bannerbannerbanner
Острая любовная недостаточность

Владимир Колычев
Острая любовная недостаточность

Полная версия

Глава 4

Дела идут, контора пишет. Все хорошо. Но скучно. Никита закурил, взял чашечку кофе, отъехал в кресле к стене, положил ноги на стол.

В этот момент в кабинете появился Трофим. Не человек, а глыба. Мощный, неотвратимый.

Никита ничуть не боялся своего босса. Он убрал ноги со стола, но с кресла не поднялся и сигарету не затушил.

– Балдеешь? – спросил Трофим.

Выражение лица у него было начальственное, суровое, но во взгляде сквозила теплая ирония. Трофим был не просто генеральным директором компании «Высокосталь», но еще и старшим братом Никиты. Начальник и родственник в одном флаконе.

– Да чисто покурить.

– Бросать надо.

– Да уж! – Никита глянул на кончик сигареты. – Хоть в чем-то счастье.

– Не только в этом. – Трофим иронично усмехнулся. – В Курск поедешь. Там и покуришь. Сигарета у тебя в этом городе вроде бы есть.

Он знал, почему Никита так любит командировки. Трофим не уважал Ларису. У него были на то причины. Поэтому и потакал брату.

Да и сам он не без грешка. Была у него любовница. Никита точно это знал, но никому не говорил.

Тамара сама в этом виновата. Не надо было мужу изменять и на этом попадаться. А она влипла. Пусть радуется, что Трофим вернулся к ней и даже простил. А мог бы жить сейчас в счастливом браке с Марьяной.

Да, было время, когда Марьяна являлась яблоком раздора между родными братьями. Они даже дрались из-за нее. А Лариса Никиту чуть не убила из-за его к ней любви. Веселые были деньки. Вернуть бы их. Теперь Никита не упустил бы Марьяну.

– Ну, в общем, да. – Он усмехнулся, вспомнив о Лиле.

Этот бокал еще не выпит до дна. Не стоит отставлять его в сторону, он еще пригодится. Тем более что, судя по всему, в Курск ему придется ездить регулярно. Трофим строил там новый арматурный завод. Был человек, который этим занимался, но за ним требовался присмотр. Да и сам процесс нужно было держать под контролем.

Никита разбирался в обстановке как в масштабах всей компании, так и в частном порядке. Он знал, что и как нужно делать.

Еще в прошлом году Никита руководил заводом в родном Павелецке. Его директором когда-то был Трофим. Там и закрутился клубок вокруг Марьяны.

Трофим решил, что Никита сможет потянуть целое предприятие. Надо сказать, что борозды он не испортил. Хотя не углубил ее и не расширил. Вреда не принес, но и особых успехов не добился. Не хватило ему рвения, желания, да и просто терпения. Не мог Никита гореть на работе, хоть ты тресни.

А если человек не способен к самоотречению во имя важной цели, то в директорском кресле ему делать нечего. Именно так Трофим и рассудил. Он перевел Никиту на повышение, к себе в замы, так сказать, по общим вопросам.

А в них Никита разбирался очень даже неплохо. Голова у него не садовая, память хорошая. Он мог успешно решать производственные и финансовые проблемы, только вот ответственность за порученное дело была ему чужда. Потому и выдернул его Трофим из директорского кресла.

Лариса переживала так, как будто ее саму с работы сняли. Уж очень она хотела, чтобы Никита был таким же устремленным и ответственным, как Трофим. А ее супруг как не пришей рукав ни к какому месту. Специалист по всем вопросам, в итоге – пустое место. Если он вдруг уволится, то в компании без него совершенно ничего не изменится.

Но Никиту вполне устраивало его место. Работа не напряженная и, в общем-то, статусная. Оклад у него будь здоров, у отца клянчить не надо. Роскошный кабинет в московском офисе – это само собой.

А главное состояло в том, что он имел возможность на совершенно законных основаниях отдыхать от Ларисы. Может, потому его не очень-то тяготил брак с ней. Съездит в командировку, расслабится на пару-тройку дней, а потом обратно, к семье. Она у него большая.

– Надеюсь, у тебя там несерьезно? – настороженно спросил Трофим.

Он не жаловал Ларису, но любил ее детей, своих племянников, и не хотел, чтобы Никита ушел из семьи.

Лариса помешана была на том, чтобы удержать мужа возле себя. Потому и нарожала ему кучу детей. Как та корова, чуть ли каждый год в отел. Но при этом сохраняла форму. Троих детей родила, но не раскабанела. Диета, фитнес, все дела. Какой была стройной и красивой, такой и осталась. На людях не стыдно показаться. Не такая уж она и плохая.

Детей своих Никита очень любил, но от командировки отказываться не собирался, решил освежить отношения с Лилей.

– А я ей так и сказал, мол, на пару тяг. – Никита усмехнулся.

– Вот я и говорю, зацикливаться на ней не надо, – сказал Трофим. – Работа прежде всего!

– Это само собой.

Трофим строго посмотрел на него. Когда речь заходила о работе, он шуток не понимал.

– Барбашов не укладывается в смету. Причины вроде бы объективные, но вдруг ворует?

– Разберемся, – сказал Никита.

Не было у него особого желания вникать в детали, искать в них зарытую собаку, но работа есть работа. Безответственный он по своей натуре человек, однако, как ни крути, старший брат влиял на него положительно.

Высокий лоб, пушистые брови, широкая спинка носа, губки бантиком, подбородок сердечком. Что-то не очень Антон похож был на Игната. Может, в глазах или в овале лица и имелось что-то общее, но различия лезли в глаза. Но не было у мальца и сходства с Толиком, который присвоил себе отцовство.

Антон старался забраться на детскую горку. Ноги его соскальзывали со ступенек, он злился, но все равно упорно карабкался вверх. Залез, с ходу сел, съехал прямо под ноги Агате и засмеялся.

В этот момент Агата и увидела Игната, который подходил к детской площадке. Ее светлые волосы были стянуты в хвост, маленькие изящные ушки обнажены, красивая шея открыта.

Но улыбка вмиг сошла с лица женщины, искрящийся взгляд потух. Агата взяла сына за руку и спешным шагом повела его к дому. Игнату пришлось прибавить ходу, чтобы нагнать их. Но еще до этого Антон устал идти быстро и повис на руке у матери. Он через плечо глядел назад, на виновника неожиданного переполоха. Мальчонка едва переставлял ноги, но Агата продолжала тащить его к дому.

– Руку ему оторвешь! – сказал Игнат, взял Агату за руку, остановил, помог Антону восстановить равновесие.

– Не твое дело! – огрызнулась она.

– Привет! Как тебя зовут? – Игнат опустился на корточки перед мальчишкой, который мог быть его сыном.

Ему действительно хотелось иметь ребенка. У Марьяны с этим проблемы. Как ни крути, а маму трудно было упрекнуть в необъективности. Тем более что она желала иметь внуков.

– Антон! – Мальчишка с интересом посмотрел на него.

От ребенка пахло мокрым песком и почему-то свежей простоквашей.

– На горке катаешься?

– Я еще на качелях могу! – Голос у Антона был звонкий, дробный.

– А на паровозике?

– На каком паровозике? – Мальчишка впился в Игната взглядом в ожидании чуда.

– Можно в парк Горького съездить.

Игнат поднялся, в раздумье посмотрел на Агату. Вообще-то у него сегодня полный рабочий день. Так, на несколько минут на знакомый адрес заехал. Вдруг Агату с сыном во дворе увидит. Так оно и вышло. Уезжать он уже не хотел. Хотя Антон, честно говоря, был не очень-то на него похож.

– На паровозике? – ехидно спросила Агата. – Да, это ты умеешь. Ту-ту, и пишите письма!

– В парке аттракционы, американские горки, паровозики.

– Хочу американские горки! – Антон схватил маму за руку, затряс ее. – Хочу паровозики!

– Можно завтра.

– Неужели? – Агата усмехнулась, обличительно глядя на Игната.

– Да.

– А почему не сегодня?

– У меня совещание скоро.

– Не будет никаких горок, сынок! Дядя не умеет держать слово. – Агата взяла Антона за руку и повела к дому.

– Хорошо, давай сейчас, – решился Игнат.

Совещание вполне мог провести Бельчинский. У него это даже лучше получится.

– Обойдемся как-нибудь, – сказала Агата.

Антон жалостливо глянул на Игната, горько вздохнул, но продолжал идти за мамой.

– Я серьезно. – Игнат нагнал Агату, взял ее за руку, остановил. – Прямо сейчас и едем.

– У нас обед. – Она качнула головой.

– В кафе пообедаем.

– Мама, я хочу в кафе!

Агата посмотрела на сына, перевела взгляд на Игната.

– Хорошо. Только нам переодеться надо.

– Долго? – настороженно спросил Игнат.

Не так давно он уже хотел встретиться с Агатой в кафе. Пришел, а ее нет. Сейчас она могла опять махнуть перед ним хвостом. Запрется в доме, и жди ее.

– Пять лет. – Она усмехнулась.

– Ты хочешь об этом поговорить?

– Незачем.

– А я хочу. Поэтому через двадцать минут мы едем в Москву. Смотри, не обмани сына.

– Своего сына я не обману! – резко сказала Агата, косо глянула на Игната и ушла вместе с Антоном.

Она появилась через полчаса, нарядная, прихорошенная. Антон в новом комбинезоне.

Открывая дверь машины, Игнат невольно оглянулся по сторонам. Вдруг его кто-то увидит с Агатой и сообщит Марьяне? Придумывай потом оправдания.

Агата с Антоном устроились на заднем сиденье.

– Твоя машина? – спустя какое-то время спросила она.

– Ну а чья же.

– Детского кресла нет.

– Так незачем было.

– Почему?

– А моя мама тебе не сказала?

– Сказала… – Агата замялась.

– Она явно что-то задумала.

– Что?

У Игната вдруг стало тошно на душе. Желание покатать ребенка на аттракционах, вроде бы совершенно невинное, вылилось в самое настоящее предательство. У него ничего с Агатой не было, но он уже шел на поводу у своей мамы, которая затеяла новую игру против Марьяны. Она хотела свести его с бывшей девушкой, чтобы разлучить с женой.

Спрашивается, зачем он посадил Агату и ее сына в машину? Но не выгонять же их. Тем более что слишком далеко в отношениях с Агатой он заходить не собирался.

Лиля переступила порог, огляделась, не наклоняясь, разулась, повела плечами, сталкивая с них легкую курточку. Казалось бы, все, можно идти дальше, в комнату. Но Лиля не остановилась. Ничего не говоря, она стянула блузку, вывернулась из юбки. От белья ей избавляться не пришлось за неимением такового.

 

Никита лишь хмыкнул, глядя, как она открывает дверь в ванную. Хоть сказала бы, что хочет принять душ. Или не нужно? Да, незачем говорить, если все и так ясно.

Квартира простая, двухкомнатная, в собственности компании «Высокосталь». Незатейливый ремонт, непритязательная мебель, но в целом комфортно, функционально. Идеальный порядок, чистое белье, полный бар. Все как в гостинице.

Даже девочка в номере, но это уже стараниями Никиты.

Лиля скрылась в ванной, а Никита прошел в гостиную, достал из бара бутылку виски. Сегодня у него выходной, можно выпить, покурить и девочку приласкать. Не такая уж и плохая у него жизнь, если разобраться.

Он еще только скручивал пробку с бутылки, когда зазвонил телефон. На дисплее высветилось фото Ларисы – томный взгляд, загадочная улыбка. Никита глянул на дверь в ванную. Лиля наверняка застрянет там не на одну минуту.

– Да, моя красивая!

– Ты не занят? – тихо, спокойно спросила Лариса.

– Не помешаешь.

– Как дела?

– Собак еще не нарыл. Но процесс идет.

– С кем? – Голос Ларисы едва заметно дрогнул, выдал ее волнение.

Она же не дура, понимала, что Никита запросто может загулять.

– Тихо, сам с собою, – в шутку сказал он.

В этот момент медленно, почти бесшумно открылась дверь ванной комнаты. Лиля вышла оттуда так тихо, как будто была бесплотной. Волосы мокрые, полотенце обернуто вокруг тела.

Никита посмотрел на нее и приложил палец к губам. Она лукаво улыбнулась, но режим тишины все-таки приняла и тихонько подошла к нему.

– У Светки зубы режутся, – сказала Лариса.

– Плачет? – спросил он, глядя, как Лиля опускается перед ним на колени.

– И температура.

– Могу приехать. Ночью буду. – Эти слова были адресованы не столько Ларисе, сколько Лиле, которая уже расстегивала пояс на его брюках.

Если она сейчас не успокоится, то ночевать будет без него. Но Лиля лишь усмехнулась и продолжила его расчехлять.

– Может, лучше на выходные? – сказала Лариса.

– Легко.

Лиля стянула с себя полотенце, накрыла им бедра Никиты, склонилась низко-низко, заставила его почувствовать жар своего дыхания.

– Если соскучишься.

– Я уже соскучился, – закрывая глаза, сказал он.

– Тихо у тебя. Ты где?

– В кабинете.

– А секретарша где?

– Ты моя секретарша. Помнишь, как мы зажигали?

Лиля поддала жару. Никите приходилось нелегко.

– У нас еще все впереди. Ладно, не буду тебе мешать.

– Да ты не мешаешь.

– Пока-пока.

В трубке послышались короткие гудки. Из груди Никиты вырвался вздох облегчения.

– Жена звонила? – тихонько спросила Лиля.

– Ты это нарочно?

Ей нетрудно было выдерживать паузы. Она находила, чем их заполнить.

– Может, я тоже хочу быть твоей женой?

– Я похож на мусульманина?

– Я могу быть твоей командировочной женой. Ты же здесь по делам. И еще приедешь.

– Не отвлекайся.

– Так да или нет?

Она знала, в какой момент надо задавать вопрос, понимала, чем сейчас его можно шантажировать.

– Ты и мертвого уговоришь, – пробормотал он.

– Это значит да?

– Да…

Лиля выжала из него согласие, махнула сотку виски, пока он приходил в себя, и полезла в постель, под одеяло.

– У меня сегодня была трудная ночь, – закрывая глаза, пробормотала она.

– Клиенты?

– Надеюсь, это в последний раз. Ты же не станешь выгонять свою жену на работу?

– Ты хитрая или наглая?

– И то и другое. Ты дашь мне денег?

– В пределах разумного.

– Всего десять тысяч. Завтра. На косметику.

– Будет тебе косметика. Спи.

Спала она ровно столько, сколько Никите понадобилось, чтобы напиться и набраться сил. Лиля со знанием дела подняла ему настроение, пронесла его над постелью, как флаг над Красной площадью, а потом попросила пятнадцать тысяч. Похоже, она реально напрашивалась к нему на содержание. С этим нужно было что-то делать.

Детское кафе – это молочные коктейли, пирожные и такие же сладкие разговоры. Если бы Игнат и захотел рассказать Агате о том, как жил последние пять лет, то не стал бы делать этого в присутствии Антона. Да она и сама ни о чем серьезном не говорила.

Но сегодня они встретились в кафе для взрослых, в московском ресторане. Агата не очень-то хотела, а он вроде бы и не настаивал, но все же они были вместе. Она такая красивая, стильная.

– Ты выглядишь безупречно, – сказал Игнат и улыбнулся.

Он вроде бы и не пытался обольщать Агату, однако в его голосе прозвучали игривые нотки. Но там же глухо позвякивало и сомнение. Зачем он только позвал Агату в ресторан? Ведь обещал себе не заходить далеко. У него есть жена, которую он очень любит. Но Игнат хотел знать, от кого Агата родила. Наверное, поэтому они и оказались здесь.

– Вообще или для женщины, которая родила? – осведомилась она.

– Какая же ты женщина?

– Я женщина, – без нажима, но твердо сказала Агата. – Потому что у меня есть ребенок.

– Для меня ты девушка.

– Как будто и нет никакого ребенка?

– Зачем ты так?

– Почему ты не спрашиваешь, от кого ребенок?

– Ну…

– А вдруг твой?

– А это возможно?

– Да, возможно, что земля круглая, а небо синее.

– Значит, мой? – От волнения у Игната дрогнул голос.

– Для тебя это важно?

– Да.

– Антон – мой ребенок. Больше ничей.

– Я понимаю, в тебе говорит обида. Может быть, я виноват. А ты представь ситуацию. Ко мне подъезжает Толик и говорит, что ребенка ты ждешь от него, живете вы вместе.

Агата отвела взгляд в сторону.

– Ты жила с ним?

– А ты бросал меня? – зло, но без напора спросила она.

– Ну…

– Бросил, женился на другой. Тебе все равно, как мы с Антоном тут живем.

– И с Толиком.

– Толика давно уже нет. – Агата вздохнула. – У него своя жизнь. Я не говорю, что мне было с ним плохо. Так стало без него. Хоть какая-то опора. Женщине трудно без поддержки. Особенно когда у нее на руках ребенок.

– Это понятно.

– Что тебе понятно? У нас три семьи в квартире. Родители в одной комнате, брат с женой в другой, мы с Антоном в третьей. Там не комната, а каморка. Нет, я не жалуюсь. Но и не хвалюсь.

– Да и с работой проблемы, – сказал Игнат.

Последний год Агата работала в универсаме кассиром, но он закрылся, ее уволили. Платили ей там неплохо. В любом другом магазине, куда она пыталась устроиться, ей предлагали гораздо меньше. Но она готова была согласиться и на маленькую зарплату. В сентябре Антон пойдет в садик, и Агата устроится на работу. Все это Игнат уже знал.

– Ничего, выкрутимся.

– Может, ко мне на завод пойдешь?

– Кем? – Агата с интересом глянула на него.

– В делопроизводство, бумажки перекладывать.

– А зарплата?

– Не обижу.

– Я сейчас на все согласна, – сказала она и вымученно улыбнулась.

– На все соглашаться не надо.

– Даже на панель.

Именно от этого признания и пытался предостеречь ее Игнат. Но то самое слово, которое не воробей, уже выскочило.

– Когда мне твоя мама предложила зайти к тебе, я не стала отказываться… Она мне и денег дала на одежду. Чтобы я произвела на тебя впечатление. Убежала я тогда от тебя потому, что мне так сказано было. Мол, задеть тебя за живое нужно. Но я не хочу быть с ней заодно. Хитрая она у тебя. – Агата прикрыла рот ладошкой, чтобы не назвать маму Игната еще и коварной или даже подлой.

– А она говорила, зачем ей все это нужно?

– Нет, но я все понимаю. Она хочет, чтобы ты ушел ко мне и развелся с женой. Твою Марьяну терпеть не может. Да и меня тоже. Однажды эта особа нас уже разлучила. Я не хочу, чтобы она снова взялась за нас.

– А она возьмется. Если у нас вдруг что-то срастется.

– А срастется?

– А ты не боишься? – угрюмо спросил Игнат.

– Твоя мама нам жизни не даст.

– Вот и я и том же. Срастаться нам совсем необязательно.

– Да, я понимаю. Но ты же здесь, со мной. – Агата не просто посмотрела на него, вцепилась взглядом так, как будто собиралась удержать на привязи.

– А ты хочешь, чтобы срослось?

– Нет, – неуверенно ответила она.

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что ты мне нужен, – сказала Агата чуть ли не по слогам и добавила скороговоркой: – Но тебе совсем необязательно уходить от жены.

– Что ты предлагаешь?

– Делать это должен ты. – Агата отвела взгляд в сторону, чтобы скрыть смущение. – Ты уже предложил мне работу на заводе. Да, я могла бы стать твоей любовницей. Тем более что ты имеешь на это право как отец моего ребенка. Нет, если не хочешь заботиться об Антоне, то я просить ничего не буду.

– Ты уже просишь.

– Да? – встрепенулась Агата.

– И хитришь. Так же, как моя мама, – сказал Игнат, пристально глядя на нее.

Он помнил, как Агата уклонилась от встречи в кафе. Сама пришла к нему и тут же разыграла оскорбленную невинность. Да и с детской площадки убегала от него вместе с Антоном.

– Нет, не хитрю, – промямлила она.

– Но моей любовницей быть хочешь? – жестко и даже с долей цинизма спросил Игнат.

В ответ Агата резко посмотрела на него, но ее взгляд тут же растекся, как снежок по печной заслонке. Да, она хотела бы стать его любовницей, но только потому, что нуждалась в деньгах.

– Этого я тебе не обещаю. А вот с работой помогу. С жильем тоже.

Квартиру он мог взять в ипотеку на имя Агаты. Внести залог, а потом выплачивать потихоньку, незаметно для Марьяны. Еще денежное содержание, это само собой. Опять же втайне от жены. Да и от мамы.

– Но сначала решим с квартирой.

Игнат задумался. А может, и не нужна Агате работа, не стоит устраивать ее на завод? Она же красивая, соблазнительная. Вдруг он однажды вызовет ее в кабинет, а она обострит момент встречным порывом. Нет, им совсем необязательно вступать в любовные отношения.

– Это не будет тебе в тягость? – спросила она, будто извиняясь за свою навязчивость.

– Нет, – выдавил он. – Деньги у меня есть.

А с чувством вины перед Марьяной он как-нибудь справится. В конце концов Игнат обязан помочь своему сыну встать на ноги. Все-таки Агата будет ему в тягость. Но ничего, он выдюжит.

Глава 5

От Курска до Москвы полтысячи километров. Много это или мало? Если путь в радость, то близко, а если не хочется никуда ехать, то далеко.

А Никиту вдруг потянуло домой. Всего три ночи он провел с Лилей, а уже устал. Достала она его своей наглостью. К тому же выпита была до дна.

– Возьми, купишь чего-нибудь. – Он бросил на стол несколько пятитысячных купюр.

– Что это?

– С каких это пор деньги вызывают у тебя глупые вопросы?

– Ты хочешь от меня откупиться?

– Нет.

– Но ты же уезжаешь.

– Так надо. Командировка закончилась, – соврал Никита.

– Неправда. Ты уезжаешь на выходные. Я тебя здесь подожду.

– Я уезжаю навсегда.

– Хорошо, я поеду с тобой в Москву. Ты снимешь мне квартиру.

– Нет.

– Тогда твоя жена узнает, как ты здесь без нее куролесишь.

– Что?! – Никита резко повел рукой, делая вид, что собрался схватить ее за горло.

– Да, это шантаж! – заявила Лиля и нахально ухмыльнулась.

– Ты знаешь, что тебе за это будет?

– Что?! – Она смотрела на него так, как будто собиралась показать язык.

Никите казалось, что эта поганка совершенно не боялась его. Что он мог с ней сделать? Киллерам заказать? Так не было у него выходов на профессиональных мокрушников. А водитель, он же телохранитель, не согласится на такое дело. Да и не сможет он попросить Алика об этом, язык не повернется. Отцу можно сказать. Он может решить проблему, но как им потом друг другу в глаза смотреть?

Да и отец уже не в той форме, чтобы лезть в такие дела. Антонина, его вторая жена, нанесла ему удар ниже пояса – развелась с ним и вышла замуж за свою первую любовь. Отец не смог наказать этого проходимца. Или не захотел.

Может, в полицию обратиться? Но это себя не уважать. Да и не факт, что менты помогут. Именно так было с Ларисой.

Смешно это или нет, но он женился на ней по залету. Крутил с ней, а замуж брать не собирался. Тогда она подала заявление об изнасиловании, которого не было. Но менты не захотели отмазывать его ни за какие деньги. Потому что Никита их всех достал своим отмороженным поведением. Можно даже сказать, они нарочно подыграли Ларисе. А она как будто знала, что так и будет, не прогадала. И ничего, живут себе потихоньку. Но свято место занято, так что Лиля в пролете.

– Ты сама знаешь!

 

– Ты поднимешь руку на бедную женщину? – Лиля широко распахнула глаза.

– Кто бедная женщина, ты?

– Уже не бедная. Ты мужик щедрый. Я с тобой как сыр в масле буду.

– Сколько ты хочешь?

– Чтобы я от тебя отстала? Сколько тут у тебя? – Лиля смахнула со стола деньги, пересчитала их. – Тридцать пять штук. Умножаем на триста шестьдесят пять. Это сколько в год?

– Ты столько не унесешь! – взъерошился Никита.

– Унесу. И за двадцать лет уволоку, не сломаюсь. Это без малого тринадцать лимонов за год. Ладно, я добрая. Пусть будет десять. Но возьму я с тебя сразу за двадцать лет. Двести лямов с тебя, Высоков!

– Сейчас поднесут! – Никита взял телефон, связался с водителем, который уже держал машину под парами. – Алик, поднимись, разговор есть.

– Учти, Высоков, у меня запись есть! Как мы тут с тобой скакали! Я ее в Сеть выложу! Жена узнает!

Никита скривил губы в едкой насмешке. Лариса в свое время поступила с ним подло. А после свадьбы и вовсе финт выкинула. Топориком по голове приласкала, Никита чуть копыта не отбросил. К Марьяне приревновала его, и ага. А когда он в коме лежал, она инсулин пыталась ему вколоть, смертельную дозу. Чтобы сухой из воды выйти. Попробовала, но не смогла, духу не хватило.

Никита тогда не стал ее топить, вытянул ее из тюрьмы. Сейчас она как шелковая. Троих детей ему родила, в дела его не лезет, разве что ворчит иногда, но сквозь пальцы смотрит на его похождения. Понимает, что нет между ними большой любви, потому и позволяет скинуть пар.

Как еще объяснить тот факт, что Лариса не настаивает на видеозвонках? А так попросила бы его поводить телефоном вокруг себя, увидела бы, как Лиля мнется перед ним на коленях. Ведь она почувствовала, что нечисто с ним было, когда Лиля зажигала. Сказала, что не будет мешать.

Пусть Лиля стукнет Ларисе. Никита покается перед женой, пообещает больше не грешить, и она точно его простит. Да и не будет он больше иметь дел с такими дешевками, как Лиля. Толку от них мало, а визгу много. Уж лучше с Ларисой, тем более что с ней в постели совсем не скучно. Зажигает она будь здоров. Лиля по сравнению с ней – бревно. Тьфу на нее!..

– Деньги забирай и проваливай. Пока не вышвырнули.

– На слабую девушку – цепного пса? – Лиля скривилась. – Не стыдно?

Никита промолчал. Он уже все сказал, больше добавить было нечего.

– Думаешь, если денег полно, то можно все? – не унималась Лиля. – Порядочных девушек насиловать?

От возмущения Никита вытянулся в лице, а его брови взлетели под самую челку.

– Я ведь и заяву могу накатать! У меня видео есть!

– Попробуй, сунь голову в петлю. – Он хищно сощурил глаза, предупреждая ее, что за удар ниже пояса последует не менее подлый ответ.

У Никиты были такие возможности.

– Двести миллионов, и мы в расчете.

Никита услышал, как открылась дверь. Это наверняка Алик.

– Уже поднесли, сейчас получишь.

Но в гостиную почему-то зашли незнакомые люди. Два мощных на вид парня с хмурыми лицами. Взгляды у них – мороз по коже.

– Это тебе отгребать принесли. – Лиля злорадно ухмыльнулась.

Алика не было, а позвонить ему Никита не смог. Детина с безобразным шрамом на щеке вырвал у него айфон и положил на стол.

– Не дергайся, целей будешь, – заявил он.

– А где Алик? – растерянно спросил Никита.

– Отдыхает он в машине. Ключи нам отдал, а сам заснул. Никакого криминала. А телефон твой никуда не денется. Мы люди мирные. Если нас не злить. Ты же не хочешь этого делать? – с глумливой ухмылкой спросил меченый тип.

– Вы хоть понимаете, с кем связались?

– Ничего ты нам не сделаешь и не мечтай. А мы с тебя спросим. За то, что ты мою сестру обидел.

– И мою подругу! – пробасил здоровяк с массивным шишковатым лбом и угрожающе повел широкими плечами, как будто собирался ударить Никиту.

А кулаки у него большие и тяжелые, похожие на чугунные болванки.

– Которую ты, козел, изнасиловал! – добавила Лиля и хихикнула.

– Давай, мужик, ты не будешь пениться, а мы не станем тебя прессовать, – с ухмылкой проговорил меченый тип. – Договоримся по-хорошему, и мы уйдем. И никаких проблем ни тебе, ни нам.

– Двести миллионов – это по-хорошему?

– Двести миллионов? Да, ты прав, это перебор. Треху дашь, и разойдемся.

– Три миллиона?

– Три миллиона.

– Рублей?

– Рублей.

– И все?

– И все. Но прямо сейчас. Перебросишь с одной карты на другую, и все дела.

– А если нет?

Три миллиона – не такие уж и большие деньги. Но и совсем не малые. Даже самому высокооплачиваемому рабочему за такие бабки пахать придется не один год.

– Даже не знаю, – сказал меченый тип, ухмыльнулся и глянул на своего дружка. – Тут думать надо. Мне Лилька сестра, а Жорику – подруга. Я за нее с тобой мудрить не буду. Раз, и все. – Он достал из кармана куртки заправленный шприц, снял с иголки колпачок.

– Что это? – Никита содрогнулся.

– Передоз.

– Весело подохнешь, – заявил Жорик. – Это хорошо.

– А я скажу, что ты меня хотел на иглу посадить. – Лиля злорадно оскалилась, взбудораженно поглядела на Никиту.

От нервного перенапряжения у Никиты вдруг закружилась голова. Пол стал уходить из-под ног. Если бы он не опустился на диван, то обязательно упал бы.

Положение более чем серьезное. Если эти гопники смогли сладить с Аликом и забрать у него ключи, то с Никитой они запросто справятся. Тем более что передозировку организовать не проблема. Менты поверят, что Никита сам ширнулся. Хотя бы потому, что у него был привод за наркоту. С «травкой» на кармане взяли. А где анаша, там и героин.

И зачем он только связался с этой шлюхой?

– Эй, ты не теряйся, не надо!

Меченый тип опустился перед ним на корточки, заглянул в глаза и вдруг влепил пощечину. Таким способом обычно приводят в чувство истеричек.

Именно в этом Никита и нуждался. Он и сам не понял, как сорвался с дивана и ударил меченого поганца ногой в челюсть.

Вроде бы не было выплеска силы, удар не мог быть сильным, но детина упал. А Никиту понесло дальше. Жорик замахнулся, но схлопотал правый прямой, точно в подбородок. Второй удар опрокинул его на пол.

– Козел! – откуда-то из космической глубины крикнула Лиля.

Но Никите было не до нее. Краем глаза он увидел, как с пола поднимается меченый тип, ударил его ногой, затем кулаком. Тем временем встал Жорик. Он мог обрушить на Никиту град ударов, но почему-то рванул к двери. Вслед за ним, вяло отмахиваясь от Никиты, потянулся и его подельник.

– Эй, вы куда, придурки? – взвизгнула Лиля.

– Да пошла ты! – донеслось из прихожей.

– Стоять! – Лиля бросилась за ними, но остановить не смогла и сама унесла ноги.

Никита не стал преследовать их. Он и без того сделал все, что только мог. Выстоял один против двух здоровенных гопников.

Никита вышел во двор, дошагал до «Гелендвагена», в котором его должен был ждать Алик, и увидел, что тот спит.

Спрашивается, зачем ему такой телохранитель? Тем более что он и сам с усам.

Дом сдан в эксплуатацию, квартира с отделкой под ключ, даже встроенная кухня в наличии. Стены белые, двери черные – очень даже стильное сочетание. Пол застелен темным, не самым дешевым ламинатом.

– Если ты не торопишься, то можно сделать ремонт, – сказал Игнат. – Паркет положить, двери сменить. Думаю, подвесные потолки будут не лишними.

– Не надо, мне и так нравится. – Агата мягко взяла его за руку.

– И кухню можно сменить.

– Нет, она хорошая. Не надо ничего.

– Мебель сама выберешь, я оплачу.

Квартиру он покупал в кредит. Банк дал «добро», первый взнос был уже сделан. Агата имела полное право въезжать сюда. Кто-кто, а Игнат слов на ветер не бросал.

– Я постараюсь уложиться в минимум. – Агата прижалась грудью к его плечу.

Бугорки у нее небольшие, но возбуждающие, упругие. Да и сама она как сгусток мягкой, но мощной сексуальной энергии. В квартире только кухня, но можно усадить Агату на столешницу и дать волю рукам. Судя по ее настроению, она не откажется.

– Можно и в максимум. – Игнат улыбнулся.

– Ты такой хороший. – Она еще крепче прижалась к нему.

Он ощутил предстартовую дрожь в ее теле. Агата совсем не прочь была взлететь вместе с ним в те самые высоты, в которые рвется мужчина в объятиях женщины.

– Я стараюсь.

– Марьяна знает о том, что ты делаешь для меня? – спросила Агата.

Если она хотела охладить его пыл, то ей это удалось.

– Нет, – отстраняясь от нее, сказал Игнат. – И надеюсь, что не узнает.

– От меня точно. – Агата приложила ладонь к груди, пытаясь убедить его в своей надежности.

– Очень на это надеюсь.

– Я видела твою жену. Она такая красивая!.. – Агата вздохнула, не скрывая зависти. – Да я и не претендую на ее место.

– И не надо.

– Не буду. Мы с тобой просто любовники.

– Нет. Ты мать моего ребенка.

– Может, ты хочешь еще одного? – Агата прижалась к Игнату сзади, обняла, скрестила руки у него на животе.

– Мне уже пора.

– Ты сбегаешь от меня? – Ее голос повело от обиды.

– Нет, просто у меня мало времени.

– Не бойся, никто ничего не узнает.

Ее нежные длинные пальчики запорхали у него на груди, стали расстегивать пуговицы на рубашке.

Те самые ощущения теплой волной прошлись по его телу, заставили закрыть глаза. Действительно, почему бы и нет, если никто ничего не узнает? В конце концов Агата не чужая ему женщина.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru