Владимир Саньков
Путь хитреца
Глава 2. Специалист
Еще стрелки настенных часов не подобрались к восьми утра, а в переговорной комнате офиса шестьсот четыре НИИ космического приборостроения уже царила суета. Сотрудники расставляли бутылки с минералкой и цветы, вытирали мебель, настраивали проектор. Стоит, однако, отметить, что и переговорной эта комната стала только вчера вечером, когда из нее в срочном порядке были вынесены потрепанные столы, стулья и морально устаревшие компьютеры, повешены новые шторы и в правильном порядке расставлена собранная по разным комнатам условно приличная мебель. Даже видавшая виды дверь заменена на более презентабельную, снятую с петель кабинета генерального директора ООО «Ростелематикс». А сам генеральный директор Рыжиков Сергей Игоревич, который обычно не появлялся на работе раньше одиннадцати, теперь носился между своим полуразрушенным кабинетом и новой переговорной, нервно контролируя все вплоть до наклона цветов в вазе.
– Ну наконец-то! – прикрикнул он на своего заместителя Шкварина, когда тот переступил порог офиса. – Он вот-вот появится! Специалист где?
– Здравствуйте, Сергей Игоревич, он не должен опоздать, мне за него поручились – обязательный человек… – залепетал зам.
– Ой, не дай бог! Нам самим ни за что эти переговоры не разрулить. Звони ему, не застрял ли где – пробки по Москве восемь баллов!
Бывший работник вышеназванного НИИ сорокасемилетний Сергей Игоревич Рыжиков внешне напоминал мышь. Ходил всегда в сером костюме поверх серой же сорочки. Предпочитал галстуки в оттенках серого, и, если бы ему удалось найти в продаже серые туфли, обувь тоже была бы мышиного цвета.
В жизни он придерживался давно выведенного правила, которое в интерпретации неизвестного остряка звучало так: «Синоптиком ты можешь и не быть, но знать, откуда ветер дует, ты обязан». Поэтому синоптиком, а точнее ученым, он так и не стал, хотя кандидатскую степень получил. Впрочем, не за научные открытия, а благодаря советской системе карьерного роста, где главным были не личные заслуги, а личные связи.
Его более талантливые коллеги либо давно переметнулись на ту сторону океана, либо ушли в бизнес. Сергей Игоревич с завистью поглядывал на их успехи, но, не имея способностей ни к науке, ни к управлению, так и не нашел себя. Ему тоже хотелось хорошую машину и просторную квартиру. Он устал экономить и отказывать своим детям в дорогих игрушках, которыми хвастались их сверстники. Но возможности вырваться из бедности не находилось.
И все же, руководствуясь второй частью любимой поговорки, он таки дождался своего момента. Рассмотрев в последних веяниях новой государственной политики шанс, который приходит лишь однажды, он зарегистрировал ООО «Ростелематикс», арендовал в здании родного НИИ небольшое помещение под офис и, переманив к себе нескольких сослуживцев на условиях совмещения, начал искать инвесторов под свою «великую идею».
Собственно, все величие идеи было не столько в уникальности, сколько в своевременности. Тут сказался наработанный навык Сергея Игоревича определять, когда и откуда дует ветер.
Итак, с того самого момента, как в государственную казну стали попадать легкие деньги от резко подорожавшей нефти, а отношения с некоторыми западными соседями по планете – напрягаться, руководство страны обозначило новые приоритеты в развитии государства. Один из них оказался весьма близок Сергею Игоревичу. Развитие российской ГЛОНАСС – глобальной навигационной системы. Американская GPS успешно функционировала уже не первый десяток лет и распространилась настолько, что присутствовала в виде маленького чипсета не только в миллионах навигационных приемников, приклеенных к лобовым стеклам автомобилей по всему миру, но и во многих телефонах, смартфонах, треккерах и тому подобных устройствах. Но была в этой истории одна неприятность: вся военная мощь любого государства, осмелившегося противоречить заокеанским соседям, оказывалась в полной зависимости от американских навигационных спутников. Суда, воздушная и наземная техника передвигалась по GPS-координатам, с их же помощью настраивались системы наведения огня. Общеизвестно, что спутники GPS дают два сигнала: один закодированный – для армии США, другой открытый – для гражданского использования. Чем это чревато во время войны, ярко продемонстрировал конфликт с Грузией. Тогда американцы даже не стали отключать гражданский сигнал, а лишь скорректировали его точность. И российские «СКАТы» жгли траву рядом с огневыми позициями грузин с погрешностью в четыреста метров.
Так что собственная система спутникового наведения России была очень нужна. И не только России. Многие государства ожидали прекращения монополии США в навигации.
Спутники ГЛОНАСС начали выводить на орбиту Земли еще в восьмидесятые. Но они работали в половину срока меньше американских, и их требовалось не менее тридцати против двадцати четырех спутников GPS. А когда у государства наконец нашлись деньги для запуска недостающих аппаратов, Сергей Игоревич скептически прокомментировал:
– Дождались. Сейчас схлопнутся те, что построены первыми, и начнем все сначала.
Так оно и вышло. Тем не менее курс был задан. И президент с телевизионного экрана подытожил:
– Государство берет на себя обязательства по выводу спутников на орбиту, а производство ГЛОНАСС-устройств должен обеспечить бизнес.
– Какой, в жопу, бизнес? – комментировал Рыжиков прямо в телевизор. – Мы уже самовары в Китае производим!
И все же руководящая рука твердо взмахнула, и бизнес заметался в поисках технологий. Вот тут-то Рыжиков и почуял дуновение попутного ветра. В НИИ стали захаживать люди в дорогих костюмах, и сладкий запах манны небесной вскружил голову Сергея Игоревича.
Для того чтобы собрать из китайских комплектующих любое приемное устройство ГЛОНАСС, необходима одна маленькая деталь, производство которой потогонные предприятия Поднебесной пока не освоили, – ГЛОНАСС-чипсет, предназначенный для приема и обработки спутниковых сигналов. Но, как говорится, дьявол кроется в деталях, и на этот раз в словосочетании «маленькая деталь» он выбрал первое слово.
Рыжиков знал, что ни один банк не даст денег исключительно лишь под обещания его липовой фирме, поэтому сосредоточился на поиске потенциальных инвесторов. Он показывал очередному костюму институтское оборудование, дипломы и свидетельства о научных степенях своих почти сотрудников, вдохновенно расписывал сияющие перспективы разработки первого ГЛОНАСС-чипсета.
– Огромная российская армия и военно-морской флот, гражданская авиация и судостроение, автомобилисты, мотоциклисты, велосипедисты и даже пешеходы России и всего мира, тайно ненавидящего американцев, ждут этого первенца новой российской науки, – вдохновенно вещал генеральный директор научно-производственной фирмы «Ростелематикс».
Его воодушевление, подкрепленное бумагами с печатями серьезных государственных учреждений, убедило Станислава Михайловича Артюхина – частного инвестора, заработавшего свой капитал на спекуляциях долговыми обязательствами крупных нефтяных и газовых компаний.
В девяностые, когда благодаря «виртуозной» государственной политике деньги у всех закончились, а работать было как-то нужно, предприятия платили своим сотрудникам тем, что производили: водкой, колбасой, туалетной бумагой, – а поставщикам и подрядчикам – долговыми расписками. Народ как-то обходился без денег, заедая тоску водкой, колбасой или туалетной бумагой. А вот векселя, наводнившие страну, уже никто не хотел принимать. И тогда появились артюхины. Они завязывали отношения с нужными сотрудниками крупных компаний и, выкупая векселя по дешевке у отчаявшихся коммерсантов, за приличный откат, но уже по полной стоимости загоняли их обратно.
Но девяностые миновали. Если ничего не предпринять, скоро закончатся и заработанные деньги. И артюхины разбежались по большой стране в поисках поля чудес, в которое можно было закопать свои медяки и пожать урожай золотоносных деревьев.
Станиславу Михайловичу, похоже, улыбнулась удача. Рыжиков пообещал чипсет через девять месяцев.
«Это ничего, – подумал Артюхин, – все равно никто быстрее не сделает. Ведь, насколько известно, никто даже не начал разрабатывать. Денег, правда, многовато хотят».
– Пять миллионов долларов?! – возмутился он тогда. Но в КБ того же НИИ попросили восемь и полтора года на разработку.
Стать владельцем первого в мире чипсета, который уже ждут миллионы потребителей, – это ли не удача? И сделка состоялась. Деньги приличными траншами перекочевывали со счета на счет, и быстро распухший штат работников ООО «Ростелематикс» с воодушевлением взялся за работу.
И надо сказать, что ровно через девять месяцев, выдержав родовые муки, к моменту, когда GPS-навигаторы китайского производства подешевели до неприличия и сильно уменьшились в размерах, научно-производственная компания «Ростелематикс», потратив все деньги, произвела на свет первый в мире ГЛОНАСС-чипсет. Успех мероприятия подпортили только две маленькие подробности: микрочип получился размером с кулак и ценой в десять китайских навигаторов, купленных на «Горбушке» по розничной цене. Китайский GPS-модуль был не больше пятикопеечной монеты и стоил так дешево, что им вполне можно было вместо кафельной плитки оклеивать санузлы в домах артюхиных…
Увидев, во что превратились его по́том заработанные пять миллионов, Станислав Михайлович сначала побледнел, потом его охватила дрожь, а затем он взорвался смачным русским матом. Он назвал разработку Рыжикова, этот шедевр российской науки, «гребаной котлетой» и энергично рекомендовал засунуть ее в то место, из которого после соответствующей переработки котлета должна выходить.
– Не поспеваем, – беспокойно оправдывался Рыжиков, – китайцы материал не вовремя поставили, а потом он еще с браком оказался, меняли.
К слову сказать, инвестор так и не узнал о тайном третьем недостатке разработанного фирмой Рыжикова продукта. Чипсет не то чтобы нестабильно принимал сигнал спутника – он вообще его редко находил.
Конечно, нельзя сказать, что все деньги, полученные от частного инвестора Артюхина, пошли непосредственно в дело. Кое-что, как это бывает, с сияющей новым блеском эмблемой «БМВ» въехало в гараж Рыжикова. Кое-что перевалилось на счета туристических компаний, организовывавших директору «Ростелематикса» «трудовые командировки» на Мальдивы и Сейшельские острова. Кое-что выпадало в виде премий «за прорывные достижения» и «послеполуденную работу».
Но будет несправедливым также сказать, что Рыжиков не старался.
– «Ростелематикс» – это наша вторая семья, – любил повторять он, подбирая сотрудников, способных в первую очередь хорошо вжиться в теплый коллектив. Чудаков и работников не от мира сего он отсеивал на первом же собеседовании. Ну не мог он идею всей своей жизни доверить таким вот непрогнозируемым типам. А типы прогнозируемые, которые и составляли штат научно-производственной компании «Ростелематикс», делали все, что умели: всецело поддерживали идеи своего начальника, бегали, если нужно, в магазин, где надо держали, что сказано, паяли. Поэтому основная тяжесть инновационной деятельности лежала на главном конструкторе, генеральном директоре, учредителе компании Рыжикове Сергее Игоревиче.
Теперь ситуация оказалась очень сложной. Разработчик первого в мире ГЛОНАСС-модуля не знал, что делать. Уменьшить чипсет в размерах без смены команды и оборудования, еще минимум года работы и, главное, солидных дополнительных вливаний не получится. А самой плохой новостью было то, что одновременно с ростом трудностей желание продолжать эту бесперспективную работу у Сергея Игоревича сильно поубавилось.
Новая уникальная идея, все чаще прорывающаяся сквозь совесть бывшего научного сотрудника НИИ Космического приборостроения, постепенно оформлялась в простое слово «бежать». Формирование этой идеи закончилось в тот момент, когда оказавшийся не добрым русским меценатом, а злобным и деспотичным любителем своих денег Артюхин пригрозил Рыжикову бандитами.
– Ты у меня дерьмо будешь жрать! – пообещал он.
Сергей Игоревич не ожидал столь агрессивной реакции со стороны своего инвестора. И бежать не мог. Деньги были потрачены. А когда на следующий день после неудачной презентации его зам Шкварин предположил, что Артюхин может попытаться забрать оборудование и даже его, Рыжикова, личное имущество, Сергей Игоревич напряженно откинулся в кресле и жалобно простонал:
– Не хотелось бы…
Тогда зам предложил свою идею для разрешения сложившейся ситуации.
– Помните, Сергей Игоревич, я рассказывал про специалиста, мастера по запудриванию мозгов.
– Ну-ну? – Рыжиков наморщил лоб.
– Говорят, он такое выделывает. Если нанять его и организовать еще одни переговоры с инвестором? Ведь есть же чип-то у нас. Пусть убедит его в том, что все в порядке, мол, надо еще малость деньжат, времени и будет все в шоколаде.
– Чушь! – ругнулся Рыжиков. – Живым бы остаться, а ты говоришь «еще денег и времени». А чем он на самом деле занимается? У него в визитке что, так и написано: мастер-ломастер по запудриванию мозгов?
– Визитку не видел, а называется он… что-то вроде… специалист по организации событий.
– Хм. Ну, зови, посмотрим, что за перец. Других идей все равно нет…
Пока язык Сергея Игоревича договаривал последнюю фразу, его ученый мозг молнией пронзила надежда. Нужных денег и времени от инвестора, конечно, не получить, но если удастся выдоить хоть что-нибудь, появится возможность организовать отступление по всем фронтам: списать с компании оборудование, перевести личное имущество на родственников или продать, в конце концов, обанкротить «Ростелематикс». А может быть, и вообще дернуть куда-нибудь за границу. С деньгами можно все.
Так было решено попробовать. Первым делом нашли специалиста.
– Артем Викторович Берестага, – протянув Сергею Игоревичу руку, представился молодой человек лет тридцати с еле заметным шрамом под воротничком темно-серой сорочки. Русоволосый, с честными глазами, четко фиксирующими взгляд на собеседнике.
«Не похож на суперманипулятора, – подумал Рыжиков, – но держится уверенно». Рисковать вторично уже не хотелось, и первый в мире разработчик гигантских микрочипов думал, как бы ему проверить паренька: на что он способен? Однако тот взял инициативу в свои руки.
– Сколько времени и денег вам нужно, чтобы закончить работу?
Шкварин, конечно, уже ввел специалиста в курс дела.
– Чем больше, тем лучше, – хитро улыбнулся Рыжиков. – Но я понимаю, что чудес не бывает. Пара-тройка месяцев и пара миллионов дали бы нам шанс на победу.
– Мне понадобится два дня на изучение объекта. Тогда и обговорим все условия.
– А если он в это время нагрянет? – забеспокоился Сергей Игоревич, имея в виду инвестора.
– Скажите, что у вас есть решение, и просите неделю на подготовку. В такой ситуации он будет рад любым вариантам.
Через два дня специалист действительно появился и без обиняков выдал:
– Если я правильно понимаю, дорабатывать продукт вы не собираетесь?
Рыжиков сначала смутился от столь неожиданного разоблачения, но взял себя в руки:
– А зачем вам правильно понимать? Лучше понимать так, как выгодно, – он отстучал на своем смартфоне сумму с несколькими нулями и придвинул аппарат к глазам специалиста, – это если он даст два месяца. А если даст еще два миллиона, то так, – он отстучал другое число.
Берестага удивленно вздернул брови и, улыбнувшись, кивнул.
Решив вопрос с авансом, партнеры пожали друг другу руки.
– Переговоры через три дня. Участвовать буду я с двумя помощниками, – сказал Артем Викторович, – вы действуете строго по моему сценарию. Назначьте переговоры на восемь утра. Инструктаж накануне вечером.
И вот теперь, когда стрелки настенных часов в импровизированной переговорной стремились выстроиться в порядке, означавшем восемь утра, Сергей Игоревич, так и не сумевший убедиться в профессионализме нанятого специалиста, беспокойно гонял сотрудников. Инструкцию он получил накануне вечером по телефону. Весь ее смысл укладывался в одно незатейливое слово: поддакивать. Специалист всю работу взял на себя. Но Сергей Игоревич на собственном опыте знал, что не всякую работу можно сделать, как следует. И это вызывало беспокойство. Из-за треволнений последних дней на лице Рыжикова появился нервный тик. Он пытался придавливать его пальцем, но это не помогало. Успокоить тик не смогла даже смазливая секретарша Оленька, которая раньше запросто успокаивала все, что возбуждалось на теле Сергея Игоревича.
Без десяти восемь появился помощник специалиста. Молодой, высокий, чуть полноватый парень с насмешливой ухмылкой. Он выглядел несколько неряшливо, хотя был одет как типичный офисный работник: синий в полоску костюм, светлая сорочка и невзрачный галстук. Поздоровавшись со всеми за руку, Семен Цыбулька – так звали молодого человека – наградил каждого улыбкой и принялся осматривать переговорную. Особое внимание уделил секретарше Оле, особенно ее ногам и бюсту. Удовлетворившись увиденным, уселся на вращающееся кресло из кабинета Сергея Игоревича и перевел глаза на напряженные лица Рыжикова и Шкварина:
– Чего приуныли? Отвисайте, будет все о'кей.
Но ободряющая фраза на Сергея Игоревича не оказала никакого расслабляющего воздействия. Сначала туманное обещание Шкварина, мол, специалист обещал быть своевременно, потом непонятный помощник… Все это лишь усиливало тревогу. Чтобы отвлечься от беспокойных мыслей, генеральный директор обратился к Цыбульке:
– Где Артем Викторович?
– Да он в вашего клиента вирус инсталлирует. Сейчас подготовит, а перепрограммировать будем уже здесь.
– Чего? Какой вирус? – не понял Рыжиков.
– Ну, оперативку ему перегружает. Проще говоря, мозги как надо настраивает. Как нам с вами надо, – пояснил самоуверенный помощник. – Подготовит, здесь останется только кликнуть по монитору, и дело в кепке. Не переживайте! Берестага – мастер. Он вашего инвестора, как Сусанин, прямо к вам в мохнатые лапы приведет.
Часы уже изрядно перевалили за восемь, когда в офисе появился специалист.
– Вы готовы? – спросил он Рыжикова после приветствия. – У нас тоже все по плану. Кофе клиенту не предлагать, можно чай, вот этот. – Он передал Шкварину коробку, исписанную иероглифами, и с улыбкой уточнил: – Только сами не пейте.
Он внимательно посмотрел на своего партнера – тот был бледен как первый снег – и, подойдя к нему вплотную, как бы ободряюще похлопал сзади по плечу, одновременно поднеся к его лицу какую-то странную штуковину вроде брелока. Под толстым стеклом что-то было. И пока Рыжиков пытался рассмотреть что, специалист сделал неясное движение рукой. Сергей Игоревич почувствовал легкое давление пальца выше плеча. Уже в следующий момент Берестага убрал руку, а Рыжиков ощутил, как его тело впервые за последние пять дней расслабилось. Он вдруг осознал, что специалист что-то говорит, услышав лишь окончание фразы:
– …удивительным то, что сигнал от зрачка активирует нужные участки мозга, расслабляя другие.
Рыжиков с удивлением осознал, что нервозность и паника отступили и внутреннее состояние стало спокойным, расслабленно-уверенным. «К черту такие фокусы», – подумал он, решив держаться на всякий случай подальше от новоявленного Калиостро.
Пока начальник боролся со стрессом, Оленька в приемной готовила принесенный специалистом чай. И, конечно же, не удержалась: она много слышала об удивительных оздоравливающих свойствах восточных чаев, и ее так манили таинственные иероглифы… Убедившись, что никто не видит, Оленька сделала несколько глотков. Ничего особенного…
– А почему так рано начинаем? – поинтересовался Шкварин, вспомнив, что убедить инвестора на это время удалось лишь благодаря уловке, что якобы представитель крупного заказчика – по сценарию его изображать должен был сам Берестага – после обеда улетает в загранкомандировку.
– Чтобы клиент был в нужном состоянии, – пояснил специалист.
Такое ли состояние клиента нужно было Берестаге, но вид наконец-то появившегося с приличным опозданием инвестора произвел на Шкварина неизгладимое впечатление. В открытую дверь офиса шагнул человек со взбитой шевелюрой и сдернутым галстуком. Первым делом он попросил пить, и секретарша Рыжикова, которую почему-то стало клонить в сон, принесла подготовленный по рецепту специалиста и уже остывший чай. Пока Станислав Михайлович пил, все отметили жесткий тремор его руки со свежей царапиной. Инвестор был явно не в себе. Затем он поднял красные от лопнувших капилляров глаза и произнес дрожащим голосом:
– Простите за задержку, я только что сбил человека.
Надо сказать, что последние сутки в жизни Артюхина выдались не самые сладкие. Вынужденно согласившись на ранние переговоры, Станислав Михайлович решил лечь пораньше, дабы со свежими силами противостоять жалобному нытью мошенника Рыжикова. Но, едва он начал засыпать, затрещал дверной звонок.
– Какого клоуна принесло? – ругнулся хозяин квартиры и, накинув халат, пошел открывать. В глазок никого не было видно. Он уже повернул обратно, как раздался второй звонок. – Кто там?
– Дяденька, купите щеночечка! – раздался из-за двери тоненький детский голосок. Артюхин еще раз посмотрел в дверной глазок. На этот раз разглядел чью-то шапку и открыл дверь.
– Вы чего?
Перед дверью стояли два сорванца не старше десяти-одиннадцати лет, держа в руках маленький шерстяной комочек.
– Купите щеночечка, – загнусавил один из них, – а то мы его утопим.
– А ну быстро по домам! – прикрикнул бизнесмен и захлопнул дверь. – Пацаны деньги выпрашивают, – пояснил он жене.
Раздраженный, он успел только накрыться одеялом, как звонок повторился. Тяжело дыша, Артюхин снова залез в шлепанцы и халат. Потопал к двери.
– Я что, неясно сказал? – рявкнул Станислав Петрович, открыв дверь.
– Ну жалко же щеночечка-то! – заныл тот, что помельче.
Поняв, что просто так они не отвяжутся, Артюхин сбавил обороты:
– Сколько хотите, вымогатели?
– Двести.
Станислав Петрович сходил за деньгами и, заплатив пацанам, закрыл дверь. Не успел он сделать и нескольких шагов от двери, как снова заверещал звонок.
«Похоже, вечер удался», – подумал Артюхин.
– Что еще?! – он был на взводе.
– Вы щеночечка забыли.
Приобретение неясной породы пришлось накормить и напоить. Чтобы не мешал спать, невольный собаковод закрыл его на кухне. Но щенку это не понравилось. Недовольный, он начал скрестись в кухонную дверь и громко скулить. Артюхин накрыл голову подушкой, надеясь, что пес успокоится. Промучившись полчаса, возмутилась жена:
– Да сделай же с ним что-нибудь!
Оставалось только освободить заключенного. Счастливый друг человека радостно затявкал и, ворвавшись в спальню, первым делом полез на кровать. Его пришлось скинуть. Так появилась первая царапина на руке инвестора. В следующие полчаса спаситель животных боролся за свое право спать на постели только с женой. И когда щенок наконец прекратил попытки, уставший Станислав Михайлович сомкнул глаза.
На этот раз из небытия его вырвал мобильник. Артюхин даже подпрыгнул в постели от громкой сирены – это сработала охранная система его «Хаммера», посылая сигнал через сотовую сеть. Пробежка до машины и назад развеяла остатки сна. В тот момент Станислав Михайлович не подозревал, что таких пробежек будет еще не менее трех. Посвятив им полтора часа беспокойной ночи, измученный, он плюнул на машину и, выключив мобильник, пошел спать. Но перед самой кроватью его нога скользнула по мокрому, и Артюхин всей своей массой рухнул в собачью лужу. Пока Станислав Михайлович принимал душ, щенок мирно посапывал, прижавшись к его жене.
Бороться с маленьким вредителем сил больше не было. Станислав Михайлович улегся на свое место и решил не реагировать ни на какие раздражители, но тонкое обоняние его подвело: гадкий запах отходов собачьей жизнедеятельности раздражал, не давая уснуть. И, как назло, источник запаха находился где-то совсем рядом. Найти его удалось на ощупь – на грязных лапках маленького чудовища. Выяснилось, что щенок наделал посреди комнаты и, перед тем как залезть на кровать, просто побегал по своей куче.
– Да ты… Рыжиков! – обозвал щенка разъяренный собаковладелец.
После короткой семейной ссоры обязанности были поделены не в пользу хозяина дома: ему пришлось отдраивать пол и лапки щенка, пока жена меняла белье. Перед тем как лечь спать, Артюхин выпил снотворное. Но и этот поступок оказался недальновидным.
Добираясь ранним утром до места встречи, Станислав Михайлович боролся не столько с московскими пробками, сколько с действием снотворного. Цель была почти достигнута, когда в пятидесяти метрах от финиша, перед самой парковкой, уставший организм дал сбой. Глухой удар в кузов «Хаммера», резкий женский крик – Станислава Михайловича мгновенно выбило из коматозного состояния, он ударил по тормозам и как ошпаренный выскочил из машины. Прямо в снегу на обочине, закатив глаза, в неестественной позе с раскинутыми в разные стороны руками лежала молодая черноволосая женщина.
– Твою мать! – отчаянно ругнулся Артюхин.
Его трясло крупной дрожью. Перед глазами встала рыдающая мать, осиротевшие дети и безысходная тоска магаданских степей. Не зная, что делать, он почему-то начал собирать оброненные девушкой сумочку и перчатки, стыдливо поправил откинутый полог ее шубы. Подбежавшие люди что-то спрашивали. Один из них начал бить ее рукой по щекам. От такого обращения брюнетка очнулась, неуверенно встала и, собрав вещи, куда-то пошла. Вскоре Артюхин осознал, что стоит один возле своей машины и никому до него нет дела.
Он сел за руль, но руки не слушались. О том, чтобы ехать домой, не могло быть и речи. Артюхин не рискнул даже заезжать на парковку. Юзом он съехал в сугроб на обочине и оставил машину. Вскоре он стоял на пороге офиса ООО «Ростелематикс».
Вид растрепанного злодея-инвестора вначале воодушевил Рыжикова. Но затем его стал беспокоить возможный срыв переговоров.
Берестага же проявил заботу. Он физически поддержал неуверенно стоящего на ногах Артюхина, подпаивая его своим бесовским чаем, уложил в приемной на кожаный диван. Никому не было позволено входить. Через некоторое время инвестор сам появился на пороге и предложил начать переговорный процесс.
Артюхина официально познакомили с Артемом Викторовичем Берестагой – полномочным представителем «АРГ-Финанс». После обмена визитками секретарше Оленьке был дан знак, и она, зевая, поставила приготовленный компакт-диск. Успокаивающая музыка заполнила пространство, и переговорный процесс начался.
Рыжиков согласно инструкциям консультанта молчал. Представившись новым заместителем генерального директора – Рыжиков согласно инструкции подтвердил, – говорил в основном Цыбулька. Говорил складно, без признаков своего компьютерного жаргона, о том, с какими форс-мажорными трудностями столкнулась компания, какие титанические усилия приложил ее коллектив и особенно генеральный директор для того, чтобы своевременно выполнить заказ. Инвестор пропускал этот ожидаемый бред мимо ушей, а Рыжиков регулярно кивал, думая, что такие переговоры он мог бы провести и сам. Поскольку главный оппонент продолжал находиться в прострации и никто не мешал, оратор, основательно пожаловавшись на судьбу, постепенно перешел к предложениям. Механически поддакивающий Рыжиков в какой-то момент напрягся.
– …и провести официальную процедуру банкротства, – как ни в чем не бывало продолжал говорить в том же тоне помощник специалиста, – общества с ограниченной ответственностью «Ростелематикс» по всем правилам российского законодательства. А вырученные от продажи активов средства будут направлены на погашение долговых обязательств согласно федеральному закону, то есть сначала государственным учреждениям, затем трудовому коллективу, а уж после…
Сергей Игоревич впился в вещателя глазами, пытаясь понять, что происходит, и не испортить дело. Неужели ситуация вышла из-под контроля? Очнувшийся инвестор отреагировал резче:
– Какого банкротства?!
Но его перебил «рыжиковский козырь»:
– Простите, господа, я отложил важнейшие дела, чтобы узнать о том, что вы собираетесь ликвидировать компанию? Я вам нужен был в качестве свидетеля?
Артюхин мысленно поблагодарил Берестагу за поддержку. Рыжиков перебрасывал взгляд с одного на другого, не понимая, что происходит. И обратил внимание на специалиста, лицо которого вдруг скривилось словно от боли. Это обстоятельство еще больше обеспокоило заказчика.
– Но я должен был обозначить все варианты развития событий, – начал оправдываться Цыбулька.
– Что вам нужно, чтобы довести чип до ума? – взял под контроль ситуацию «представитель «АРГ-Финанс».
– Три месяца, – заерзал под таким натиском новый зам, – и около двух миллионов долларов на новое оборудование там и…
– Где оборудование будете брать?
– Т-тайвань, – заикнулся перепуганный Цыбулька.
– Я в курсе всей ситуации, поэтому давайте не будем тянуть время, мне скоро на самолет. Мои предложения таковы: мы вводим в вашей компании антикризисное управление (на добровольных началах) до момента исполнения всех обязательств. Мы готовы инвестировать в разработку и производство два миллиона долларов. Вы закупите оборудование у наших партнеров в Германии. Но к концу пятого месяца на нашем складе должна лежать партия из десяти тысяч модулей. Прошу вас принять решение в течение пятнадцати минут. А я бы хотел переговорить со Станиславом Михайловичем.
Дождавшись, пока участники переговоров удалятся из комнаты, Берестага обратился к Артюхину:
– Эти люди не смогут доделать чип.
– А что вы предлагаете? – Пытаясь сосредоточиться, инвестор попытался отхлебнуть чаю. Но его качнуло, и рука с чашкой ткнулась в щеку. Попасть в рот удалось лишь со второй попытки.
– У них есть кое-какое оборудование, есть разработки. Если это все проигнорировать и начать заново, нас опередят. И китайцы делают, в общем, уже ведутся работы, но рыжиковские впереди. Благодаря вам, Станислав Михайлович. Мы строим завод в Сколково. Нам нужна эта технология. Там на доделку реально не больше двух месяцев надо. Если бы поменять людей… – Представитель замолчал.
– Да как поменять-то?
Артюхин не успевал следить за мыслью этого серьезного человека. Он чувствовал себя застрявшим в густых облаках. Как будто его мозг увяз в них, в то время как отдельные мысли, разбуженные утренним стрессом, сверхактивно выпрыгивали из этой вязкой каши, пытаясь зацепиться за пролетающие самолеты. Только каждый раз оказывалось, что это не тот самолет, который нужен. А какой-то заблудившийся, как и он сам. Артюхин периодически отвлекался и силился расслышать какие-то слова, произносимые шепотом из спокойного усыпляющего ручейка звучащей музыки. В таком состоянии простые, понятно сформулированные фразы представителя «АРГ-Финанс» воспринимались без критики, как результат собственных размышлений.
