Владимир Поселягин
Офицер разведки
– На заднее сиденье садись.
Интенданты за этим настороженно поглядывали, но ничего не делали. Вот так открыв дверь, сел рядом с генерал-лейтенантом и сразу почуял тяжелый запах больного человека. Застарелой мочой пахло. Судя по утолщениям в районе паха и бедер, у того надето подобие подгузника. Член Военного Совета с ненавистью глянул на меня и сказал:
– Я точно знаю, что это твоя работа, – сказал он, интонациями выделив слово «знаю». – Я прошу убрать это. Вот твои документы и решение полевого суда о полной реабилитации и восстановлении капитана Одинцова в рядах Красной Армии с возвращением звания и наград. Их в наличии не было, ты не сдавал.
– Красиво все сделали, – усмехнулся я. – Только я не Одинцов, вы ошиблись. Я Одинцовский. Ничем помочь не могу.
– С-скотина. Что ты хочешь?
– Неприятно поразила такая твоя догадливость, что это моя работа. Как тебе жизнь новая, ссыкун? По-моему, все честно. Вообще-то я вас троих, включая комфронта, просто шлепнуть хотел. Снайпер же. Три выстрела, и три моих врага отправятся в ад, но нет, это слишком примитивно, да и жажду мести не удовлетворяет. До Конева я еще не добрался, но поверь, он получит то же самое. Дело принципа.
– Точно ты. Мои люди собрали информацию. Тот подполковник в Москве, из управления, дружок Конева. У него та же болезнь, что возникла после встречи с тобой. Потом заместитель начальника штаба фронта по разведке и я. Все верно?
– А за полковника почему не просите?
– Да пошел он. Пусть сам договаривается. С тобой можно договориться, это многие говорят, кто тебя знает. Что ты хочешь?
В этот раз я не проигнорировал вопрос и озвучил, что желаю от него получить. Вернуть оплату за мою работу. А за излечение генерала беру драгоценными камнями и обещанием забыть обо мне и не мстить, иначе уже я отомщу.
– Ладно, будет приказ на майора. Это оплата за работу на фронт, я понимаю, а за излечение меня цена не совсем радует. Другое приготовил. Вот тут в шкатулке пять золотых слитков по килограмму, это плата за излечение. Насчет забыть тебя, это клянусь, больше не увидимся, да и мстить не буду, это тоже клянусь. Звание майора получишь через неделю, приказ придет.
– Хм, ладно, договорились.
Прибрав офицерское удостоверение и выписку полевого суда с решением о реабилитации и с возвращением всего отобранного, также и слитки, незаметно убрав их в хранилище, я просто положил левую руку на живот генерала, а правой, где был лекарский амулет, за десять минут восстановил ему клапан. Пришлось подождать, когда генерал наконец расплывется в счастливой улыбке.
– Не течет.
Ничего отбирать назад тот не стал, клятвенно пообещал выполнить договоренности и велел своим людям везти к реке, где есть пляж. Он явно остро желал помыться, да и форму постирать. А я двинул к штабу дивизии. Оружие и вещи мне уже вернули, нужно поставить в известность командование дивизии о решении суда. Вообще фигово, конечно, что так все повернулось, все же я желал простым бойцом войну закончить. Однако раз уж так все повернулось, пусть будет. Жду полковника с дарами. Надо еще до Конева добраться. Пока же прикидывал, как мне оформиться в дивизии и куда меня назначат. Там вроде офицеров полный штат. Мне бы задержаться, чтобы звание майора не упустить, приказ придет по линии связи нашей дивизии. Не думаю, что генерал меня обманет. Ему хватило тех двух недель, чтобы осознать все, и повторения он явно не за хочет. Плюс насчет ордена, что мне сегодня вручили. Он-то на фамилию Одинцовского, как записано в орденской книжице, а не Одинцова. Пусть штабные думают. Оформлюсь, сменю погоны и остальные награды на гимнастерке размещу. Они честно мной заработаны.
Ага, вижу полуземлянки штаба. Пройдя проверку у охраны, я запросил встречи с начштаба дивизии. Час подождать пришлось, пока меня не пустили к нужному полковнику.
– Что у вас, рядовой? – прямо спросил тот.
– Я после штрафбата, товарищ полковник. Военно-полевой суд признал меня искупившим вину, вернув звание и награды, – сообщил я, протягивая ему листок с решением суда, свою книжицу рядового и офицерское удостоверение, что тот начал с изумлением изучать.
– Капитан? С какого года воюете?
– С второго дня войны. Первый бой в городе Владимир-Волынский. Майского призыва я. Школа младших лейтенантов в Киеве, ну и остальное.
– Одинцов, а не тот ли дважды Герой?
– Это я. Это был первый трибунал. В сорок втором, как раз капитана получил. Тут второй трибунал.
– Не везет тебе, со званием капитана.
– Я тоже это заметил.
Дальше полковник забрал мои документы и ушел в другую землянку, я так понял – к комдиву. Минут через двадцать вернулся не один.
– Одинцов, кем служили? – прямо спросил генерал-майор Сараев.
– С осени сорок первого и до весны этого года практически все время в разведке. В основном штабные должности.
– Значит, о тебе я слышал как об асе разведки передовых позиций врага. Навыки не потерял?
– Да вроде нет.
– Назначаю помощником заместителя начштаба по разведке. Наш как раз ранен, вот на его место и пойдешь. И да, почему Одинцовский?
– Не знаю, такие документы дали.
– Угу. Оформляйте.
Последнее он сказал начштаба перед уходом, и тот стал оформлять меня. А чуть позже познакомил с непосредственным командиром, который в звании майора был, и с подчиненными. Также приказал получить офицерское довольствие. Сдать карабин, получить личное оружие и остальное. Вот я и занялся делами. С орденской книжицей проблем не возникло, просто затерли последние буквы, чернила еще свежие были. Писарь явно с криминальными замашками был, ловко все сделал и вернул обновленную книжицу. В списках личного состава дивизии также поправили мои личные данные. Я же направился к интендантам, уже завтра приступаю к работе, поэтому остаток дня потрачу на обустройство.
У ротного старшины получил что нужно, он комендантскую роту и всех офицеров штаба дивизии обслуживал. То есть, если что, шли к нему. Форма у меня в порядке, даже в крови не испачкана, хотя в бою за первую линию окопов чего только не было, до рукопашной доходило. Вляпаться легко. Поэтому я просто сменил погоны, сдал рядового, надел полевые офицерские, сам закрепив звездочки. Готовых погон не было. Также разместил другие награды рядом с орденом, что сегодня получил. Надел гимнастерку, заметно тяжелее стала, сдал ремень с подсумками, карабин, патроны. Мне выдали офицерский ремень с кобурой, пистолет ТТ в консервационной смазке, пятьдесят патронов. Я оружие тут же почистил и зарядил. Уточнил по пистолетам-пулеметам в наличии и получил ППС, с подсумками запасных магазинов. К нему еще три сотни патронов. Шинель сдал, получил офицерскую, пришлось и тут погоны крепить. Ну и дальше. Пилотку оставил, хотя фуражку выдали, пока убрал ее в хранилище, а вот планшетку и все что положено по довольствию получил, благо все было в наличии. Старшина на двух грузовиках перевозил имущество, за которое отвечал. Меня уже устроили в землянке, та еще сырая, недавно вырыли, но нары были, обустроился, вещи разложил, и в штаб. Пока время есть, можно начать работать, заодно комдива перехватил, тот к машине шел, один из полков собрался посетить, я пообщался с ним. Сообщил, что мне нужно пять дней свободных, пусть оформят командировку в тыл, по какой-нибудь левой причине, а я отработаю потом их. Тот пять дней категорически не желал давать, но подумав, дал трое суток. Так что я получил чистую топографическую карту, машину, это была «полуторка» с пожилым сержантом за рулем, в кузове двое бойцов для охраны, автоматчики из комендантской роты, и вот стал объезжать позиции дивизии. В принципе, я охватывал их «Глазом», но некоторые лучше поближе посетить. Так что к наступлению темноты, когда мы вернулись, некогда чистая карта имела множество обозначений, что я передал своему непосредственному командиру, а тот уже начальнику штаба. Там закипела работа. К немцам подошли резервы, о чем наши не знали, вот и поторопились нанести артиллерийский удар. У нашей дивизии имелся легкий пушечный полк, из двух дивизионов. Это «трехдюймовки», если кто не понял, и дивизион гаубиц в сто двадцать два миллиметра. Вот их и двинули, а в полночь по этим резервам нанесли удар. Я не видел, спал давно.
Неплохо вышло. Мы следующие два дня так и стояли, и с моей помощью наши артиллеристы и минометчики выбивали пушки и минометы противника. Наносили массированные удары по их местоположению. Немцы серьезные потери в расчетах и орудиях понесли, также наши били по штабам, выявленным складам и скоплениям резервов. Два дня, и все запасы снарядов подошли к концу, но мы серьезно ослабили противника против нас. Пока выполнялся заказ на пополнение снарядов, интенданты уже давно на склады отбыли, еще не вернулись, меня и отпустили в командировку. Я с облегчением отбыл. А на следующий день, как я снова погоны капитана надел, вернулся комиссар дивизии, что отсутствовал неделю. Тот со мной изучил ситуацию и насел, узнав, что я больше не комсомолец, да и в партии не состою. Тот вообще на это дело грозный, достойный, значит, будешь. Не хочешь – заставим. Вот и склонял меня вернуться под руку комсомола. А мне этого не надо, вот и отбивался. А тут, к счастью, командировка. Я до вечера штатно отработал, передал карту, уже сам наносил, и, получив командировочное удостоверение, все что полагается, отбыл. Вещи, понятное дело, не оставлял. А как стемнело, уже был недалеко от Буга, подкинули на попутной машине. Даже на ту сторону перешел, машина попутная в пробке стояла, а там на «мессере» полетел в тыл. Конева искать. А что, думаете, я забыл и буду ждать до конца войны? Да ничуть не бывало. Найду, и будет отвечать за то, что со мной произошло. Дело принципа.
Вот так за шесть часов и добрался до окраин столицы. Даже на велосипеде на территорию города проник. Сам я в гражданской одежде был, форму снял, ну и двинул к зданию Генштаба. А откуда я знаю, где его искать? Пока устроился в парке. Использовал «Глаз», подслушивая, что происходит в здании Генштаба. Да там в основном дежурные офицеры отслеживали, что на фронтах происходило, и обрабатывали информацию. То, что Конев не принял другой фронт, это точно, я бы знал, значит, что-то другое ему поручили. Скорее всего тут где-то служит, в Генштабе. А вообще подслушивать долго могу, поди знай, помянут того или нет? Язык нужен, насчет этого я и размышлял. А информацию я получил уже в девять утра. Да просто увидел мальчонку лет десяти, что бегал, газету продавал, громко выкрикивая новости. Подозвал и, показав крупную купюру, задал несколько вопросов. Как и думал, тот много чего знал. Конев уже два месяца как маршала получил и командует сейчас Карельским фронтом. Против финнов воюет. М-да, не ближний свет. Впрочем, командировка моя только началась, да она с этого утра начинается, ночь я прихватил, так что это время не входит. Хотя сведения, полученные от мальчишки, я проверил, зашел в чебуречную, некоторые местные тут похмелялись, задавал вопросы по командующим фронтами, вот и Конева помянул. Ну так и есть, Карельский фронт. А откуда мне знать было? Где я воевал и где этот фронт? На трамвае доехал до окраин города, дальше на велосипеде, и в лес ушел, где вскоре искупался в речушке и уснул в летнем спальнике. А то больше суток на ногах. Мне еще штаб фронта искать. Я не знаю, где он находится. Надеюсь, не в Мурманске. Это далеко.
Штаб фронта, оказывается, в Беломорске стоял. В принципе, не так и далеко от Мурманска, не сильно ошибся. Конева нашел, все что хотел сделал, причем не показываясь никому на глаза, и сразу полетел обратно. Даже не смущало то, что половину пути летел днем, благо тут глубокий тыл был, наших истребителей нет.
Успел я, эти трое суток для меня впритирку прошли, но вовремя вернулся. Даже искупался, натянул свою форму и вернулся в дивизию, которая уже второй день наступала, сбив немцев и со второй линии окопов, так что с ходу приступил к своей работе, закрыв командировку, отчего дивизия стала наступать куда увереннее. Комдив знал от и до, что вокруг происходило. Несколько разведывательных групп противника в тылу дивизии уничтожили и двух корректировщиков, так и наступали, за пять дней пройдя немалые расстояния, даже освободив два небольших городка. Особо не спешили, чтобы соседи не отставали, но, когда встали, до Буга теперь семьдесят километров примерно было. А приказ поступил – встать в оборону, вот и выполняли. А тут и приказ нагнал, мне майора дали. Хм, все же член Военного Совета с понимаем отнесся, сумел я его испугать, договор он выполнил. А может, узнал, что с Коневым стало? Хотя это наверняка в большой секретности находится, понял, что я не шучу, и поторопился выполнить договоренность. Тем более генералу это ничего не стоило. А может, и не знал о маршале, времени мало прошло, чтобы информация разошлась. Пусть даже слухами. Вот так снова сменил погоны, оставшись в прежней должности, удостоверение не менял, просто внесли новую информацию. Кстати, забавная ситуация произошла во время наступления. Меня же из роты забрали, ничего бойцам не объяснили, а тут я по своим делам, проводил разведку и посетил их позиции. Те в шоке, молодой пацан, а с погонами капитана, иконостасом на груди. Чуть за ряженого не приняли, вот я и объяснил ситуацию с трибуналом. Впрочем, ефрейтор Галушко что-то такое подозревал, не сильно удивился. Ну вот, едва успел звездочки майора обмыть, как на следующий день, после того как погоны сменил, прибыла группа офицеров контрразведки, трое, от подполковника до старлея. Третий – капитан. Приехали конкретно за мной.
Я комдиву сразу сообщил, если заберут, в дивизию уже не вернусь, это точно, так что тот в позу встал. Впрочем, вскоре связались с ним из штаба фронта и надавили, уступил, вот так, забрав вещи, бумаги у этой группы серьезные были, и в машину, две легковушки было, мы покатили в тыл. Я думал на аэродром везут, в тылу нашей дивизии, в тридцати километрах, уже тут на территории Польши, аэродром наш фронтовой развернули, истребительный полк, но нет, покатили дальше, к Бугу. Там, кстати, уже второй мост построили, по одному в одну сторону, по-другому в обратную, пробок уже больше не было. По этой переправе целая армия снабжалась. Почему я про аэродром подумал, так у обоих «виллисов» на лобовых стеклах эмблемы ВВС, погоны у водителей и четырех бойцов охраны, синие, с крылышками эмблем того же рода войск. Эти трое офицеров явно прилетели на самолете и позаимствовали машины и людей на каком-то аэродроме. Только видимо тот тыловой, на нашей территории, туда и ехали. А то, что в дивизию я не вернусь, это точно, в штаб дивизии подполковник этот передал приказ о том, что меня направляют в отдел кадров Главного управления РККА, в Москву. То есть меня уже вывели из списков личного состава дивизии. Я в подвешенном состоянии. Сам я ехал в первой машине, тот капитан с бойцами во второй. Пыльно было, техника-то открытая, а мы еще вклинились в автоколонну порожних грузовиков. Так Буг проехали, еще километров десять, когда регулировщик на перекрестке показал на поворот влево, на дорогу, что вела в лес, хотя нам явно надо было прямо.
Впрочем, старший у нас, тот подполковник, особо не возражал, мы свернули и с колонной грузовиков двинули в лес. Хотя вижу, «Глаз» показал впереди разрушенный мост, что чинили, нас направили на объездную дорогу. Не ряженый тот регулировщик. С попутчиками я не общался. Еще во время свары за меня в штабе дивизии подполковник рявкнул на меня, велев заткнуться, теперь я на принцип пошел, с ним не общаюсь. Так и двигались по лесной дороге, темнело, как-то мрачно все выглядело. Я поначалу и не понял, что происходит, пока лобовое стекло вдребезги не разнесло, а тела водителя и подполковника, что спереди сидели, задергались от попаданий пуль, как и старлей, что сидел справа от меня. Справа, по ходу движения, была довольно грамотно засада организована. Уже горело несколько грузовиков, а наши две машины из пулеметов расстреливали. Видели там бойцов охраны и убирали опасность. Меня тело старлея спасло и то, что на мне защита, это дало крохи времени, чтобы выпрыгнуть из медленно катившейся машины. Причем я успел убрать вещмешок и шинель в хранилище. Вот ППСа у меня не было, сдал перед отъездом. Ничего, запас у меня солидный, его и использую. Я, пока разведку проводил в дивизии, у бойцов наменял на вкусности всякое разное. А что, я решил коллекцию оружия собрать, хотя бы по одному экземпляру. Так что три единицы интересного оружия заимел. Это была снайперская винтовка «Спрингфилд», видимо, кто-то из немцев из Франции прибыл, с трофеем. Отдали легко, патронов к ней не было совсем. Потом добуду. Вторым приобретением был английский револьвер «уебли», к нему всего два патрона. И немецкий карабин «маузер» с оптикой. Вот к нему целый ящик патронов.
Стоит сказать, что я на полном обеспечении был как военнослужащий, поэтому особо запасы свои не тратил, но месть Коневу, это другое. Почти тонна освободилась в хранилище за счет потраченного топлива. В общем, тонна и тридцать шесть килограммов свободного веса. А я так и не добыл многие образцы оружия, может, у диверсантов добуду, что тут встретились? Есть куда убирать. Поэтому перекатившись и при этом потеряв фуражку, я рванул к дереву и залег, сменил накопитель в амулете, тот уже пустой, и рванул дальше, я был в зоне риска. Отбежав, укрываясь за деревьями, метров на сто, залег за стволом сосны и, достав «маузер» с оптикой, он снаряжен, снова сменил накопитель на полный, а мне в это время две пули в спину прилетело, но защита отбила, и я стал выискивать цели. Дым от горевших машин, деревья, все это мешало, но видя точки выстрелов, особенно пулеметов, тут не меньше двух десятков ручных работало, я наводил и стрелял. «Глаз» здорово помогал. Как я эту засаду не заметил? Впрочем, моя вина. «Глаз» работал в разном режиме, я не переключал его в подобие тепловизора, тогда бы он подсветил тела тех, кто в засаде. Теперь-то что уж корить себя? Я больше изучал вокруг, где тот аэродром, куда мы ехали. Время полдень, я голоден, надеялся, что доедем и покормят. В общем, я заткнул три пулемета и свалил шестерых стрелков. При этом уже видел, кто против нас действовал. Не диверсанты, не немцы. Это националисты оказались, каратели, полицаи. Вся эта накипь в лесах пряталась и вот напали. Тут для засады место удачное. Что есть, то есть. Они пытались выйти к колонне, осмотреть тела павших, собрать документы и оружие, но я, перемещаясь, не давал. Уже десяток противника уничтожил. Нет, парни, теперь вы моя добыча, я от вас на отстану. Те решили атаковать строем, рванув ко мне. На звуки моих выстрелов. Я тут же достал МГ-42 с сошками и, поставив на пенек, открыл прицельный огонь, сразу задавив атаку на корню. Полтора десятка нациков положил и снова сменил накопитель. Точно стреляют, гады.
Не все в засаде погибли, я все же переключил «Глаз» в нужный режим, – четыре точки двигались прочь от дороги. Остальные остались на ней. Не знаю, всю колонну охватили или нет, но засада удалась. Атаку отбил, но меня охватывали по флангам две группы, по семь-восемь человек где-то. Это может быть опасно, поэтому я рванул к левой группе, меняя карабин на ППШ, тот тут в лесу вполне неплох. Что я отметил, «виллис» горел, тот, на котором я ехал. Огонь уже на тела погибших перекинулся. Дело в том, что предписание с направлением меня в Москву было в планшетке подполковника. При мне мое офицерское удостоверение, и все. Все документы, проездные, дорожные, все у него было. Он их получил за меня. И все это горело. Фигово. Ладно, позже об этом подумаю, а пока, укрывшись за мощным стволом сосны, с этой стороны был хвойный лес, достал боевой артефакт. Решил его использовать. Просто у двоих из карателей я заметил оружие, что точно пойдет в мою коллекцию, и не хотелось бы его повредить шквальным огнем из ППШ. Поэтому, войдя в управление амулетом, пометил пять точек из восьми, для удара, это максимум за раз, и пять голов покатились по старым иголкам, почти сразу и трех оставшихся. Вот это другое дело. Подбежав к телам убитых националистов, я быстро собрал трофеи и рванул на перехват второй группы. Потом и за основную возьмусь. Потери из-за меня уже существенные понесли, но я уже решил, пока эту банду полностью не уничтожу, с хвоста не уйду. А из трофеев были МП-44, тот самый, что я искал, у бандита на ремне по бокам два подсумка, в каждом по три магазина, и седьмой в самом автомате. Снял все. У второго ППС, тоже с подсумками запасных магазинов снял. Еще глянул, кобуры у двух бандитов. В одном наган, у другого ТТ. Наган забрал, остальное не интересно, уже есть. Вторую группу тоже уничтожил боевым артефактом, бесшумно и быстро, это хорошо.
Со второй группы я снял уже три единицы оружия, которого у меня не было. Какая разношерстная группа. Один был пулеметчиком, с пулеметом «Брен», к нему восемь запасных магазинов и один, что в пулемете. Правда, патронов осталось едва полторы сотни. От оружия серьезно несло сгоревшим порохом. Недавно из него изрядно постреляли. Потом был гранатометчик с тремя фаустпатронами и польским пистолетом «ВИС» в кобуре. Все забрал с него. Третий интересный образец вооружения – это СВТ. Да, у меня ее не было. Прибрал с запасными магазинами в чехлах. Также глянул мелкие трофеи и рванул к основной группе. «Глаз» показывал, где наблюдатели, я сначала их уничтожил, все тихо, работал артефактом, заимев также ручной пулемет ДП, винтовку Мосина с оптикой и комиссарский «маузер» с деревянной кобурой-прикладом. Всего бандитов я насчитал полторы сотни, около пятидесяти я уже уничтожил, осталось еще немало. «Глаз» показывал, если от основной группы отделялись мелкие, то я шел на перехват и уничтожал их. Также обнаружил пулеметчиков, тут позиция была станкового пулемета ДШК, на колесном станке, к нему шесть снаряженных лент, но бандиты его не использовали, целей для него не было. А я прибрал. Надолго банда не задержалась у места засады, минут пятнадцать, перевязали и собрали раненых, а потом двинули прочь, отправляя посыльных за своими наблюдателями или группами, что должны отсечь помощь. Те с ДШК как раз из таких. Однако я всех перехватил.
В одном месте установил МГ и ударил длинной очередью по плотной колонне врага, что шла прямо по лесу на меня. Не стоит думать, что прямо всех уничтожил. Десятка три осталось лежать, некоторые шевелились, раненые, остальные, бросив носилки с ранеными, прыснули в разные стороны, укрываясь. Я же добил ленту, прибрал пулемет и, скатившись вниз, а стрелял со склона оврага, быстро отбежал. Бандиты вполне толково отреагировали, охватывали засаду по бокам. У меня уже такое было, только в этот раз их там по три десятка. Ничего, сначала одну группу перехватил. Потом вторую. А там и до остальных дошло. Что плохо, когда от банды два десятка осталось, то рванули по одиночке в разные стороны. Троих я из винтовки с оптикой свалил, за остальными побегать пришлось. Кстати, еще трое привели меня к бункеру, где скрылись. Точнее не так… Я «Глазом» отслеживал перемещение всех выживших бандитов и, пока уничтожал других, видел, куда эта тройка ушла, скрывшись под землей, добил самого скоростного и, добравшись до замаскированного бункера, снял двух наблюдателей и незаметно проник в бункер. А это их госпиталь оказался, там порядка семидесяти раненых и врачи. Причем наши. Их в плену держали, заставляли лечить своих. Да уж. Было трое врачей и две медсестры, заморенные, все с синяками. Били их явно часто. Да и думаю, насилие бывало. Кто бандитов сдерживать будет? Из пятерых только один мужчиной был. Тут уже боевой артефакт не использовал, работал ножом. Амулет-сканер отлично все показывал, я возникал за спиной очередного бандита, одной рукой зажимая рот, другой нанося удар в бок, доставая до сердца. Так четверых уничтожил, один из моих беглецов, один из охраны и двое из восстанавливающихся раненых были, в туалет ходили. Он тут в бункере один, на три очка.
Сам я в порядке был, кровь на меня не попадала, старался этого не допустить, форма чистая, награды на месте, пилотка на голове. Фуражку-то потерял. Кобура с пистолетом и планшетка на боку. В общем, обычный советский офицер в полевой форме. Именно таким меня увидели врачи, когда я зашел в комнату для отдыха, но для местных – камеру для содержания, где обычно врачей держали. Ко мне двое бандитов спиной стояли, один из них из беглецов, второй явно из охраны бункера. Стоит отметить, что бункер всего километрах в пяти находился от места засады. Бандиты не настолько идиоты, чтобы рядом устраивать бойню, где отдыхают и готовятся к новым нападениям. Да, вы правильно поняли, та банда не из бункера, они вообще с другой стороны пришли, судя по следам. Видимо, один из той тройки, что от меня убегал в панике и ужасе, ведь им не раз попадались обезглавленные тела товарищей, знал о схроне, вот и рванул сюда. Зря они это сделали, навели на него меня, остальное – следствие. Один из бандитов сообщал, что условия содержания врачей изменятся, правда, по какому поводу, сказать уже не успел, неожиданно всхлипнул и повалился на пол. Второй, дернувшись в сторону, запутался в ногах, я подножку подставил, и он тоже получил нож в грудь. Разогнувшись, вытирая тряпицей лезвие ножа и глядя на таращившихся на меня врачей, я сказал:
– Чернобровая, снова мы с тобой встретились. В последний раз вначале зимы сорок первого это было. Думал уже все, а тут снова встречаемся.
Та, всхлипнув, вскочила с лежанки и, подбежав, обняла меня. Да и остальные тоже решили поучаствовать, кроме врача-мужчины, тот стоял и держался за грудь, видимо сердце, разбитые губы чуть кривились в улыбке, а по щекам текли слезы. Успокоить их стоило мне немалого труда, но все же повел их наружу. Как выбрались из замаскированного люка, стали щуриться от света. Бледные, видимо давно на воздухе не были.
– Вот видите ту сосну? Идите на нее, с тропинки не сходите, тут минное поле. До сосны дошли, дальше двигайтесь чтобы солнце по правое плечо было. Там я вас нагоню. Мне в бункере закончить надо.
Стоит отметить, что никто не стал возражать или вопить, что там раненые, переглянулись и быстрым шагом двинулись по тропинке, а я вернулся в бункер. Раненых в шести помещениях держали, одно видимо для подобия офицеров. Почти все вооружены были, пистолетами и револьверами, обходить и расстреливать их было лень, заглянул в арсенал, там среди боеприпасов две тонны взрывчатки в ящиках, с нашими маркировками, видимо тоже трофеи, подготовил к взрыву, раскидал по помещениям ручные гранаты, и наверх. Нагнал врачей, и только тут позади загрохотало. Никто не выжил, я видел «Глазом». Воронка на месте бункера. Немало кусков бетонных взлетало в воздух, но до нас не достало, на два километра отошли. Хотя верхушки деревьев дрогнули от взрывной волны, но не более. Мы еще километра два прошли, по прямой направлялись к той дороге, где засада была, наверняка там работают следственные органы, да сотрудники охраны тыла, я планировал там выйти, но нас встретили раньше. «Глаз» показал солдат, что цепью шли в нашу сторону. Около роты было. На дороге суета. Вообще уже вечер был. Уничтожить такое количество бандитов дело непростое, я за пять часов справился, большая часть времени ушла на то, чтобы нагнать их. В общем, набегался до не могу.
Нас среди деревьев быстро обнаружили, раздались вопли тревоги, но до стрельбы не дошло, так что мы спокойно дошли до залегшей цепи. К нам уже спешили два офицера, капитан и лейтенант, плюс пять автоматчиков, что их прикрывали. Не линейная рота, это было подразделение НКВД. Видимо, как раз то, что охраняет тылы и отвечает за этот участок.
Стоит добавить, что пока мы шли, врачи и две медсестры поведали мне, как попали в плен. Да так и попали, нападение на дороге и утащили их к себе. У каждого своя история. Врачи им были нужны. Хотя чернобровую у палаток медсанбата утащили, вышла покурить. Часового убили, видела его, когда мимо проносили. Кое-кто тут с зимы сорок третьего – сорок четвертого, кто-то недавно. Все, кроме мужчины, подвергались сексуальному насилию. Некоторые из раненых, угрожая оружием, заставляли удовлетворять себя. В общем, правильно я их уничтожил. Ну и я описал, как ехал в колонне, попал в засаду и занялся ее уничтожением, похваставшись, что из полутора сотен бандитов никто не ушел. Трое последних и вывели на бункер. Если бы не они, мы бы не встретились. Успели пообщаться, пока на своих не вышли. Также я в арсенале разного оружия изрядно набрал, туда видимо складывали то редкое оружие, к которому боезапас закончился, зато я почти три десятка набрал, даже винтовка Бердана была и ПТРД-41, ну и, приметив шашку казацкую, взял ее. Сейчас в руках нес. Надо же как-то объяснить, чем я шеи бандитов рубил. Уже доставал, красиво сверкает клинок.
Вот так подошедший капитан, козырнув, представился:
– Капитан Лагутин, отдельный полк НКВД, охрана тыла. Кто такие? Документы.
Пока тот изучал мои документы, у медиков их не было, я пояснял:
– В дивизию запрос можно отправить, но я там уже не числюсь, получил направление в отдел кадров Москвы. Хотя там меня наверняка помнят, со скандалом забирали.
– Направление, – протянул руку капитан.
– А нет его. Меня сопровождал неизвестный подполковник, он не представился, с комдивом больше общался, в его планшетке всё. Погиб в засаде, машина и тела сгорели, там два «виллиса» было с эмблемами ВВС.
– В колонне ехали? Помню эти внедорожники.
– Да, повезло уцелеть при первом ударе, выпрыгнул на ходу, залег, добыл у убитого шофера винтовку и стал отстреливать бандитов. Я снайпер, две сотни подтвержденных. Уничтожил полторы сотни бандитов. Кстати, мне вот подарили шашку, все хотел испробовать, а тут живые манекены, почти добровольцы. Учился рубить шеи.
– Так это вы?.. – начал тот было, но заткнулся, видимо уже встречал обезглавленные тела.
– Да. Уничтожил всю банду, поверьте, никто не ушел, и трое последних привели к бункеру. Большой, бывший польский, там около сотни бандитов лечились. Их лечили наши врачи, взятые в плен, силой заставили. Я освободил врачей и взорвал бункер.
– Тот взрыв, час назад, вы про него?
– Да. Дальше, думаю, ясно, решил вернуться к дороге, а тут вы.
– Ясно, – сбив фуражку на лоб, потер тот затылок ладонью. – Сейчас вас к командованию отведут, пусть решают. Да, медикам медпомощь нужна?
Те покачали головой отрицательно, и три бойца повели нас к дороге, а рота продолжила прочесывание. Приказ с них никто не снимал, да и в то, что я уничтожил всех, похоже особо не поверили. Стоит отметить, что документы мне вернули, но шашку и пистолет попросили сдать, что я и сделал, один из бойцов нес. У врачей оружия не было. Тут уже недалеко было, быстро дошли. Разбитые машины и остовы сгоревшей техники стаскивали на обочину трактором. По дороге шла пехотная колонна, с пушками, или полк, или свежая дивизия. Работали следователи, трое, около взвода бойцов их охраняли да помогали собирать тела. Большую часть, похоже, уже увезли, где-то в братской могиле похоронят. Наблюдатель нас заметил, подал сигнал, так что встретили и довели до раздолбанной «полуторки», что следователи использовали для передвижения и как базу для работы. Ну а дальше опросили. Врачей тоже. Их с сопровождением отправили на свою базу, попутной машиной, а вот меня задержали. До самой темноты я занимался двумя вещами. Писал рапорт о засаде и схватке с бандитами. Потом водил следователей и показывал, где работал, где тела лежат. Они не все нашли. Осматривали их, собирали оружие, что меня не заинтересовало. В общем, те подсчитали, нашли сто пятьдесят два тела, плюс те трое, что в бункере скрылись. Сколько точно было раненых в бункере, сообщили врачи. Воронку и развалины уже осмотрели.
