Владимир Лещенко
Последний рейд Кондора
…Он с тоской огляделся. Над потрескавшимся асфальтом дрожал горячий воздух, угрюмо глядели заколоченные окна, по пустырю бродили пылевые чертики. Он был один.
– Ладно, – сказал он решительно. – Каждый за себя, один Бог за всех. На наш век хватит…
А. и Б. Стругацкие. «Пикник на обочине»
Часть первая
Человек зоны
Глава 1
…Думая между делом о приближающейся почти неизбежной смерти, Кондор не проклинал судьбу и не обвинял себя. Он даже почти не испугался – ибо в некоторых ситуациях бояться просто бессмысленно.
Как ни крути, вины его – да и ничьей – в случившемся не было. Вернее, виноваты были они все, потому как всякий, кто пересекал Периметр, ставил на кон свою голову. И уж повезет – не повезет, зависело не от них, а исключительно от Зоны.
На этот раз им не повезло. Они ведь уже почти прошли маршрут, миновав самые опасные участки… На пути почти не попадались аномалии, немногочисленные «электры» и гравиловушки легко засекались и обходились. Поход был не без пользы: у каждого за плечами висели контейнеры для артефактов – и не порожние. (Пусть не самая богатая добыча – но и недаром сходили.) И уже поневоле Кондор начал (вопреки приметам) думать о том, что поход-то почти закончился. Видать, мысли его были услышаны и оценены по достоинству.
Все произошло, когда дорога вывела их к покинутым жилым домам. Некоторые обрушились и превратились в густо заросшие травой руины, но многие стояли в целости и сохранности, если не считать выбитых окон, провалившихся дырявых крыш, облупившихся, треснувших во многих местах стен.
– Что это за место? – негромко спросил Бампер. – Вроде на картах тут городов не было…
– Это не город – это центральная усадьба колхоза… – ответил Шуруп, заглядывая в ПДА. – Черт, непонятно, сокращение какое-то…
И в этот момент Кондор замер на месте, прислушиваясь. Опыт все же великая вещь – особенно свой, который добыт собственным горбом и кровью, а еще лучше – оставил шрамы, которые, даже если захочешь, не дадут забыть о промахах и сделанных глупостях.
Иногда, правда, опыт накопиться не успевает. Таких вот невезучих Кондор на своем сталкерском веку повидал немало.
И сейчас он ощущал: здесь что-то явно не так… Опыт или чутье это подсказывали, пресловутое «ощущение присутствия» или «флюиды опасности» – не важно.
Поэтому когда первые слепыши вырвались из-за деревьев, он почти испытал облегчение и двумя точными выстрелами уложил двух собак на месте. Но вожака среди них не было – да и глупо было на это рассчитывать. А из леска появлялись все новые и новые твари. И разглядев их, Паленый помянул Монолит и всех кровососов и аномалии в совершенно похабном ключе – им выпал самый поганый вариант: стая слепых псов, ведомая «чернобыльцами».
Кондор перевел АК на автоматический огонь и длинной очередью полоснул по стае. Дикий вой и визг ударили в уши.
Тактика действий такой стаи очень простая: несколько единиц крутятся перед носом жертвы, непрерывно угрожая нападением. Большая часть стаи атакует с флангов и с тыла. Далее совместный бросок с фронта и с противоположного развороту фланга – и финита ля комедия.
Но оставался один шанс – чернобыльские собаки были телепатами, но без грамма разума, что делало их безнадежно тупыми при атаке множественных целей, когда неясно, откуда исходит угроза. Если выбить их… Конечно, у одиночки, атакованного крупной стаей, шансов почти нет – но когда по четвероногим работает несколько стволов, никакая телепатия не поможет…
Дальше думать стало некогда – огромная черная тварь, казавшаяся размытой тенью, мощными прыжками устремилась к нему.
Голые отвратительные создания, чья шкура напоминала ороговевшие покровы каких-то огромных червей, мчались на них неправдоподобно стремительно.
За его спиной Паленый выпустил сразу полрожка…
Однако на этот раз собаки держались далеко друг от друга. Они усвоили урок. Хищная орда, разинув зубастые широкие пасти, катилась серо-бурым потоком. Когда грохнул первый выстрел, до лидера гонки было метров тридцать – не промахнешься. Большой черный чернобыльский пес, выскочивший вперед большими стелящимися прыжками, кувыркнувшись, остался лежать неподвижно. Но то ли он вожака неверно вычислил, то ли стая совсем оголодала, только на остальных этот кульбит никакого эффекта не произвел. Рыча, псы перли дальше. Бампер метнул последнюю из оставшихся у него фанат – РГД смела авангард животных и атака захлебнулась. Но меньше чем на минуту здоровенные псины вновь устремились в бой.
Кто-то – кажется, Бампер – метнул свою фанату, после чего выпустил пару очередей из «Вихря» по самым быстрым и наглым псам… Но те, не обращая внимания, рвались вперед, кажется, всерьез решив пообедать приблудными сталкерами, явно забывшими, что человек в Зоне не хозяин и даже не гость, а вообще никто…
Визг, рычание, крики и выстрелы слились в терзающую уши какофонию – как будто этот клочок Земли переместился в Ад.
Невидимое облако психической энергии зла, боли и слепой ярости поглощало все – пси-поле стаи подчиняло себе обезумевшие существа…
Кондор ощущал поток этой энергии, и она тоже действовала на него – как, наверное, в древности ярость охватывала сражающихся, делая из них безумных берсерков…
Многоголосый визголай перекрыло хриплое завывание и ворчание.
И он понял – не разумом еще, а инстинктом, – дело плохо.
И матерный вопль Шурупа в сочетании с жалобным стоном Бампера подтвердил худшие подозрения Кондора.
Потому что из зарослей поднялась уродливая громадина на слоновьих ногах, по-птичьи выгнутых назад, и с хвостом исполинского головастика. Издав жуткий вой, псевдогигант присел на вывернутые кривые задние лапы и проворно огляделся, оценивая обстановку.
Монстр был на редкость уродлив, даже более того – мерзок, особенно если знать, что предки этого скорее всего были людьми… В передних недоразвитых лапках «цыпленок» держал визжащего слепого пса – того угораздило наскочить прямиком на отдыхающую тварь, и та явно была настроена выместить раздражение на всех, кто окажется рядом. Хруст был не слышен, но Кондор его физически ощутил – когда пес был разорван напополам одним движением и обе еще дергающиеся половины полетели в разные стороны. Мутант явно был сыт и не расположен тратить время на еду.
Еще какие-то мгновения он выбирал…
И вот наконец выбрал – две с лишним тонны мутировавшей протоплазмы двинулись на сталкеров, перебирая парой гипертрофированных конечностей-руконог, которыми чудище одинаково пользуется для бега и хватания жертвы. Живая и злобная смерть, стремительная в движениях, несмотря на размеры, состоящая из стальных мышц и прочнейшего скелета.
Еще два пса кинулись на великана – один просто улетел, получив удар руконогой, второму повезло меньше – колоннообразная конечность опустилась на его голову… Сказать, что башка пса была сплющена в лепешку, нельзя – такое со столь крепкой тварью не пройдет даже у псевдогиганта, но выглядела так, как будто ее пытались прокрутить в мясорубке. Еще один пес стал бесформенной грудой мяса и костей, прежде чем часть стаи бросилась на новую мишень.
Вообще-то ситуация была из тех, что подходят под определение «полная жопа». Ибо если отдельно псевдогигант и отдельно слепышы во главе с чернобыльскими собаками сами по себе противники хотя и неприятные, но в принципе вполне по силам группе сталкеров, но вот когда против тебя и те и другие… Вот тут, что называется, впору стреляться.
Если добавить, что гранаты для подствольника у Кондора закончились еще вчера, а его спутники имели на вооружении пару «кипарисов» и «бизон», то ситуация еще более усугубилась – потому как для этакой ревущей горы мяса лучше иметь что-то вроде ДШК или противотанкового гранатомета.
В четыре ствола они бы, видимо, отбились от псевдогиганта или собак. Но когда приходилось распределять огонь на обе цели, то вопрос стоял лишь один: кто первым из – ха! – Детей Зоны до них доберется?
Лихорадочно сменив магазин, Кондор вспоминал все советы бывалых бродяг и инструкции военных на случай встречи с псевдогигантами…
Стрелять в голову бесполезно: во-первых, скотина думает в основном спинным мозгом, во-вторых – почти дециметр крепчайшей кости, из которой отмороженные парни из «Свободы» нарезают пластины для бронежилетов (срабатывает не хуже кевлара).
Но вот вышибить гляделки твари вполне реально… Тем более что второй способ – раздробить суставы на руконогах бегущего исполина – осуществить мог бы разве что снайпер.
– Бей по глазам, – заорал он, срывая голос. – По глазам гаду! Потом отходим на х…!!!
Шансов, прямо скажем, было… не было.
Но что еще можно было изобразить в подобной ситуации?
Кондор поглядел на Паленого и почти не разлипающими губами осведомился:
– Ну давай, рассказывай, как все было дальше?
Напарник по маршруту нервно хохотнул, приложился к фляжке – судя по всему, не первый раз…
– Ты чё, совсем, что ли, не помнишь?
– Не все, – покачал головой сталкер.
– А чё рассказывать-то, Кондор… Как песики псевдогиганта подняли – лежка у него тут оказалась – ну тут вообще началось: ты садишь по собакам, Шуруп – по «цыпленку», собаки – кто на нас, кто на мутанта… Бампер, видать, совсем с катушек слетел и давай бежать – ну отвлек штук пятнадцать на себя… Правда, ненадолго. Эх, Бампер, сука, так мне те две тысячи должен и остался… Потом я по гиганту отстрелялся – только с моего «бизончика» не много толку… Да, не много… Ну как назло – и деревьев нет, и делать нечего…
Паленый попытался сглотнуть ком в горле, но тщетно, и даже очередная порция водки помогла не сразу.
В тишине, нарушаемой лишь взвизгом какого-то пса-подранка и сипящим стоном-вздохом агонизирующего псевдогиганта, стук фляги казался почти музыкальным и нестрашным.
Под эти звуки Кондор постепенно приходил в себя. Дрожь унялась, хотя адреналиновый отходняк все еще подергивал мышцы, окружающий мир мало-помалу терял ту жутковатую ослепительную четкость, из картинки на плазменном экране став самым обычным пейзажем Зоны. Рецепторы ощутили сполна вкус почти выкуренной сигареты и твердость камня, на котором он сидел.
– Ты в натуре не помнишь, брат? – повторил Паленый. – Эх, ломает, анаши бы сейчас пару косячков…
– Так чего там дальше?
– Ну, в общем, Шуруп, видать, понял, что или всем пропадать, или кому-то одному, ну и прямо на «цыпленка» рванул, – тот как раз с собаками разбираться закончил – ну и гранату бросил, так чтобы наверняка. Может, и уцелел бы, да вот не свезло: стоптала его тварь – уже на последнем рывке… Ну а потом я собак уже разделал последними гранатами, ну и кого добил, а какие, видать, удрали… За то Черному Сталкеру, ну и тебе, спасибо – хорошо стрелял. Но все равно мы бы с тобой не говорили сейчас, если бы не Шуруп… Эх, Шуруп нас спас, а сам…
Да – и это он теперь вспомнил, как ленивой, какой-то расслабленной трусцой бежал прямо на них псевдогигант, топча и расшвыривая атакующих его слепых собак, а он, Кондор, мысленно прощался с жизнью, не забывая, однако, выпускать ливень пуль в мечущуюся клыкастую массу, как уже сквозь подошвы отличных башмаков, на которые потратил половину денег, полученных за «медузу», передалась дрожь земли под весящим не одну тонну мутантом. И как вперед бросился Шуруп, поднимая в отведенной назад руке Ф-1 с выдернутой чекой… И не сговариваясь Паленый и Кондор отсекли от него кинувшихся вперед двух или трех псов.
Шуруп все верно рассчитал – замерев на месте, выждав до последнего, со снайперской сноровкой кинул гранату в ноги псевдогиганту за какой-то десяток метров, при этом падая ниц.
Да только не рассчитал одного – что вырвавшийся из облака дымного взрыва мутант на перебитых изорванных ногах пробежит еще какое-то время – и рухнет уже после того, как раздавит Шурупа.
У него не было времени переживать этот факт, нужно было что-то делать с псами – те, сильно прореженные схваткой с тварью и автоматными очередями, не унимались.
Живое кольцо смыкалось вокруг людей, запах, исходящий из оскаленных пастей, напоминал вонь разрытой могилы. Наверно, так пахнет Ад.
Он отбросил выпуливший последний магазин АК и вырвал из кобуры почти бесполезный пистолет.
Вдруг прямо в гущу собак упали два предмета, вылетевшие из-за его спины, он успел разглядеть два ребристых корпуса «лимонок» – Паленый, видать, израсходовал неприкосновенный запас, какой таскают с собой те сталкеры, что поумнее.
Он уже не помнил, заорал ли он «Ложись!» или это ему почудилось…
Грохот сдвоенного взрыва, заложившего уши, рой осколков над головой, упавший буквально в метре от его носа кусок кровавого мяса с куском шкуры… Паленый не ошибся – его гранаты упали прямо в гущу псов.
Потом он приподнялся на четвереньки, проводив взглядом спины и хвосты обращенных в бегство потомков «друзей человека».
Вслед им плюнул короткую очередь «бизон» – Паленый был жив… Двое из четырех уцелевших после такого – это хороший результат для Зоны.
Кондор потянулся за новой сигаретой… и тут ощутил, как его разбирает смех… Хохот прорвался наружу, перехватывал горло, перегибал пополам… Третий раз за все сталкерские годы с ним случилась истерика…
– Кондор, Кондор, ты чего?! – кричал почти ему в ухо Паленый. – Кондор, все нормально, живы мы, живы! Кондор, да очнись! Кондор, сейчас все контролеры на твой гогот сбегутся… Да очнись ты!
– Спокойно, – бормотал он то ли про себя, то ли вслух. Просто нервы слегка разыгрались… Такое ведь слишком даже и для него.
Смех вдруг сам собой застрял в глотке – Кондор ощутил, как обмякли руки вцепившегося ему в плечи спутника, увидел, как, смертельно побледнев, осел наземь Паленый – дюжий двухметровый мужик тридцати с небольшим лет, способный не пьянея осушить пузырь «Казака» без закуси… Как синеет его лицо и закатываются глаза…
Потом он сидел рядом совершенно опустошенный, не имея сил пойти и пристрелить воющего пса-подранка или попробовать добить сипло ухающего псевдогиганта.
Рядом с ним лежал мертвый Паленый – сердце его просто отказало, не выдержав – и такое в Зоне бывает. Видать, судьбе или Хозяевам показалось, что половина группы – слишком малая плата за спасение от верной смерти.
– Эх, Паленый, что же ты… – только и выдавил он, ощущая что-то похожее на желание разрыдаться…
– Кондор, да очнись! – Сталкер открыл глаза и обнаружил, что пребывает в баре на Кордоне.
Тапир, приближенный и правая рука Сидоровича, тряс его за плечо…
Кондор еще некоторое время оглядывался, словно до конца не веря, что он здесь, на почти безопасном Кордоне, а не рядом с Припятью, только что чудом ускользнув из пасти Зоны. Перед ним стояла пустая бутылка и тарелка с остатками тушенки. На соседнем стуле лежал «бизон» Паленого. Под столом рюкзак Бампера, выпирающий углами контейнеров – артефакты, взятые у троих мертвых спутников, его законное наследство.
Он даже оружие оставил там, на телах товарищей, не имея уже сил, да и возможности похоронить их.
Но все это уже в прошлом – это было… Не важно, несколько часов или сутки назад; это было, происшедшего не изменить, и надо жить дальше…
– Я что, не расплатился за водку? – осведомился он у Тапира, стараясь как можно четче выговаривать слова, как это свойственно средне подвыпившим людям.
– Да нет, все путем… Только вот морда у тебя уж больно злая была…
– Ладно, неси еще «Казака» и закусить чего-нибудь. Все равно чего…
Кондор твердо вознамерился напиться. Настроение было паршивое… Он не обращал внимание на присутствующих, погруженный в свои невеселые серые мысли.
…Хмель упорно не брал – такое бывает, когда нервы долго перенапряжены и организм притерпелся к стрессу. Но и тяжесть в душе не проходила…
Он даже пожалел, что в последний раз, запасаясь у Дуремара антирадом, таблетками колы и прочей фармакологией, отверг предложение ушлого аптекаря прикупить пару упаковок антидепрессантов. Хотя глотать их в смеси с водкой – верный путь не только к циррозу, но и к шизе…
«Творец, который сотворил Зону, Черный Сталкер и все черти и демоны! Как же меня все достало – эта Зона, эти аномалии, этот Кордон, эта водка!» Хотя что он грызет себя? «Ты же, старина, Зону не первый год топчешь и сам все понимаешь!.. Шесть лет в Зоне – много ли живых, кто с тобой начинал?» И все эти шесть лет он занимался двумя вещами – или ходил за Периметр, или готовился к новому походу.
Время от времени, подгадывая под дежурства «своих» офицеров и сержантов и выбросы, выходишь за Периметр. Если повезет, возвращаешься. Треть или четверть гонорара за проданные артефакты стабильно уходит тем, кто ее сторожит и, как в бородатом анекдоте, ею и кормится. «Кто ж устережет сторожей?» Остальное исчезает быстро, как труп вольного бродяги в «холодце». И сверх того – постоянное знание того, что скорее всего однажды ты просто не вернешься, – и без разницы, от чего ты умрешь, тем более что причин сдохнуть в Зоне выше крыши.
«И что самое поганое – никому в мире нет дела до того, выживу я или нет. Мне тридцать лет – скоро тридцать один. Друзей нет. Жены и детей – нет. Любовницы – нет. Дома – нет… Ничего нет».
Большинство таких, как он, сталкеров, вольных бродяг, хабарников, именно так и гибнет, устав бороться, сломавшись – нет, не сломавшись, чуть надломившись в депрессняке или обычном нервном истощении. А Зона-то тут как тут и ломает живую игрушку. «Самое смешное – почти каждый из нас это понимает или чувствует по крайности. Но продолжают упорно двигаться к своему концу. Выдумают невесть что – мол, Зона притягивает людей, и они не могут с этим ничего поделать. «Зов Зоны», «притяжение Зоны», «дух Зоны»… Как же! Хрена с два! Деньги! Нажива. Несметные горы баблосов, которые они думают получать за здешние богатства. И наплевать, что все знают обычную судьбу сталкера – ведь каждый новый кретин верит, что уж ему-то фортуна улыбнется и Монолит отсыплет денег и удачи. Как же! «Зона не отпускает!»
Кондор мысленно показал кому-то фигуру из трех пальцев. Как же, «Дух Зоны»! Да какой тут может быть дух? Трупами смердит – вот и весь тебе дух!
Опасная, тяжелая и грязная работа – и больше ничего. Но кому это интересно? Всегда найдутся новые и новые дураки, зеленеющие от зависти, услышав, сколько сталкеры получают за хабар. И вправду, иной менеджер среднего звена за год столько не заработает, сколько может стоить одна штука «ночной звезды» или хорошая порция «мясного ломтя»! Если проживешь года два-три, то на квартирку если и не в столице, то в приличном городе можно вполне накопить, а при удаче даже на виллу у моря – пусть не на фешенебельном мировом курорте, но в Крыму… Так думают многие, приходя сюда. Но вот только почему-то обогащаются скупщики, менты да еще офицерье миротворцев, а вот сталкеры в массе дохнут, не прожив даже тех самых двух или трех лет. А если даже и повезет – что толку? Он вот мог бы давно купить и квартиру, и роскошную тачку, и еще черта в ступе… Но только вот зачем все это ему – вечному бродяге по Зоне? Какое ему дело до цен на какие-нибудь бриллианты, если цены на жратву и амуницию старый кровосос Сидорович задирает чуть не каждый месяц?! А еще семь кусков зелени пришлось отдать перехватившему его на пару со скупщиком патрулю ООН – это уже за Периметром…
«Трахнутая Зона, трахнутый Сидорович, трахнутые ооновцы, трахнутый я!»
Хотя, признайся себе, старина, не в ооновцах дело и даже не в Сидоровиче. И денег ты пока имеешь достаточно: пусть сейчас с хабаром не очень везет, ну так раз на Раз не приходится. И даже не в том, что ты устал – хотя шесть с гаком лет такой жизни любого доконают. Просто ты сам все понимаешь: судьба давно шлет тебе недвусмысленный сигнал – пора завязывать. Сегодня ты ушел от смерти, хотя должен был по всем раскладам погибнуть. Тебе повезло. Но вспомни – сколько раз за последний год смерть проходила мимо, лишь самую малость разминувшись с твоей башкой? В этот раз были псы и псевдогигант. В прошлый рейд ты едва спасся от бандитов. А до того лишь чудо уберегло тебя от того, чтобы быть зажаренным «электрой» в Лиманске, – разряд угодил не в тебя, а в торчащий лишь на метр впереди железный столбик (пожженный брызгами расплавленного металла комбез пришлось выкинуть). В прошлом декабре, если бы не зацепившийся за дерево ремень автомата, быть бы тебе в «воронке», которую нагло проигнорировал детектор, купленный втридорога и еще апгрейженный у знаменитого Паяльника.
Сейчас ты уцелел один из четверых, а когда ты вместе с Майонезом поперся на Свалку, то из вас семи вернулись лишь ты да Майонезова отмычка Финик (чтобы быть зарезанным в варшавском кабаке месяц спустя).
По всему видать, Кондор, твоя удача с тобой рассталась. И сколько ты еще сможешь выигрывать у старухи с косой? Ты сам понимаешь – надо уходить. Так уходи… Уже ведь и запасной аэродром почти готов, и не самый худший. Так что тебя смущает – почему бы этому рейду не стать последним? Денег не так много, как хочется? Но всех денег все равно не заработаешь!
Вот так Кондор предавался самоедству в кабаке в прибежище знаменитого Сидоровича, еще не зная, что его судьба уже приближается к дверям заведения…
Выйдя на воздух освежиться, Кондор достал мятую пачку сигарет и старую, массивную, кое-где поцарапанную золотую зажигалку с выложенной бриллиантовой пылью буквой «Z».
Зажигалка эта была его талисманом – она появилась после того злосчастного похода вместе со своей второй группировкой к Янтарному озеру. Как она у него оказалась, он не помнил – тот рейд, в котором практически перестала существовать группировка «Звери», вообще выпал у него из памяти. В этом смысле с группировками ему не везло…
– Привет, Кондор. – К нему направлялся Робот, придерживая висевший на плече «Отбойник». Кондор поморщился – этот человек не ходил у Кондора в приятелях и не очень, честно сказать, был им уважаем, во многом как раз потому, что назойливо пытался со всеми дружить и всем быть полезным.
– Привет, – ответил Кондор.
– Что хмурый такой? Вроде вернулся ведь… Кондор опять на Кордоне! – по-дурацки ухмыляясь, скаламбурил Робот.
– Поминаю… – Кондор не был настроен на разговор.
– Паленого с Бампером и Шурупом?
– Верно, не забываешь ПДА просматривать, – угрюмо съязвил сталкер.
– А, ну понятно… Ну хоть хабару поднял прилично! Наследник, так сказать, по праву!
Кондор промолчал. Вообще-то шутка была на грани фола – на той грани, за которой положено без слов бить морду. Но устраивать драку в день, когда погибли трое людей, ему не совсем чужих, не тянуло.
Робот, догадываясь, что Кондор явно не рад встрече, повернулся было уйти, как вдруг, словно спохватившись, хлопнул себя по лбу.
– Да, браток, слушай, чего я, собственно, и шел к тебе… Тебя тут какой-то хмырь ищет. Не из наших, – он замялся, – из фраеров типа. (В прошлой жизни Робот был вышибалой в блатном кабаке, что нет-нет, да и прорывалось в лексиконе.)
– В смысле? – Кондор против воли заинтересовался. Откуда может взяться чужак на Кордоне, где нет никого, кроме сталкеров да еще бандитов, под сталкеров маскирующихся?
– Ну, короче, это… – Робот подбирал слова. – Ну, посторонний. Турист, в общем.
– Не понял. – Кондор помотал головой. – Может, торговец?
Вот уж нелепая мысль – сунуться в вотчину Сидоровича постороннему торговцу было немногим безопаснее, чем в берлогу кровососов, – тот еще хуже любого из мутантов переносил вторжение в свои угодья.
– Говорю тебе, новичок, первый раз в Зоне. Так и сказал, и еще…
– Ты, надеюсь, послал его по нужному адресу и объяснил, что я обычно работаю один? – оборвал Кондор излияния коллеги.
– Да, блин, говорю тебе, не из наших он – совсем посторонний, – взмахнул рукой Робот. – Главное, ему был нужен именно ты, он сперва даже спросил, как ему найти Николая Кострова – я и не сразу вспомнил, кто это такой, – только потом он Кондора помянул.
– Вот даже как? – обеспокоенно прищурился сталкер. В Зоне мало кто знал его настоящее имя – да и за Периметром тоже не слишком много осталось тех, кого бы мог заинтересовать числящийся официально сторожем кришнаитского ашрама Костров Эн Бэ. (То, что храм вообще-то сгорел скоро как год, мало кого волнует, тем более он и организовывался лишь для того, чтобы дать фиктивную работу таким вот, как он, вольным бродягам.)
– Причем скажу тебе – хмырь этот денежный. Прикид дорогой – на «светляк» или там «золотую рыбку» потянет, если не больше, – продолжил Робот. – Такой в отмычки наниматься не будет. Я думаю, он проводника ищет для какого-то дела. Правда, почему конкретно тебя… Ну ладно, фак бы с ним, мое дело – предупредить, он, видать, и сейчас на Кордоне ошивается.
И он удалился своей переваливающейся походкой, за которую и удостоился клички.
Кондор лишь помотал головой, уже догадываясь, в чем дело. Нельзя сказать, что он про эти дела не слышал: пресыщенные детки нуворишей время от времени проскальзывали в Зону в поисках «настоящих» приключений и настоящего страха, щекочущего нервы. Сам Кондор пару раз отказывался от предложений Сидоровича поработать с такими, ибо от всей души презирал подобную публику, как презирает правильный профессиональный криминал отморозков-гопников. И слыша о том, что очередная группа таких вот искателей приключений сгинула в клыках псевдопсов или в «жарке», лишь презрительно плевался.
Изредка, конечно, среди них попадался хоть и не скурвившийся, но отменно глупый молодняк, «искавший себя». «Мужественные сталкеры», «загадочные артефакты», «великая тайна Чернобыля» и все в том же духе… Рр-романтика б…екая!
Ладно, посмотрим: если непонятный чужак к нему явится – вот и поговорим тогда, а пока…
Докурив, он вновь спустился в полутемный зал и заказал у Тапира банку шпрот и еще водки…
Мысленно попрощался с тенями погибших спутников.
«Паленый, Бампер, Шуруп, как ни крути, вы были славными ребятами! Если на той стороне что-то есть – может, еще и свидимся…»
…Тот, о ком говорил Робот, появился в бункере, когда сталкер допил второй стакан и доел последнюю рыбешку.
С первого же взгляда, даже до того, как тот что-то спросил у Тапира и направился к его столику, Кондор догадался: это тот самый. Ибо вряд ли на Кордоне мог быть второй такой – в столь дорогом и новом снаряжении.
И в самом деле, Робот если и перегнул палку насчет «золотой рыбки», одного из самых дорогих артефактов, то не сильно.
Защитный комплект, каким обычно пользовались западные научники, подогнанный по фигуре. На ногах не обычные берцы, кустарно подбитые тефлоном и кевларом, а настоящий «маттерхорн» с титановыми набойками – таких и у ооновцев нет.
Поверх всего этого удобный пыльник тонкой парусины с капюшоном – в сочетании с респиратором в считаные секунды закрывает всю голову, заменяя противогаз. Дополняли это американские же противоосколочные очки.
Под пыльником был легкий черный полицейский бронежилет с разгрузкой, а на поясе – солидный пистолет в кобуре на липучках – кольт «М1911», судя по выглядывающему затыльнику.
Хорошо упакованный господин на «сынка», пожалуй, не тянул – довольно умное лицо, да и возрастом скорее около тридцати. Аккуратно постриженные темные волосы и выражение мучительного ожидания в глазах. Что-то этому типу явно очень нужно от него. И еще Кондору все больше казалось, что этого типа он определенно где-то видел. А память у него на лица безупречная, можно сказать, фотографическая – раз увидит и уже не перепутает. Может, промелькнуло в голове, он из завязавших вовремя сталкеров, с которыми пересекался за минувшие годы?
Он переминался с ноги на ногу у стола, явно не зная, как начать разговор.
– Я никого не приглашал, – буркнул Кондор, решив перехватить инициативу.
– Вы и есть Кондор? – осторожно начал меж тем чужак.
– Допустим… – Сталкер продолжал изучать незнакомца. Да, определенно он его где-то видел. – Можно и так, хотя для вас я скорее господин Костров. Или пан Костров – как вам угодно.
Гость пододвинул к себе стул и уселся, задумчиво поглядывая на полупустую бутылку.
– Прошу меня простить, – продолжил незнакомец, – ваши координаты дал мне Сергей Романько – наш консультант…
– Бройлер?! – прищурился сталкер. Дело приобретало новый оборот. Ибо отошедшие от дел вольные бродяги предпочитали категорически не афишировать свою прошлую принадлежность к криминальному по определению занятию. И если человек нарушил это правило, то или же на это была достаточно серьезная причина, или…
Кондор внутренне напрягся. То, что Зоной очень интересуются различные преступники и «внешняя» мафия, включая и представителей стран весьма отдаленных, секретом не было ни для кого. Точно так же, как и то, что аналогичный интерес проявляли и самые разнообразные террористы.
Он мысленно досчитал до десяти.
Как бы то ни было, пришельца следовало выслушать – хотя бы для того, чтобы узнать, каких еще неприятностей можно ожидать от суки-жизни.
– Как вы сказали? – чуть наклонился к нему собеседник. – А, простите, Николай, – да, Сережа говорил, что это был его псевдоним в вашей среде…
– Кличка, – с раздражением поправил Кондор, – у сталкеров нет псевдонимов – у них есть кличка или погоняло, если угодно. И если уж Серега с вами с чего-то разоткровенничался… Кстати, это не наша, как вы выразились, господин Не-знаю-как-вас-там, а уже и ваша среда – ибо, находясь тут, вы уже совершили преступление по законам России, Украины, Белоруссии, Евросоюза и нарушили сразу две конвенции ООН – 2010 и 2017 годов с Дополнительным протоколом от ноября позапрошлого года. Так что случись шо – будем в соседних камерах сидеть! – И, ухмыльнувшись самым наглым образом, уставился прямо в глаза гостю Кордона.
Несколько секунд тот сидел в растерянности. А потом усмехнулся в ответ – несколько нервно как почудилось сталкеру.
– Да, простите, уважаемый… Кондор, вы, конечно, правы. Да еще я и в самом деле не представился: я Игорь Муратов – возможно, вы даже меня узнали.
И вот тут Кондор понял, откуда ему знакомо лицо этого человека. И очень удивился.
Он не был большим охотником до телевидения, тем более что в Зоне спутниковых тарелок и кабельных сетей не имеется, а на отдыхе на «Большой Земле» найдется и более увлекательное дело, чем пялиться в «ящик». Но передачу с участием этого человека на популярнейшем телеканале все же несколько раз видел – шоу «Эдвенчер Трэвэл». Всякий экстремальный туризм, беготня по пещерам и заброшенным развалинам, сплавы сборных команд офисных хомячков по бурным рекам и десанты длинноногих домохозяек на необитаемые острова. В общем, наследие гремевшего во времена молодости его родителей развлечения… черт, забыл, как его там? «Последний живой», что ли?
Он вдохнул с облегчением. Понятно… Мафия и прочие тут ни при чем. Просто телебоссы, видать, окончательно подвинулись от всеобщего гламура и решили учинить гонки на выживание в прямом эфире на просторах Зоны. Ну что ж, на здоровье, но это без него.
