Владимир Евгеньевич Солодихин
Юмористическая история династии Рюриковичей
Пролог
Древняя история Руси (9-12 века), которая преподается в школах, университетах и является доступной для широкого круга читателей, основывается на летописи монаха Нестора «Повесть временных лет» (конец 11-начало 12 века).
Согласитесь, что изучать несколько веков истории страны только по одному документу, по меньшей мере, странно.
При этом, часть текста повести является прямым плагиатом из более ранних заграничных произведений по истории Византии и Скандинавии, а также из Библии, будто дела, описываемые в ней, происходили в России.
Тем не менее, огромное количество историков продолжают отчаянно копаться в этом документе, время от времени производя на свет совершенно безнадежные теории и гипотезы.
Не отрицая полезности произведения Нестора, в представленном труде автор использует совершенно новые, ранее никем неисследованные источники по истории Руси – это летописи византийского священника, жившего в 11 -12 веках в Киеве, отца Онуфрия, и его современника, франкского путешественника и мецената Масонжида Доброго.
Отец Онуфрий, который в свите византийского митрополита приехал на Русь еще будучи молодым человеком, некоторое время служил в киевских церквях, а затем сделал блестящую карьеру, став советником киевских великих князей Святополка (1093-1113) и Владимира Мономаха (1113-1125). Занимая высокое положение в киевской иерархии, Онуфрий имел доступ к большому количеству документов, которые и в те времена хранились за семью печатями, и давно уже безвозвратно утеряны.
Другой важнейший источник, который предлагается вниманию, – записки богатого франкского путешественника, Масонжида Доброго, который изъездив множество стран, поселился в Киеве, где у него имелся собственный дом и семья. Если монах Нестор и православный священник отец Онуфрий излагали события с церковной точки зрения, то Масонжид пишет о событиях, происходящих в древней Руси, как человек светский.
Забегая вперед, открою удивительный факт: Масонжид Добрый и Нестор-летописец были убиты вместе в один день во-время киевского восстания 1113 года, о чем пойдет речь ниже.
История, излагаемая Нестором, отцом Онуфрием и Масонжидом Добрым, охватывает период от призвания Рюрика и создания единого Русского государства, до Владимира Мономаха, вскоре после смерти которого которого происходит окончательный распад Руси на удельные княжества.
Для удобства читателей автор перевел древнерусское письмо на понятный современный язык, сохраняя по возможности дух и стиль первоначального произведения. Даты от сотворения мира, используемые в летописях, переведены на привычное нам летоисчисление от Рождества Христова.
Итак, в путь!
Глава 1. Рюрик. Основатель династии. Годы правления 862-879.
Нестор немного сообщает о Рюрике. Он пишет, что этот князь в 862 году был призван на княжение самим населением тогдашней Руси. После призвания князь правил семнадцать лет, оставив после себя наследника – несовершеннолетнего князя Игоря и регента, Олега.
Собственно, все.
При этом, Нестор не сообщает никаких подробностей княжения и не указывает на реформы, которые непременно должен был проводить новый правитель. Наконец, за скобками остается вопрос: что, собственно, не устраивало народ до призвания Рюрика, и зачем он так срочно вдруг всем понадобился?
Отец Онуфрий в своем летописании пишет почти в унисон с монахом Нестором (или Нестор в унисон с Онуфрием, поскольку летописи писались примерно в одно время, и неизвестно кто написал свое произведение раньше).
Вот полная цитата относительно Рюрика из Онуфриевского свода:
«Однажды к берегу Ладоги причалил варяжский корабль. Капитан, сошедший с него, представился просто Рюриком, не уточнив имя это, фамилия или звание.
Относительно веры его мы можем, без сомнения, утверждать, что она была христианской, доказательством чего служит тот факт, что у него был свой корабль, на котором он, вероятно, умел плавать, тогда как язычники, равно как и еретики и, например, мусульмане с иудеями кораблей водить не умеют, а умеют только скакать, как дикие обезьяны, по веткам. Ибо безверие их в Христа порождает саму звериную сущность их, коя противна нам, людям богобоязненным.
– Вы кто такие? – спросил Рюрик у окруживших его людей.
– Хрен его знает! – ответили они. – Мы только появились на свете. Поэтому, естественно, пока не в курсе. А поскольку ты, как мы полагаем, человек опытный, то будь нашим князем.
– Вы что вздумали мне голову морочить? – нахмурился Рюрик. – Вы почти все тут старые и пожилые люди! И хотите сказать, что только родились на свет?
– Сами в шоке! – ответил за всех сгорбленный лысый старик. – Но только говорим мы чистую правду. Я сам родился буквально за минуту перед тобой.
Тут будто в подтверждении его слов одна из женщин родила точно такого же старичка только с длинной седой бородой.
– Приплыли! – громко вскрикнул Рюрик, схватился за сердце, упал и умер, однако перед смертью успел родить наследника – князя Игоря, что свидетельствует о том, что христианство он принял недавно, ибо роды у мужчины явление чисто языческое, порицаемое добрыми христианскими нравами.
Рожденный им мальчик будто в назидание другим вышел розовым и маленьким. С тех пор бабы на Руси стали рожать малышей, а Игоря в память об этом великом событии прозвали «старым».
Принял роды и взял на себя заботы о ребенке один из сопровождающих Рюрика воинов, Олег, который (в отличии от своего начальника) нисколько не удивился всему происходящему, посему и был прозван вещим (мудрым)».
Как мы видим, Онуфрий немногое добавляет к жизнеописанию Нестора.
Гораздо более информации содержится в книге воспоминаний «Моя жизнь» знаменитейшего путешественника Масонжида Доброго, который начинает раздел, посвященный Руси, со следующего вступления:
«Народ руссов или «русские», как они иногда сами себя называют, очень серьезный, если не сказать мрачный, и не в меру трудолюбивый.
Почва в тех краях злая и жестокая не дает людям достаточного пропитания, и руссам приходилось по многу и тяжело работать, чтобы собрать хоть какой-нибудь урожай со своих тощих полей.
Однако в середине 9 века главной бедой руссов был даже не суровый климат, к которому они достаточно уже привыкли, а их собственные бароны или, как они сами себя называют, «хозяева земли русской». Эта очень небольшая, но страшно жадная кучка богачей отнимала у людей все, что только они могли получить от своей земли, а равно от богатых пушниной и дичью лесов их.
Правил же страной руссов очень злой и жестокий князь, который будучи сам несметно богат, все отнимал у несчастных руссов и большей частью оставлял в своих закромах, а меньшую отдавал своим друзьям, богачам, многие из которых были не русской крови и проживали в странах иноземных. Несколько раз народ, не выдерживая мучений и страданий, выпавших на его долю, восставал с оружием в руках на своих хозяев, однако каждый раз был жестоко бит княжеской дружиной, после чего подати, удерживаемые с него, возрастали многократно.
Так проходили годы в унынии и тоске. Будто солнце навсегда оставило страну руссов. Однажды, не выдержав очередных издевательств над собой, руссы восстали последний раз.
– Свобода или смерть! – кричали они, потрясая топорами и вилами.
Вскоре их окружила и стала крушить княжеская дружина. Шансов победить у руссов не было никаких, ибо дружинников было больше, они были сильнее, гораздо лучше вооружены, а также питались несравнимо вкуснее, чем обычный народ.
Многие руссы, среди которых сражались даже женщины, старики и дети, поняли, что их дело погибло и стали прощаться друг с другом.
И вот, когда строй восставших был уже почти смят, а злой князь руссов начал отмечать свою победу, на горизонте показались красные паруса. Они быстро приближались к берегу и скоро с кораблей на землю стали выпрыгивать добрые молодцы. Под алым стягом они бросились в самую гущу битвы, разя направо и налево княжеских дружинников, которые так испугались внезапно обрушившегося на них войска, что бросились в рассыпную.
Оказалось, на помощь русскому народу привел свою дружину доблестный и справедливый князь Рюрик, которые и ранее был известен своими подвигами в борьбе с угнетателями простых людей.
Прежний князь руссов, опозорившись позорным бегством с поля боя, скрылся в чужеземные страны, прихватив вместе с собой своих друзей-богачей. Рюрик же справедливо поделил землю между крестьянами, разрешил всем беспошлинно охотиться в лесах и наделил беспомощных и старых людей пособиями, после чего царствовал еще пятнадцать лет на радость народу, устанавливая повсюду прекрасные законы, храня в стране мир и благоденствие».
Глава 2. Вещий Олег. Регент при Игоре. Годы правления 879-912
Нестор пишет о завоевании Олегом Смоленска и Киева, а также возмущается крайне жестокими действиями его войск в Византии, которую он заставил платить дань. Тем не менее, осуждая в чем-то Олега, между строками его летописи видно восхищение Нестора перед храбростью и талантами этого героя, который участвуя во многих войнах всегда выходил из них победителем.
Умер же Олег, если верить Нестору, смехотворно из-за собственного мертвого коня.
Однажды волхвы предсказали Олегу, что он примет смерть от собственного коня. Сначала князь от греха подальше приказал убрать от себя любимое животное. Однако годы спустя Олег узнал, что конь его давно уже мертв и ничем теперь ему неопасен. Тогда он, конечно, расслабился и напрасно! Однажды Олег, чтоб окончательно избавиться от ночных кошмаров, решил посетить могилу бывшего коня и даже раскопал ее, вероятно, чтобы убедиться все ли на месте и нет ли тут подвоха (вдруг вместо его коня похоронили чужого или вообще вместо лошади там лежит человек или мышь). Убедившись, что все в порядке, он радостно наступил ногой на череп мертвому животному, и тут же был смертельно укушен змеей, вылезшей из него.
Интересно, что в те далекие времена от укуса змеи, вылезшей из черепа любимого ранее мертвого коня, умирало большое количество людей. Например, точно так же умерли викинг Орвар Одд (древняя исландская сага «Об Одде Стреле») и англичанин, сэр Роберт де Шурланд.
Можно сделать предположение, что такая смерть считалась тогда престижной, и каждый князь или рыцарь, который уставал от жизни, отправлялся в паломничество по могилам своих коней, чтобы не позорно помереть в собственной постели под вой опостылевшей жены, а принять смерть достойно, как мужчина, рядом с верным боевым товарищем.
Так это или не так неизвестно, зато известно, что пишет обо всем этом отец Онуфрий, который категорически расходится с Нестором в оценке обстоятельств смерти князя Олега (надо признать у Нестора она на порядок поэтичнее).
Приводим полную цитату о князе Олеге из Онуфриевского свода:
«Вещий Олег, сей великий язычник, хоть и был храбрым воином, но действовал больше хитростью, чем мечом. Приезжая в какой-нибудь городок, он собирал местных людей, и заводил примерно такой разговор:
– Вы кому дань платите? – спрашивал он.
– Хазарам! – вздыхали собеседники и начинали жаловаться на свою тяжелую жизнь.
– А вы им не платите! – подмигивал Олег.
– Как это не платить? – поражались люди. – Нас наши отцы и деды учили, что надо заплатить дань, налоги и после этого ложиться спать спокойно!
– Ерунду они вам говорили! – гордо понимался Олег. – Видите мое знамя красное? Кто под него встанет, тот никому дань платить не должен!
Люди сначала робко по одному, а затем целыми деревнями и городами переходили под его руку.
– Подымайте смело красное знамя труда, мой народ! – подначивал их Олег. – А если хазары или ваши богатеи, или какая другая сволочь с вас еще что-нибудь потребует, мы их раздавим, как ползучих гадов!
С этими ужасными, богопротивными лозунгами Олег расширил территорию страны в несколько раз, присоединив огромные области на Днепре, Смоленск и Киев, земли северян и древлян.
При взятии Киева им было совершено еще одно тягчайшее преступление против человечества.
Дело было так. Олег, приехав в Киев, представился варяжским купцом,
и вызвал на переговоры с глазу на глаз местного правителя, богобоязненного князя Аскольда. В своей записке Аскольду Олег указал, что привез из-за моря множество ценных подарков, которые якобы хочет поднести граду Киеву, дабы плыть беспрепятственно дальше по торговым делам в Византию. Аскольд, сильно обрадовавшись этому, буквально побежал на встречу без охраны и без всякого сопровождения, дабы принять купеческие подношения без лишних глаз и спрятать их в укромном месте. Однако язычник Олег ничего не подарил доброму князю Аскольду, кроме меча, который он вонзил ему в голову.
– Я нес подарки людям Киева, а не тебе, взяточнику и кровопийце! – объявил Олег и разрубил Аскольда ровно пополам.
Весь день плакали киевские христиане, ибо Аскольд, будучи истинно верующим, слыл другом священников и монахов, как никто другой чтил наши законы и всегда давал деньги на строительство, восстановление и ремонты храмов. Все же слухи о его якобы нетрадиционной половой ориентации и домыслы о любовнике, Дире, которые распространяются и поныне, я с негодованием отвергаю, и даже если есть сему делу доказательства, требую немедленно прекратить марать имя сего богобоязненного князя!
Олег же, сделав столицей Руси Киев и назвав его матерью городов русских, пошел с войском дальше на Византию, о чем мне тяжело говорить, ибо то, что натворил там сей позорнейший из варваров, до сих пор не укладывается в голове.
Однако напрасно сей князь надеялся, что избавится от возмездия церкви. Один добрый и благочестивый монах, занимающийся в свободное от моления время укрощением змей, увидев его как-то на кладбище, ухаживающим за могилой верного коня (ха-ха! Нашел за кем ухаживать!), натравил на него одну из своих гадюк, от яда которой тот и помер, не приходя в сознание, и немедленно был увлечен чертями в ад!».
Совсем по-другому пишет о князе Олеге Масонжид Добрый:
«Князь Олег, духом храбрый и умом богатый, получил от своего соратника и единомышленника Рюрика, много земли на Севере с главными городами: Новгород, Ладога, Псков и Изборск.
Если Рюрик, установив в сих землях, справедливость и покой, довольствовался этим, то Олег пошел дальше своего друга и учителя. С немногими, но отчаянно храбрыми соратниками, он двинулся на юг в город Смоленск.
Местный князь был ужасно несправедливый и злой (как, впрочем, все его соседи). Народ смоленский пребывал в полной нищете и бесправии, не зная пощады от собственной власти. Увидев отряд Олега, который шел на конях под красным знаменем, и уже зная, кто это такие, горожане в восторге бросились к городским воротам и, разогнав стражу, распахнули их. Гнусный князь же их, пытаясь бежать, свалился в реку, где был прибит бревном.
Смоленск первым получил из рук Олега справедливое управление, когда приличную дань могли взять только с богатых, бедные же и средние платили мало или не платили вовсе. Для малых же детей Олег установил невиданные прежде детские карусели.
Олег двинулся дальше вниз по Днепру и везде его радостно встречал народ, который он, в свою очередь, никогда не разочаровывал.
В то время в граде Киеве правил известный взяточник и казнокрад князь Аскольд.
Совершенно обнаглев от собственной безнаказанности, он взял к себе в полюбовники всем известного своей смазливостью Дира. Князь дарил ему без счета золото и драгоценности, а бесстыдный любовник ходил по Киеву весь ими увешенный.
Эти два супчика настолько увлеклись друг другом, что совершенно не заметили, что ситуация вокруг изменилась и киевляне, поданные их, ненавидя своих правителей, с упоением ожидали прихода Олега.
Когда же тот пришел, то проявил все возможное в таких случаях милосердие и не стал казнить сих гомосексуалистов публично с четвертованием и выкалыванием глаз, как бы сделал любой другой на его месте.
Деликатно оставшись наедине с Аскольдом он одним взмахом меча разрубил его пополам и сразу за тем, немного волнуясь за душевные муки его любовника, отрубил Диру голову.
Золото и драгоценности, найденные при покойных, он не взял себе, а благородно раздал бедным.
Совершив это и еще множество других превосходных деяний, Олег отправился в Византию, ибо жители сей державы, по ошибке считая себя римлянами, смотрели на всех свысока, в том числе презирали русских и все народы Руси. Погрязая в роскоши, неге и половых извращениях, византийцы являлись плохим примером для чистых душою жителей Руси.
Олег, не желая терпеть этого, приплыл с двумя тысячами кораблей к Царьграду и, не видя возможности, штурмовать город с моря, поставил свои суда на колеса, распустил паруса по ветру и двинулся к стенам столицы римского мира под своим красным стягом.
Страшно перепугавшись, недостойные потомки славных римлян, вынуждены были пойти на все условия. Они клятвенно и униженно обещались вести себя хорошо: никогда не нападать на Русь, платить дань русскому князю (до этого они никому еще дань не платили), соблюдать нормы морали и нравственности, и прекратить задирать нос.
Проучив византийцев, Олег вывел Россию в первые державы мира, установив в подвластных ему землях прочный мир и справедливый порядок.
При Олеге русский мир достигает вершины своего развития.
Ни до, ни после него Русь не ведала такого расцвета!».
Глава 3. Игорь. Несчастный князь. Годы правления 912-945.
Нестор немногое сообщает нам про Игоря.
Известно, что Игорь был сыном великого Рюрика и мужем святой Ольги.
Однако отца своего он не знал, так тот умер почти сразу после рождения сына.
Жену свою он, естественно, знал, но, видимо, не очень хорошо (о чем пойдет речь ниже).
Из военных дел Игоря Нестор-летописец отмечает два похода на Византию.
Первый в 941 году закончился крахом, когда русские корабли пожгли «греческим огнем» (ныне неизвестный состав смеси нефти с какими-то добавками).
В 944 году Игорь попытался повторить попытку, но даже не дошел до Византии.
Более ничего интересного или заслуживающего внимания он в своей жизни не совершил.
Если верить Нестору, умер князь Игорь при очень странных обстоятельствах. Собрав дань с племени древлян, он отпустил дружину и с полпути вернулся назад якобы для того, чтобы еще раз попробовать получить дань.
Древляне, увидев перед собой человека, который только что обобрал их, да еще без охраны, сначала не поверили глазам своим, а потом цинично убили его.
Как говорится, нелепая жизнь и еще более нелепая смерть.
Отец Онуфрий дает намного больше информации:
«Рюрик, родив сына, поначалу было обрадовался наследнику, однако, глядя на его хилое тельце и болезненный вид, сильно огорчился и умер.
В детстве Игорь рос слабым едва живым ребенком. Примечательно, что и в пять,и в шесть лет его все еще носили на руках, как маленького, давали ему соски, погремушки, а на ночь долго укачивали в колыбели.
В 882 году регент государства, князь Олег, которого ныне поджаривают черти в аду, принес пятилетнего князя Игоря на переговоры к прекрасному князю, Аскольду. Нисколько не стесняясь присутствием маленького ребенка, Олег растерзал Аскольда прямо на глазах малыша, чем нанес тому глубочайшую психическую травму.
После этого случая слабый здоровьем Игорь окончательно повредился в рассудке.
Об этом в частности свидетельствует тот факт, что Игорь так и не принял христианства и, несмотря на гораздо менее активную жизненную позицию, чем у его воспитателя Олега, отправился следом за ним в ад (я их так и вижу вместе, поджаривающихся с дикими воплями на соседних сковородках).
Из-за слабости разума Игорь так и не смог понять элементарных вещей.
Мне до сих пор непонятно, почему ему не пришло в голову, что если бы он был христианином, то либо очень скоро излечился от своих умственных и физических недугов, либо умер, оставив по себе добрую память и своевременно оказавшись на небесах. Язычником же он долго не мог найти утешения в хворости своей и, хотя к десяти годам все-таки поправился, однако лучше бы не делал этого, ибо гораздо приятнее умереть христианином, чем жить язычником.
Второе, что мне совершенно непонятно, это безумная попытка сего глупого князя овладеть твердыней православного мира, жемчужиной Византии, прекрасным Константинополем, который русские называют Царьград.
Совершенно сойдя с ума, ощерившись, как дикий волк, Игорь собрал войско, и неизвестно зачем пошел против достойнейших людей мира, христиан Византии. Однако доблестные защитники Константинополя, сей твердыне христианской веры, покарали огнем его войско и глупый русский князь вынужден был бежать, сверкая пятками, после чего вскоре с позором умер.
Дополнительно сообщаю, что жена его, Ольга, прекрасная женщина и истинно верующая христианка, изменила ему с князем Малом, что было одним из наказаний посланным Господом сему недостойному князю на Земле. Что касается до наказаний под Землей, то убежден, в этом случае Господь не обойдется одним лишь медленным поджариванием на сковороде, а придумает что-нибудь поинтересней и посущественней».
Масонжид Добрый несколько по-иному смотрит на Игоря:
«После смерти Рюрика и Олега Игорю досталась великая страна, которую он чуть было не профукал.
С детства Игорь был окружен сильными и храбрыми воинами, которые входили в дружину Олега. Будучи от природы болезным, Игорь, конечно, завидовал им и сам в душе мечтал стать героем.
После смерти Олега, когда Игорю было уже больше тридцати лет, он, наконец, занял место великого князя, которое принадлежало ему по праву рождения, но отнюдь не по скромным способностям его.
По – совести, лучше бы он этого не делал, ибо только опозорился сам да опозорил Русь.
Сидя на мягких подушках в своем тереме в граде Киеве, Игорь любил рассуждать перед своими царедворцами:
– Вот все говорят, что Вещий Олег – великий полководец. А того понять не могут, что я ничем не хуже его, а, может, во сто крат лучше! Он, видите ли, прибил щит к воротам Царьграда, а я могу прибить хоть двести, хоть триста щитов! Дайте мне только молоток, гвозди и обеспечьте безопасность при проведении строительных работ!
– Правильно говоришь, батюшка князь! – согласно кивали головами придворные.
– Вот когда-нибудь соберусь, и обязательно пойдем на Царьград! Тогда уж все глупые почитатели этого Олега в один миг заткнуться!
В конце концов, Игорь таки направился воевать в Византию. Он собрал со всей Руси великое множество кораблей и со всей этой армадой решился штурмовать Царьград с моря.
Истинной же целью сего военного похода было страстное желание Игоря утереть нос покойному Олегу, счастью которого в военном деле он дико завидовал.
Однако недаром говорят, что то, что по плечу орлу, невозможно синице!
– Во всем виноват Олег! – объяснил Игорь свою неудачу, когда с остатками войска вернулся в Киев. – И вы все напрасно усмехаетесь! Если бы Олег (будь он трижды неладен) в свое время не прибил щит к воротам Царьграда, римляне так бы и считали нас слабаками, и я, появившись внезапно перед Царьградом, вполне мог спокойно прибить щит к его воротам!
Однако сии слова не утешили никого.
Совершив два похода на Царьград, Игорь, не добился ничего, кроме гибели множества дружинников.
Более того, при нем в пределах Руси появились дикие печенеги, которые стали нападать на безоружных русских, и никто не смог найти на них управы.
Что говорить, если даже за собственной женой Игорь не смог уследить, ибо многие знали о ее связи с князем Малом.
Примечательно, что после смерти князя Игоря Рюриковичи надолго перестали называть этим именем княжеских младенцев, считая, что оно приносит несчастья».
Об обстоятельствах смерти Игоря поговорим в следующей главе.