Вивиан Фокс
Отец подруги. Его невинная игрушка
Глава 5
Я задыхаюсь от шока и неверия, что он вот так просто целует меня. Не церемонится. Врывается в мой рот горячим языком, заражая своим вкусом. Как будто яд впрыскивает. От него все мое тело мгновенно слабеет, и меня бросает в жар.
Внизу живота скручивает мощным вихрем, и по нему растекается тепло.
Я знаю, что должна оттолкнуть его. Но мое тело этого не хочет. Почему, черт побери?!
– Саш! – раздается из прихожей, и Гордей Анатольевич резко отшатывается от меня.
Смотрит безумным взглядом со смесью ярости. А я чувствую, как мое лицо горит адским пламенем. И ничего не могу сделать, чтобы скрыть свой шок и внезапно накатившее на меня возбуждение.
Сильное. Мощное. Настолько поглощающее, что я уже пылаю.
– Саш! – повторяет Ева, и ее отец хватает меня за руку.
Резко сдергивает со стола, заставляя встать на дрожащие ноги.
– Иди к ней, – рычит со злостью. – В следующий раз, когда увижу тебя, трахну так, что будешь визжать. Не смей попадаться мне на глаза. Пошла! – рявкает в конце.
Оббегаю его и несусь прочь из кабинета Гордея Анатольевича, насквозь пропахшего его терпким парфюмом. Запах настоящего мужчины. Взрослого. Знающего, чего он хочет, и напролом рвущегося осуществить задуманное.
– Где ты была? – спрашивает меня подруга. – Ого! Что с лицом? Ты вся красная.
– Я… мне… – теряюсь и блуждаю взглядом по стенам коридора, на которых развешаны картины с абстракцией. – Мне лучше уехать.
– В каком смысле? – Брови подруги взлетают вверх. – Мы же только приехали. И суши вот привезли, – говорит она и поднимает вверх бумажный пакет. – Не выдумывай. Ты из-за папы, что ли? – Я киваю, не в силах произнести ни слова. Ева фыркает. – Он что-то обидное тебе сказал? – спрашивает и впивается в меня взглядом прищуренных глаз.
– Нет, дело не в этом. Просто… Мне кажется, ему не понравилось то, что ты привела меня домой.
Ева отмахивается и закатывает глаза.
– Не обращай внимания. Он не всегда такой суровый. На самом деле он у меня классный. Если бы еще с парнями разрешал тусоваться, цены бы ему не было.
Ева хватает меня под руку и тащит на кухню.
– Так, ты берешь попкорн и вот этот поднос, – командует подруга. – А я – напитки и суши. Будем смотреть фильм в моей комнате. Кстати, я недавно такой анонс классный видела. Там такая рома-а-антика, – тянет она, закатывая глаза.
– Ева, там стекло осталось, – указываю на гостиную.
– Сейчас папа скажет горничной, она придет уберет, – отмахивается подруга. – Бери, – командует, вручая мне в руки поднос и миску с попкорном.
Берет остальное, и мы под щебет Евы идем к лестнице со стеклянной балюстрадой. Поднимаемся, как я внезапно начинаю ощущать, как горят мои спина и попка. Поворачиваю голову и сталкиваюсь взглядом с темными глазами. Взгляд стоящего на углу Гордея Анатольевича настолько тяжелый, что у меня подкашиваются ноги. Или не из-за этого? Как бы там ни было, мне становится тяжелее идти. Но от того, как сильно хочется сбежать, я ускоряюсь.
Перед тем, как на самой вершине лестницы сойти с нее и свернуть за угол, еще раз бросаю взгляд вниз, но отца подруги там больше нет. Мне точно нужно сбежать из этого дома, иначе я так и буду трястись весь остаток дня.
По моей просьбе мы смотрим комедию. Сейчас я не смогу переварить слезливый фильм. Я и так на грани истерики из-за последних суток. То эта встреча в клубе, то дома у подруги. Стало слишком много ее отца в моей жизни. Это пугает и заставляет постоянно быть в напряжении.
Только вот поцелуй не выходит из головы.
Губы до сих пор горят от его наглого вторжения. А на языке сохранился вкус отца подруги. И его не перебить ни соевым соусом, ни лимонадом, ни даже острыми чипсами.
Когда фильм заканчивается, подруга предлагает поиграть в настольные игры. Ими у нее заставлена целая полка. Но я качаю головой.
– Уже темнеет, мне пора возвращаться.
– Ты вообще могла бы остаться у меня на ночь! – радостно восклицает Ева. – Устроили бы пижамную вечеринку! О, точно! Классная идея, да?
– Ева, нет, – отказываюсь с сожалением в голосе.
Остаться ночевать в доме ее отца – это худшая идея, которая могла прийти в голову моей подруге. Она, конечно, не знает, почему я отказываюсь. Но я ни за что не соглашусь на такое. Я же не усну, зная, что через пару комнат от меня спит ее отец. А если он решит ночью зайти и осуществить задуманное? Ну нет. На такое я точно не пойду!
Встаю с огромной кровати подруги и потягиваюсь. От долгого лежания мышцы затекли.
– Я только воспользуюсь туалетом, а потом уеду.
– Я тебя отвезу, – говорит подруга, тоже поднимаясь.
– Да я доберусь, – спорю.
– К нам сюда автобусы не ходят, так что я все же отвезу. Да не парься, мне не сложно.
– Ладно, – соглашаюсь. Спорить с Евой все равно бесполезно. Из нашей короткой дружбы я уже поняла, что если она что-то вбила себе в голову, то ее не переубедить.
Воспользовавшись туалетом, возвращаюсь в комнату. Ева уже снова переоделась, и теперь крутится перед зеркалом в полный рост, рассматривая свою обтянутую джинсами попку. Довольно цокает, улыбается и разворачивается на выход.
– Готова?
– Да, – киваю.
– Тогда поехали.
Захватив бежевый плащик, подруга вместе со мной выходит из спальни.
Мы спускаемся вниз, и я замираю, глядя на то, как из гостиной выходит отец подруги. На нем черные джинсы, такого же цвета рубашка, поверх которой идеально сидящий пиджак.
– Далеко собралась? – строго спрашивает он Еву.
– Отвезу Сашу в общагу.
– Я сам отвезу. Оставайся дома.
– Ну па-а-ап, – тянет она.
– Ева я все сказал. Мне все равно надо ненадолго вернуться в центр, так что я могу докинуть твою подругу.
От его предложения волоски на всем теле становятся дыбом. Остаться одной в машине с этим… чудовищем? Да я лучше пешком отсюда добегу. Какое расстояние? Километров десять? Я добегу. Только бы не садиться в его машину.
– Я… – начинает Ева, но ее телефон в руке жужжит, и она бросает взгляд на экран. Поднимает голову, а потом, нахмурившись, снова смотрит на гаджет.
– Ева, я доберусь, – произношу. – Спасибо, – это уже ее отцу. – Я сама доеду.
– Саш! – восклицает Ева. – В твоей общаге пожар.
Глава 6
Я замираю, и мои глаза становятся огромными. Подскакиваю к обуви и быстро натягиваю свои кроссовки. Хватаю с вешалки куртку и пытаюсь натянуть. Но от нервозности постоянно роняю ее на пол.
Отец Евы поднимает ее и помогает мне наконец засунуть руки в рукава.
– Поехали, – сухо произносит он.
– Я с вами! – выкрикивает Ева и быстро прыгает в свои белые сникерсы.
Мы втроем выходим на улицу. В другой ситуации я бы сопротивлялась, чтобы Гордей Анатольевич вез меня, но сейчас я в таком состоянии, что мне плевать. Я и бегом побежала бы, только бы добраться до общежития и узнать, что с моими вещами. У меня нет возможности купить новые.
– Что там случилось? – спрашивает отец Еву, когда мы усаживаемся в его огромный джип. Заводит машину и выезжает со двора.
– Не знаю толком. Просто в чате со старостами парень на курс старше написал о том, что в первой общаге пожар, – отвечает подруга. Поворачивается лицом ко мне, и на ее лице появляется сочувственное выражение. – Все будет нормально, Саш. Не переживай. Ты же не одна.
Сморгнув набегающие слезы, благодарно киваю. А когда Ева отворачивается, сталкиваюсь взглядом с ее отцом в зеркале заднего вида. Он мрачный, но сейчас мне плевать на чувства этого мужчины. Я просто хочу как можно скорее добраться до места и понять, что делать дальше.
Мы мчим по городу и уже через полчаса оказываемся на месте.
Здание окружено студентами и пожарными машинами. Кто-то в халате, кто-то в шортах, футболке и тапочках, а кто-то одет по погоде.
Здание все еще тушат.
Я бросаюсь вперед, но отец подруги хватает меня за талию и оттягивает назад.
– Если там есть газ, может рвануть, – говорит он, удерживая меня в стальной хватке своих рук. – Побудь тут, я все узнаю.
Когда он отпускает меня, подруга обнимает за плечи, глядя на дым, который валит из трех окон.
– Это в кухне, – говорю, указывая на окна.
В горле клокочут рыдания, потому что кухня совсем рядом с моей комнатой. И почему именно на моем этаже произошел пожар?! Хотя какая разница? Пожар это в принципе плохо.
Гордей Анатольевич разговаривает с комендантом общежития, а потом возвращается к нам.
– Возгорание на кухне, – говорит он. – Кто-то решил покурить, пока готовил, но вспыхнула занавеска.
– Кто вообще вешает занавески на кухне? – фыркает Ева.
– Комнаты не пострадали, – продолжает ее отец, – но очень задымлены. Всех, кто живет на этом этаже, будут расселять по другим. Но мест на всех не хватит, общежитие почти под завязку.
– Саш! – выкрикивает кто-то, и я поворачиваю голову.
Навстречу мне бежит моя соседка по комнате, Оля. Она в одном халате и с полотенцем на голове. Оно норовит слететь с ее волос, но она придерживает махровую ткань руками.
– Что случилось?
– Ой, да кто-то не выключил газ, – говорит она взволнованно. – А потом кто-то другой попытался зажечь плиту. И вот, – она показывает на общежитие.
– А мои вещи?
– Вещи в порядке, комнаты не загорелись. Только все провонялось дымом. Слушай, я договорилась с девочками с первого этажа, они приютят меня на время, пока на нашем будут проветривать. Ты, может, поговори с комендантом, чтобы переселила тебя, пока еще есть место.
Согласно кивнув, бросаю взгляд на Еву и бегу к коменданту.
– Елизавета Петровна, – зову ее, и она поворачивается. Хмуро смотрит на меня. – А можно меня куда-то переселить?
– Ты из какой комнаты? – бросает раздраженно.
– Сорок восьмая.
– Ох, – вздыхает она. – Где ж мне для целого этажа взять место? Ладно, жди. Как пожар потушат, будем разговаривать.
Возвращаюсь к Еве и ее отцу.
– Ну что там? – спрашивает подруга.
– Надо ждать, пока пожар потушат, тогда комендант будет решать, кого и куда переселить.
– Но уже почти ночь! – восклицает подруга.
– Вы поезжайте домой, – говорю я. – Спасибо, что подвезли меня. Дальше я сама.
Гордей Анатольевич в этот момент отходит в сторону, чтобы поговорить по телефону.
– Опять его блядь звонит, – недовольно кривится Ева.
– Кто?
– Девка его, – бросает раздраженно. – Любовница.
– Оу.
– Ага, – кивает подруга и кривит губы. – Не мог себе нормальную найти.
– А ты с ней знакома?
– Нет. Видела раз.
– И что? Какая она?
Зачем, черт побери, мне эта информация? Но какое-то странное чувство раздражения заставляет грудную клетку дребезжать.
– Ну такая… гламурная вся. Типичная соска. Ой, да фиг с ней, – отмахивается подруга, а я внимательнее смотрю на широкую спину Глеба Анатольевича.
Пытаюсь понять, почему меня так зацепила информация о том, что у него есть женщина. Ну это же логично и закономерно. Он мужчина красивый. Даже если поступает как подонок, я не могу отрицать, что он… соблазнительный. С этими своими широкими плечами, пронзительным взглядом и чувственными губами, которые целуют так,что подкашиваются ноги.
Так, стоп! Кажется, меня не в ту сторону понесло.
– Ну надо что-то решать, – деловито заявляет моя подруга, отрывая меня от рассматривания ее отца. Ставит руки в боки и окидывает взглядом практически потушенное здание общежития. – Слушай, а, может, ты сегодня переночуешь у меня? А завтра придешь в общагу и узнаешь, что там с переселением.
– Нет-нет, я дождусь, – качаю головой.
– Не выдумывай, Саш. Нам завтра на первую пару. Комендант доберется до студентов не раньше полуночи. Потом пока переселишься, пока устроишься на новом месте, уже и собираться на пары. А так хоть поспишь.
– Ева, нет, – отказываюсь с горячностью. Бросаю взгляд на Гордея Анатольевича, который уже закончил разговор и идет к нам. – Твой папа будет против.
– А мы сейчас у него спросим.
– Ева, прошу, не надо, – хватаю подругу за руки и легонько дергаю, чтобы она посмотрела на меня, но подруга уже решительно глазеет на своего отца. – Ева…
– Мне надо уезжать, – говорит Гордей Анатольевич, подойдя ближе.
– Пап, можно Саша останется у нас на ночь? – выпаливает она, а я крепко зажмуриваюсь.
Глава 7
Я вижу, как Гордей Анатольевич сжимает челюсти. Как на ней играют желваки. Мне даже кажется, что слышу скрип его зубов. Но это я точно себе надумала.
Подхватив дочь под локоть, он отводит ее в сторону. Я вся сжимаюсь. Это ведь не моя была идея! Тогда почему он сверлит меня настолько тяжелым взглядом, что я содрогаюсь? Говорит с Евой, а смотрит на меня!
Она что-то отвечает. Спорит, недовольно фыркает. А потом обнимает его и что-то бормочет в лацкан его пиджака. Подняв голову, Гордей Анатольевич выдыхает и приобнимает дочь за плечи.
Когда они возвращаются, я начинаю первой:
– Я дождусь тут.
Но одновременно со мной Ева выпаливает:
– Ты едешь к нам!
Смотрю на ее отца, и у меня начинают трястись поджилки. В его взгляде столько обещаний, что меня не покидает ощущение, будто живой из их дома я не выберусь. По крайней мере, цельной.
– Только на одну ночь, – предупреждаю подругу.
– Конечно-конечно, – радостно щебечет Ева и, взяв меня под локоть, ведет обратно к машине своего отца.
Обратная дорога проходит поспокойнее. Я настолько измотана переживаниями, что просто откидываюсь на спинку, устраиваясь затылком на удобном подголовнике, и прикрываю глаза.
– Я высажу вас у ворот, – слышу бархатный голос через какое-то время, и понимаю, что уснула. Почему-то сейчас мне нравится слышать то, как говорит отец подруги. Этот голос странным образом обволакивает и дарит какое-то ощущение спокойствия. – Мне надо уехать. Буду, скорее всего, утром. Не забудь запереться и включить сигнализацию.
– Опять к этой? – раздается недовольный голос подруги.
– Я просил тебя не влезать в мою личную жизнь, – сухо произносит Гордей Анатольевич.
А я внимательно прислушиваюсь к их диалогу. Казалось бы, ну какое мне дело до общения дочери с отцом? И все же почему-то упоминание его личной жизни слишком уж живо меня заинтересовало.
– Почему ты в мою можешь влезать, а я в твою – нет?
– В качестве жены я ее не приведу в наш дом. А то, с кем у меня отношения, не должно тебя волновать. По крайней мере, пока это тебя не затрагивает.
Ева фыркает, но ничего не отвечает.
Наконец машина останавливается, и я открываю глаза.
– Саш, выгружаемся, – говорит подруга и спрыгивает с высокой подножки.
– Одна ночь, – произносит ее отец, и я сталкиваюсь с ним взглядами в зеркале заднего вида.
Что он имеет в виду? То, что я останусь в его доме всего на одну ночь? Или напоминает о своем желании провести со мной ночь?
– Ну ты идешь? – спрашивает Ева, распахнув мою дверь.
– Прости, запарилась с ремнем, – отвечаю и отстегиваюсь.
Высаживаюсь из машины, даже не бросив еще один взгляд на Гордея Анатольевича. Потому что то, как он смотрит на меня… как пожирает меня глазами… Мне тяжело выдержать это. Сложно противостоять ему. Не потому что я могу сдаться. А потому что у меня такое ощущение, будто он уверен: рано или поздно секс между нами случится.
Мы заходим в дом и сразу поднимаемся наверх. Ева заводит нас в свою комнату, и я плюхаюсь на кровать. Настроение на нуле, если не ниже. Ничего не хочется. Только свернуться калачиком, немного поплакать над тем, как я разнесчастная, а после уснуть до самого утра без сновидений. Но у моей подруги другие планы.
Она подходит к большим раздвижным дверям из темного стекла, за которыми скрывается роскошный гардероб. Стоит раздвинуть створки, как в комнате загорается свет, освещая полки и вешалки, подставки под обувь и сумки.
Ева разворачивается и ставит руки на створки. В глазах подруги уже пылает адское пламя.
– А знаешь что? – произносит и слегка прищуривается. – Раз уж мы остались одни дома, давай устроим себе маленький праздник.
– Праздновать нечего, – уныло отвечаю я.
– Будем праздновать… что ты не была в общежитии на момент пожара. Всегда есть, что праздновать! Было бы желание!
– А если его нет?
– А если нет, будем искать!
Подруга буквально влетает в свой гардероб и начинает хватать вешалки с платьями. Отбрасывает то, что ей не нравится, а остальное вешает себе на руку. Склонив голову набок, я наблюдаю за тем, как Ева перебирает свои роскошные наряды, и начинаю улыбаться.
Это занятие настолько захватывает подругу, что она начинает пританцовывать даже без музыки.
– Вместо пижамной вечеринки мы с тобой устроим гламурную! – выкрикивает Ева, выставляя вперед руку с платьем и оценивающе оглядывая его.
– Ева, может мы просто посмотрим кино?
Подруга качает головой.
– Кино мы уже смотрели. Теперь пришло время повеселиться по-настоящему!
Ева выходит из гардероба, держа в руках два платья. Одно черное с какими-то вырезами. Второе красного цвета из струящейся ткани.
– Выбирай, – предлагает подруга.
Я качаю головой, но тычу пальцем в сторону черного платья.
Ева отдаёт мне вешалку, а рядом со мной на кровать кладет красный наряд, после этого возвращается в гардероб и начинает водить пальцем по рядам туфель.
– Вот эти отлично подойдут! – восклицает подруга и несет ко мне чёрные туфли на высокой шпильке.
– Ева, тебе не кажется что это слишком?
– Слишком будет провести весь вечер в пустом доме и не повеселиться, – отзывается подруга и идет назад в гардероб, чтобы выбрать туфли для себя.
Спустя час мы идем вниз в гостиную, потому что там, по словам Евы, более совершенная акустическая система. А еще аппарат для приготовления коктейлей и больше места для танцев.
Одеждой все не ограничилось. Ева решила, что нам нужны макияж и прически. Конечно, подруга и за это дело взялась с таким рвением, что у меня просто не осталось шанса на сопротивление. Я так благодарна ей за то, что позаботилась обо мне, когда я оказалась в сложной ситуации, что отказать я просто не могу.
Наши туфли цокают по наверняка дорогущему паркету, пока мы идем в гостиную. Тут Ева сразу запускает аппарат с коктейлями и идет к стереосистеме. А я подхожу к машине, которая готовит для нас напитки, и с интересом рассматриваю ее. Даже не знала, что такое существует.
С момента, когда первые аккорды песни нарушают тишину гостиной, мое настроение меняется. Мы с Евой пьем безалкогольные, но безумно вкусные коктейли, танцуем, скачем, кричим песни, срывая горло.
Периодически, когда отдыхаем, я ловлю себя в отражении зеркала на стене и кручусь, любуясь созданным подругой образом. Волосы завиты и ниспадают роскошными локонами мне на плечи. Макияж неброский, но он выгодно подчеркивает и мои большие глаза, и пухлые губы, и высокие скулы. Туфли делают ноги просто бесконечными. А платье… Те самые вырезы по бокам на талии, а также довольно нескромное декольте подчеркивают все мои природные прелести, и даже немного опошляют образ. Но в пределах дома подруги это не страшно. Особенно когда ее отца нет дома.
– Я сейчас вернусь! – выкрикивает Ева, стараясь перекричать музыку. – У меня такие офигенные короны есть! Мы же королевы! Надо соответствовать!
Сказав это, подруга цокает каблуками к лестнице.
Музыка сменяется, и теперь играет какая-то чувственная мелодия. В совокупности с приглушенным светом в гостиной она создает очень интимну атмосферу.
Закрываю глаза и, подняв руки вверх, начинаю плавно двигаться под музыку. На губах играет улыбка, пока я раскачиваюсь в такт потрясающей мелодии. Меня уносит куда-то далеко. Туда, где в животе порхают бабочки, а кожа покрывается мурашками под тяжелым, пронзительным взглядом мужчины.
Ощущения становятся какие-то слишком реальные, и я распахиваю глаза.
На входе в гостиную стоит отец подруги и сверлит меня тем самым тяжелым, пронзительным взглядом.
Глава 8
Гордей
Бесит!
Она бесит. Моя тяга к ней бесит.
Не могу перестать думать о ней. Идиот. И зачем я ее поцеловал? Хотел припугнуть. Оттолкнуть, чтобы исчезла из моей жизни. И тот финт с двумя столкновениями я придумал ради этого. Решил, что она будет избегать меня и не попадется мне на глаза. Значит, я никогда больше ее не увижу.
Я был уверен, что если она больше мне не попадется, забуду о ней. В конце концов, я и видел-то эту девку раз в жизни в течение пяти минут.
Но какова зараза, а? Ущипнула меня в клубе. Меня это тогда жутко позабавило. Никто никогда не отказывал мне. Но нашлась и такая, кто готов был сражаться со мной любыми способами. Для меня это настолько новые ощущения, что даже стало интересно.
И все равно я не собирался больше видеться с ней и, уж тем более, целовать. Это был просто импульс. Ее запах вторгся в мои ноздри. Ощущение нежной кожи под пальцами. И все. Дальше я не думал, просто сделал то, чего хотелось в моменте.
Кажется, именно в тот миг все пошло не так. Ее вкус отравил мой язык. Ворвался в мой организм и теперь мучит его жаркими фантазиями.
Еще и этот невинный, испуганный взгляд. Переворачивает все внутри. Заставляет тело каждый раз реагировать. Бросает в жар.
Как пацан, честное слово.
Давно возбуждение не накатывало на меня так неожиданно, что мне трудно это контролировать.
Черт подери, как так вышло, что она подруга моей дочери?!
Ева что-то рассказывала о своей подруге, но я слушал вполуха, а теперь не могу вспомнить, что именно она говорила. Вот сейчас бы я внимал.
Нет! Надо выбрасывать девчонку из головы. Вон даже на любовницу забил, так пробрало.
Телефон звонит. Смотрю на экран. Там имя моего временного развлечения, Таисии. Скривившись, отвечаю на звонок.
– Говори, Тай, – произношу сухо.
– Котик, а ты сегодня разве не приедешь? – мурлычет в трубку.
– Нет, – отрезаю раздраженно. Вздыхаю. Тая не виновата, что меня пробрало от малолетки. Смягчаю тон. – И я просил не обращаться ко мне по этим звериным кличкам.
– Прости, – виновато отзывается Таисия. – Гордей, я ждала тебя. И все еще жду. Заказала ужин.
– Мне некогда, – отрезаю. – В другой раз. Я позвоню.
Сказав это, сразу прерываю звонок. Ненавижу объясняться и напоминать людям о наших договоренностях. Сказал же четко: я сам буду звонить. Нет, все равно наяривает каждый вечер. Может, пора сменить любовницу? Кажется, Тая начала думать, что мы в отношениях.
Выпиваю остатки кофе одним глотком и окидываю взглядом свой клуб. Между столиками VIP-зоны снуют официантки в коротких юбках и топиках. Я знаю, что работающие у меня девушки довольно часто подрабатывают, предоставляя клиентам сексуальные услуги. Я в это не вмешиваюсь, но они предупреждены, что делают это на свой страх и риск и вне пределов моих заведений. К тому же, их "подработка" не должна мешать основной работе. Проще говоря, никакой ебли в туалетах моего клуба и его темных углах.
Интересно, почему Саша не согласилась? Мне казалось, все официантки занимаются этой херней. Наверное, это одна из причин, почему я стараюсь оградить дочь от таких мест, как этот клуб. И пашу, как проклятый, чтобы у Евы было все необходимое, и она избежала участи этих девочек зарабатывать своим телом.
– Гордей Анатольевич, может, вы хотите еще чего-нибудь? – спрашивает официантка, подойдя ко мне.
Прохожусь взглядом по ее соблазнительному телу, едва прикрытому униформой. Она принимает более выгодную позу, чтобы казаться привлекательнее.
Сжав челюсти, коротко качаю головой. Встаю и, застегнув пуговицу на пиджаке, ухожу. Проверив ресторан с другой стороны от клуба, еду домой.
Раз уж у меня сегодня нет настроения трахаться, поеду домой и высплюсь.
Паркую машину в гараже, а, когда выхожу из нее, слышу музыку в доме. Неужели Ева устроила вечеринку? Не может быть. Она всегда спрашивает, не против ли я.
Захожу в прихожую, и музыка просто оглушает. После клуба это не критично, но за время дороги мои уши уже успели привыкнуть к тишине.
Дойдя до гостиной, застываю на месте. Хмурясь, смотрю на то, как в полумраке комнаты извивается соблазнительное тело. Волосы Саши, ниспадая на плечи, шелковым покрывалом ложатся на обнаженную кожу плеч и ласкают ее, танцуя вместе с девушкой.
На ней абсолютно пошлое платье с вырезами на талии и такой длины, что стоит ей еще чуть потянуться вверх, я смогу рассмотреть ее нижнее белье. Интересно, какое? Вряд ли там кружево именитых марок. Скорее всего, что-то простенькое и хлопковое. От мысли о том, как тонкий трикотаж обнимает сочные розовые губки, член за секунду наливается кровью и долбит в ширинку.
Саша плавно подкручивает бедрами, еще сильнее разгоняя мое возбуждение. Высокие каблуки визуально делают ее ноги бесконечными. Стройная фигурка с округлой попкой и плавной линией бедер. Подруга моей дочери не тощая, но и не полная. Она…сочная. Такая, которую хочется гладить, кусать, вылизывать, пока эта сочность не брызнет соком.
Подхожу немного ближе, прожигая девушку тяжелым взглядом. Даже я сам чувствую вес этого взгляда. Им я уже раздел ее, загнул над спинкой дивана и трахнул так, что она не только брызгает соками, но и кричит, срывая голос, кусает свои сладкие губы до крови.
Отрываю взгляд и окидываю им первый этаж в поисках дочери, но ее нигде нет. Саша одна дома? Где тогда Ева? Впервые в жизни меня это мало волнует. Зато срывает крышу от мысли, что мы с Сашей можем быть одни дома. Если это так, она должна была бы прятаться в гостевой спальне, а не устраивать тут перформанс. А, может, она сделала это специально в надежде, что я раньше приеду домой?
Делаю еще шаг, и в этот момент она оборачивается. Ее глаза широко распахиваются, как и губы. Я в два шага сокращаю расстояние между нами и налетаю на девушку, словно вихрь. Буквально сношу с места и вжимаю бедрами в стену.