Владимир Колычев
На прикладе насечки, на сердце рубцы
Глава 6
Сегодня один поезд ушел на юг, завтра с того же вокзала, в том же направлении уйдет другой. Только Геннадьев, Свищ и Кривец возвращаются на войну, а Степан – домой. Может, потому и невесело на душе. Для него все уже закончилось, его жизни ничто не угрожает, а кого-то смерть будет отоваривать по полному прейскуранту.
– Ты чего такой невеселый? – спросила Даша.
Она была вся в черном – траурная ленточка на лбу, шелковая рубашка с расстегнутыми наверху пуговицами, велюровые в облипку брюки, босоножки на шпильке. Красивая девушка, женственная, грациозная. Глядя на нее, Степан не мог поверить, что Валера так запросто от нее отказался. Иметь столь прекрасную наложницу – предел мечтаний. А отказаться от нее – верх идиотизма…
– Да ребят жалко. Как представлю, что их ждет…
– А что их ждет?
– Война. Самая настоящая война.
– Ну да… Игоря жаль, – сказала девушка, сощурившись.
Или солнце ярко светит, или слезы на глазах выступили.
– Его уже не вернешь.
– Ничего, как-нибудь выкручусь.
Они вышли на дорогу, и стоило ей только поднять руку, как из плотного потока на обочину вынырнула красная сверкающая лаком «девятка» с тонированными окнами. Опустилось правое переднее стекло, и Степан увидел смуглую, небритую физиономию с крючковатым носом.
– Э-э, садись, Наташа! – чмокнув себя в подушечки пальцев, с акцентом протянул грузин. – Куда хочешь, подвезем! Хоть на край света!
– Не надо на край света, – брезгливо поморщилась Даша.
Степан открыл заднюю дверь, пропустил девушку в салон. Собрался сесть в машину сам, когда та резко стартовала с места. Одной рукой он удержался за раскрытую дверцу, другой за стойку салона. На бегу сделал несколько шагов и все-таки запрыгнул в автомобиль.
– Эй, солдат, а тебя не звали! – развернувшись к нему, злобно оскалился грузин.
Степан разговаривать с ним не стал. Он ударил без размаха, локтем в голову. Обнаглевший кавказец мгновенно лишился чувств, даже крякнуть не успел.
– Ты меня тоже не звал, чурка носатая? – обращаясь к водителю, насмешливо спросил он.
– Я не звал?.. – испуганно захлопал глазами грузин. – Звал!.. Гиви пошутил, ты не так понял, солдат!
– Дерьмо твой Гиви… Да и ты тоже… Девочку русскую захотел, падла? Я тебя сейчас по асфальту размажу, гнида чернозадая!..
Степан едва сдержал себя… Ясно же, что и водитель пускал слюну на Дашу. Увидели красивую девушку, решили расписать ее на двоих. А то, что парень с ней, так им все равно. Их же двое, они сильней… Ни чести, ни совести…
Насмерть перепуганный грузин молчал всю дорогу. И пришедший в себя Гиви трясся как осиновый лист. Они оба замахали руками, когда Степан протянул им деньги за проезд.
– Не надо, брат!
– Козел горный вам брат!
Степан разжал руки, и мятые купюры посыпались на пол. И дверцу за собой он закрыл с такой силой, что зазвенели стекла.
– Чего ты такой, как с цепи сорвался? – выговаривая парню, Даша смотрела на него с восхищением.
– А ты никогда не видела женщин, которых «чехи» у себя в плену держали? – зло спросил Степан.
– Нет… Но представляю…
– Представляешь… Мы Бамут брали, нашли одну, ее в подвале держали… Русская, из Грозного, сбежать вовремя не успела. Рассказать, что «чехи» с ней делали?
– Не надо.
– Вот и я думаю, что не надо. Грязи там слишком много… Они грязные, а не она… И для этих козлов все наши женщины – Наташи. Ненавижу!..
– Смотри, как тебя пробрало, – нежно улыбнулась Даша и, взяв Степана под руку, повела его к себе в квартиру.
Дома на ужин она пожарила картофель с мясом, поставила на стол бутылку водки, тарелку с малосольными огурчиками.
– На посошок? – спросил он.
– Почему на посошок? – непонимающе повела девушка бровью.
– Ну, завтра мне в дорогу.
– Может, останешься?
– Зачем?
– Мне с тобой спокойно…
– Но меня дома ждут.
– Море, солнце, девушки?
– И это…
– Гулять будешь?
– Разве я похож на монаха? – весело посмотрел на Дашу Степан.
– Не похож… Знаю, что звучит это нелепо, но я тебя ревную.
Девушка посмотрела в глаза Королькову, робко улыбнулась и отвела в сторону взгляд.
От волнения Степана бросило в жар. Он откупорил бутылку, взглядом показал на ее рюмку. Даша, соглашаясь, кивнула. И первой подняла хрустальный лафитник.
– Игоря вчера поминали. И сейчас надо бы. Но давай сначала за все хорошее выпьем, – предложила она.
– За все хорошее, – подтвердил Степан, чокаясь с ней.
После третьей рюмки парень почувствовал, что пьянеет.
– А к нам вчера Валера приходил, – сказал он. – Вместе с Васей.
– Я знаю. Он мне сегодня утром звонил. Сказал, что ты наехал на него. Сказал, что решил с тобой не связываться. Боевое братство, говорит, дело серьезное… Поэтому я не хочу, чтобы ты уезжал. Мне с тобой спокойно… И не только это… – опустив глаза, добавила Даша. – Игорь же не просто тебя ко мне послал. Деньги – это понятно, но ведь он еще хотел, чтобы ты меня защитил. Он понимал, что сам уже не сможет, поэтому тебя ко мне отправил. Ты теперь вместо него… Или он тебе не друг?
– Ну, друг…
Степан полной грудью втянул в себя воздух, чтобы восполнить недостаток кислорода, образовавшийся от волнения… Слишком уж Даша хороша, чтобы отказаться от столь заманчивой перспективы – стать заместителем ее мужа. Но ведь так нельзя.
– Только ты не подумай, в постель я с тобой не лягу, – протестующе махнула рукой Даша.
– Да я бы тебя и не пустил.
– Что?! – слегка опешила девушка.
– Ну, я все понимаю, – замялся он. – Защищать тебя – это одно, а постель – другое… Игорь был бы против… Да и ты не захочешь…
– А это мне решать, захочу я или нет… Может, и захочу. Но точно не сейчас. Все-таки я Игоря любила, – скороговоркой сказала Даша. – Мы с ним целый год вместе прожили… Он меня всегда защищал…
Даша замолчала, погрузившись в воспоминания.
– От кого защищал?
– Ну, не от чеченцев же… От родителей своих защищал. Ему семнадцать было, когда мы познакомились. Ему семнадцать, а мне уже восемнадцать, я на год старше. И не москвичка. Из Пензы я… Мать, отец на дыбы встали, когда узнали. А он за меня горой – люблю, жить не могу, и, если что, с моста спрыгну… В общем, отстоял… Они потом извинялись, что не сразу приняли меня. Я им с бизнесом здорово помогла… Одна беда, Игоря от армии удержать не смогла… Но это из-за чеченцев. Ты вот сегодня уговорил неруся. А у нас был случай с чеченцами. Тоже вот так шли по улице, привязались трое. Точно так же, как сегодня: Наташа, мы тебя втроем любить хотим… Игорь попробовал заступиться, да какой там! Они его так избили. Хорошо, менты мимо проезжали… Он после этого как взбесился. В Чечню, говорит, поеду, драться с ними буду… И поехал. Я ему говорю, не надо, а он – как я тебе в глаза после всего этого смотреть буду? В общем, не удержала… А зря. Ох, и зря…
– Не говорил он мне про этих трех чеченцев.
– А про меня много рассказывал?
– Да нет, ничего… Говорил, что ты красивая. Что любит тебя очень. И что ты любишь его и ждешь…
– А драться научился?
– Научился, – кивнул Степан. – Если бы не научился… В марте боевики Грозный пытались взять, мы как раз там стояли. Жарко было. Мы там с «чехами» в рукопашной сошлись. Игорь саперкой одного зарубил, на моих глазах…
Во время курса молодого бойца Игорю приходилось туго. Высокий парень, физически крепкий, но в рукопашном – полный ноль. Но Степан взял над ним шефство, и уже к исходу первого года службы в учебных спаррингах он держался на равных с дембелями. А потом заявил о себе и в настоящем рукопашном бою, когда «чехи» ворвались в здание, которое оборонял его взвод. Тогда много ребят полегло, но Игорь выжил…
– Ну, значит, он рассчитался за меня, – печально улыбнулась Даша.
– Сполна.
– А тебя как в Чечню-то угораздило?
– Я на войну не рвался, – покачал головой Степан. – Просто в десанте служить хотел. За что боролся, на то и напоролся…
– Не жалеешь?
– А чего жалеть?
– Страшно, наверное, ведь было.
– Ну, было. Но сейчас-то все уже позади…
– Для тебя да. А для Игоря, увы, все закончилось… И для него, и для меня…
– Себя-то чего хоронить?
– Да нет, себя-то я не хороню. Жизнь продолжается, хочешь не хочешь, а жить надо. И буду жить… Только с камнем на душе жить буду. Ведь могла же Игоря удержать, но не удержала…
– Если каждого удерживать, кто ж воевать будет?
– Игорь – не каждый! – мотнула головой Даша.
– Это верно…
Девушка кивнула в знак согласия, Степан разлил водку. Они молча выпили.
– Само обидное, что он от этих чеченцев так и не отделался, – спустя некоторое время сказала Даша. – Он с другими воевать поехал, а эти в Москве остались… Мы с его родителями магазин открыли, думали, деньги начнем делать, а тут раз, и Фантомас… Те самые ребята и подъехали. Или, говорят, плати или на круг запустим…
– Ты же говорила, что бандиты товар весь вывезли, – вспомнил Степан.
– А разве чеченцы – не бандиты? – в напряженном раздумье спросила она.
– Бандиты. Но ты говорила, что они товар из магазина вывезли.
– Это было первое предупреждение… А потом на круг… Я тогда и подумала, что лучше под наших лечь… И легла… Но все это в прошлом. Не будем об этом, ладно?
– Не будем, – кивнул Степан.
– Но Валеру ты от меня отвадил. Спасибо тебе, конечно. А магазин-то остался. И территорию, где он стоит, чеченцы контролируют. Вот я и думаю, как бы из огня да в полымя не угодить. Что мне делать, если снова наедут?
– А я на что?
– Ну да, ты же у нас большой специалист по чеченцам, – Даша достала из пачки сигарету, нервно закурила.
– Ну, не большой…
– Сколько вы уже в Чечне воюете? А так и не договорились с ними… Валера смог договориться, а ты – не знаю… Ну, да ладно, не будем о плохом. Пили за все хорошее, значит, ничего плохого не случится…
– Хотелось бы надеяться, – в раздумье покачал головой Степан.
– Так ты завтра уезжаешь или нет?
– Ты хочешь, чтобы я остался?
– Хочу. Мне так спокойней… Ну, хотя бы на пару недель… Да больше и не нужно…
– Мне бы домой съездить, а потом я бы вернулся. Сколько надо, столько и буду…
– Вот и отлично! – обрадовалась Даша. – Я тут уже все обдумала. Возьму тебя к себе телохранителем… Только понимаешь, много я тебе платить не смогу, долларов сто в месяц, не больше. Но ты же можешь еще грузчиком в магазине. Мясо рубить тоже нужно… Ну и вообще, дел много… Тогда триста долларов я тебе гарантирую. Согласен?
– Есть в тебе деловая хватка, – добродушно усмехнулся Степан.
– Не без этого… Так что, согласен?
– Куда ж от тебя денешься!
– А домой мы к тебе вместе съездим. Должен же быть у меня отпуск. А у тебя море, солнце… Только, чур, никаких девушек. Ну, кроме меня… – обольстительно улыбнулась Даша.
– Договорились.
– Хороший ты парень, Степа. Легко мне с тобой. И нравишься ты мне… Смотрю на тебя, красивого, а в голове непотребные мысли… Но нельзя нам, ну, это . Да ты и сам понимаешь, – будто извиняясь, посмотрела на Королькова девушка.
– Понимаю, – кивнул парень.
– Вот и отлично… Знаешь, всегда мечтала о таком друге, чтобы выпить можно было, поговорить, но так, чтобы он после этого под юбку не лез. Кажется, мечта сбылась. Только, поверь, я этому совсем не рада…
Рада она была Степану или нет, но после ужина, в изрядном подпитии, она постелила себе в гостиной, а ему, как обычно, – на кухне. Тянуло Дашу к парню или нет, но к нему на раскладушку ночью она не пришла. Да и Степан не пытался приставать к девушке. Память о погибшем друге держала его на привязи покрепче всякой цепи…
Глава 7
Магазин впечатлял. Торговая площадь не меньше ста пятидесяти квадратов, в каждом из четырех отделов – свой продавец и касса, очереди небольшие, но все равно людно. Склад, подсобные помещения, задний двор, заваленный ящиками. И, конечно же, кабинет директора – небольшая светлая комнатка, чуть ли не половину которой занимал кожаный диван. Японский телевизор под потолком, видеомагнитофон на сейфе, на столе – монитор компьютера.
– А ты говорила, небольшой магазин, – опустившись на диван, сказал Степан.
– Сравнительно, – самодовольно улыбнулась Даша.
И сегодня ее лоб перетягивала траурная ленточка, но это была единственная черная вещь на ней. Деловой костюм бежевого цвета – приталенный пиджачок, свободного покроя брюки, закрытые туфли на высоком каблуке под стать светло-серой сумочке. Наряд на ней строгий, но выглядела Даша при этом женственно, сексуально. Чувственность в ее движениях приятно будоражила кровь и воображение.
Степан понимал, что эта женщина недоступна для него. По крайней мере, на какое-то время. Но он уже готов был разбиться в кровь, чтобы не допустить в ее жизнь постороннего мужчину. Может, она и не принадлежит ему, но и для других путь к ней заказан. Хотя бы потому, что еще не остыла земля на могиле Игоря.
– И долго еще кредит выплачивать?
– Нет, совсем чуть-чуть осталось. Думаю, месяца через три рассчитаемся… Только кому это уже нужно? – радужная улыбка сползла с губ девушки, уступив место печали. – Игоря нет, его родителей тоже. Одна я на хозяйстве осталась…
– А тебе это не нужно?
– Честно?.. Сама не знаю. Вроде бы и хорошо, что магазин у меня. Но ведь это всего лишь продукты. Хлеб, конечно, всему голова, но чего-то более возвышенного хочется… Ты думаешь, чего я в Москву приехала? Актрисой хотела стать, в Щукинское поступать ехала. Хотела, но по конкурсу не прошла…
– Еще раз можно попробовать.
– Пробовала. В позапрошлом году пробовала, только мимо все. А в прошлом даже пытаться не стала. Ясно же, что не судьба. Да и бизнес этот… Может, и не мое это, но я столько пережила, что душой к работе прикипела.
– Кабинет мне твой нравится.
– Диванчик особенно, да? – иронично сощурилась Даша.
– Ну, скажем так, удобный…
– Да, только времени почти нет, чтобы отдохнуть. Весь день на ногах. Я здесь и за директора, и за товароведа. Сейчас вот товар привезут, его и принять надо, и разгрузить… Тут алкаши рядом крутятся, если их нет, водитель поможет разгрузить, но это дороже. А если водитель не захочет, самой приходится рукава закатывать. И теток из-за прилавков выгонять… В общем, не соскучишься.
– Так, теперь я у вас есть.
– Завтра утром мясо привезут, надо будет принять, для прилавка нарубить. Справишься?
– Знаешь, после армии три месяца можно не работать, а стаж все равно идти будет…
– Это на что ты намекаешь? – нахмурилась Даша.
– Да нет, ни на что, просто…
– Не бойся, напрягать я тебя не буду. Если что, алкашей найму. Хотя этот вариант и не надежен…
Даша вздрогнула, увидев, как открылась дверь. В кабинет вошли трое.
Степан пожалел, что уже переоделся в штатское. Надо было бы ему форму надеть, с орденом и медалью, чтобы гость осознал, с кем дело имеет. Если Степан на войне «чехов» убивал, то и здесь, на гражданке, он не остановится перед крайней мерой.
Дело в том, что гость не был типичным чеченцем. Он больше был похож на славянина, чем на классического кавказца. Волосы темные, но не смоляные, кожа чуть смугловатая, обычные светло-карие глаза, нос правильной формы… И все-таки было в нем нечто такое, что выдавало в нем дитя гор. А это нечто Степан улавливал не столько зрением, сколько интуицией.
Двух других, что зашли в кабинет вслед за первым, смело можно было называть лицами кавказской национальности. Один похож на грузина, другой на армянина. Но это уже Закавказье, а не Северный Кавказ, хотя Степану без разницы.
– Даша, ты, говорят, снова одна, – хищно усмехнувшись, с ходу сказал чеченец.
Говорил он чисто, без всякого акцента. И вид у него ухоженный, и одет он по московской моде. Но Степан все равно видел в нем врага.
– А тебя что, Аслан, здороваться не учили? – спросила Даша, глянув на Королькова в поисках защиты.
– Зачем с тобой здороваться? Ты все равно будешь здравствовать, – пренебрежительно скривился Аслан.
Он глянул на Степана, но, кроме глубокого презрения, его взгляд ничего не выражал.
– Будешь платить нам и здравствовать. А если нет, тогда отправишься вслед за своим мужем.
– Ты и про мужа знаешь? – Даша удивленно уставилась на чеченца.
– Я все знаю.
– Слышь, ты, герой! – поднимаясь со своего места, начал Степан.
Он был один против троих. И оружия у него не было. Но кабинет небольшой, и кавказцам тесно. При всем своем желании они бы не смогли напасть на Степана сразу, всем скопом. И это на руку Королькову. Сначала он сломает нос чеченцу, затем выбьет глаз грузину и, наконец, разорвет кадык армянину. Если, конечно, не сможет удержать себя на тормозах. При более щадящем режиме здоровью «дорогих» гостей ничего не угрожает. Но такой режим, увы, не гарантирован…
– Ты знаешь, с кем ее муж воевал? С такой сволотой, как ты…
– Да, но его убили, – презрительно скривился чеченец.
– Зато я выжил. Убивал и убивать буду. И еще ребята подъедут, если надо будет… Из Чечни, кстати, приедут. Из Чечни, где ты сейчас должен быть. В Москву, где ты от войны прячешься…
– Я прячусь?! – взвился кавказец.
– Я с тобой на эту тему даже разговаривать не хочу… Не буди лиха, герой. А то ведь мы вам устроим здесь кровавую баню.
– Даша, это вообще кто такой? – окончательно вышел из себя чеченец.
– Степан это. Он в Чечне воевал, вместе с мужем… Они всей ротой приезжали, с Валерой говорили. Он потому и отказался от нас… А ты откуда знаешь, что Валера отказался? – в голосе Даши звучали истерические нотки.
– Кто владеет информацией, тот владеет миром…
– Смотри, как бы твой мир не сузился до размеров могилы, – угрожающе сощурился Степан. – Будешь им владеть целую вечность…
– За слова и ответить можно! – взбеленился чеченец.
Он сунул руку под полу джинсовой куртки. Или кинжал у него там, или пистолет, но пусть только попробует обнажить оружие… Степану только руку протянуть, чтобы нанести удар, который запросто мог оказаться смертельным.
Но чеченец, видимо, почувствовал его внутреннюю ожесточенность, которая отрезвила его, и Аслан вернул руку на место.
– Отвечу, – кивнул Корольков. – И с удовольствием. Скучно мне вдруг стало. Снова на войну хочу. И знаешь, сколько нас таких? Только свистну, завтра же все наши съедутся. И стволы найдем… Передай своим, чтобы оставили Дашу в покое. Если, конечно, вам без войны не скучно. А то ведь и повеселиться можно…
– Передать?!.. Хорошо, я передам…
Чеченец продолжал хорохориться, но вид у него, в общем, был обескураженным.
– Но мы так просто не отступимся! – пригрозил он, переступая порог.
– Вот и хорошо, скучать не придется, – бросил ему вслед Степан.
Гости ушли, захлопнув за собой дверь с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка.
– Фантастика! – сомкнув на груди ладони, восторженно прошептала Даша. – Ты был такой грозный, что мне самой стало страшно… Ты что, правда мог бы его убить?
– Не скажу, что с радостью, – пожал плечами Степан. – Но рука бы не дрогнула.
– Мне кажется, он это понял.
– И хорошо, если понял…
Довольный собой, Степан неторопливо опустился на диван. Даша села рядом; будто так и надо, оперлась рукой о его колено.
– Тебе правда скучно без войны?
– Вот этим я сыт по горло! – мотнул он головой.
– А если Муса войну нам объявит?
– Муса?
Степан уже слышал это имя от Валеры. И не удивился, когда его произнесла Даша. Его коробила мысль, что Аслан мог домогаться ее в прошлом, а может, она даже пыталась расплатиться с ним своим телом.
– Да, он в этой банде главный.
– Ты его видела?
– Нет. Я слишком маленький для него человек…
– Наверное, он очень большой, если ты для него маленькая.
– Большой не большой, но Валера говорит, что с ним лучше не связываться.
– Но ведь он связался.
– Потому что цену себе знает, потому и связался… Я не знаю, сколько у Мусы людей, но если его убить, все развалится. Валера так говорил. А он может убить…Не своими руками, но может… Ты же не станешь убивать Мусу?
– Если он успокоится, то не стану…
– Думаю, что успокоится. Ты такого страху на Аслана нагнал, что у меня самой коленки подрагивают… Хочешь, я приготовлю кофе?
– Хочу.
Даша приготовила кофе, но не сразу. Планы изменила подъехавшая машина с товаром. Алкашей для разгрузки она нанимать не стала, потому что Степан сам взялся за дело. Грузчик он или нет, но женщине должен помочь. Женщине, которую втайне считал своей…
Глава 8
Тяжелый мясницкий топор с гулким стуком вошел в замороженную свиную тушу. Мясо неважное, со складов долговременного хранения, но за него уплачены деньги, и оно с накруткой должно уйти в розницу. Тык-тык… Тык-тык…
– Пока хватит, – сказала Варя, молодая полнотелая девушка, продавщица из мясного отдела, и лукаво улыбнулась ему.
– Язык не чешется? – снимая фартук, насмешливо спросил Степан.
– Какой язык?
– Ну, не свиной же… Спросить что-то хочешь, а боишься.
– Я боюсь! – раздувая щеки, фыркнула Варя. – Рассмеяться и упасть!.. Не боюсь я. И спрошу… А у тебя что, с Дарьей серьезно?
– Очень. Она уже на третьем месяце беременности, а завтра мы едем расписываться в загс.
– А от кого на третьем месяце?
– Если едем в загс, то, конечно же, от меня.
– Где тебя врать учили?.. Как она может быть на третьем месяце, если ты с ней всего неделю, ну, может, две. Наверняка от другого.
– Все очень просто. В Чечне один месяц за три считается. А откуда ты про личные дела Дарьи знаешь?
– Нинка из бакалеи говорила, но я и сама знаю, что Дарью и без тебя могли обрюхатить. И если она на третьем месяце, то не от тебя…
– Кругом!.. Шагом – марш!
Варя вдруг сразу опротивела Степану.
И вообще закругляться пора. С утра работает. То машину разгружает, то холодильник передвигает, то мясо рубит – замотался. Даша махнула на него рукой и сама уехала по делам. Обещала через час быть, а уже полдня где-то пропадает…
У нее не было своей машины: все деньги вложены в дело – свободных средств нет. Но имелся дорогой сотовый телефон. На этот номер Степан и позвонил из ее кабинета.
Девушка долго не брала трубку, наконец он услышал тихое «да».
– Ты где?
– Дома, – сдавленно ответила она. И, всхлипнув, добавила: – У себя дома…
– Ты плачешь?! – похолодел Степан.
– Да… Мне плохо… Мне очень плохо…
Корольков бросил трубку, выбежал из магазина, поймал такси.
Степан долго звонил в дверь прежде, чем она открылась. Даша едва стояла на ногах, одной рукой придерживала половинки разорванной сорочки. Волосы растрепаны, губа разбита в кровь, тушь размазана по лицу… И в квартире полный бардак. Одежда разбросана, ковер на полу смят, стулья перевернуты, под телевизором осколки разбитой вазы. Диван в комнате разобран, покрывало скомкано.
– Кто здесь был? – хватаясь за голову, спросил Степан.
– Я думала, что ты. Открыла дверь, а они… Один меня ударил, другой поволок в комнату…
– Кто они?
– Аслан был… И Муса… Он сказал, что его Муса зовут… Аслан мне нож к горлу приставил, – всхлипывая, Даша показала на тонкую красную полоску в районе шеи. – А Муса сказал, что мне сейчас голову отрежут, если я не отдамся… А что мне оставалось делать? Сначала Муса был, потом все остальные… Я не хочу об этом рассказывать!..
Обхватив голову руками, она обессиленно прислонилась спиной к стене и сползла на пол. Лицо закрыто волосами, спина сотрясается от безудержных рыданий.
Степан подал Даше холодной воды, но она отбросила стакан, и он разбился о дверной косяк.
– Это ты во всем виноват!
– Ты же сама сказала, чтобы я в магазине остался! – сказал Степан, хоть и осознавал всю тщетность собственных оправданий.
– Я не про это! Зачем ты Валеру прогнал? Этого бы не произошло, если бы он от меня не открестился! А он отдал меня тебе! Тебе!!! А ты не смог меня защитить! Не смог!!!.. – забилась в истерике Даша. – Ну зачем ты приехал, а? Кто тебя звал… Убирайся!
Степан сел рядом с девушкой, пальцами сжал виски, чтобы заглушить пульсирующую боль в голове.
– Я уеду… Обязательно уеду… Но сначала я разберусь с Мусой… И Аслана убью… Всю эту свору под корень!..
Он не думал о том, кого можно было бы взять себе в помощники. Были ребята, которых он мог бы позвать в Москву, двое из них точно бы откликнулись на его зов. Но ему никто не нужен. Он все сделает сам…
Степан думал о том, как связаться со своими друзьями, что остались в Чечне. Они обязательно помогут ему с оружием. Надо будет, он сам отправится за ними, неважно, что с риском для жизни… Он все сделает, чтобы отомстить за Дашу!..
Сначала девушка перестала плакать, затем какое-то время немигающе смотрела на него.
– Ты только говоришь, что все можешь!
– Не только, – мотнул головой парень. – Сначала слово, потом дело. Слово я сказал. Теперь – только дело.
– А оружие?
– Что-нибудь придумаю.
– А как ты Мусу найдешь?
– Найду… Аслан к тебе придет. За деньгами. Я буду его ждать. Поговорю с ним по душам… Его зарежу, а Мусу застрелю.
– Ты – псих?
– Нет.
– А Валера говорил, что у него с головой не все в порядке.
– Муса точно псих, – кивнул Степан. – Собака он бешеная. Его застрелить – благое дело сделать…
– Да, наверное… Ты правда его убьешь?
– Да!
– Я тебе верю… Знаешь, мне уже легче. Как подумаю, что ты убьешь этого подонка, сразу легче становится… Все-таки месть – это чертовски приятная штука. Как же мне плохо, Степа!.. Сходи за водкой. Я сегодня напьюсь, как проклятая…
Степан обернулся за четверть часа. Дверь в ванную комнату была закрыта, слышно было, как льется из душа вода. Он убрался в квартире, приготовил ужин, но Даша продолжала купаться. Как будто этим можно было отмыться от скверны.
Часа два она провела в ванной, потом долго сидела в своей комнате, непонятно зачем наводила красоту.
К столу она вышла ослепительно прекрасной. Волосы гладко расчесаны, на лице безупречный макияж, вечернее длинное, до пят платье с открытой спиной и глубоким декольте. И еще от нее опьяняюще пахло французскими духами.
– Извини, что я сегодня не девочка, – сказала она, улыбнувшись со слезами на глазах.
– Ты не убивайся, не надо, – уныло ответил Степан. – Лично мне все равно, что с тобой сегодня было.
– Все равно?
– Ну, в смысле, это для меня ничего не меняет, – смущенно сказал парень.
– Что не меняет?
– Ну, я не стал хуже к тебе относиться…
– А как ты ко мне относился? – исподлобья глянула на него Даша.
– Хорошо… Очень хорошо…
– А то, что я с Валерой спала?
– Ну, это же до меня было.
– Так я и Игорю изменяла. Твоему лучшему другу. Как последняя тварь изменяла…
– Хватит. Я не хочу этого слышать.
– Почему?.. Ты же тоже хочешь меня!.. Валера хотел, Муса хотел, ты хочешь… Валера получил, Муса тоже. Теперь твоя очередь? А вот тебе! – скрутив комбинацию из трех пальцев, она сунула ее Степану под нос.
– Рано занюхивать, я еще не выпил, – нашелся он.
– Так в чем дело? – спросила девушка с бесшабашностью, густо замешанной на отчаянии.
Степан ее понимал. Сначала одни бандиты ее по рукам пустили, потом другие. От таких переживаний с ума сойти можно. Вот она и сходит потихонечку.
Степан налил в рюмку девушки водку, но не успел донести бутылку до себя, как она все выпила. И пальцем ткнула в опустевший лафитник. Еще… Похоже, она действительно собралась напиться.
Степан ее не отговаривал. И сам пил с ней на равных. Так продолжалось до тех пор, пока Даша не отключилась прямо за столом. Закрыв глаза, она покачнулась и завалилась на бок. Ему пришлось изловчиться, чтобы поймать ее на лету.
Грешным делом парень решил, что Даша потеряла сознание, но девушка просто уснула. И ему ничего не оставалось делать, как отнести ее в комнату, посадить в кресло.
Он постелил Даше на диване и уложил девушку. В нетрезвой голове возникло искушение раздеть Дашу, чтобы затем накрыть одеялом, но все-таки он удержался от соблазна. Ведь под платьем у нее ничего не было…
