Владимир Ленин
О войне и армии
Переход от глубокого построения к линейному, от пики к ружью, от преобладания кавалерии к преобладанию пехоты постепенно завершился. Началась классическая эра линейной тактики.
Переход от глубокого построения к линейному, от пики к ружью, от преобладания кавалерии к преобладанию пехоты постепенно завершился к тому времени, когда Фридрих Великий начал свои кампании и вместе с ними открыл классическую эру линейной тактики. Он строил свою пехоту в три шеренги и довел стрельбу до 5 выстрелов в минуту. В первых же боях его при Мольвице эта пехота развернулась в линию и своим частым огнем отразила все атаки австрийской кавалерии, которая только что наголову разбила прусскую конницу; покончив с кавалерией австрийцев, прусская пехота атаковала австрийскую пехоту, нанесла ей поражение и таким образом выиграла сражение. К построению в каре против кавалерии в крупных сражениях никогда не прибегали; им пользовались лишь в тех случаях, когда на марше пехота оказывалась застигнутой врасплох неприятельской кавалерией. Во время сражения крайние фланги пехоты, которым угрожала кавалерия, растягивались и загибались еn potence, и обычно этого считалось достаточным. Для борьбы с австрийскими пандурами Фридрих сформировал подобные же иррегулярные войска пехоту и кавалерию, но никогда не рассчитывал на них в регулярных сражениях, в которых они редко принимали участие. Исход его сражений решало медленное продвижение ведущей огонь линии. Кавалерии, которой пренебрегали при его предшественнике, ныне пришлось пережить полную революцию. Она стала строиться лишь в две шеренги, и ведение огня было строго запрещено, кроме случаев преследования врага. Обучению искусству верховой езды, которому до сих пор придавали мало значения, стали теперь уделять величайшее внимание. Все перестроения должны были производиться на полном скаку, и от солдат требовалось при этом тщательное соблюдение сомкнутого строя. Благодаря усилиям Зейдлица кавалерия Фридриха затмила всякую другую кавалерию как в то время, так и когда-либо в прошлом своим лихим галопом, соблюдением строя, стремительностью атаки и быстротой сбора. После нее она не имеет себе равных и в кавалерии последующих времен.
Кавалерия стала строиться лишь в две шеренги, и ведение огня было строго запрещено, кроме случаев преследования врага.
Артиллерия была столь значительно облегчена, что некоторые из пушек крупного калибра не могли выдерживать полного заряда, и от них пришлось впоследствии отказаться. Однако тяжелая артиллерия оставалась все еще весьма медлительной и неповоротливой в своих движениях в силу плохого качества и громоздкости своих лафетов и несовершенства организации. В сражении она сразу же занимала свои позиции, а иногда меняла их на другие, расположенные впереди, но никакое маневрирование не практиковалось. Легкая артиллерия – полковые пушки, приданные пехоте, – размещалась впереди пехотной линии, в 50 шагах перед интервалами, образуемыми батальонами; она продвигалась вперед вместе с пехотой, причем пушки перетаскивались солдатами, и открывала огонь картечью на дистанцию в 300 ярдов. Число орудий было очень велико: от 3 до 6 пушек на каждую тысячу солдат. Пехота, как и кавалерия, была подразделена на бригады и дивизии; но так как после завязки сражения войска почти совсем не маневрировали и каждый батальон должен был оставаться на своем месте в общей линии, то эти подразделения не имели тактического значения; что касается кавалерии, то командир бригады во время атаки мог в том или ином случае действовать по собственной инициативе; в пехоте, однако, такие случаи не могли иметь места. Линейное построение – в центре пехота в 2 линии, на флангах кавалерия в 2 или 3 линии – представляло собой значительный прогресс по сравнению с глубоким построением прежних времен; такое построение обеспечивало наибольшую эффективность огня пехоты, а также атаки кавалерии, позволяя одновременно действовать возможно большему количеству людей; но при всем его совершенстве в этом отношении оно, именно в силу этого, связывало армию в целом, подобно смирительной рубашке. Каждый эскадрон, батальон и орудие имели свое определенное место в боевом порядке, который нигде не мог быть нарушен или каким-либо образом приведен в расстройство без того, чтобы это не отразилось на боеспособности всей армии. Поэтому в походе приходилось так все организовывать, чтобы при развертывании фронта армии для расположения лагерем или для сражения каждая единица попадала бы точно на предназначенное ей место. Таким образом, если нужно было выполнить какой-либо маневр приходилось выполнять его всей армией; выделение какой-то ее части для фланговой атаки, образование специального резерва для атаки превосходящими силами какого-либо слабого пункта было бы невыполнимым и ошибочным при столь медлительных войсках, пригодных лишь для боя в линейном строю и при столь негибком боевом порядке. Кроме того продвижение таких длинных линий во время сражения совершалось очень медленно, чтобы не нарушать равнения. Палатки всегда следовали за армией и разбивались каждую ночь; лагерь окружался легкими укреплениями. Войска снабжались продовольствием из магазинов; за армией двигалось возможно большее количество походных пекарен. Одним словом, возимое имущество и остальной обоз армии были весьма громоздки и создавали для ее передвижения такие трудности, какие неизвестны в настоящее время. Однако при всех этих недостатках военная организация Фридриха Великого была наилучшей для своего времени, и все остальные европейские правительства ревностно перенимали ее. Комплектование войск почти повсюду производилось путем записи добровольцев, дополняемой вербовкой при помощи обмана и силы; и только после очень тяжелых потерь Фридрих прибег к принудительному набору рекрутов в своих провинциях.
Каждый эскадрон, батальон и орудие имели свое определенное место в боевом порядке, который нигде не мог быть нарушен без того, чтобы это не отразилось на боеспособности всей армии.
Когда началась война коалиции против Французской республики, французская армия была дезорганизована потерей своих офицеров и насчитывала менее 150 000 человек. Неприятель обладал значительно большей численностью; возникла необходимость в новых наборах, которые и производились в громадных масштабах в виде призыва национальных волонтеров; в 1793 г., по-видимому, имелось по меньшей мере 500 батальонов таких волонтеров. Войска эти не были обучены, да и не было времени обучать их в соответствии со сложной системой линейной тактики и с той степенью совершенства, какая требовалась при движении в линейном строю. Все попытки померяться силами с противником в линейном строю оканчивались полным поражением, несмотря на значительное превосходство французов. Возникла необходимость в создании новой тактической системы. Американская революция показала, какие преимущества можно извлечь даже с плохо обученными войсками из применения рассыпного строя и беглого огня стрелков. Французы переняли это и поддержали стрелков глубокими колоннами, которым небольшой беспорядок приносил не так много вреда, пока масса держалась сплоченно. Применяя такое построение, французы бросали свои численно превосходящие силы на противника и, как правило, оказывались победителями. Это новое построение и отсутствие опытности у войск побуждали их сражаться на пересеченной местности, в деревнях и лесах, где они находили укрытие от неприятельского огня и где линейный строй противника неизменно приходил в беспорядок; отсутствие у французов палаток, полевых пекарен и т. п. заставляло их располагаться бивуаком под открытым небом и жить тем, что давала им окружающая местность. Таким путем они достигали подвижности, несвойственной их противникам, обремененным палатками и всякого рода возимым имуществом. Когда революционные войны выдвинули, в лице Наполеона, человека, который превратил этот новый способ ведения войны в регулярную систему, сочетая ее с тем, что оставалось еще полезным в старой системе, и сразу довел новый метод до такой степени совершенства, до какой Фридрих довел линейную тактику, тогда французы стали почти непобедимыми, пока их противники не переняли их опыт и не организовали свои армии по новому образцу. Основные черты этой новой системы состоят в следующем: восстановление старого принципа, что каждый гражданин, в случае необходимости, подлежит призыву для защиты страны, и, как следствие этого, комплектование армии путем принудительных наборов больших или меньших масштабов среди всего населения, – изменение, которое сразу втрое увеличило среднюю численность армий по сравнению с временами Фридриха, причем в случае необходимости эта численность могла быть увеличена еще в большей степени.
Возникла необходимость в создании новой тактической системы. Американская революция показала, какие преимущества можно извлечь даже с плохо обученными войсками из применения рассыпного строя и беглого огня стрелков.
Далее, отказ от лагерных принадлежностей, прекращение зависимости войск от магазинных складов в отношении снабжения продовольствием, практика расположения войск бивуаком и принятие за правило, что войну кормит война. Подвижность и самостоятельность армии благодаря этому возросли не в меньшей степени, чем выросла ее численность в результате введения всеобщей воинской повинности.
В тактической организации стал правилом принцип сочетания пехоты, кавалерии и артиллерии в более мелких единицах армии. Каждая дивизия стала, таким образом, настоящей армией.
В тактической организации стал правилом принцип сочетания пехоты, кавалерии и артиллерии в более мелких единицах армии Каждая дивизия стала, таким образом, настоящей армией в уменьшенных масштабах, способной действовать самостоятельно и оказывать серьезное сопротивление даже численно превосходящему противнику. Основу боевого порядка теперь составляла колонна, она служила резервуаром, из которого выходили и куда возвращались отряды стрелков; она являлась компактной клинообразной массой, которую бросали на определенный неприятельской линии; она служила формой для сближения с противником и последующего затем развертывания, если местность и обстановка боя делали желательным противопоставление противнику стрелковых линий. Взаимная поддержка трех родов войск, получившая свое полное развитие благодаря сочетанию этих родов войск в небольших войсковых единицах, а также сочетание трех форм боя: в рассыпном строю, в линейном строю и в колонне – в этом состояло великое тактическое превосходство современных армий. Благодаря этому любая местность сделалась теперь пригодной для боя; и одним из главных требований, предъявляемых военачальнику, стало умение быстро оценивать все преимущества и неудобства местности и сразу же располагать свои войска в соответствии с этим. И эти качества, наряду с общей способностью к самостоятельному командованию, теперь сделались необходимыми не только для главнокомандующего, но и для нижестоящих офицеров. Корпуса, дивизии, бригады, отдельные части постоянно попадали в положения, при которых их командирам приходилось действовать на свой собственный страх и риск; поле сражения уже не представляло собой длинные непрерывные линии пехоты, расположенной на обширной равнине, с кавалерией на флангах; теперь отдельные корпуса и дивизии, построенные колоннами, стояли в укрытом месте за деревнями, дорогами или холмами, отделенные друг от друга, казалось бы, значительными интервалами, тогда как лишь небольшая часть войск фактически участвовала в перестрелке и в артиллерийской дуэли, пока не наступал решительный момент. Боевые порядки растянулись с увеличением численности армии и с введением такого построения; отныне уже не было необходимости заполнять каждый интервал линией войск, на виду у противника, ибо войска были под рукой и могли занять нужное место, когда это потребуется. Обход флангов сделался теперь обычным стратегическим маневром; более сильная армия целиком вклинивалась между более слабой армией и ее коммуникациями, так что одно поражение могло привести к уничтожению всей армии и решить судьбу кампании. Излюбленным тактическим маневром был прорыв свежими войсками центра противника, как только из положения дел становилось ясно, что он ввел в бой свои последние резервы. Резервы, которые при линейной тактике были бы неуместны и лишь ослабляли бы в решительный момент боевую силу армии, теперь превратились в главное средство, с помощью которого решался исход боя. Боевой порядок, растянутый по фронту, растягивался также в глубину: от линии стрелков до расположения резервов часто было 2 и более мили. Одним словом, если новая система требовала меньшей муштровки и парадной педантичности, то она требовала гораздо большей быстроты, большего напряжения сил, большей сообразительности от каждого, начиная с главнокомандующего и кончая рядовым стрелком; и каждое новое усовершенствование системы после Наполеона шло в том же направлении.
Одним словом, если новая система требовала меньшей муштровки, то она требовала гораздо большей быстроты, напряжения сил и сообразительности от каждого, начиная с главнокомандующего и кончая рядовым стрелком.
Изменения в материальной части армий были за этот период незначительны; постоянные войны оставляли мало времени для таких усовершенствований, осуществление которых требует времени. Во французской армии незадолго до революции имели место два весьма важных нововведения. Было принято на вооружение ружье нового образца с уменьшенным калибром и с меньшим зазором для пули в канале ствола, а также с изогнутым прикладом вместо прямого, до сих пор бывшего в употреблении. Это оружие, изготовлявшееся с большей тщательностью, немало способствовало установлению превосходства французских стрелков и оставалось образцом, по которому, вплоть до изобретения ударного замка, конструировались с ничтожными изменениями ружья, употреблявшиеся во всех других армиях. Во-вторых, Грибовалем была упрощена и усовершенствована артиллерия. Французская артиллерия при Людовике XV находилась в совершенно запущенном состоянии: пушки были самых различных калибров, с устаревшими лафетами, отсутствовало даже единообразие моделей, по которым они изготовлялись. Грибовалю, который во время Семилетней войны служил в австрийской армии и видел там лучшие образцы, удалось уменьшить число калибров, сделать более единообразными и улучшить модели, а также значительно упростить всю систему. Именно с его пушками и лафетами Наполеон вел свои войны. Английская артиллерия, которая, когда вспыхнула война с Францией, находилась в наихудшем состоянии, была значительно усовершенствована, правда, постепенно и медленно в ней впервые появились лафеты с однобрусными хоботами, принятые потом во многих континентальных армиях, а также приспособления для посадки пеших артиллеристов на передки и зарядные ящики. Конная артиллерия, созданная Фридрихом Великим, усиленно вводилась в те периоды, особенно самим Наполеоном, и тогда же впервые была разработана свойственная ей тактика. Когда война закончилась, то оказалось, что самым эффективным этот род войск был у англичан. Из всех крупных европейских армий одна лишь австрийская заменила конную артиллерию батареями, в которых прислуга помещается на повозках, предназначенных для ее перевозки.
Германские армии все еще сохраняли особый вид пехоты, вооруженной нарезными ружьями, и новый способ ведения боя в рассыпном строю придал этому оружию особое значение. Оно стало специально распространяться, и в 1838 г. его переняли французы, которые нуждались в дальнобойном ружье для Алжира. Сначала были a de Vincennes, затем сформированы tirailleurs chasseurs a´pied; оба эти вида стрелков были доведены до небывалого совершенства. Их создание послужило толчком для значительных усовершенствований нарезного ружья, благодаря которым в необычайной степени возросли как дальность, так и меткость стрельбы. Эти усовершенствования прославили имена Дельвиня, Тувенене, Минье. Для всей массы пехоты ударный замок был введен в большинстве армий между 1830 и 1840 годами; по обыкновению, последними оказались англичане и русские. В то же время в различных странах прилагались большие усилия, направленные на еще большее усовершенствование ручного огнестрельного оружия и на создание еще более дальнобойного ружья, которым можно бы вооружить всю пехоту. Пруссаки приняли на вооружение игольчатое ружье – нарезное оружие, заряжавшееся с казенной части и отличавшееся большой скорострельностью и дальнобойностью; это первоначально бельгийское изобретение было ими значительно усовершенствовано. Таким ружьем были вооружены все легкие батальоны прусской армии; остальная часть пехоты незадолго до того была снабжена своими старыми ружьями, превращенными при помощи несложной переделки в винтовки системы Минье. Англичане на этот раз первыми вооружили всю свою пехоту наиболее совершенным оружием винтовками – Энфилд, представлявшими собой несколько видоизмененную модель Минье; их превосходство было вполне доказано в Крыму и спасло англичан при Инкермане.
В области тактики никаких существенных изменений в пехоте и кавалерии не произошло, если не считать значительного усовершенствования тактики легкой пехоты Французскими chasseurs и новой прусской системы ротных колонн; эта система построения, возможно с некоторыми изменениями, несомненно в скором времени станет общепринятой в силу своих больших тактических преимуществ. Русские и австрийцы сохраняют еще построение в 3 шеренги, англичане еще со времен Наполеона строились в 2 шеренги, пруссаки строятся в походе в 3 шеренги, но сражаются большей частью в 2, в то время как третья состоит из стрелков и их поддержки; французы, прежде строившиеся в 3 шеренги, в Крыму сражались в 2, и это построение ныне вводится ими во всей армии. Что касается кавалерии, то о русском опыте восстановления драгун XVII века и о неудаче этого опыта уже упоминалось выше.
В артиллерии во всех армиях имели место значительное усовершенствование деталей, а также упрощение калибров, образцов колес, лафетов и т. д.
В артиллерии во всех армиях имели место значительное усовершенствование деталей, а также упрощение калибров, образцов колес, лафетов и т. д. Артиллерийская наука значительно продвинулась вперед. Однако никаких серьезных перемен не произошло. Большинство континентальных армий снабжено орудиями 6- и 12-фунтового калибра; пьемонтская – 8- и 16-фунтовыми орудиями, испанская – 8- и 12-фунтовыми; французы, до сих пор имевшие 8 и 12-фунтовые пушки, теперь вводят так называемую «гаубичную пушку Луи Наполеона» – простое легкое 12-фунтовое орудие, способное стрелять также небольшими бомбами и предназначенное заменить все другие виды полевых орудий. Английская армия имеет в колониях 3- и 6-фунтовые орудия, но в войсках, отправляемых за пределы Англии, теперь используются только 9-, 12- и 18-фунтовые. В Крыму англичане имели даже полевую батарею 32-фунтовых орудий, но она всегда глубоко увязала в земле.
В отношении военного образования впереди идут французские офицеры, в отношении образования общего прусские; англичане и русские в том и другом отношении стоят на последнем месте.
Общая организация современных армий весьма однотипна. За исключением английской и американской, армии комплектуются путем принудительного набора, основанного либо на рекрутском наборе. В этом случае лица, отслужившие в армии определенный срок, освобождаются до конца своей жизни, либо на системе резервов, когда срок действительной службы короток, но уволенные в запас подлежат в дальнейшем новому призыву в армию на известный срок. Франция представляет собой наиболее яркий пример первой системы, Пруссия – второй. Даже в Англии, где как регулярные, так и милиционные войска обычно комплектуются путем записи добровольцев, в том случае, если последних не хватает, законом предусмотрено пополнение милиции путем рекрутского набора (или жеребьевки). В Швейцарии вовсе нет постоянной армии; все ее вооруженные силы состоят из милиции, обучающейся лишь короткое время. Вербовка иностранных наемников до сих пор еще является правилом в некоторых странах: Неаполь и Папа и поныне имеют свои швейцарские полки, французы иностранный легион, а Англия, в случае серьезной войны, обычно вынуждена прибегать к этому средству. Срок действительной службы весьма различен: он равен двум неделям у швейцарцев, от 18 месяцев до 2 лет в небольших германских государствах, 3 годам в Пруссии, и доходит до 5–6 лет во Франции, 12 лет в Англии и 15–25 лет в России. Офицеры комплектуются различными способами. В большинстве армий в настоящее время не существует никаких юридических препятствий к производству в офицеры из рядовых, по на практике таких препятствий бывает очень много. Во Франции и Австрии известная часть офицеров должна пополняться из числа унтер-офицеров; в России отсутствие достаточного количества образованных кандидатов делает это необходимым. В Пруссии экзамен на получение в мирное время патента на офицерский чин служит преградой для недостаточно образованных людей исключением; в Англии производство в офицеры из рядовых является редким исключением. Для подготовки остальной части офицеров в большинстве стран существуют военные школы, хотя повсюду, за исключением Франции, прохождение курса обучения в них не является обязательным. В отношении военного образования впереди идут французские офицеры, в отношении образования общего – прусские; англичане и русские в том и другом отношении стоят на последнем месте. Что касается необходимых для армии лошадей, то, как нам кажется, Пруссия представляет собой единственную страну, в которой конский состав тоже подлежит принудительному набору, причем владельцы лошадей получают за них определенную плату. За указанными выше исключениями, вооружение и снаряжение современных армий в настоящее время повсюду почти одинаковы. Существует, разумеется, большое различие в качестве и отделке материальной части армий. В этом отношении русские стоят на последнем месте, а англичане, которые действительно используют преимущества своей развитой промышленности, стоят выше всех.
Пехота во всех армиях разделяется на пехоту линейную и легкую. Первый вид является правилом и составляет основную массу пехоты, настоящая легкая пехота всюду исключение. Из легкой пехоты в наше время лучшая по качеству и наиболее многочисленная бесспорно французская: она состоит из 21 батальона стрелков, 9 батальонов зуавов и 6 батальонов алжирских туземных стрелков. Австрийская легкая пехота, особенно стрелки, тоже очень хороша; она насчитывает 32 батальона. Пруссаки имеют 9 батальонов егерей и 40 батальонов легкой пехоты; последняя, однако, недостаточно отвечает своему специальному назначению. У англичан нет настоящей легкой пехоты, если не считать их 6 батальонов стрелков; и они, после русских, несомненно наименее пригодны для такого рода службы. У русских, можно сказать, нет какой-либо настоящей легкой пехоты, ибо имеющиеся у них 6 батальонов стрелков теряются в их громадной армии.
Кавалерия также подразделяется повсюду на тяжелую и легкую.
Кавалерия также подразделяется повсюду на тяжелую и легкую. Кирасиры всегда относятся к тяжелой; гусары, стрелки, chevaux-legers – к легкой кавалерии. Драгуны и уланы в некоторых армиях считаются легкой кавалерией, в других – тяжелой; русские не имели бы совсем легкой кавалерии, не будь у них казаков. Наилучшей легкой кавалерией является несомненно австрийская, национальные венгерские и польские гусары. Такое же деление существует и в артиллерии, за исключением французской, в которой, как отмечают, имеется лишь один калибр. В других армиях до сих пор еще различаются легкие и тяжелые батареи в зависимости от калибра их орудий. Легкая артиллерия все еще делится на конную и пешую, причем первая специально предназначается для действий совместно с кавалерией. Австрийцы, как указывалось, не имеют конной артиллерии; англичане и французы не имеют пешей артиллерии в собственном смысле слова, ее орудийная прислуга посажена на передки и зарядные ящики.
В кавалерии единицей тактического значения является полк, ибо он располагает средствами для самостоятельной атаки, причем эскадроны поддерживают друг друга; поэтому кавалерийский полк формируется в достаточно многочисленном составе.
Пехота сводится в роты, батальоны и полки. Батальон является тактической единицей; он служит той формой, в которой войска ведут бой, если не считать немногих исключительных случаев. Поэтому батальон не должен быть численно слишком велик, чтобы его командир мог управлять им с помощью голоса и зрительной связи, по должен быть и не слишком малочисленным, чтобы он мог действовать в бою как самостоятельная единица, даже после потерь, понесенных в ходе кампании. Поэтому численность батальона колеблется от 600 до 1400 человек; в среднем она равняется 800-1000 человек. Деление батальона на роты имеет целью закрепление его эволюционных подразделений, лучшее обучение солдат элементам военной службы и более удобное хозяйственное управление. На практике роты играют роль самостоятельных единиц только при перестрелке, а у пруссаков при построении в ротные колонны, когда каждая из четырех рот образует колонну в три взвода; этот строй предполагает большие по численности роты, и в Пруссии рота насчитывает 250 человек. Количество рот в батальоне колеблется, как и их численность. Английский батальон имеет 10 рот, по 90-120 человек, русский и прусский батальоны – 4 роты по 250 человек, французский и австрийский – 6 рот различной численности. Батальоны сводятся в полки, больше в административных и дисциплинарных целях, а также для обеспечения единообразия в обучении, чем с какой-либо тактической целью поэтому в формированиях военного времени батальоны одного и того же полка часто отделены друг от друга. В России и Австрии каждый полк имеет 4, в Пруссии – 3, во Франции – 2 строевых батальона, не считая учебно-запасных подразделений; в Англии большинство полков в мирное время состоит лишь из одного батальона. Кавалерия разделена на эскадроны и полки. Эскадрон, численностью от 100 до 200 человек, составляет тактическую и административную единицу; одни только англичане подразделяют эскадрон в административных. целях на 2 роты. В полку обычно насчитывается от 3 до 10 строевых эскадронов; у англичан полк в мирное время имеет лишь 3 эскадрона, примерно по 120 всадников в каждом, у пруссаков – 4 эскадрона по 150 всадников, у французов – 5 эскадронов по 180–200 всадников, у австрийцев – 6 или 8 эскадронов по 200 всадников, у русских от 6 до 10 эскадронов по 150–170 всадников. В кавалерии единицей тактического значения является полк, ибо он располагает средствами для самостоятельной атаки, причем эскадроны поддерживают друг друга; поэтому кавалерийский полк формируется в достаточно многочисленном составе, насчитывая от 500 до 1600 всадников. Только у англичан полки столь малочисленны, что они вынуждены соединять 4 или 5 таких полков в одну бригаду; с другой стороны, австрийские и русские полки во многих случаях имеют ту же численность, что и средняя бригада. Французы имеют номинально очень большой численный состав полков, но до сих пор они появлялись на поле сражения в значительно уменьшенном составе, ввиду недостатка у них лошадей. Артиллерия сводится в батареи; сведение в полки или бригады практикуется для этого рода войск только в мирное время, ибо в период боевых действий батареи почти во всех случаях оказываются отделенными друг от друга и всегда используются именно в таких условиях. Наименьшее количество орудий в батарее – 4, но у австрийцев оно доходит до 8, французы и англичане имеют по 6 орудий в батарее. Стрелки и другие виды настоящей легкой пехоты организованы обычно только в батальоны и роты, но не в полки; характер этого рода войск несовместим с объединением их в крупные единицы. То же самое относится к саперам и минерам, которые составляют вдобавок лишь весьма незначительную часть армии. Исключение в данном случае представляют одни французы; но их 3 полка саперов и минеров насчитывают всего лишь 6 батальонов. В мирное время в большинстве армий обычно высшей единицей формирования считается полк. Более крупные единицы: бригады, дивизии, армейские корпуса – формируются, в большинстве случаев, когда вспыхивает война. Только русские и пруссаки имеют до конца организованные армии, укомплектованные высшим командным составом, как и во время войны. Но в Пруссии это носит чисто иллюзорный характер до тех пор, пока не произведена мобилизация по крайней мере целого армейского корпуса, что предполагает призыв ландвера целой провинции; если в России войска действительно сведены в полки, то все же последняя война показала, что первоначальные дивизии и корпуса весьма скоро оказывались перемешанными, так что преимущества такой организации имеют значение скорее для мирного, чем для военного времени.
В мирное время в большинстве армий обычно высшей единицей формирования считается полк. Более крупные единицы – бригады, дивизии, армейские корпуса – формируются, когда вспыхивает война.
Во время войны несколько батальонов или эскадронов соединяется в бригаду: в пехоте – от 4 до 8 батальонов, в кавалерии – от 6 до 20 эскадронов. Там, где существуют крупные кавалерийские полки, последние вполне могут заменять бригады, но весьма часто их численность уменьшается в результате выделения отрядов для дивизий. Легкая и линейная пехота могут быть с некоторой выгодой соединены в одной бригаде, но этого нельзя сделать в отношении легкой и тяжелой кавалерии. Австрийцы почти всегда придают каждой бригаде по одной батарее. Несколько бригад образуют дивизию. В большинстве армий дивизия состоит из всех трех родов войск, например: из 2 бригад пехоты, из 4–6 эскадронов кавалерии и 1–3 батарей. Французы и русские совсем не вводят кавалерию в состав своих дивизий, англичане формируют их исключительно из пехоты. Поэтому, если эти нации не хотят вести борьбу в невыгодных для себя условиях, они должны передавать кавалерию (и соответственно артиллерию) дивизиям всякий раз, когда представляется случай; а этот случай легко упустить, да и нередко бывает трудно или невозможно использовать. Сравнительная численность дивизионной кавалерии, однако, повсюду незначительна, а потому остальная часть этого рода войск сводится в кавалерийские дивизии, в составе 2 бригад каждая, с целью создания кавалерийского резерва. Две или 3 дивизии, а иногда и 4, составляют в более крупных армиях армейский корпус. Такой корпус всегда имеет свою кавалерию и артиллерию, даже тогда, когда их не имеют дивизии; а в тех случаях, когда последние представляют собой смешанные, все же имеется резерв из кавалерии и артиллерии, находящийся в распоряжении командующего корпусом. Наполеон первым создал такой корпусной резерв и, не довольствуясь этим, организовал всю оставшуюся кавалерию в резервный кавалерийский корпус из 2 или 5 дивизий кавалерии с конной артиллерией. Русские сохранили такую же организацию для своей резервной кавалерии; остальные армии, по-видимому, вновь прибегнут к ней в случае серьезной войны, хотя достигнутые результаты так и не были пропорциональны той громадной массе всадников, которая таким образом сосредоточивалась в одном пункте. Такова современная организация боевой части армии. Но, несмотря на упразднение палаток, магазинных складов, полевых пекарен и провиантских фургонов, армию все еще сопровождает большой обоз из нестроевых и повозок, необходимых для обеспечения боеспособности армии во время кампании. Для того чтобы дать об этом некоторое представление, мы укажем здесь, какой обоз, согласно существующим уставам, требуется для одного армейского корпуса прусской армии:
