Владимир Колычев
Ключевой инстинкт
Глава 4
Ошибки нужно исправлять или хотя бы смягчать. Тамара занималась этим раз в одну-две недели. Она ни о чем не жалела, хотя и боялась разоблачения.
– Ты должна его бросить и вернуться ко мне! – Виталик крепко держал ее в своих объятиях.
Трофим тоже ее любил, но сразу после секса так и норовил отвалить в сторону, побыть наедине с собой. С Виталиком все по-другому. Отскрипела кровать, Тамара и хотела бы отправиться в душ, но Виталик ее не отпускал. Потому что любил сильней, чем Трофим, не хотел, чтобы она уходила. Но Тамара уйдет. Хорошего понемногу.
– У меня сын.
Она любила Виталика, но жить с ним не хотела. Это чувства у него большие, а зарплата маленькая. Однокомнатная квартира на самой окраине города. Нет уж, она лучше с Трофимом поживет, в его роскошном особняке.
– Я усыновлю Данилу.
– Это если усыновилку не отобьют.
– Ничего, найдем управу.
– Как? – Тамара усмехнулась, выскальзывая из слабеющих объятий.
Она любила Виталика, спала с ним, но всерьез к нему при этом не относилась. Дело не только в маленькой зарплате. Он и хотел бы, чтобы Тамара вернулась к нему, но за нее не боролся. Она ушла от него к Трофиму, а он даже не поговорил с ним. Хотя мог бы и морду ему набить чисто по-мужски. Нет, не было ничего такого. На свадьбу с ружьем Виталик не пришел, не устроил там разгром.
Смирился Виталик с потерей любимой девушки. Если бы Тамара сама не протоптала к нему дорожку, то он так и оплакивал бы свою несчастную любовь. Слюнтяй и тряпка. Одно только достоинство – в постели с ним хорошо. Но Тамара уже получила свое, с нее пока хватит.
Она приняла душ, оделась, привела себя в порядок.
– Уходишь? – Виталик с тоской смотрел на нее.
Тамара ничего не сказала, подошла к календарю, висящему на стене, достала из сумочки авторучку и обвела кружком число в конце мая. Они встретятся ровно через девять дней, так что пусть Виталик не плачет.
Она не станет звонить ему из соображений конспирации. По той же причине Тамара запрещала ему связываться с ней по телефону. Да он и боялся это делать. Тамара сама назначала время и приезжала. Виталику оставалось только принять ее. Хорошо устроился мужчинка, ничего не скажешь.
Провожать ее он не вышел. Опять же из соображений безопасности. Впрочем, Тамара в эскорте и не нуждалась. Машина на месте. Она открыла дверцу, села, и тут на переднее сиденье вдруг забрался Никита.
Увидев его, Тамара потеряла дар речи.
– Чего смотришь, поехали! – Он рукой показал в сторону выезда со двора.
Она кивнула и стронула машину с места.
– Как прошла встреча? – скрестив руки на груди, с едкой насмешкой спросил он.
– Какая встреча?
– С Виталиком.
– С каким Виталиком?
– С Головаковым Виталиком. Знаешь такого?
– Ну…
– Он в этом доме живет.
– Да?
– Два!.. Ты у него дважды была. Это только то, что я знаю. Сколько раз ты с ним на самом деле встречалась, меня не интересует.
– А что тебя интересует? – Тамара поняла, что спорить с Никитой бесполезно.
Если он знает, кто такой Виталик Головаков, то ему может быть известно и его место жительства. Справки навести нетрудно. Хорошо, если это было сделано втайне от Трофима.
– Да просто интересно. Примерная жена – и вдруг на тебе, какой-то Виталик! – Никита гаденько засмеялся.
– Ты не так все понял.
– Это ты своему мужу будешь объяснять, так я понял или нет.
– Не было у нас ничего. Виталий болеет, я привезла ему лекарство.
– Ты его лекарство. Он тобой лечится. Я даже знаю, как это бывает.
– Чего ты хочешь? – с истерическими нотками в голосе спросила Тамара.
Она понимала, что Никита может ее утопить. Трофим – мужчина суровый, если узнает, церемониться не станет. Развод и девичья фамилия.
– Тебя хочу!
– Ну…
Тамара – дамочка взрослая, искушенная жизнью. Секс для нее не просто супружеская обязанность. Она давно уже научилась получать от него удовольствие, потому и спала с Виталиком. Но с братом своего мужа – это слишком! Нет, на это Тамара точно не пойдет.
– Шучу, не волнуйся. Я, конечно, сволочь, но не до такой же степени.
– И я не до такой.
– Но сволочь!
– Я знаю, ты собираешься меня шантажировать. Говори, что тебе нужно, не тяни резину.
Сколько помнила себя Тамара, она никогда не хотела стать мужчиной. А тут ей вдруг захотелось превратиться в здоровенного мужика, вцепиться Никите в горло и вырвать ему кадык.
– Не надо нервничать, Тома. Мы же свои люди, всегда друг друга поймем.
– Да говори же ты!
– Ты вроде бы юридический окончила.
– Заочно.
– Институт окончила, а практики нет. Адвокатом ко мне пойдешь?
– Адвокатом?
– Ты же в курсе, почему меня на заводе закрыли.
– Да, знаю.
– Надо бы мое дело пересмотреть. Мне оправдательный приговор нужен.
– Даже не представляю, как это сделать.
– Виталика забыть и Трофима как следует приласкать. Ублажишь его и попросишь, чтобы он бросил дурака валять. У него с судьей полный вась-вась, он за милую душу все проблемы решит.
– Не знаю, послушает он меня или нет.
– Тебя он точно послушает.
– А если нет?
– Тогда я тебя сдам.
– Сдай! – Тамара сжалась в бессильной истерике.
Ей хотелось закричать, затопать ногами, но разве это поможет? Только рассмешит этого выродка!
– Сдай. А если Трофим со мной не разведется? – настраиваясь на борьбу, спросила она.
– Разведется.
– А если нет? Как ты к нам в гости приходить будешь?
– Как-нибудь.
– Ты еще молодой, дурной. У тебя в голове белена цветет. Но это пройдет. Женишься, остепенишься, с законной супругой к нам придешь. А я видеть тебя не захочу! Как тогда быть?
– Напугала ежа голой… – Никита запнулся, задумался.
– Прикинь, надо ли нам ломать отношения? Мы же одна семья!
– А я о чем? Я помогаю тебе, ты – мне.
– Я поговорю с Трофимом, но вдруг он не послушается.
– Ты поговори хорошенько. Если не послушается, значит, не судьба. А отношения портить не надо, в этом ты права. Поэтому никаких больше лечебных процедур с Виталиком!
– Да, конечно.
– Останови, я сойду.
Тамара затормозила, Никита открыл дверцу, а она с тоской посмотрела на него. Будет катастрофа, если он вдруг откроет глаза Трофиму. Остаться без дома, машин, денег! А если еще и Данилку отберут!..
Лишь бы только Никита молчал, а без Виталика Тамара уж как-нибудь проживет.
Волк – не собака, Никита – не работяга. Трофим это уже понимал, поэтому не ждал от брата трудовых подвигов и не напрягал его. Утром и вечером короткое совещание. Присутствие строго обязательно, а в паузе делай все что хочешь. Лишь бы в своем кабинете. Хотя можно и в город ненадолго выехать.
Но это все временно. Никита почему-то не сомневался в том, что Тамара сможет убедить мужа. Ночная кукушка!..
Никита оторвался от компьютера, смахнул со стола телефон, набрал номер.
– Ну и как там? – лениво спросил он.
– Работаем! – бодро ответил мужской голос.
– А результат?
– Нулевой.
– Плохо.
– Отсутствие результата – тоже результат.
– Результат плохой работы, – парировал Никита.
Он не стал сам выслеживать Тамару, нанял детектива. Когда невестка попалась на крючок, всего лишь подъехал и взял ее на кукан. Оказалось, что шантажировать легко и приятно.
Детектив хорошо справился с работой, взял недорого, и Никита не захотел расставаться с ним. Он нацелил Петровича на старшего лейтенанта Симонова. Может, у него тоже зазноба какая-то есть. Будет здорово, если Марьяна застукает своего жениха на горячем. Для Никиты самое то. Уж очень хотелось ему согрешить с этой недотрогой. Это желание превращалось в навязчивую идею, и он уже ничего не мог с этим поделать.
Никита положил телефон на стол и вызвал Ларису. Все-таки уговорил он брата. Трофим организовал ему секретаршу, правда, при этом не освободил Ларису от основных обязанностей. Никита в компьютере стреляет, а она в приемной над своими отчетами пыхтит. Потому и в кабинет такая замороченная вошла. Улыбается ему, а сама дебеты с кредитами в уме сводит.
– Отдохнем? – спросил он, отъезжая на кресле от стола.
Лариса девочка хорошая, исполнительная, всегда рада угодить начальнику. За это он платит своим хорошим отношением к ней.
– Отдохнем, – сказала она, но не сдвинулась с места.
– Начинай.
– Вечером.
– Не понял.
– Вечером. В бассейне.
Никита цокнул языком. Да, он обещал Ларисе забрать ее к себе домой на выходные, но ни разу даже на вечер не пригласил. Во-первых, с отцом живет, во-вторых, ему Ларисы и днем с избытком хватает.
– Это шантаж?
– Мне работать надо. – Лариса повернулась к нему спиной, призывно вильнула бедрами и шагнула к двери.
Попка у нее соблазнительная. Как и все остальное.
– Это бунт! – бросил он ей вслед, но Лариса даже не обернулась.
Никита не знал, как подавить этот бунт. Выгнать Ларису? Так другую секретаршу Трофим ему не даст. Кто будет его развлекать длинным рабочим днем?
Никита взял телефон, набрал номер. Сначала он позвонит отцу, скажет, что сегодня его не будет. Потом придется объяснить все Трофиму. Наконец, надо бы озадачить женщину, которая смотрит за домом. Пусть порядок наведет и баньку натопит. Сегодня Никита будет парить Ларису. Ведь он обещал.
Весна в Подмосковье имеет свое, особое свойство. Чем ближе к лету, тем холодней. Июнь совсем не такой теплый, как май.
День сегодня выдался не жарким, зато после него наступила горячая ночь. Тамару как прорвало – ни минуты покоя, ни грамма усталости. Да и вчера она зажигала. Может, весна на нее действует? Хорошо, если так. Или она просто взрослеет.
Трофим уже давно понял, что жизнь коротка. Нужно уметь ценить каждую такую ночь и наслаждаться ею.
Тамара вернулась из ванной, скинула халат, легла под одеяло, прижалась к Трофиму голым, слегка влажным после душа телом.
– Мне с тобой так хорошо, – прошептала она.
– Как давно ты это поняла? – сорвалось вдруг с языка.
Но Тамару не возмутил его сарказм. Может, она решила, что на правду обижаться глупо?
– Я всегда это понимала. Но не пропускала через душу. Да и через страх.
– Через страх?
– Мне страшно, что я могу тебя потерять.
– Почему?
– Это беспричинный страх. У тебя хороший водитель?
– Хороший.
– Ну да, ты умеешь подбирать персонал. У тебя все как надо работают.
– Бездельников не держим.
– А Никиту?
– Это особый случай. – Трофим усмехнулся.
– Как он там?
– Построил завод, закупил оборудование, наладил производство. В компьютере.
– Хоть так. Пьет?
– Нет. Но гуляет. В своем кабинете. Секретаршу себе нашел, гуся с ней выгуливает.
– И как? Гусь не разбегается в разные стороны? – Тамара засмеялась.
– Вроде бы нет.
– А сам не убегает? Он же у тебя как в тюрьме?
– Да какая тюрьма! Если бы его в свободе ограничили, а так делай все что хочешь. Главное, на работе отмечайся.
– Сколько ему так отмечаться?
– Да только начал.
– Полгода?
– Месяца два ему скинут.
– Все равно он будет считать тебя предателем.
– Пусть. Лишь бы за ум взялся.
– Нет. Из-под палки не возьмется. Вот если ты отменишь приговор и попросишь его работать дальше…
– Я не судья, чтобы отменять приговор.
– Поговори с судьей. Ты можешь.
– Отменить приговор и работать дальше?.. – в раздумье проговорил Трофим. – Так он и с приговором не работает, только числится.
– Если ты сможешь отменить наказание, то он поймет, что приговор был шуткой. Злой, но на его благо. Я не хочу, чтобы брат смотрел на тебя волком.
– Не знаю.
Не так-то просто было договориться с судьей, но Трофим смог это сделать. Он еще раз провернет, если надо будет. Но вдруг, получив свободу, Никита снова отобьется от рук? Почему это Тамара вдруг стала хлопотать за него? Что это на нее нашло?
Лариса вплыла в кабинет как ладья под парусом – в тихую гавань. Пышная грудь приподнята. Блузка над ней натянута как тот самый парус, надутый ветром. Тонкие каблучки звонко цокают. Глазки светятся.
– Тебя что, замуж позвали? – внимательно глядя на нее, заинтригованно спросила Татьяна Михайловна.
– Почти! – сказала она и высокомерно посмотрела на Марьяну.
– Ага!
– Видели бы вы, какой у Никиты дом! – Лариса мечтательно закатила глазки.
– А ты видела?
– И видела, и ночевала там.
– Теперь он точно должен на тебе жениться! – себе в кулачок сказала Татьяна Михайловна.
– Женится, никуда не денется!
– Женится, – совершенно серьезно, без всякого сарказма проговорила Марьяна.
– Даже раньше, чем твой Глеб женится на тебе! – уколола ее Лариса.
Марьяна опустила голову. Когда Лариса в таком настроении, бодаться с ней бесполезно. Да и желания нет. Если баба после двадцати лет дура, то это уже навсегда.
– Отчет сделала? – спросила Татьяна Михайловна.
– Почти. К обеду принесу. Если не успею, то после. Мы с Никитой в ресторан поедем! Возможно, немного задержимся.
– В загсе? – съязвила Татьяна Михайловна.
– Где? – Лариса на мгновение задумалась. – Нет, загс у нас будет на свадьбу. Столько гостей!.. Даже не знаю, сможем ли вас пригласить.
– Не знаешь? Так иди и спроси у Никиты! – Татьяна Михайловна чуть ли не силой вытолкала Ларису из кабинета.
– Вы еще пожалеете! – донеслось из-за двери.
– Ага, пожалею! – обращаясь к Марьяне, заявила Татьяна Михайловна. – Свадьба у нее. Собачья!.. Помяни мое слово, не сегодня завтра, как сучка блудная, прибежит с поджатым хвостом. Ладно, работать давай.
Ближе к обеду Татьяна Михайловна отправила Марьяну в кабинет к Никите. Начальник требовал отчет. Если Лариса его не закончила, то Марьяне предстояло к вечеру доделать эту работу. О том она и думала, когда вошла в приемную. Ларисы там не было, а отчет лежал на столе.
В кабинет Марьяна заходить не стала. Вдруг Никита прямо сейчас женится на Ларисе, а она им помешает? Еще скажут, что завидует.
Марьяна взяла папку с отчетом и повернула к выходу. Тут вдруг открылась дверь кабинета.
– Стоять! – услышала она голос Никиты.
– Здравствуйте! – Марьяна нарочно обратилась к нему на «вы», чтобы не злить.
– Что это у тебя?
– Отчет.
– А кто разрешил его взять?
– Я думала, вы заняты. – Она кивком показала на кабинет.
– Я всегда занят, но ты все равно должна была спросить разрешения. – Никита распахнул дверь, взял Марьяну за руку и потянул на себя.
Она сама не поняла, как оказалась у него в кабинете. Что ни говори, а Марьяна действительно взяла папку без спроса и росписи. Это служебное нарушение. Никита при всей своей никчемности должностное лицо, помощник генерального директора. Он мог принять меры через брата. Мысль о возможном наказании сделала девушку послушной.
Никита сел за стол, начальственно нахмурил брови.
– Ты хоть понимаешь, что украла у меня важный документ?
– Я не украла. Это наш документ.
– Чей?.. Это твой завод?
– Нет.
– Правильно, это наш завод! Нашей семьи. А ты обокрала ее. Знаешь, что с тобой за это будет?
– Можете меня уволить.
– И все?! – Никита резко поднялся, подошел к Марьяне.
Выражение лица у него было такое, как будто он собирался схватить ее за горло.
– Когда я сбил человека, меня хотели посадить. И правильно сделали бы. Заслужил – получи! Но я откупился. А ты можешь это сделать? – спросил он, пристально глядя на нее.
Марьяна испугалась не на шутку. Она знала, кто такой Никита, почему он оказался на заводе. Пьянство, наркота, отмороженность!.. Если отец и старший брат с трудом нашли на него управу, то Марьяна и вовсе беззащитна перед ним. Вдруг он сейчас набросится на нее и начнет душить?
– Нет у меня денег.
– Тогда ты будешь наказана. Хочешь знать как?
– Не надо.
– Что не надо?.. Мы же не звери какие-то. Сначала тебя усыпят, а потом уже в бетон.
– В бетон?! – Марьяну хватил озноб.
– В теплый бетон. Без холодной арматуры. Пока он не затвердеет, телу будет мягко и тепло.
– Хорошо, не нужен мне отчет. – Марьяна положила папку на стол и шагнула к двери, но Никита перегородил ей путь.
– Нужен или нет, это уже не важно. Главное в том, что ты его уже взяла. Я должен тебя наказать. Ты можешь откупиться? – Он смотрел на нее так, как будто хотел загипнотизировать. – Да, натурой.
– Что?!
– Тебе понравится! – Он вдруг присел, обхватил ее руками за бедра, оторвал от пола и усадил на стол. – Только не думай, что я собираюсь тебя насиловать. Ты просто расплатишься со мной своей любовью.
– Пусти! – Марьяна попыталась оттолкнуть Никиту.
Он продолжал удерживать ее, но под юбку при этом не лез, пуговицы на блузке не расстегивал. Просто стоял, удерживая ее руками и гипнотизируя взглядом.
– Ты совершила преступление и должна за это ответить!
Марьяна кивнула. Да, она должна была что-то предпринять, еще раз попробовать оттолкнуть Никиту, ударить его ногой в пах, как учил Глеб. Но девушка вдруг поймала себя на мысли, что не хочет этого делать. Она сидела перед ним, чувствовала его силу, ее руки и ноги слабели. Взгляд Никиты не обладал гипнотическим действием, но что-то завораживающее было в нем самом. Возможно, на нее действовала мужская энергия, бившая из него ключом. Марьяна почувствовала себя беспомощной перед ним. Где-то в самом низу живота шевельнулось вдруг желание быть наказанной.
Никита будто почувствовал ее слабину и пошел в наступление. Он задрал на ней юбку, и это отрезвило Марьяну. Она устыдилась собственной слабости.
– Пусти, урод! – Она забилась в его объятиях, пытаясь вырваться, сползла со стола.
Никита остановился, продолжая удерживать ее в своих объятиях. Марьяна дернулась раз, другой, но бесполезно.
– Пусти!
– Ты должна расплатиться.
– Я ничего тебе не должна!
Марьяна чувствовала, что слабеет в его объятиях. Это пугало ее и злило.
– Тебе понравится!
Марьяна зажмурилась от страха перед самой собой. Она вдруг поняла, что ей действительно может понравиться. С Глебом такого не было, а Никита смог возбудить в ней крамольную мысль. Но Глеб – ее жених. Он сделал ей предложение, она выходит за него замуж, а Никита – отморозок, который хочет пополнить копилку своих личных побед над женщинами.
– Пусти! – Марьяна попыталась выскользнуть из объятий.
Это ей не удалось, тогда она ударила Никиту коленкой в пах. Он скривился, но руки не убрал. Более того, еще крепче прижал ее к себе, отбил желание вырываться.
– Я закричу! – предупредила она.
– Тогда все узнают, зачем ты ко мне приходила.
– Я не к тебе приходила.
– Ко мне. Чтобы я тебя наказал! Ты этого хочешь!
– Нет!
Марьяна попробовала вырваться. Она догадывалась, что это ее последняя попытка. Никита своей силой подавлял ее волю, вызывал нездоровые колебания в душе. Если бы он снова полез под юбку, она бы взбесилась, злость вернула бы ей силы сопротивляться, но Никита просто стоял, удерживая Марьяну в своих объятиях. Она пыталась вырваться, но силы иссякали. Еще чуть-чуть, и весь порыв сойдет на нет. Марьяна не хотела думать о том, что сдастся ему на милость, но эта мысль царапнула сознание.
Дверь в кабинет вдруг открылась, и Марьяна увидела Трофима Степановича. Она все еще барахталась в объятиях Никиты.
Директор это заметил и заорал:
– Ты что делаешь, придурок? – Он схватил брата за плечо, развернул к себе лицом.
Никита разжал руки, Марьяна выскользнула из его объятий и бросилась вон из кабинета.
– Я не придурок! – донеслось ей вслед.
– А кто же ты? – зло спросил Трофим Степанович.
– Она сама виновата!..
Марьяна закрыла за собой дверь приемной, но та распахнулась, когда она подбегала к лестнице.
– Караваева! – окликнул ее Трофим Степанович.
Марьяна не хотела останавливаться, но ее испугала скандальная ситуация. Если Высоков погонится за ней, будет кричать, пытаясь остановить, то об этом узнает все управление. На Марьяну будут показывать пальцем.
Она остановилась, но к Высокову не повернулась. Он сам подошел к ней, взял под руку.
– Пошли! – Трофим повернул обратно, к своему кабинету, но вдруг остановился, изменил направление.
Они вышли к запасной лестнице, спустились на первый этаж. Трофим Степанович своим ключом открыл дверь, выходящую на тыльную сторону здания. Там стоял его «Мерседес». Он посадил Марьяну в машину.
Она села и только потом задалась вопросом, зачем это сделала. Да, Высоков – генеральный директор, но есть моменты, когда девушка может послать к черту любого начальника. Вдруг Трофим Степанович такой же отмороженный, как и его брат?
Внешне Высоков был похож на Никиту, такой же сильный, мощный как изнутри, так и снаружи, но куда более зрелый, матерый. При этом в нем не чувствовалось злости.
Трофим Степанович сел за руль, завел машину, стронул ее с места.
– Куда вы меня везете? – спросила Марьяна.
– Домой.
– Вы меня увольняете?
– Я?! Тебя?! За что?
– Зачем тогда домой?
– Тебе нужно успокоиться, прийти в себя.
– Да, наверное.
– Что там у вас случилось?
– Я пришла за отчетом, который Лариса делала, а Никита… – Марьяна в отчаянии махнула рукой.
Никита был хорош, но и она повела себя не лучше. Ладно, еще барахталась к тому моменту, когда появился его брат. А если бы к этому времени сдалась Никите на милость, оказалась под ним?.. Она вела себя как шлюха. Ей очень-очень стыдно и действительно нужно домой, зарыться лицом в подушку и хорошенько выплакаться.
– Ты можешь заявить на него в полицию.
«Мерседес» еще только подъезжал к заводским воротам, а они уже откатились в сторону. Охранник вытянулся в струнку, пропуская директорскую машину, но при этом глянул, кто за рулем. Возможно, он заметил и Марьяну, а вместе с ней – пищу для слухов. Но ее это почему-то не пугало.
– Зачем?
– У тебя есть право.
– Вы этого хотите? – Марьяна удивленно посмотрела на Высокова.
Она знала, по какой причине Никита оказался на заводе. Он отбывал наказание за уголовное преступление, а помог ему в этом родной брат, судя по всему, в воспитательных целях. Но вдруг Трофим Степанович хочет отправить Никиту в тюрьму? Марьяна не могла в это поверить.
– Нет, конечно.
– Зачем же вы тогда говорите?
– У тебя есть право.
– Вы боитесь, что я заявлю в полицию?
– Не то что бы боюсь. Ты, наверное, не знаешь, почему Никита работает под моим началом.
– Знаю.
– Да? – Трофим Степанович удивленно покосился на Марьяну.
– У меня жених – следователь.
– Ты никому не говорила?
– Нет.
– Это очень хорошо… Ты серьезная девушка, Марьяна, не какая-то там… – Высоков сделал пальцами движение, каким вкручивают под потолок электрическую лампочку. – Другая бы растрепала.
– Я вас понимаю. Вы сами от своего брата не в восторге.
– Точно. Оправдывать его не собираюсь. Он давно тобой интересуется, хотел, чтобы ты секретаршей у него работала.
– Я в курсе.
– Я, конечно же, поговорю с ним.
– Попросите его держаться от меня подальше.
– Да, конечно.
– Домой меня везти не нужно. Работы много. Мне в бухгалтерию надо.
– Если ты сама этого хочешь. – Трофим Степанович стал искать место для разворота.
– Я бы хотела, чтобы никто ни о чем не узнал.
– Да, конечно, – разворачивая машину, сказал Высоков. – А с Никитой я разберусь, он больше не посмеет к тебе прикоснуться, даже глянуть в твою сторону.
– Хотелось бы.
Марьяна стыдилась той слабости, которую Никита вызвал в ней своим поведением. Было в этом что-то приятное. Но Марьяна не хотела бы пережить такой момент снова. Никита смог возбудить в ней порочное чувство. Он не человек, а животное. Она должна его избегать.
– Я беру тебя под свое личное покровительство, – сказал Трофим Степанович.
Все бы ничего, но его голос дрогнул от сильной ноты, несущей в себе теплое чувство. Впрочем, Марьяна могла и ошибиться.
