Владимир Михайлович Шулятиков
Ада Негри
Такова в общих чертах её несложная биография. Происхождение из среды крестьянства, над которым «власть земли»[4] потеряла свои могущественный права, раннее знакомство с борьбой за существование и с суетой фабричной жизни, долголетнее пребывание среди батраков Мота-Висконти, занятых работою на рисовых плантациях, – определили характер её поэзии. Излюбленные герои этой поэзии – подвижники царства беспросветной нужды, добывающее свой насущный хлеб тяжелым трудом в глубоких шахтах, у ткацкого станка, на рисовых полях, или же безработные, бездомные бродяги, нищие, обитатели ночлежных домов. Правда, Ада Негри не забывает и других героев: «исполинов мысли», пророков, мечтающих о том, чтобы пламенной проповедью водворить на земле мир и счастье; но, отдавая им должную дань любви и преклонения, она решительно заявляет, что лучшие порывы её сердца безраздельно принадлежат несчастным и голодным. За подобные симпатии она подверглась нападкам со стороны буржуазных критиков, вроде Пауля Гейзе[5], обвинивших ее в отсутствии беспристрастия, в близорукости, в неумении оценить по достоинству иные страдания, помимо страданий, вызванных материальными нуждами, – страдания духовные от которых не ограждены представители экономически обеспеченных классов. Но именно эта мнимая близорукость, заставившая Аду Негри сосредоточить свое внимание, главным образом, на вопросах ultra-материалистических, и придает особенную ценность её поэзии, свидетельствует о ценности её «плебейского» миросозерцания.
