Виталий Северный
Сансара
Коридор уходил вправо. Повернув, я оказался в просторном помещении, высоченные стены которого опоясывали железные лестницы. Почти всё было в огне и после мрака предыдущих локаций мне пришлось щуриться, чтобы хоть что-то рассмотреть. Искорёженные бочки пылали красным пламенем, изрыгая в потолок клубы густого синего дыма, от которого даже мои прищуренные глаза сразу начали слезиться и проситься из тела наружу. Бочек было много, сваленные тут и там в кучи, горели они все, отчего казалось, что всё помещение охвачено огнём. Местами белели кучи битого углепластика и… темнели останки людей. Кажется, вот это раньше было той милой дамой… Надо бы выход най…
Пьезотреск. Отчётливо и много. Позади меня. И сверху. Сквозь клубы синего дыма по потолку, вбивая конечности в бетон, дергано ползли манекены. Штуки три… Я попятился назад и заглянул во мрак коридора. Не видно ни черта… Что-то чёрненькое белеется или беленькое чернеется?.. О… Мой безголовый друг. Привёл друзей… Ну уж если одна штука причиняет столько геморроя… Странно, но страха почти не было, мозг просто пытался найти хоть какой-нибудь выход и мысли беспорядочно рождались и умирали в черепной коробке. Я вернулся в горящую комнату. Изменений не наблюдалось, только манекены всё ближе. А за спиной уже стрекотали твари из коридора. Припадочно дёргаясь, они выползли из мрака, и мне пришлось пятиться к пылающим бочкам. Слёзы градом текли из глаз, делая всё вокруг размытым.
– Пригнись, паренёк! – знакомый голос…
И сразу же грохот. Вроде бы я и пригнулся без промедления, но что-то всё же ударило меня в плечо и в очередной раз за сегодня тело заполнилось болью. Твою ж мать! Сколько можно?!
Мой безголовый товарищ с приятелями разлетелся на куски. Обернувшись, сквозь слёзы, огонь и дым я увидел лежащего на лестнице козлобородого Лема. Судя по всему, его состояние было похуже моего. Он сжимал в обеих руках… ничего. Да ну?..
С потолка посыпались манекены.
– Давай ко мне! Тут их ещё с пяток будет!
Ну он-то ко мне уж точно не доберётся. Отовсюду слышался мерзкий кибернетический треск.
До козлобородого метров двадцать и здесь это было чертовски далеко. Я ковылял, прикрывая руками лицо от огня и вертя головой во все стороны. Рубашка на плече стала мокрой и липкой. Пяток! Мне казалось, они всюду. Снова грохот.
– Скорее, парень!
Да, мля! Куда уж скорее?!
И вот уже я вижу его без препятствий. А ему досталось… По лестнице, на которой он лежал, стекала кровь.
– Сзади! Держи! – и он бросил мне… ничего. Я инстинктивно подставил руки и поймал пистолет. Немаленький такой. Он немного померцал у меня в руках и снова исчез. Точнее стал невидимым.
– Сзади, я сказал!
Лучше старенький ТТ, чем дзюдо и карате. Невидимый пистолет грохнул очередью по почти невидимым из-за огня и дыма тварям. Прилично так грохнул, у меня слегка зазвенело в ушах. Интересно, зачем пистолету с таким звуком невидимость? Позади меня грохотал ещё один ствол. Пятясь к Лему, я стрелял и стрелял. На звук, на блеск, на ощупь, наугад. Просто стрелял, пока сквозь грохот выстрелов не услышал:
– Хватит! Эй, остановись! Патроны денег стоят!
Звон в ушах прошёл быстро. А напряжение осталось, будто вот-вот снова выпрыгнут из синего дыма эти сволочи.
– Ты из охраны? Неплохо стреляешь, – козлобородый попытался приподняться, но боль скрутила его, и он снова прилёг на ступеньки.
– Нет, не из охраны. Просто люблю в лазерстрайк побегать иногда, – я подошёл к нему, помог подняться. Он повис на моём плече, и мы двинулись к выходу, постоянно оглядываясь.
– А ты шутник. Я Леманс, а тебя как звать? – он кряхтел и с каждым шагом опирался на моё пробитое плечо.
– Нордо. Ты знаешь, как выбраться отсюда? – я тоже кряхтел и с каждым шагом кривил от боли лицо. Прям чувствую жизнь во всей её полноте.
– Знаю. Мм… А ты нет? Что ты тут делаешь?
– Сторожем подрабатываю. Сегодня первый день.
Может я это слишком серьёзно сказал, но он с неподдельным удивлением уставился на меня.
– Не повезло тебе. Хотя раньше я тут сторожей не встречал…
– А ты чем промышляешь? Что за цирк ты там устроил?
– Ты и это видел?
Я кивнул.
Мы вышли из горящей комнаты в узкий тёмный коридор. Дышать стало немного легче.
– Я вроде как фокусник. Показываю за деньги шоу. Заодно помогаю людям избавиться от некоторых необычных проблем.
– Да-да… Что-то там недооценённое и недосмотренное жалкими людишками. А это твои волшебные палочки? – я кивнул на пистолеты.
– Хех… Это на всякий случай. Как сейчас, например. Старьё, конечно, но бьют неплохо, – Леманс посмотрел на свой невидимый пистолет и, как бы извиняясь, сказал – Глушак и чип маскировки накрылись, поэтому они всегда такие. Один раз положил не там, где обычно, так пришлось ждать, пока батарея сядет. Но я привык и мне нравится. Ещё со службы остались.
– А не простой ты фокусник.
Добравшись до железной двери в конце коридора, мой спутник навалил нас на неё и со страшным скрежетом дверь открылась.
Дневной свет и свежий воздух чуть не вырубили меня. Как же всё ярко и шумно… Минут пять мы лежали на асфальте и пачкали его своей кровью. За нами ведь могли гнаться, и в таком состоянии ответить было бы нечем, но пофиг. Почему-то казалось, что безумие закончилось.
– Что это было вообще? – не то, чтобы мне это было сейчас важно…
– Не знаю, вроде бы всякого повидал. Может киборги?.. Хотя они странные.
– Угу. Просто ходячий пластик.
– Место это пустует уже давно, я не первый год тут работаю. Его вполне можно использовать, как склад контрабанды. Но, сколько тут работал, эти шкафы пустые были всегда. В некоторые я даже своё оборудование устанавливал.
Он застонал. Я не смотрел на него, но было понятно, что если мы так и будем валяться, наши тушки пойдут на корм крысам.
– Нам бы доктора.
– Да уж… – Леманс начал возню, – чёрт… Связи нет.
– Та же фигня.
Теперь идея выбрасывания часов не казалась мне такой уж суперской.
– Ты что, тоже аутсайдер?
– Я предпочитаю слово «натурал».
– Хе-хе-хе… Если нас найдут, все газеты напишут – два пережитка прошлого умерли из-за отказа от благ цивилизации, – он достал из кармана блокнот, выдрал из него страницу и протянул мне, – Вот номер. Доберись до автомата и скажи, что Леманс вот-вот сдохнет. Можешь больше ничего не говорить.
– Ненавижу автоматы.
– Тогда можем просто покричать тут, вдруг нас услышат.
Сквозь боль, я медленно поднялся и, кряхтя, направился к воротам в высоченном заборе. Левый рукав и фасад моей бледно-голубой рубашки стали тёмно-бардовыми, туфли (недешёвые, кстати) были все в пыли и потёртостях, как и брюки, между прочим. Я напоминал себе персонажа какого-нибудь второсортного фильма, где в конце вот так же он ползёт к спасительной кнопке или чему там ещё спасительному и под звук приближающихся сирен, он устало улыбается, отпускает шутку-другую в стиле «крутой парень» и, уже под плывущими титрами, пыльно шлёпается на свой потрёпанный зад. Подразумевается хэппи энд. Да что там напоминал, я и чувствовал себя так же.
Вблизи ворота оказались намного массивнее. Незапертая калитка, и вот я уже стою на подъездной дороге, сквозь трещины в которой пробивалась высокая пожухлая трава. За мной громоздился бесполезно стареющий бетонный гигант. Один из тех, кто должен был положить начало переноса промзоны за пределы мегаполиса. А сейчас он словно склеп, где покоятся многие хорошие начинания. Мм… теперь уже и не они одни.
До шоссе было с километр. Там должен быть автомат. Я очень надеялся на это, потому как в моём состоянии пешие прогулки по жаре могут плохо закончиться.
Старая дорога шла вдоль забора, который больше напоминал стену отчуждения, а когда он закончился, стал виден город. М-да… Как давно я был за его пределами в последний раз?.. И когда в последний раз я видел его при свете дня?.. Огромный плоский зонт верхнего города отгородил нижние улицы от солнца. Зеркальные башни с искусственными садами и водоёмами подпирали небо цвета моей рубашки, а шоссе, витиевато разветвляясь, опоясывало урбанистическую идиллию со всех сторон. Даже смог играл свою рекламную роль – прикрывал собой почти всё, что под зонтом, и от этого складывалось сильное впечатление, что город, это невероятно огромный замок Лапута. Протяни руку и ты уже в сказке. В лабиринте Фавна, я бы сказал.
Повезло – автомат стоял прямо на съезде к шоссе. Рабочий. Так, теперь нужно принять максимально респектабельный вид. Пригладил растрёпанные волосы, отряхнул рубашку, вытер испачканную кровью руку… а, чёрт… обе руки о брюки. Как-то раз меня уже тряхнуло неплохо – автомат решил, что я хочу нанести вред имуществу, хотя я всего лишь задумался и побарабанил пальцами по тачскрину в такт музыке. Да если поразмыслить, никогда нет стопроцентной возможности спокойно воспользоваться такой штукой, а вдруг ты просрочил оплату штрафа за неправильную парковку?
Улыбаюсь, захожу в полукабинку. Синий лучик скользнул по лицу и монитор включился.
– Доброго дня, мистер Кадаго. Вас приветствует аппарат социальной связи «ФастВорд телеком».
На экране появились мои пульс, давление, температура и что-то там ещё.
– Вы неважно себя чувствуете? Из какой компании вам вызвать скорую помощь?
Тут же высветился список контор, предоставляющих подобные услуги. Зелёным были подсвечены те, на которые распространялась моя страховка.
– Нет, спасибо, – я улыбнулся шире, – мне просто позвонить.
– Помните, что в любой момент вы можете экстренно вызвать скорую помощь, нажав красную кнопку в углу экрана, – она, само собой, тут же появилась. – Компания «ФастВорд телеком» заботится о вашем здоровье.
Угу.
Я провёл пальцем по монитору, и список госпиталей сменился списком типов связи, включая социальные сети и аккаунты Глоукон. Именно этот забавный хамелиончик мне и был нужен, судя по номеру на бумажке.
После набора номера на мониторе пошёл рекламный ролик какого-то салона для домашних животных. Мелкий шрифт снизу сообщал, что рекламу я смогу пропустить только через 25… 24… 23… 22… Так что вы там говорили про заботу о моём здоровье?
3… 2… 1…
«Вы уверены, что хотите пропустить этот рекламный ролик?» – спросил меня мелкий шрифт. Мм… Даже не знаю… Разве что ещё раз сначала?
«Для повышения качества работы нашего рекламного агентства, не могли бы Вы ответить на несколько вопросов?» – не унимался мелкий шрифт, сместившийся в центр экрана. Где тут кнопка «Спросить позже»? Нету…
Я что-то там тыкал, не вдаваясь в подробности.
«Вы неправильно заполнили поля двенадцать и сорок четыре, повторите, пожалуйста» – ммм… маленькие буковки медленно и со знанием дела выводили меня на орбиту любви и мира. Но я улыбался и заполнял.
«Спасибо большое за Ваш отзыв. Всего Вам доброго, мистер Кадаго!»
Умри, сволочь…
Пошёл вызов.
– Агенство ритуальных услуг «Объятия Аида». Чем мы можем помочь вам? – мужчина со скорбным лицом смотрел на меня с экрана. Он всем своим видом сочувствовал моему горю.
– Эм… Леманс вот-вот сдохнет…
– Хорошо. Ждите.
Абонент отключился.
Ждать? Пока сдохнет? Эх…
Мимо по шоссе проносились машины. В них люди мчались навстречу своим делам, и им было плевать на меня, а мне было плевать на них. Закон взаимного наплевательства. Мне показалось, что в одной из машин я заметил ухмыляющуюся рожу Аластора. Показалось. Оставалось только ждать, посему я пыльно шлёпнулся на свой потрёпанный зад и…
– Спасибо за то, что воспользовались социальной связью «ФастВорд телеком». Не хотите ли улучшить качество обслуживания, заполнив небольшую анкету?
– Иди в жопу…
«Прошёл ровно год с того момента, как мы брали интервью у разработчиков проекта «Глоукон». За этот год стало очевидно, что долгое время висевшая в воздухе идея была обречена на успех. Безусловно, попытки создать кроссмесенджевую платформу предпринимались и ранее. Однако кто теперь вспомнит названия тех стартапов и их владельцев? Но что помогло именно этому забавному хамелеончику ухватить удачу за хвост? Как Ридли Марксу и Стивену Борма удалось успешно протащить свою идею сквозь офисы таких мастодонтов рынка, как: Teleram, FaceLook, WeZcat и других? И почему, вопреки опасениям некоторых аналитиков отрасли, население социальных сетей отнюдь не убавилось после появления «Глоукона»? На эти и массу других, не менее интересных вопросов, нам постараются ответить те самые Ридли и Стивен. Не пропустите воскресный выпуск «Психоконструкта» на ITTwins»
Анонс программы на ittwins.wrld
Глава 3
Куда конкретно мы направлялись, я не знал. Мне дико хотелось спать, но все попытки более или менее удобно и безболезненно устроиться в жёстком кресле флаера успехом не увенчались. А Лем спал, пусть и химическим сном. Медицинский дрон быстро обработал его раны и накачал снотворным. Меня же тупая железяка отсканировала, бесцеремонно запечатала пулевое отверстие и удалилась на своё место позади кресел пассажиров. Красный крест на его корпусе погас и теперь это уже не доктор, а пылесос.
Пытаясь заснуть, я размышлял над событиями минувшего дня. Само собой, ни к какому сносному выводу мне придти не удалось. Не получилось даже упорядочить произошедшее. А потом я как-то так удачно пристроил голову, чудесным образом впуклости кресла совпали с выпуклостями тела, и пришёл сон. Беспокойный такой, неудачный. Альфа версия сна.
Проснулся от того, что флаер, приземляясь на крышу какого-то здания, еле втискивая свой корпус между стен соседних домов, зацепил мачту с антеннами и чуть не парконулся на лобовое стекло. Водитель материл всё и вся, и это сработало – все лишь обделались лёгким испугом. Но водила продолжал тихо материться и после того, как мы сели.
Перед тем, как выйти наружу, я взглянул на Лема. Тот всё ещё спал, накрепко пришпиленный ремнями к креслу.
На улице меня снова встретил вечный сумрак нижнего города. То ли день, то ли ночь.
Длинные лампы по периметру посадочной площадки давали достаточно жёлтого света, чтобы можно было хорошо рассмотреть женщину, спокойным шагом идущую к флаеру. Длинные, почти чёрные волосы собраны в хвост, кевларовая жилеточка поверх майки с коротким рукавом, обтягивающие джинсы подчёркивали исключительную фигуру, кроссовки. Когда она подошла ближе, я увидел на её молодом лице длинный шрам, начинавшийся где-то в волосах, проходящий по левому глазу и уходящий по щеке на шею. Повреждённый глаз был заменён механическим. Причём не эргономичной имитацией, а многофункциональным оптическим визором, которые обычно ставят на дроны. В его глубине завораживающе горел зелёный свет.
– Лем в порядке? – да и голос у неё вполне приятный.
– Вроде как.
Она открыла багажник флаера, достала раскладные носилки, разложила их и начала отстёгивать спящего Лема. Я было хотел поздороваться, но почему-то это показалось совсем неуместным.
Мне вспомнилась сказка… Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие большие глаза? А это, чтобы лучше видеть тебя, внученька. Вслух я этого решил не говорить.
– Ну чего стоишь? Помогай!
Эм… не важный из меня помощник…
Стараясь не кряхтеть, помог ей переложить Лема на носилки, после чего она лихо покатила их к автоматическим дверям. Я поковылял следом. Дождавшись, пока мы удалимся, водитель выбрался из флаера и, продолжая материться, осматривал погнутый спойлер и ободранную мачту. Двери закрылись, и посадочная площадка осталась за их светонепроницаемым стеклом.
Внутри не совсем уже белых от редких уборок кафельных коридоров, шаги гулким эхом отпрыгивали от стен. Пол и потолок светились ровным светом, но местами квадраты неисправных секций моргали, как припадочные. По пути нам встретились пару камер видеонаблюдения, неисправный автомат, куча картонных коробок с медсодержимым, судя по красному крестику на них, и больше ничего. Похоже не бывшую больницу или медцентр. Я глянул на девушку с волшебным глазом. Она уверенным шагом тащила за собой носилки с Лемом, изредка оглядываясь на него.
– А как звать нашу чудесную кибермедсестру?
Даже не посмотрела на меня.
– Да ладно, я просто имя спросил. Меня Нордо зовут.
– Майса.
– Очень приятно, Майса. Мне неловко, конечно, напрашиваться, но может тут у вас и для меня парочка пилюль найдётся. Конфузно в таком состоянии рассекать по улицам.
– С тобой я отдельно поработаю. Таких инвалидов, как ты, мне ещё не приходилось видеть.
О как… Это вроде комплимента было?..
Она остановилась у очередной автоматической двери, что-то набрала на галодисплее замка и стеклянные двери бесшумно разъехались.
А тут полноценная операционная! Инсайд энд аутсайд, ол инклюдив.
Майса вкатила носилки с Лемом в аппарат диагностики. Пластиковый купол закрылся и через несколько секунд из-под него выкатились носилки, на которых лежала кучка раскромсанной материи, что раньше была вполне себе одеждой. Не успел я пожалеть чужие портки, как зеленоглазая уже приготовила второй аппарат и кивком определила меня, как его содержимое.
– Полезай.
– Раздеваться?
Ответом мне была удивлённо приподнятая бровь мол, ты дурак?
– Ну… – конечно, рубашка ни к чёрту, брюки… брюки тоже, – туфли бы оставить…
Она лишь слегка покачала головой. А я таки снял туфли и поставил рядом с аппаратом. Дома почищу. Что-то тяжело грохнуло о кафельный пол. Дёрнувшись от неожиданности, я посмотрел на Майсу. Та тоже струхнула, судя по испуганному взгляду нормального глаза. Это чёртов пистолет-невидимка… Засунул за пояс и забыл. Пока летели, привык даже, что мешает что-то. Я виновато улыбнулся, кряхтя, присел на карачки и стал шарить руками по полу. Где ж ты, зараза?..
– Правее… – Майса сложила на груди руки и смотрела на меня, как на проблему.
– Точно. Это не моё на самом деле.
– Угу. Туда положи.
На куски шмоток, правильно.
– Теперь готов уже?
Я и не против был. Тем более, что после флаеровского кресла лежанка аппарата казалась такой удобной, что весь тот сон, который ходил вокруг да около меня, быстренько навалился мне на глаза. И они на пару с этим чудом медицинской техники обещали мне сладкими голосами, что проснусь я уже совершенно здоровым, отдохнувшим, морально и физически готовым к новым приключениям, мать их…
И что мне снилось?.. Что?! Конечно же, угол двери, стена цвета капучино, панель управления квартирой и край оптического камуфляжа. Сон мечты прям. Так, а что там с обещанным здоровым духом в здоровом теле?
Стоило мне пошевелиться, как мой пластиковый саркофаг распахнулся, и яркий свет дневных ламп врезал по глазам. Это ерунда, подняться бы… Хм… На удивление легко. Да и в целом, если не считать дикой слабости, всё во мне работало нормально.
– Лем обедает. Иди и ты поешь, – Майса возилась с какими-то приборами. – Повезло тебе, что запаску взял с собой, а не то бы так и ходил с лишней дыркой.
Что?.. Какую запаску?.. И… мне показалось, или она на меня как-то по другому смотреть стала, пусть и украдкой, но всё же. Не думаю, что это связано с тем, что я сижу, свесив ноги, на кушетке диагностического аппарата абсолютно голый. А может и связано. Кстати, никакой неловкости не чувствую.
Спрыгнул на пол и пошлёпал по холодному кафелю в соседнюю комнату. Там находилась столовая. Но я не удивился. За столом сидел Лем, за обе щеки уплетая всякую всячину, что была навалена перед ним. Тоже голый, разумеется. Эдакий ресторан для нудистов. Он махнул мне рукой и жестом пригласил сесть напротив. Пластиковый стул был чертовски холодным…
– Как погодка? – он прожевал и мог говорить.
– Удивительно, но я хотел спросить то же самое.
– Хех… Будем считать это паролем. Угощайся!
Два раза меня просить такое не нужно. Армейские завтраки. Боже мой… какого они года выпуска?.. Так, не написано, но срок годности истекает через… семь лет. Вот они, отголоски большой войны. Лем, прищурившись, смотрел на меня, словно ждал, что я спрошу что-то вроде – э… а чё это? Хех… Потянуть за красный шнурок, потом за жёлтый и всё в тарелку пока горячее. На упаковке сказано, что это паста карбонара. Что ж, в общих чертах весьма похоже.
– Вижу, тебе есть, что рассказать. Сторож.
Леманс жевал быстро и тщательно. Даже как-то завораживающе. Я смотрел, как ритмично и чётко шевелятся желваки на его точёных скулах и думал, что именно так представлял себе служак из иностранного легиона. Даже его козлиная бородка была в тему.
– В наше неспокойное время лучше молчать, чем говорить. Сегодня вякнешь, а завтра твои куски уже обживают помойки в разных частях города.
– Хех… Понимаю. На синдикат работаешь?
Я многозначительно глянул на него. Он снова усмехнулся.
– Ты прав, ты прав. Чёрт с ней, с работой. Лучше расскажи, давно у тебя это? – Лем бросил на стол маленький белый кусочек чего-то. Пощупав его, до меня дошло, что это кусочек того самого киборга.
– Да вот намедни с манекенами подрался…
– Я не о том. В тебе это давно?
Эм… Чего?..
– Это бипласт.
Фига се… Вот что имела в виду Майса, говоря про запаску.
– Неожиданно, – я снова повертел белый кусочек в руке. – Мне казалось, его уже не используют.
– Да и мне тоже. Я всяких фриков повидал, но ты, это нечто – весь скелет!
– Да уж… Лихое было времечко. Сейчас на такое даже за Дрим Бэй не согласился бы.
Лем продолжал жевать и мне делал знаки палочками мол, ты рассказывать рассказывай, но кушать не забывай. Да-да…
– Тогда только реклама пошла. Один знакомый предложил за пол цены. Но мне даже с таким раскладом всех моих денег не хватало. Но хотелось жутко. Не знаю почему. Может, из-за рекламы. Неуязвимые кости! Материал будущего! Абсолютная совместимость! Я думал, с моей работой такое вложение окупится быстро. Заказ-другой, и вот уже лежу под ножом в какой-то малоизвестной клинике. Они сказали, что если я снимусь в их рекламе, то скидка семьдесят процентов мне обеспечена. Когда всё закончилось, хирург сказал, что теперь мне переломы не страшны. В разумных пределах хех… И выписавшись, я сразу начал искать эти пределы. И было круто. Но потом я не рассчитал немного и шваркнулся с метров двадцати. Что-то где-то в новеньком скелете треснуло, так что пришлось снова идти в клинику. И вот тогда меня просветили, что бипласт жутко дорогой, что пределы его прочности не такие заоблачные, что не любое медоборудование способно с ним работать и ещё куча всего малоприятного. Но самое главное, что если я вдруг получу массивные повреждения скелета, а на счету не будет достаточно средств, то ходить мне под себя до конца дней – только в нескольких клиниках могут восстановить такое. Так что обычная медстраховка, даже премиумная, погорела. Никто не хотел обслуживать такой экспериментальный образец, как я хе-хе-хе… А через некоторое время бипласт перестали применять для протезирования совсем. Дорого, бесперспективно, сложно и так далее. И вот я сижу здесь, жутко благодарный вам за ремонт меня.
Армейская карбонара восстанавливала силы, как по волшебству.
– Но что это я всё про себя, да про себя? Вы-то что за парочка и что там за фокусы ты показывал?
– Я так на жизнь зарабатываю после того, как ушёл со службы, – судя по его тону, Лем не очень гордился таким способом заработка. – У меня это неплохо получается, а клиенты… как бы далеко не шагнул прогресс, стрела летит дальше. Так что с клиентами проблем нет. Вот так мало по малу мы тут с Майсой живём.
– Вы… родственники?
– Хех… Нет. Помогаем друг другу на взаимовыгодных условиях. Ничего больше.
В столовую вошла Майса. Она достала из холодильника банку какого-то напитка, села к нам за стол и вопросительно уставилась на Лема.
– Это просто беседа. Да и жизнь он мне почти что спас. Старался, по крайней мере, – он широко улыбнулся.
Она не отреагировала на это никак.
– Я всё не могла вспомнить, где тебя видела. Покопалась в медархиве своём и нашла рекламу бипласт имплантов. Так, значит, ты инвалидом стал, чтобы тебя по телевизору показали?
– Немножко наоборот.
– По телевизору показали, чтобы… м-да…
– Ну вот очень странно это от тебя слышать, без обид.
– Хм… Ты про глаз? Я врач, вообще-то.
– Страшно представить, что мне может понадобиться, соберись я вдруг стать пожарным.
– Очень смешно.
– Майса тоже сама согласилась на этот глаз, – Лем доел и пошёл к холодильнику за выпивкой. Прямо оттуда он бросил мне баночку холодного пива.
– Незачем кому попало говорить об этом, – она недовольно глянула на него, и будто бы зелёный огонёк в глубине её механического глаза загорелся чуть ярче.
– Тебе бы добрее к людям быть, может, и в академию взяли бы без экзаменов.
Леманс вернулся за стол. Девушка залпом осушила свой напиток и швырнула банку в сторону урны.
– Хм… – она как-то странно улыбнулась, но ничего не сказала.
– Я не силён в притчах, но добрых самаритян, вроде как, не осталось. Сколько я вам должен? – и, поднявшись из-за стола, добавил, – Какой-нибудь халатик в счёт включите, пожалуйста.
Только Майса хотела озвучить цену, как её перебил Лем:
– Ничего ты не должен, может, ещё пересечёмся. И это я должен тебя благодарить вообще-то. Майса, принеси одежду.
Зеленоглазая вышла из столовой, излучая недовольство.
– Не обращай внимания. Она хорошая, только нелюдимая чересчур. И специалист отменный, хоть и самоучка.
– Я и не обращаю. У каждого своё видение мира… без обид хе-хе…
Он негромко рассмеялся.
– Мой номер ты знаешь теперь. Если что понадобится, наберёшь, скажешь: «Я к Лемансу» и я перезвоню. И вот ещё, – он снова встал из-за стола, в одном из шкафчиков, что были развешены по стенам, выудил пистолет и протянул его мне, – моя благодарность. Стандартная зарядка, усиленный пятимиллиметровый патрон, коннект с любыми очками. Режим полной маскировки садит батарею где-то за час. Стандартная маскировка не отключается, ты знаешь.
– А не чересчур ли для моей скромной персоны?..
– Не знаю… Если то, что произошло на том заводе не случайность, то тебе это очень пригодится. В противном случае, как-нибудь вернёшь. Посидим, службу вспомним.
Прищурившись, он посмотрел мне в глаза. Хитрый жук…
– Хех… Окей.
В столовую вернулась Майса. Она швырнула на стол пакет с одеждой. Не разглядывая особо, вспоминая подарочных лошадей, я быстро оделся. О, и туфли мои!
Эм… Может лучше голым?..
Чёрный спортивный костюм аля Абибас с едко белыми светящимися полосками, мои лаковые туфли и пистолет в руке. Титул «Гопник года» получаю вне конкурса.
Леманс закрыл глаза рукой. Даже Майса тихонько хихикает в ладошку.
– Ну чё, посоны и тёлочки, пойду сигареток стрельну, э?..
Зеленоглазка смеялась уже от души. Лем всё ещё закрывал одной рукой глаза, а второй просто махал, мол, вали скорее отсюда.
– Лан. Чмоки, черти! – и вышел из столовой.
«Паста Карбонара
Оригинальный рецепт
Обжарить на сковороде до золотистого цвета нарезанную гуанчиале без масла. Отварить спагетти №5 аль дэнте. Переложить спагетти в сковороду к гуанчиале и жарить на небольшом огне пару минут. Если паста покажется суховатой, добавить немного воды от спагетти в сковороду. Пока жарится паста, смешать для соуса сырой яичный желток, мелко натёртый сыр пекорино романо, соль и свежемолотый чёрный перец. Снять с огня пасту. Чуть погодя, добавить соус и перемешать. Температура пасты должна быть такой, чтобы сыр расплавился, а желток не свернулся. Это главный нюанс блюда.
Приятного аппетита!»
Рецепт на упаковке дешёвых спагетти
