Владимир Лещенко
Волчица и кот
…Сев в кресло перед передатчиком, Хушински нажал клавишу питания. Пока аппаратура разогревалось, он придвинул к объективу приемника телемонитор городского видеофона, и набрал номер одной из линий – не светиться же своей физиономией в эфире, пусть и засекреченном? Дождавшись когда на панели зажжется огонек готовности, он нажал другую клавишу – вызова.
* * *
«Старина Роджер».
…Захлопнув за собой дверь каюты, и тщательно заперев ее – хотя кто посмеет вломиться к капитану без стука? – Хукк достал из под подушки пульт, и набрав код, запустил терминал секретной связи.
И на секунду опешил. На экране похотливо улыбалась вульгарно накрашенная блондинка довольно-таки бордельного вида. Внизу бегущей строкой шла реклама какой-то видеотелефонной секс-фирмы.
Хотя в лицо своего таинственного нанимателя ни капитан, да и никто из команды «Роджера» не видел, но все равно не мог привыкнуть к его обыкновению представать каждый раз в новом неожиданном обличии.
– Добрый день, капитан! – нежным голосом, лишь легким дрожанием выдающим работу ревербераторов и маскирующих модуляторов, сообщила девица, кокетливо стянув с плеча бретельку. У меня для вас хорошие новости, – с этой фразой она стряхнула и вторую бретельку.
– Ваш рейд окончен, и вы должны возвращаться на базу. Перед этим слетаете к Свободному поселению «Рубин», вызовите своих знакомых, и сдадите им последние трофеи. Кстати – думаю, пора избавиться от пленников – поговорите с ними на эту тему тоже.
– Ээ – как… избавиться? – изо всех сил стараясь сохранять каменное выражение лица спросил Хукк.
– Что значит «как»? – строго спросила девица, к этому моменту давно уже сбросившая лифчик, и теперь кокетливо оглаживающая грудь. – Что за вопрос, капитан? Разве в Галактике уже прекратилась торговля людьми? Разве вы не знаете, что на базарах Звездного Халифата спрос на белых красоток всегда превышал предложение? Тем более, что у вас такие отменные экземпляры.
– А мужчин? – робко осведомился Хукк. – У меня же и мужчины…
– Мужчин, пожалуй, тоже можно будет продать – ну, хотя бы в Амазонию. Но это уж ваши смежники разберутся, – девица на экране приспустила трусы, и повернулась к Хукку задом, при этом соблазнительно вращая бедрами.
– Вопросы есть? Если нет, то конец связи.
После того, как экран погас, и белокурая бестия исчезла, Хукк поправил вывалившееся из-за пояса брюхо, и горько застонал.
…Еще полтора года назад он не был пиратом. Он был скромным бухгалтером на Гроубе, и скромным членом «Общества исторической космонавтики».
Собирал модели старинных космопланов – крейсеров, линкоров, фрегатов, каравелл, галер, броненосцев.
Но главным в этом смысле было другое – Хукка очень занимала история космического корсарства. В его библиотеке почетное место занимали любовно собранные им тома – и печатные, и электронные, о пиратах старого времени.
В его доме на самом видном месте висели портреты Гора Думкопфа, Васи-Бензопилы, и Мариам Стамбульской.
Но, разумеется, о карьере космофлибустьера он и не мечтал – не мечтал даже в детстве. Его мечтой было, выйдя на пенсию, купить маленькую ферму, и разводить лохматых хухриков.
Но вот однажды, когда в обеденный перерыв он сидел в своем любимом ресторанчике и пил свою чашечку натурального земного кофе – единственное излишество, которое он мог себе позволить, и заедал изысканный напиток вареньем из крабов, к нему подвалили два человека с неприметными лицами, и предложили участие в некоем проекте по исторической реконструкции, обещающем неплохие деньги.
Он не был дураком, и понимал, конечно, что дело тут, как минимум, не совсем чисто. Но надежда хоть слегка прикоснуться к своей давнишней мечте оттеснила на задний план все прочие соображения.
Кроме того, его согревала мысль, что сможет уйти, наконец, с надоевшей службы, купить ферму, и заняться хухриками.
Действительность оказалась куда страшнее и, без преувеличения – непереносимей.
Взять хоть эту историю с той журналисткой из порногазетки.
Целый месяц он был вынужден терпеть дикий темперамент этой рыжеволосой дьяволицы, а потом еще читать те гадости, которые она про него написала.
Но это конечно пустяки, по сравнению с тем, что на его совести теперь людские жизни. Правда, за все время убитых было очень мало – каких-то пять человек (сущие пустяки по сравнению с тем, что могло бы быть), да и те, правду сказать – представители малопочтенной категории портового отребья, которых они прихватили на шхуне контрабандистов. Но все равно – не будь его, эти люди были бы живы… А что будет дальше? Сколько еще они смогут оставаться безнаказанными, несмотря на всю ловкость их хозяина? Ведь известно – сколько веревочке не виться, а на кончике все равно петелька образуется…
Все чаще и чаще Хукк вспоминал главу из двадцатитомной «Краткой истории космического пиратства» профессоров Грейдера и Чудовищева, посвященную карам, в разное время назначенным в разных краях за этот малопочтенный промысел.
Вот и сейчас строки дотошных историков назойливо лезли ему в память.
Посажение на кол в условиях пониженной гравитации – указ халифа Мансура Х. Толчение живьем в гигантской ступе – постановление Лойя Джирги Ичкерии (на себя бы посмотрели!) Повешение (всего-навсего старое доброе повешение!)… Расстрел из скорчеров (число стрелков – не менее взвода)… Сожжение на плазменном стуле (дешево и сердито – пепел казненного незамедлительно продувается в атмосферу гигантским вентилятором). Скармливание гигантским хищным кроликам – на Диоре…
И некстати вспоминалось, что старые законы пока никто не отменял.
Господи, ну за что ему все это? Неужели же он больше всех нагрешил?
С тоской он открыл створку бара-холодильника, вынул оттуда блюдечко с нарезанным анавасом,[4] тарелку с деликатесным синим салом с ароматом колбасы – продукт высоких биотехнологий со Святого Лукьяна, и бутыль настоящего земного (со Старой Земли!) рома. Потом кисло поморщился и спрятал все обратно.
5. Удачи Флайнта
– Ну что – как думаешь – не упустим корыто??
– Обижаете, шеф, – широко улыбнулся макаронец. Уже и предварительный курс начал рассчитывать. Флайнт довольно кивнул. – Еще лучше. Получишь две доли добычи.
– Я ведь не ради денег стараюсь, – расплылся в широкой итальянской улыбке связист. – Просто не умею плохо делать дело…Ээ, кажется он сам к нам в капкан лезет! – радостно взвизгнул экспансивный латино.
Тем временем, приближающийся корабль тормозил. В наблюдательные умножители разведывательного зонда было видно, как на его наружной обшивке появаляется крошечный жучок дистанционного робота разведчика, шевеливший тонкими жвалами захватов.
– Путта мадонна! – выругался оператор. Да эти штатские кажется собираются нас выпотрошить как консервную банку!
– Ничего, не долго ему осталось, – рассяенно буркнул Флайнт. Пусть только подойдет поближе. Ты постой пока тут, посмотри, а я схожу кое-куда…
Таблетти что-то еще говорил, но старпом уже не слушал его. Мысли были заняты совсем другим. Предстояло объяснение с капитаном – без его согласия атаковать ни одну цель было невозможно.
…Нет и еще раз нет, – старший офицер! – повторил Хукк. – Вы не хуже меня знаете, каковы инструкции на этот счет, данные нашим хозяином. – Действовать только по прямому указанию, и только в тех районах, где это предусмотрено. И потом – гоняться за каким-то космическим мусорщиком? Нет, увольте…
– Но я уверен, – начал Флайнт. Я – уверен что…
– Идите, старший офицер, идите, – я вас больше не задерживаю, – замахал руками Хукк, при этом изобразив на лице брезгливую гримасу, что, по его мнению, должно было означать его крайнюю озабоченность важными делами.
На взгляд же Флайнта капитан выглядел так, словно под нос ему подсунули блюдо с заливной рыбой – самой большой гадостью, которую, по мнению старпома только могли изобрести повара.
Флайнт, вежливо кивнул, и вышел прочь.
Только отойдя от капитанской каюты на достаточное расстояние, он дал волю своей ярости.
– Жирная крыса! Таракан трюмный! Морж хреновый! – вспоминал старпом древние пиратские ругательства. – Что он о себе воображает?!
Что он – Эндрю Флайнт, так запросто и откажется идущей сама в руки добычи??? Как же – жди! Тем более, что еще один корабль ему очень не помешает: он как раз собрался, покончив с промыслом, и оказаться как можно дальше от этих мест…
Но в сущности, это даже к лучшему, – подумал вдруг старпом – У него теперь есть отличный повод начать давно задуманное и подготовленное. Правда, он планировал все провернуть недели через две-три… Но ведь и случай подходящий!
…В следующий час Флайнт переговорил с дюжиной членов команды, которым доверял больше чем другим.
В результате, абордажник Пыннис Саад отправился к капитанской каюте – на всякий случай, еще трое – в рубку, остальные – к маршевым двигателям и в центральный пост, а сам Флайнт, в сопровождении еще двух – в главную кают компанию.
В данный момент тут собрались почти все свободные от вахт. Как обычно – пили вино, резались в карты, почти не обращая внимание на извивающуюся на подиуме под какую-то музычку полуголую девицу – они уже успели привыкнуть к ставшему ежедневным развлечению.
Флайнт вскочил на подиум, при этом ловко сняв с него оторопевшую девицу, ударом каблука заставил замолчать динамик.
Присутствующие повернулись в его сторону, отложив нехитрые занятия.
– Слушайте меня внимательно! – обратился к ним Флайнт. Ответьте на один только вопрос – нужны ли нам деньги?? И вообще – что мы делаем здесь??
Собравшиеся несколько секунд недоуменно взирали на него, а потом несколько растерянно сообщили вразнобой, что да, мол, конечно нужны.
– Очень хорошо! – продолжил Флайнт. Так вот – буквально только что, капитан Хукк заявил мне, что не нужны. Тут неподалеку, как может подтвердить наш уважаемый радиометрист – кивок в сторону Таблетти, – болтается неплохая космическая лоханка, которую мы можем захватить без проблем!
Пираты немедленно оживились, радостно загомонив.
– Но капитан запретил мне преследовать добычу – по его словам, этого не разрешает наш хозяин.
– Вы слышите?? – голос Флайнта поднялся почти до крика. НАШ! ХОЗЯИН! Разве, спрашиваю я вас – мы чьи-то рабы?
То, что у «Старины Роджера» есть некий владелец, догадывались многие, но сейчас, в этой обстановке начинавшегося бунта на корабле, прозвучало неким великим откровением.
– Братья! – взревел Флайнт, – Доколе мы будем терпеть?! Доколе, я спрашиваю? Мы – благородные пираты, покорно выполняем волю грязного денежного мешка! – Капитан Хукк, при всем к нему уважении, потерял присутствие духа, утратил связь с командой, и понимание наших великих целей! Я счел своим долгом отстранить его от занимаемой должности.
И в этот момент в дверях появился сам капитан Хукк. Увидев толпу, над которой возвышался вдохновенный Флайнт, он на секунду замер на месте, но, преодолев испуг, твердым шагом направился к ним.
(Все дело в том, что посланный в случае чего задержать капитана боец отличался, временами, редкой медлительностью, и прежде чем он достиг капитанских апартаментов, Хукк уже покинул каюту, совершая свой утренний моцион).
Часть команды подалась назад, прикидывая пути возможного бегства, другие – схватились за рукояти виброклинков и лучеметов, но большинство осталось на месте, переводя взгляд со старого капитана на нового и обратно. А выскочивший буквально следом за Хукком Саад только бестолково хлопал глазами.
– Что тут происходит, э-э, разрази меня гром, джентльмены! – произнес Хукк, и голос его предательски дрогнул, сорвавшись.
– Кончилось ваше время, капитан! – рявкнул мгновенно пришедший в себя Флайнт, успев проклясть нерасторопного Саада, и толкнул в плечо Такомбу.
Вздрогнув, кок сделал десяток шагов, и протянул капитану что-то маленькое и черное.
– Вам, капитан, прислали черную метку! – словно извиняясь, произнес он.
И хлопнул по его ладони.
Но тут произошел конфуз – клочок пластбумаги приклеилась к его руке.
Он повторил попытку – но тщетно. Кок отчаянно затряс кистью, пытаясь стряхнуть бумажку.
Шли минуты, а треклятая метка не отлипала.
Наконец, сконфузившему Такомбе удалось стряхнуть бумажку в руку капитана.
На обратной стороне ее, на уже пожелтевшем слегка клочке были отпечатаны три слова: «продукт следует выбросить».
– Ты испортил свою поваренную книгу, – стараясь сохранять ровное выражение лица, произнес Хукк, саркастически усмехаясь.
Но у него это плохо получилось. И все словно впервые увидели, что их капитан – капитан грозного корсара – это всего лишь немолодой низкорослый толстяк с заметным брюшком, круглой физиономией и оттопыренными ушами, чем-то похожий на плюшевого медведя.
Уловив общее настроение, Флайнт решил что пора заканчивать комедию.
– Задниц, Поппер, вперед, – распорядился он. – Доставить… бывшего капитана в изолятор!
– Доберман, Боберман, – заступить на охрану изолятора! Никого не впускать без меня, в разговоры с арестованным не вступать! Вып-олнять!
Двое амбалов из абордажной команды подхватили Хукка за руки, и потащили его по коридору, туда, где в бывших салонах третьего класса была оборудована тюрьма.
Переворот закончился быстро и бескровно.
* * *
Императорский дворец, гостевое крыло.
– Этого не может быть! – Скажи, что это не правда… – выдавила, наконец, Милисента, когда прошло минуты две после того, как Аурелия замолчала. – Это ведь не правда?! – Ну, скажи, что ты молчишь!! – Милисента сорвалась было на крик, но тут же сорвала голос, и закончила хриплым шепотом. – Ты ведь пошутила?
– Увы, ваше высочество! – печально произнесла заместитель коменданта. – Если бы это оказалось шуткой, то я бы первая была этому рада не меньше вас. И сами посудите – разве я бы посмела так шутить с вами?
– Что делать, Милисентушка, – вдруг всхлипнула Сара. Такова, видать, судьба твоя. Уж и не знаю – что там было, и чем особым ты тут свою матушку прогневила, а делать нечего. Переживи уж. Не голову, в конце-то концов, рубят…
– Когда? – спросила Милисента спустя еще минуту, и голос ее дрожал и хрипел, словно она сейчас разрыдается. Но глаза ее были сухи.
– Завтра, в это же время, – выдохнула Аурелия. Сами знаете – все такие приговоры приводятся в исполнение ровно через сутки после их объявления.
Прошу ваше высочество, не винить меня – я лишь передаю вам волю…
– Знаю, – как то преувеличенно-спокойно бросила Милисента. А теперь – оставь меня. Оставьте меня все. Ты сказала, я выслушала.
Их ухода она почти не заметила.
Может быть от нее ждали истерики и слез, но глаза ее по прежнему оставались сухими.
Слишком невероятным было то, что уготовила ей мать-императрица.
Услышанное ею было невозможно и немыслимо. Но тем не менее реально, и неизбежно. Это – было. Приговор – позорный, неправильный, абсурдный, а главное – несправедливый, был вынесен и обжалованию не подлежал: некому было обжаловать.
Несправедливый!!! Вот что самое страшное. Потому что и позор и чужие ошибки, как бы они не были мучительны, пережить легче, чем несправедливость. В эти минуты больше всего на свете Милисенте хотелось быть виновной по настоящему. Насколько было бы легче ей тогда!
Мама, что же ты делаешь со мной!!?
Но как она могла?! Ведь она – ее мать?! Пусть даже она и в самом деле нарушила какие-то там царственные планы (Да, вот легла бы под эту трансвеститскую мразь – и никаких проблем бы не было! Может еще и удовольствие бы получила!)
Но вот так – не выслушав, даже не повидав, без всякого суда (да, здесь же не какая-нибудь там Земля!)…
И письмо, в котором она объяснила матери все, осталось непрочитанным. Или – неизвестно что хуже-ему просто не поверили.
И завтра, в эти часы, ее, как какую-нибудь воровку или дебоширку, устроившую пьяную драку в захолустном кабаке, разложат на скамье и… Нет, не надо думать, невозможно думать об этом – иначе можно сойти с ума!
Не раздеваясь, только сбросив туфли, она легла на койку. И хотя было как будто не до сна, но она тут же провалилась в густую мглу – все таки она очень устала за этот день, словно кто-то выпил из нее все силы.
* * *
«Старина Роджер». Каюта капитана.
Час после свержения Хукка.
Флайнт бесцеремонно закинул ноги на стол – как-никак, теперь это была его каюта. Посмотрел на свет фужер с янтарной жидкостью, подмигнул своему отражению в зеркале на стене, мысленно чокаясь.
Он уже вполне освоился здесь. Барахло Хукка было уже два часа как безжалостно выкинуто за борт, включая и непонятно как оказавшийся у него специальный бухгалтерский микрокомпьютер, и все двадцать томов «Краткой истории космического пиратства». И в самом деле – зачем Флайнту читать про пиратов?? Все что надо про себя, он и так знает!
Единственное, что сохранилось в неприкосновенности – это содержимое бара. Похоже, прежний хозяин не слишком то к нему прикладывался, хотя в нем были собраны лучшие напитки с захваченных кораблей.
Флайнт сделал глоток, смакуя вкус божественного напитка – настоящий коньяк, хранящий аромат настоящей дубовой бочки. Не шутка! Не каждый президент может себе позволить пить столь благородный напиток.
Новый атаман «Старины Роджера» довольно усмехнулся.
То ли еще будет!
Сейчас в его руках громадные деньги, но это мелочь по сравнению с тем, что он будет иметь, когда один очень богатый и хитрый тип на Икарии получит его послание, сопровожденное отрывками кое-каких записей.
Хушински раскошелиться! Хочет не хочет – а раскошелиться! Не зря Флайнт с помощью Таблетти соорудил ту схемку, что позволяла ему записывать якобы нерасшифруемые переговоры Хукка с хозяином. Ох, как много там интересного! Появись это в Инфосети, или кое в каких высоких кабинетах – и «Икарийскому крокодилу» – так обзывали босса желтые газеты конкурентов – не помогут ни его миллионы, ни связи, ни даже сам легендарный Энрико Прирезник!
Нет, этого стервеца он выдоит по полной программе!
А там уж – Флайнт найдет полученным деньгам должное применение. На фронтире не так уж дорого обойдется приобрести пусть и не слишком уютную, но вполне пригодную для жизни планетку, набрать всякую голытьбу в качестве колонистов – и вот – через пару лет он уже будет пожизненным президентом, и безраздельным владыкой целого мира. А если удастся договориться с какой-нибудь завалящей монархией – то и герцогом или князем. Князь Флайнт! – чем плохо звучит? А король Флайнт I? Нет, лучше остановимся на князе – нужно быть скромнее, и не зарываться.
Но, для начала, нужно отловить этих непонятных готстей.
6. Неудачи Флайнта
Район 26732-23726 УУ
«Искатель»
Это случилось как назло именно тогда, когда Сун Дук переводил корабль на ручное управление, при этом заблокировав компьютерный мониторинг пространства.
Когда показания радара вновь были выведены на вспомогательный курсовой экран, он обнаружил, что прежде неподвижный объект их поисков ожил, и набирает ход.
История, скорее всего пошла бы совсем по другому руслу, если бы Ким поддался первому побуждению. А именно: рвануть без раздумья на полной скорости, и «прыгнуть» куда глаза глядят – только подальше от подозрительного судна.
Но он подавил приступ неуместной по его мнению, и недостойной бывалого космопроходца, паники, и вызвал в рубку Залазни.
Вызванный капитан колебался – пусть и недолго – что ему делать?
Это и решило их судьбу.
Когда, решив, что не нужно искушать судьбу, он начал разгоняться, преследователь (теперь это было очевидно) ответил мгновенной вспышкой тахионных двигателей, выходя на классическую позицию пересечки курса.
Тишину в рубке нарушил сигнал вызова – преследователь хотел с ними переговорить.
С непонятной, и явно бессмысленной надеждой – а вдруг это какое-то недоразумение? – Никкербоккер нажал клавишу приемника.
В динамике прозвучала фраза на интергала с сильным акцентом.
– Эй, на корабле, не знаю как вас там! Вы меня слышите? Приказываю отключить двигатели, и открыть стыковочный шлюз. Приготовится к сдаче корабля абордажной партии. В противном случае открываю огонь на поражение! Если жизнь дорога – не вздумайте делать глупостей!
И в этот миг неизвестный корсар приблизился настолько, что электронный телескоп смог, наконец, рассмотреть его в подробностях, и из неопределенного пятна на экране сложился странный силуэт, который, однако, был уже хорошо знаком в этой части космоса, да и за ее пределами.
– Это «Старина Роджер»! – взвизгнул от ужаса вахтенный.
* * *
«Старина Роджер»
…Гулко топоча башмаками по металлическому полу транспортного коридора, абордажная команда мчалась к одному из шлюзов, где стоял легкий открытый космолет – прогулочный модуль, снятый со все того же «Павлина», и ныне переименованный в штурмовой скутер «Леопард».
Впереди, как и положено командиру, находился Шарль Поппер. Сразу позади него скакал, наподобие кенгуру (что выдавало в нем опытного бойца, привыкшего к работе в условиях малой гравитации), Ромуальд фон Задниц.
Следом тяжело переваливался Пыннис Саад – уроженец знаменитой своими первобытными нравами планеты Таллинн. В такт его шагам подрагивали продетые в ноздри кольца – даже сейчас он не желал отказываться от дикарской привычки своей родины, которую называл непонятным словом – пирсинг. Чуть позади него шустро семенили двое неразлучных друзей – ребята из Иерусалимского союза – Сеня Доберман и Веня Боберман.
В затылок им дышали четверо чернокожих корсаров, цвета от кофе с молоком до антрацита, среди которых своими размерами и мощью выделялся бывший циркач Маконда – для него с трудом нашелся скафандр.
В руке он сжимал огромную дубину эбонитового дерева, один вид которой ввергал команды захваченных кораблей в панический ужас.
Замыкали команду два уроженца аммриканских миров – Попп Хорн и Энкл Венс. Все заранее делали зверские лица, все (кроме Маконды) были с ног до головы увешаны оружием, половина из которого, впрочем, не действовала.
Считанные минуты оставались до того, как они окажутся на борту жалкого космического мусорщика.
– Они выводят скутер, – как бы между прочим сообщил боцман. – Минут через двадцать-тридцать будут здесь…
Здесь??!
Говорят, загнанная в угол крыса бросается на льва.
С Залазни произошло именно это. Правда, его положение облегчалось тем, что ему не нужно было бросаться на «Старина Роджер» а совсем наоборот.
Но принцип был тот же самый.
Страх и ужас, помноженные на неслыханные душевные муки при мысли о том что он потеряет все, сделали и его, и его людей, и без того, к слову, не самых трусливых, настоящими отважными героями.
Кроме того, свою роль сыграли и кое-какие сюрпризы, которые нес в своем трюме «Искатель» – бывший спасательный бриг.
Как ошпаренный кинулся Залазни к пульту, и принялся ожесточенно давить на переключатели, и выкрикивать команды бортовому компьютеру. Без слов поняв – что хочет сделать капитан, к нему присоединился штурман.
И через неуловимое мгновение вахтенные «Старины Роджера» оторопело созерцали межзвездную пустоту на месте без пяти минут трофея. Лишь бледное полотнище ионизированного вакуума на краткий миг обозначило место гиперперехода, и все.
Приборы наблюдения пиратов зафиксировали появление «Искателя» уже в ста миллионах километрах, но последовать за ним «Старина Роджер» не мог.
Ибо «прыжок с места» – так называют старт без подготовки, тем и отличается, что неизвестно, куда выбросит тебя Фортуна и неведомые боги подпространства.
Оставалось лишь попытаться догнать жертву обычным путем.
По кораблю раздался топот разбегающихся по боевым постам и вахтам корсаров, грозный рык команд…
Завыли кварково-глюоные турбины – главная и неотъемлемая часть тахионных моторов, заквакали ресиверы – и пират сорвался с места, ринувшись следом за «Искателем», еле успев принять обратно на борт абордажников.
Но догнать кораблик Залазни оказалось не так-то просто. Жадность и страх подгоняли пилотов и механиков, и они выжимали из бывшего спасателя все, что только можно.
Когда на пределе мощности пират приблизился почти на дистанцию залпа, «Искатель» резко затормозил – хотя это и было достаточно болезненно для экипажа, но благодаря гравикомпенсаторам и небольшой массе в общем все пережили без потерь. Зато «Старина Роджер» так быстро остановиться не сумел, и его пронесло чуть ли не два световых дня, прежде чем тяжелый фрегат погасил скорость, и вернулся назад. А за это время «Искатель» спрятался в газо-пылевой туманности, которую «Роджер» прошел вдоль и поперек три раза, прежде чем на пределе чувствительности сенсоров засек утекающий со всех движков «Искатель».
Вновь бросок с места – аж на миллиард километров – любой линкор может позавидовать!
Вновь отчаянные лавирования в пустоте.
«Только бы не начали барахлить основные приборы навигационного комплекса!» – молил про себя Залазни. Ибо стоило полететь им – и пиши пропало. Ведь для прыжка – настоящего дальнего прыжка – необходимо правильное соотношение индивидуальной и объективной скорости, относительного и абсолютного времени, разгонного момента… Одним словом, всего того, что является неотъемлемыми проявлениями сверхсветового движения в обычном пространстве.
Один раз корсар подошел совсем близко, но вновь отчаянный и искусный маневр спас положение, и «Старина Роджер» прошел в каких-то десяти тысячах километрах слева по борту, даже не успев пугнуть их бортовой артиллерией.
Вновь и вновь они ускользали, шаг за шагом приближаясь к моменту, когда можно будет разогнаться до той скорости, чтобы уйти в настоящий гиперпыжок, и надежно оторваться от пирата.
Уже дважды он едва не вышел на разгонную прямую, но всякий раз Флайнту удавалось вынудить их уйти с курса.
Время от времени переборки и все сочленения начали угрожающе поскрипывать, накатывала тяжесть…
«Если полетят гравикомпенсаторы, мы все превратимся в фарш! – с тоской подумал Залазни. – По переборкам размажет! Тонким слоем…».
– Святой и праведный Николай Морской, Воздушный и Космический – спаси и помилуй нас! – жалобно забормотал Никкербоккер, рывком аварийного регулятора погасив спонтанную пульсацию в обмотке гипергенератора: прыжки с места бесследно не проходят – три-четыре, от силы, и движок безнадежно ломается.
– Святой Константин Превозвестник, Святой Сергей-Искусник, Святой Юрий Первопроходец, Святой Нейл Лунный, Святой Чан Марсианский, Святой Абдулла Звездоплаватель – защитите нас сирых!! – в тон ему продолжил Турин, поминая самых знаменитых покровителей космонавтов, включенных в святцы Вселенской Космической Киево-Стамбульско-Римской церкви.
В начале Залазни не понял, о чем кричит ему Ольгерд, ворвавшийся в рубку.
А когда понял – разъярился.
– Шлюпку?! Как-кую тебе еще шлюпку!! – прорычал он. Куда ты на ней думаешь улететь??
– Да нет! – подпрыгнул на месте Ольмер. Выбросим им ту шлюпку что третьего дня подобрали – может, отвлекутся!
– Может еще тебя им бросить? – фыркнул капитан, но тут же махнул рукой. – Черт с тобой – кинем. Хуже не будет…
Никогда еще так быстро не выполняли матросы «Искателя» команды.
Почти мгновенно воткнулись разъемы шлангов и кабелей в гнезда технического люка, до упора открутили вентиль подачи энергана, тумблер зарядного устройства был повернут на предельную мощность, а на место снятых блоков связи и навигации штатный инженер как по волшебству за какие-то пять минут припаял новые – и схема заработала.
И ровно через десять с небольшим минут шлюпка выскочила из шлюза, и помчалась прочь, выписывая кренделя, повинуясь вложенной в бортовой навигатор программе.
Флайнт все более свирепел.
Это был первый случай, когда кто-то осмелился не подчиниться им. Слава корсара была столь грозной, что не только всякий мирный торгаш, получив приказ, торопливо ложился в дрейф и покорно открывал люки штурмовикам. Нет – трижды полицейские катера, при его появлении, немедленно бежали, куда глаза глядят, а однажды, в ответ на панический SОS транспорта, пришел ответ от оказавшегося неподалеку патрульного корвета, что у него внезапно обнаружились неполадки в двигателе.
А тут какой-то космический мусорщик! Ну, он им покажет!!
…От «Искателя» отделилась крошечная точка, и понеслась куда-то в сторону, оставляя на экране едва видимый плазменный след. Затем вдруг двигатель ее отключился, и она продолжила полет по пологой параболе.
– Кажись, струсили, – хмыкнул боцман Джойс. А ну, ребята – быстро за ней – посмотрим, что внутри!
На поимку суденышка ушло семь драгоценных минут.
Втянув шлюпку внутрь, и убедившись, что она пуста (швартовый шлюз при этом услышал отборную брань из десятка глоток на трех языках) они продолжили охоту.
Но через четверть часа капитан Флайнт услышал тревожный возглас оператора-электронщика.
– Шеф! За нами, кажется, погоня!
