Владимир Колычев
Русалка в золотой чешуе
– Там машинка остановилась, – уже во дворе сказала Дана.
Солнце стояло над горизонтом, теплые лучи разогнали утреннюю свежесть. Легкий ветерок приятно шевелил волосы, которые уже высохли.
– Я все сделаю, – сказал Матвей.
– Ты же знал Жанну, да?
Хозяин дома ничего не сказал, открыл дверь, достал из шкафа в предбаннике чистые полотенца, простыню.
– Можно в шлепках? – спросила девушка.
– Нужно.
– А чьи это шлепки?
– Бабушка иногда приходит. – Он взглядом показал на массивную деревянную дверь в парную.
– Только бабушка?
– Только бабушка, – невозмутимо выдержав ее насмешливый взгляд, спокойно сказал Матвей.
– А девушки?
– Закройся, – распахнув дверь, заявил он.
Дана не поняла, что именно она должна была закрыть – дверь за ним или рот. Скорее всего, то и другое.
У нее тоже была бабушка, которая жила в деревне. Дана помнила, как парилась у нее в баньке. Там все было так же просто, как здесь – предбанник с дровами и парилка, больше ничего. Никаких столов для посиделок с пивом. О бассейне и речи не шло.
А дома у них сауна будь здоров. Большая, с бассейном, бильярдом и баром. Парилка – настоящий ад, так в ней бывало жарко.
Дана привыкла к высоким температурам, поэтому смело открыла дверь. И баня здесь обычная, и печь Матвей топил недолго.
Но зря она снисходительно кривила губы. Влажный жар обволок ее мягко, но плотно сжал в своих объятиях и проколол кожу мягкими горячими колючками. Крепкий пар, но дышать легко.
Печь самодельная, из камней, с встроенным чаном для воды. Все как у бабушки.
В углу возле двери на железных подпорках стояла большая кадушка с холодной водой, на скамейке ждал своего часа тазик, на стене висела деревянная шайка. Еще один тазик стоял на полу, в нем запаривался веник. Запахи мокрых дубовых листьев и березовых дров смягчали духоту.
Дана взяла тазик, зачерпнула ковшом кипятка, развела его с холодной водой. Она окатила себя с головы до ног, забралась наверх, но тут же сползла оттуда. Слишком уж горячо под самым потолком.
Да уж, постарался Матвей!.. Еще бы зашел в парилку да веничком отхлестал. Если он такой спокойный, то почему бы и нет. Простыня под рукой. Она могла бы и прикрыться.
Но Матвей ее так и не побеспокоил. Все это время он провел на скамейке у бани.
Дана вышла к нему, закутанная в полотенце по ключицы. Мокрые волосы распущены и размазаны по спине. Плевать на ветер.
– Можно к тебе? – спросила она, собираясь подсесть к нему на лавочку.
Не баня, а нирвана какая-то. Состояние балдежное, расслабуха полнейшая, ноги не держат.
– Не можно, – ответил он, затушил сигарету, поднялся, пальцами коснулся ее локтя и заявил: – Пошли!
Матвей увлек ее к дому, там подал ей кружку холодного домашнего кваса. Первый глоток влил в нее бодрость, второй просветлил сознание, после третьего на лопатках у девчонки начали проклевываться крылья.
– Там у тебя что, энергетики? – спросила она, возвращая пустую кружку.
– Что, похорошело? – с усмешкой осведомился он.
– Ну, в общем, да.
– Сейчас еще чайку для закрепления. Вздремнешь чуть-чуть, и поедем.
– Да не хочу я спать.
– Захочешь.
После завтрака ее действительно потянуло в сон. Справиться с искушением она не смогла.
Глава 4
Земля большая, и женщин на ней миллиарды. Казалось бы, женское тело – такая же обыденная банальность, как деревья в лесу и облака в небе. Но нет в мире ничего более захватывающего и завораживающего, во всяком случае для мужчины.
Обнаженная женская натура сама по себе – вершина искусства. Художники всего лишь переносят ее на свои холсты и в скульптурные формы. А как извращаются фотографы в своих эротических фантазиях!
Несут это искусство в массы и порнорежиссеры. Подбор актеров, работа с ними, творческий процесс – все это требует сил и средств, но благодарный зритель возвращает вложения с лихвой.
Творческий процесс на месте не стоит. Одна красавица и целых два чудовища уже вошли в раж, голоса слились в хор, кроватные пружины скрипят, аккомпанируют. Но в их слаженной работе чего-то не хватает. То ли Рита сегодня ночью перестаралась, то ли возраст у него уже не тот. Или просто настроение подкачало.
Тимофей Юрьевич смотрел на женское тело, но дух не захватывало. Не деревенело в штанах, не получалось с дровишками, поэтому и огонька нет.
– Тимофей Юрьевич! – Филей легонько коснулся плеча босса, привлекая его внимание.
Тот закрыл дверь, недовольно глянул на своего подручного.
– Чего тебе?
Сколько помнил его Тимофей Юрьевич, столько Филей и косил под крутого. Делал морду, пытаясь ожесточить мягкие от природы черты лица, усиленно качался. Шея у него мощная, бычья, стрижка очень короткая. Ходил он, поигрывая могучими плечами, устрашающе раздувал желваки и смотрел исподлобья.
На самом деле вся эта крутизна и мышечная масса – всего лишь фальшивая оболочка, за которой скрывалась трусливая душонка. Филипп не рвался в бой и всячески избегал драк. Если только на ринге, да и то вполсилы.
Пацаны знали его как облупленного и не воспринимали всерьез. Сначала он был для них просто Филя. Потом к нему крепко приклеилось прозвище Филей.
Этот субъект был типичной шестеркой. Тимофей Юрьевич его презирал, но при этом держал при себе и доверял ему. При полном отсутствии бойцовских качеств Филей отличался безграничной преданностью. Проверку он прошел с честью и на ментовском допросе держался достойно.
Филей отличался предприимчивостью, расторопностью, и память у него была уникальная. Все, что ни поручишь ему, сделает. Еще и советом поможет, если вдруг запор в мыслях случится.
– Сучку московскую нашли.
– Где она?
– Да у кадра одного выплыла. Он у реки живет, вот она к нему и прицепилась. Что делать?
– Что делать! – передразнил его Тимофей Юрьевич.
У него тоже была кличка, образованная от имени. К ней же примазалась и фамилия. Котов и Тимофей – а все вместе Котофей.
– А если она реально дочь миллиардера?
Тимофей Юрьевич обладал реальной силой. Бригада у него небольшая, но сплоченная, бойцы закаленные, преданные общему делу. Если нужно кого-то заземлить – без проблем, в любое время дня и ночи. На мокрое дело без лишних вопросов пойдет любой. Плюс охранная фирма со своей группой быстрого реагирования. Там тоже есть суровые ребята, которым сам дьявол не страшен.
В Багульеве Котофей самый-самый, никто не может тягаться с ним. Весь автобизнес в городе, как легальный, так и криминальный, завязан на него. Ломбарды и быстрые кредиты – все под ним. Он имеет с чиновников и с бизнесменов, которые работают по левым схемам. Наркота, проститутки, а с недавних пор еще и порнография. Филей предложил, а он согласился. И надо сказать, дела неплохо идут.
Багульев у него в кулаке. Никто здесь не хочет с ним связываться. Но Котофей старался не нарываться на лишние конфликты. Возраст уже не тот, шестой десяток разменял, оброс мудростью, как причал – ракушками. Зачем война там, где можно решить миром?
Кто эта девочка из Москвы? Какой смысл с ней связываться, если у нее крутой отец?.. Нет, не нужны ему лишние проблемы.
– Она реально дочь своего отца, – сказал Филей. – Власова Павла Константиновича, владельца ВПК-Банка. Власова Богдана Павловна.
Он протянул боссу фотографию красивой русоволосой девушки с ясным, чуточку насмешливым взглядом. Стильная прическа, правильные, одухотворенные черты лица, выразительные глаза под цвет бриллиантов в сережках. Шикарное вечернее платье, роскошное колье.
Она стояла под руку со статным ухоженным мужчиной лет пятидесяти. Он не хмурил брови, не ужесточал мягкие от природы черты лица, как это делал Филей. Внутренняя сила сочилась из всех его пор сама собой. Взгляд добродушный, улыбчивый, а в глубине – лед.
– Отец и дочь, – пояснил Филей. – Из Интернета взял.
– Точно она?
– Она. Менты маякнули, и Стас опознал.
– Неплохой экземпляр.
В этой девочке чувствовалась порода, она могла бы стать порнозвездой мирового масштаба. Можно даже сценарий фильма сварганить чисто под нее. Она принцесса, голодная до мужских ласк. Он – конюх. Между ними проскакивает большая и толстая искра. Котофей представил, как это будет выглядеть, и ощутил волнующий прилив.
– Девчонку можно оформить, – сказал Филей и пожал плечами.
– Искать будут. – Котофей покачал головой.
– Отец у нее был реально крутым человеком.
– Был?
– Сегодня утром в больнице загнулся. Сердечный приступ. Ночью тряхнуло, а утром ласты склеил.
– Не слышал.
– Об этом особо не сообщают, но в сети проскочило. Может, фейк?
– Что?
– Ну, в смысле, пурга.
– Думаешь?
– Да вряд ли. Не та он величина, чтобы сенсацию на нем делать.
– Значит, загнулся, говоришь? А наследует кто?
Филей сокрушенно развел руками и предположил:
– Может, эта Богдана?
Котофей снова глянул на фотографию. Роскошная девочка, он с удовольствием женился бы на такой. А она даст согласие. Если сломать волю. Он в этом большой специалист. Сколько девчонок через него прошло, и все работают как часики, так же четко и точно. И вполне прибыльно.
– Я попробую узнать.
– Она знает, что Жека Жанну приземлил, – в раздумье проговорил Котофей.
– Опасная штучка.
– Надо брать.
– Кстати, о Жанне. У нее парень был. Матвей Самойлов. – Филей с озадаченным видом провел пальцами по щеке и зачем-то сместил в сторону нижнюю челюсть.
– И что?
– У них любовь была. Она когда с нами работать начала, он разбираться ходил. Я был, пацаны подъехали… – Филей провел пальцами по другой щеке.
– Да, он тебе челюсть сломал, – с усмешкой поговорил Котофей, вспомнив эту историю.
Паренек оказался крепким орешком – неплохо угостил Филея, Жеке два зуба выбил, Петрика вырубил ударом в горло. Сделал дело и исчез, только его и видели. Искали, конечно, но, увы…
– Нет, не сломал, трещина была, – пробурчал Филей и скривился.
– Хочешь сказать, что Богдана сейчас у этого Матвея?
– В том-то и дело.
– В чем дело? Пацана в землю, девчонку ко мне. В чем проблема?
– Мы же его пробивали. Он в Чечне после срочки контрабасил. Может, оттуда сейчас вернулся.
– Закончилась Чечня.
– Да, но люди остались. А он реально спец. Его голыми руками не возьмешь.
– Пуля возьмет.
– А если у него ствол? Он там всех, кто к нему сунется, шпалами положит. А свои отмажут. Подъедут спецы из ФСБ, еще и нас тут зачистят. Мы же не знаем, какие у него связи.
Котофей кивнул. В Чечне сейчас ФСБ работает, а там такие волкодавы, что лучше не подставляться.
– За домом смотрят. Пока никаких движений, – сказал Филей. – Соваться к нему я бы не стал, но хвоста подвесить можно. Он Богдану в Москву повезет, а мы за ним.
– А если за ней подъедут?
– Тогда без нее выследим.
– А зачем он нам без нее нужен? – Котофей поморщился. – За твою челюсть спросить? Так это ты сам. Если сможешь.
– Нет, я личное выше общего не ставлю, – обескураженно проговорил Филей.
– Тогда сиди ровно, не ерзай!
– Богдана про Жанну знает.
– Что она знает? Видела, где эту суку зарыли? Что она может сказать? И кому?
А вот Жанна сказать могла. Она видела, как Жека задушил Эллочку, но никому ничего не говорила, пока с катушек не сорвалась. На Жеку заявить намылилась и самого Котофея на чистую воду вывести. Сначала она перед подружкой растрепалась, потом уже в Москву собралась, но так и не уехала. Не смогла. Побегала немного по городу и успокоилась. А если точней, упокоилась.
– Матвею скажет.
– И что?
– А если он мстить начнет?
– Он уже отомстил. Челюсть тебе сломал и уехал. А Жанна осталась. Почему он ее с собой не забрал? Потому что конченая она. Зачем ему такая? Кто за опущенных мстит?
– А вдруг?
Котофей задумался. Матвей Самойлов – темная лошадка, и неизвестно, как он себя поведет. Если сам не пойдет против братвы, то спецов из ФСБ подключит. Может, зачистить его, пока не поздно? У Котофея есть люди, которые могут справиться с ним, так почему бы не подключить их к делу?
Машина шла по грунтовой дороге мягко, двигатель работал тихо, нигде ничего не тарахтело, не дребезжало. Если закрыть глаза, то можно представить, что находишься в иномарке. Но Дана знала, на чем ехала. Матвей вез ее в Москву на «Ладе Приоре». Машина новая, но…
Впрочем, ее отец тоже когда-то ездил на «Ладе», и ничего, до сих пор с восторгом вспоминает свою молодость. Над «Приорой» он точно не посмеется, хотя сам по старой доброй традиции ездит на «шестисотом».
– Дом у тебя свежий и машина. Да и сам как новенький, – улыбнулась она.
– Для кого новенький? Для тебя?
– А если для меня?.. Может, пересечемся как-нибудь? – неуверенно сказала Дана.
Матвей все больше нравился ей. Надежный парень, основательный, такой если полюбит, то навсегда. Но этого не случится. Может, потому он и нравился ей. Сегодня они расстанутся, а завтра Дана уже и забудет о нем. Тогда зачем городить огород?
– Завтра, например.
– Завтра, – кивнул он. – В семнадцать ноль-ноль.
– Э-э… завтра у Зайки свадьба.
Он улыбнулся себе под нос. Ни досады в этой усмешке, ни обиды.
– Можно как-нибудь потом.
– Не напрягайся. – На этот раз он улыбнулся ей.
Надо же! Хоть бы чуть-чуть расстроился.
– Нормально все. Ты попала в беду, я тебя выручил. Люди должны помогать друг другу, так положено. Так что ты мне ничем не обязана.
– При чем здесь обязана или нет?
– При том!.. Мы из разных миров. Между нами могут быть точки соприкосновения, но для них нет гвоздика.
– Какого гвоздика?
– Который две половинки соединяет. Два кольца, два конца, а посерединке гвоздик.
– Ножницы.
– Угадала.
– А мы с тобой две половинки?
– Ты – да, чья-то половинка.
– А ты?
– А я сам по себе.
– По Жанне сохнешь?
– Уже нет, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие.
– А было?
– Было.
– А я похожа на нее? Ну, внешне.
– Почему ты должна быть на нее похожа?
– Так меня же с ней перепутали.
– Перепутали… – Матвей бросил взгляд в зеркало заднего вида, и его брови сползли к переносице.
– Что-то не так? – Девчонка развернулась на сиденье, глянула в заднее окно.
За ними вдалеке катился черный внедорожник. Определить марку машины не позволяло расстояние.
– Пока не ясно.
– Может, просто едет?
– Может, просто.
Дорога проселочная, от реки к бетонке, идущей вокруг Москвы. Машины здесь скорее правило, чем исключение.
– Думаешь, за нами?
– Ты как в Багульеве оказалась?
– При чем здесь это?
Матвей повернулся и плотно посмотрел ей в глаза. У Даны возникло такое ощущение, как будто он при этом руку ей на плечо положил. Она тяжелая, хозяйская.
– В ночном клубе была. Что-то не то выпила. Очнулась, гипс… то есть кабина трейлера. Дальнобойщик на меня дышит, под платье лезет.
– Одна в ночном клубе была?
– Нет, с телохранителем.
– Где он?
– Не знаю.
– Он вместе с тобой пил?
– Нет, ему нельзя.
– Как же он тебя упустил?
– Ну, если точно, у нас девичник был. Мужики все за кадром остались.
– За кадром, это где?
– Алик в холле был.
– А оттуда он за тобой следить не мог?
– Наверное, мог. – Дана задумалась.
В стене между холлом и залом была не только арка, причем достаточно широкая, но и окна. Конечно же, Алик наблюдал за ней.
– Тогда как ты оказалась в трейлере?
– Да черт его знает!
– Без телефона, без денег…
– Да, и еще колье куда-то пропало.
– Может, сорвали?
– Не знаю.
Матвей пожал плечами, сунул руку в карман и вынул мобильный телефон.
– Звони!
Она взяла мобильник, покрутила в руках. Не айфон, конечно, но не из дешевых. Дисплей на весь телефон, сенсорный набор. Свежая модель, вряд ли ее питал убитый аккумулятор.
– Ты же говорил, что у тебя не заряжается…
– Звони отцу!
– Я не помню номер. – Дана мотнула головой. – Все в телефоне осталось.
– Хоть какой-нибудь номер помнишь? – Матвей посмотрел на нее так, как будто произошла чудовищная катастрофа.
Такими глазами смотрел на нее отец, перед тем как сообщить о том, что мамы больше нет. Этот взгляд вогнал ее в ступор. Если бы она и помнила какие-то телефоны, то забыла бы их вмиг.
– Почему ты на меня так смотришь? – От волнения ее голос едва не сорвался на визг. – Что случилось?
– Как что? Ты попала в историю. Разве это не происшествие?
– Такое с каждым может случиться.
– Да, но куда делся твой телохранитель?
– Я не знаю. Сейчас приеду домой и все выясню.
Матвей удовлетворенно кивнул, забрал у нее телефон и вернул его на место.
– Я же могу узнать об этом дома? – спросила она, с опаской глядя на него.
Вдруг ее дом сгорел, а отцовский банк разорился? Матвей об этом знает, но молчит?..
– Почему не можешь? Вполне, – без всякого сарказма сказал он.
– Тогда зачем гнать коней?
– Не надо этого делать, – сказал он, глянув в зеркало заднего вида. – Кони сами бегут, особенно когда за ними волки гонятся…
Они еще только выезжали на бетонку, а Матвей уже делал выводы. Может, и нет никакой погони, а он тревогу поднял? Не исключено, что этот парень – паникер по жизни. Такая мысль слегка успокоила Дану.
– Думаешь, это за нами?
– Не знаю, будет видно.
– А ты сможешь уйти от погони?
– Не знаю.
– А что ты знаешь? Лишь то, что напрасно со мной связался?
– Давай без истерик. – Матвей прошелся по ней спокойным, но укоризненным взглядом.
– Но ты же так думаешь.
– Не думаю.
– Может, я от работы тебя отвлекаю?
– Я не работаю.
– В отпуске?.. Ну да, охота, рыбалка…
– Охота, да. На крякву иногда хожу. Рыбалка тоже. Не поверишь, однажды русалку выловил.
– Почему не поверю, очень даже. – Дана улыбнулась.
– Устал я от работы. Отдохнуть хочу.
– А работал где?
– Водителем.
– И устал?
– Да, очень. Дальние края, морозная тайга, работа без продыху.
– Морозная тайга?
– Да, я там золото добывал.
– Мыл?
– Нет, золотоносную руду на карьерном самосвале возил. Дом вот построил, машину купил. Устал. Годик отдохну. А там видно будет, может, обратно вернусь.
– А расскажи, как там, в тайге. Комары, говорят, лютые.
– Лютые, да. – Матвей бросил взгляд в зеркало.
Дана обернулась. Знакомый внедорожник шел на обгон. Сейчас он промчится мимо, и все. Зачем нужно было нагнетать тоску?
Глава 5
Светлый взгляд васильковых глаз, яркая, слегка застенчивая улыбка, запах весны и счастья – это все про нее, про Жанну. Матвей хорошо помнил, как пригласил ее на медленный танец, как его залихорадило от одного только прикосновения к ней. От волнения он тогда потерял дар речи, слова выдавить не мог, проводил Жанну до столика и не сумел разжать руку, чтобы отпустить ее.
Она смотрела на него и мило улыбалась. А ее подруги смеялись – колко, обидно. Ей стало стыдно за них. Жанна поднялась со своего места, и они вместе вышли из ресторана. Матвей проводил ее домой. По пути они разговорились.
Так же мило она улыбалась и после их первой ночи. Отпуск заканчивался, он уезжал в часть, и Жанна осталась с ним. Она хотела стать его женщиной, ждала его полгода. Матвей вернулся, и долгий отпуск пролетел как сон. Через год заканчивался контракт, и он пообещал Жанне его не продлевать.
Матвей уволился со службы, вернулся домой и узнал страшную правду. Оказывается, Жанна была проституткой, работала под крышей у котофеевских бандитов. Еще она плотно сидела на игле.
Он пытался достучаться до нее, но Жанна и слушать его не хотела. Она очень изменилась за тот год, стала вульгарной, циничной. Ей постоянно нужна была доза, а сутенер поставлял качественный товар.
Матвей мог увезти ее в новую жизнь, деньги у него для этого были. В Чечне он не отсиживался по тылам, всегда на переднем краю. Боевые выходы следовали один за другим, и начисляли ему за них соответственно.
Но Жанну все устраивало, да и братва не хотела терять доход. Матвей уже отчаялся вернуть ее на путь истинный, когда к нему подъехали крутые ребята и попали под горячую руку. Хорошо, что не убил никого.
Он не хотел прятаться от бандитов, но из города все-таки уехал. Был у него друг, который работал на золотых приисках, к нему Матвей и подался. Работа там нудная, тяжелая, а если вкалывать бессменно, то и каторжная.
Первые два года Матвей работал как проклятый, даже отпуск не брал. В позапрошлом году вернулся, пожил немного у родителей, узнал про Жанну, но встречи с ней искать не стал. Нет, не перегорело, но безумия в чувствах уже не было. Да и гордость не позволяла бегать за шлюхой и наркоманкой. Братва, как оказалось, не искала с ним встречи.
Все-таки Матвей дал Жанне шанс вернуться к прежней жизни. В прошлом году он поставил дом на окраине города. Она должна была узнать об этом, увидеть знак, но так и не появилась. Не судьба.
А сегодня он узнал, что ее убили, и поверил. Хотя и не должен был. Уж очень сомнительно выглядел источник информации. Сказать кому, как он познакомился с банкирской дочкой, так не поверят люди. Из реки ее выловил, как будто она русалка, а не человек. Воткнул удочку в землю, до ветру сходил, вернулся, а на крючке русалка барахтается!
Он отнесся к этому случаю с иронией, даже настроился на романтический лад, но девушка убила его. Он не хотел верить ей, но Дана сказала про Тимофея Юрьевича, про Жеку. Да и сейчас на хвосте у него висела бандитская машина.
Стекла у нее были затемнены, но Матвей не терялся в догадках. Джип обгонял его уже два раза, останавливался на заправке и снова садился на хвост. Наверное, парни, находившиеся в нем, чувствовали себя крутыми профессионалами.
Матвей и при темных окнах смог определить, сколько человек в машине. Двое спереди, один сзади, итого трое. Немного, но и не мало. Даже единственного бандита нужно расценивать как серьезного противника, иначе можно попасть впросак. Матвей воевал, поэтому знал, в какую цену может встать малейшая ошибка.
Если это багульевские бандиты, то спокойной жизни они ему не дадут. Он мог отвезти Дану к отцу, вернуться домой и угодить в засаду. За Дану с него не спросят, а за прошлую обиду – запросто.
Но позволят ли они ему отвезти Дану домой? Скорее всего, да. Москва все ближе, а попыток остановить Матвея нет. Возможно, ребята, работающие на Котофея, хотят узнать, где живет Дана.
Но не исключено, что братва из Багульева ни при чем. Вдруг на хвосте представители совершенно иной структуры? Допустим, за Даной охотятся враги ее отца. Они собирались вывести ее из игры еще вчера, но что-то не срослось. Девчонка отделалась легким испугом на свою похмельную голову.
– О чем ты думаешь? – встревоженно спросила Дана.
Жанна была настоящей красавицей – отточенные черты лица, нос совершенной формы, пухлые, четко очерченные губы. А какие глаза!..
У Даны они поменьше. В чертах ее лица не было той четкости, как у Жанны, и нос обыкновенный. Тем не менее она производила сильное впечатление даже без всякой косметики. То ли сочетание слабых форм создавало сильный эффект, то ли в ее глазах прятались глубокие колдовские колодцы, полные приворотных чар.
Нет, он не влюбился, не до того было, но оценил.
– Ты считаешь, будто с моим отцом что-то случилось?
– Я?..
– Ты так на меня смотрел.
– Я не знаю, что с твоим отцом, и не думаю…
– Ты так больше на меня не смотри!
Видно было, что Дана – девушка избалованная, извращенная высшим светом, и характер сам по себе у нее непростой. В иной обстановке она задрала бы нос, показала бы Матвею его место, облила бы парня стервозным высокомерием, заляпала бы барским сарказмом.
Но все то, что девчонка пережила за ночь, давало о себе знать. Дана и без того чувствовала себя не в своей тарелке, а тут еще и бандиты на хвост сели, и Матвей задал ей задачку. Не по себе ей, душа не на месте, поэтому и вид у нее как у беззащитного ребенка. Только на Матвея сейчас вся надежда. Страшно ей, поэтому она даже не капризничает, кажется такой милой, нежной.
Но скоро все изменится. Дана вернется домой, придет в себя. Ее жизнь потечет в прежнем русле, где нет места простым парням вроде Матвея. Он симпатичен ей, но это пока. Все изменится, как только она перестанет в нем нуждаться, и Матвей должен это понимать.
– Не бойся, все будет хорошо. Скоро мы окажемся в городе, там затеряемся, и никто не узнает, где ты живешь. Я никому не скажу.
– А у тебя кто-то спросит?
– А вдруг?
– Да, им известно, где ты живешь. Я скажу отцу, он знает людей, которые разгонят эту чертову лавочку. Я слышала, Котофей сказал, что ему не нужны проблемы с моим отцом.
– Так и сказал?
– Да, так и сказал.
Матвей озадаченно провел рукой по волосам. Если Котофею не нужны проблемы и он действительно не при делах, то зачем его люди преследуют их?
– О чем ты думаешь? – В голосе девчонки мелькнули истерические нотки.
– Ни о чем.
– Я знаю, ты снова вспомнил о моем отце. Ничего с ним не случилось! – Дана сжала кулаки на коленях и закрыла глаза, как это делают люди, когда пытаются сдержать себя. – Ничего, ты слышишь меня?
– Успокойся. Конечно, с ним все в порядке, – сказал он, ладонью накрыв ее кулачок.
– Честно? – Она посмотрела на него глазами наивного и вовсе не капризного ребенка.
Матвей добродушно улыбнулся. Да, все у нее будет хорошо. Сейчас он отвезет ее домой. Девочка обнимет своего отца и очень скоро забудет об ужасах сегодняшней ночи. Она еще молодая, и ее память очищается быстро.
Обычный человек может прожить без воздуха пять минут, тренированный девять, но это в теории. В реальности все обстоит гораздо хуже. Жанна и полминуты не выдержала. Закатила глазки, и привет. Жека не собирался ее душить, хотел всего лишь напугать, а она – кувырк, и на тот свет. Хорошо, что Тимофей ругать его за это не стал.
Закопали Жанну, и нет ее больше. Но память о ней осталась. Ее нужно стереть. Поэтому Жека снова в деле. С ним Гарик и Савик.
А память эта с кулаками. Жека хорошо помнил, как выплюнул себе на ладонь два выбитых зуба. Матвей Самойлов, падла!..
Котофей – мужик мудрый, поэтому и держит мазу. Он не просто так назначил Жеку старшим в команду, которую снарядил по душу Матвея. Босс хорошо знал, у кого какие счеты к Самойлову. Ведь Жека одно время спал и видел, как надевает себе на шею ожерелье, сделанное из зубов этого козла. Он даже предков Матвея порешить хотел. Жаль, Котофей запретил, а то бы!..
– А почему тачка у него на ходу? – спросил Гарик, оглаживая обесцвеченные волосы на макушке.
– Да черт его знает, – проговорил Жека и скривился.
Он все продумал и щедро сыпнул железных колючек на дорогу, по которой должен был проехать Самойлов со своей беглянкой. Тот проскочил по ней. Парни потом остановились возле того места и собрали колючки, чтобы самим не нарваться. Двух точно не было – «Приора» их на колесо намотала. Задумка простая. Самойлов остановится со спущенным колесом, они подъедут к машине, уложат его, а телку заберут с собой.
Колесо должно было спустить еще на грунтовке, но «Лада» уже выехала на Московское шоссе, а ничего с ней не происходило. Парни обгоняли тачку, смотрели и ничего не видели. Машина шла по шоссе как заговоренная! Не мог же Самойлов установить бронированные покрышки!
Конечно, Филей предупреждал, что этот крендель не простой, он в спецуре служил. Только вот Жека боялся не очень. Сколько таких спецназовцев работает сейчас в охранной фирме босса, и всех он одной левой делает. Ладно, пусть не всех и не одной, но бояться там точно нечего.
– Может, на ходу завалим? – предложил Савик.
Нижняя челюсть у него тяжелая, массивная. Конечно, он двигает ею легко, но слова выговаривает с трудом. Невнятная у него речь, иногда переспрашивать приходится.
– Прямо тут, на виду? – осведомился Жека и с интересом глянул на него.
Котофей велел сработать тихо, не привлекать к себе внимания. Хотя парни с удовольствием размазали бы этого козла по асфальту на глазах у толпы.
– Машина у нас левая, номера – чисто липа…
– Автомат есть, – добавил Жека.
– Оп ля!.. – Гарик вдруг захохотал и от радости ударил ладонями по баранке. – Процесс пошел!
«Приора» Самойлова действительно наконец-то просела на левый бок. Все-таки спустило колесо, да сильно. На таком далеко не уедешь.
– Ну, если тачка левая, то нормально.
Жека достал из-под сиденья пистолет, из кармана – глушитель. И балаклава у него есть. А как же иначе? Они же знали, куда шли.
– Мочим без разговоров! Я глушу, а ты, Савик, телку на кукан берешь!
Какое-то время «Лада» ехала, сохраняя прежний курс, но потом сошла на обочину и остановилась. Притормозил и Гарик.
– Эй, куда это они?
Жека и сам видел, как Самойлов и сучка в платье салатного цвета выбрались из машины и быстрым шагом двинулись к подлеску, который начинался сразу за обочиной. То ли погоню заметили да шухернулись, то ли до ветру захотели. Но почему они вдвоем?..
– Опа! Да там заправка!
Помянутое заведение действительно находилось за подлеском. К нему и спешили беглецы. Там наверняка работает шиномонтаж. Домкрата у Самойлова нет, а колесо менять надо.
– Давай на заправку! – Жека чуть сам не схватился за руль, чтобы направить машину на съезд, который вел к бензоколонкам, ответвлялся от шоссе и образовывал треугольник с подлеском внутри его.
Он чувствовал себя настоящим гением. Надо же, на ходу смастерил великолепный план! Клиенты идут к заправке через поросший лесом треугольник. Парни подъезжают к нужному месту на машине, перехватывают беглецов и там же, в лесочке, решают все вопросы с ними. Никто ничего не увидит.
Гарик остановил машину возле пожарного щита, к которому через лесок от шоссе вела тропинка. По ней и должна была выйти на них добыча. Но никаких движений не наблюдалось. Парень с девкой застряли в подлеске или вообще не собирались идти к заправке.
Но в любом случае козыри были на руках у Жеки. Беглецы не знают про них. Парни выйдут к ним из лесочка, из-за куста подстрелят Самойлова, который будет возиться с колесом, и заберут с собой Богдану. Все будет сделано без шума и пыли.
Жека вдруг как наяву увидел два выбитых зуба, плавающих в кровавой слюне на раскрытой ладони. Ну да, Самойлов не пальцем деланный, к нему нужно отнестись со всей серьезностью.
– Давай, все выходим! – велел он.
Если парни ломанутся навстречу беглецам всей толпой, то этим они не оставят Матвею никаких шансов. Конечно, риск есть и в этом случае, но ведь никто никому легкой жизни не обещал.
Жека первый вышел на тропинку – с пистолетом на вытянутой руке. Балаклаву пока надевать не стал. Он же не на открытой местности.
Парень никого не увидел. На него смотрели только деревья и кусты, за которыми шумело Московское шоссе. Он прошел еще немного и сквозь заросли увидел «Приору», возле которой стояла Дана.
Оказывается, девчонка уже вернулась к машине. Вместе с Матвеем. Да, багажник открыт. Видимо, Самойлов вытаскивает запаску.
Дана обошла машину и встала у водительской дверцы так, что Жека мог видеть только ее голову. Но вот она и вовсе скрылась из виду. Наверное, за руль села.
Самойлова пока не видать, но он наверняка где-то рядом. За кустом где-то сидит?
Жека осмотрелся по сторонам и никого не заметил. Только пацаны за спиной. Идут они осторожно, тихо, даже ветки под ногами не трещат. И стволы у них.
Нормально все. Подлесок уже почти закончился, осталось занять удобную позицию где-нибудь за кустом и взять Самойлова на прицел. Никто с шоссе и не увидит, как он ляжет под колесо своей машины. С девчонкой будет посложней. Она завопить может. Но ничего, они справятся.
