Владимир Мединский
Рассказы из русской истории. Петр I. Начало. Книга третья
© Мединский В. Р., 2024
© ООО «Проспект», 2024
Вступление
Правление Петра Первого Великого делит русскую историю на две части. До Петра – это Московское царство, Великое княжество Московское.
Это история цивилизации, берущей свое начало от Древней Руси и византийского наследства. Для Запада мы по-прежнему Московия, для себя – уже Россия.
После Петра – это Российская империя, которая с тех пор и по сей день, уже триста лет, – одна из величайших держав мира.
Спокойное время
Что же из себя представляла Россия до рождения Петра и в первые десять лет жизни маленького мальчика Петруши Романова? Этот период русской истории не был насыщен какими-то особыми событиями. А для самого маленького Петра, в целом, был довольно счастливым.
Наше повествование об этом куске его жизни не будет перенасыщено битвами, сражениями, заговорами, убийствами, кровопролитием. Это рассказ о времени относительно спокойном. А значит, есть возможность спокойно поговорить о том, как сформировался характер будущего Петра Великого. Мы ведь помним – все в человеке закладывается в детстве.
А. М. Васнецов. Москва конца XVII столетия. На рассвете у Воскресенских ворот. 1900
Такой столицу видел маленький Петр
Давайте обо всем по порядку. На момент рождения Петра Алексеевича Романова Россия – это слабое государство. Оно интересно Западу постольку-поскольку. Отдаленная периферия Европы. Сельскохозяйственная страна, промышленности практически нет. Экспорт исключительно сырьевой – пушнина, слюда (заменитель стекла), деготь, пенька, конопля. Правда, все это – стратегические товары.
Плюс ко всему это торговля не прямая, а опосредованная, через кого-то. У России нет выхода к теплым морям. А водные пути – это основа экспорта и импорта. Торговля идет кое-как, кружным путем, в обход Скандинавского полуострова через Архангельск. Это дорого, далеко, неэффективно и всегда через посредников. Давно прошли золотые времена, когда через Древнюю Русь проходили знаменитые торговые пути «из варяг в греки», с Балтики непосредственно в Византию, центр мира того времени. Или по второму торговому пути из Северной Европы через Волгу на Каспий и далее в Персию.
Петер Шенк. Карта России (Московии). 1700
Крым еще не наш
Достаточно взглянуть на карту конца XVII века, и сразу становится понятно: тогдашняя Россия – абсолютно «внутреннее» царство, отрезанное от всех ключевых торговых путей. Несмотря на огромную территорию, она варится в собственном соку, мало соприкасаясь с внешним европейским миром. Хотя, пожалуй, это западническая парадигма: на юге и востоке Россия активна и успешна. Но там Европы нет. Колоссальные пространства страны – еще не преимущество, а тяжелое бремя. Россия практически пуста, не заселена. Населения очень и очень мало. Уже в 15–20 верстах от Кремля, чуть дальше современной МКАД, начинались непролазные леса с медведями и волками.
Когда Россия «выйдет из леса»
После Петра, как я уже сказал, это уже совершенно другое государство с другим внутренним устройством. Это империя, обладающая принципиально иным весом, другими амбициями в европейских и, значит, мировых делах.
Кстати, на тот момент было только две империи в Европе. Первая – Священная Римская, или «Священная Римская империя германской нации», как она официально называлась. Это государство, которое воспринимало себя преемником древней Римской империи.
Вторая – Османская империя, которая тоже владела большими территориями в Европе. Османская империя, как ни удивительно звучит, считала себя не только частью тюркоязычного азиатского мира, но и собственно преемником Византии, второго Рима! С той лишь разницей, что преемником не христианским, а мусульманским.
Что касается Священной Римской империи, то это было весьма условное государство. Не имеющий четкой вертикали власти децентрализованный конгломерат германских, итальянских и прочих княжеств, герцогств, городов. Император (кстати, это выборная, а не наследуемая «должность») «императорствует», но совершенно ничем не правит.
Появление на европейской карте огромной Российской империи полностью меняет политический ландшафт. Да, конечно, на тот момент были и колониальные империи: Испания, Португалия, Британия, Голландия. Но их статус был особым, сравнивать с Веной (основной резиденцией императоров-германцев), Константинополем и Петербургом – на тот момент – было бы не совсем корректно.
Петр не дожил до того славного времени, но уже спустя полвека после его правления Россия из европейского захолустья превратится в мощнейшую державу. Сама будет сажать на европейские престолы правителей – и это не фигура речи. Мы определяли королей для Польши, да, по сути, и для Швеции.
Стефано Торелли. Портрет императрицы Екатерины II. 1763–1766
Золотой век империи
Через 75 лет после смерти Петра в России будут гордо говорить, что без соизволения матушки-императрицы Екатерины II в Европе не смела выстрелить ни одна пушка. Из России повезут не только лес-пеньку, но и чугун, полотно… Наша страна станет крупнейшим производителем и экспортером железа в мире. И будет практически полностью обеспечивать европейские флоты парусиной. Русская артиллерия станет лучшей в Европе, а русский военно-морской флот раз за разом будет громить и турецкие, и шведские эскадры.
А. Д. Кившенко. Вступление русских войск в Париж. 1880
Мгновения наивысшего торжества
От русских солдат в панике побегут все противники – от янычар до пруссаков. Настанет день, когда русская армия сокрушит сильнейшую в Европе армию Наполеона и вступит в Париж, столицу самой передовой и сильной континентальной державы той эпохи.
Придет время, когда русских писателей будут переводить на все языки мира, а для русских художников придется создавать отдельный Русский музей. Санкт-Петербург, основанный Петром, станет одним из самых красивых городов планеты.
Петр всего этого не увидит, это все будет после него, и это будет благодаря ему…
Петр I полностью изменит и внутренний уклад жизни страны, сословный состав общества, сами общественные отношения. Изменит даже отношения между мужчинами и женщинами и вообще роль женщины в общественной жизни[1].
Те грандиозные перемены, которые проведет Петр, сравнимы только с переменами, которые принесут революции 1917 года.
Что за личность?
Интерес к личности Петра до сих огромен. И для понимания этой выдающейся личности давайте ответим на ключевые вопросы.
Сумел ли он изменить, модернизировать Россию?
Да, сумел.
Смог ли он построить устойчивую самодостаточную систему госуправления, которая могла бы существовать самостоятельно, без его каждодневного участия, без режима ручного управления, без его феерической энергии?
Нет, не смог. Совсем не смог. Правда, скажу вам по секрету, никто после него тоже не смог этого сделать.
Как обстояло дело в России при Петре со свободой личности, с правами человека?
Если откровенно, никак не обстояло. Не было никаких свобод. Петр в своей стране вообще ни за кем никаких прав не признавал. Кроме собственного – казнить и миловать. На то оно и самодержавие, в этом суть абсолютизма. Был ли Петр суров?
Еще как. И не просто суров, а жесток. На уровне «классического европейского средневекового зверства». Про знаменитое утро стрелецкой казни мы с вами поговорим позже.
Отмечу, правда, что и правоприменительная практика, и законы того времени в Европе были еще хуже российских. Например, в Великобритании в те же годы смертная казнь применялась как в самые дикие времена. Примерно за 200 видов преступлений, то есть практически за каждое второе. Виселицами были уставлены дороги в окрестностях городов лучших европейских государств. Профессия палача была почетна и уважаема, она входила в систему городского управления, как бы сейчас сказали, в систему ЖКХ. Прилично оплачиваемая должность, как правило, передавалась по наследству. Попасть в высшую «лигу» заслуженных палачей было непросто.
Отношение к пыткам, к казням было в обществе совсем иным. Казнь для народа в те времена – своего рода театральное представление. Зрители охотно собирались на главных площадях европейских городов поглазеть, обсудить, посудачить.
Неизвестный художник. Казнь Карла I в Англии. 1649
Король дает «представление» для народа
Я ни капли не оправдываю Петра за его жестокость, но надо понимать, что действовал он вполне в духе своего времени[2].
Следующий вопрос. А как насчет социальных лифтов? Появилась ли при Петре возможность выбиться в люди, добиться успеха? (Не забываем, что успех отдельного человека важен для успеха страны в целом.)
Да, появилась. Таких примеров в петровское время много.
А как политика Петра отразилась на жизненном уровне народа? На благосостоянии? Как сейчас говорят, вырос ли индекс счастья у российского населения?
Нет, не вырос. Простым людям при Петре жилось тяжко. Очень тяжко. С этим вопросом еще хуже, чем с правами человека.
Был ли задан вектор дальнейшего развития страны? Сумел ли Петр угадать то направление, которое вело Россию вперед, вверх, вширь – к имперскому величию?
Да. Это очевидно. И это главное его достижение.
Черно-белой истории нет
В истории все всегда сложно, неоднозначно и многогранно. Черно-белой истории не существует.
Личность Петра вызывала споры еще при жизни. Для кого-то он был антихристом, для кого-то – полубогом. Будем разбираться.
И как обычно, стремлюсь я рассказывать не столько о петровской исторической эпохе, не об истории государства Российского, не о производственных отношениях и производительных силах, не об экономике… Об этом тоже поговорим, но вскользь. Я буду стремиться рассказывать о личности Петра I и о людях, которые были рядом с ним.
Г. С. Мусикийский. Портрет Петра I. 1720
Прижизненное изображение. Похож?
Напомню: важно опираться в этом не на современные оценки, а на исторические свидетельства того очень далекого от нас времени. Мораль – вещь переменная. Очень быстро меняются нравы, меняются представления о том, что такое хорошо и что такое плохо.
Вот вы, когда делаете утреннюю зарядку, возьмите палку, заведите руки за спину, просуньте палку под локти. Руки не разводить! А теперь поднимите их с палкой вверх. Неудобно? Ну-ка, гляньте в Интернете, что значит «вздернуть на дыбу». А ведь это даже не считалось какой-то изощренной пыткой, так, метод проведения следственных мероприятий. Сейчас даже в каких-нибудь самых «кровавых диктаторских режимах», наверное, постесняются пытать на дыбе, а тогда, в Европе, обычная практика. Далеко не самая изощренная. Говоря о жестокостях прошлого, не стоит давать оценку исходя из наших сегодняшних представлений о добре и зле. Петр – не мать Тереза. Но нам важно попытаться понять логику, мотивы поступков Петра, который хоть и был облечен исключительной властью, но при этом все-таки оставался человеком.
Постараться понять не только Петра, не только собственную историю, но, возможно, и самих себя. Откуда мы взялись, почему мы такие, а не другие, почему мы не европейцы в протестантско-англосаксонско-германском понимании этого слова? Почему Россия стала после Петра именно такой?
Закончим мы наше затянувшееся вступление словами Александра Сергеевича Пушкина:
Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра…
Глава I. Детство Петра
Земли много, людей мало
Петр появился на свет в самом большом государстве Европы. Но далеко не в самом сильном. Выхода к Балтийскому морю нет. Представьте себе современный Центральный федеральный округ. Там, где сегодня Ленинградская область, не говоря уже об Эстонии, Латвии и так далее[3] – это все владения Швеции. Царицын[4], нынешний Волгоград, Астрахань – это московские владения, но это дальняя-дальняя периферия.
К югу от Воронежа и Белгорода лежит Дикое поле. Это земли, через которые на Русь регулярно совершаются набеги крымских татар. Вообще, Крымское ханство – мощное и агрессивное государство, оно грабит соседей, забирает их жителей в рабство. В России даже существовал специальный налог, так называемая крымская деньга, для выкупа русских людей, попавших в рабство к крымчакам[5].
Астрахань в 1630-х годах. Из книги путешествия по Московии Адама Олеария. Издание начала XVIII в.
Край далекий, но нашенский
За Уралом, в Сибири – и вольница, и освоение новых территорий, и начало строительства поселений. И знакомство, обычно весьма миролюбивое, с новыми народами. Этакий русский фронтир образца XVII века.
Если мы посмотрим к югу от Урала, там начинаются степи. Это тоже не русские земли.
Сегодня путь из Москвы в Калугу – это два часа за рулем, если без пробок. Ну или часа три на электричке. А тогда самое быстрое – четыре дня на лошадях! Дорог вообще нет, в лучшем случае разбитые проселки, практически непроходимые во время распутицы весной и осенью. Городов мало, деревень мало, вообще людей очень мало. Страна не заселена.
Кстати, в Европе с дорогами было не лучше. В то время самыми хорошими дорогами считались римские, проложенные еще полторы тысячи лет назад. Но Европу спасают энергичное население и, конечно, размеры. Территория любой европейской страны по сравнению с Россией компактная и небольшая.
Вспомните Гоголя: из нашего города «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь». Все это еще касательно тех мест, куда вообще ведут какие-то дороги. Потому что, скажем, до самого северного города России той поры – Пустозерска никаких дорог нет. Никаких. Даже на телеге было не доехать, только пешком, ведя лошадь на поводу.
А. П. Рябушкин. Московская улица XVII века в праздничный день. 1895
В Москве-то еще ничего, все-таки столица
Сейчас этого города нет. Он покинут и забыт. А тогда это была важнейшая северная крепость. Через него продавали пушнину английским купцам в Европу[6]. И вообще – оплот России на Севере. И там тоже живут люди, есть власть, система управления, там церкви, какая-то устоявшаяся жизнь. Кстати, именно в Пустозерске держали в заточении протопопа Аввакума, здесь и казнили.
П. Е. Мясоедов. Казнь протопопа Аввакума. 1897
Ужасы нашего городка Пустозерска
До Томска или Тобольска из Москвы едут год. До Иркутска едут два года. Трясутся в телеге, вышагивают пешком рядом с возком, пережидают разливы рек, сильные дожди или морозы. Воевода, назначенный в Якутск при первом царе династии Романовых, Михаиле, три года добирался до пункта своего назначения. Сегодня это несколько часов на самолете.
И. Г. Ведекинд. Портрет царя Михаила Федоровича. 1728
Большая ему досталась страна
Не могу не вспомнить и другую историю, которая происходила много позже после Петра, уже в XIX веке. На Камчатке был местный глава администрации, как сейчас бы сказали. Человек образованный, любил читать свежие газеты. Это уже был, повторю, XIX век, вполне цивилизованный по историческим меркам. Каждое утро он садился за стол и перед завтраком просматривал новости. Каждое утро ему подавали свежую газету. Этого числа, этого месяца. И он внимательно изучал петербургскую жизнь, новые решения правительства, указы, новости в мире, и только потом приступал к исполнению служебных обязанностей. Только газету ему подавали – минус год. Число, месяц, все сегодняшнее. За этим строго следили. Но год назад. То есть столичные газеты поступали в Петропавловск-Камчатский с годовой задержкой.
А представьте теперь, что там происходило до Петра!
По этим колоссальным пространствам раскидано очень редкое население. Считается, что тогда в стране жило примерно 14 миллионов человек. Это существенно меньше, чем во Франции, в Италии, и даже меньше, чем в Речи Посполитой. И это очень приблизительная цифра, потому что переписи населения до Петра не проводилось. Был только учет дворов, «подворные списки». Для хоть какой-то систематизации налогообложения.
Исходя из количества дворов и определяли «на глазок» численность населения.
Где сыщется столица как Москва?
А что столица, Москва? Как там было в те времена? Допетровская Москва – это город с ярко выраженным своеобразием. Большой, по сравнению с европейскими столицами, утопающий в зелени. Конечно, большим он казался только по меркам тех лет. А так он вполне умещался в пределах Садового кольца. К примеру, местность Арбат, где сейчас находится МИД, была уже окраиной.
А. М. Васнецов. Старая Москва. Улица в Китай-городе начала XVII века. 1900
Крафтовая столица
Кстати, отец Петра, царь Алексей Михайлович зачем-то переименовал Арбат в Смоленскую улицу. И лишь потом, в постпетровские времена, историческое название знаменитой улице вернули. Так что видим, что практику переименования улиц придумали не большевики.
М. И. Скотти. Минин и Пожарский. 1850
Кремль – там!
Дома в Москве большие, просторные, стоящие отдельно друг от друга. Не как в Европе, где буквально стенка к стенке. Дома закрываются на большие кованые засовы, в них широкие лестницы, вокруг дворики, фруктовые сады и очень много церквей. Нам, конечно, сложно представить Москву той эпохи, но ясно, что архитектурно это был очень красивый, цельный город, с расписными церквями, изумительной резьбой на жилых постройках. Он явно отличался от вонючих каменных джунглей тогдашних европейских столиц.
Можно долго рассказывать и о Московском Кремле. Это мощная европейская крепость, с несколькими рядами стен. Он тогда еще и находился, по сути, на острове, с трех сторон окружен водой. Крепость абсолютно неприступная. Не было ни одного случая в истории, когда каменный Кремль был бы взят штурмом – настолько грамотно он был укреплен и продуман с инженерной точки зрения.
Вот, например, Минин и Пожарский: они прекрасно понимали мощь Кремля и не стали даже пробовать его штурмовать, просто обложили поляков со всех сторон. И ждали, когда засевшие там оккупанты съедят лошадей, крыс, котов, собак и начнут есть друг друга. Штурмовать саму крепость было опасно и бессмысленно.
А. М. Васнецов. Красная площадь во второй половине XVII века. 1925
Обратим внимание на исторически белый цвет Кремля (покрашен известью)
Красная площадь – это большой рынок, застроенный всякими деревянными лавками и амбарами. Мостовые московские, конечно, не каменные, камень дорог. У нас они были деревянными, либо из бревен, либо из струганых досок, как в свое время в Новгороде. Раз в несколько лет эти мостовые меняли. Осенью и весной они, конечно, были покрыты толстым слоем грязи, зато зимой – чистым, приятно хрустящим под ногами снежком.
Отец
С 1645 года в Московском царстве правит второй государь из династии Романовых, отец Петра, Алексей Михайлович. Большинство историков сходятся во мнении, что по деловым качествам это был разумный правитель. А по человеческим – Алексей Михайлович вообще был умный, жизнелюбивый и добрый человек. Последнее – большая редкость для руководителя огромной страны, обладающего неограниченной властью.
Неизвестный русский художник второй половины XVII века. Портрет царя Алексея Михайловича. Школа Оружейной палаты. Конец 1670-х – начало 1680-х
Тишайший разобрался и с Разиным, и с т. н. Украиной
Мы называем царя Алексея Михайловича Тишайшим.
Но «Тишайший» – это не прозвище, как может показаться. Это титулование, которое появилось в Москве в результате постоянных дипломатических контактов Руси с Западом. При переводе с латыни обычное величание европейских монархов Clementissimus («Милостивейший») у нас почему-то перевели как «Тишайший». Так в длинном титуле московских государей появилось это слово.
«Тишайшими» были и Алексей Михайлович, и его сын Федор Алексеевич, и другой его сын, которого, возможно, несправедливо называли слабоумным, Иван Алексеевич Романов. И даже Петр в начале своего правления назывался Петром Алексеевичем Тишайшим. Сложно нам сейчас представить Петра Великого этаким «Тишайшим», но по документам было именно так[7].
Возвращаясь к Алексею Михайловичу, приведу свидетельство одного иностранного дипломата: «Нрав его – истинно царский, он всегда важен, великодушен, милостив, благочестив. В делах государственных сведущ и весьма точно понимает желание иностранцев. (“У кого чего болит, тот о том и говорит” – дипломат, конечно, писал о себе, своих проблемах. Но характер царя передал точно.) Большую часть дня он употребляет на дела государственные. (Редкость для любого монарха той поры!) Кроме того, немало занимается благочестивыми размышлениями. На охоте бывает редко. (Сравните с не вылезающими из охот, своего главного развлечения, европейскими государями того времени.) Посты, установленные церковью, соблюдает строго…»
Алексей Михайлович, правда, любил особую охоту – соколиную. Московский район Сокольники получил название именно от этого увлечения царя. Он в этом «охотничьем» вопросе разбирался глубоко, содержал питомник специально обученных птиц. И даже написал трактат об особенностях национальной «соколиной» охоты.
Еще царь Алексей Михайлович любил играть в шахматы, как, кстати, и Иван Грозный. Ему нравились рассказы о путешествиях и далеких землях. И вообще, был, как сказали бы сейчас, «убежденным западником». Он заводил полки «иноземного строя», создавал первые мануфактуры…
Театра еще не было, но при нем появились театральные представления заезжих трупп, «игрища», как их называли. В его дворце висели картины и даже зеркала. Невиданная тогда вещь.
В общем, вполне европейский монарх. В селе Измайлове по приказу царя посадили виноградники. На протяжении целой версты, то есть значительно больше километра. Там же разбили сад с заморскими деревьями. Вот такой райский уголок, «парадиз», был в Москве XVII века. По этому замечательному фруктово-виноградному саду впоследствии любил гулять с наставниками маленький царевич Петр[8].
А. Д. Литовченко. Итальянский посланник Кальвуччи рисует любимых соколов Алексея Михайловича (фрагмент). 1889
Взвейтесь, соколы, орлами!
Сам век, в котором правил царь Алексей Михайлович, конечно, тишайшим не был. Историки называют его бунташным. Это и кровавый бунт Степана Разина, и война с Турцией, и война с Польшей. И присоединение «окраины» Украины, и постоянные набеги крымских татар.
Н. С. Самокиш. Бой разинцев с правительственными войсками на реке Алатырь. 1936
Бунташный век
Вацлав Холлар. Подлинный портрет кота Великого князя Московии. 1663
Похож
Алексей Михайлович вовсе не был таким сказочным царем-увальнем. Лично водил войско на войну и был весьма осмотрительным и разумным полководцем. По крайней мере ни одного крупного поражения с ним не связано[9].
Есть одна забавная история про то, как известный тогда чешский художник Вацлав Холлар, он работал в технике офорта, сделал в 1663 году работу «Подлинный портрет кота Великого князя Московии». Он, как считали современники, является закамуфлированным портретом самого царя Алексея Михайловича.
Правителей было принято изображать в официальном, парадном одеянии. Такие портреты обычно мало передавали суть человека. А тут – кот, в котором виден именно характер царя. И мягкий, и суровый, и уши торчком. Весьма серьезный кот-царь получился[10].
