Владимир Игоревич Павловский
Пауки в банке
Пролог
Стоял весенний день погожий,
Музадов вышел из суда
С улыбкой гаденькой на роже:
Ужо вам будет, господа!
Куда со мною вам тягаться,
Я всех сумею обмануть!
Лгать, лицемерить и ругаться –
Мой принцип, жизни моей суть!
Ах, как же все же вдохновенно
Сегодня он суду наврал!
– Наташа, выпьем непременно, –
Сказал и дальше зашагал
Походкою своей утиной,
Согнувшись и сутуля спину.
С такой же гаденькой улыбкой
На оттопыренной губе.
С ним рядом семенила прытко
Супружница – Наталья Б.
*****
Ноябрьск – городок не старый,
Всего-то лет так с пятьдесят
Среди тайги его бульвары,
Дома и улицы стоят!
Красивый город, яркий, чистый,
С любовью сделанный еще
Тогда, давно, при коммунистах,
Для трудовых людей вообще!
Но быстро промелькнуло время,
Пришел в Ноябрьск новый век,
И выросло другое племя,
Другой у власти человек!
Теперь другое правит миром,
Нас одолела наконец
Уже совсем другая сила –
Развратный золотой телец!
Теперь и люди трудовые
Властям совсем не хороши –
Теперь в чести лишь деловые:
Воры, подонки, торгаши!
К примеру, как Музадов наш –
Был инженер, а стал торгаш!
И заработав капитал,
В Москву немедля усвистал,
Чтоб жить в московской суете
Праздно скучающим рантье!
Теперь в Сокольниках квартира
В огромном комплексе жилом –
Все есть! И даже два сортира.
А как же! Ведь элитный дом!
Еще имение под Истрой –
Как у приличных все людей!
Он так гордился, как он быстро
Своим вдруг стал средь москвичей!
Но нет в его душе покоя –
Скандала требует, разбоя!
Как и кого бы обобрать!
И на кого бы в суд подать!
*****
В своей ноябрьской квартире
Теперь, в последние года,
Музадовы почти не жили –
Ее держали для суда!
Зачем, спросите, так неблизко
Иметь еще один удел?
Ответ простой – нужна прописка
В ведении судебных дел!
Ах, боже! Это так прелестно –
Судиться в городе родном,
Себя представив парнем честным,
Победу одержать враньем!
Никто тебе не прекословит,
Ведь оппонент не прилетел,
Себя почувствовать героем,
Кудесником судебных дел!
*****
Ни тучки нет на небе, ярко
Лишь солнце светит высоко
И пригревает так, что жарко!
– Наталия, возьмем пивко! –
Изрек Музадов деловито
Супружнице Наталье Б.
Из-под бровей взглянул сердито. –
Устроим праздничек себе!
И вдруг добавил невпопад,
Взглянувши на Наташкин зад:
– Пожалуй, что куда-нибудь
Пора бы съездить отдохнуть!
Наташкин зад, бывало, очень
Музадову тревожил плоть,
Он просыпался среди ночи,
Чтобы Наташку отпороть!
Но все прошло, и только слезы
Остались от былой любви,
В мечтах заманчивые позы
Не разжигают огнь в крови!
Но возбуждался он всегда
После удачного суда!
Бухнуть сейчас же было надо,
Повысив тем тестостерон.
И вот уже к любому заду
Вполне готов прижаться он!
Все было так и в этот раз –
Бухнули, поболтали мило,
Дошло тут дело до проказ…
Вот тут конфуз! Не тут-то было!
Казалось бы, с чего бы вдруг?
Подвел его любезный друг!
Не смог ответить он на ласку,
Увы! Он потерпел фиаско!
Да-да! Оружие бойца
Не поддержало молодца,
Висело, будто бы топор,
Уныло в направленьи шпор!
Сказать: Музадов был сконфужен –
Ну, не сказать, блин, ничего!
Он так ценил свое оружие,
Так много думал про него,
Как истинный эротоман,
Лелеял, холил свой банан!
А тут такое… е-мое!
Он стал во всем винить ее!
И стал он думать и гадать,
Как бы Наташку наказать,
Как Гамлет в праведном бреду:
Быть иль не быть над ней суду!
Иль все же стоит дать ей шанс,
Пусть это даже декаданс!
Или привлечь ее к труду!
Поедем в Мексику… в пизду!
Глава 1
Чудесно слушать волн прибрежных
Приятный тихий шепоток,
Купаться в этих волнах нежных
И пить потом агавы сок,
В плетеное усевшись кресло
За столиком на берегу,
Уставшие расслабить чресла,
Покушать вкусное рагу,
Креветки в соусе медовом
И супчик "Чили кон карне",
И рыбку в соусе кленовом
Запить игривым шардоне,
Затем пойти гулять вдоль моря
И, отстранившись от забот,
Глядеть, как меж собою спорят
Лазурь небес с лазурью вод!
Как пеликаны грузно, важно
Парят над пенною волной
И вдруг срываются отважно
И падают вниз головой,
Как камень с самой вышины,
Врезаясь в пенные волны!
Секунда-две, как клювом хлоп –
Попала рыбка в сумку-зоб!
Набравшись к вечеру текилы,
Он испытает свои силы!
Быть может, голубой агавы
Благословенный крепкий дар
Вернет их юные забавы
И в лузу он закатит шар!
Пусть поспособствует творец,
И все вернется наконец! –
Так рассуждал Сергей Музадов,
В огромный самолет входя,
Супружница, виляя задом,
Шла вся такая из себя.
Ее мечты нам неизвестны,
Но в настроении прелестном
Она уже три дня была –
Все путешествия ждала!
*****
И вот они уселись рядом,
Музадов отрешенным взглядом
Глядит сребристое крыло
Через толстенное стекло!
Приятно, когда все по плану,
В аэропорт довольно рано
Они приехали, зато
Успели посидеть в бистро,
Зайти в чудесный магазин,
Где безакцизный выбор вин,
А там шикарнейший коньяк,
Со скидкой, между прочим! Как
Не прикупить бутылки три,
Затем и нужен дьюти фри!
Прекрасен Хеннеси, ей-богу!
Возьмем его с собой в дорогу, –
Наташку так увещевал
Ее сутяжный генерал!
*****
Умиротворенный, добродушный,
Музадов оглядел салон,
Все замечательно – как нужно,
Теперь почти что счастлив он!
Прекрасный самолет, надежный,
Лететь не страшно на таком,
Внизу пусть океан безбрежный,
Дорогу скрасим коньяком!
*****
Да! Верно это, путь далекий
Сегодня людям предстоит,
Чрез океан седой, глубокий,
Ведь лайнер в Мексику летит!
Вот по рулежкам, он послушный
Командам строгого КП,
Рулит и занимает нужный
Рубеж пред самой ВПП!
Дана команда, и моторы
Взревели, лайнер мчит вперед –
Прощайте, русские просторы,
Земля другая их уж ждет!
Взлетели резво, и Музадов
Бутылку быстро достает:
– Ура, Наташка! Выпить надо,
Обмыть чудеснейший наш взлет!
– Конечно, милый! Вот стаканы,
Вот шоколадка, коньячок!
А пить мы начали не рано?
Налей и мне чуть-чуть, глоток!
Кто был на Юкатане, знает,
Лететь приходится в ночи,
Дорогу до земного рая
Труднехонько перенести!
Блажен, кто может спать в полете
Под равномерный гул турбин,
Тот между креслами не бродит
И не мешает спать другим.
Тут помогает коньячок:
Стакан, другой и на бочок
Улегся тихо и молчок!
Музадов, обернувшись пледом,
На кресле своем мирно спал,
Его открытый рот при этом
Глухие звуки издавал,
Слюна стекала с подбородка
Тончайшей ниточкой на плед,
А рядом с ним его красотка
Статью читала про минет –
Ей надо технику освоить
С названием "вакуумный член" –
Она поможет жизнь устроить,
Досадных избежать проблем!
Вдруг что-то бухнуло за бортом
В тяжелом сумраке ночном,
Сверкнуло! Да какого черта! –
Музадов взвизгнул! Снова гром,
Блеснула молния, и тут же
Тряхнуло сильно самолет,
Затем все стихло, лишь натужно
Турбина правая ревет!
А что же с левой? Лишь чернеет
Пустая дырка на крыле,
А вдалеке рассвет алеет
И солнце всходит в темной мгле!
*****
По-над бурлящею водою
Висит тяжелых туч гряда,
Темно и страшно, ветер воет,
Волну вздымая без труда!
Циклон Атлантику терзает
Давно, уже который день,
Отступит то, то наступает,
Неся с собою мрак и тень!
Нет, луч сквозь тучи не пробьется –
Они черны, полны воды.
Сам Хуракан над ними вьется –
Бог страха, злости и вражды!
Захочет он – корабль топит,
Захочет – губит самолет,
Его ничто не остановит,
Он крови жаждет, смерть несет!
Но вот над шумными волнами,
Где самый ураган ревет,
Блестя сребряными крылами,
Летит знакомый самолет!
Как фюзеляж истрепан, боже!
Рули погнуты, хвост пробит,
И двигатель ревет до дрожи,
Пыхтит, чихает, но летит!
Что ж на борту? В ужасе люди
Все вжались в кресла, на щеках
У многих слезы: что же будет?
Кругом уныние и страх!
В проходах стюардессы стоя,
Свой честно исполняют долг,
Пытаясь граждан успокоить,
Да только есть ли в этом толк?
Их объяснениям под стать
В ответ лишь: ну, ебена мать!
Сергей Музадов жалок, бледен,
Животный ощущает страх,
Его супруга рядом бредит
И повторяет: ах, ах, ах!
Он словно зверь, попавший в клетку –
Не вырваться! Ну как ни рвись!
Супругу он сжимает крепко:
– Наташ, что делать-то?
– Молись!
Он, может быть, услышит
Последнюю твою мольбу
И, может быть, поможет выжить,
Чтоб изменить свою судьбу!
Всех вспоминай! несправедливо
Оболганных тобой людей!
Как наговаривал ты лживо,
Как врал в судах ты! ты, злодей!
– Наташа! Что ты, что ты, право! –
Он был признанием сражен,
Всегда за ним тянулась слава,
Что он в судах не побежден!
Как задрожало ее тело,
Он своим телом ощущал,
Она сказать так захотела
От страха, верно – он молчал!
Но здесь же, на краю могилы,
К чему лукавить и роптать?
Пред этой страшной высшей силой
Возможно разве что соврать?
Но тут тряхнуло самолет…
Раздался скрип металла жуткий,
Вокруг все воет и орет,
И ураган сильней все кружит!
И он взмолился, голос хилый
Никто вокруг внимать не мог,
Но истинной молитвы силу
Наверняка услышит Бог!
*****
Музадов истово молился,
Хоть и не верил никогда,
Но ураган теперь грозился
Отправить всех их в никуда!
Кто не предастся в руки Бога
В такой тяжелый, страшный час,
Когда надежды на подмогу
Совсем нет никакой у вас!
Молились все кругом, и все же
Не унимался ураган!
Наталья Б. молилась: – Боже!
О, Боже! Боже, дай нам шанс!
Ревела буря, злая буря!
Волну вздымая за волной,
Как зверь неистовый ликуя,
Нептун крутил трезубец свой!
Волна вздымалась, все пыталась
Подняться до небес горой,
Воронка вдруг образовалась,
Над нею молний быстрых рой,
И вихрь закручивает лихо,
Вбирая океан в себя,
Вокруг вдруг сразу стало тихо,
И смерч огромный поднялся,
От океана и до тучи,
Беззвучно двинувшись вперед,
Он, равнодушный и могучий,
Всосал несчастный самолет!
Глава 2
Не так далеко от столицы
Есть городок один прелестный,
И людям честным и известным
Здесь удосужилось родиться!
Демидов, славный олигарх
Из восемнадцатого века,
Здесь из простого человека
Смог стать сподвижником Петра!
И славный Пушкина учитель,
Строптивой Музы повелитель,
Жуковский – русский наш поэт,
Немножечко прожил здесь лет!
Потом Москва вдруг поманила
Блистанием своих огней
И гордой славой наделила –
Поэт не видел толку в ней
И оставался равнодушным,
Хоть принимал ее послушно!
Левшу, теперь уже, конечно,
Не знает только пидарас,
Лесков прославил образ вечный,
Придумав свой чудесный сказ!
Не так известен наш герой,
Но, бог мой, добрый малый тоже,
Его карьерой золотой
Гордиться, право, каждый может!
Хочу представить вам, читатель!
В суде верховном заседатель!
Гонитель ветреной Фемиды,
Ревнитель строгой Афродиты,
Свой зарабатывает хлеб
Вершением людских судеб,
Юстиции суровый бич
Васильев Александр Ильич!
Ему всегда, везде фартило,
Фемиде праведной, но хилой,
(Ну так уж вышло на Руси,
О, Обнуленное, прости!)
Он Немезиду предпочел
И вверх по лестнице пошел.
Мальчишка, скромненький когда-то,
Служил помощником судьи
И ото всех тогда он прятал
Пристрастья странные свои!
Он был красив, всегда опрятен,
Для пола женского приятен
И обходителен, и смел,
Под всех подстроиться умел.
Там услужил, там поклонился,
Персоне нужной дверь открыл,
А после выгодно женился,
Затем и должность заслужил!
Тогда помог, конечно, тесть
Знакомства нужные завесть!
А после появились детки,
И как случается нередко,
Он понял, что в родимой Туле,
Хоть хорошо сидеть на стуле,
Но вовсе нету перспектив!
С кем надо переговорив,
Он мысль взлелеял в голове
О состоятельной Москве!
Конечно, это будет круто,
Хотя цена пугала жутко!
Фортуна вновь не подвела
И нужный шанс ему дала!
В башке все быстро прокрутив,
Тесть выделил аккредитив!
Теперь в Москву, в верховный суд,
Его уже переведут!
Всегда стабильная зарплата,
И судьи тут живут богато!
Да и зарплата ни к чему,
Известно всем ведь почему!
Карьера сделана! Ура!
А с личной жизнью как… Хандра!
Хандра его достала!
Нежна, прелестна и умна,
Не поняла его жена!
Все ей чего-то не хватало!
Его так это задолбало…
Всегда она сгущала краски,
Все от него хотела ласки!
А он, хоть и хорош собой,
Любви хотел совсем другой!
И вот теперь, под старость лет,
Он разозлился на весь свет!
И стал спесив и нелюдим,
И людям трудно стало с ним!
*****
Скрываясь от ненужных глаз,
В одной кафешке неприметной
Сидел герой наш как-то раз
И думой маялся заветной!
Пред ним на столике дубовом,
Чизкейк лежал на блюдце новом,
Дымился кофе, он в астрале
Рукою грел коньяк в бокале
И то, о чем мечтал не раз,
Он представлял себе сейчас:
Вот он в одном прелестном месте
С одной особой юной вместе!
Волна облизывает нежно
Полоску желтого песка,
Пред ними океан безбрежный,
В его руке его рука!
Дверь хлопнула! В пустынном зале
Вдруг появился человек
И пребывавшего в астрале
Героя нашего отвлек!
Он образ видит пред собою,
Как раз такой, ну, как в мечтах,
И вырвалось из уст героя
Совсем непроизвольно: ах!
Пред ним тот ангел белокурый,
Тот совершенный идеал,
Что приходил к нему в астрал,
И поражен стрелой Амура,
Герой наш вдруг со стула встал!
Случилось странное знакомство,
Случайность вместе их свела,
Судьбы свершилось вероломство,
Фортуна, что ж? не подвела?
Не знаю! После разберемся,
Сейчас, ей-богу, недосуг,
Сейчас, пока не развлечемся
Разбором ангельских услуг!
Назвался ангел Тимофей!
Ну и хорош же был злодей!
Глава 3
Средь океанских вод, вдали,
Волнами теплыми омытый,
Один есть островок земли,
Людьми доселе позабытый!
Везде, куда ни бросишь взор,
Здесь красота природы чистой,
Растет зеленый лес ветвистый
До самого подножья гор!
Холмов и гор здесь череда
Не поднимается высоко,
Но живость их и красота
Возрадуют любое око!
Здесь берег каменист и крут,
Но есть и бухты, и заливы,
Где волны лижут, а не бьют
Песочек желтенький игриво.
Вода лазурна и чиста
В одной из бухт таких прелестных,
Скал каменистая гряда
Покой здесь сохраняет честно:
Сюда ни ветер, ни волна
С просторов диких океана
Не залетают никогда –
Царят покой здесь и нирвана!
Но что мы видим? Самолет
В воде, от пляжа недалеко,
Волна о борт легонько бьет –
Совсем здесь, право, неглубоко!
В борту ужасная дыра,
Хвоста нет вовсе и кабины,
В воде видны лишь два крыла
И фюзеляжа половина!
На пляже восемь человек
Лежат в каких-то позах глупых,
Ужели ураган обрек
Всех их на смерть? Здесь только трупы?
Но вдруг раздался стон, и губы
Раскрылись женщины одной,
Она взмолилась через зубы:
– Пить, дайте пить! Ну, дорогой…
И тут же вдруг раскрыла глазки –
Лишь небо синее над ней!
– Да, черт! Я что? В какой-то сказке?
И позвала: – Сергей! Сергей!
Ответа нет, она поднялась
И огляделась: вот те раз!
В каком я месте оказалась!
Что ж, рай так выглядит сейчас?
И поглядела вдаль, волна
Песочек мелкий нежно лижет,
Дерев зеленая стена
За пляжем желтым, выше,
За ней высокий холм
Чрез пышные чернеет кроны,
Ручей, воды прохладной полн,
Стекает каменистым склоном!
Затем она взглянула влево,
Что ж видит? Сбитый самолет!
Аж, холодом сдавило чрево!
И тут же отдало в живот!
Ее стошнило на песочек,
Но прояснилось в голове!
Не раз – замечу между строчек –
Такой прием помог и мне!
Уже попристальнее взглядом
Она обводит пляж вокруг,
Тела с собою видит рядом
И среди них… любезный друг…
Лежит в какой-то позе трудной
На животе, башкой в песок,
А зад свой горделиво-чудный,
Он смог задрать повыше ног!
Она подумала: вот стильно!
Ну, будто Гуфи из мультфильма!
Затем, воздевши руки в небо,
Наташа взвизгнула нелепо,
И произвел сей крик задорный
Эффект, на деле, животворный!
От забытья очнулись люди
И стали приходить в себя,
Но пробуждения миг их труден,
У всех вопрос: а где же я?
Но ни царапин, слава богу,
Ни страшных ран – ну, ничего,
Чего должно быть очень много
От приключения сего
У наших, нет ни у кого!
*****
Пора же! Перечислим их,
Этих счастливчиков живых!
Две стюардессы, Зина с Валей,
На ножки быстро поднялись
И помогать всем прочим стали –
Короче, делом занялись:
Музадова перевернули
И посадили прям на зад,
Он промычал лишь: ну, а хули!
Девчонки! Бог мой! очень рад!
Он был пока что не в себе,
Но подошла Наталья Б.
– Девчонки, быстро за водою, –
Распорядилася она, –
Ну, а тебе сейчас устрою!
Забыл, что у тебя жена?
Музадов понял, что попал,
И на ноги быстрее встал!
Музадов был совсем не против
Интрижечки на стороне,
Но только же не при жене
Поддаться вдруг влиянью плоти!
Да и событья прошлых дней
Не вдохновляют ведь, ей-ей!
Он посмотрел девчонкам вслед –
Те уж бежали за водою –
Красотки, право, спору нет!
И с той бы можно, и с другою!
*****
Красотки, право! Толку, бля! –
Васильев приходил в себя!
Он тоже видел стюардесс,
Но у него сейчас был стресс!
Он катастрофу помнил смутно.
Болтанку только, дикий страх,
Досаду, чувство: ну, вот нах?
В груди опять заныло нудно!
Он огляделся – где же он?
Песок! Песок со всех сторон!
И рядом… Боже! Милый друг!
Его вдруг охватил испуг!
Как ситуация пикантна!
Понятно, этот-то со мной,
Поймут, конечно же, превратно
И скажут, мол, любовник мой!
Хотя… Хотя! Какого хрена!
Не та, ей-богу, мизансцена!
Летели вместе? Что с того?
Не заподозрят ничего!
…Пока не прискакала пресса!
Уж эти точно все поймут,
Его на части разберут,
С поста, наверное, попрут –
Мол, гей, подонок и повеса!
Он поглядел наискосок
Туда, где был его милок!
Тот встал, с улыбкою широкой
Уже направился к нему,
Дитя любимое порока –
Не ранен, судя по всему!
Великолепен, как Амур!
Высок и строен, белокур!
Александр Ильич промолвил тихо:
– Тимошка, знаешь, дорогой,
Чтоб не навлечь на нас тут лихо,
Для всех ты будь племянник мой!
*****
Красотки, право! – так подумал
Олег Валерьич – адвокат,
Картины сладостного блуда
Ему все грезились, и в такт
Картинкам этим сладострастным,
Придя в себя из забытья,
Увидел он двух дам прекрасных
И испугался: где же я?
Кругом песочек, волны плещут,
И ветер отгоняет зной,
Листы дерев на нем трепещут –
Ну, бог мой, право, рай земной!
Затем он вспомнил катастрофу,
Сейчас же мозг прорезал страх:
Вдруг он уже на небесах
И ждет его теперь голгофа?
Тут он мгновенно подобрался:
Не тех… Не тех он защищал!
Порой с подонками общался,
Чтоб увеличить капитал!
Как хилый лист под сильным ветром,
Он вдруг всем телом задрожал
И огляделся – ярким светом
Под солнцем океан блистал,
Был виден остов самолета,
Наполовину под водой,
Тут пробрала его икота
И он подумал: Бог ты мой!
Тут кто-то крикнул: – Эй, Олежек!
Ну, помоги же мне скорей! –
И он увидел образ нежный
Подруги пухленькой своей!
Да нет же! Вот она, тут рядом,
Его желанная наяда!
А значит! Значит… Боже мой!
Спасибо! Я еще живой!
Он подбежал к ней, подал руку,
Поднял, обнял, поцеловал
И, на лице состроив муку,
На ушко ей он прошептал:
– Ах, Маша! Испугался
Всего я больше за тебя, –
И тут же ей в любви признался, –
Толстушка милая моя!
