Влада Зайцева
Баскетбольный ритм
Глава 8
Леон
На прошлой тренировке он вроде сидел на трибуне. Я надеялся застать его, и, к счастью, он сидел на том же месте, что и в прошлый раз.
– Здорово, – протянул я руку парню, имени которого до сих пор не знал.
Я заметил, как на его расслабленном лице округлились глаза и напряглись скулы. В воздухе чувствовались враждебные нотки, но я пришел с миром. И если я не могу напрямую подобраться к Лапкиной, то сделаю это через близкого ей человека. Парень долго сомневался, но в итоге поднялся со своего места и протянул руку. К удивлению, рукопожатие вышло твердым.
– Здорово, – ответил он, но я не спешил отпускать его руку.
– Леон.
– Богдан.
– Круто, – ответил я и разжал ладонь. Он плюхнулся обратно, и я поспешил повторить за ним. Напряжение между нами угнетало, особенно учитывая, что спортивный зал был пустым. Эти девчонки так долго собираются. Да и обычно у меня не было проблем в общении ни с парнями, ни с девушками. Я не самовлюбленный, но чаще подходили знакомиться со мной, а не наоборот. А тут комбо. Ни девушка, ни парень со мной не хотели общаться.
– Слушай. Это не я выставил это фото, – смотря вперед, начал я. – Клянусь, я не знаю, кто это сделал. Я вообще хочу подружиться с Лапкиной.
– С Женей, – перебил меня Богдан, и я развернулся к нему. Его лицо было спокойным, и только крепко сжатые челюсти говорили о его неприязни ко мне.
– Да, прости. Хочу подружиться с Женей, – зачесывая челку назад, повторил я.
– Если хочешь найти с ней общий язык, то для начала перестань фамильярничать. Она терпеть этого не может.
Отлично. Уже какая-то информация. Это нетрудно запомнить.
– С ней будет сложно подружиться, – продолжил Богдан, и я был только рад, что он потихоньку становился сговорчивее, хоть и по-прежнему общался со мной сквозь зубы. Но он резко замолчал и принялся осматривать меня с ног до головы. – Однако в твоем случае это невозможно. Ты ей сразу не понравился.
Эта фраза меня выбесила. Посмотрите на него. Все-то он знает. Только я-то видел ее глаза. Как они вспыхнули, когда она увидела меня в кафе. Я ей нравлюсь. Она просто скрывает это под маской ненависти и безразличия.
Идея подойти к ее другу уже казалась дурацкой. Богдан начинал выводить меня из себя. Он выглядел таким важным. Как будто я пришел просить благословения быть с его сестрой. Но я не из тех, кто отступает перед первым же препятствием. Надо затолкать злость куда подальше и взять разговор в свои руки. Заинтересовать парня.
– Ясно, – спустя несколько минут молчания выдал я, надеясь, что он клюнет.
И он клюнул.
– Что тебе ясно? – недовольно спросил Богдан, наконец-то заинтересовавшись разговором.
– Ну, что ты сам сохнешь по Лап… по Жене. – Развалившись на нескольких сиденьях, я постарался придать голосу максимальное безразличие и язвительность.
– Сдурел, что ли! – вспылил тот. – Да она мне как сестра.
– Ну да, ну да. Все же для своих сестер раздеваются и щеголяют голыми по универу. – Вообще, я бы сделал так же ради Крис, но сейчас это было неважно. Мне надо было его зацепить. – И так нежно обнимаются, как в первый день нашей встречи. Я все понял. – Я подмигнул ему, чтобы окончательно добить.
– Мы дружим с первого класса. Наши родители дружат. Она мне и правда как сестра. И вообще, мне другая нравится. – Богдан понял, что проговорился, и выругался себе под нос.
– Так-так, и кто же эта счастливица?
Он с недоверием посмотрел на меня, очевидно, размышляя, стоит ли мне доверять.
– Неважно. Она уже кое с кем встречается. Так что это бессмысленно.
– Ну, вдруг я знаю ее или того типа, с которым она вместе. Вдруг у них ничего серьезного.
– Сомневаюсь, – ответил Богдан как-то слишком грустно.
– Ну, ты, если что, обращайся. Я помогу достать тебе номерок. Хотя после той выходки у тебя, наверное, отбоя от девушек нет.
– Ты прав, – усмехнулся он. – Только вот они не те…
– Так дело не пойдет. – Я подсел к нему вплотную и закинул руку на плечо. – Давай я тебе помогу, а ты мне?
Богдан вновь сжал челюсти, подсознательно закрываясь от меня.
– Да ладно тебе. Что-нибудь обязательно придумаем. Даю слово. – Я протянул ему кулак в знак честности. У меня с парнями это было как жест обещания. Если ударил, значит, должен выполнить.
Богдан смотрел на мою руку так, будто я ему пять тысяч бумажкой протягиваю. Вроде и хочется взять, но страшно. Думал он долго. У меня уже рука стала затекать в висячем состоянии. Я уже было хотел отчаяться и отсесть, как вдруг он громко выдохнул и сильно приложился своим кулаком о мой. Крепкий чертенок.
– Только я ничего не обещаю, – предупредил он. – Она очень упрямая. Иногда хуже барана. Только не говори ей, что я так сказал.
Я не смог сдержать ухмылку и постучал его по плечу в знак обещания. В хорошем настроении я отсел от Богдана, давая ему и себе личное пространство. И в зал наконец-то стали стягиваться девочки. Вот только моей Лапкиной не было. Я запомнил, что не стоит ее называть по фамилии, но в голове я могу себе это позволить. Ведь эта фамилия до ужаса ей идет. Лапкина – это же ласково Лапочка, а она Ведьма. Самая настоящая. И стоило мне об этом подумать, как она показалась вместе с подружкой.
– Кстати, а как зовут вашу подругу?
– Снежана, – ответил Богдан. Стало заметно, что напряжение сошло. И мы оба хоть немного можем друг другу доверять.
Я любил наблюдать за тренировками. Неважно, мужскими или женскими. По просьбе отца я пошел учиться на юриста, но всегда мечтал быть тренером. Мой отец не абьюзер и не диктатор. Он просто попросил, а я согласился. «Леон, получи образование, которое, если что, сможет тебя прокормить. А если за годы обучения оно тебе не придется по душе, тренируйся и получай второе образование». И вот уже шел третий курс, а учеба мне так и не нравилась. Единственное, что было по душе в этом университете, – это игра в баскетбол.
Я полностью отдавался этому делу и, как капитан, требовал отдачи ото всех игроков. К счастью, в нашей команде была дисциплина, хоть мы все и были раздолбаями. Что не скажешь о девчонках. Женя и Снежана стояли отдельно от основной группы. И те умудрялись, не прикрываясь, шептаться и обсуждать их. Даже до трибун доносились их разговоры.
– А что случилось у них? – Я почему-то был уверен, что Богдан уж точно знает причину этого цирка.
– Так в первый день вашей совместной тренировки Женька сболтнула лишнего в сторону девочек. Вот они и дуются до сих пор.
– Девушки…
– Девушки… – согласившись со мной, повторил Богдан.
Ну бред же. Вы команда. На поле один за всех и все за одного. А не все против одного. Я залип на затылок Лапкиной, поражаясь ее стойкости. Мое терпение уже давно бы лопнуло, и я бы начал разборки. Не знаю, дерутся ли девчонки, но парни в раздевалке дерутся точно. Было пару раз в самом начале, когда мы не ладили. Сейчас максимум подзатыльники или поджопники, и то только когда тренер не видит.
Я не заметил, как вошел Никита Сергеевич и начался конфликт. Всем вниманием завладела Лапкина, точнее, ее затылок и волосы. Помню ее в платье и с распущенными волосами. Волнистые локоны подпрыгивали в такт шагам. Сейчас же она была собранной, как и ее прическа. Упругий хвост, который очень сильно хотелось натянуть на кулак. Надеюсь, я не сказал это вслух. Оглянулся на Богдана, и тот, слава богу, следил за происходящим внизу. А я вернул внимание той, кто больше всего его заслуживал.
Она обернулась на Богдана. Сразу посмотрела в одну точку, уверенная, что он точно сидит там. На ее лице расцвела улыбка, несмотря на то что какая-то ненормальная в открытую ее оскорбила. Я, если честно, завидовал новому другу. Мне тоже хотелось, чтобы Лапкина так счастливо смотрела на меня. И, как говорится, бойся своих желаний. Женя заметила меня, и улыбка тотчас слетела с ее лица. Она удивленно пялилась на меня, а я, как радостный щенок, которого заметили, принялся ей махать. Она отвернулась, но я не переставал глядеть на нее. Зато весь зал, включая Никиту Сергеевича, смотрел на меня. К вниманию мне не привыкать. Только вот сейчас мне нужно внимание одной.
Началась тренировка. Я не сводил глаз с Лапкиной. При этом успевал разговаривать с Богданом. Оказалось, что у нас много общего. Мы оба любим играть в приставку, а именно в Fortnite. Живем в одном жилом комплексе. Он в первой очереди, а я в последней, недавно туда переехал. Единственный раз, когда я отвлекся от наблюдения, был разговор о собаках. У Богдана два мопса. Обе девочки – черная и персиковая. А я просто обожаю собак. Даже так: я люблю своих собак больше, чем сестру и баскетбол. У меня их четыре. Мальчик – бульдог Зевс, девочка – такса Армида и два шарпея – девочки Кира и Мира. Мы даже договорились с Богданом встретиться и вместе сходить на собачью площадку.
Никита Сергеевич девчонок не щадил. Зная его, я был уверен, что и не будет этого делать. Он долгое время работал тренером по физической подготовке в армии, а потом ушел на гражданку в тренерство. Только вот опыт не пропьешь. А он и не пил. Был спортсменом до мозга костей.
– Погнали, – окликнул меня Богдан.
– Куда? – Забирая кофту и рюкзак, я пробирался через ряды сидений к двери.
– Сейчас ты познакомишься с самой вредной версией Жени. Уставшей и голодной.
От его слов мне стало смешно. Но на его лице не было и намека на улыбку или шутку. Богдан положил руку мне на плечо и со всей уверенностью произнес:
– Крепись!
Глава 9
Леон
Мы стояли в начале коридора, а девочки еле плелись в нашу сторону. Я понимал их состояние. Сейчас-то мы привыкли к солдатским тренировкам, но, когда Никита Сергеевич только взялся за нас, мы каждую тренировку были похожи на использованные ватные палочки. Мы два месяца выползали из раздевалок и ноюще ковыляли до дома. Девочки еще уверенно держатся. В прямом смысле держатся. Они оперлись друг на дружку и, как марионетки, неестественно передвигали ногами. Мы стояли на месте и смотрели на этих двух ворчуний. Я не понял, как из меня вырвалось радостное: «Привет!» Лицо Жени искривилось, как будто ее заставили съесть весь лимон зараз. А вот Снежана была рада нашему появлению и быстро направилась к нам.
Подруги поравнялись с нами, но стояли на расстоянии, словно готовились к войне. Богдан вышел вперед, выбрасывая флаг перемирия между мной и Лапкиной. И Женя с такой ненавистью посмотрела на друга, что мне стало его жаль.
– Слушай. Я же тебе уже сказал. Это был не я. И я тебе это докажу.
Интересно, как я это сделаю? Сказал, не подумав. Просто хотел защитить нового друга и уже избавиться от обжигающего взгляда Жени. Я и правда не знал, как это сделаю. Но впервые я был рад своей спортивной популярности. Еще раз повторюсь. Я не нарцисс. Это факт. Статус капитана лучшей студенческой баскетбольной команды России делал свое дело. И мне уже самому захотелось узнать, что за болван додумался обидеть Лапкину.
В голове возник план, который, прямо так скажем, горел красным пламенем с пометкой «не делай этого». Но, не изменяя себе, забивая на возможные последствия, я озвучил самое дурацкое предложение:
– Но сначала ты мне кое-что пообещаешь.
Лапкина взорвалась, и под раздачу попал Богдан. Казалось, он и правда сделает ради своей подруги все, что угодно. Даже сердце отдаст, если нужен будет донор. Но он решил поддержать меня. Возможно, он все-таки увидел ту искренность, которую я уже несколько дней пытаюсь показать Жене. Мне совершенно не хотелось, чтобы они ссорились из-за меня.
Ее глаза вспыхнули, превращаясь в настоящий взгляд колдуньи. И я был готов под ее заклятьем отдать свою душу. Да что со мной такое? Я никогда так не сходил с ума из-за девушки!
– Давай дружить. Это единственная просьба, – перебил я ругающихся друзей. Я даже заметил, как Богдан благодарно выдыхает. Девчонки отошли в угол что-то обсудить. А из головы не выходил момент, как Снежана нежно взяла за руку Женю. Лапкина так презрительно зыркнула на меня, будто я что-то интимное подсмотрел.
– Хорошо, – ответила Женя, вернувшись.
Я просиял. Правда. У меня аж скулы свело от такой широкой улыбки. Но не успел я опомниться, как все трое друзей без настроения отправились на выход из университета. Единственный минус нашего крутого уника – ужасно спроектированные лестницы. Узкие проходы с высокими ступеньками. Они, конечно, были не гигантскими, но дискомфорт ощущался, особенно когда спускаешься после изнурительной тренировки. И да, спускаться намного тяжелее, чем подниматься. Потому что, когда идешь вверх, ты все держишь под контролем. А вот когда вниз… Неверный шаг или слабость – и ты оступился и полетел.
Снежа спускалась под руку с Богданом. А мою помощь Лапкина отвергла моментально, не успев даже выслушать. Я покорно шел сзади и злился на эту упрямую Ведьмочку. Просто на всякий случай. Если она поскользнется или оступится, я смогу ее поймать. К счастью для всех, мы вышли из здания без приключений.
Лапкина, толком не попрощавшись с друзьями, направилась в сторону остановки. Я показал Богдану на телефон, обещая написать. И заверил ее подругу, что доброшу Женю до дома. На что она молча меня перекрестила. Не придав значения этому жесту, я побежал за своей Ведьмочкой. Не моей. Просто Ведьмочкой.
– Жень! – крикнул я, и, к удивлению, Лапкина остановилась. – Я подвезу тебя.
Нежно взяв Женю за руку, я потянул ее к машине. Ее длинные пальцы сковали мою ладонь, и только ногти, впивающиеся в тыльную часть моей руки, не давали мне расплыться от счастья. Если бы пацаны увидели нас держащимися за руки, то засмеяли бы. Да-да, эти амбалы, которым от восемнадцати до двадцати четырех, не признавали существования любви и влюбленности. Да чего врать, я сам не признавал. И даже не знаю, что сейчас со мной происходит и что мной движет. Просто от нее голову срывает и хочется закрыться с ней в одной комнате, обнять и не отпускать. Реально маньяческие повадки.
– Это же родстер! Еще и оранжевый! – радостно воскликнула Женя и убрала руку из моей ладони, возвращая меня в реальность. Как она узнала? Мы стоим сбоку, и она просто не могла увидеть шильдик[3]. Мое сердце пропустило удар, когда она чересчур нежно дотронулась до крыла моей оранжевой фурии. Если бы моя машина была живой, то от одного ее такого прикосновения получила бы оргазм. Я прямо сейчас завидовал своей тачке.
– Мандаринка! – восхищенно сказала Женя, выбивая из-под моих ног землю.
– Что же ты делаешь… – оборвал я себя раньше, чем позволил вырваться восхищению. Надо держать себя в руках, а не расплываться в лужицу, как девчонка. Надев маску безразличия на лицо, я, как полагается джентльмену, открыл дверь и предложил Лапкиной сесть. Молча заняв свое место, я завел тачку, и мы поехали.
Женя по-свойски принялась изучать приборную панель и включила радио. Играла песня Imagine Dragons – Believer, и я бессознательно принялся отбивать пальцами ритм. Я был напряжен, чего не скажешь о Ведьмочке, которая, кстати, уже совсем не была на нее похожа. Куда-то исчезли усталость и злость, и на смену вредной девчонке пришла жизнерадостная Лапкина. Боковым зрением я замечал покачивания ее головы на припевах. Изредка она поглядывала на меня и, боясь оказаться уличенной, моментально отводила взгляд.
Мне захотелось откинуть крышу. Я думал, Лапкина, как и многие до нее девчонки, сидевшие в этой машине, разозлится и накричит, что я испортил ей прическу. Но Женя не переставала меня удивлять. Она вскинула руки вверх, как обычно делают на американских горках, и начала кричать припев песни. Я повернулся, хотя у меня было строгое правило – не отвлекаться на дороге. Но я ничего не мог с собой поделать. Женя была солнцем. Солнцем в моей машине. Таким же ярким и единственным. Поразительна!
– Леон! – завопила Женя, тыча руками на дорогу.
Не успев повернуть голову, я машинально дал по тормозам, и машина резко остановилась перед пешеходным переходом. Примерно двадцать маленьких пар глаз смотрели на меня с ужасом. А их воспитательница моментально начала меня отчитывать. Я ее не слышал. До меня доносились только обрывки фраз: «Мажоры», «Чужие жизни». И после того, как фразы утихли и загорелся зеленый, я не смел двигаться. Сзади раздался оглушительный гудок, но в ответ мужик, сидящий за рулем развалюхи, получил от меня фак.
– Леон, – аккуратно дотронулась до моего колена Лапкина. – Что с тобой?
– Все норм, – сухо ответил я и дал вновь по газам, уезжая прочь от воспоминаний, норовящих окунуть меня в прошлое.
Глава 10
Женя
– Женька, – шепотом позвал Богдан, – ты еще ничего не написала. Через сорок минут сдавать работу.
Я взглянула на огромные часы, висящие на стене в центре аудитории, и лишь кивнула другу. Снежа полностью погрузилась в сочинение, и я ее понимала. Она еще могла стать отличницей, моя же повышенная стипендия погорела из-за Крокодилыча. Но я не поэтому не приступала к написанию сочинения. В голове продолжал прокручиваться вчерашний день. Я прекрасно видела, как смотрел на меня Леон. И если бы не эта нелепая ситуация с детьми, все было бы хорошо. Возможно, я бы даже решилась поговорить с ним по душам, расспросила бы, почему он хочет дружить со мной. Но он сразу же закрылся и ушел в себя. Мы молча доехали до моего дома, и стоило мне захлопнуть дверь машины, как он незамедлительно покинул парковку.
Я весь день и вечер прокручивала в голове, что могло случиться. Согласна, ситуация вышла не очень. Но все же закончилось хорошо. Все отделались легким испугом. Главное, что успели среагировать. Но Леон, видимо, так не считал, а меня не отпускала мысль почему. Эта тема меня окончательно доконала, и перед сном я решила узнать у Леона, все ли с ним в порядке. Я всегда думала, что я прирожденная фээсбэшница, ведь прежде могла найти любую информацию про парней Снежинки. Однако страничку Леона в социальных сетях найти не удалось. Будто и не существовало никакого Леона Змеевского. Ведь нормальный человек же ведет социальные сети. Хотя где нормальный и где он.
– Привет, Богдашка, – радостно поприветствовала я друга по видеосвязи.
Я знала, что режим у него ужасный. Он ляжет только в два часа ночи, а проснется в шесть утра, чтобы отправиться в зал. И, как обычно, он сидел на диване в своей комнате с огромными наушниками на голове, а рядом с ним похрапывали Дина и Афина – мопсы.
– Лапка, ты сегодня поздно. Что-то случилось?
– Все хорошо. А ты, случайно, сегодня с Леоном после уника не списывался?
– Списывался. Мы вот в приставку гоняем сейчас. Слышь, Лео! Тут Женька звонит! Привет тебе передает! – прокричал Богдан, по всей видимости, общаясь через микрофон джойстика с Леоном.
Боже, я убью его. И что еще за Лео? Когда, блин, они успели подружиться?!
– Вообще-то я не передавала ему привет, – прошипела я другу, специально делая злое лицо.
– Привет, Женя, – раздался совершенно спокойный голос Леона. – Я все слышу.
Черт!
– Ладно, парни, пока, – отключилась я в тот самый момент, когда Богдан раскрыл рот для очередной глупости. Пофиг. Главное, я не услышу этого.
– Женя, блин! – громким шепотом позвал Богдан, вновь вырывая меня из пелены вчерашнего дня. – Если ты сейчас же не начнешь писать, я разыграю сцену, что тебе плохо! – продолжал злобно шептать друг. – Ты так окончательно со стипендии слетишь.
И он был прав. Осталось тридцать минут, и если я успею написать хотя бы два листа, это будет чудо. Снежка была странно молчалива, да и я не спешила делиться с ней произошедшим вчера. Не знаю, знал ли Богдан. Возможно, его новый «лучший друг» рассказал ему, но я на удивление не хотела делиться этой информацией.
К счастью, после экзамена мы все приободрились. Снежка снова улыбалась, а Богдан, в общем, вел себя так, как и всегда. Мы дружно отправились в университетский коворкинг, чтобы скоротать время перед тренировкой.
– Может, после тренировки сходим в кино?
– О, а что интересного есть? – спросила Снежка, поддерживая мое предложение.
– Та-а-ак, есть боевик с Дуэйном Джонсоном, романтическая комедия с Сандрой Буллок, мультфильм и какой-то семейный фильм про приключения в джунглях, – ответила я, просматривая расписание.
– Я бы на ромком сходила, – предложила Снежа.
– А ты что думаешь? – уставилась я на Богдана, который не спешил с ответом.
– Не знаю, – безразлично ответил он. – У нас были планы с Леоном.
– В смысле планы? – слишком громко спросила я. На нас обернулись люди за соседними столиками, состроив максимально недовольные лица.
– Ну, мы еще вчера договорились, – чуть тише ответил Богдан.
– Так зови его с нами, – радостно предложила Снежинка.
– Кого? Куда звать? – раздался знакомый мягкий голос за спиной.
Да как он угадывает, когда нужно появиться?!
– Ничего и никого…
– Пойдешь с нами в кино после тренировки девочек? – предложил Богдан, и я пнула его под столом, попав по косточке голеностопа. Он пискнул и устремил злобный взгляд на меня. Я, в свою очередь, прожигала его своим. – Мы же теперь все друзья, – сквозь зубы проговорил друг.
Я показала ему неприличный жест, так чтобы никто другой его не заметил, и, натянув свою самую милую улыбку на лицо, я повернулась к «нашему» другу, повторив слова Богдана:
– Пойдешь с нами в кино после тренировки?
Леон, пожав плечами, плюхнулся на свободный рядом со мной стул.
– На что пойдем?
– Я хочу на романтическую комедию, – вылезая из телефона, сказала Снежана и сразу же уткнулась в него.
– Мне без разницы, – ответил Богдан.
– А ты, Жень, на что хочешь? – спросил Леон.
Меня так это взбесило. Вчера он хотел дружить, а через час со мной не разговаривал. Сейчас все круто, классно, и мы вместе должны идти в кино. Да пошло оно все! Я вскочила и направилась вон из коворкинга.
Бесит! Все так милы с ним. Посмотрите, на нас обратил внимание самый крутой парень универа. Только вот мне наша компания и без него нравилась. Ладно, Богдан. Он всю жизнь общался только с нами, и ему лестно внимание такого парня, но почему его одобряет Снежа, я понять не могла. И ведет себя еще так, словно мы всю жизнь знакомы.
Меня схватили за руку и потянули на себя. В этот момент я казалась пушинкой, хотя такой никогда не являлась. И я прилетела в объятия больших лап, прижавшись спиной к крепкой груди. Леон завернул за угол, и мы оказались в закутке под лестницей первого этажа.
– Отпусти меня, – угрожающе прошипела я.
– Лапочка, ну не превращайся ты в Ведьмочку. Я тебя прошу.
– Как ты меня назвал?
– Лапочка.
– Не смей меня так называть!
– С чего это вдруг?
– С того, что ты мне никто!
– Ау, сейчас было больно.
Я закатила глаза. Ага, больно ему. Вот сейчас наступлю ему на ногу, и тогда точно будет больно. Но Змеевский, будто предугадав мысли, расставил ноги так, что я не смогла до них добраться.
– Ну вот, теперь ты снова Ведьма.
– Я тебя прибью!
И Леон засмеялся. Маленьким пространством завладел бархатный смех. Мои нервные окончания отозвались на этот звук, и живот скрутило приятным узлом. Ненавижу, как мое тело реагирует на него. Хочется саму же себя побить.
– Женя, – с придыханием произнес мое имя, отчего я почти размякла в его руках. – Не злись на меня. Если честно, я даже не знаю, на что ты зла. Можешь сказать?
– Нет.
– Понял. Тогда прости меня. Пойдем в кино, я куплю сырный попкорн в качестве извинения.
От удивления я подняла голову, чтобы взглянуть на него. Откуда он, черт возьми, знает, что я люблю сырный попкорн? Он наклонился ко мне, и я впервые за все время посмотрела в его глаза. Это был взгляд цвета ртути. Опасный и при этом чарующий.
– Откуда ты знаешь про попкорн?
– В смысле?
– Богдан рассказал?
– Нет. Я с детства его люблю.
От него снова пахло морозной вишней, и я чуть выпрямилась, чтобы податься ближе. Меня уже не смущало, что я нахожусь в плену его больших рук. Спиной я ощущала каждый сантиметр его груди и пресса, а еще его дикое сердцебиение.
– Хорошо.
– Хорошо?
– Хорошо. Только…
– Только?
– Перестань за мной повторять.
Вот как он может быть милым и одновременно таким бесячим?
– Только самое большое ведро.
– Как скажешь, Лапочка.
– Я тебе не Лапочка.
Ущипнув его за кожу на ребрах, я вырвалась из крепкой хватки. Леон, обескураженный моим поступком, стоял, разведя руки, и смотрел на меня как истинный хищник.
– Ты точно Ведьма, – с придыханием произнес он. – А теперь беги.
Сейчас уже я смотрела на него с непониманием, но стоило ему наклониться вперед, и я поняла, что он не шутил. Дикий приступ смеха вырвался из легких, и в самый последний момент я рванула от Леона. Он практически поймал меня, задевая кончиками пальцев кофту, но я была нелегкой добычей. Я бежала по пустому коридору университета, смеясь во весь голос и молясь, чтобы из аудиторий не повыходили преподаватели. Расстояние между нами нещадно сокращалось, и, понимая, что сейчас меня могут поймать, я успела забежать в женский туалет, прижавшись спиной к стене. Дверь осталась открытой, и нас разделял запретный порог. Леон хитро смотрел на меня, облизывая губы и восстанавливая дыхание. Мое тело обдало жаром. Была это реакция от пробежки или от его взгляда, не знаю. Наверное, все вместе.
– Ты же понимаешь, что меня это не остановит?
Он же не собирался сюда войти? Не мог! А что будет, если войдет? Страх, смешавшись с желанием, отражался в моих глазах. Я увидела, как Леон сжал челюсти. Желваки на скулах выступили, заостряя его лицо, придавая еще больше хищности его взгляду. Я сглотнула, и это была крайняя точка.
Леон двумя огромными шагами пересек разделяющее нас расстояние, захлопнув за собой дверь. Я прижалась всем телом к стене, жадно хватая воздух. Змеевский навис надо мной, как змея над мышкой, и впитывал все мои эмоции обжигающим взглядом.
– Женя, – гортанно протянул он, выбивая землю из-под ног. – Останови меня, если не хочешь повторения поцелуя. Потому что в этот раз я не смогу остановиться.
Черт возьми! Черт возьми! Он дал мне выбор в своей властной манере. Но самое смешное в этом всем, что я не собиралась его отталкивать. Я закусила губу, обдумывая ответ, и раздался глубокий стон.
Лицо вспыхнуло, и челка Леона упала на мой лоб. Он прикусил ту самую губу, которая секунду назад была под моим контролем. Я ахнула ему в рот и поддалась чувствам. Леон нежно обхватил мои щеки, задевая кончиками пальцев уши и шею. Волна мурашек окатила руки, и я сжала его плечи, вонзая в них ноготки. Поцелуй был жадным и властным. Каждый из нас боролся, доказывая, кто тут главный. Я утопала в вишневом вкусе, периодически пытаясь сделать вдох.
Мы отстранились друг от друга, пытаясь восстановить дыхание, но взгляд Леона был по-прежнему хищным и все еще ненасытным.
– Почему ты такая вкусная?
Он продолжал нависать надо мной. Его челка изрядно растрепалась, а губы были краснющими и слегка припухшими. Я машинально закусила свою губу и получила предупреждающий рык.
– Еще раз так сделаешь, и я снова тебя поцелую.
Мои губы запульсировали в ответ, желая его. Мне нравилась эта властная версия Змеевского. Вот он был нежным и чутким, а через секунду – демон в истинном обличье. А я всегда любила риск. Так отчего же не поиграть?
– Как так? – Я состроила милые глазки и вновь закусила губу. – Вот так?
Леон без предупреждения ворвался языком в мой рот, разрушая все возведенные против него границы. Сердце отскакивало от ребер, так и норовя выпрыгнуть прямо ему в руки. Я скользнула ладонью по его волосам и потянула назад. Змеевский зарычал и начал спускаться поцелуями к шее. Уши и шея были моими эрогенными зонами, а он так виртуозно этим пользовался.
– Такая сладкая, – протянул он на выдохе между поцелуями.
Дверь в туалет резко отворилась. Дневной свет ослепил нас, заставляя отстраниться друг от друга. На нас смотрели Лада, Лена и Марго. Точнее, правильнее будет сказать, ошарашенно и с раскрытыми ртами наблюдали. Я оттолкнула Леона, поправляя задранную кофту, молча подошла к умывальнику, смочила водой лицо и с высоко поднятой головой вышла из уборной. Все это время девочки провожали меня взглядами. Сердце продолжало лихорадочно биться, но, пока не пропаду с радаров этих болтушек, я не имею права показывать чувство стыда.
* * *
Возвращаясь к коворкингу, я прокручивала в голове то, что только что случилось. Теперь точно не получится отвертеться от Змеевского, учитывая, что я сама его спровоцировала. Жалею ли я? Определенно нет. Нравится ли мне он? Однозначно нет. Будто чувствуя мои мысли, Леон возник рядом со мной. Ничего в его виде не выдавало произошедшего. Челка была снова убрана назад, щеки, ранее горящие от желания, сейчас отдавали еле заметным румянцем, а на лице возникла бесячая улыбка.
– И снова привет, Лапочка, – как мартовский кот, пропел он, приобнимая меня за плечо.
Я резко остановилась, отчего Леон, явно не ожидавший такого действия, заехал рукой по моей голове. Я зашипела, потирая затылок, и сбросила его лапу.
– Слушай, не знаю, что ты себе успел напридумывать, но Снежана и Богдан не должны знать о том, что случилось. Тебе ясно?
– А что случилось? – не растерявшись, спросил он.
На секундочку я опешила. Значит, все произошедшее было для него игрой? Ой, да какая мне разница? Для меня это было тоже не больше, чем развлечение.
– Супер, – кивнула я, и мы оба направились к друзьям.
– Долго ж вас не было, – с усмешкой начал Богдан. Я закатила глаза и села на свое место.
– Так мы идем в кино? – поинтересовалась подруга, по-прежнему не отрываясь от телефона. Последний раз она так много строчила только Пашке. Надеюсь, они не сошлись обратно. Этот нахал недостоин ее.
– Боевик, – в один голос ответили мы с Леоном, а Богдан в очередной раз ухмыльнулся. Я уже было хотела снова его пнуть, но мое колено под столом поймал Змеевский и сильно, но при этом осторожно сжал. Голые коленки моментально покрылись мурашками, и я на все сто процентов была уверена, что Леон это почувствовал. Лицо вспыхнуло, и до меня наконец-то дошло, чего этот мерзавец хотел добиться. Выдать нас перед друзьями. Но он еще не знал, с кем имеет дело.
Я, как самая настоящая лисица, повернулась и мило заулыбалась, накручивая локон на палец. Брови Леона взлетели вверх, он был явно удивлен. И в тот самый момент, когда он потерял бдительность, я сомкнула колени, зажимая между ними его ладонь. Из меня чуть было не вырвался смешок при виде его лица. Он сидел, сильно сомкнув челюсти, от резкой боли его щеки покраснели, а вена на лбу набухла. Я продержала его ладонь в заложниках еще пару секунд, а после небрежно, как какого-то таракана, скинула. Беззвучно шевеля только губами, Змеевский проговорил мне, смотря в глаза: «Ведьма». Я ничего не успела ответить. На все помещение громко зазвенел будильник, оповещая о скором начале тренировки. Снежа извинилась перед ребятами, которые в очередной раз окинули недовольными взглядами наш столик, и, попрощавшись с парнями, мы направились в спортивный зал.