Владимир Ерофеев
Маркус Фастмувер. Наследие исчезнувшей цивилизации
* * *
Как бы вы не отрицали, он всё же человек! И несмотря на свою металлическую оболочку, имеющий человеческую душу и сердце.
Он больше человек, чем «существа», являющиеся по их собственному мнению людьми, скрывающие где-то внутри своего человеческого тела, там, где должно быть сердце, обычный кусок ржавой железяки, окруженной самодовольной и бесполезной плотью.
Он – посланник случая.
Он здесь, чтобы спасти нашу Землю – эту крохотную пылинку во Вселенной зла и предательства.
Он – Маркус Фастмувер, наследник исчезнувшей цивилизации.
Предисловие
Безоблачное утреннее небо. Сонные пешеходы с явным недовольством, что сегодня не получили очередную порцию новостей из своих приборов информации, которые по непонятным причинам все утро не работали, а только издавали своими динамиками сплошное шипение, спешили на работу, то и дело спотыкаясь об снующих под ногами роботов-уборщиков. Механические щетки и поливалки назойливо лезли под ноги ворчащих прохожих, тщательно отдраивая городские тротуары от последствий ночных гулянок местной молодежи. Жужжание и противный писк скользящих в разные стороны аппаратов наземного передвижения дополняли суету, наблюдавшуюся на улицах этого городка. Привычный шум, сопровождающий изо дня в день такой же привычный поток старающихся не опоздать на работу служащих, не обращал на себя абсолютно ничьего внимания, пока не стал меняться. Он плавно перешел в сплошной гул, а потом и в стремительно нарастающий грохот, который опускался откуда-то сверху, с неба. В толпе суетливо перебирающих ногами прохожих проскользнула тень замешательства. Неужели маршруты межпланетных кораблей снова изменили, и они опять заходят на посадку, разворачиваясь над городом? Звук, доносящийся откуда-то сверху, стал нестерпимым, улицы замерли. Все устремили взоры к небу.
Гигантская огненная глыба, рассекая всей своей мощью плотные слои атмосферы, стремительно падала на Землю. Сгорая в атмосфере, этот кусок какой-то взорвавшейся планеты оставлял за собой длинный, клубящийся черным дымом и в то же время ослепляющий глаза неимоверно ярким свечением хвост. С Земли это выглядело очень необычно и захватывающе. Люди, кого на улицах застало это событие, стояли, открыв рты, показывая пальцем в сторону невиданного ранее зрелища. Суета аппаратов наземного передвижения мгновенно прекратилась, и из их окон как по команде появились головы водителей, а вслед за ними и пассажиров, тут же внезапно забывших о своих неотложных делах. Забывших даже несмотря на то, что их виртуальный хронометр, вживленный еще при рождении в запястье правой руки, показывает 09.25 утра и уже, наверняка, начальство давно вспоминает их недобрым словом. Кибернетические регулировщики движения, неизменно находящиеся на своих постах, как ни старались, не могли разогнать столпотворение застывших в хаотичном порядке аппаратов с сидящими в них людьми, абсолютно не обращавших внимания на все эти бессмысленные жесты и предупредительные сигналы электронных стражей порядка. Некоторые пассажиры, кто уж очень хотел запечатлеть, по их мнению, эксклюзивный сюжет, выскакивали из кабин и принимались снимать на свои приборы фиксации видеоизображений это небесное чудо. Они были очень довольны, что оказались здесь в нужное время, что позволило им запечатлеть эту необычайно красивую картину для своих друзей, для тех, кому не посчастливилось увидеть такое божественное зрелище.
Через непродолжительное время объект внимания зевак исчез за горизонтом. Наступила убийственная тишина, но через секунду все вокруг как будто бы взорвалось восторженным гомоном и безудержной болтовней очевидцев. Все наперебой делились впечатлениями друг с другом, даже с теми, кого видели впервые. Многие загадывали желания. Ведь они же видели падающую звезду, да еще какую огромную! Стало быть, эти желания должны быть такими же безмерными и они непременно обязаны сбыться.
… Ужасный удар сотряс планету.
06.00 утра. Начальная стадия эвакуации.
Прекращение вещания средств массовой информации. Вооруженные силы приведены в первую боевую готовность. Летательные аппараты всех уровней прибывают в места назначения.
08.00 утра. Главная стадия эвакуации.
Прием на борт летательных аппаратов членов Высшего совета, также наиболее ценных представителей цивилизации и их семей.
09.00 утра. Завершающая стадия эвакуации.
Летательные аппараты всех уровней покидают места сбора, набирают необходимую высоту, ждут дальнейших распоряжений.
09.43 утра. Столкновение объекта с Землей.
09.58 утра. Цивилизация прекратила свое существование.
* * *
Стоял обыкновенный жаркий сентябрьский день 1968 года. Так часто налетающие ураганы на эту микроскопическую, по меркам космоса, частичку побережья Атлантики давно уже не пугали лоснящихся, изрядно подгоревших отдыхающих и весело резвящихся, обезумевших от счастья детей.
Этот день не являлся исключением и для восьмилетнего мальчика по имени Денни, который был по собственной воле приставлен к старшему брату, в очередной раз устанавливающему свою торговую палатку по продаже совсем недавно ставшего популярным напитка «Фастмувер» (Fastmove-R) на отшлифованную до зеркала гранитную плиту правильной прямоугольной формы. Плиту, каким-то образом оказавшуюся в центре пляжа, лежавшую здесь, видимо, со времен сотворения мира, о которую постоянно спотыкались вяло прохаживающиеся по берегу старички, что-то бурча себе под нос.
Многие горожане пытались узнать о происхождении этой плиты, но местная администрация, казалось, имела более важные дела, чем заниматься, по их мнению, бесполезным трудом и выяснять, откуда появился какой-то там булыжник на каком-то там пляже.
Развевающиеся и хлопающие на ветру полотнища яркой палатки заманивали к себе любопытные семейные пары, не подозревающие, что они уже стали «жертвой» своих милых чад и уйти обратно к своим лежакам без покупки новой банки «Фастмувера» им не удастся. Оглядевшись вокруг, можно было заметить этих милых деток, разоривших своих родителей на часть семейного бюджета походом к палатке и обратно. Через секунду после содеянного они копались в песке и с неимоверной энергией, взявшейся просто из ниоткуда, шлепали по набегающим легким волнам с болтающейся банкой на ремешке, накинутым через плечо. Это была какая-то эпидемия у детей после выхода в свет напитка. На улицах, в магазинах, в парках, в кинотеатрах – повсюду эти банки на ремешке с вертикальными бордовыми полосками и яркой надписью «Фастмувер», даже рябит в глазах. Денни пытался быстрее прогнать размышления о всякой ерунде: о банках и ремешках. Это просто был всплеск вполне понятной ревности, потому что он сам носил на плече такую же банку и был беспредельно горд тем, что это изобретение его отца, но, к великому сожалению мальчика, он, Денни, не мог быть единственным владельцем данного «Чуда».
Брату Денни, Майку, в последнее время приходилось частенько выставлять на пляже торговую палатку, непонятно для чего зарабатывая «сущую мелочь» для фирмы своего отца. Все это началось после покупки отцом новой спортивной машины. Денни и в этот раз, как настоящий брат, решил не бросать Майка, даже несмотря на то, что друзья мальчика, на его великую зависть, под впечатлением побед Грега Нолла (Greg Noll), кумира всех серферов, кувыркались в лениво накатывающихся волнах залива, пытаясь устоять на досках.
Майк вряд ли был усердным «трудягой» в свои «взрослые» 17 лет. Его интересом, кроме спортивных автомобилей, было времяпрепровождение в лаборатории местного университета в компании пожилого профессора археологии, который всю свою жизнь искал бесследно исчезнувшую цивилизацию. Просто бред какой-то! Даже Майк, казавшийся Денни взрослым мужчиной, поддался влиянию сумасшедшего старика по фамилии Вайс (Weiss).
Дальнейший ход мыслей Денни прервал порыв ветра, оторвавший тряпичный баннер от палатки. Мальчик посмотрел в сторону океана. Вдалеке на горизонте виднелась черная туча, стремительно приближавшаяся к берегу.
Заботливые мамаши, громко ворча, как стая куриц, подгоняли свое без меры энергичное потомство в сторону оставленных на дороге автомобилей. Дети бегали вокруг машин, резвясь и крича, тем самым приводя в бешенство своих родителей, прекрасно понимающих серьезность ситуации.
Машины, отражая последние лучи исчезающего солнца, были недолгой защитой деток от строгих матерей. Видимо, каждая из родительниц знала тайное волшебное слово, услышав которое, ребятня тихо садилась в автомобиль, сменяя истерический смех на покорность и обиженный вид.
Автомобили хлопали дверьми, как какие-то большие птицы хлопают крыльями, и, визжа резиной, мчались прочь от приближающегося мрака. Денни смотрел на удаляющиеся машины, отличавшиеся разнообразием причудливых форм и сочетанием расцветок. В одной можно было увидеть фантастическую космическую ракету, у другой задние крылья напоминали хвост реактивного самолета. Некоторые экземпляры были похожи на вальяжно идущие большие океанические корабли, обвешанные режущими глаз отполированными до блеска бамперами.
Но ни одна из вокруг стоящих машин так не притягивала взгляд окружающих, как Додж Чарджер (Dodge Charger) с семилитровым двигателем и кузовом кроваво-красного цвета. Это был поистине шедевр автомобилестроения всех времен и народов. По крайней мере, так считал Денни, и другие мнения просто не имели места быть. Вот этот самый шедевр автомобилестроения в очередной раз был тихо угнан Майком, сыном законного владельца спорткара, мистера Уильяма Деррика. Юноша сочетал регулярные угоны Доджа от семейного дома, при этом получая новую зарядку самолюбия от восхищенных взглядов и возгласов попадающихся по дороге прохожих с такими же регулярными наказаниями, полученными от отца, в виде внеочередного «дежурства» в палатке на пляже для продажи этого, по мнению Майка, дурацкого напитка. Хотя в конце рабочего дня Денни замечал под барной стойкой шатра несколько смятых банок, опустошенных братом.
Мальчик понимал, что его старший брат уже морально готовится к грядущему наказанию, потому что надвигающаяся туча давно закрыла половину неба, тем самым сократив время пребывания Майка в компании с Доджем и приближая час расплаты за взятый без спроса автомобиль.
В лабораторию Майк сегодня ехать не собирался, его ждала вечеринка у друзей, которую, по-видимому, омрачит уже начинающийся дождь и неотвратимость наказания отца.
Пока Денни был занят «тяжелым трудом», выражавшимся в «распихивании» так внезапно нахлынувших на него мыслей по уголкам своего быстро взрослеющего мозга, его брат Майк в спешном порядке упаковывал банки с напитком в коробки и сворачивал палатку.
Несмотря на разгильдяйство, у Майка была одна хорошая черта характера. Зная, что он справится сам с каким-либо делом, он не привлекал помощников, ну и, благодаря этой его замечательной черте, уже через секунду Денни благополучно сидел в Додже и наблюдал за происходящим вокруг через уже начинающие мокнуть стекла. На мгновение парень подумал об отце.
Это был стройный мужчина, почти пятидесятилетнего возраста, никак не выглядевший на свои годы. Все соседи говорили, что он нашел какое-то средство, останавливающее старение и вместо того, чтобы выпускать этот свой напиток с непонятным названием «Фастмув-Р», лучше бы занялся производством того средства от старости и это занятие было бы более полезным, чем производить всякую ерунду. На что мистер Деррик широко во все свои тридцать два зуба улыбался и говорил: «Этот “Фастмувер” и есть мое средство от старения».
«Fastmove-R» означало «Быстрое движение», или, как у большинства вошло в привычку называть его «Быстрый движок», читая слово вместе с буквой «R». В конце концов напиток стали называть просто коротким словом «Движок». Но почему в названии напитка стояла отдельно буква «R», никто объяснить не мог. Об этом знал только сам изобретатель мистер Уильям Деррик, отец Денни и Майка.
Его в малолетнем возрасте усыновил один очень уважаемый человек по имени Джеймс Деррик (James Derrick), живший в этом только что начинающем строиться городке. Тот, узнав, что в детском приюте в городе Омаха (Omaha) в штате Небраска (Nebraska) неизвестно откуда появился мальчик со странным «браслетом» из родимых пятен ниже локтя правой руки, сел в самолет и немедленно туда вылетел.
В «Бойз тауне» (Boys town), как назывался этот приют, была суета и неразбериха, связанная с его переездом на новое место. Это был конец октября 1921 года. Было потрачено много сил и времени, чтобы соблюсти все формальности по усыновлению мальчика. Но в конечном итоге, не без участия знакомых будущего отца, имевших вес в обществе города, маленький Уильям стал обладателем фамилии Деррик.
Детство парня пролетело как один миг, и уже начинающий взрослеть Уильям Деррик заканчивал школу. По собственной инициативе и с одобрения отца он занялся археологией и потом так втянулся в этот предмет, что по поступлении в университет с большим удовольствием выезжал на раскопки на побережье их штата. Уильям очень любил свой университет и по его окончании старался как можно дольше участвовать в жизни учебного заведения, которое молодой мужчина считал своим вторым домом.
И вот однажды настал тот день, когда он смог осуществить давнюю идею своего отца по расширению маленького водоема на территории университета. Правда, котлован сделали неглубоким. Почему-то Уильям распорядился о том, чтобы выкопанное озеро было глубиной не более шести футов. И так как Уильям Деррик носил фамилию человека, которому этот университет был обязан многим, его условие безоговорочно выполнили и спорить с ним никто не стал, за исключением господина Вайса, нынешнего профессора археологии, настаивающего на том, чтобы котлован копали глубже. Но тот в конце концов сдался, хотя и выражал сильное недовольство. Время шло и, закончив свою ученую карьеру, мистер Уильям Деррик с головой ударился в производство «Фастмувера». С каждым годом его интерес к археологии постепенно угасал, но ровно до тех пор, пока несколько дней назад один археолог не нашел в Атлантическом океане подводную дорогу из огромных плит у острова под названием Северный Бимини, который входит в таинственный Бермудский треугольник. Уильям тут же забыл про работу и долго не находил себе места, все копался в каких-то древних документах, в свое время оставленных ему отцом, как будто бы что-то выискивая.
Уильям Деррик был не родным отцом Денни. Мальчик, в отличие от своего старшего брата Майка, был приемным ребенком, как и сам его новый отец в свое время, но ни в коей мере никогда не ощущал этого. Настоящие родители Денни погибли в автокатастрофе. Машина, в которой его семья ехала на огромной скорости по мокрой дороге, врезалась в грузовик. При ударе ее буквально разорвало на две части, из которых уцелела только задняя. Это и спасло маленького Денни. В момент столкновения он лежал на заднем сиденье машины и от удара о спинку переднего кресла упал вниз. Уцелевшую часть разорванного автомобиля отбросило в сторону от дороги, и она скатилась с обочины, повиснув на крепких ветвях стоящих внизу деревьев. Крик младенца привлек внимание быстро подоспевших на место аварии полицейских.
Нынешние отец и мать Денни были старыми друзьями его разбившихся родителей. После аварии выяснилось, что малыш остался круглым сиротой. У него не оказалось больше родственников, и возник вопрос о помещении мальчика в приют. Этого друзья погибших допустить не могли. Так Денни оказался в семье Дерриков.
Что касается Майка, после этой страшной аварии родители стали переживать за подрастающего старшего сына, глядя на его нездоровый интерес к спортивным автомобилям. А отец сейчас хотя и делает вид, что злится на проступки семнадцатилетнего юноши, периодически гоняющего на Додже без спроса, но на самом деле он видит в Майке себя в молодости. Он так же, как и сын, с детства был без ума от красивых спортивных машин, и Денни понимает, что у брата это в крови от отца.
Мальчик однажды заметил определенное сходство у себя, у брата и у родителей. У них у всех был своеобразный «браслет» из родимых пятен, находящийся чуть ниже локтя правой руки. Может, это было просто совпадение, и парнишка не придавал этому особого значения. Соседи шептались, что мистер Уильям Деррик входит в какую-то секту, и называется она довольно странно: «Хранители». И никто не мог понять, что они хранят и зачем. Но Денни видел всю эту ситуацию изнутри.
У отца отличные друзья и партнеры. Они иногда собираются в доме Дерриков, пьют кофе, рассматривают и обсуждают разные старинные документы с чертежами и непонятными надписями. Отец в разговорах часто упоминал о какой-то жидкости, которая может давать чудовищной силы энергию, что никакой другой источник ее не заменит и она абсолютно безвредна. Денни был смышленым не по годам парнем, только он не понимал, зачем все это надо, ведь батареек в магазине можно купить столько, сколько хочешь, а бензозаправки натыканы по всему городу. Мальчик никогда не слышал от гостей ничего подозрительного. Тем более они никогда не говорили что-либо о религии и о политике. Семья регулярно посещала церковь, а отец был в хороших отношениях с местным пастором.
Денни замечал, что иногда с гостями за столом сидел Майк, и отец говорил юноше, что для него полезно посещение археологической лаборатории и общение с профессором Вайсом, только старшему брату почему-то нельзя рассказывать пожилому археологу об этих собраниях в их доме.
Пока Денни, развалившись в удобном кресле «Красного зверя», утопал в своих размышлениях, мелкий дождик перешел уже в уверенный ливень. Капли, падая с неба со скоростью летящей пули, колотили так, как будто собирались прошить машину насквозь вместе с находящимся в ней уже начавшим беспокоиться мальчиком. Тут внезапно открылась дверь, и через стену дождя в автомобиль плюхнулся Майк, вымокший весь до нитки и по колено в мокром песке.
– Все, – сказал он. – Надо сваливать отсюда! Становится слишком опасно, ветер не на шутку разыгрался.
Денни огляделся вокруг и увидел, что только они одни остались на дороге и что столпотворение машин, которое наблюдалось час назад, внезапно растворилось в черной мгле ливня.
– А как же палатка и банки с напитками? – спросил мальчик брата.
Майк посмотрел на него и с легкой ухмылкой ответил:
– У нас есть два варианта. Первый – остаться здесь навсегда, убирая палатку, и второй вариант – это в очередной раз нарваться на наказание отца и завтра благополучно проснуться в своих теплых постелях. Я лично выбираю второй вариант! – сказал старший брат и рассмеялся.
Денни, недолго думая, с ним полностью согласился.
Майк повернул ключ, чтобы завести Додж. У него была привычка, выходя из машины, всегда оставлять ключ в замке зажигания – видимо, он боялся его потерять. Денни тем временем затих в ожидании первых звуков заводимого двигателя. Он любил, когда брат перегазовывает. Рычащий звук четырехсотсильного масл-кара приятно бросал в дрожь парня, внушая уверенность, что именно здесь, в этой машине, никакой ураган их не достанет. Но эту уверенность прервал сильный толчок порыва ветра, и в боковое стекло Денни увидел, как с этим порывом над машиной пролетела разорванная в клочья торговая палатка Майка.
Брат нажал на педаль, и машина с визгом от проворачивающихся колес помчалась во мрак прибрежных улиц. Дворники на лобовом стекле еле успевали «отмахиваться» от упрямых потоков воды, падающих с почерневшего неба. Денни пытался разглядеть знакомые улицы, по которым «Красный монстр» стремительно увозил их от так же стремительно приближающегося «конца света». Сила урагана нарастала, и Майк посчитал, что лучше будет переждать его в лаборатории университета, находящегося на половине пути к дому, тем более что профессор Вайс непременно будет там и лаборатория будет открыта. Юноше пришлось сбросить скорость, потому что видимость совсем пропала, и Денни уже начал различать дома, фрагменты которых иногда появлялись между потоками воды, бросаемых ветром, как ему казалось, именно в их машину. Отсутствие людей на улицах говорило о том, что дела совсем плохи и что им двоим придется принять на себя весь гнев сошедшей с ума стихии. Денни стал чувствовать себя героем, попав, как он считал, в самый центр апокалипсиса.
Автомобиль резко затормозил, тем самым прервав размышления мальчика о героизме.
– Все! Приехали! – сказал Майк.
На этот раз парнишке уже по-настоящему предстояло совершить героический поступок. Им с братом потребуется пробежать ко входу университета по аллее среди пальм, бешено размахивающих своими листьями-лапами, назойливо пытающихся зацепить каждого, кто к ним приблизится. Мимо пролетал разнообразный мусор, обломки деревьев, и ливень хлестал по лицу и ногам. Майк был, как всегда, в рубашке с длинными рукавами, он надел ее перед выходом из машины. Брат всегда носил рубашку с собой и переодевался каждый раз, когда собирался в лабораторию к профессору Вайсу, а Денни он дал дождевик, постоянно лежавший в машине.
Здание университета было пустое, внутри не было ни души. Видимо, студентов распустили в связи с ураганом. Майк был прав. Судя по всему, единственным, кто здесь остался, был профессор Вайс.
После испытания в аллее Денни еще должен был пройти вслед за братом по длинному подземному переходу от одного корпуса к другому, что далеко не радовало мальчика в связи с его нелюбовью ко всякого рода подземельям. Это был прямой тоннель, обложенный кафелем, со множеством железных дверей по бокам, которые вели неизвестно куда. Мальчик, чтобы как-то отвлечь себя от неприятных ощущений, наполнявших его с каждым шагом вглубь этого, казалось, бесконечного тоннеля, стал считать двери, расположенные в стенах точно друг напротив друга. Раз, два, три… Но у четвертой двери пары в противоположной стене не оказалось. На месте, где должна была быть дверь, находилась кафельная плитка, а слой штукатурки над ней, судя по всему, был достаточно толстый, потому что Денни обратил внимание на неровность в этом месте, и небольшой отлетевший кусок от аккуратно замазанной стены подтверждал догадки мальчика. Несмотря на старания того человека, который хотел это скрыть от посторонних глаз, все же чувствовалось, что под слоем цемента что-то есть, потому что проглядывал четкий прямоугольный контур замурованной двери. Непонятная таинственность, царившая в переходе, полумрак дежурных ламп и гулкое эхо их собственных шагов – все это укрепляло уверенность парня в том, что сейчас откроется одна из тех ужасных дверей, которые ему с братом еще предстояло миновать, и кто-то весь черный с рогами пригласит их войти прямо в преисподнюю. Но этот «кто-то» оказался довольно милым и «живым», несмотря на болезненный вид и сильную худобу, стариком. На носу у него были нелепо пристроены круглые очки, и от окружающей обстановки он отличался ослепительно белым лабораторным халатом, аккуратно застегнутым на все пуговицы, под которым виднелся шерстяной свитер под горло.
– Вот не ожидал вас здесь увидеть в такую погоду! Вы давно должны были сидеть дома, укрыться в подвале с банкой попкорна и смотреть по телевизору сводку новостей! – улыбаясь, сказал старик, увидев братьев. – Кто это с тобой, Майк, удосужился меня посетить? – с хитрым прищуром посмотрел профессор на Денни и взял его за руку, чтобы поздороваться.
– Это мой брат, Денни, – сказал Майк и поспешил к телефону, чтобы позвонить отцу, ну и, естественно, друзьям, дабы с прискорбием сообщить им об отмене своего визита на запланированную вечеринку.
В связи с тем, что братья вымокли до нитки и были все по уши в грязи, профессор предложил им переодеться и принес два лабораторных халата. Денни поспешил скинуть дождевик, но Майк остановил его и предложил пройти в подсобку в конце лаборатории.
– Тем более там есть телевизор! – громко на ходу добавил брат, чтобы найти оправдание своим действиям, на что профессор одобрительно кивнул и уселся за свой рабочий стол. Видимо, ему сейчас было не до гостей, потому что он тут же взял ручку и стал что-то усердно писать.
Переодевшись, братья уселись на диван и включили телевизор, желая услышать, что все же произошло сегодня в их городе. В новостях не было сказано ни слова об урагане, как будто все происходящее на улице всем просто почудилось, ну или более фантастическая версия: дикторам было запрещено об этом говорить. Потом братья узнают, что ураган прошелся узкой полосой поперек пляжа и растворился в глубине городских улиц, абсолютно не затронув окраины.
Денни, согревшись и немного освоившись, встал и вышел в зал лаборатории. Профессора на своем рабочем месте не оказалось, и мальчик стал рассматривать окружающую его обстановку. Оглядевшись вокруг, он увидел много странных вещей: приборов, устройств, всевозможных приспособлений. На стенах висели фотографии археологических раскопок. На одной из них парнишка разглядел мужчину, очень похожего на профессора Вайса, только лет на двадцать моложе. Тот стоял на фоне египетских пирамид у какой-то раскопанной конструкции, а вокруг него суетились люди. Но фотография была странным образом обрезана, как будто старик хотел что-то скрыть.
Затем взгляд мальчика переместился на кресло, стоявшее в углу зала. На нем лежала подшивка из старых пожелтевших документов, на которых виднелись причудливые знаки и схемы. Похожие Денни видел, когда у них дома собирались друзья отца и вели непонятные беседы. В этот момент его напугал голос профессора, тихо подкравшегося сзади.
– Кофе готов! – сказал тот, услужливо поклонившись.
Тут вдруг взгляд старика переместился с мальчика на кресло в углу. Пожилой человек внезапно как-то съежился и в один прыжок очутился в том месте, куда был обращен взор Денни, схватил документы и обеими руками прижал их груди.
– Я считаю, что маленьким мальчикам надо быть поскромнее в гостях и не совать свой нос куда не следует! – сказал гневно профессор Вайс и удалился в соседнюю комнату, вернувшись через минуту таким же услужливым и милым, каким был какое-то время назад, но уже держа в руках две чашки кофе.
От злобы на старческом лице не осталось и следа. Денни и Майк сели пить кофе, а профессор, периодически оглядываясь в сторону гостей, продолжил вести свои записи в огромную, казалось занимавшую половину стола, книгу в изрядно потертой кожаной обложке.
Это был сутуловатый старичок с седыми волосами и в то же время, как ни удивительно, с рыжей бородкой и такими же необычайно рыжими усами, навязчиво торчащими из-под профессорского носа. Видно было, что его знобит, потому что носить толстенный шерстяной свитер в такую жаркую погоду было не лучшей идеей. Майк однажды обмолвился, что у старика какая-то серьезная болезнь, но профессор о ней не рассказывал, он только говорил, что она абсолютно незаразная и что это касается только его самого.
По рассказам брата, профессор появился в их городе после Второй мировой войны. Он был немцем, и это чувствовалось, потому что старик говорил с акцентом.
«В нашем городе живет много немцев, и многие из них появились здесь также после войны», – подумал Денни.
Мальчик знал много отличных ребят, детей тех, кто в то время сюда приехал. Тут Денни вспомнил забавного, по его мнению, соседского парня по имени Франк (Frank). По рассказу отца, он уже с трех лет, с тех пор, как присвоили флагу США пятидесятую звезду, сначала с помощью родителей, а теперь и сам поднимает этот звездно-полосатый стяг на флагштоке у дома каждое утро.
Денни стал чувствовать, что мысли куда-то уплывают и что он уже не в состоянии удерживать отяжелевшие от усталости веки в открытом состоянии.
Мальчика разбудили шаги. В зале были полицейские и какой-то человек в штатском, они разговаривали с профессором. Затем старик вышел в соседнюю комнату и через мгновение снова вернулся, но уже со своей подшивкой древних документов. Посмотрев в сторону братьев, профессор окликнул Майка.
– Я буду на городском пляже, – сказал старик и быстро удалился вслед всей компании.
После того как закрылась дверь, Майк встал и пошел за одеждой, оставленной сушиться в коридоре. Денни зевнул, потянулся и снял со спинки стула банку с освежающим «Фастмувером». Медленно отходя ото сна, мальчик разглядывал банку с крышкой – творение его отца!
Это была хитрая конструкция. На алюминиевую банку с напитком крепилась пластиковая крышка с ремешком, чтобы можно было носить на плече. Она же могла плотно закрывать уже открытую банку от протекания. Крышка имела форму емкости, в которой находились всякие вкусности. Из всего ассортимента Денни предпочитал галеты.
– Будешь? – спросил он у вернувшегося брата, распечатывая печенье в крышке и открывая банку с напитком.
– Да, перекусить бы не отказался, тем более будут нужны силы для встречи с отцом, – рассмеявшись и глотнув «Фастмувера», ответил брат.
Кофе пить не стали, тем более профессор Вайс запрещал хозяйничать здесь в его отсутствие.
На улице была отличная погода, светило яркое солнце. Городские службы убирали мусор с газонов после прошедшего урагана. Вокруг валялись обломки деревьев, а одна огромная ветка чуть не угодила в Додж и лежала буквально в нескольких дюймах от машины. Майк обошел машину несколько раз, тщательно осматривая каждую деталь. Удивительно, но на «Красном монстре» не было и царапины. Окончательно убедившись, что с семилитровым зверем все в порядке, братья уселись в автомобиль и поспешили в сторону дома.
К великому счастью Майка, отец не ругался, а наоборот, был очень рад, что вчера с ними ничего не случилось.
– Это судьба! Эта машина любит тебя, Майк, раз спасла вас с Денни в эти опасные минуты. Можешь теперь брать ее спокойно в любое время, но только не жги без повода резину, ты мне еще дорог! – сказал, улыбнувшись, отец и уже серьезно добавил: – Еще одна просьба, сынок, выходя из машины, никогда не оставляй ключ в замке зажигания. Согласись, что это глупая привычка!
Майк рассказал отцу, что случилось с палаткой и товаром. Тот покачал головой и попросил братьев съездить на пляж и подобрать там все, что осталось.
– Но только после обеда, – уже довольным голосом добавил мистер Деррик. – К нам сегодня заходила миссис Дарси и принесла изумительный «Чикен пай».
Пожилая соседка миссис Дарси всегда приходила в гости с каким-нибудь очередным блюдом в момент отсутствия хозяйки дома. Это уже продолжалось несколько дней. Мама Денни и Майка работала в одном из подразделений НАСА – Аэрокосмического Агентства, и в очередной раз уехала на мыс Кеннеди контролировать запуск каких-то экспериментальных спутников на околоземную орбиту.
