Владимир Александрович Сединкин
Ливень
Глава 21. Это был хороший план
Щёлк! Клац! Горка очищенных фисташек – любимое лакомство моей Клары, лежала на столике перед дочерью. Следуя наставлению фрау Хубер, она тщательно прожёвывала каждый орешек.
– Сегодня опять придёшь поздно?
– Да моя хорошая, – кивнул я дочери укладывая поверх орешков ещё один – крупный и гладкий. – Мы все сегодня придём домой поздно. Ты уже будешь спать.
– Пооонятно, – грустно затянула моя рыбка отчего мне стало не по себе.
– Как тебе наши гости? – поспешил сменить тему я.
Прямо в цель! В глазах Клары блеснула радость.
– Отлично папочка. Они все такие классные. Все-все! Даже Фимус, младший сын дяди Тимса, который ест КОЗЯВКИ! Представляешь папа!? А мама его ему даже замечаний не делает!
– Думаю это до первой встречи с фрау Хубер, – рассмеялся я, отправляя в рот, раскрошившийся (бракованный) орешек. – А кто тебе больше всех нравится?
Дочь наморщила лоб и перестала жевать. А потом выдала следующее:
– Это сложный вопрос. Герр Бруни очень умный. Мне кажется, когда я с ним рядом – тоже становлюсь умнее. Правда-правда! Не смейся! Рассада смешной, нет, скорее забавный. И очень любит сестру, пап. Он иногда просто стоит в дверях спальни и смотри на неё. Прислушивается. Убедится, что она дышит, улыбнётся и уходит.
Щёлк! Клац!
– Сержант с виду грозный, – продолжила Клара, – но такой тёплый. Обожаю с ним обниматься. Будто большой медвежонок из магазина игрушек. О Стиче и Боцмане я уже сто раз говорила… Кстати почему они спят в конюшне? … инспектор Кавана слишком много смотрит в зеркало. Как девчонка! Но это, это …
– Что это?
– Для виду что ли. Я ещё не поняла. Честно. Нет, он добрый… Можно я скажу потом?
– Конечно милая, – согласился я, делая в уме закладку. – А Метель тебе как?
– Иво классный! Пап смотри что он мне сделал! – улыбаясь дочь спрыгнула со стула и сняла с пояска матерчатый кошелёк сделанный собственными руками на прошлое Рождество. – Посмотри, что внутри.
На стол со стуком вывалились маленькие хорошенькие фигурки из дерева каждая из которых без труда опознавалась. Вот Фрау Хубер с пенсне, Боцман с трубкой, Кавана с зеркалом, Рассада показывающий язык, сама Клара в платье, выкрашенном в васильковый цвет, а вот и я… с кандалами в протянутой руке.
* * *
Шелудивый пёс в подворотне оглашал округу своей жалостливой песней сообщая всем о своей нелёгкой судьбе. Выл он так, словно пытался заглушить бесновавшуюся снаружи непогоду.
Натянув котелок на лоб, налётчик застыл на месте прислушиваясь к порывам ветра раскачивающим деревянные вывески над давно заброшенными лавками и магазинами, противному скрипу флюгеров, крутившихся словно дьявольские волчки. Нет, точно, среди этой какофонии пробивался цокот копыт.
Он не ошибся. Крытая карета стражей остановилась возле лабаза и оттуда выпрыгнули двое мужчин. После чего экипаж, с кучером, под капюшоном которого алел огонёк курительной трубки, продолжил движение, а парочка, оглядевшись по сторонам, исчезла внутри.
Чертыхаясь и скользя подошвами по мокрым доскам, налётчик забрался на козырёк крыльца дома позади, и достал из внутренностей куртки маленькую подзорную трубу.
Внутри склада загорелся свет и сквозь грязные, треснутые стёкла в окуляр удалось разглядеть прикованных кандалами к балке над их головой, обнажённых по пояс здоровяков. В количестве двух штук.
Пришедшие что-то говорили им. Громко, почти кричали. Вот они отошли к противоположной части помещения… Это шанс! Пора!
Подчиняясь протяжному свисту подельники налётчика заняли свои позиции – четверо с винтовками на крыше соседнего здания, двое с ручными мортирами по краям лабаза на улице.
Новый сигнал и мортиры дружно гавкнули, оставляя за собой дымный след смываемый каплями ливня. Ядра разбивая стёкла угодили точно туда куда и должны были. Балка на которой висели пленные была вырвана из стены, и здоровяки оказались на свободе. Повторный залп мортир обрушил пол под ногами стражей, одновременно над их головами часто застучали выстрелы стрелков с соседней крыши.
Бабах! Третий и последний залп проломил стену, обращённую в сторону порта и налётчик видел, как пленники бесстрашно выпрыгнули со второго этажа в клубах дыма и щепок от досок, пока его подельники продолжали стрелять по стражам. Только пятки засверкали в сгустившихся сумерках. И это несмотря на то, что один из них был ранен, его вроде бы осторожно прикололи мечом к стене в тёмном переулке.
Теперь главное не потерять эту парочку, а также чтобы случайно они не попались в лапы ретивых защитников закона.
* * *
Порт и раньше-то был настоящим лабиринтом, а теперь, когда разросся, требовал сопровождения гида и карты поподробнее. Обывателям тут вообще делать было нечего и хоть рост преступности стражи держали в кулаке, маленькие трагедии всё равно нет, да и случались тут.
Дождь скрывал налётчика и его товарища от беглецов не только потоками льющейся с неба воды, но и жадно поглощая все звуки.
Почти полчаса или около того, они терпеливо следовали за своей целью петляя между складами, горами и штабелями грузов, накрытых брезентом, полусгнивших бухт канатов и другой портовой ерунды, пока не добрались до причала. Не потерять след помог браслет с аметистами настроенный на объект. Он словно тянул тебя в нужную сторону.
Нет, беглецы не отправились к лодкам у дощатого помоста и даже не заинтересовались выстроившимися справа разнокалиберными яликами, управлять которыми пара здоровых, сильных мужчин смогла бы без особых проблем, они последовали к Площади Весёлого Франца где издавна хвастались своим уловом рыбаки и мореходы.
Остановившись на несколько секунд напротив трёхметровой перекладины с вбитыми в неё крючьями, на которые обычно на всеобщее обозрение и вешали морских гадов, парочка шмыгнула к установленным под навесом катушкам тросов.
Что они там делают? Неужели там у них тайник с одеждой и оружием? – подумал налётчик, удерживая своего подавшегося вперёд товарища за локоть.
* * *
Сняв платок с лица, Метель ошеломлённо остановился напротив раскачиваемых ветром тел. Босые ступни одного из мертвецов почти коснулись его локтя. Мимо прокатился пустой бочонок из-под рома совсем недавно служивший подставкой для ног другому.
И как же ловко они это сотворили! Раз и всё! И без сомнений… сожалений… да как так-то? Кто они вообще такие?
Рассада ругался за его спиной не хуже заправского морехода, когда из темноты внезапно появились Лис и Стич.
– Зачем они это сделали? Не поверили в налёт, побег? Всё было зря? Неужели я где-то прокололся при планировании? – кинулся преступник навстречу инспекторам.
– Всё было идеально, Иво. А насчёт остального… важнее не ЗАЧЕМ, – задумчиво произнёс Бюлов сняв треуголку и подставив лицо крупным каплям дождя. – А ПОЧЕМУ ИМЕННО ЗДЕСЬ.
Глава 22. Кружева
Ущипнув за сосок полногрудую брюнетку, Август Бонке пьяно засмеялся, когда девчонка вскрикнула и соскочила с его колена.
– Ишь, недотрога! Плевать! Я толстух всё равно не люблю! А тут у нас кто?
Повернувшись к сидевшей с другой стороны рыжей шлюхе с полными губами, закинувшей на него ногу в чёрных чулках в мелкую сетку, Август, сначала опустил плотоядный взгляд на обнажённый живот женщины, а затем ловко подцепив пальцами жёлто-красный кустик на лобке дёрнул волосы на себя.
– Ай! Больно! Ты что идиот?! – оттолкнув его соскочила с диванчика проститутка.
Всё ещё давясь от смеха старший надзиратель погрозил рыжей пальцем и пошлёпал потной ладонью по диванчику рядом с собой.
– На место! Тоже мне цаца! Я оплатил целую ночь!
Нехотя, та вернулась на диван усевшись рядом с Бонке.
Внизу раздались крики, шум, у дверей затопали подошвы тяжёлых сапог. «Опять что ли девку не поделили? Дурачки вон же их сколько!» – подумал Август сжимая в ладони острую грудь с большими тёмно-вишнёвыми сосками.
Тук! Тук! – раздалось за дверью. Старший надзиратель и ухом не повёл. Губы его впились в шею рыжей оставляя на коже лиловый засос.
Бам! Бам! – на этот раз в дверь постучали сильнее.
– Грон, выкини ты их к чёрту! Пусть ищут других девок! – в бешенстве заорал Бонке своему охраннику – здоровенному детине с кулаками размером с пушечные ядра.
Клац! Дверь открылась и Грон, лицо парня было словно вырубленным из камня, заглянул в комнату.
– Гер Бонке, простите, но я не могу их выгнать…
– Почему, глупый ты дебил?! За что я тебе плачу?!
– И всё-таки не могу. Это же…
– Потому что в гости к тебе Август зашли Городские стражи!
Старший надзиратель «Десяти пальцев» икнул и быстро-быстро начал натягивать штаны, которые уже было спустил до колен.
– А ч-ч-ч-то т-т-т-акое? – произнёс он, заметив среди заполнивших комнату вооружённых мужчин Эмиля Бюлова.
Мурашки побежали по спине надзирателя. И он тут же трижды пожалел, что взял те деньги и… хотя, конечно, от такой огромной суммы отказаться было невозможно.
– Вот же счастье тебе привалило, да приятель? – бухнулся рядом с ним на диван улыбчивый страж с зубочисткой в зубах на шее которого висел грязно-жёлтый шарф.
Пистолет в руке балагура уставился в живот надзирателя покрытый кучерявыми волосками.
– Я, не п-п-понимаю, – зазаикался Бонке, провожая взглядом покинувших комнату девиц, за ночь с которыми он отдал своё месячное жалование.
Лис, так кажется звали преступники Бюлова, перешёл сразу от слов к делу. Схватив Августа за шиворот, он потащил его к окну.
– Отпусти меня! Отпусти! Что тебе надо?! Ты право не имеешь! Я работаю на город и регента! – кричал надзиратель пытаясь вырваться из крепкой хватки инспектора.
Не обращая внимания на вопли, инспектор распахнул второй рукой окно и вытащил мужчину на балкон.
– Меня интересует двадцать третье число.
– Что?! Почему?! А что там было?! Я не знаю!
– В этот день ты приказал выпустить заключённого Иво Бремера из изолятора. Кто тебе приказал это сделать?
Новая порция мурашек заставила старшего надзирателя передёрнуть плечами.
– Приказал начальник тюрьмы! Начальник тюрьмы! Я тут не при чём!
– Не ври. Начальника тюрьмы в этот день не было на службе. У него заболела супруга, и он сопровождал её к врачу. Кто?
– Я не знаю! Я не при чём! – спиной Бонке упёрся в ажурные чугунные перильца балкона.
Бюлов резко столкнул Августа вниз в последний момент схватив за ногу. Падение с шестого этажа на острые камни, по которым в бешенстве хлестали волны, вызвало пронзительный вопль у старшего надзирателя.
– Кто?
– Они убьют меня! Убьют! – дрожа всем телом кричал Бонке.
– Я так и понял, – кивнул Бюлов. – Поэтому даю тебе выбор, либо ты умрёшь сейчас, разбившись о камни, либо всё расскажешь мне, а там мало ли как выйдет. Вдруг сумеешь выкрутится. Сбежишь из города. Службу то ты уже бросил.
– Бюлов, ты отпустишь меня? – жалостливо заскулил Август обливаясь холодным потом. – Обещаешь?
– Обещаю.
– Человек в плаще подошёл ко мне в «Красной луне» и предложил шестьсот талеров. ШЕСТЬСОТ! Это целое состояние.
– За что?
– Чтобы убить Метель! И всё! Целых ШЕСТЬСОТ талеров за убийство никчёмного уголовника!
Инспектор переглянулся со своими товарищами замершими позади.
– Как платили?
– Всё сумму сразу и бутылку Аранийского. Бутылка ценой в двести талеров! Божественное вино!
– Что потом?
На мгновение старший надзиратель задумался, а потом снова завопил чувствуя, что штаны сползают с него:
– Всё! Честно! Я встречался с ними один раз. Мы договорились о том, что убийство должно произойти в течении суток. Если Метель не удастся ликвидировать внутри тюрьмы нужно просто вывезти его к Ослиным ушам. Нас там должны были встретить.
– Ты не поехал?
– Конечно нет, – боясь делать лишние движения Бонке прижал руки к груди. – Я же не дурак.
– Что ещё можешь сказать? – на этот раз вопрос задал парень с зубочисткой.
– Ничего! Ничего!
Будто издеваясь инспектор тряхнул побелевшего от страха Августа.
– Как мне найти этих людей?
– Ааа! Я не знаю! Не знаю! У говорившего со мной не было мизинца на левой руке.
– Что-то ещё?
– Да всё! Честно! Всё! Отпусти меня!
– Где вино?
– Вино? Аранийское? На столике перед вами! Я его даже открыть не успел! Сохранил для специального случая! Отпусти меня! Ты обещал!
– Из-за тебя погибли люди.
НА этот раз Бонке с удивлением взглянул на Лиса:
– Какие люди? Те преступники которых убил Метель? Туда им и дорога!
– Кубер и Лонкест бывшие солдаты и в «Десять пальцев» попали из-за кляузы своего бывшего командира. Оказалось, что они не виновны.
– Это Метель! Метель их убил!
– Нет, он всего лишь защищался. Это сделал ты, когда пообещал им свободу в обмен на убийство грабителя, планирующего побег.
– Но они сами согласились!
– Ты не оставил им выбора.
Нога бывшего старшего надзирателя онемела, и он её уже не чувствовал.
– Эмиль, ты обещал меня отпустить! – жалобно застонал он.
– Я всегда держу своё слово.
* * *
Напольные часы грудой обломков лежали возле стены. То ли их тиканье достало хозяина кабинета, то ли…, впрочем, что с ними могло произойти придумать я не успел.
– У меня просто нет слов, – начал со своей любимой фразы начальник городской стражи облокотившись на стол.
Рядом с ним стояла кружка горячего какао, но он даже не притронулся к нему.
– Бойня в госпитале, сгоревший дом Галгарпера, попытка покушения на Рассаду, нападение на Бремера, смерть Пибоди, да вас всех хотели убить! Есть мысли инспектор?
Мулине был бледен и в сумраке кабинета лицо его выглядело весьма болезненным.
– Есть, – коротко бросил я.
– Слушаю вас.
При посторонних он всегда обращался ко мне на «вы».
– …
– Ну чего вы замолчали, инспектор?
В углу кабинета в кресле у окна кто-то кашлянул. Когда человек подался вперёд я разглядел его – Арнольд Пфейффер собственной персоной. Старший инспектор Городской стражи Висмарбурга. Самый странный сотрудник Мулине.
Нет, раньше должность старшего инспектора было одной из ключевых. Тот же Аддингтон обладал большим влиянием и пользовался уважением. После назначения Мулине всё изменилось. Сначала я заподозрил нового начальника стражи в любви к власти, которую по сути он ни с кем не делил, но мнение моё со временем изменилось.
Так зачем же нужен Пфейффер? Этот склизкий, холодный типчик ничего кроме омерзения у меня не вызывал. Откуда он вообще взялся на нашу голову?
Сплетя пальцы рук на груди, старший инспектор осторожно, тщательно подбирая каждое слово, произнёс:
– Кхм. Может быть я смогу пояснить, гер Мулине?
– Попробуй.
– МЛАДШИЙ инспектор (младший было специально выделено интонацией), наверное, предполагает, что цепь трагических случайностей преследует его после рейда в Геенну.
– Трагических случайностей? – удивился я развернувшись к говорившему всем телом. – Вот как вы это называете, СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР?
– Но ведь мы ничего точно не знаем, – развёл руками Пфейффер.
Взяв кружку с какао хозяин кабинета взглянул на неё, а затем снова поставил на поверхность стола.
– Где дети?
– В надёжном месте, – ответил я, взглянув в глаза Мулине.
– Хорошо. Это хорошо.
Зашипев как змея, старший инспектор скривил тонкие губы. Он явно мнение начальника не разделял.
– Если бы мы знали их местонахождение…
– Нет, – отрезал я, постаравшись, чтобы в голосе моём звенела сталь.
– Но это возмутительно!
– Это спасает им жизнь!
– Арнольд успокойтесь, – начальник городской стражи устало потёр лоб ладонью.
Некоторое время мы словно корабли в тумане плавали в напряжённой тишине, а затем Мулине встал и обошёл стол.
– Чем займётесь теперь, инспектор?
Продолжая разглядывать буравящего меня взглядом Пфейффера, я пожал плечами:
– Нужно ещё кое-кого навестить.
– А может быть хватит?! – старший инспектор топнул ногой по полу застеленному мягким ковром.
– Я сам Арнольд! Бюлов, я требую, чтобы о каждом своём шаге, впредь, вы докладывали мне лично. Ваше самоуправство неприемлемо. Это понятно? Иначе я лишу вас поддержки и ресурсов управления.
Всё вышесказанное Мулине оставило у меня странный осадок фальши. Будто он играл. Или это я просто устал и что-то придумываю себе на пустом месте?
– Понятно, гер начальник, – согласился я, видя, как Пфейффер расслабился и вернулся в своё кресло.
Будто снова услышав громкое тиканье напольных часов, я нашёл взглядом их обломки у стены. Когда они работали ненавидел их, а теперь кажется скучаю. И всё-таки что произошло здесь?
– Вы свободны Эмиль, – устало махнул рукой хозяин кабинета быстро теряя ко мне интерес.
– Да, гер начальник, – щёлкнув каблуками я отправился к двери.
Уже выходя из кабинета, я мельком взглянул на стоящего ко мне спиной Мулине и чуть не вздрогнул. Указательный и безымянный пальцы правой руки начальника городской стражи, удерживаемой за спиной, были скрещены между собой. Он будто специально демонстрировал мне это, прося помощи.
Глава 23. «Красная луна»
С большим трудом я подавил в себе желание вернуться в кабинет. Закрывая дверь, увидел, что напряжённая спина Антона Мулине расслабилась, а значит я всё сделал правильно. Ещё не время. По крайней мере, пока.
«Над всем этим надо хорошенько подумать», – спускаясь в лифте на первый этаж размышлял я.
Внизу кажется кто-то ругался. Многоголосое карканье то гневно заглушало звуки дождя за окнами, то превращалось в милое кудахтанье.
– Носитесь по всему городу, крушите всё, а нам потом разгребать да?! – надрывался Гобкинс натужно хрипя.
Как приятно, когда коллеги по работе тебя во всём поддерживают, – подумал я, меряя шагами коридор.
В фойе, возле входа, друг напротив друга замерли мои товарищи и стражи во главе с Фрусом, Рафлом и Гобкинсом. За спинами их толпилось два десятка правоохранителей разного ранга.
Шумахер рвался в бой, но рука Боцмана крепко удерживала его за плечо. Справа и с слева, плечи сомкнули Кавана, Рассада, Бруни и хмурый Галгарпер. Стич своей фирменной ленивой походкой прогуливался между готовых к схватке групп, по сути являясь единственной чертой, которую не решались пересечь подхалимы Пфейффера. Аппетитно похрустывая яблоком ветеран ждал меня.
– Ещё не известно во что они нас втравят! – пискнул Рафл поддерживаемый коллегами. – Ещё немного и регент вынужден будет вмешаться! Нам всем тогда не поздоровится!
Растолкав сгрудившихся стражей, я остановился напротив Ганса, демонстративно не замечая заворчавших позади противников.
– Готовы?
– Да, гер инспектор! – щёлкнул каблуками стажёр.
– Выезжаем, – бросил я, запахивая плащ на груди и прямо физически ощущая облако ненависти, сгустившееся за моей спиной.
– Куда? – некстати сорвавшимся голосом пропищал Рафл вытянув физиономию от возмущения.
Не удостоив его ответом я, хлопнул входными дверями «Мягких лап» выходя на крыльцо и полной грудью вдохнул свежий воздух.
Усеянная лужами площадь словно покрылась мурашками от вечернего холодного северного ветра дувшего со стороны океана. Огромное ночное светило нет, да и выглядывало из-за туч наполняя мир загадками и тайнами.
* * *
– Морды в пол! Если хоть кто-то голову поднимет пеняйте на себя!
Посетители «Красной луны» рядком лежали на грязном, заплёванном полу трактира опасаясь даже пошевелиться, а над ними расхаживали мои товарищи, вооружённые до зубов.
– Лис, мы между прочим не в Сером квартале! Это не твоя территория! – огрызнулся хозяин трактира удерживая руки на стойке так чтобы их было видно.
– Ты прав Геллен, – меланхолично, рисуя кончиком пальца что-то на грязном окне произнёс Кавана. – Это моя территория. Поэтому будь любезен не тяни время и отвечай на вопросы. Очень тебе советую.
Изъятое у завсегдатаев оружие грудой валялось у окна под охраной Шумахера.
– Спрашивайте, – безнадёжно буркнул себе под нос трактирщик, тряхнув косматой головой.
– Двадцать второго, двадцать третьего числа здесь побывал человек в плаще из кожи левиафана, – произнёс я, останавливаясь напротив Франка Геллена – бывшего угольщика, мясника, контрабандиста.
– Таком же как у вас инспектор?
– Почти.
Кашлянув трактирщик оскалился, показав мне мощные клыки, сделавшие бы честь любому хищнику за стеной.
– Китобои не ходят ко мне. У нас с ними… как бы это выразится помягче…
Хак! Подошедший позади Стич вонзил перед Гелленом свой нож. Удар был настолько силён, что стойка раскололась пополам из-за поползшей по ней трещины.
– Нам плевать. Отвечай на вопрос, – бросил ветеран, облокотившись на шкаф из которого торчали бутыли с винами.
Сглотнув, трактирщик закричал:
– Ханс! Ханс! Иди сюда немедленно!
Из подсобки, отодвинув шторку, выглянул тощий подросток с чёлкой, спадающей на глаза. Переступая через лежащих на полу посетителей, он приблизился к нам прижимая дрожащие руки к груди.
– Да, дядя. Я слушаю.
Голос мальчишки был одновременно скрипучим и звонким, напоминая звук камешков, трущихся друг о друга на галечном пляже.
– Помнишь того типа, в плаще, который бросил тебе золотой соверен? – прорычал трактирщик племяннику.
– Конечно.
Сделав Геллену знак чтобы, он заткнулся, я склонился над подростком:
– Ты раньше видел его?
– Нет, инспектор никогда. Клянусь штормами и бурями.
– А позднее?
– Нет. Клянусь святой…
– Он был один?
– Он приехал на крытой повозке. Снаружи его ожидало ещё двое. Я как раз чистил лошадь снаружи и…
– Ты запомнил экипаж? – рука моя впилась в подбородок мальчишки.
– Таких сотни на улице. На шести колёсах. Похожа на повозку старьёвщиков, только чуть поновее. Правда кое-что мне… – мальчишка замолчал и задумался.
– Говори! – отпустив парня я приподнял его и усадил на прилавок рядом с дядей.
– Позади повозки двери были выкрашены в облупившийся зелёный цвет… и ещё я обратил внимание на то, что дно экипажа оковано металлом. Они заехали на лужу, влага брызнула, и я увидел, как засохший комок земли со дна отвалился, а там металл. Клянусь!
– Тебе не показалось? – спросил я, радуясь зацепке.
– Нет, инспектор! Я глазастый! – улыбнулся Ханс ловко подхватывая брошенный мной талер.
Дальнейшие события промелькнули вспышкой света перед глазами.
Двери трактира со стуком распахнулись и на пороге возникла троица разыскиваемых нами преступников. В руках один из них удерживал плюющуюся искрами гранату.
Не особо задумываясь над тем, что делаю, я спихнул Ханса с прилавка, схватил стол возле себя и швырнул его в сторону замерших у входа убийц. Брошенная в нашу сторону граната встретившись с деревянной столешницей брякнув отскочила под ноги троице и взорвалась.
Бабах!
Когда дым чуть рассеялся, а испуганные посетители «Красной луны» один за другим надсадно кашляя повыскакивали наружу, оглядел место взрыва.
– Все живы? – спросил я, отряхивая плащ и нахлобучивая на голову треуголку без которой чувствовал себя раздетым.
– Кха! Кха! Все! – откликнулся Кавана помогая подняться на ноги Бруни. – Повезло. Кхэ!
Идеальная причёска инспектора была безнадёжна испорчена в волосах торчали щепки и даже куски стекла.
Окно у входа было выбито, дверь перекосило от взрыва, повсюду валялись куски мебели, среди которых ничком лежало два трупа в плащах. Первому осколками гранаты почти оторвало голову, удерживающуюся сейчас на месте только на куске кожи, а второму правую ногу и кисть на левой руке. По количеству крови было понятно, что песенка его спета. А вот третий…
Третьему повезло, взрывом его отбросило в зал хорошенько приложив о стену, на которой в беспорядке висели средневековые доспехи и другие ржавые железяки. Пока убийца находился без сознания стражи обыскали его и связали.
– А этот с языком! – расплылся в хищной улыбке Рассада, демонстрируя мне распахнутый рот пленника. – Повезло.
«Повезло», – подумал я кивнув. Но уж точно не этому бедняге.
