«Сквозняк из прошлого» (1972) – следующий после «Ады» швейцарский роман Владимира Набокова, в котором восприимчивость сознания и отзывчивость души становятся без преувеличения вопросами жизни и смерти. Трагическая любовная история героя книги Хью Пёрсона, помощника главного редактора в крупном американском издательстве, переплетается с писательскими и личными обстоятельствами его колоритного клиента мистера R. и как никогда близко подводит читателя к «главной теме» Набокова.
Роман, впервые озаглавленный по авторизованной версии русского названия, публикуется в новом переводе и сопровождается послесловием, комментариями и дополнительными материалами, освещающими его замысел.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В двух словах об этом рассказе можно сказать цитатой из него же: «такова жизнь». И это самое ёмкое, на мой взгляд, выражение об этом произведении.Совсем небольшой по объёму роман расскажет нам о четырех ключевых событиях в жизни Хью Персона, которые связаны с его посещением Швейцарии.
Впервые он посетил Швейцарию с отцом. И во время этой поездки его отец умирает.
Вторая поедка – была рабочей, во время неё он встретил свою будущую супругу.
Через месяц после третьей поездки он убил свою жену, находясь в состоянии сна, и ему при этом казалось, что он наоборот её спасает.
А в свою четвертую поездку он занимается тем, что пытаясь оживить свои ощущения от воспоминаний, пережитых когда-то вместе с супругой: он посетил маршрут их совместной прогулки по горам, заселился в номер, где они жили.
К сожалению, погоня за прошлым, в итоге, ничем хорошим для него не обернётся. Сам рассказ достаточно меланхоличный, его герои плывут по течению своих жизней, не совершая никаких поступков, все их худшие качества выставлены на поверхность и это не вызывает каких-либо эмоций, впринципе.
В тексте встречается множество красивых описаний и достаточно метких высказываний. И во всём этом чувствуется Набоков. У меня достаточно сложное отношение к нему, как к автору: я признаю, что он гений слова, так описать простую будничную жизнь, может лишь талантливый человек. Но все эти «трепетные восхищения» от детского тела, вызывают неприязнь.
Но ведь иногда жизнь, и вправду такова.
Сложное для восприятие произведение двуязычного Гения, но попроще, на мой взгляд чем «Бледный огонь». Читая поздние произведения Набокова не оставляет ощущение, что по настоящему их оценить можно только на языке оригинала, т.е. на английском. Переведи тот же «Дар» на другой язык, отличный от русского, и вряд ли это шедевр можно будет оценить. Тема и конструкция книги преинтересная, но главные бриллианты текста, построенные на головокружительной эквилибристике слов, присущей Набокову, ускользают, и в русском переводе, скажем так, становятся NoN-Transparent:)
Издание обычное для серии, бумага плохого качества, достаточно крупный шрифт при огромных полях, стильная, чудесная по тактильности обложка. Как и в последних книгах серии есть очень полезные Примечания.
Закрыв книгу, я точно решила, что она требует перепрочтения, как когда-то я перечитывала «Бледный огонь». Несмотря на то, что роман свиду простой, меланхолично-сонный, и по-набоковски ироничен, многие его детали мне были малопонятны, смысл от меня убегал и ускальзывал, смеялся, хлопая дверьми, а я бежала за ним и не могла догнать.Роман богат на завуалированные и пошлые эротические сцены, на саркастические заметки, которые высмеивают фрейдизм и психоанализ, ну и Набоков не Набоков, которые не писал бы про ностальгию, потусторонность и смерть. И про нимфеток.Ну и как же, как же не отметить набоковские метафоры, которые смело следует выдергивать и с восхищением цитировать всем подряд!"Именно здесь оргазм искусства пронизывает позвоночник с несравнимо большей силой, чем любовный экстаз или метафизический ужас"."Я могу запомнить целую страницу из справочника за три минуты, но не помню собственного телефонного номера"."Авангард в области искусства означает немногим больше, чем дань какой-нибудь дерзкой мещанской моде…"«Притворяться сумасшедшим было моим единственным шансом остаться в здравом уме» В общем, не думаю, что Владимир Владимирович опечалится, если я его так нагло люблю читать даже просто ради красивых речей, и не всегда ради глубинных смыслов, которые не поддаются мне с первого раза. Для таких особо одаренных существуют послесловия и комментарии, которые любезно оставил переводчик, но это всё равно лишь маленькая ступенька для полного прочувствования и понимания романа.