Владимир Михайлович Шарик
Здравствуй, земля целинная. Книга вторая
– За это подымем второй тост, предложил Петр.
После этого они выпили еще за электричество и атомы, которые бегают по проводам.
– Только я вот не могу понять, как это эти атомы успевают добежать до лампочки, – заметил юноша.
– В каком смысле? – не понял вопрос Кривошеев.
– Вот взять, к примеру, этот выключатель и лампочку. Ведь, чтобы добежать атому до лампочки от выключателя, когда я его включу, надо какое-то время, а лампочка включается ведь мгновенно.
Павел Семенович рассмеялся.
– Понимаешь, тут такое дело, – и наставник стал подробно объяснять ученику физику этого процесса, который внимательно слушал, но никак не мог понять суть законов электричества.
Они засиделись довольно долго, и Петя вдруг задал неожиданный вопрос.
– Павел Семенович, а вы воевали.
Мужчина посмотрел на юношу удивленно.
– Чего ты вдруг задал такой вопрос?
– Я вот с вами месяц работали бок о бок, и вы никогда не говорили о войне. Обычно взрослые мужчины, чтобы придать себе значимости, говорят о войне, о своем участии в боевых сражениях.
– Мне, кажется, что такие люди совсем не воевали, а просто настоящие болтуны. Те, кто воевал, старается не говорить об этом.
– Значит, вы воевали?
– Да, воевал, – мужчина задумался, хмель выветрилась из его головы, – такое не хочется вспоминать.
– Почему? – юноша был настойчив, ему хотелось послушать рассказ участника войны, в которой ему пришлось быть только свидетелем.
– Война – это тяжелая работа, это постоянное напряжение нервов, это постоянный выбор между малым злом и большим злом, – под действием алкоголя язык у Павла Семеновича развязался, и он начал говорить.
– Что это за выбор? – уточнил Петр.
– Выбор между жизнью и смертью. Только там на фронте понимаешь. что самое драгоценное в жизни – это сама жизнь, и за неё человек цепляется из последних сил. Это в фильмах показано, какие храбрые наши воины, и всем строем сделают шаг вперед, когда надо идти на рисковое дело: в разведку или оставаться на месте для того, чтобы прикрыть своих товарищей от наседающего и превосходящего в силе противника. На самом деле строй стоит, не шелохнувшись и тебе приходится тыкать в каждого солдата, у того полуобморочное состояние и в глазах глубочайшая ненависть к командиру, ибо понимает, что он обречен на смерть. А ты должен это сделать, чтобы спасти больше солдат, и перед твоими глазами постоянно будут стоять глаза, полные ненависти того солдата, которого ты обрек на смерть. Ты оправдываешься, говоришь, что так надо было сделать, но это слабо успокаивает, но наступает новый день и снова надо делать выбор, идти в атаку, поднимать солдат в атаку. Это в фильмах показано, как дружно поднимаются солдаты за своим командиром: "За Родину! За Сталина" – а на самом деле всех их надо было выталкивать из окопов, в которых они замертво приросли к земле. И заградительные отряды появились не от доброй жизни, ибо бежали наши солдаты от врага, как только немцы начинали атаку или того еще хуже бросали оружие и срывали с себя знаки различия, стоило паре немецких мотоциклистов оказаться в нашем тылу. Особенно такая практика была в первый год войны, когда целые армии, попадая в окружение, сдавались без боя, имея оружие, танки, артиллерию с полным боекомплектом.
Под Вязьмой мы с остатками своего подразделения пробивались к своим и напоролись на группу наших солдат, которые сидели на поле, без оружия и пагон. Стали спрашивать, почему они сидят, они отвечают, что их в плен взяли немцы, которые догнали на танкетке. Они приказали бросить на землю винтовки, по них танкеткой и помчались дальше, приказав дожидаться жандармерии, при этом сняв с их пилоток звездочки, чтобы доложить начальству, сколько русских они взяли в плен.
Мы пристыдили таких защитников отчества, приказали взять винтовки в руки и идти с нами, но тут раздался чей-то голос: "Хватит командовать. Смотри, какой командир! Видали мы таких командиров!"
– Кто сказал? – кинулся я на голос, но не нашел того паникера, ибо уже темнело.
На следующий день мы напоролись на засаду, и нам пришлось с боем прорываться дальше. В результате у нас оказались раненные, тяжело раненные солдаты. Мы понимали, они понимали, что вместе с ними нам не прорваться через линию фронта. Надо оставлять их здесь, решил совет. Уж лучше добейте нас, но не оставляйте на мучительную смерть или в плен к немцам. Рядом был хуторок, мы пошли попросить у местных жителей, чтобы раненные остались у них, но женщины дали нам по буханке хлеба и сказали, что никого не будут брать, ибо придут немцы и всех расстреляют. Мы ушли, оставив лежать наших раненных солдат на поляне. Я до сих пор помню их молящие глаза: "Уж лучше пристрелите.» Но рука не подымалась, а их глаза у меня всегда перед глазами. Какие тут могут быть воспоминания? При выходе из окружения меня тяжело ранили. Я полгода скитался по госпиталям, а потом уже был списан с армии, трудился в тылу. Вот такая она война. Давай выпьем, за тех, кто не пришел.
Петр налил полные рюмки, и они не чокнувшись, выпили. Посидев еще некоторое время они вышли из ресторана и пошли домой вечерней Москвой.
" Здравствуй, Петр!
С большим приветом к тебе и лучшими пожеланиями твоя супруга Наташа и сынок Саша. С начала письма сообщаю, что у нас все хорошо. Я хожу на занятия, хотя это и непросто. Так как у Саши растут зубики, и он стал очень раздражительным, приходится полночи его на руках носить, чтобы успокоился. Мама говорит, что это "младенчик", и ей посоветовали поехать к одной бабке, которая может лечить эту болезнь.
В воскресенье мы ездили с ней в Привольное к бабке. Ей уже лет девяносто, живет одна и помогает людям бесплатно. Она накрыла Сашу одеяльцем, потом начала что-то шептать над ним, а еще окропила священной водой. Мы хотели ей заплатить ей деньги, но она отказалась, хорошо, что мы с собой взяли немного яблок и плитку шоколада, которые оставили мы ей. Я не очень верила в такое лечение, но, тем не менее, Саша уже вторые сутки спит спокойно. Даже не знаю, как это объяснить с материалистической точки зрения. В институте я никому не говорила о том, что ходили к бабке, а то могут засмеять или осудят за мою веру в мистификацию.
У нас уже весна набирает ход, на деревьях набухают почки, лед с Днепра уже сошел, и теперь там плавают прогулочные катера. По вечерам люди высыпают на набережную, видно, очень соскучились по теплу и шумом речного прибоя. К нам в гости заходила Лена со своим профессором из горного института. Я тебе писала о нем. Андрей Григорьевич старше Лены почти на 20 лет, потому я была и удивлена таким выбором подруги, ведь за ней сколько парней ухаживало, которые могли бы составить достойную пару. Особенно, долго они были с Виталием, который занимался парусным спортом, он даже входил в сборную Союза, но потом их отношения пошли на убыль.
Она говорит, что разочаровалась в молодых ребята, ибо нет в них надежности, и при первой возможности идут налево. Может и так, но мне кажется, что Лена рационально подошла к своему браку, ибо у профессора оклад в две с половиной тысячи рублей, кроме того, у него есть премии за практические разработке на Криворожских шахтах. Имея такой месячный доход, они ни в чем себе не отказывают, покупают дорогие вещи, изысканную и вкусную еду, а по выходным летают в столицу на очередную премьеру. Лена хочет купить машину "Победу", чтобы ездить летом на курорт на южный берег Крыма или в Грузию. Конечно, при их доходах найти шестнадцать тысяч им не проблема. Просто Андрюха, так называет она своего профессора, боится покупать машину, ибо боится, что Лена будет лихачить на дорогах.
Да, спасибо за подарки, которые ты прислал нам с мамой на Восьмое марта, маме так понравились французские духи, а мне золотое кольцо с рубином.
На этом буду заканчивать свое письмо, ждем тебя в гости.
до свиданья! Наташа".
Леонид Брежнев был на распутье. Он видел, что в Президиуме ЦК КПСС происходит какой-то заговор против Первого секретаря ЦК Никиты Хрущева. Почти все члены Президиума высказывали против его политики как внутри страны, так и за границы, ибо он принимает решения, не советуясь с товарищами по партии. Он боролся с "культом личности" Сталина, а сам стал узурпировать власть в стране, отрицает демократические принципы руководства в стране.
Особенно, в этом усердствовал Вячеслав Молотов, который прямо обвиняет Хрущева, что он дискредитировал всю огромную работу партии в строительстве социализма, нового общества, выступив на Двадцатом съезде с осуждением "культа личности", в результате чего было разрушено единство коммунистического движения в мире.
Трагические события в Польше и Венгрии, говорил он, свидетельствуют о том, что мы потеряли контроль над процессами в странах народной демократии, и, если мы будем продолжать в таком темпе, то мы потеряем всю социалистическую мировую систему. В последнее время у нас ухудшилось отношение с Китайской Народной Республикой, и все дело в том, что Никита Сергеевич стал учить китайцев, как строить социализм.
– Да, Хрущев считает себя самым умным человеком в стране, не советуясь со специалистами, он принимает важные решения в самых различных областях экономики: в сельском хозяйстве, в промышленности, в военном деле. – Поддержал выступающего товарища Маленков. – Уничтожение министерств и образование территориальных советов народного хозяйства приведет к разрыву налаженных связей между предприятиями – это принесет хаос в стране.
– Он откровенно оскорбляет своих товарищей по партии. Не стесняясь, он может обругать начальника в присутствии подчиненных, чем подрывает авторитет управленцев, – высказался Председатель Верховного Совета Ворошилов. – Никита Сергеевич потерял всякую меру и этикет в общении с товарищами по партии и со своими подчиненными.
Леонид Ильич слушал эти речи на заседании Президиума ЦК КПСС, и в нем голова шла кругом, ибо большинство членов Президиума выступали против Хрущева, и это грозило ему отставкой с поста Первого секретаря. В принципе он считался человеком Маленкова, так как благодаря его поддержке, он вернулся в большую политику, после того, как в 1953 году его сняли со всех постов в партии и стране. После годичного безделья, Брежнев написал письмо Маленкову с просьбой дать ему какую-то должность, ибо он себя не мыслит без партийной работ, и обладает при этом большим практическим опытом. Сначала Маленков направил его в Политуправление Красной Армии, а затем вернули и в ЦК партии. Правда, дальнейшим продвижением по службе он обязан Хрущеву, который направил его вторым секретарем ЦК компартии Казахстана, где затем он стал Первым секретарем. Так что сейчас Брежнев колебался, кого поддержать в предстоящем противостоянии. А, что противостояние "старой гвардии" и молодого поколения, несомненно, будет, в этом можно было не сомневаться. Кто правильно сделает выбор, тот пойдет дальше по карьерной лестнице, а побежденного партийца ждет в лучшем случае забвение и изгнание со всех постов. А, вдруг, победитель вернется к прежним принципам правления "железной рукой, то могут и к "стенке" поставить. Конечно, иметь большинство в Президиуме – это огромный плюс и заговорщиков, но армия в лице Жукова, и спецслужбы в лице Серова стоят за новые веяния в стране, то есть за Хрущева.
Работа у Петра складывалась хорошо, он усвоил уроки своего наставника и успешно применял их на практике. Без особых усилий он находил граждан, которые занимались воровством электроэнергии, составлял акты, выписывал штрафы, получая прибавку к своей зарплате. Ему совсем не жалко было тех людей, которые нечестно вели по отношению к народному добру, хотя многие из них умоляли, даже плакали, чтобы Власенко не штрафовал их.
Однажды, правда, он расчувствовался, когда в одной квартире нашел пленку из диафильма, которую засунули под окошко счетчика, чтобы он тормозил диск. Явление довольно-таки частое в практике нарушений, но в этот раз этим делом занималась несчастная семья, состоящая из мужа-инвалида войны, мальчика лет четырех и самой хозяйки квартиры Натальи Ивановны, которая работала уборщицей в магазине, а еще подрабатывала тем, что занималась уборкой квартиры одинокого пожилого преподавателя медицинского института. Об этом она рассказала Петру, уговаривая его не выписывать штраф, ибо у них катастрофически не хватает денег, ведь муж не работает и не получает пенсии, а на лекарства доля него нужна немалая сумма.
На инспектора смотрело страдальческое лицо инвалида войны, прикованного к постели, возможно, он пролил свою кровь за свободу и независимость родины, в которой Власенко может сейчас счастливо жить. По комнате бегал малыш, который все просил маму: "Мама, я хочу кушать ".
Наталья прикрикнула на него, чтобы он не мешал взрослым заниматься своими делами. Тут Власенко сплоховал, он смял листок из тетрадки, на которой начинал писать акт о воровстве электроэнергии и сказал: "Наталья Ивановна, я не напишу протокол на вас, в этот раз не оштрафую вас, но больше не занимайтесь этим делом." Мужчина-инвалид с благодарностью посмотрел на контроллера, а хозяйка, со словами благодарности и обещанием не делать этого, провела его до дверей и при этом хотела всучить Петру деньги.
– Что вы делаете?
– Это в знак благодарности, – протягивала он два червонца парню.
– Не надо этого делать. Лучше купите мальчику конфет, – категорически заявил он и покинул квартиру со смятением в душе, ибо впервые он преступил закон, не наказав нарушителей. Но еще большее смятение возникло у него, когда он засунул руки в карман своего пальто и выявил там два червонца, которые ему незаметно подсунула хозяйка. Сначала у него возникло желание, сейчас же возвратится в квартиру и отдать червонцы женщине, устроив при этом скандал. Он даже развернулся на сто восемьдесят градусов и сделал несколько шагов назад, но затем остановился. А почему он суетится, ведь, если бы он выписал штраф, то его премия была бы не меньше двадцати рублей, значит, ему просто отдали его деньги, в благодарность за то, что он не выписал им большой штраф.
Рассудив, таким образом, Власенко зашел в магазин, доложил рубль двенадцать копеек и купил бутылку водки, которую распил вечером с ребятами в общежитии. Конечно, ни Федору, ни Семену он не сказал о происхождении его денег, а ему даже легче было от того, что он избавился от них, из-за которых он становился нечестным человеком. Правда, после этого случая он стал в некоторых случаях не составлять акт, а брал с нарушителей деньги, которые рады были отдать меньшую сумму и без скандала. На эти деньги, обычно, Петр заходил в пивбар, чтобы выпить пива или, если сумма была больше, то шел в ресторан, приятно было кушать под звуки музыки.
Леонид Ильич Брежнев зашел в кабинет Первого секретаря ЦК КПСС, чтобы поздравить Хрущева с награждением его орденом Ленина и второй медалью Герой Социалистического Труда. Никита Сергеевич был в хорошие расположения духа.
– Никита Сергеевич, поздравляю вас с наградой. Справедливость восторжествовала.
Брежнев намекал на тот случай, когда Молотов в конце ноября 1956 года на президиуме ЦК отверг предложение Суслова наградить Хрущева второй медалью Героя Социалистического труда, мотивируя это тем, что совсем недавно его уже наградили за успехи в сельском хозяйстве.
– Правду нельзя скрыть от народа, ибо основная заслуга в освоении целинных земель принадлежит вам, Никита Сергеевич, – продолжал Леонид Ильич.
– Спасибо, Леонид Ильич, за поздравление, но должен заметить, что большая заслуга за высокий урожай в Казахстане принадлежит вам, Леонид Ильич. Я настаивал в Президиуме, чтобы вам присвоили звание Героя Социалистического Труда, но сейчас у меня нет преимущества в этом органе, потому мое предложение отвергли.
– Меня наградили ведь орденом Ленина, и думаю, что этим награждением достойно оценили мой вклад в целинный урожай.
– Я всегда отмечал вашу скромность, Леонид Ильич, но надеюсь, что со временем будет отмечены все ваши заслуги.
– Спасибо, Никита Сергеевич, я никогда не забуду того, что вы для меня сделали.
– Закончим на этом приятные словоизлияния и перейдем к нашим реалиям, а они у нас не очень радужные, в связи с тем, что на Верховный Совет выносится постановление об образовании Советов народного хозяйства. Как вы к этому относитесь?
– В целом я поддерживаю такую идею, надо на местах управлять народным хозяйством.
– Вот именно, а то наши министры совсем обнаглели и руководят отраслями, как они хотят, а не выходят из реальных интересов страны. Вот мы хотим в Ленинграде начать производство мощного колесного трактора, но наш славный министр черной металлургии говорит, что у него нет возможности обеспечить металлом это производство, хотя в том же городе есть металлургические заводы, которые не совсем загружены. В этом случае ленинградцы едут в Магнитогорск и пытаются договориться с металлургическим заводом на поставку стали. Как, по-вашему, по-хозяйски мы поступаем?
– Конечно, с этим надо бороться. Министерствам надо урезать их права и добавлять обязанностей.
– Или взять такой случай. В Запорожье, например, заказывают конструкции для строительства нового моста через Днепр на Урале, когда рядом в Николаеве изготовляют такие же конструкции. И приходится везти эти конструкции через всю страну, тогда как, если б был совет народного хозяйства, то между предприятиями в одной области были бы прямые договоры между ними без участия министерства.
– Конечно, необходимо устанавливать прямые связи между предприятиями, работающими в одной области или областях, которые находятся рядом. Это очевидно.
– Очевидно, но не всем. Я не говорю о представителях старой гвардии в лице Молотова, Маленкова, но некоторые более молодые члены Президиума Первухин, Суворов даже Алексей Косыгин, которого я очень ценил за его прагматизм, оказался в лагере моих противников.
– На голосовании в Верховном Совете мы увидим кто прав в этом деле.
– Голосование – это хорошо, но надо будет готовым к любым неожиданностям, так что примите меры, к тому, чтобы исключить непредвиденные события.
– Хорошо, я постараюсь поработать с секретарями обкомов, – заверил Брежнев, хотя он не во всем соглашался с Хрущевым, но понимал, что сила на его стороне.
Первого Мая Петр вместе со своими соседями Семеном и Федором пошел на праздничную демонстрацию. Он впервые был на таком мероприятии, и ему понравилось это многолюдное собрание нарядно одетых москвичей, которые пели песни, поздравляли друг друга с праздником Труда. Они прошли мимо мавзолея Ленина на трибуне, которой находились члены правительства и военные. Своими глазами Власенко увидел всех представителей верхушки страны, от их решения зависела жизнь простых люде в стране от Карпат до Владивостока, от маленькой деревни до самой столицы. Сердце его трепетало от того, что ему выпала такая честь приобщится к такому массовому торжеству. Очень жалел, что у него сейчас нет фотоаппарата, чтобы он зафиксировал это событие и затем показал фото своим соотечественникам.
После того, как закончилась манифестация трое приятелей пошли в парк имени Горького, где происходили различные праздничные представления, работали аттракционы, выступали столичные артисты эстрады и оригинального жанра. Семен и Федор встретились со своими подружками Галиной и Надеждой, которые привели с собой еще одну девушку Светлану симпатичную белокурую девушку с большими голубыми глазами.
При первом взгляде на девушку Петя проникся симпатией к ней, он задержал в своей правой руке ее хрупкую теплую ручку.
– Поздравляю вас с праздником, – сказал он девушке.
– И вас тоже с праздником, – прозвучал её голос, как сладкая мелодия.
У Пети от её слов учащенно забилось сердце, хотя его здравый смысл подсказывал ему, что он не должен поддаваться такому очарованию, ибо у него есть жена и маленький сын. Правда, некий искуситель ему нашептал, что он не будет далеко заходить в отношениях с девушкой, а они просто проведут весело время. И они, действительно, хорошо проводили время: сначала они вместе катались на карусели, затем стреляли из пневматической винтовки в тире, еще пошли в летний театр смотреть выступление эстрадных исполнителей. Из парка они пошли в кафе, где Петя заказал мороженое с вишневым сиропом.
Время шло незаметно, Петя понимал, что надо расставаться, чтобы не быть втянутым в неприятную историю, но он не мог сделать. Даже не мог понять почему. То ли ему не хотелось отпускать девушку от себя, или не хотелось ему обидеть Светлану, что он так резко прервет с ней знакомство.
Ночь опускалась над московскими улицами, по которых продолжали гулять жители столицы, то там, то здесь слышались задорные веселые песни, совсем незнакомые люди улыбались друг другу, поздравляли с праздником. В чистом небе засверкали первые звезды. Общая обстановка веселья раскрывала душу для общения, в такие минуты не хочется быть одиноким, каковым был Власенко после того как приехал в столицу. Они бродили со Светой по вечернему городу, делясь своими историями, эмоциями. Петр узнал, что девушка приехала с Рязанской области, жила в тридцати километрах от Константиновки, деревни в которой родился поэт Сергей Есенин. Она говорила это с большой гордостью за знаменитого земляка, к сожалению, Власенко не был знаком с творчеством поэта, хотя вспомнил, что об этом поэте когда-то ему говорил Леонид Ильич Брежнев и потому проникся уважением к поэту. Сейчас девушка работала в высоковольтной лаборатории горсвети, после окончания училища. Жила она у далекой родственницы на окраине Москвы.
Петя тоже рассказал свою историю, и девушка была поражена тем, что он работал на целине, и был даже награжден орденом Трудового Красного Знамени.
– А почему ж ты не носишь свой орден? – поинтересовалась девушка.
– Не знаю, почему не ношу. Может потому, что не хочу хвастать своими наградами.
– Ты ведь заработал свой орден, почему же ты стесняешься его носить?
– Я не стесняюсь. Я просто не хочу выделяться перед другими.
– Если б я была награждена, то я бы носила эту награду. Ведь награда говорит о том, что ты отличился самоотверженным трудом на благо нашей Родины. Или ты считаешь, что незаслуженно получил орден?
– Нет, награду я заслужил, ибо моя бригада собрала самый высокий урожай пшеницы в Кустанайской области.
До глубокой ночи они гуляли по Москве, это время сблизило их, не хотелось расставаться. Затем девушка поспешила на остановку троллейбуса, ибо можно было опоздать на последний транспорт, который шел окраину, и тогда можно было ехать такси или идти пешком. Петр тоже хотел поехать со Светланой, но она уговорила не делать этого, ибо назад уже ему не будет чем возвращаться. Он провел девушку до троллейбуса, перед тем как она села, он взял её за руку и поблагодарил за прекрасный праздничный вечер. Глаза их встретились, и в её глазах он увидел некий вопрос. Она ждала, что он еще скажет что-то важное, но он смолчал. Конечно, она ждала, что он предложит ей еще раз встретиться, чтобы продлить сладкие мгновения, но он молчал, потому что не мог обнадеживать девушку серьезными отношениями, ведь он был женат, хотя Свете он не сказал об этом. Наташа была далеко от него вместе с маленьким сыном, но он не забывал о ней ни на миг. Эта встреча была просто случайной, она увлекла его, заставила играть его молодое естество, но продолжать такое знакомство не имел права, ибо это был бы двойной обман. Троллейбус отправился, и Петя с грустью смотрел ему вслед.
Спустя несколько дней Федор заметил вечером, перед тем как они ложились спать.
– Между прочим, по тебе там сохнет одна девушка. Чем это ты её приворожил?
– О ком это ты? – немного удивился Власенко.
– Можно подумать, что у тебя здесь много знакомых девушек.
– Ты что видел Светлану?
– Да. Я сегодня был в высоковольтной лаборатории и там встретил Логунову Светлану. Мы немного поговорили с ней, и она интересовалась тобой. Спросила твой номер телефона. Но я сказал, что у тебя нет постоянного места работы, ибо работаешь с абонементами на линии. Это её огорчило, но она дал свой номер телефона, – Федор протянул листок из блокнота, на котором был написан номер телефона, но Петя не взял её.
– Спасибо, но я не буду звонить ей.
– Почему? Ведь девушке ты понравился, да и ты к ней был не равнодушен. Я ведь видел, как ты на неё смотрел.
– Это невольно так получилось. Она, действительно, хорошая девушка и я ей немного увлекся, но я ведь женат.
– Жена ведь далеко, мог бы немного и развлечься, никто не требует, чтобы ты женился на ней.
– Нет. Я так не могу. Конечно, я виноват перед Светланой за то, что немного обнадежил её. Я думаю, что она простит меня.
– Ну, вот встретился бы с ней и все ей рассказал.
– Лучше не надо нам встречаться.
– Ты что боишься её?
– Я себя боюсь. Однажды я уже поступил очень неосмотрительно и этим едва не испортил себе жизнь.
– Загадочная ты душа, – заметил Федя и вышел из комнаты.
А слова его "загадочная ты душа" заинтриговали Петра. Почему Красиков сказал так? Что он имел в виду? Ведь он старается держать себя просто и скромно, никому не говорил о своих связях, хотя многие интересовались, как это он смог попасть из Казахстана в Москву и, причем на очень выгодную должность попал. Но ему ведь сказали, чтобы он никому не говорил, кто помог ему оказаться в Москве, и он всегда держал язык за зубами. Это его не очень тяготило, наоборот, это придавало ему даже таинственности, как в фильмах о шпионах. Временами он встречался с молодым человеком, который представился, как Леонид, они заходили в пивбар и говорили о жизни в общежитии, о настроениях людей на работе, причем он всегда платил за пиво и вяленую воблу.
В воскресенье вечером он вызвал его из общежития, они прошлись в парк, сели на лавочку. Стояла прекрасная майская погода, несмотря на позднее время в парке гуляло еще много народа, на танцплощадке духовой оркестр играл вальс "Дунайские волны".
– Я вызвал вас по срочному делу. Седьмого мая вы должны прийти в Кремль. Вы бывали там?
– Да, ходил несколько раз с ребятами.
– Знаете, где находится Царь-пушка?
– Да, знаю. Мы даже фотографировались возле неё.
– Хорошо. Значит, вам надо прийти туда к десяти часам и находится там днем, пока я не подойду и не отпущу вас.
– А как же моя работа? Что я скажу начальнику?
– Об этом не беспокойтесь. Все будет договорено, но о том, куда идете, никто не должен знать.
– Понятно.
– Да, еще оденьте хороший костюм. У вас же есть такой?
– Есть, – ответил Петя, еще хотел добавить, что этот костюм он надевал, когда его здесь в Кремле награждали орденом, но не стал рассказывать об этом.
– До свиданья, – сказал Леонид и ушел в направление к трамвайной остановке.
Петр не мог понять смысл полученного задания, но так как привык выполнять приказы вышестоящих начальников, тем более, что за этим распоряжением стоял секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, поэтому в среду 7 мая он приехал в московский Кремль. Он свободно прошел на кремлевскую территорию через Боровицкие ворота вместе с многочисленным потоком людей. Власенко стало интересно узнать, почему так многолюдно в это майское утро. Он подошел поближе к одному мужчине и поинтересовался, куда направляются все эти люди.
– Разве вы не знаете, что здесь происходит? – искренне удивился мужчина.
– Нет, – простодушно ответил юноша.
– Сегодня открывается Сессия Верховного Совета СССР.
– Спасибо, за то, что просветили меня, – поблагодарил Петр.
– Такие вещи надо знать, молодой человек, – высокопарно заметил мужчина и отошел в сторону.
Власенко, наоборот, замедлил свой шаг, пропуская вперед депутатов, которые спешили в Большой Кремлевский Дворец, а потом повернул к Царь-пушке, где ему предстояло дежурить целый день. Правда, после того, как он узнал, что будет происходить в Кремлевском Дворце, он не мог понять, какая роль предназначалась ему в этом месте. Может, его пригласили для охраны депутатов и Верховного Совета, но тут было достаточно представителей служителей порядка – одинокие милиционеры стояли на каждом углу, еще группы правоохранителей стояли возле ворот и возле Кремлевского Дворца, за воротами стояли автобусы с вооруженными солдатами Советской Армии. Если он не привлечен к охране, то какую миссию, причем очень секретную, о которой никому он не должен рассказывать, выполняет он здесь. К сожалению, Леонид не дал ему разъяснений по этому поводу. Неужели, существуют некие тайные причины, которые вынуждают таких высоких начальников привлекать к сложным перипетиям простого парня из провинции, когда у них имеется целый штат помощников и секретарей.
Он вспомнил майскую демонстрацию москвичей на Красной площади, вспомнил, как проходил мимо мавзолея Ленина, на трибуне которого стояли все члены правительства, и они излучали благодушие и единство. Никакого намека было на внутренние разногласия, которые существовали между государственными мужами, наоборот, они внушали простым людям уверенность, что страна идет верным путем к общему благоденствию. Но выходит не все благополучно в Советском Союзе, что существуют какие-то тайные противоречия, из-за которых ему простому рабочему приходится быть приобщенным к большой политике.
Такие мысли приходили голову Петра, когда он на протяжении целого дня находился в стенах Кремля. Правда, он заметил, что он не один коротал время, делая вид, что он изучает достопримечательности Московского Кремля. Только к вечеру явился Леонид и сказал, что Петя может идти домой при этом вручил конверт, который юноша открыл только в общежитии. В нем лежало пятьсот рублей.
Утром 23 мая 1957 года в кабинет Молотова вошел экс-премьер-министр СССР Георгий Маленков.
– Вячеслав Михайлович, вы смотрели вчера выступление Хрущева в Ленинграде? – гость был в сильной степени возбуждения.
– Смотрел, – несколько равнодушно бывший министр иностранных дел СССР.
– Но с этим же надо что-то делать, – лицо Маленкова стало багровым.
– Я давно вам это говорил, но дальше разговоров дело не пошло, а меня сделали козлом отпущения.
– Но в этот раз я не буду молчать. Ведь Никита погубит страну своими реформами и бессмысленными планами. Он ни с кем не советуется, никого не слушает. Что у него семь пядей во лбу, что он принимает такие решения. Догнать и перегнать Америку. Ему ведь академики принесли расчеты, по которым мы сможем догнать Америку лет через десять, и то это в том случае, если они перестанут развиваться, в чем я глубоко сомневаюсь.
– Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю на Президиуме ЦК КПСС поставить вопрос об отставке Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС.
– Но ты ведь знаешь, что его выбирал на этот пост Пленум ЦК и снять с работы может только Пленум.
