Владимир Александрович Мисечко
Битва Света и Тьмы. Лернейская Гидра
Туринская Плащаница: Миф о Ткани Времени
В пещере древней, в сумраке веков,
Где тени шепчут тайны мертвых снов,
Лежит полотно, сотканное из льна,
Загадка вечная, что миру явлена.
Не просто ткань, не саван погребальный,
А зеркало времен, свидетель печальный.
На нем запечатлен лик человека,
Страдальца образ, мученика века.
Говорят, что это – ткань, что обернула
Тело Христово, когда душа уснула.
Что кровь и пот, и боль предсмертной муки
Оставили на ней свои навеки звуки.
Но шепчут духи, древние и злые,
Что ткань сия – не дар, а проклятье мира.
Что в ней заключена не сила искупленья,
А эхо боли, вечное мученье.
Что каждый, кто коснется этой ткани,
Почувствует всю тяжесть мирозданья.
Увидит в ней не лик святой и чистый,
А отражение грехов своих нечистых.
Иные верят, что плащаница – ключ,
К вратам иным, где время немогуч.
Что сквозь неё возможно заглянуть
В грядущее, и прошлое вернуть.
Но будьте осторожны, ищущие знанья,
В объятьях этой ткани – лишь страданье.
Она хранит секреты мирозданья,
Но плата за них – вечное терзанье.
Так пусть лежит она, в тиши и мраке,
Загадка вечная, в священном знаке.
Туринская Плащаница – миф и боль,
История, написанная кровью и судьбой.
***
Гестия: Пламя Дома и Сердца
В тиши Олимпа, где боги пируют,
Где грохочет смех, вино рекой льется,
Стоит Гестия, скромная, тихая,
Хранительница очага, что вечно горит.
Не любит она битв, не жаждет власти,
Не плетет интриг, как Гера царица.
Ее царство – дом, очаг, что греет,
И пламя, что связывает семьи воедино.
Она – дочь Кроноса, сестра Зевса,
Но предпочла девственность, покой и служение.
Отвергла Посейдона, отвергла Аполлона,
И поклялась хранить чистоту и верность.
В каждом доме, в каждом храме,
Ее пламя горит, неугасимо и ярко.
Она – символ гостеприимства и мира,
Защитница путников, уставших с дороги.
Когда рождается ребенок, ей приносят жертву,
Когда свадьба играет, ей возносят молитвы.
Ибо Гестия – основа жизни,
Опора дома, тепла и уюта.
О, Гестия, богиня очага и сердца,
Храни наш дом от бед и невзгод.
Пусть пламя твое горит вечно,
Напоминая о любви, верности и мире.
И пусть каждый, кто входит в наш дом,
Почувствует тепло твоего присутствия.
Ибо ты – Гестия, богиня домашнего очага,
Вечная хранительница пламени жизни.
***
Матерь Света: Миф о Марии
В долине тихой, где оливы спят,
Под небом звездным, в доме бедном,
Жила Мария, дева чистых врат,
Душой смиренна, сердцем неподкупна.
Не знала роскоши, не ведала греха,
Лишь тихий труд и молитвы шепот нежный.
И ангел Гавриил, посланник Божий, вдруг
Явился ей, сияя светом вечным.
«Радуйся, Благодатная! Господь с тобой!
Ты обрела благоволение свыше.
Зачнешь во чреве, Сына родишь ты,
И имя Ему наречешь – Иисус, Спаситель».
Смутилась дева, в сердце задрожав,
Как может быть такое, непорочна я?
Но ангел молвил: «Дух Святой сойдет,
И сила Вышнего тебя осенит, Мария».
И приняла она судьбу свою,
Смиренно склонив голову пред Богом.
«Да будет мне по слову твоему!» -
Промолвила, исполненная благом.
И чудо свершилось, в утробе ее
Забилось сердце Сына Божьего.
И понесла она бремя святое,
Надежду мира, свет во тьме кромешной.
В пещере бедной, в яслях для скота,
Родился Иисус, Мессия долгожданный.
И Матерь Света, взор свой вознеся,
Благодарила Бога за дар нежданный.
Она хранила Сына своего,
Учила мудрости, любви и состраданию.
И видела, как рос Он день за днем,
Исполненный величия и знания.
Страдала Матерь, видя муки Сына,
Когда Его распяли на кресте.
Но верила, что Он воскреснет снова,
И победит навеки зло и смерть.
И после вознесения Его,
Она осталась светом и надеждой,
Заступницей для всех, кто в ней нуждался,
Матерью милосердной и безбрежной.
Так Матерь Света, дева из Назарета,
Вошла в легенды, в мифы и сказания.
И до сих пор сияет ее имя,
Символом веры, любви и покаяния.
***
Охотник Орион: Миф о Звездном Воине
В небесной выси, где искры звезд мерцают,
Раскинулся воин, чей лик веками знают.
Орион, охотник, могучий и смелый,
Чья слава гремела, как гром над землей спелый.
Рожденный из шкуры быка, что боги скрывали,
Он вырос гигантом, чьи стрелы не знали печали.
С луком из ясеня, с мечом из кометы,
Он шел по лесам, не ведая смерти приметы.
Любил он охоту, любил он просторы,
И нимфы лесные внимали его разговоры.
Но сердце его пленила прекрасная Меропа,
Дочь Атласа, титана, чья участь была жестока.
Обещал Орион ей защиту и верность,
Но гнев Артемиды, богини, был зверским и скверным.
За гордость и хвастовство, за дерзость и силу,
Решила богиня сломить его волю.
Послала скорпиона, ужасного зверя,
Чей яд смертоносный, как чёрная потеря.
Ужалил Ориона, и тьма поглотила,
И жизнь его яркая вмиг угасла, остыла.
Но Зевс, громовержец, увидев страданье,
Решил увековечить героя деянье.
Поднял Ориона на небо высокое,
И там он сияет, звездой одинокой.
И скорпион тоже, за подвиг ужасный,
В небе остался, навеки опасный.
Бегут от Ориона созвездия в страхе,
Когда он восходит в ночном полумраке.
И пояс Ориона, три ярких жемчужины,
Напоминают о славе, что в прошлом зарыта.
И меч его острый, что звезды пронзает,
О вечной охоте нам в небе вещает.
Так помните, люди, смотря на Ориона,
О силе и гордости, что в нем заключена.
И о том, что даже великие падут,
Когда боги разгневаны, и месть их найдет.
***
Легенда о Каллисто и Аркасе: Песнь Звездного Медведя
В Аркадии, где рощи шепчут таинства,
Где нимфы пляшут в лунном серебре,
Жила Каллисто, дева дивной красоты,
Охотница, Артемиде верная вдвойне.
Ее лук звенел, стрела летела метко,
И грация её пленяла взор.
Но Зевс, громовержец, страстью обуянный,
Забыл про клятвы, про богов закон.
Под видом Артемиды, он к ней явился,
И дева, не подозревая обман,
Отдалась богу, в сердце, не тая сомнений,
Не ведая, что ждет её удел, как ураган.
Когда же срок пришел, и бремя стало видно,
Артемида в гневе отвернулась от неё.
«Ты клятву нарушила, осквернила рощу!
Иди прочь, Каллисто, проклятие твоё».
Изгнанная, одинокая и в горе,
Бродила дева по лесам густым.
И Гера, ревностью пылая неустанно,
Решила местью отомстить грехам.
Коснулась Гера Каллисто проклятьем,
И дева обратилась в зверя вдруг.
В медведицу, огромную и страшную,
Лишенную речи, лишь тоска вокруг.
Прошли года. Каллисто-медведица скиталась,
По лесу, где когда-то вольно жила.
И вот однажды, сын её, Аркас, охотник,
Увидел зверя, что к нему брела.
Не зная матери в обличье диком,
Аркас натянул тетиву лука.
Но Зевс, увидев гибель неминуемую,
Вмешался, чтоб прервать страданья и тоску.
Он поднял их обоих в небо звёздное,
И превратил в созвездия навек.
Каллисто стала Большой Медведицей,
Аркас – Малым Медведем, рядом человек.
Но Гера, злобой не унятая, взмолилась:
«Пусть никогда не знают океан!
Пусть вечно кружат, не зная отдыха,
Вокруг Полярной Звезды, как вечный талисман».
И так и есть. В ночном небе сияют,
Два созвездия, печальную храня легенду.
О матери, любви и божьей воле,
О Каллисто и Аркасе, что в небесах живут навек.
***
Аркас, Медвежонок Небесный
В лесах Аркадии, где тень густа и мглиста,
Родился мальчик, дикий и игристый.
