В новый сборник признанного мастера русской прозы Владимира Маканина вошел весь спектр жанров: от романа и новеллы до маленького рассказа.
Герои этой книги – люди, завороженные завистью, любовью, стесняющиеся страсти своего сердца и желаний, все время готовые променять синицу в руках на журавля в небе и совершенно не жалеющие о возможных потерях.
Эти люди – водители, учителя, врачи, самоучки и ученые, счастливые и несчастные, – все они несут на себе печать какой-то тайны и высшей силы. Как будто каждый день каждому из них выпадает шанс спасти человечество или открыть параллельный мир за дверью склада.
О любви к людям думай! – призывом звучат слова маканинского старика-врачевателя из легендарного романа «Предтеча». И люди верят: если и не излечатся их болезни, то успокоится их душа и законы жизни вдруг предстанут светлыми и разумными.
Очень неровный по своему составу сборник. От крайне трогательных коротеньких пронзительных рассказов из серии «за жизнь» до мрачного, тяжеловесного, тягучего как густой мёд, вязкого и благоухающего совсем не благом романа «Предтеча».Вообще язык Маканина очень разный, и относительно простым и лёгким для восприятия он мне показался только в его премиальном «Асан»е, но гораздо чаще маканинская письменная речь чем-то неуловимо напоминает уважаемого Фёдора Михайловича, с его негладкими речевыми оборотами и порой необъяснимыми прямой логикой сюжетными ходами. И вот таким шершавым языком написано 260 страниц довольно убористого текста – согласитесь, что когда буквально позвучно и познаково продираешься сквозь написанное, то читать совсем непросто. А ведь тут ещё и шершавость самой темы книги добавляет «прелести» в чтении этого романа. И тем не менее всё написанное выше не является критикой, но только лишь обозначает особенности этого совсем неплохого, пусть и непростого произведения.Конечно, сама фигура главного героя весьма противоречива и неоднозначна – на первое восприятие, так вообще какой-то шаман и кликуша, одержимый своей одержимостью и способностью вещать, бормотать, говорить часами и сутками напролёт, говорить страстно, гневно, не всегда литературно и почти всегда не соблюдая никаких пиететов или хотя бы толику уважения перед теми и к тем, кому он всё это толкует, вещает, болтает, шумит, гомонит, орёт, материт и внушает. Однако же ведь дан человеку дар исцеления, пусть и вот таким странным образом и способом, но всё-же исцеления, причём исцеления не от простых обыденных хворей, а от канцера и других не менее скорбных болезней. Вот и живёт старик, воспринимаемый частию окружающих его людей едва ли не полубогом и едва ли не обожествляемый ими. И отвергаемый всеми другими, прочими, умными и здоровыми… пока кого-то из них самих не припрёт. Но бог с ней, с технологией его полушаманского лекарского ремесла, тут важно, не то, что он говорит, а ЧТО ИМЕННО он говорит, о чём именно он вещает. А вот это уже такая часть романа, которую сюда, в этот бессвязный отзыв о прочитанной книге, тащить нельзя. Это уже нужно осилить только своими собственными стараниями, своим собственным желанием прочитать и понять прочитанное.