Ада, или Отрада – Владимир Набоков

Вот и состоялось мое первое знакомство с творчеством Набокова и было оно неудачным.Начну с того, что книга далась мне очень (очееееень) трудно, из-за этого «очень» дочитать я ее не смогла. Но то, что я все-таки смогла осилить никакого впечатления не произвело. И сейчас я поделюсь с вами почему:• «Ада, или отрада» семейная сага (хроника), где много действующих лиц, в которых путаешься и не понимаешь кто есть кто (даже табличка на первых страницах не помогает).

• Повествование мне показалось разрывистым с перескоками с одного героя на другого.

• В книге 600 страниц сплошного текста и даже диалоги вплетены в этот сплошной текст.

• Много слов на французском без перевода. Называется «google переводчик в помощь».

• В книге нет динамики (вялотекущая), очень много описаний (без которых можно было бы обойтись. Я такие называю «вода»).

• Ну и последнее, я сломала себе мозг и решила не насиловать его дальше.А теперь выводы, которые я сделала для себя: во-первых, эта книга точно не предназначена для первого знакомства с автором. Во-вторых, ею смогут насладиться заядлые поклонники Набокова (это точно), ну и понимающие отсылки автора люди (опять же любители). В-третьих, ее определённо стоит прочитать, но после того, как получится прочувствовать другие романы автора. В-четвертых, я вернусь к этой книге время спустя, возможно, когда стану старше и в голове будет хоть какое-то представление о Набокове.Друзья, теперь у меня вопросы к вам. Читали книги Набокова? Какие вам понравились, а какие нет? И читали ли вы «Аду, или Отраду»?

Прививка от соблазна произнести: «Я – самая большая ваша поклонница!», была получена в ранней юности с «Мизери» Стивена Кинга. Там эту фразу повторяет монструозная медсестра, кромсая, морально и физически, попавшего к ней в лапы писателя. Не случись прочесть роман, начапа бы ею отзыв об « Аде», потому что трепетную нежность к Набокову питаю с девятнадцати, когда впервые прочла «Лолиту». Потом какое-то время читала по кругу – от начала к концу и снова с начала. И еще много-чего у писателя перечитала: от горько-отчаянной «Камеры обскура» и непонятой в первый раз «Защиты Лужина» к оде русской словесности «Дару» и лекциям по литературе, русской и зарубежной.

Потому, остерегшись от эмоциональных излияний в адрес Сирина, без ложной скромности скажу, что предмет знаю отменно. А потому, игровое задание прочесть поздний его роман восприняла, как подарок для себя – еще бы, наслаждаться благоуханной набоковской прозой, до которой в противном случае дошли бы руки или нет, бог весть. Поясню, почему могли не дойти. Роман написан по-английски и авторского перевода, в отличии от «Лолиты», не имеет. А читать Набокова, переведенного на русский кем-то еще – в этом все-таки изрядная доля лотереи. Забегая вперед, переведено удачно, неодобрение набоковедов кажется мне преувеличенным. Итак, что есть «Ада»? Эротическая утопия, воскрешающая «Россию, которую мы потеряли» в декорациях, столь любезных ценителям шедевра «Как упоительны в России вечера», но с действием перенесенным в некую условную Антитерру – параллельный мир, отличный от нашего географически и исторически, с некоторыми несерьезными отклонениями от генеральной линии развития, обусловленными, в первую очередь, географией. Мир геополитически поделен не привычным для нас образом, но с доминирующей в восточном полушарии Британской Империей, а в западном Эстотией – конгломератом России и Североамериканских Штатов. Есть еще Татария и ее союзник Китай, противостоящие английскому миру в перманентной Крымской войне. Название Эстотия отсылает в первую очередь не к Эстонии, но к эстетике, иначе – эстетической составляющей человеческой натуры, отличающей в кьеркегоровом смысле обывателя от человека, преодолевшего первую ступень личностного роста. Эстоты, большей частью, хороши собой, более умны и лучше чувствуют прекрасное, чем… Чем кто? Ну, наверно, чем татары или китайцы. Впрочем, с поправкой на ветер. Не все, а лишь привилегированная часть, благополучие которой зиждется на полукрепостном положении большей части народонаселения. Но есть ли нам дело до плебса? Правильно, нет. В фокусе нашего внимания белая кость, голубая кровь и соль земли эстотской. Образ жизни, забавы, занятия, образовательные цензы которой максимально приближены к представлению о дореволюционной жизни, где «гимназистки румяные от мороза чуть пьяные», «и вальсы Шуберта, и хруст французской булки». Что ты несешь, окстись, это все вульгарнейшая пошлость, а Набоков эталон безупречного вкуса. А я разве спорю? Набоков – это: «Из комнаты в сени свеча переходит и меркнет. Плывет отпечаток в глазах. Пока отражений своих не находит беззвездная ночь в темно-синих ветвях. Пора. Мы уходим. Еще молодые. Со списком еще не приснившихся снов. С последним, чуть зримым мерцаньем России на фосфорных рифмах последних стихов».

Три дюжины слов, а щемяще-нежная потерянная Россия воочию перед тобой, Никто как он не умел этого. Так зачем же теперь лаешь любимого писателя? Затем, что «здесь» любовь, шампанское, закаты, переулки и пресловутый хруст французской булки. Владимир Владимирович, словно бы, задался с этим романом целью наваять шедевр, который переплюнул бы «Лолиту» в рейтинге читательских преференций. Нимфетка? Будьте-пожалте, даже еще и годом моложе. Потерянный рай Гумбертова детства в принадлежащем отцу отеле на французской Ривьере? Тут будет лучше – поместье Ардис: комары, горящий амбар, салфеточная икра, «ах, лето красное, забавы и прогулки». Получите-распишитесь. Запретная страсть? Да сколько угодно во всех мало-мальски пригодных, а то и вовсе непригодных для того местах («Дорогой, меняя обстановку нашего дома, я хотела бы тебя попросить оставить некоторые вещи в память любовных безумств: кушетку, банкетку, рояль, и… люстру. Ах, Жорж был такой затейник»). Когда вкус отказывает Тельцу, это тотально. Инцест? Его есть у меня, и не какой-нибудь условно-приемлемый: кузен-кузина; нет, уж пусть родные брат и сестричка, а для надежности сунем к ним в койку еще одну нимфетку, растленную сестрой. Поймите, я не обвиняю Набокова в аморальности, он был гений и виртуозный конькобежец с врожденным умением пронестись по ледяной кромке, не сорвавшись в болото китча и порнографии. Только вот, дело в том, что какой бы ни была причина, по которой писатель опускает факел несомого им божественного огня: прикурить или духовку зажечь, результат всегда один – пламя начинает чадить. И можно сколько угодно говорить о постмодерне, пародии на семейную сагу и шедевры мировой литературы; об аллюзиях к к Прусту до Джойсу; можно даже наслаждаться богатством трехъязычных аллитераций. Все это не наполнит пустышку смыслом. И клубничка, собранная с земляничных полян площадью в пол-Европы не перевесит одного белого носочка Лолиты на тех весах, где слышишь: «Ты был взвешен, измерен и признан… ну, ты сам понимаешь»

Как же сложно писать негативный отзыв на книгу одного из самых любимых писателей…И именно потому, что он любимый, оценить книгу красной оценкой рука не поднялась. Но поставить высокую оценку книге я тоже не могу. Приходится прятать голову в песок, как страус, и ставить «без оценки». Да, слабая я женщина. Но наработки Владимира Владимировича в моем читательском багаже такие, что хватит еще на несколько поколений писателей. Сбить меня с колеи нереально. Я всё равно буду любить его всегда, что бы он ни делал :)Попробую все же начать с плюсов.1) Что бы и кто не говорил, Владимир Владимирович непревзойденный мастер слова. Вот это самое-самое-самое, что всегда меня поражает, вдохновляет, восхищает. Не знаю, пожалуй, больше ни одного подобного автора, кто настолько владел пером. Да, понимаю, не всегда удается постичь его манеру, и поэтому многие читатели боятся за него браться. Но вот если ты проникнешься, прочувствуешь, пропустишь через себя – потом будет не оторвать за уши.2) Любопытные герои повествования. Очень самобытные, оригинальные, отлично прорисованные. Хоть и не совсем понятные для меня лично.3) Казалось бы, в книге особо ничего не происходит – вялотякущая, размеренная жизнь. А читать достаточно интересно.Теперь про минусы.

1) Когда-то я с большим упоением читала «Лолиту». И там тоже меня очень коробили эти физиологические описания 18 +. Но почему-то воспринималось это не так «в штыки». Не знаю даже, почему. Может тут был перебор с этими сценами? Если в «Лолите» это было красиво, то тут у меня периодически вызывало отвращение.2) Объем. Всё-таки книга слишком размеренная для такого объема. По мне так много лишней воды.

Итог: могу рекомендовать только заядлым поклонникам Владимира Владимировича, вроде меня, которые прочитали практически все произведения любимого автора. Для общего развития и полной картины творчества. Но, мне кажется, я бы вполне обошлась без этой книги.