вещь. Очень давно!..
И ещё:
– Ваша жизнь – это ваша жизнь, вы сами решаете, как её обустроить. Но с кем можно встретиться в вашем мире? Кому сказать: давайте мирно жить рядом, помогая друг другу?
Бум-м!..
Огромная огненная змея нависает над головой. Виктор отчаянно отстреливается от чудовища, но оно всё ближе и ближе…
Бум-м!..
Ленка распахнула глазищи:
– Я не хочу так жить! И Витя не хочет. А за Вратами – новый мир, неизведанный, интересный. Ты решай как знаешь, а мы пойдём туда ещё раз. И никакое Ущелье Злых Духов нас не остановит…
Бум-м!..
Седовласый:
– Вы побывали в мире за Тремя Вратами и держали один из Ключей в руках. Вы обязательно почувствуете, что Ключ умирающей Луны рядом…
– Принц Кумар, – вспоминает Олег. – Я читал о его смерти… Это вы?
– Нет, – хмурится Седовласый. – Не мы. Просто предательство рано или поздно наказывается. Он пытался обмануть не только нас, но и приверженцев ушедших богов…
Алексеев помотал головой, отгоняя нелепый сон. За окном по-прежнему бухает – это забивают сваи на недалёкой стройке… Да и часов тех давно уже нет – в двухкомнатной «хрущёвке» места для них не оказалось, и мама отдала часы в областной драмтеатр: там как раз искали нечто подобное для декораций к какому-то спектаклю…
Окончательно проснувшись, журналист посмотрел в окно – а солнце-то уже стоит высоко. Начинается новый день, пора вставать…
Часть первая
Глава первая
1
К удивлению Олега, Ленка и её потенциальный супруг (дело, судя по всему, уверенно шло к этому) идеей поисков Ключа Умирающей Луны заинтересовались. Да что там заинтересовались – загорелись.
– Это же отлично! – азартно говорил Виктор. – Одно дело – явиться как бедные родственники: пустите, мол, дяденьки, погреться, и совсем другое – принести вещь, которую хозяева бог знает сколько пытались найти.
– Ага, – хмыкнул Алексеев. – Остался совершеннейший пустячок: разыскать эту самую вещь, которая была утеряна невесть когда и неизвестно где.
«Э-э-э, – тут же одёрнул он себя. – Сбавь обороты! Раздумала эта парочка сразу же в Ущелье идти, и радуйся. Чем дольше они здесь задержатся, тем лучше, авось ещё что-нибудь произойдёт».
– И что? – удивлённо посмотрела на брата Ленка. – Так всегда бывает: ищут люди, ищут, а потом кто-нибудь да и находит. Почему бы этими везунчиками не стать нам? Эх, жалко, не расспросил ты Седого, как это – почувствовать, что Ключ где-то рядом…
– Он этого и сам, по-моему, не знает, – пожал плечами Олег. – Да и откуда, если Ключ никто из них в руках не держал?
– Может быть, – не стала спорить сестрица. – Хотя… Кажется, я знаю, что он имел в виду. Знаешь, меня к тому Ключу, который ты Учителю отдал, поначалу тянуло всё время… Сниму ненадолго, и тут же какое-то беспокойство появляется: не потерялся ли? Даже смеялась над собой. А потом появилось ощущение, что от него какие-то тёплые волны исходят. Слабенькие, но я их чувствовала, с закрытыми глазами могла определить, где моя подвеска лежит.
– М-да… – помотал головой Алексеев. Развивать эту тему ему не хотелось: у журналиста воспоминания о силе Ключа Молодой Луны были не слишком приятными, не забыл ещё, как влекло его в заброшенное капище. Поэтому он спросил: – Ну а с чего предлагаете начинать этот тотальный поиск-шмон?
– С музеев, – решительно заявил Виктор.
– Думаете, Седому и его ребятам такая мысль в голову не приходила? – саркастически поинтересовался Олег.
– Так ведь они-то почувствовать Ключ не могут, разве что увидеть его! А далеко не факт, что он лежит в витрине: металл недорогой, исторических аналогов нет. Сунули небось в какое-нибудь хранилище или запасник, и вся недолга, – отмахнулась от доводов брата Елена.
– И я так думаю, – Виктор энергично потёр ладони. – А сколько у нас музеев?
– В городе один – областной краеведческий. Раньше в нескольких районах были, ну и при школьных кружках краеведов. Сколько осталось сейчас, не знаю, – ответил журналист. – Хотя все эти музеи в прежние времена всё равно в краеведческом регистрировались. Так что начинать оттуда нужно.
– Без проблем! – заявила Ленка. – Завтра же встречусь с Мунькой, она как раз там работает.
– Что ещё за Мунька? – сварливо осведомился Алексеев.
– Ты что, забыл? Мы же с ней в одном классе учились. Кудрявая такая.
– Не помню, – честно признался Олег. – Я вообще твоих одноклассниц не помню, ни кучерявых, ни стриженых. Как-то не интересовали они меня.
– Ну естественно! – сестрица явно хотела съехидничать, но прикусила язычок и завершила вполне миролюбиво: – Главное, что я её не забыла, а она меня. Как думаешь, фотографию Ключа ей показать можно?
– Почему бы и нет? О том, что это такое, только мы знаем, а для остальных – висюлька и висюлька. Тем более что эта Манька…
– Мунька.
– Один чёрт. Подозреваю, что она твою подвеску видела, ты же её не снимая таскала.
– Точно! – воодушевилась Елена. – Скажу, что привыкла к ней и ищу такую же. Поэтому и интересуюсь этой штуковиной.
– А если она спросит, куда ты своё украшение задевала?
– А-а-а… – и Ленка вопросительно посмотрела на Виктора.
– Говори, что в Тые утопила, – моментально нашёлся тот. – Цепочка порвалась и… Концы в воду.
– Хорошая гипотеза, – одобрил Олег. – Думаю, есть смысл всем нам её на вооружение принять.
– А что такое? – удивился Виктор.
– Ничего, – неохотно ответил журналист, но всё-таки пояснил: – Достала уже меня эта пучеглазая теледура. Шустрит, как собака-ищейка. Не дай бог, пронюхает что-нибудь о подвеске да и о Кумаре…
– Ну это вряд ли, – усомнился бывший секьюрити.
– А! – журналист махнул рукой. – Лучше перестраховаться… Ну а что ещё в ваших планах есть кроме музеев?
– Коллекционеры, – с готовностью доложил Виктор. – Это такие, я вам скажу, жучары!.. – и он закатил глаза. – Мимо них ничто не проплывёт, всё оглядывают и ощупывают.
– А ты-то к этой братии каким боком? – не понял Олег.
– Понимаешь, бывший мой босс… – Виктор осёкся и виновато посмотрел на Елену, но та никак не отреагировала на упоминание Артишока, и он продолжил: – В общем, он по первости пытался Ключ Молодого Месяца кому-нибудь загнать. Ну а я запомнил кое-кого из коллекционеров, к кому мы ездили. Не одного, так другого разговорю. А там проще будет – у них мирок тесный, все друг друга знают. И объяснение есть: хочу, мол, подыскать своей девушке украшение взамен пропавшего.
– Ну что ж… – Алексеев соорудил на лице довольное выражение. – Звучит всё это убедительно. Попробовать можно.
Сам же подумал: «Пара-тройка недель на эти поиски точно уйдёт. А там и осень накатится, а если повезёт, то и зима подоспеет, и станет не до походов в чёртово ущелье».
– О! – встрепенулась Елена. – Чуть не забыли. В университете на истфаке тоже ведь музей есть.
– Это я на себя беру, – заявил Олег.
– Ну да, ты же с археологами этими вась-вась… – вспомнила сестра.
– Точно, – признал журналист. – Тем более что мне всё равно к ним наведаться нужно. Статью о наших археологах заказали в один журнал. Заодно и наши дела попробую прояснить…
2
В университет Алексеев решил поехать с утра пораньше, в начале рабочего дня – лето, вступительные экзамены закончились, на кафедрах делать особо нечего, так что после обеда не ушедшие в отпуск преподаватели и сотрудники разбегаются кто куда. По делам, естественно.
Без проблем поймал такси, устроился рядом с водителем, мимолётно подумав: хорошо всё-таки, когда не нужно считать копейки, а то пришлось бы тащиться на трамвае, потом автобусом – времени уйму потеряешь, взмокнешь, да и рубаха будет выглядеть так, словно ты её уже неделю таскаешь. То ещё удовольствие, одним словом…
Заказ на очерк об археологах свалился на голову Олега достаточно неожиданно. Дня за два до визита Седовласого, поздно вечером телефон залился длинной трелью – явно междугородний. Олег удивлённо вскинул брови: кто бы это мог быть? Времена, когда можно было позвонить приятелю в другой город и потрепаться, давно канули в Лету: сейчас все были вынуждены если не считать копейки, то, по крайней мере, отказываться от того, без чего можно обойтись.
Поднял трубку и невольно поморщился – так громко прозвучал знакомый голос:
– Алло! Алло! Олег, это ты? Слышишь меня?
– Слышу, – ответил журналист, но голос не унимался:
– Алло!! Да что за чертовщина?! Алло!!
– Слышу я тебя! – заорал Алексеев. – Говори, что нужно!
– Алло!!! – продолжала надрываться трубка, потом в ней что-то хрюкнуло, и голос собеседника понизился до нормального уровня:
– Это ты, Олег?
– Я, – не стал скрывать журналист и добавил: – Кто же ещё?
– Ну слава богу! А то я до тебя второй день дозвониться не могу… Это Корнев. Слушай, ваши археологи в этом году нашли что-нибудь?
– Представления не имею, – признался Алексеев. – Я с ними с зимы не общался.
– Но на раскопки-то они хоть выехали? – озадачился старый знакомец.
– Наверное, – пожал плечами Олег. – Полевой сезон в разгаре, если и выезжать, то только сейчас.
– Вот и отлично! – констатировал Корнев. – А то мне материал на эту тему позарез нужен. Соорудишь за месячишко? Если в этом году ничего стоящего не нашли, подбери что-нибудь из прошлых сезонов. Ну да ты человек опытный, сам сообразишь.
– Чего это тебя вдруг прошлое заинтересовало? – удивился Алексеев. – Сейчас все настоящим живут или в лучшем случае пытаются в ближайшее завтра заглянуть, чтобы понять, протянут ноги или ещё побарахтаются.
– Не меня! Начальству почему-то приспичило тиснуть такую статью. Да ещё именно на российском материале. А я, как на грех, никому дозвониться не могу.
– Хочешь сказать, что на безрыбье и я сойду? – хмыкнул Олег.
– Ай, не говори ерунды! Я тебе первому звонить начал. Так как, сделаешь?
– За месяц? Пожалуй… Объём какой?
– Не ограничиваю. Сам сориентируешься, лучше, конечно, в пределах обычного. Про фотки не забудь. Гонорар постараюсь выбить побольше, но, понимаешь, у нас сейчас…
– Не оправдывайся, – оборвал его Алексеев. – Увы, всё понимаю… Ладно, сделаю. Будем считать, что нынешний гонорар – это аванс, а окончательно рассчитаемся, когда разбогатеете. Премию выпишешь.
– Само собой! – легко согласился Корнев, который, похоже, и сам не верил, что такие благодатные времена когда-нибудь наступят…
А потом пришёл Седой, и мысли о возможном гонораре отошли на бог знает какой план – что эти копейки в сравнении с тем, что Алексеев уже получил? Да и была у Олега не слишком хорошая привычка – заняться делом только когда совсем уже прижмёт… Но потом был разговор с Виктором и Ленкой и обещание поговорить с археологами. Так что пришлось шевелиться, хотя и не хотелось…
Здание, в котором располагался исторический факультет, было построено ещё в тридцатые годы и в последнее время настойчиво требовало капитального ремонта: то балки в актовом зале просядут, то крыша потечёт, то трещина расколет стену. И совсем было уже решили власти привести строение в порядок, но времена изменились, и оказалось, что денег у государства на подобную ерунду нет – дай бог на выборы и поддержку самозародившихся партий наскрести. Поэтому, учуяв запах свежей краски, Алексеев даже удивился.
Впрочем, изменения проявили себя ещё в холле первого этажа: раньше в здание свободно входили все кому не лень, теперь же справа от входной двери стоял капитального вида стол, за коим восседал потрёпанный жизнью, но ещё явно не собирающийся помирать старичок в униформе.
– Куда идёте? – строго воспросил он.
– К археологам, – честно признался журналист.
– Да? – ветеран охранной службы пожевал губами, низко склонился над толстенным журналом, повозил по нему носом, недовольно сообщил: – Наличествуют, – и тут же вновь посуровел лицом: – Документы!
Алексеев пожал плечами, извлёк из кармана членский билет Союза журналистов, протянул старичку и, предупреждая вопрос, готовый сорваться с уст строгого охранителя, добавил:
– Паспорт с собой не ношу. Нет нужды, это, – он кивнул на удостоверение, зажатое в сухой лапке вахтёра, – документ второй категории допуска…
Так это на самом деле или нет, Олег не знал, но давно уже успешно использовал подслушанную где-то фразу. Помогло и на этот раз: старичок сразу подтянулся и принялся заполнять многочисленные графы в журнале.
Поджидая завершения сего явно не скорого процесса, журналист глазел по сторонам. Ничего здесь не изменилось: расходились в обе стороны коридоры первого этажа, уводили наверх две лестницы с изрядно потёртыми ступенями, на дальней стене красовался огромный портрет Ленина – черты вождя отображали непреклонную решимость. Под портретом стояла женщина с невероятных размеров «нижним бюстом», её Алексеев знал, она работала в университетской бухгалтерии. Женщина решительно надвигалась на щуплого мужичка с вислым носом, но тот не тушевался. Разговор, судя по всему, шёл на повышенных тонах: дама что-то яростно шипела, её оппонент упёрто бубнил: «Всё будет в полном соответствии с законом… И не нужно мне угрожать, я свои права знаю и ваши обязанности тоже… Законы для того и пишутся, чтобы их исполнять…»
– Проходите, – недовольно проскрипел старикашка.
Олег с вежливым поклоном изъял из руки охранника удостоверение и направился в сторону лестницы. Вислоносый дёрнулся было в его сторону, явно собираясь что-то спросить (похоже, бдительности вахтёра он не доверял), но тут бухгалтерша зашипела особо яростно, и ему стало не до незнакомого посетителя.
Журналист легко поднялся на четвёртый этаж и недовольно потянул носом: едкий запах концентрировался именно здесь – аж глаза заслезились. Причиной вони были стены, старательно вымазанные масляной краской цвета… м-м-м… про такой в народе говорят: «детской неожиданности», – сразу показалось, что широкий коридор сжался, а потолок опасно нависает над головой.
Зажав пальцами нос и матерясь сквозь зубы, Олег ускорил шаг. Так вот он – нужный ему кабинет, некогда переделанный по чьей-то причуде (имя этого деятеля история не сохранила) из женского туалета. Из-под официальной чёрной с золотом таблички торчит уже пожелтевший листок бумаги, на коем значится: «На раскопках до 1 сентября». Это хорошо, это радует, но ведь теперь придётся топать по вонючему коридору до музея археологии и там добывать нужную информацию.
Старую, но крепкую ещё дверь зачем-то заменили на другую, сколоченную из тонких дощечек. Похоже, сотворившие это считают, что так вход в музей выглядит более эстетично. Ну и чёрт с ними…
Журналист рванул ручку на себя – «эстетичная» дверь пошла волнами, но не открылась. Повторил ещё раз – с тем же результатом. Нагнулся, рассматривая замок: нет, не заперта. Толкнул дверь – не открывается… И тут откуда-то изнутри глухо донеслось:
– Иду! Подождите…
Пара мгновений, и неприступные доселе «врата» наконец-то распахнулись. В образовавшуюся щель высунулась смуглая физиономия Игоря, значившегося в музее старшим научным сотрудником. Он первым делом чихнул, потом пригладил ладонью, как всегда, всклокоченные волосы и бодро поздоровался:
– Здрасьте, Олег Иванович! Проходите скорее…
Журналист проскользнул в щель, и дверь мягко закрылась за его спиной, отсекая поток ядовитых миазмов, – все окна в музее были открыты нараспашку.
Олег с удивлением оглянулся на странное дощатое изделие и спросил:
– Это что ещё за чудо?
– И не говорите, – вздохнул Игорь. – Изнутри и открывается, и закрывается нормально. А снаружи… – он закатил глаза. – Войти невозможно, да вы в этом уже и сами убедились, а чтобы запереть её подлую… Семь потов сойдёт, девчонки плачут регулярно.
– Кто же это вас так осчастливил?
– Новый проректор по АХЧ, Валериу свет Ионелович Лупеску.
– Даже так?
– Ну мы-то зовём его Валерием Ивановичем. Родился, судя по всему, где-то в Молдавии, а к нам прибыл из Казахстана, не сумев изловить там ни счастья, ни чинов.
– Покраску стен тоже он организовал?
– А как же! Хвастается, что раздобыл эту отраву не то что задаром, якобы ещё и приплатили нам за то, что он её забрал. Большого ума и деловой хватки человек.
– Ладно, бес с ним… Евгений Васильевич где в этом году?
– Да всё там же. В районе Линёва.
– Постой… – журналист попытался припомнить то, что когда-то слышал. – Помнится, вы там скифское городище нашли?
– Точно, – подтвердил Игорь. – Опять его копаем. Да там ещё лет на пять работы. Находочки – ого-го!
– Что-то интересное отыскали? – заинтересовался Олег.
– Для вас – нет, – вспомнив, с кем разговаривает, честно признался историк. – А для науки – очень даже: все находки подтверждают разработанную шефом теорию.
– Это хорошо… – протянул Алексеев, прикидывая, что придётся ему пролить семь потов, пытаясь объяснить читателям эту самую научно обоснованную, но невероятно скучную для обывателя теорию.
– Впрочем… – Игорь почесал кончик обгоревшего носа. – Давайте-ка я вам покажу кое-что… Кстати, а чего мы у входа топчемся? Пойдёмте в кабинет.
Они прошли мимо шкафов и стеллажей, заставленных глиняной кривобокой посудой. («Да, в этом отношении мы предков обогнали, но зато они потребляли экологически здоровые продукты», – подумал журналист.) Чуть не все горшки были тщательно склеены из многочисленных кусочков-обломков. В витринах лежали проржавевшие наконечники стрел и останки разнообразных ножей. Сквозь стёкла одного из шкафов скалились жёлтыми зубами потемневшие от времени черепа. (Олег почему-то вспомнил старый анекдот: «Перед вами череп Александра Македонского в двадцатилетнем возрасте, это его же череп в шестнадцать лет, а этот – маленький – принадлежал великому полководцу, когда ему исполнилось всего пять лет».) На специальной подставке стояла гордость музея – гипсовый портрет скифского воина, восстановленный по методу знаменитого академика Герасимова[2].
В ярко освещённой солнечным светом комнатке, стены которой были сплошь уставлены шкафами с научными книгами и журналами, Игорь указал журналисту на старый продавленный диван:
– Устраивайтесь. Я сейчас…
Он открыл невзрачную старенькую тумбочку, извлёк из неё картонную коробку из-под дамских туфелек и бережно разложил на столе какие-то тускло серебрящиеся бляшки.
– Вот…
Олег склонился над находками и вдруг почувствовал, что виски сжимает. Резко закружилась голова, невесть откуда нахлынули невероятно яркие видения, не имеющие ничего общего с окружающей журналиста действительностью…
Серое небо затянуто рваными тучами. На мгновение в просвет между ними проступает истончившийся серпик умирающего месяца, почему-то совсем близко от него висит ещё одна Луна – полная, отливающая угрожающе-багровым цветом. Сильный ветер задувает позёмку, бросает в лица людей пригоршни жёсткого снега. Их двое, оба напряжённо смотрят куда-то вдаль и не обращают никакого внимания на оказавшегося рядом с ними Алексеева, словно его для них не существует. Олег не чувствует холода, но знает, просто таки физически ощущает, как продрогли эти люди. Напрасно они кутаются в одежды, это не помогает… Оба хранят молчание, потом один из них всё-таки произносит:
– Они должны были вернуться ещё вчера…
– Сегодня мы останемся здесь, – отвечает его напарник. – И давай не будем начинать этот разговор.
(Слова, произнесённые на незнакомом языке, каким-то образом понятны журналисту.)
– Как думаешь, что случится с этим миром? – после долгой паузы спрашивает первый.
– Не знаю… – отвечает второй и, помолчав, добавляет: – Планета-убийца приходит не в первый раз, записи об этом остались.
– Да, – соглашается его товарищ. – Жаль только, что это случилось именно сейчас.
Собеседник словно не слышит его.
– Раньше этот мир выживал… – говорит он.
– Почему ты не отдал Ключ летающим? – неожиданно спрашивает первый.
– Побоялся, – неохотно признаётся второй.
– Пожалуй, я бы поступил так же, – после паузы говорит его напарник. – И потом, мы ведь так надеялись, что они пробьются и приведут помощь…
– Да…
Из снежной круговерти появляется ещё один человек – невысокий, с обмороженным лицом.
– Ну что? – спрашивает он, похоже, чтобы хоть что-нибудь сказать.
– Пока ничего…
– Плохо, – качает головой подошедший, а потом жёстко произносит: – Нужно уходить. Сугробы растут на глазах, кони уже не могут добыть себе корм. А если они падут… Наши навыки нам не помогут. И что тогда станется с Ключом?
Второй (решения принимает, судя по всему, он) долго молчит, потом устало соглашается:
– Хорошо. Готовь лошадей…
Но третий почему-то не торопится уйти. Он продолжает пристально всматриваться в снежную муть.
– Что? – спрашивает его второй.
– Почудилось… Нет… Опять… Летят! Они вернулись!
И действительно, вдалеке показываются огромные птицы, тяжело машущие крыльями. Три описывают круги вокруг четвёртой, которая, похоже, едва держится в воздухе. Ещё несколько минут, и они опускаются на снег, почти сразу превращаясь в молодых, смертельно уставших людей. Подлетевший последним со стоном опускается в сугроб.
– Что с тобой? – наклоняется над ним предводитель.
Тот с трудом разжимает пересохшие губы:
– Пустяки… Бросило ветром на скалу. В человеческом обличье – болит рука, и только, но лететь трудно.
– Мы не пробились, – не дожидаясь вопросов, говорит один из прилетевших и поясняет: – Да это и невозможно. Ущелье и всё, что находится за ним, забито льдом. Словно толстенный ледяной язык наползает. Над ним едва виднеется вершина арки Врат. Хода нет…
– Ну что ж… – устало произносит вожак. – Значит, нам остаётся только один выход: нужно уходить на юг, к людям степи. Попробуем вернуться позднее.
– Когда? – с тоской в голосе спрашивает кто-то из его товарищей.
– Когда-нибудь ведь этот ледник растает… А до той поры мы должны хранить Ключ…
Люди уходят в пургу, их силуэты размываются, становятся нечёткими, полупрозрачными…
– Олег Иванович, что с вами?
Журналист помотал головой, окончательно отгоняя наваждение, увидел встревоженное лицо Игоря, произнёс через силу (голос хриплый, как спросонья):
– Ничего… Задумался…
Повнимательнее присмотрелся к лежащим перед ним серебряным бляхам. Да, изображения на них очень похожи на барельефы, покрывающие стены тоннеля, ведущего от Врат в мир Учителя и непоседливого Керата.
– Что это? – справившись с собой, спросил он.
– Не знаю, – пожал плечами Игорь. – Шеф ничего не написал. Я думаю, что когда-то эти бляшки украшали парадный мужской пояс. Вот только нетипичные они какие-то, не похожи на то, что мы находим в скифских могильниках…
– Вместе с ними ничего не нашли?
– Нет. А что там ещё могло быть?
– Не знаю. Потому и спрашиваю… – протянул Алексеев. – Пожалуй, это то, что мне и нужно для статьи. Сфотографировать их можно?
– Олег Иванович… – развёл руками археолог. – Без разрешения шефа…
– Понял, – кивнул журналист. – Сам с ним поговорю. Слушай, расскажи-ка мне подробно, как добраться до раскопок. Пожалуй, я туда съезжу. Завтра же и отправлюсь.
– А задержаться не сможете? Денька на два-три, – неожиданно попросил Игорь. – Понимаете, они там почти без денег сидят. Я получу, а вы заодно и отвезёте.
– Сегодня это сделать нельзя? – поинтересовался Алексеев, которому почему-то (сам не мог понять почему) очень не хотелось откладывать поездку.
– Не получится, – покачал головой археолог. – Ректор в отпуске, за него остался Лупеску, а он сейчас наверняка обмеряет задницу нашего кассира.
– Как это? – удивился Олег.
– Ну, вы же эту задоносицу знаете? Она где-то вычитала, что есть строгие нормативы на то, какое должно быть расстояние между стеной туалета и телом сидящего на толчке человека. С её-то габаритами эти самые нормы оказываются нарушенными, вот она и требует себе новую квартиру. Ректор, естественно, от этого дела отмахнулся, свалил всё на Лупеску. А наш мудрец совместно с профкомом создал специальную комиссию, и именно сегодня они едут к кассирше домой: усадят её на унитаз и будут всё измерять. Так что ни распоряжение подписать некому, ни деньги выдать.
– Дела-а, – протянул Алексеев. – Чего только не случается в жизни!.. Ладно, раз так, подожду. Надеюсь, денег не чемодан будет?
– Какое там! – махнул рукой Игорь. – Спасибо вам, Олег Иванович, выручили здорово. А то я уж и не знал, как их нашим переправить, – пожаловался он, – сберкассу-то там закрыли. В понедельник с самого утра всё быстренько оформлю, сразу же позвоню, и деньги, если нужно, сам на вокзал привезу.
– Ладно, сочтёмся, – журналист протянул ему руку, прощаясь. – Но за это ты расскажешь мне, чем завершились обмеры задоносицы.
3
Виктору Алексеев пытался дозвониться ещё из университета, но безуспешно. Телефон сестрицы тоже упёрто молчал… Впрочем, бывший секьюрити объявился сам – во второй половине дня (Олег уже давно успел вернуться домой). Он куда-то явно спешил, поэтому с ходу предложил:
– Давай встретимся у Лены. Минут через двадцать. Не успеешь? Ну, как сможешь. А то я буквально дымлюсь… Да, в дверь позвони так: два коротких звонка, пауза, один длинный.
И положил трубку. Журналист выслушал частые «ту-ту-ту», вздохнул (во дела, его уже в гости к сестре чужой мужик приглашает, хотя, если разобраться, какой теперь Виктор чужой?) и начал собираться, размышляя о том, зачем бывшему Тёминому охраннику понадобились условные звонки: в шпионов играет или, не дай бог, прячется от кого?
Открывший дверь Виктор воровато огляделся, прижал палец к губам и мотнул головой: заходи, мол. Ленки дома не было, зато в кресле у окна сидел тревожно-настороженный Серёга Востриков. Собственной персоной.
– Проходите, Олег Иванович, проходите, – бархатно пророкотал бывший секьюрити. – Устраивайтесь поудобнее. А вы, – кивок в сторону Вострикова, – повторите свои мысли ещё разок. Олег Иванович в курсе дел, ему будет полезно послушать.
(«Во даёт! И что это он вдруг “выкать” начал?»)
– Хорошо, – покорно согласился Серёга и склонился над расстеленной на журнальном столике картой, вычерченной от руки.
Журналист с интересом всмотрелся. Это же явно Ущелье Злых Духов! Но что за странные стрелки его перечёркивают?
А Востриков уже принялся объяснять:
– Судя по вашим рассказам и тому, что мы сами видели, в ущелье пересекаются три мира. Вернее, не совсем так: по нему ведёт дорога из нашего мира (назовём его «А») в мир, лежащий за Вратами (пускай он называется «В»), но в неё врезается ещё один, затрудняя прямой переход, – мир «С». Что-то подобное исследователи аномальных зон описывают, но достаточно невнятно, скорее они высказывают предположения… Этот мир «С» в принципе для перехода является чужим, не удивлюсь, если его вторжение в ущелье вызвано искусственным образом.
– Подробнее… – нахмурился Виктор.
– Ну-у… Он словно специально «включается», чтобы затруднить проход из нашего мира в мир «В». К нему относятся гарь, трава-хваталка, речка-убийца и прочая чертовщина. Существа из холода и огня тоже. Не исключаю, что в родном их мире всё это выглядит по-другому.
– И кто же устраивает эту «врезку»?
– Тут два варианта. Первый – обитатели мира «В». Но мне это не кажется достаточно достоверным: они ведь устранить вторжение не могут, вынуждены прокладывать «серебряный след», который нейтрализует влияние мира «С», пусть даже на небольшой площади. Второй вариант – обитатели мира «С» пытаются прорваться в два остальных, но не слишком удачно.
– Постой, – заговорил Олег: – Ты говоришь о трёх мирах. А к какому из них относятся ожившие покойники?
