Виталий Полозов
Рассвет без теней
ПРЕДИСЛОВИЕ
«Выживание – это не добродетель. Это привычка, которую мир в тебя вбивает, как гвоздь в гнилое дерево. Но если гвоздь вырвать – останется дыра. И через неё утечет всё, что ты называл собой».
– Из кодекса «Сталь и Шёпот», глава III, «О радиации и душах»
––
Это не история о конце света.
Это история о том, что начинается после.
Когда земля проваливается в огонь, а небо плавится в ядовитую глазурь. Когда реки становятся ртутными зеркалами, в которых отражаются твари с клыками вместо лиц. Когда последние люди делят мир между «раньше» и «теперь», а их боги носят имена старых инструментов: Перфоратор, Генератор, Биопринтер.
В 2050 году человечество перестало быть венцом творения. Оно стало сырьём.
– Для мутантов, прошивающих плоть ДНК-хаосом.
– Для машин, жгущих разумы на алтаре вечности.
– Для лесов, что шепчут: «Мы помним. Мы отомстим».
Здесь аптечка ценнее золота, а предательство пахнет как консервы. Здесь герои – не рыцари в сияющих доспехах. Они – сломанные люди с паяльниками вместо сердец, готовые продать прошлое за глоток будущего. Павел Добрыня, капитан «Кулак», учёный-одержимый, торговец совестью… Их руки грязны, но именно эти руки пытаются слепить из глины хаоса нечто, напоминающее надежду.
А ещё здесь есть оно.
То, что прячется в «Зелёных лабиринтах», где деревья шевелят корнями-удавками.
То, что смеётся в «Неоновых болотах», где боги – это аккумуляторы.
То, что дышит у вас за спиной, пока вы читаете эти строки.
Эта книга – не учебник по выживанию.
Это зеркало, в котором вы увидите, на что способны вы.
Когда цивилизация рассыплется в пыль.
Когда ваша мечта станет последней пулей в обойме.
Когда единственный способ спасти человечество – перестать быть человеком.
Добро пожаловать в мир, где рассвет называется «Рассветом» не просто так.
Его приходится "завоёвывать" каждое утро.
– Записано на обороте карты радиоактивных зон, найденной в бункере под руинами Москвы.
ВВЕДЕНИЕ
«Раньше карты рассказывали, где находятся города. Теперь они показывают, где вас съедят».
– Надпись на стене бункера «Рассвет»
Мир 2050 года больше не принадлежит людям. Он стал полем битвы между тем, что осталось от человечества, и тем, во что оно превратилось.
Земля после Великого Распада – это не просто руины. Это живой организм, мутировавший под ударами ядерных ударов и вируса «Феникс». Здесь выживают не сильнейшие, а те, кто готов заплатить самую высокую цену:
– Радиационные пустоши дышат токсичными ветрами, разносящими песок, который режет кожу как стекло.
– Леса-убийцы растут со скоростью раковой опухоли, оплетая руины городов корнями-капканами.
– Ночь длится месяцами, а единственным светом служат всполохи северного сияния, отравленного химикатами.
Они пришли из тьмы:
– Мутанты – бывшие люди и звери, ставшие хищниками с ДНК, сплетённой из кошмаров. Они не просто убивают. Они перерабатывают.
– Технокульты поклоняются древним серверам, принося в жертву плоть ради «благословения» искрой электричества.
– Призраки прошлого – голограммы, ИИ и клоны – бродят по руинам, повторяя обрывки фраз из мертвой эпохи.
Герои этого мира не носят плащей. Их доспехи – ржавые кирасы из брони машин, их щиты – полуразрушенные стены бункеров.
– Павел Добрыня – мэр-изгой, чья жажда искупления может спасти или сжечь последний оплот человечества.
– «Кулак» – солдат с механическим сердцем, где вместо крови течёт жидкий азот. Его война с мутантами – это война с самим собой.
– Василий Иванов – гений, который играет в бога, скрещивая плоть с металлом. Его эксперименты – ключ к выживанию или билет в ад.
– Лютов – тень, управляющая огнём. Он верит, что новый мир стоит любой лжи, даже если придётся похоронить правду вместе с совестью.
Здесь нет чёрного и белого.
– Лекарство выращивают в телах заражённых.
– Воду добывают из ядовитых туч, рискуя растворить лёгкие.
– Союзник сегодняшнего дня завтра станет трофеем на алтаре мутантского бога.
Это история о выборе, который не оставляет шрамов на коже – только на душе.
– Можно ли спасти ребёнка, зная, что в его крови живёт вирус?
– Стоит ли воскрешать мёртвых, если они возвращаются без души?
– Что страшнее: стать монстром или остаться человеком в мире, где человечность – слабость?
Перед вами не хроника апокалипсиса. Это зеркало, треснувшее вдоль границы между надеждой и безумием. За каждым поворотом сюжета вас ждёт вопрос:
«А что бы выбрал ты?»
Пришло время ступить на землю, где трава прорастает сквозь кости, а небо молчит десятилетиями.
Добро пожаловать в эпоху Рассвета, который приходится добывать с кулаками, зубами и обманом.
P.S. Совет от бывалых: не верьте тишине. Здесь молчит только смерть.
Глава 1. «Рассвет, который не светит»
Песок хрустел на зубах, как толчёное стекло. Павел прижал к лицу тряпку, пропитанную чем-то, что Лютов называл «противорадиационным коктейлем» – смесью йода, бензина и грибной настойки. Ветер нёс с запахами гнили и металла. Таким воздухом нельзя дышать. Таким воздухом можно резать врагов.
– Добрыня! Тридцать градусов на восток, за ржавым мостом! – крикнул Кулак, поправляя тепловизор на шлеме. Его механическая рука скрипела, словно проклиная каждого мутанта в радиусе километра.
Павел кивнул, не отрывая бинокля от глаз. Там, где раньше был Волгоград, теперь торчали «Стальные клыки» – каркасы небоскрёбов, обвитые лианами, которые шевелились, как щупальца. Внизу, среди руин, копошились тени. Они.
– Готовьте «Улей», – бросил он через радиопомехи. – Встречаем гостей по-царски.
––
Три года назад Павел ещё верил, что слова «мэр» и «спаситель» совместимы. Тогда он подписал указ о карантине Красного квартала. Тогда его жена и дочь оказались за колючей проволокой. Тогда он слышал, как по громкой связи его же голос повторял: «Это необходимо для общего блага».
А потом проволока порвалась.
Сейчас вместо города у него был броневик «Зубр» с пулемётом из микроволновки, вместо офиса – бункер в подземном паркинге, а вместо людей – двенадцать таких же потерявших счёт времени безумцев. И аптечка. Всегда аптечка.
– Заряжено! – Роман «Кулак» впился пальцами в рычаги установки. Его кибер-рука дрожала – старые раны, радиация или просто ярость, Павел уже не спрашивал.
Странный аппарат, собранный Ивановым из микросхем и трупов муравьёв-мутантов, завыл, как раненый зверь. «Улей» – так учёный называл это чудо. Принцип прост: излучение, привлекающее мутантов, как мёд ос. Только вместо ульев здесь были мины.
– Включай!
Рычаг щёлкнул.
––
Первыми пришли крысы.
Они вылезли из трещин в асфальте – размером с собак, с чешуёй вместо шерсти и глазами, светящимися ядовито-зелёным. За ними потянулись люди. Или то, что когда-то ими было.
– Боже… – прошептала за спиной Катя «Шёпот», натягивая гитарную струну на лук. Её голос дрожал, и Павел вздрогнул: даже шёпот девушки мог заставить сердце биться чаще.
Мутанты шагали, сплетаясь в жуткий танец. У одного из шести рук росло из спины, другой тащил вместо ноги змеиный хвост. А в центре…
– Цветок-мозг, – выдавил Павел. – Чёртов сорняк из ада.
Растение сидело в грудной клетке женщины в лохмотьях свадебного платья. Лепестки пульсировали, выстреливая споры. Там, где они падали, асфальт трескался, выпуская щупальца.
– Кулак, огонь!
Пулемёт захлебнулся огнём. Первые ряды мутантов рухнули, но остальные даже не замедлились.
– Не работает! – зарычал Роман. – У них… они…
– Регенерируют, – Павел выругался. Иванов предупреждал: новые штаммы вируса научились чинить плоть за секунды.
Тогда в бой вступил «Улей».
––
Мир взорвался светом.
Иванов называл это «феноменом резонансной диссоциации» – аппарат испускал волны, от которых у мутантов лопалась кожа. Но Павел видел иначе: казалось, невидимый великан начал сдирать с тварей шкуры.
Крысы взрывались, как мешки с кислотой. Человек-змея закричал голосом ребёнка. А женщина с цветком упала на колени, и Павел увидел – её глаза были нормальными. Человеческими.
– Стоп! – закричал он. – Она…
Слишком поздно. Цветок-мозг вырвался из груди, пустив корни в землю. Лианы взметнулись к «Зубру», пробивая броню.
– Прыгай! – Кулак схватил Павла за воротник и вышвырнул из машины.
Броневик рухнул в яму, которую мгновенно поглотили щупальца.
––
Павел очнулся от того, что кто-то лизал его лицо.
– Тихон, чёрт, хватит! – Он оттолкнул гиганта, чья кожа теперь была покрыта синими трещинами – следы перегрузки.
Вокруг царила тишина. «Улей» сжёг всё в радиусе ста метров. Даже мутанты стали пеплом. Кроме одного.
Женщина в свадебном платье лежала у останков цветка. Её тело было чистым – никаких мутаций.
– Иммунная? – Катя опустилась рядом, но Павел отдернул её руку.
– Не трогай. Смотри.
На шее женщины мерцал жетон с гравировкой: «Красный квартал. Сектор 3. Семья Добрыниных».
Это была его жена.
– Лида… – Павел коснулся её холодной руки. Глаза открылись.
– Паш… – Губы шевельнулись, но голос принадлежал не ей. Это звучало как тысяча шёпотов из радиошума. – Он знает. Лютов знает. Все мы – эксперимент…
Тело рассыпалось в пыль. В воздухе повис алый лепесток.
-–
Ночью, когда другие спали, Павел сидел у карты, на которой «Рассвет» был помечен детской наклейкой с кроликом. Софийна наклейка. Дочь обожала этих глупых зверюшек.
– Ты должен был убить её сразу, – в дверях стоял Лютов, играя монетой с логотипом своей погибшей корпорации. – Сентименты – роскошь трупов.
– Ты знал. – Павел не обернулся. – Красный квартал. Вирус. Ты их создал.
– Создал? – Лютов рассмеялся. – Я дал миру шанс стать лучше. Твоя жена была… побочным эффектом.
Револьвер оказался в руке Павла сам собой. Но бизнесмен уже уходил, бросив через плечо:
– Убьёшь меня – не узнаешь, где спрятана твоя дочь. Она жива, Павел. И она не одна.
Дверь захлопнулась.
На столе, рядом с картой, лепесток цветка-мозга пульсировал, как сердце.
––
Утром они нашли Тихона.
Гигант стоял на краю пропасти, глядя на «Стеклянные пустоши», где ветер выл песни из осколков. Его керамическая кожа теперь полностью синяя.
– Кулак… – Тихон повернулся, и Павел увидел – глаза стали как у мутантов. – Прикажи.