Асан – Владимир Маканин

Нет мне изгнанья ни в рай, ни в ад,

долгое дознанье, кто виноват,

дело-то простое, гора костей,

Господи, не стоит судить людей.

Ежели ты выжил – садись на коня,

что-то было выше, выше меня,

я-то проезжаю вперед к огню,

я-то продолжаю свою войну.

(И.Бродский)Неблагодарное занятие – анализировать недавние события. Гораздо удобнее переждать, пока безошибочная оценка не выкристаллизуется из суммы чужих мнений, а потом обобщить и водрузить её на вершине доксы, поставив окончательную, уже неопровержимую единичными усилиями жирную точку. Тем не менее, Владимир Маканин рискнул высказаться о событиях, обделенных вниманием, и о предательски неоднозначных моментах. Его роман – о чеченской войне вообще, о существовании личности в контексте этой войны, о бессмысленности усилий оставаться собой, одновременно встраиваясь в тотальный ход вещей.Фраза «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!» воплотилась здесь с точностью до наоборот. С иррациональной жестокостью неявленный бог войны ввергает в беды каждого, кто попадется на его пути, – вне зависимости от убеждений, намерений, мотивов своих еще ничего не подозревающих жертв. Неотвратимость зла и неизбежность кровопролития пройдутся тяжеловесным катком по окрестным городам и селам. Расползаясь опухолью, разъедая кислотой, распространяясь стремительной коррозией, расстилаясь пожаром, накрывая удушьем и приступом паники, война проникает в душу и тело каждого, кто соприкоснулся с её ядовитой сутью. Которая выворачивает наизнанку. Как квинтэссенция пренебрежения гуманизмом, как следствие новой расстановки приоритетов, как торжество ложных ценностей, как апогей цинизма – деньги и власть важнее человеческих жизней. Здесь своеобразные понятия о чести, и товаром может оказаться всё, что угодно, – от поношенных сапог до людей, живых или мертвых. И главный герой романа майор Жилин, вроде бы человек принципов и приверженец морали, окажется не в силах противостоять массовому безумию. Ведь вопрос выживания всегда соотносится с тем, насколько гармонично личность сможет встроиться в общество. А если общество сошло с ума, то лучше и самому стать безумцем, потому что ущербность психики порой оказывается наиболее предпочтительным вариантом. Даже если не окончательно впасть в помешательство, то имитировать его, как притворяется мертвым почуявший опасность жук.Комедию я должен был играть. Мое имя обязывало, и я сейчас был не я, а Сашик. А Сашик не мог выгнать их пинками и криком… Сашик человек достойный, и Сашик должен был говорить о жутковатом деле – как о деле. Беседовать. И, возможно, обсуждать условия. Иначе бы уже завтра старики перестали Сашика уважать.Конечно, вне зависимости от того, что происходит вокруг, вопрос о чистоте совести остается принципиальным. Пусть даже понятия долга и чести безнадежно размыты и похоронены так глубоко, что никто вокруг не вспомнит о их существовании; а если и вспомнит, то лишь для того, чтобы цинично посмеяться. Самоуважение надежно сцеплено с убежденностью в том, что по крайней мере нравственные обязательства перед самим собой останутся нетронутыми небывалым распадом, что есть некая основа, точка опоры, которая не позволяет земле уходить из-под ног. И главный герой пытается сохранить для себя хотя бы эту часть своей личности. Жаль, что даже лучшее в нем все равно сыграет против него. Можно ли было избежать участи, которая ждала героя в финале? Маканин словно доказывает, что у того, кто остается непосредственно причастным к водовороту событий, шансов практически нет. Боевое братство пронизано разложением сверху донизу, и в этом заключается умозрительная разница между кавказскими войнами – нынешней и прошлых веков. Только бежать из эпицентра, только самоустраниться от кровавой дани… но армейская субординация – не для того, чтобы ею можно было так просто пренебречь. Безоговорочная подчиненность, на которую подписывается любой солдат и офицер, автоматически вовлекает его в клешни подслеповатого рока. И встреча с финитой – исключительно вопрос времени. Поэтому логичен вывод – если мы не строим государство, то оно строит нас. А потом строем отправляет в самое пекло, потому что в его глазах ничтожна и сама личность, и ценность её мнения. Историческая парадигма убедительно доказывает порочность принципа «моя хата с краю». Но вопреки ей, тот, кто пойман на удочку стремления быть в стороне, снова и снова пытается построить узкий мирок благополучного быта на чужом горе. Я продолжаю тихо. Я хочу подсказать ему ключевое, главное, и совсем-совсем тихо – ты, Коля, маленький человек. Мы с тобой – маленькие люди.Можно ли порицать главного героя за его вынужденную склонность к товарно-денежным отношениям в зоне военного конфликта? Маканин как будто заявляет, что его симпатии – на стороне майора Жилина. С учетом всех обстоятельств и скрытых душевных порывов Асан Сергеич милосердно остается за рамками осуждения автором, но окончательный приговор вынесен и приведен в исполнение самой реальностью.Нельзя не отметить своеобразный, скупой, временами лаконичный и рубленый слог, которым повествует писатель от имени своего героя. Этот стиль на редкость уместен своим соответствием смысловой основе романа. Лишенный всякой изощренности, текст подчеркивает суровую простоту действительности, жестокость и непритязательность будней, обнаженность тривиальных истин. Подводя к итогу прямолинейно и непреклонно. С неумолимостью смерти.

Асан. Древнечеченский бог. Бог войны.Дальше СПОЙЛЕРЫ

Александр Сергеевич Жилин (помните Льва Толстого с его «Кавказским пленником»?), офицер российской армии. Тыловик и снабженец, король мазута, солярки, авиационного керосина и 92-го бензина. Являясь королём всего этого добра, наладивший «мелкую» торговлишку ГСМ, наладивший дело, Бизнес. Имеющий со всего этого приличный навар, который он отправляет любимой жене, строящей на берегах неназываемой большой Реки двухэтажную дачку. Выкупающий насколько это возможно из зинданов рабов и просто пленных. Выкупающий, на первый взгляд, не потому, что человеколюбец, а потому, что, будучи посредником выкупа, имеет с этого свою долю. Поставивший это дело на определённый поток и создавший для успеха этого дела маленькую эффективную рабочую группу, куда входят и русские, и чеченцы.

Са-ашик!Александр Серге-е-ич! Алесан Сергеич! Асан… – так зовут его уважительно и боязливо чеченцы. Уважительно потому, что от него зависит, будет у них бензин, чтобы доехать на рынок в Грозный. Или не будет. Боязливо оттого, что они уверены и знают, что единым своим звонком по мобиле Асан может в любой момент поднять в воздух боевые вертолёты, которые в мгновение ока перепашут и любую их автоколонну, и любое их село. Асан. Бог войны…

И никто не знает, какой он на самом деле, этот вездесущий и всемогущий майор Жилин, С-а-ашик, Асан… Бог Войны. Бог этой прОклятой и проклЯтой Войны.

Великолепная мужская книга. Книга, которая помогает увидеть истиное лицо современной наполовину гражданской войны. Книга с великолепным богатым текстом и не менее богатым содержанием. Книга, которую можно читать и как современный боевик. И как нечто более глубокое и осмысленное.

Рекомендую для чтения мужской составляющей LL однозначно. Книгу в любимые, автора в поиск и скачивание!

10 из 10!

У меня буквально пару фраз. О книге уже и так много чего сказано.

Если честно, стараюсь не читать книги в которых автор повествует об исторических событиях современности. Как по мне, не всегда удается в таких случаях написать историю непредвзято, объективно, отбросив личную позицию, не забыв о мнении всех участников происходящего.

Это была первая моя книга о Чеченской войне. Интересно, что вся история рассказана от имени снабженца. У него своя война. Он воет за свою правда, ради своей цели. И цель у него хорошая такая…

Автор молодец. Легко так написал. С расчетом на широкую аудиторию. Эту книгу не зафукают за море кровищи. В ней нет огромного наслоения сюжетных линий. Так все просто, но, если призадуматься, за этой простотой слишком много недосказанного, такого, о чем станет известно в лучшем случае уже нашим потомкам.