Владимир Драккарт
Мертвый Ренегат
– Хорошо здесь, – отозвался Реннет, когда девушка присела на краешек бревна недалеко от него.
– Да, неплохая погода, – согласилась она, оглядывая дальний берег, заросший густым высоким камышом. – В этом году снег немного припозднился, что довольно удивительно для здешних краев.
Юный маг искоса посмотрел на нее, а потом, снова устремив взгляд вперед, произнес:
– Вообще-то я не только погоду имел в виду, а… все в целом.
– В смысле? – непонимающе уставилась на него мистик.
– Свобода! Чувствовать, как ветер треплет волосы, как холодит лицо, как хрустит под ногами мерзлая трава, как над тобой проплывают огромные и в то же время бесплотные облака, гонимые все тем же ветром. Ощущать, как мир вокруг тебя живет и существует, и как ты сам можешь просто дышать и жить – это и есть Свобода, в одной из ее проявлений. И дело вовсе не в том, что я просидел во тьме два долгих месяца… – сказал он, глубоко вдохнув аромат стоящей у порога зимы.
– Я вчера уже слышала от тебя о свободе, но хотелось бы уточнить, что ты подразумеваешь под этим словом? – склонила голову набок Катарина.
– Объяснить такие вещи довольно сложно… – поскреб висок юноша.
– Я уверена, что у тебя получится.
– Ну, хорошо, – медленно кивнул Реннет. Он немного поерзал на бревне, будто решая, как лучше всего это сделать, а потом заговорил: – Для начала определим, что означает для большинства людей само это понятие. Разумеется, я имею в виду не свободу физического тела, а свободу как «возможность». Эм… наверно я неверное слово выбрал, – сокрушенно пробормотал юный маг. – Не получается у меня облекать мысли в подходящие слова.
– Я тебя поняла. Ты имел в виду свободу как «общее психологическое состояние» человека, – подсказала Катарина.
– Именно, – кивнул Реннет и слабо улыбнулся ей. – Думаю, не ошибусь, если скажу, что для большинства людей «свобода» – есть выбор, сделанный по собственному желанию. Возможность выбирать, проще говоря. Но если посмотреть на это с другой стороны, то все будет не так уж очевидно. Например, в тринадцать лет я сделал очень важный выбор в своей жизни, и сделал вполне осознанно. Однако тогда у меня была возможность выбирать между обучением в Пламени, или же, в случае отказа, вечным страхом за собственную жизнь. Согласен, что у меня был выбор, но в то же время, я не мог выбрать второй вариант. Свобода ли это?
Девушка молчала и, прежде чем она заговорит, юноша сам продолжил:
– Это определенно свобода! Люди действительно правы, но… В общем, я начал думать об этом все чаще и чаще. Жизнь среди боевых магов была неплохой и даже вызывает у меня порой искренние положительные чувства, однако неукротимое желание наплевать на все, отринуть прочь законы и правила не угасали. Мне хотелось иной жизни, хотелось заниматься только любимым делом, общаться только с теми, с кем мне действительно хотелось общаться, и ни от кого не зависеть. Возможно, как раз это желание толкнуло меня на путь ренегатства. Постепенно я принял решение идти собственной дорогой и доказать всем вокруг, и во многом себе самому, что смогу выжить даже если меня будет преследовать весь мир. Стоит ли говорить, что я самолично решил не вмешиваться в разгорающуюся Третью Войну. Как ни посмотри, сражаться за кого-то другого просто глупо.
– Эммм… – протянула девушка, чуть нахмурившись. Она коснулась указательным пальцем нижней губы, и сказала: – А разве это не одно и то же? Разве ты не сделал свободный выбор в пользу ренегатства?
Реннет покачал головой.
– Не совсем, хотя возможно так покажется на первый взгляд. Та свобода, о которой говорят многие, дарована любому человеку, в какой ситуации он бы ни оказался. У него всегда есть выбор – жить или умереть. Другими словами, даже сидящий в камере пленник по-своему свободен. У него тоже есть выбор: он может стать предателем и, присягнув на верность врагу, выйти на волю. Он может покончить самоубийством в той же камере, чтобы не мучиться более, а также может просидеть там всю жизнь. Согласись, сразу три варианта, – усмехнулся маг.
– Да, но ты почему-то выбрал побег! – ткнула в него пальцем Катарина.
– Вот! В этом различие! – встрепенулся тот. – Делать выбор между несколькими вариантами – это уже своего рода ограничение свободы. Не нужно выбирать, а необходимо самому создать новый вариант, подходящий тебе самому. Именно это и есть Свобода в полном понимании этого слова. Если еще короче, то настоящей Свободой можно считать возможность делать невозможное. Не выбирать путь, а создавать его. Разрушать установленные кем-то ограничения, прорваться сквозь облака к звездам, даже если у тебя нет крыльев! Не жертвовать собственной жизнью ради спасения кого-то, а спасти и остаться в живых! Вернуть душу из иного мира, даже если такое кажется невозможным – вот она, Свобода! – воскликнул Реннет под конец, а его карие глаза вспыхнули волей небывалой силы.
Она, захваченная этим яростным штормом его глаз, вдруг вздрогнула и очнулась.
– Да, я помню, как ты заставил собственную душу вернуться обратно в тело, и наш побег из шахты я тоже прекрасно помню, однако и ты не забывай, что все это лишь благодаря магии! – резко возразила девушка. – Обычному человеку не сделать подобного, ровно, как и мне – мистику!
Казалось, на Реннета ее заявление вовсе не подействовало. Он лишь слегка удивленно уставился на Катарину, а затем спокойным тоном спросил:
– Магия говоришь? По-твоему выходит, обычный человек не способен сбежать из тюрьмы? Не способен, к примеру, пробить кирпичную стену ударом кулака и выбраться на свободу? По-твоему, обычный человек не способен вернуть душу в тело?
– Нет, – упрямо покачала головой девушка-мистик. Ее лицо выражало абсолютную уверенность в собственном заявлении. – Ты витаешь в мире иллюзий, Реннет, если считаешь такое возможным. Но мы-то с тобой живем в Реальности. Здесь нет места пустым мечтам.
Парень с горечью улыбнулся.
– Реальность создается в наших головах, – многозначительно ткнув пальцем в висок, тихо произнес он. – Не уверен, правда ли это, или простая байка, но я не так давно слышал о человеке, который сбежал из Азраннской колонии, попросту выломав каменный блок из стены. Говорят, там была куча крови, потому что узник стер собственные пальцы до костей, когда голыми руками расширял трещины в стене. И да, если хочешь знать, Запретные заклинания, о которых я говорил раньше – это не какая-то сторонняя сила, и уж тем более не ритуальный договор с могущественными сущностями. Это человеческая воля, вплетенная в структуру магии. Человек не может говорить «невозможно», пока не исчерпал все возможные средства, хотя и в этом случае остается шанс. Я намерен узнать, есть ли вообще предел человеческим возможностям, есть ли предел человеческой свободе? – закончил Реннет.
С неопределенным «Хм…», Катарина замолчала, и снова бросила взгляд на темную гладь озера, лежащего далеко внизу. Она поняла, что он искренне верит в собственные убеждения, и навряд-ли откажется от них, какие аргументы она бы не использовала. Почему-то смеяться над его упрямством и наивностью ей не хотелось. Однако оставался нерешенный вопрос…
– Ты говорил, что желаешь спокойной жизни, но это заявление не очень-то вяжется с предыдущим, в котором ты намеревался вмешаться в Третью Войну, или я ошибаюсь в чем-то? – спросила она спустя пару минут. – Разве это не доказывает, что ты уже несвободен?
Юноша нахмурился и отвел взгляд. Он тщательно подбирал слова, но они как назло не спешили идти на язык.
– На первый взгляд действительно может так показаться, но дело в том, что именно Война стала серьезнейшим препятствием в достижении моей цели.
Мягко потирая подбородок, девушка оперлась руками в колени, задумавшись. Ветер трепетал ее темно-каштановые волосы. Реннет невольно засмотрелся на ее красивый профиль, отчего не сразу отреагировал, когда она вдруг посмотрела в ответ. Он отвернулся. Заметив его реакцию, Катарина улыбнулась.
– Письмо, которое ты дал Грегору, каким-то образом связано со всем этим? – спросила она.
– Да. Я послал просьбу моему старому знакомому. Думаю, мы увидим его недели через две или три. Он является одним из ключевых звеньев предстоящей компании. Прости, но подробнее прямо сейчас рассказать не могу, – извинился он.
– Ясно, – немного раздраженно пробурчала девушка.
Реннет кивнул и, поднявшись с мокрого бревна, неспешно зашагал по берегу озера, рассматривая мертвый пейзаж, медленно покрывающийся хлопьями первого снега. Катарина последовала примеру юного мага и вскоре поравнялась с ним. Со стороны, наверное, они были похожи на парочку, или на брата с сестрой – как только такая мысль пришла в голову юноши, он чуть не споткнулся.
– Ммм… я хотела у тебя еще кое-что спросить… – заговорила неожиданно мистик.
Почувствовав в голосе Катарины оттенок нерешительности, совершенно непривычной для нее, Реннет удивился, но не подал виду.
– Обычно ты всегда задаешь мне их без всякого разрешения, – усмехнулся он.
– Да? А… ну да, возможно, – согласилась та, опустив глаза под ноги, кстати говоря, обутые в теплые сапоги из очень качественной кожи, найденные в запасниках убежища Реннета. – Помнишь, как ты исцелил меня и оставил в той лачуге в лесу?
Юноша насторожился, не имея представления, в чем заключается подвох.
– В общем, когда я очнулась, то вся моя одежда, что ты оставил висеть под потолком, была насквозь мокрой. После я долго думала, но так и не смогла понять, что с ней могло произойти. Ведь не от валяния в снегу же я так сильно промокла?
С одной стороны Реннет испытал облегчение. Он уже начал думать, что она спросит его о том, как оказалась в одном белье. Честно говоря, эта ситуация до сих пор заставляла его чувствовать некоторую неловкость. Но с другой стороны, заданный ею вопрос также оказался не из числа тех, на которые ему легко было ответить.
– Ну… – замялся он, нервно взлохматив волосы.
– Давай, отвечай! – поторопила его девушка.
Протяжно и глубоко вдохнув, а затем выдохнув, он выдавил из себя неожиданные слова:
– Не обижайся. В общем, когда я нес тебя до хижины, нам на пути попалась бурная незамерзшая речка…
– И?..
– Я поскользнулся на мокром льду и… уронил тебя в воду.
– Че… чего? – шокировано переспросила Катарина. – Как это «уронил»?
Юноше показалось, что воздух вокруг резко похолодел. Он лишь пожал плечами и пробормотал что-то вроде «извини», странно побледнев при этом. Мистик ничего не ответила, замолчав. После того как она несколько раз прокрутила в голове донельзя неожиданный ответ молодого ренегата, возникшая ситуация начала казаться ей даже забавной.
– Ладно, – резко заговорила она вдруг, – я забуду про то, что ты меня чуть не утопил, а потом еще раздел, воспользовавшись случаем, но только при одном условии!
– Условие?
– Именно, – как-то странно ухмыльнулась та. – С сегодняшнего дня ты будешь спать в моей комнате, до тех самых пор, пока меня не перестанут посещать кошмары. Вчера я убедилась, что твое присутствие необъяснимым образом влияет на мои сны.
– Что?!! – Реннет побледнел и застыл на месте, как вкопанный.
Катарина встала перед ним, уперев руки в бока, придирчиво оглядела его с ног до головы, и с деланной серьезностью спросила:
– Слушай, а ты не заболел? Побледнел вон весь, да и слышать видимо хуже стал…
Но юноша даже не заметил ее насмешек. Со слегка испуганным выражением лица он сказал:
– Да с-слышал я все. И как ты себе это представляешь?
– Все просто, разве нет?
– Нет! Все совсем не просто! – почти что выкрикнул тот. – Две кровати там не поместятся в любом случае, и где прикажешь мне спать?
– Как где? А на полу?
Реннет фыркнул, отвернулся, и зашагал по направлению к особняку. Твердое и холодное «Нет!» слетело с его губ. Катарина же, видя его реакцию, решила добить окончательно:
– Ну, если не боишься, можешь спать вместе со мной. Обещаю, приставать не буду! – крикнула она вслед, и не сдержавшись, расхохоталась, а потом поспешила догонять.
Вскоре после того как они вернулись в убежище, юноша занялся обедом, а заодно и ужином. Девушка вызвалась не сколько помогать ему, а сколько самой научиться готовить. Объяснила она свое желание тем, что не хочет быть бесполезной. После недолгих уговоров Реннет согласился на этот опасный и рискованный, как он считал, шаг. Отчасти, причина его согласия заключалась в том, что с завтрашнего дня он планировал начать тренировки, а значит, свободного времени у него уже не будет.
На удивление, девушка схватывала все буквально на лету, и юноше ни разу не пришлось повторять ей дважды. Создавалось ощущение, будто она рождена готовить. Реннету даже в некоторой степени завидно стало. Самому ему понадобилось немало времени и уйму терпения доброй Илии, чтобы научится основам. Но все-таки его не покидало ощущение, что Катарина что-то задумала…
В конечном счете, он оказался прав. После ужина, состоящего из простенького, но довольно вкусного супа с пшеничной крупой, а также из сладкого и ароматного орехового бисквита, Реннет искренне поблагодарил ее за вкусную пищу и старания. Катарина в ответ заявила, что теперь юноша еще больше обязан ей, а значит, без лишних вопросов выполнит просьбу о ночевке в ее комнате. По-видимому, о вчерашнем ужине, который приготовил Реннет, она успела благополучно забыть.
«И почему мне так сложно ей сопротивляться?» – подумал тот устало.
Глава 8. И снова Призрак
На следующий день, как и задумывал, Реннет начал тренировки. Конечно, лучше было бы немного отлежаться: пленение и два месяца в камере изрядно ослабили его. Однако юный маг понимал, что на хороший отдых сейчас просто нет времени. Магия вернулась к нему в полной мере, и необходимо было тратить все свободное время, что у него еще оставалось, на изучение и повторение заклинаний.
Он начал с того, что достал спрятанные в убежище книги заклинаний наряду с собственными записями и заметками. Целый день ушел лишь на повторение теории. Неприятностей добавляло его испортившееся зрение. В темное время суток он мог видеть даже лучше, чем раньше, но при дневном свете все оказывалось наоборот. Реннет подумывал было начать носить очки, но потом передумал. Во время сражения они могли сыграть плохую шутку, неправильно сориентировав расстояние.
Запретные заклинания было решено оставить в последнюю очередь, а до тех пор ограничится магией огня и тени. Каждый день по нескольку часов он только тем и занимался, что метал огненные шары, поджигающие сферы, или тренировался в управлении теневыми нитями. Изувеченные пальцы рук также стали проблемой, но на этот счет у него уже имелась дельная мысль. Вот только воплотить ее в жизнь он пока не имел возможности.
В общем, начались дни, полные изматывающих упражнений, многочасового корпения над книгами, и еще много чего подобного. Порой юноше казалось, что он вернулся в стены Немисса. Он еще тогда трудился не покладая рук, с одним лишь намерением – выжить во что бы то ни стало.
Стоит заметить, Катарина не оставалась в стороне от всего этого, и каждый раз отправлялась вглубь леса на «тренировочную площадку», где восстанавливался Реннет. Разумеется, по части магических навыков она не могла тренироваться на окружающих деревьях, и уж тем более на живых людях. Все ее заклинания и способности поражали не физическое тело врага, а его разум. Но зато никто не мешал там ей «помахать» мечами: как оказалось, у мальчишки в убежище было припасено и несколько превосходного качества клинков. Некоторые из них были отобраны в битвах, а другие попросту украдены. Мечи стоили очень дорого, и купить их за деньги у него не было возможности. Для мистиков, в особенности для женщин, владение стальным оружием считалось не столько приемлемым, а сколько обязательным, в отличие от тех же боевых магов. Немногие маги-стихийники женского пола в светлых кланах всерьез обучались боевым искусствам или фехтованию, чаще всего ограничиваясь лишь базовыми приемами.
В первый же день, когда они выбирались из шахты, Реннет по достоинству оценил мастерство девушки-мистика. Его невероятно поразили руки Катарины, которые нисколько не выглядели загрубелыми и мозолистыми. Он так и не смог понять, каким образом они остаются такими мягкими и гладкими, а спросить напрямую опасался. И если говорить начистоту, то он не мог со стопроцентной уверенностью заявить, что сумеет победить ее в битве на мечах.
Замечал юный маг или нет, Катарина тоже внимательно наблюдала за его тренировками, оценивая боевые навыки и магию. И хотя ей до нынешнего момента не раз приходилось видеть мастерство темных магов огненной стихии, она не могла не признать того факта, что настолько быстро творить чары способны лишь считаные единицы из них. Девушка пробовала предложить тренировочное сражение ее клинка против его магии, но Реннет наотрез отказался. Он заявил, что в таком случае они будут неравны в возможностях. Глядя на летающие во всех направлениях и меняющие форму сгустки пламени Катарина и сама прекрасно понимала, что перевес не в ее пользу, однако от этого ей не становилось лучше. Она даже всерьез подумывала о том, чтобы пустить в ход возможности темного мистика, запрятанные глубоко внутри, чтобы уравнять шансы. В конце концов, кошмары теперь уже не мучали ее, как прежде, а открыть юноше всю правду об этой части себя хотелось сильнее и сильнее. Но тут была проблема в собственной неуверенности и с недавних пор преследующей ее мысли «А что, если даже для далекого от благих дел ренегата ее преступления покажутся непростительными?», ведь он всерьез придерживался черты, за которую нельзя ступать ни в коем случае…
В таких тяжелых – физически и умственно – тренировках прошли три недели с момента их прибытия в убежище. Нельзя сказать, что эти дни были скучными, но значительных событий не происходило. Однако по прошествии двадцать третьего дня особняк посетил странный гость.
Реннет и Катарина как раз сидели за столом, допивая ароматный мятный чай. Оба молчали. Юноша по большей части размышлял о поступках женщины, сидящей напротив. И сам не вполне понимая почему, но он согласился ночевать на полу в ее комнате, пусть спина от этого у него побаливала. Возможно, его согласие было получено по той простой причине, что девушку продолжали преследовать кошмары, и ее постоянные крики не давали заснуть ему самому. Он так до сих пор не получил внятного ответа о причине этих самых кошмаров, но все же, счел благоразумным не совать нос в чужие дела.
Катарина сдержала обещание «не приставать», и практически всегда вела себя достаточно прохладно. Видимо, у нее имелись четко расставленные приоритеты. Для Реннета, крайне необщительного с людьми и не имеющего опыта в подобного рода ситуациях, не так легко оказалось понять ее поведение и отношение ко всему происходящему. Он успел немного узнать ее в плане характера, но не мог сказать, чего именно она хочет от собственного будущего. В то же время он начал замечать, что не может не думать о ней. Быть может дело в том, что он впервые оказался настолько близко с женщиной и проводил с ней так много времени. Пусть внешне он оставался холодным и невозмутимым, в душе юного мага царила полная неразбериха. Он просто не знал, как быть и что предпринять…
«Дзинннь!» – донеслось вдруг с первого этажа, заставив Реннета очнуться от собственных мыслей. Сидящая по другую сторону стола мистик подняла взгляд из чашки с чаем и бросила быстрый взгляд на него.
– По-моему, это внизу…
– Кто-то пришел. Это колокольчик, оповещающий о гостях.
– Грегор? – немного удивленно предположила Катарина.
– Точно нет, – отрицательно мотнул головой Реннет. – Он до самого вечера должен быть в поселке. Нужно посмотреть, – добавил он и вышел из-за стола, а потом начал торопливо спускаться по лестнице.
Ему удалось опередить Илию, также услышавшую звон и намеревающуюся выйти к воротам.
– Вам лучше остаться здесь, – произнес внезапно юноша, остановив женщину. – Не думаю, что это может быть кто-то из наших недоброжелателей, однако следует быть осторожными, – объяснил он ей и стоящей позади Катарине.
Мистик хотела возразить ему в самой грубой форме, посчитав такое отношение как минимум высокомерным, но сдержалась и просто молча кивнула. Ей было не по себе, оттого что осталась в стороне и теперь могла лишь наблюдать за направляющимся к калитке парнем. Она бросила короткий взгляд на Илию – та ответила ей неуверенной улыбкой.
– Не беспокойтесь, – тихо попыталась ободрить ее Катарина. Уж очень бледной показалось лицо женщины.
– Я понимаю, у вас обоих сейчас непростое время. Реннет предупреждал нас об этом, когда нанимал присматривать за его убежищем.
Девушка не ожидала подобного.
– Эм… так он вам все рассказал? – спросила она.
Илия кивнула и мягко добавила:
– Я знаю, что он маг-ренегат. Также мне известно, что он здесь скрывается от своего ордена. Реннет беспокоится о нас, потому и не скрывает правду. Хочет, чтобы мы знали и сами решали, оставаться здесь или уйти.
Катарина даже не подозревала об этом и не нашлась что сказать. Юноша сильно рисковал, рассказав молодой паре о своей ситуации, но, по-видимому, решил не скрывать таких опасных вещей.
Тем временем, пока она раздумывала над этим, показался Реннет. Он возвращался в дом и был не один, а с незнакомым мужчиной в дорожном одеянии. Капюшон того был откинут на спину, и первое, что бросалось в глаза – это чуть длинноватые серебристые волосы, а также поразительно ясные синие глаза. На вид ему, наверное, было меньше тридцати лет, а под длинной безрукавной накидкой вырисовывалось хорошо сложенная атлетическая фигура, из-за чего идущий рядом юноша казался еще более худым.
– Приветствую вас! – коротко и с достоинством поклонился незнакомец.
Реннет скривил губы в усмешке и, махнув в его сторону ладонью, представил:
– Это Ладан, мой старый знакомый!
– Здравствуйте! Меня зовут Илия! – приветливо улыбнулась женщина молодому человеку, и тоже слегка поклонилась.
– Катарина! – просто и коротко ответила мистик, продолжая разглядывать мужчину. Надо заметить, она была несколько удивлена увиденным, однако не стала показывать этого. «Знакомый» юного мага походил на какого-нибудь благородного рыцаря или аристократа, но никак не на ренегата, как рассказывал ей Реннет. В его глазах виднелось достоинство и спокойствие мудрого человека.
«Что же могло подвигнуть его бросить Светлый Орден и сделаться отступником?» Пока Катарина размышляла на эту тему, они втроем поднялись на второй этаж.
– Думаю, Ладан, ты не откажешься от чашечки горячего чая? – предложил Реннет.
– Не откажусь, – улыбнулся тот. Сняв с себя накидку, мокрую от налипшего снега, он повесил ее у тлеющего камина. При этом он бросал настороженные взгляды вокруг, словно не знал, чего ожидать от своего знакомого в следующее мгновение. – Не думал, что ты обзаведешься спутницей, – заявил он вдруг, метнув оценивающий взгляд на Катарину, примостившуюся в углу стола. – Она в курсе, кто я такой?
– Если хочешь, можешь сам объяснить ей, – неожиданно пожал плечами Реннет, не обращая внимания на вопросительный взгляд женщины, обращенный в его сторону.
Катарина не поняла, что имелось в виду под словом «кто я такой». Юноша не раскрывал ей подробностей и лишь уточнил, что он маг из светлого клана. Но, к собственному удивлению, взволновала не личность Ладана, а ровно то, что Реннет не стал опровергать его предположение о «спутнице», хотя обычно под этим словом имелась в виду возлюбленная. Было неясно, сделал он это намеренно, либо же просто не обратил внимание. Ей не сильно хотелось, чтобы новый знакомый был о них двоих неправильного мнения.
Тем временем, молодой сереброволосый маг сел напротив и, сделав маленький глоток из чашки, обратился к ней:
– Госпожа Катарина…
– Просто Катарина, – поправила его женщина.
– Хорошо, – кивнул тот, и продолжил: – Я хотел поинтересоваться; вы тоже из светлого клана Немисса?
– Нет, я маг-мистик.
Реакция Ладана на ее ответ была совершенно неожиданной: дернувшись назад и вскочив из-за стола, он с ноткой ярости и презрения в голосе воскликнул:
– Темная?! Реннет, ты с ума сошел?!
Юноша тоже напрягся, хотя ничуть не удивился, в отличие от Катарины. Он заговорил твердо и максимально прохладно:
– Да, она из темных. А на данный момент такая же отступница, как мы с тобой. Не мог бы ты быть вежливей в будущем? В конце концов, никто из нас не отличается чистой и незапятнанной репутацией.
Сереброволосый маг перевел взгляд с девушки на Реннета, помрачнев при этом.
– Ты уверен в ней? Может она посланная по твою душу?
– Вообще-то я прямо перед тобой и все прекрасно слышу! – встряла в диалог Катарина, поднимаясь на ноги и сверля взглядом стоящего перед собой мужчину. – Если есть претензии, то предъявляй их мне в лицо! Или ты считаешь, что ни один из темных магов не заслуживает доверия? Как же похоже на светлого. Тогда какая причина заставила тебя самого стать ренегатом? – она уже даже не пыталась сдерживаться, не привыкшая терпеть такого отношения к себе.
Реннет улыбнулся и спокойно добавил:
– Я уверен в ней ровно настолько, насколько могу быть уверенным в тебе. Вижу, твоя нелюбовь к темным никуда не делась…
Ладан некоторое время переводил взгляд от него к девушке, и обратно.
– Ладно, мистик Катарина, тебе знакомо прозвище «Призрак»? – спросил он после.
Разумеется, ей уже приходилось слышать его, пусть даже она не имела прямого отношения к отрядам темных лазутчиков на службе Армии Ночи. Говаривали, что этот Призрак неуловимый охотник за информацией, и прославился он тем, что смог проникнуть в архив Светлого Ордена. Впрочем, его дерзкий поступок имел серьезные последствия. Разошелся слух, что он был убит боевыми магами. Темные долгое время пытались найти хоть какие-то следы его существования, но никаких результатов не достигли. Их план по завладению украденной им информацией в итоге провалился. Вспомнив все это, Катарина кивнула, произнеся:
– Слышала, что его истинный облик никому неизвестен, по той же причине и неуловим, – она допила чай и невозмутимо посмотрела на мага.
По левую руку от нее раздался смешок, а потом юноша сказал:
– Ты сейчас наблюдаешь перед собой этот самый «истинный облик». Да, и не такой уж он неуловимый, как думают многие.
– Постой! То есть, Призрак это…
– Он прав. Меня долгое время называли Призраком, – хладнокровно согласился Ладан, видя изумление, отразившееся на лице девушки. – И не стоит говорить так, будто из меня шпион совсем никакой, – обратился он тут к Реннету. – Ты единственный, кому удалось меня выследить. Тогда же, после небольшой перепалки, в которой ты сыграл не совсем честно, мы договорились подстроить смерть Призрака, в обмен на добытую мной информацию.
– Помню, это произошло за пару дней до вторжения Ворона в Немисс, – подтвердил Реннет, разом посерьезнев. – Жуткая то была битва. Первое сражение в моей жизни, где погибло столько народу…
– Да, наслышан о том случае. – Ладан свел ладони вместе и продолжил: – До сегодняшнего момента я скрывался под множеством обличий, а шпион Призрак перестал существовать. Честно говоря, в последнее время стало гораздо сложнее не высовываться, ввиду происходящих в мире событий. Реннет, они ведь как-то связаны с тем, что ты попросил меня прийти сюда? – он обратил взгляд ярко-синих глаз прямо на худощавого юношу.
– Все верно, – ответил тот. – Я бы хотел, чтобы ты нашел для меня кое-кого…
– Хм? И кого же? Кстати, заметь, кто бы он ни был, за это придется платить.
– Ну, про оплату я не сомневался… однако, думаю, ты предпочтешь получить ее информацией, нежели деньгами, верно? В этом случае у меня есть, что тебе предложить взамен. Вот только предупреждаю, что получишь ты ее только после завершения работы.
Маг, когда-то называвшийся Призраком, после краткого молчания поинтересовался:
– Данная ситуация кажется мне странной. Подозреваю что тот, кого я должен найти, необычный маг или человек. Что случится, если я откажусь?
– Ровным счетом ничего особенного, разве что ты упустишь шанс выбраться из скуки, – усмешка тронула губы Реннета. – И я, не стану скрывать, без твоей помощи потеряю слишком много времени. Ты ведь до сих пор держишь связь с продавцами секретов, не так ли?
Ладан колебался. Он внимательно смотрел на юного мага, пытаясь понять, стоит ли браться за все это? «Он довольно непредсказуем и в некотором смысле даже хуже любого другого, будь то темный или светлый. В то же время, хочется узнать, что задумал этот дерзкий ренегат и каким образом его планы отразятся на текущей обстановке», – неспешно размышлял он.
– Знаешь, – юноша хитровато улыбнулся, – я практически уверен, что ты заинтересуешься моим предложением еще больше, когда узнаешь, кого нужно будет искать. Так почему бы мне не воспользоваться этим и не рассказать тебе о них?
– О них? То есть, их несколько, – насторожился сереброволосый мужчина.
– Их несколько, – кивнул Реннет и, поднявшись из-за стола, вышел в коридор.
Ладан недоуменно проводил его взглядом, но спрашивать о чем-то еще не стал. Катарина тоже осталась сидеть на месте, раздумывая о том, как эффективнее потом заставить мальчишку раскрыть все тайны. Она практически вся ушла в собственные мысли, и когда шпион заговорил, чуть не подскочила на стуле от неожиданности.
– Катарина, по сути я ничего против темных не имею и никогда не имел, однако конкретно по отношению к вам я того же сказать не могу, – он говорил негромко, но с неприятным давлением. – А знаете почему? – маг пристально посмотрел на девушку.
– Что? – не поняла та, потому сразу насторожилась.
– Дело в том, что мне прекрасно известно, кто вы такая и чем занимались в Армии Ночи. Как Реннет справедливо заметил, я всегда держу руку на пульсе, оставаясь в курсе всех событий. Про темных мистиков я наслышан достаточно, чтобы понимать, что вы из себя представляете.
– Вы сейчас о чем? – Катарина старалась делать вид, что ничего не понимает, но в ее голосе чувствовалось напряжение.
– Издеваться, влиять, и контролировать человеческие души, их эмоции и чувства – звучит поистине ужасно, но вы ведь занимались этим? Кроме того, вы и по рангу продвигались благодаря тому же. Слышал, что даже среди темных вас многие ненавидят и презирают. Боюсь даже спросить, что происходит с душами самих мистиков, после подобных деяний, – маг говорил по-зимнему холодным тоном.
– Что ты хочешь?
– Хочу задать всего один вопрос и получить на него ответ, – произнес он тихо. – Реннет знает обо всем этом?
Девушка яростно вонзила ногти в твердую деревянную поверхность столешницы и глаза ее зажглись жутким пламенем. Ей в голову пришла мысль о том, чтобы прямо сейчас атаковать его, в мгновение ока стереть память. Однако трезвая часть сознания говорила, что поступив так, она сделает только хуже. Последствия устранения могут оказаться тяжелее самой проблемы. Придется уйти из убежища. Правда, существовал еще один вариант, который она могла использовать. Ответ «да» так и просился на язык, однако она почему-то не смогла произнести его вслух. Не хотелось врать, хотя до сих пор она только этим и занималась?
