Влада Ольховская
Последний выход Матадора
– Та-а-ак… Что же он потребовал?
– Ничего такого, к чему я была бы не готова. Он сейчас ведет расследование, которое ему как кость поперек горла. Парень он смышленый, думаю, рано или поздно справился бы сам. Он это тоже знает – но хочет справиться поскорее, чтобы избежать новых жертв. Он ловит убийцу.
– А мы поможем ему в расследовании? – предположил Леон.
– Не мы. Только я.
– Почему это? Что, я проштрафился и отстранен от работы?
– Глупостей не говори. Просто там расследование не слишком сложное – не такое, как наши предыдущие. Ничего серьезного или опасного, поэтому я справлюсь сама. Думаю, закончу очень быстро, и вся эта история будет забыта.
* * *
Девушка, которая сидела перед ним, была красивой, молодой и жизнерадостной. Как раз в его вкусе. По крайней мере, раньше Ярослав выбирал именно таких, поэтому справедливо было сказать, что она в его вкусе. Он понимал, что должен быть очарован ею, однако никакого очарования не чувствовал.
Их объединило мобильное приложение, предназначенное для быстрых свиданий, и теперь Ярослав увидел свою собеседницу впервые. Он не был разочарован: она оказалась из тех, кто выкладывает в сеть настоящие фотографии, полностью соответствующие реальности. У дверей ресторана его встречала невысокая, очаровательно пухленькая блондинка с шикарной грудью, белоснежной улыбкой и искристыми васильковыми глазами – Ярослав оценивал ее достоинства именно в таком порядке.
Она была хороша не только внешне. Она искрилась прекрасным настроением, с готовностью рассказывала о себе, но не забывала и о нем, то и дело задавая вполне подходящие для первого свидания вопросы. Она кокетничала, но не строила из себя недотрогу и непрозрачно намекала, что готова после ужина поехать с ним, если он ей предложит. Он тоже ей понравился. У них все должно было получиться, обстоятельства складывались идеально!
Вот только Ярослав уже знал, что не получится, и это напрягало его. Он пытался понять, почему, его мысли снова и снова возвращались к одному раздражающему вопросу. Ему потребовалось сосредоточить все усилия на том, чтобы слушать ее болтовню и вовремя кивать. Перед ним сидела замечательная девушка, вроде как идеальная для него, а он не хотел с ней связываться.
Почему?
Он не был одинок? Как раз был – и в последнее время он начал чувствовать это особенно остро. Это раньше ему казалось, что в его доме и его жизни нет постоянного места для женщины. Постоянная спутница жизни – это же так скучно! Пусть другие отказываются от разнообразия, а в его судьбе будет вечный карнавал! Но годы шли, и он понял, что это не так уж здорово, как казалось ему раньше. Он недавно чуть не погиб… И шрам на руке, пока еще болезненный, служил лучшим напоминанием об этом. Ярослав никому не рассказывал о кошмарах, мучавших его с тех пор. Да и кому рассказать? С родней он общался мало. В психотерапевтов не верил, считая их всех шарлатанами. Обсудить это с Леоном он не мог – бабьи разговоры какие-то! Если бы была женщина, которой он доверял, если бы кто-то засыпал рядом с ним каждую ночь… Может, и кошмары отступили бы безо всяких обсуждений?
Поэтому он скачал мобильное приложение. Но это оказался не лучший способ поправить свою личную жизнь.
Может, ему просто нужно что-то другое, не то, что раньше? Идеалы тоже меняются. И теперь, глядя на улыбчивую красавицу, готовую провести с ним ночь, Ярослав с удивлением понимал, что ему больше не нужна такая легкость. А нужно…
Что ж, пора признать это. Ему нужно было то, что принадлежало Леону. Ему нужна была Анна.
Конечно же, он не был влюблен в Анну Солари – даже близок к этому не был. Он толком и не знал ее! Хотя то, что он знал о ней, его восхищало. Но никакого притяжения именно к ней он не чувствовал, тут его лучший друг мог оставаться спокоен. Скорее, Ярославу хотелось таких отношений, которые Анна принесла в жизнь Леона. Это было какое-то особое доверие, единство интересов, единство мыслей, и все это – при очевидном сексуальном притяжении, которое эти двое, кажется, заметили позже, чем все остальные!
Они хотели друг друга ночью и не уставали друг от друга днем. Вот, пожалуй, лучшее определение того, что стремился получить теперь Ярослав. Ему нужна была своя собственная Анна, но сейчас перед ним сидела не она. Это было ясно хотя бы потому, что он никак не мог вспомнить ее имя.
Когда ужин был закончен, белокурая красавица выдала самую очаровательную из своих улыбок.
– Знаешь, я бы пригласила тебя на кофе, но только теперь вспомнила, что у меня дома он закончился… Может, у тебя есть?
Ему следовало сказать нет. Прямо сейчас, быть с ней честным – ведь он уже знал, что ничего серьезного между ними не будет. И когда Ярослав уже решился на это, он с легким удивлением услышал собственный голос:
– Да, можем поехать прямо сейчас, я на машине. Если у тебя нет никаких других планов…
– Совершенно никаких, – многозначительно заявила она. – Ни на вечер, ни на эту ночь.
Глупо, как же глупо… А может, он слишком много думает об этом? Кто сказал, что ей нужно что-то серьезное? Что она будет разочарована, когда они расстанутся? Она и сама должна понимать правила игры!
Ярослав решил, что сегодня все-таки не лучшее время для серьезных разговоров и мыслей о вечной любви. Пусть этой ночью будет она – неплохо, если она еще раз упомянет свое имя, а то как-то неловко… Но и так сойдет.
Он больше ни в чем не сомневался, когда уводил ее из ресторана. Да и она, обхватившая обеими руками его руку, казалась вполне счастливой. Ярослав думал о том, что этой ночью кошмаров точно не будет, и его все устраивало.
А потом они добрались до машины и оба застыли в немом удивлении.
Дорогой черный внедорожник был разгромлен. Все четыре колеса проколоты и спущены, окна разбиты, идеальная полировка покрыта глубокими царапинами. Причем сделали это быстро, иначе кто-то заметил бы! Но не было ни скандала, ни предупреждения. Кто-то пришел, испоганил машину Ярослава и скрылся незамеченным.
Слишком хорошо устроено для обыкновенных вандалов. В этом читалось мастерство, а в мастерстве – предупреждение, которое Ярославу, с учетом недавних событий, совсем не понравилось.
– По-моему, кофе не будет, – тихо сказала блондинка. – Сочувствую.
– Кофе точно не будет, извини. Я вызову тебе такси. А мне, боюсь, придется задержаться.
* * *
Антон Павлович Чеховский не возражал бы, если бы ему дали прозвище «Чехов». Он даже надеялся на это, потому что не видел в таком прозвище ничего плохого, зато находил повод для гордости. Но, увы, при всех благоприятных обстоятельствах, не сложилось. Еще в школьные годы к нему приклеилось прозвище «Чихуша», которое, как репейник, умудрилось прокатиться на нем и в студенческую юность, и в годы службы в полиции.
Конечно, в лицо его так никто не называл. Но за спиной то и дело шептались, а он делал вид, что не слышит. Не потому, что был слабохарактерным и не умел постоять за себя. Напротив, если Антон Чеховский чего-то хотел, он находил способ этого добиться. И все же ключевое слово тут «хотел», а к Чихуьие он почти привык.
Все дело в том, что он давно уже научился здраво оценивать и себя, и окружающих. Антон понял: пусть лучше его недооценивают. Тогда при нем будут терять бдительность. Люди часто не соображают, как много лишнего они говорят перед теми, кого не считают достойными уважения.
А Антон Павлович был существом неприметным – типичный Чихуша, что уж там. Он вырос невысоким, метр шестьдесят восемь, и любил вкусно поесть, что обеспечило его предсказуемо пухлой фигурой – среди известных персонажей он был скорее Колобком, чем Аполлоном. В свои неполные сорок лет он уже начал лысеть, отличался мягкими чертами лица, круглыми хомячьими щеками и водянистыми глазами. Он говорил тихо и почти никогда не повышал голос. Многие считали, что он так долго служит в полиции и даже получает повышение за повышением лишь потому, что он – чей-то родственник, которого пристроили на сытое место и забыли.
Но те, кто с ним работал, быстро избавлялись от заблуждений. Они-то знали, что за свою долгую карьеру Чихуша раскрыл столько дел, сколько им и не снилось. Он, мягкий, рыхлый, вроде как нерешительный, не боялся ни убийц, ни маньяков, ни откровенных психов. Да, он обладал физической подготовкой плюшевого мишки. Зато стрелял лучше иного снайпера и никогда не лез на рожон. Поэтому он не стремился никому ничего доказать, он был лишен комплексов и вполне доволен своим местом в мире.
Он прекрасно знал, что умен, и это не было попыткой польстить самому себе или компенсировать некоторые свои недостатки. Поэтому со многими делами Антон справлялся сам, однако и не стеснялся попросить о помощи, если было нужно.
Другое дело, что помощь он принимал только от тех, кого считал умнее себя, а таких было немного. Но Анна Со лари стала приятным исключением.
Он познакомился с ней лет пять назад. Тогда шла охота на настоящего психопата, и Антон входил в группу следователей, которым поручили это дело. Он до сих пор помнил, как она протянула ему руку, посмотрела ему в глаза – и мгновенно раскусила. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, кто он такой, что собой представляет, на что способен. В том деле он считался всего лишь младшим следователем. Она добилась того, чтобы именно он назвал имя маньяка и получил крупное повышение.
Сделано это было не просто так – но и не из чистой корысти. С одной стороны, они с Анной симпатизировали друг другу, и Антон не сомневался, что она и правда желает ему добра. С другой, она быстро сообразила, что он далеко пойдет и ей не повредит такой человек в полиции. Сама же она ничего не теряла: ей не нужна была профессиональная слава, следующая за разоблачением маньяка, Анна предпочитала оставаться в тени.
С тех пор они продолжали общаться, хотя виделись не слишком часто… Да что там говорить, редко! Горе от ума. Анна всегда была при деле. Антон сам разбирался с порученными ему расследованиями, не было смысла привлекать консультанта. Если они и пересекались, то чаще – случайно, сидели за чашечкой кофе и расходились по своим делам.
Он знал, что недавно у Анны были проблемы. Именно он помог ей инсценировать смерть собственного мужа и наладить контакт с полицией. Это было сложное дело, и Антону потребовалось немало усилий, чтобы все организовать. Но он не считал это одолжением Анне: он видел, что она права и это – единственный способ восстановить справедливость. Так что разошлись они без каких-либо долгов.
А вот потом Анна попросила его об одолжении, и у этой просьбы не было никаких иных толкований.
О том, что она связана с бывшим следователем Леонидом Аграновским, он знал. Анна не отчитывалась ему, но Антон не был бы таким хорошим сыщиком, если бы не сумел это заметить. С самим Леонидом он знаком не был, не доводилось пересекаться. Зато поверхностно знал его старшего брата Дмитрия – отличный профи и редкий зануда по жизни.
Леонид ему нравился куда меньше. Дело было не в ревности – Антон как раз не ревновал. Он, так уж вышло, был существом разума, а не чувств. Встретив Анну, он здраво оценил свои шансы на отношения с ней, пришел к выводу, что это не нужно ни одному из них, и больше к этой теме не возвращался.
Анна была его приятельницей, и то, что у нее должны быть романтические отношения с кем-то, он воспринимал как данность. Он ни на секунду не поверил, что она влюблена в своего фиктивного мужа, в того музыканта, Яна. Так же быстро он распознал, что Аграновский как раз важен для нее именно в этой роли. Возможно, Антон понял это раньше, чем сама Анна.
Он был разочарован ее выбором. Леонид Аграновский показался ему типичным тупым качком. Понятно, что на таких красавчиков с голубыми глазами да с черными волосами обычно засматриваются, именно эту породу помещают на обложки журналов, с их смазливыми мордашками снимают рекламу. Но разве Анне должно нравиться такое? Разве она может быть так предсказуема? Если ей нужна груда мышц в постели, она могла выбрать кого-то менее проблемного, чем Аграновский.
Но Антон быстро вспомнил, какое первое впечатление производит он сам, и начал разбираться в ситуации. Как и следовало ожидать, Леонид оказался не так уж прост. Неприятно, конечно, признавать, однако в его случае за смазливой мордашкой скрывался внушающий уважение ум. Самым большим недостатком бывшего следователя, пожалуй, был буйный характер, который в сочетании со значительной физической силой должен был рано или поздно довести его до беды. Но раз Анна подпустила его к себе, значит, он того стоит.
Предсказание Антона все-таки сбылось: Аграновский вляпался в неприятности. Вот тогда Анна и попросила старого приятеля об одолжении.
Услуга была плевая и легко выполнимая. Если бы Аграновский совершил серьезное преступление, Антон не стал бы прикрывать его ни при каких обстоятельствах. Но то, что он начистил пятаки паре-тройке патрульных – так себе грешок. Поэтому Антон вмешался, а когда Анна сказала, что за ней должок, не стал тянуть с просьбой.
– Я и без всей этой суматохи с Аграновским подумывал к тебе обратиться, – признал Антон.
– Почему это?
– Потому что у меня тут, кажется, намечается маньяк. В зародыше.
Изначально Антон расследовал дело об убийстве. Молодая девушка была изнасилована и задушена – печальная участь, но не единичный случай. Однако вскоре Антону удалось выяснить, что она – не первая жертва. Просто первой удалось спастись, ее изнасиловали и избили, но она сумела выжить. Наметилась серия, и Антон подозревал, что третья жертва – просто вопрос времени.
Это был не самый умный и хитрый преступник из всех, что ему встречались, и Антон не сомневался, что поймает его. Но он боялся, что не успеет сделать это до появления третьей жертвы. Нужно было ускорить процесс, и вот тут на горизонте появилась Анна Солари со своими долгами.
– Он выбирает жертв не случайно, – сообщил Антон. – Выжившая девушка сразу сказала нам, что знала его. Она познакомилась с ним в интернете, общалась несколько месяцев. Поэтому, когда он пригласил ее на свидание, она согласилась. Проверка компьютера погибшей показала, что у нее была такая же история. Он действовал так уверенно, потому что девушки сами приходили, куда ему нужно. Естественно, оба аккаунта, с которых он общался с жертвами, оказались липовыми.
Своих жертв неизвестный насиловал с особой жестокостью, такой секс не от каждой проститутки получить можно даже за очень большие деньги. Поэтому Антон не сомневался, что преступник не остановится. Он уже вошел во вкус, получил удовольствие, от которого не откажется. Он знает, что полиция ищет его, но знает и то, что удачно замел следы.
Анна сразу же согласилась помочь. Антон ожидал, что она займется компьютерами, применит какие-нибудь хакерские штучки – он слабо представлял, как именно она работает. Но она поступила иначе. Она проанализировала всю переписку преступника с жертвами и вывела типичные для него обороты речи, ключевые слова, позволяющие понять, что за очередной украденной у кого-то фотографией скрывается именно он. Только после этого она начала поиск профилей, которые тоже могли принадлежать ему, в соцсетях.
– У него уже сформировался собственный modus operandi, – обыденно пояснила она. – Если схема работает и позволяет ему остаться на свободе, то зачем менять схему? Он отбрасывает ненужные профили, как ящерица – хвост, и просто начинает использовать новые. Так он может изучить жертву, заполучить ее доверие, узнать, где и как ее лучше подкараулить.
– Это все понятно, – кивнул Антон. – Но даже если мы найдем его профиль, это все равно будет «утка», у нас таких уже две.
– Не профиль, а профили.
– Это что-то меняет?
– Плюс-минус всё. Современные девушки ведь тоже не идиотки, не уподобляйся некоторым операм, считающим, что «дура виновата сама».
– А вот это уже обидно.
– Я не говорю, что ты такой, но не уподобляйся. Когда кто-то предлагает им переписку, девушки идут и смотрят профиль. Если видно, что профиль сляпан на коленке день назад, появляется недоверие. Но вот какое дело… Наш неведомый сталкер умнее, каждый свой профиль он готовил минимум несколько месяцев. Он приобретал реальных друзей, публиковал оригинальный контент. Глядя на его страницу, легко было поверить, что это настоящий человек – не мошенник и не бот. Вот они и верили. Он крал чужие фото, но не показательно красивых мальчиков-моделей, а обычных симпатичных парней. Жертвы в него влюблялись, в современном мире разница между реальным и виртуальным общением размыта.
– Получается, если ему нужны новые профили, такие же качественные, он занимается ими прямо сейчас? – догадался Антон.
– Вот именно. Он умен и внимателен к деталям, ему нужно вести несколько профилей одновременно, чтобы получать жертву хотя бы раз в пару месяцев. Я найду его клонов, а если повезет, то найду и оригинальный профиль.
– Думаешь, у него есть?
– А у кого сейчас нет?
Насчет «если повезет» – это она кокетничала. Они оба знали, что Анна справится. Антон не знал второго консультанта, которому удалось бы добиться такого же уважения полиции, а это дорого стоит. Ее ум ценили так высоко, что принимали все ее чудачества – от относительно юного возраста до постоянной смены внешности.
Это дело отняло у нее несколько недель, преступник оказался хитрее, чем они ожидали. Но когда Анна пришла к нему в кабинет в следующий раз, у нее уже был ответ.
– Артур Мотылев, двадцать один год, – отчиталась она. – Был студентом, но отчислен за пропуски. Не особо печалился по этому поводу, потому что вместе с приятелем уже основал собственную компанию, занимающуюся маркетингом и – внимание! – рекламой в соцсетях.
– То есть, это его территория и наличие у него десятков профилей никого не смущало? – невесело усмехнулся Антон.
– В точку. На работе характеризуется исключительно как ангел – но нужно помнить, что характеризует его друг. С места учебы, впрочем, тоже сплошные плюсы. Хоть ему и дали под зад ногой, преступником его там никто не считает. Тихий, вежливый, не выпендривался, не нарывался. Просто перестал приходить – возможно, он и сам не собирался возвращаться. Не женат, девушки тоже нет, и даже его друг не может сказать, были ли у него когда-либо отношения.
Возможно, что и не было. Если традиционный секс его совсем не привлекает, он сразу сосредоточился на будущих жертвах. Вероятно, цели убить у него не было… Однако его не расстроило то, что это случилось. Первая жертва упоминала, что он и ее душил. Вторую душил чуть сильнее – и перестарался. Судьба третьей могла бы сложиться точно так же.
Вот поэтому Антон и не собирался допускать третью жертву.
Ему ничего не стоило получить ордер на задержание Артура Мотылева и обыск его квартиры.
Но с задержанием как раз не задалось: никто не знал, где сейчас Мотылев. Он уже несколько дней не появлялся на работе, отключил телефон, ни с кем не разговаривал. Антон подозревал, что виной всему характеристики, которые он запросил. Мотылев узнал, что его разыскивают, и запаниковал. Он-то прекрасно знал, что натворил!
Следователь не считал это большой проблемой. Артур Мотылев не из тех, кто срывается и атакует всех подряд. Он был уверен, что неуловим, а значит, ненаказуем! Он – не матерый преступник, он не слишком силен физически, он скоро попадется.
Зато обыск его квартиры дал дополнительные основания для ареста. Дома у Мотылева обнаружилась внушительная коллекция садистского порно и фотографии обеих жертв – правда, прижизненные. Но теперь он вряд ли сможет заявить, что никогда не знал их.
Отследить его не составило труда. Антон проверил всю недвижимость, связанную с Мотылевым и его родственниками. Так он и выяснил, что после смерти бабки преступнику достался старый деревенский дом. Лачуга без удобств, вполне подходящая для того, чтобы затаиться там. Антон поручил местному участковому провести осторожную проверку и скоро убедился, что Мотылев действительно поселился в деревне. Он выглядит уставшим, болезненным и запуганным, скорее всего, он уже готов быть пойманным, хотя вряд ли сам понимает это.
Тем не менее, в деревню все равно отправилась полноценная группа захвата. Антон сопровождал их, а заодно позвал с собой Анну Солари, решив, что она тоже имеет право понаблюдать за логичным финалом своих трудов.
– Зачем тут вся армия Лихтенштейна? – удивилась она. – Мотылев не будет сопротивляться, гарантирую. Он способен только на жестокость к женщинам, перед вооруженными мужиками он свернется в позу зародыша и будет тихо плакать. Возможно, обгадится. Чтобы задержать его, хватило бы меня и тебя, я могла бы позвать Леона.
– Хватило бы, – согласился Антон. – Но ни ты, ни я не любим оперативную работу, а твоему универсальному солдату пока лучше держаться подальше от полиции. Да и вообще, людям деньги платят за бег с автоматами, ты чего на чужой хлеб заришься?
– Тут ты прав. Ладно, пусть берут твоего маньяка. Без шуток, ты вовремя его прищемил. Он – парень с мозгами, в будущем мог стать большой проблемой.
– Уже не станет.
Появление в деревне служебных машин напугало местных. Нужно было действовать быстро, пока Артур Мотылев в истерике не ломанул в леса. Тогда его все равно бы схватили, но кому нужна эта суета? Поэтому отряд сразу ворвался в дом, пока Антон и Анна дожидались у забора.
Ни одного выстрела не прозвучало, все прошло очень быстро, как и ожидал Антон. Он уже думал, что можно ставить точку, когда к нему подошел глава оперативной группы. Вид у полицейского был настороженный, почти испуганный – а это говорило о многом, ведь профессионала такого уровня напугать нелегко.
– Антон Павлович, вам нужно это видеть.
– Что там такое?
– Да там… Чертовщина, по-другому это не назовешь!
И Антон отправился смотреть на чертовщину, хотя не был уверен, что готов это увидеть.
Дом определенно не использовался после смерти предыдущих владельцев. Это было типично стариковское жилище, которое никогда не прельстило бы Артура Мотылева, если бы не заставила нужда. Сначала он спрятался там, среди обшарпанной мебели и пыльного тряпья, а потом там же и погиб.
Вернее, был казнен.
Его подвесили на массивную потолочную балку, руки при этом не связали вместе, а развели в разные стороны, чтобы открывался лучший доступ к телу. Мотылев был раздет, поэтому полиции оказалось несложно рассмотреть целую россыпь ран, покрывавших его тело. Но самое большое впечатление на Антона произвели его лицо и шея, хотя он и не показал этого, он не собирался проявлять хоть какие-то эмоции при оперативниках – только так ему удавалось сохранять их уважение.
Смерть Мотылева была не из легких. Его лицо покраснело и опухло, глаза уже помутнели, они застыли навыкате и покрылись кровавыми прожилками, из разбитого носа текла кровь, рот и подбородок покрывали следы алой пены. Его горло сильно деформировалось, а так произойти могло лишь по одной причине: ему что-то с силой запихали в глотку. Что-то большое, теперь проглядывавшее светлым пятном между его окровавленных губ.
Если бы рядом с Антоном сейчас была другая женщина, пусть даже и следовательница, она бы уже выбежала из комнаты. В темном помещении было душно, пахло подгнившей кровью и рвотой – похоже, Мотылев умер не меньше суток назад. Да и вид его тела заставлял даже видавших всякое оперативников отвести взгляд.
Но Анна и бровью не повела, она смотрела на труп с холодным спокойствием профессионала, оценивающего ситуацию.
На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Антон терпеть не мог, когда его заставали врасплох, и всеми силами старался избегать таких ситуаций. Но тут по-другому уже не получилось бы, и теперь он силился понять хоть что-то. Он управляет этой операцией, он должен направлять других! Но он был так уверен, что это – законченное расследование с предсказуемым финалом, что теперь даже не знал, за что взяться.
Подсказку дала Анна:
– Вызывай криминалистов, работы им здесь хватит. Ты не знаешь, что ему в рот засунули? Кажется, какая-то тряпка.
Антон присмотрелся к заляпанному кровью куску ткани внимательней и кивнул:
– Да, похоже на то. Не рискну ничего утверждать раньше времени, но предположу, что это женский шейный платок.
