Влад Райбер
Мужчины, женщины и монстры
Предисловие
Время от времени мы с Алиной пишем рассказы в соавторстве. Обычно я создаю монстров, нагнетаю ужас и прорабатываю мистическую часть, а Алина добавляет детали: описывает житейские ситуации, делает героев более реальными, а иногда и приправляет всё это юмором. И вот этих рассказов накопилось так много, что хватило на целую книгу. Надеемся, вы получите удовольствие от нашего первого совместного сборника.
Приятного прочтения!
Биоматериал
Последний год старшей школы. Сентябрь, как продолжение лета. Деревья еще зеленые и погода теплая-теплая. Осень выражалась только в предчувствиях: на кронах появились отдельные желтые листья, кончики травинок засохли, птицы перестали щебетать.
И так хорошо было возвращаться домой после уроков в компании Алины.
Все школьные годы я знал себя как тихого парня, незаметного, словно тень. Никогда бы не подумал, что судьба сведет меня с такой хулиганистой девчонкой, как она. Алина носила похожие друг на друга футболки с мультяшными принтами, синие кеды и светлые джинсы, которые, как мне казалось, порезала сама. Я видел иногда ее в коридорах, но не знал о ней ничего. Только то, что учителя часто ругали Алину за бунтарский вид, когда она приходила без школьной формы. Каждый раз девушка виновато кивала головой на упреки преподавателей, но потом повторяла свои выкрутасы снова.
Мы познакомились случайно в очереди к торговому автомату на первом этаже. Алина устроила со мной ссору из-за того, что я купил последнюю банку ее любимой газировки. Она искренне считала, что это не честно, и я должен был отдать ей напиток просто так. Потом мы долго смеялись над этой нелепой ситуацией.
Девушка училась на класс младше. И уже тогда, в сентябре, я понимал, что наша встреча – ценный подарок. Ведь через год я собирался уехать на учебу в другой город, а Алине предстояло остаться в школе.
Что бы там у нас не вышло – следующей осенью мы уже будем далеко друг от друга.
Эта девушка была моей противоположностью. Она в любой момент могла «поймать дурнину» и втянуть меня в свои… почти… безобидные шалости. Однажды Алина повела меня купаться в запрещенное место на карьер, а когда нас заметил сторож с собакой, мы похватали вещи и дали деру!
А однажды, гуляя в районе садового товарищества, Алина попросила нарвать ей букет цветов с чужой дачи. И я это сделал, рискуя получить по шее. На что только не пойдешь ради девушки.
С Алиной я чувствовал себя живым и знал, что у меня есть шанс не просто прожить этот год, а сделать его незабываемым. Знал, что у нас будет еще много прекрасных моментов и не хотел их упускать.
Мне казалось, между нами намечалось что-то интересное, но боялся делать первые шаги. Вдруг скажет, что мы только друзья и ничего больше… Я решил: пусть все идет своим чередом. Время покажет.
Несмотря на грусть от предстоящего расставания, во мне горела искра надежды.
Очередной школьный день закончился, и мы с Алиной шли домой. Дорога в наш район тянулась мимо леса. Девушка поглядывала в еловую чащу за шоссе, и у нее на лице было написано, что она придумала очередную авантюру.
– Влад, а там же кладбище, да? Пошли погуляем! – предложила она.
И прежде чем я успел ответить, Алина побежала к пешеходному переходу.
В лесу было прохладно. Пахло опавшей хвоей. Мы прошли по тропинке, перекидываясь шутками на тему смерти и похорон.
И наконец, оказались среди оград, крестов и мраморных плит. Десятки фотографий, десятки лиц. Имена, даты, надписи: «Из жизни ты ушла мгновенно, а боль осталась навсегда», «…а я рядом, только не могу обнять», «Вечная память от детей и внуков». На могилах лежали цветы, свежие и увядшие. Пыльные пластиковые венки и растаявшие свечи.
Я никогда не любил кладбищенскую атмосферу. Запахи воска и земли, тесные проходы между оградами. Делать там нечего… Я просто шел за Алиной, потому что она этого хотела.
Мы пересекли весь участок с захоронениями и устремились глубоко в лес. Могилы остались позади.
Подруга уверенно двигалась вперед, а я глядел на густые деревья с некоторой тревогой и думал: «Не заблудиться бы!».
Чем дальше, тем темнее. Солнце опускалось все ниже, и чащу затягивало мраком.
Вдруг Алина остановилась.
– А это что такое? – спросила она, указывая куда-то вдаль.
Я присмотрелся и увидел ряды деревянных шестов с табличками. Земля под ними была перепахана.
Девушка побежала вперед, присела рядом с одной табличкой и крикнула:
– Владос, смотри!
Я подошел к ней, присел рядом и прочитал надпись: «Неустановленный мужчина», в метре от этой таблички была другая, с такой же неясной надписью: «Неустановленная женщина, 50 лет и более».
– Что это такое? – удивился я.
– Походу, кладбище! Для бездомных, – ответила Алина, в ее круглых глазах горел испуг.
В этот момент я почувствовал холод. Не от вечернего воздуха, а от того, в какое место мы забрели. Кладбище для бездомных. Вот как их хоронят. Без почестей, под табличками с безликими надписями.
На шестах другого типа и вовсе были какие-то трехзначные цифры. Даже пол не указан. А на самых старых – жуткое слово трафаретными буквами: «Биоматериал».
– Трындец! – сказала девушка без своей привычной веселости. – Будто огурцы посадили! Мне на самом деле плевать, как меня похоронят. Но это уж как-то совсем неуважительно. Лучше пусть меня просто сожгут в огороде, чем закопают под табличкой «Биоматериал».
Я молча кивнул. Меня тоже зацепило это слово. Будто речь шла не о людях, а о каком-то сырье.
Мы молча стояли, глядя на ряды табличек посреди леса.
Я задумался о рождении и смерти человека. Все люди приходят в этот мир безымянными кричащими младенцами, но сразу получают имя и фамилию. Потом они взрослеют, обретают личность, проживают жизнь, а затем умирают. Их помнят близкие, а иногда и следующее поколение. Ориентиры памяти – это имя, фамилия, дата рождения и смерти. Запись о том, что человек когда-то существовал.
Но, оказавшись на этом кладбище, я понял, что такая привилегия дана не всем. Некоторые люди умирают так, будто их и вовсе не было. Никто их не знал. И никто не помнил. Мир забыл о них в ту же секунду, когда их тела оказались под землей.
Мне захотелось домой. Хуже места для прогулки с девушкой и представить нельзя. Романтического приключения здесь бы точно не получилось, но Алина, как заведенная, рвалась вперед.
– А там что? – спросила она, подбегая к просвету в густых деревьях.
Я последовал за ней, с опаской глядя на то, что там скрывалось. Перед нами возникла широкая траншея, не до конца засыпанная землей.
– Охренеть! Смотри! – голос девушки звенел от неподдельного ужаса и любопытства. – Тут могилы копают не каждому отдельно, а сразу всем. Вырыли одну длинную яму, бросили тело, присыпали землей, как будто и так сойдет. Конвейер трупов!
Она была права. Эту траншею засыпали постепенно, по мере поступления новых тел… Алина подошла к краю ямы, заглянула вниз и тут же отшатнулась.
– Ой! Там ящик! Фу! Какая вонь!
Девушка закрыла нос рукавом легкой куртки.
Я тоже посмотрел вниз. И правда! Под горой земли виднелся край ящика, сколоченного из неотесанных досок, а между ними торчали углы темно-зеленого пакета для трупов.
В воздухе висел нестерпимый запах мертвечины. Он был настолько сильным, что у меня перехватило дыхание.
– Пойдем уже отсюда! – потребовал я, закашлявшись от приступа тошноты.
Мы быстро развернулись и стремительными шагами ушли из этого жуткого места.
Алина, которая обычно была веселой и бесстрашной, теперь шла молча, как пришибленная. Вид этого места испортил настроение обоим. Мной завладели шок, уныние и отвращение, точно мы заглянули за кулисы нашего наивного и веселого мира. Уверен, что Алина чувствовала примерно то же самое.
Это не кладбище. Это человеческая свалка, окутанная запахом смерти…
Мы шли в мучительной тишине. Я, сам того не желая, постоянно оглядывался назад. И вдруг заметил кого-то между деревьями.
Там, где мы были только что, стоял неотчетливый силуэт. Казалось, что этот человек с трудом удерживал свое тело на ногах. Он накренился в бок, свесив голову и руки в одну сторону. Мрачный человек покачивался на месте, прямо как… зомби! Тень скрывала его облик, и воображение дополняло картинку жуткими красками. Издалека мерещилось, что кожа у него серо-зеленая, а под глазами черные круги…
Алина тоже заметила этого человека и поспешила перебить свой страх сарказмом:
– О, мертвец из могилы вылез. Наверное, он охренел от того, как его похоронили.
Я обычно легко воспринимал ее черный юмор. Но в этот раз, глядя на фигуру, которая так и не сдвинулась с места, я почувствовал, как от страха леденеют кости.
– Не шути так, – пробормотал я, не отрывая взгляда от силуэта.
– Ой, да ну тебя, – тревожно улыбнулась она.
Мы быстро прошли… нет, буквально пролетели через кладбище, стараясь маневрировать между могилами, и, наконец, вышли из леса. Сразу стало немного легче. Словно с плеч свалилась тяжесть.
***
Я старался больше не думать о том, что видел, но образ кладбища с безымянными могилами не выходил из головы.
Я почитал статьи в интернете, чтобы хоть как-то разобраться в этом деле, и наткнулся на термин «невостребованные тела». Так в моргах говорят об умерших, которых не забрали родственники. Какое-то время их держат в холодильнике, а потом хоронят на специальном кладбище.
Мрак!
Прошло больше месяца. Листья облетели, пришли холода, и дни стали короче… Однажды хмурым вечером я возвращался домой после пробежки на стадионе.
И вдруг в темноте, на подходе к своей улице я увидел несколько темных фигур. Они стояли между двумя домами, склонившись на одну сторону, и не шевелились.
Я застыл на месте. Они все были как тот человек, которого мы с Алиной видели на кладбище… Дальше идти не хотелось. Меня останавливало дурное предчувствие.
А в следующий миг ветер дунул в мою сторону и принес с собой гнилостную вонь. Тот самый запах смерти, который я ощутил у могильной траншеи!
Я стоял как прикованный и смотрел на эти странные фигуры. Их было четверо. Они замерли в полутьме, словно ожидая чего-то.
– Кто они? – пронеслось в голове.
В эту минуту мимо по тротуару прошел мужчина. Я видел его раньше. Он жил где-то поблизости. Обычный лысоватый мужик за сорок с обвисшим животом. Он шел с пакетом продуктов в руке.
Я смотрел, как он приближается к этим мрачным силуэтам. Ждал, какова будет реакция.
И вдруг они ожили! Только человек приблизился, и все четверо бросились на него.
– Помогите! – закричал он и попытался отмахнуться пакетом.
Его повалили на землю и, казалось, начали грызть, издавая жадные утробные стоны. Мужчина кричал уже не от страха, а от боли. Скоро его вопль превратился в хрип.
А я бежал назад по улице и звал на помощь. Позади терзали человека. Происходило что-то непонятное и страшное…
Я подбежал к какой-то женщине и крикнул:
– Помогите! Там напали на мужчину!
Она испуганно отшатнулась и сказала:
– А я что сделаю? Если напали, надо полицию вызывать!
Она была права! Надо звонить в полицию!
Я опять развернулся и побежал обратно. Встал на безопасном расстоянии и посмотрел, что творится там, впереди. Тех четверых уже не было, а на асфальте лежал мужчина.
Рядом с ним валялся разорванный пакет с продуктами: лук, бутылка подсолнечного масла, банка консервов…
Я осмелился подойти ближе и понял, что он мертв. Его лицо и руки стали бледными, точно обескровленными. А шея превратилась в рваные куски плоти.
Меня тошнило от этого ужаса. Я отвернулся, чтобы не смотреть.
Со всех сторон сбежались люди. Толпа бурлила негодованием.
– Еще одного загрызли! Долго мы будем этих собак терпеть? – кричала какая-то женщина. – Беспредел какой-то!
– Пусть хоть отлавливают, хоть отстреливают! Главное, чтобы их не было! – вторил ей мужчина, сжимая кулаки. – Скольких людей уже загрызли насмерть!
– Это не собаки! – сказал я, глядя на безжизненное тело соседа.
– Они же дичают с каждым поколением! – раздался еще один голос в толпе. – Надо к администрации идти с митингом. Так и детей перегрызут!
– Это не собаки! – теперь уже закричал я, но меня никто не слышал.
Неужели люди не чувствовали этот отвратительный мертвецкий запах?
Собаки? Какие собаки?! Это были упыри! Кровососы, восставшие из могил! Я видел их! Я видел, как они нападали на человека, грызли его шею и пили кровь!
Но никто не хотел меня слушать. Все продолжали говорить о сбесившихся животных, о том, как их отловить или уничтожить…
Люди не понимали реальной угрозы. Но я знал, кто меня послушает. Алина никогда не сомневалась в моей адекватности.
Я пришел к ней и рассказал все, едва оправившись от шока.
– Ты сейчас надо мной прикалываешься? Вампиры? – удивленно спросила она.
– Нет, не совсем. Упыри, – ответил я. – Не те холодные красавцы из готических романов и фильмов, а гниющие мертвецы-кровососы. Мы с тобой видели одного такого на кладбище для бездомных. Помнишь? Думаю, они оттуда…
– Влад, ты точно уверен? – сомневалась Алина, щуря подозрительный взгляд. – Мы же тогда не видели его вблизи. И ты не видел… Это мог быть просто один из могильщиков. Ну, странный, да, грязный, но у него и профессия тоже не самая чистая.
– Все сходится, – настаивал я. – Слышал, как говорили в толпе, что за лето и осень уже несколько погибших. И у каждого разорвано горло. Все трупы нашли в районе того леса и в ближайших районах. Это не живые люди. От них воняет, как от мертвых.
– Если это действительно так, почему никто не догадывается? – спросила подруга, сбавив тон сомнения.
– Наверняка кто-то и без нас все знает! – сказал я. – Просто обычным людям не говорят.
Алина кивнула. Я думал, что мне удалось ее убедить.
Мы решили больше не ходить по вечерам в одиночку. После школы – прямиком домой пока еще на улице светло.
Но нам не всегда удавалось придерживаться этого плана.
Был день, когда обоим пришлось задержаться в школе до темноты. Литературный конкурс затянулся, и всех долго мурыжили, подводя итоги. Ученики разных классов читали со сцены актового зала свои сочинения, а остальных согнали в актовый зал на добровольно-принудительной основе. Мы с подругой сидели на последних рядах и тихо болтали, чтобы не сойти с ума от скуки.
Потом пришлось возвращаться по темноте. Идти домой по опустевшим улицам было страшно. Особенно мимо того леса.
Алина взяла меня под руку, и я засмущался… Раньше она ко мне не прикасалась. Но внезапный шелест помешал мне погрузиться в романтические мысли.
Мы замерли и прислушались. Звук доносился с другой стороны дороги. Из леса! Будто кто-то шел, шелестя пакетом, но в темноте никого не разглядеть.
Алина посмотрела назад и прошептала:
– Смотри! Там еще кто-то!
Я обернулся. Нас преследовал человек. Он шагал неуклюже, его голова склонялась то вправо, то влево, как у пьяного.
Свет фонаря упал на его лицо. Или то, что от него осталось. Это был мертвец. С зеленой гниющей кожей. В изорванной одежде.
Он разинул пасть и простонал: «Э-э-э-э!».
Я увидел его желтые острые зубы. Упырь! В самом деле, упырь! Глаза Алины округлились, и она крепко сжала мою руку.
В ту же секунду на другой стороне дороги возникла еще одна фигура мертвеца. Он шел из леса, направляясь к нам. На его ноге волочился и шуршал разорванный пластиковый мешок для трупов.
Тот самый мешок, из которого он вылез!
– Валим! – я дернул Алину за руку, и мы побежали по улице, стараясь не поскользнуться на обледеневшей дороге.
Девушка не отставала. Она неслась, смотря вперед.
Я оглянулся. Упыри пытались нас преследовать, но они были слишком медленными. К счастью, в тот вечер им не удалось поживиться свежей кровью.
Мы добежали до нашей скудно освещенной улицы и, наконец, смогли перевести дыхание.
– А я сомневалась, – сказала Алина, дрожа от потрясения. Она смотрела не на меня, а куда-то в пустоту. – Думала, ты шутишь о том, что веришь в упырей, и подыгрывала тебе.
У нее был такой растерянный взгляд. Я не мог подобрать правильных слов в этой странной ситуации.
– Никуда без меня не ходи, – сказал я, взяв ее за плечи и поглядев в испуганные глаза. – Договорились?
– Да, – прошептала Алина и обняла меня крепко-крепко, словно пытаясь найти защиту от всего, что с нами произошло или еще может произойти.
Затем она меня отпустила и побежала к своему подъезду.
***
Я долго не мог прийти в себя после того вечера. И еще больше я волновался за Алину. Не знал, как пережитое отразится на ней.
Но на следующий день, в воскресенье, девушка явилась ко мне домой. Я открыл дверь, а она с широкой улыбкой протянула мне две метровые ветки.
– Это что такое? – спросил я, с недоумением рассматривая деревяшки.
– Осина! – ответила подруга. – Сделаем себе колья!
Идея показалась мне сумасбродной, но вполне в духе Алины. Мы не могли знать, правда ли осиновые колья работают против упырей. Оставалось только надеяться, что наши предки это не из головы выдумали.
Я пригласил девушку к себе. Мы незаметно протащили палки, закрылись в моей комнате и начали делать оружие против нечисти.
Отесали ветки, заточили их ножом до остроты.
– А их не надо укоротить? – спросил я, подумав, что они получились длинными, как копья.
– Нет! Чем длиннее, тем лучше, – сказала Алина. – Ты же не хочешь подпустить упыря поближе к себе? Это в кино делают короткие колья, потому что пространство в кадре не резиновое. Нам надо беречь свои жизни, а не эффектно выглядеть.
Я признал, что она права.
С тех пор мы ходили в школу с этими кольями. Оставляли их за забором в секретном месте, а на обратном пути подбирали снова. Наверное, для всех мы выглядели нелепо: идут двое с палками, как дети, играющие в средневековых рыцарей. Но так нам было спокойнее.
Мы с Алиной стали, как две рыбки-неразлучники. И даже в шутку обсуждали: а не сделать ли одинаковые татуировки после совершеннолетия.
Рядом с ней мне было ничего не страшно, потому что я больше тревожился за нее, нежели за себя.
***
Прошло много времени. Пережитый ужас стал постепенно забываться. Мы с подругой уже привыкли проходить мимо леса быстрым шагом.
Нам снова пришлось задержаться в школе. И снова возвращались домой по темноте. Другой дороги в наш район не было, и автобусы по тому маршруту не ходили.
Мы молча шли от фонаря к фонарю. Оглядывались назад, озирались по сторонам – нет ли никого поблизости.
Каждый шаг усиливал чувство опасности. Хотелось идти тихо, но под ногами предательски скрипел снег. Темный лес стоял непроницаемой стеной, и казалось, что ОНИ за нами наблюдают. Ждут подходящего момента, чтобы выскочить…
Слухи о загрызенных людях давно уже стихли, но все еще было страшно проходить там.
Мы шагали, держась за руки, как настоящая парочка. Иногда переглядывались и улыбались друг другу, чтобы хоть на мгновение забыть о страхе.
Я надеялся, что все обойдется. Мы проскочим это мрачное место и скоро окажемся на знакомой улице, откуда разойдемся по домам, отогреваться чаем.
Но внезапно перед нами возникла темная фигура. Этот человек появился из неоткуда и стоял на дороге, как вмороженный в землю.
– Пошли назад, – прошептал я Алине.
Мои пальцы непроизвольно сжались на ее руке.
Колья… Мы давно уже забыли про них и не таскали с собой! Но вот перед нами снова мертвец. И он, как на зло, застал нас врасплох!
Упырь тронулся с места и медленно побрел на нас, вытянув гниющую руку. В свете фонаря показалось его уже почерневшее лицо с провалившимися в череп глазами. Сквозь потрескавшуюся плоть проступали желтые кости.
– Пошли! Пошли! Пошли! – я потянул Алину за руку, но она не двигалась.
– Подожди! Мне кое-что интересно, – сказала она, и ее голос прозвучал удивительно спокойно.
Я подумал, что девушка не ведает, что творит. Она внимательно посмотрела на мертвеца и вдруг громко обратилась к нему с вопросом:
– А как тебя зовут?
И упырь остановился! Его челюсть дернулась, будто он усилием воли пытался выдавить из себя какие-то звуки. Язык, как сухой лист, шевельнулся во рту.
– Ви… Ви… Виктор, – хрипло выговорил зловонный упырь.
Я стоял, окаменев от ужаса. А моя подруга, будто зная, что делать, сказала:
– Мы будем тебя помнить, Виктор.
Мертвец склонил голову, словно кивнул, а затем повернулся в сторону и пошел к лесу. Перейдя дорогу, он упал на землю и больше не встал. Похоже, окончательно умер…
– Я много об этом думала, читала старые поверья, а потом просто предположила, что это и вправду может сработать, – сказала Алина, предвосхищая мой вопрос. – Наверное, они не могли упокоиться, потому что их никто не помнит. Безымянные мертвецы… Это же несправедливо!
– А если бы это не сработало? – обомлел я.
– Тогда бы мы стали датами на холодном куске мрамора. Ну, как мы… – улыбнулась она. – Ты бы стал. А меня бы сожгли в огороде.
– Да ну тебя! Дурная! – засмеялся я, чувствуя, как меня отпускает тревога.
Остальную дорогу домой мы шли молча. Я уплыл в свои мысли и будто онемел. Пытался осмыслить произошедшее и не мог произнести ни слова.
Падал снег. Пушистые хлопья, как перья, оседали на длинных волосах Алины. В этой тишине звучал лишь скрип наших шагов.
В тот вечер я понял, что не хочу прощаться с ней в конце учебного года. И решил, что поступлю в университет поближе к родному городу.
