Владимир Василенко
Белый тигр
Глава 3. Полтергейст
– Док, когда ты наконец признаешься, из чего гонишь это пойло? – прокашлявшись, осипшим голосом спросил Берс и грохнул пустой железной кружкой по столу.
– Ну, немного того, немного сего… – уклончиво ответил некромант и покачал бутылкой, разглядывая ее на свет – видно, проверял, сколько осталось. – Пусть это остается моей маленькой тайной.
Бутылка была темно-зеленая, с квадратным донышком и коричневой пергаментной этикеткой с оттиском в виде колючего цветка. Я недавно с удивлением узнал, что Док гонит свой самогон уже практически в промышленных масштабах и вовсю продает игрокам через аукцион Гаракса. И, что самое удивительное, количество поклонников этого пойла с каждым днем растет. Если так дело пойдет, «Аленький цветочек» станет местным алкогольным брендом.
Хотя нет, это еще не самое удивительное. Он ведь и дерет за эту гадость чуть ли не по ползолотого за поллитровый флакон. И ведь покупают!
Я нюхнул содержимое своей кружки, и меня снова аж перекосило от запаха, а левый глаз задергался и заслезился. Но, надо признать, первая порция зашла очень здорово – по всему телу разлилось приятное тепло и легкость, а заглянув в интерфейс, я обнаружил на вкладке статуса с полдюжины неслабых баффов. Док постоянно совершенствует рецепт, да и собственное ремесло, так что зелья его получаются все мощнее и полезнее. И раскупают их, как горячие пирожки, явно не из-за вкуса.
Я, собравшись с духом, влил-таки в себя еще глоток и секунд на десять выпал из реальности. Дыхание перехватило, в глазах потемнело, а на языке будто бы жарили рагу с самым острым в мире перцем.
Уф… Да, дело тут явно не во вкусе.
– Давай еще по одной! – брякнул кружкой по столу Берс.
– Может, хватит? – осторожно возразил Док. – Ты же знаешь – эффект больше двух раз не стакается.
– А может, я просто нажраться хочу? – набычился рыжий.
Настроение у него было ни к черту, что неудивительно. И дело не только в том, что он облажался на глазах сотен игроков. Похоже, он поставил на свою победу немалые деньги, так что потери его были куда серьезнее, чем десяток-другой очков характеристик и уязвленная гордость.
Я тоже был подавлен и ошарашен, и вовсе не из-за того, что мне пришлось сигать на арену. Приземлился я более-менее удачно, а от разъяренного тарраска попросту сбежал – в скорости и ловкости ему со мной не тягаться. Потом пришлось немного побегать от неписей-стражников Мясорубки – распорядитель боев от моей выходки пришел в ярость и приказал схватить меня. Тот еще был аттракцион – с беготней по крышам, обманными маневрами, попытками скрыться в толпе. Все без толку. Неписи – народ настырный. Чтобы они отвязались, мне пришлось вообще выбежать за стены города. Там я и пережидал около получаса, пока люди Молчуна не замяли этот вопрос. Штраф, видимо, за меня заплатили какой-то.
Пока отсиживался в пустошах, внимательно изучил свою добычу.
Это действительно было крохотное металлическое насекомое – что-то вроде пчелы. Очень красивое – легкое, ажурное, будто бы сотканное из тонких нитей. Золотые с черными полосками голова и грудь, кристаллическое брюшко – как крохотный пузатый флакончик. Лапки и тончайшие крылышки, увы, оказались повреждены при поимке. В итоге сам артефакт идентифицировался как обломки, и полное описание его было недоступно. Однако и того, что я прочитал, мне хватило, чтобы сидеть пару минут, вытаращившись в одну точку.
Обломки Золотого шершня. (Класс полного предмета – эпический). Материалы: золото, лунное серебро, горный хрусталь. Изготовитель: Джанжи Хэ.
Вот так поворот!
В ходе поисков легендарного мастера я много информации нарыл и по созданным им артефактам. Их было не так уж много, что неудивительно. Джанжи – этакий ксилайский да Винчи, он не разменивается на ремесленные поделки, а творит шедевры. И вот уже больше года по артарскому летоисчислению никто не слышал о его свежих работах. И это отлично сочеталось с моими предположениями о том, что мастер оказался случайно заперт в одном из подземелий и не может выбраться.
Однако эти крохотные блестящие осколки рушили всю мою теорию вдребезги. Ни о каком Золотом шершне я не слышал, это явно была свежая работа. И совсем не похожая на прежние изделия Джанжи Хэ. Он, конечно, любил экспериментировать, и его новое увлечение алантскими артефактами это только подтверждает. Но в первую очередь он прославился как искусный резчик по кости. Я не слышал, чтобы он работал с драгоценными металлами. И уж тем более – создавал такие странные штуки.
Восстановить описание шершня мне не удалось, но то, что я увидел на арене, более-менее объясняло принцип действия этой штуки. Он летит к цели, забирается под доспех и жалит. Брюшко у него полое, в нем явно какой-то яд. Даже, кажется, чуть-чуть осталось – сквозь прозрачные стенки чернеет маленькая тягучая капля.
Да, похоже, все именно так. Яд объяснил бы падение статов Берса во время боя. При этом выходит, что манипуляция этим артефактом не воспринимается защитными системами арены, как прямое воздействие на игрока извне. Они на него вообще не реагируют.
Я здорово загрузился по этому поводу, да и до сих пор не мог отогнать от себя эти мысли. Несмотря на гвалт и неразбериху, царящую в «Треснувшем гарпуне», я был так погружен в себя, что почти не обращал внимания на то, что творилось вокруг.
«Гарпун», кстати, оказался самым странным кабаком из всех, что я видел в Артаре. Он и на кабак-то не был похож. Скорее на какую-то тюрьму. Этакий темный подвал с кирпичными стенами, низким сводчатым потолком и земляным полом, утрамбованным до каменной твердости. Длинный, узкий, будто коридор, и заметно изгибается влево. Насколько я понял, за левой стеной располагается арена Мясорубки, а подземелье это опоясывает её по кругу. И лишь часть его отведена под это заведение. Остальные помещения – это комнаты для подготовки бойцов и подземный зверинец. Из темных глубин то и дело доносятся разносимое эхом рычание, шипение, лязг и тому подобные звуки, от которых с непривычки подскакиваешь и тянешься к оружию. Но для местных завсегдатаев это, видно, вместо традиционной трактирной музыки.
Кабак был отгорожен от остальных помещений толстенными железными решетками. Еще одна такая же отсекала часть зала, похоже, вырытую позже – стены там были обложены свежим кирпичом, а кое-где еще и вовсе чернела земля. За решеткой тянулась длинная деревянная стойка, похожая на барную, но вместо выпивки за ней высились стальные ящики, а на видных местах висели большие грифельные доски, испещренные какими-то цифрами. Здесь, как нетрудно догадаться, принимали ставки. А трактир – так, придаток. Пару десятков простых дощатых столов, колченогие лавки, алантские магические светильники в виде продолговатых кристаллов, заключенных в медную оправу. И – ни одной официантки, зато добрый десяток неписей-вышибал. Впрочем, похоже, тут большинство посетителей, как и мы, приносят выпивку с собой.
Народу было много, но в основном все столпились возле букмекерской стойки. Когда мы только пришли, галдеж там стоял такой, что собственные мысли было плохо слышно. Видимо, не только сам Берс прогорел на ставке. Находились даже те, кто узнал его и попытался высказать ему свое возмущение. Заканчивалось это плохо. В лучшем случае, игрока оттаскивал кто-то из вышибал, в худшем – Берс сам хватался за хопеши. До смертей дело не дошло, но покуролесили изрядно – в радиусе пяти метров от нас не осталось ни одного целого стола.
Сейчас все более-менее устаканилось, да и посетители потихоньку рассасывались. Уже даже можно было разговаривать нормально, не перекрикивая шум толпы.
– Ну, а на тебя чего нашло, Мангуст? – придвинулся ко мне Стинг. Ему, похоже, в отсутствии официанток было скучно.
– Ты с какого перепугу на арену-то сиганул? Джерри Крашу решил подражать?
– Что за Джерри Краш?
– Не слыхал, что ли? У него канал свой, видео записывает из Артара.
– Дневник самоубийцы, – подсказал Док.
Я пожал плечами. Я много чего смотрю по Артару, но в последнее время интересовался в основном сведениями о Джанжи Хэ и о следах алантской цивилизации.
– Тип есть один, с месяц назад появился в игре. Поставил программу себе для захвата видео из Артара. Знаешь, есть такие навороченные – маленькие дроны вокруг тебя летают, снимают с разных ракурсов, пока ты играешь. А потом можешь монтировать видео.
– Знаю, конечно. Полно уже стримов из Артара.
– Ну, стримить напрямую из игры нельзя, но видео записывать можно. Но не суть. Обычно-то на таких видео какие-нибудь свои героические похождения показывают. Но Краш просто творит какую-то дичь. То с маяка Золотой гавани спрыгнет, то стаю грызлов на себя сагрит, то стражников раздразнит…
– Мазохист, что ли?
– Да черт его знает. В общем, укокошивает себя всякими затейливыми способами. Что-то типа челленджей у него. Ему подписчики идеи подбрасывают, а он и рад стараться.
– Я вот только не пойму, как он это делает. Это ж больно, – поморщился Док. – Он что, псих?
– Болезнь же у него какая-то генетическая. Редкая очень. Боли не чувствует вообще, и в Артаре тоже. Ему вон копье в пузо загоняют, а он только ржет. Ну, и комментирует все на камеру. Кстати, потешно. Чувство юмора у него специфическое.
– И что, целый месяц уже такой фигней мается? – спросил я. – Так он и не прокачается нифига.
– Конечно. Он же помирает по десять раз за сессию, так что статы выше стартовых у него никогда не поднимаются. Да ему и не надо. Он уже несколько миллионов подписчиков собрал, рекламу на канал подтягивает. К славе идет парень. Я думал, тебе интересно такое. Ты же вроде бы сам такой канал с трюками всякими мутил. Ну, без самоубийств, конечно. И в реале.
Я вздохнул. Тут Стинг давил мне на больную мозоль. С тех пор, как я получил доступ в Артар, ни одного нового ролика на моем канале не появилось. Да и не предвидится. Виртуальный Мангуст окончательно перетянул одеяло на себя. Хотя, может, это и к лучшему.
– Ну где там уже Молчун? – прикончив очередную порцию «Аленького цветочка», проворчал Берс. Язык его уже заметно заплетался.
Будто дожидаясь этой его фразы, к нашему столу подошел громила в вороненых доспехах с глухим заостренным вперед шлемом, похожим на маску средневекового чумного доктора. Габаритами он был, пожалуй, с нашего Данилу, даже чуть повыше ростом. Не произнес ни слова – просто остановился рядом, нависая над нами, как башня.
Я слышал про него. Грач. Личный телохранитель Молчуна.
Убедившись, что на него обратили внимание, он мотнул головой, давая нам знак следовать за ним.
– Что, всем сразу? – переспросил Док, но великан уже зашагал вперед, не дожидаясь нас. Пришлось быстро сгребаться и следовать за ним.
В дальнем конце залы, там, где заканчивалась стойка, в стене виднелась неприметная дверь, сплошь обитая железными листами и закрашенная так, чтобы сливаться по цвету со стеной. Когда верзила открыл ее, обнаружилось, что толщиной она сантиметров тридцать, и с внутренней стороны тоже обита броней. Даже крошечного смотрового окошка не было. Будто в сейфе каком-то.
Грач пропустил нас вперед и протиснулся следом. Для этого ему пришлось основательно пригнуться. Заперев дверь, он снова молча мотнул головой, показывая дальше по коридору.
Здесь, похоже, было что-то вроде сокровищницы, переделанной не то из тюремных камер, не то из гладиаторских. В тесных каменных мешках, отгороженных от коридора толстыми решетками, темнели какие-то сундуки и ящики. Было их довольно много, и я не удивлюсь, если часть из них доверху забита имперскими монетами и золотыми слитками. Молчун тот еще Скрудж МакДак.
В недрах этих катакомб спрятался небольшой, но богато обставленный кабинет. Огромный полированный стол, картины с пейзажами Артара на стенах, множество светильников в вычурной оправе. Кресла – резные, с подушками, обтянутыми красным бархатом. Настоящие троны. Правда, было их всего два, и в одном из них сидел сам Молчун. Грач закрыл за нами дверь, и мы замешкались, поглядывая на свободный стул. В конце концов, на него плюхнулся Стинг.
Молчун, как обычно, был непробиваем – лицо, будто восковая маска, взгляд спокойный и неподвижный, как у удава. Но чувствовалось, что в этот раз ему сложно сохранять невозмутимость.
– Что случилось, Константин? – спросил он, не тратя время на свои излюбленные драматические паузы.
Берс раздраженно хмыкнул.
– Да откуда я знаю? Дебафф какой-то словил непонятный. Попробовал отпиться зельем. Сначала вроде помогло, а потом… Хрень какая-то. Как в том анекдоте про лося – я все пью и пью, а мне все хуже и хуже.
– Яд, – сказал я.
–Тарраск не ядовит, – покачал головой Док.
– Да он меня и не задел, – поддакнул Берс. – И после боя я логи проверил – не было сообщений об отравлении.
– Точно? – удивился я.
– Ты знаешь что-то, чего не знаем мы? – спросил Молчун. – И, кстати, ты-то что там вытворял под занавес? Нахрена прыгнул в яму?
– Ловил кое-что.
Я достал свой трофей и аккуратно выложил на стол.
– Док, глянь. Сам я идентифицировать не смог. Инты не хватает, наверное.
Мы все сгрудились вокруг стола, разглядывая драгоценную диковинку. Берс потянулся было к ней, но Док шлепнул его по руке своим жезлом из ветки Джубокко.
– Не мешайте! – прошипел он, склоняясь к самой столешнице.
– Ну, чего там? – не выдержал Стинг.
– Обломки Золотого шершня, – пожал плечами Док. – Крафтовый артефакт, изготовитель – Джанжи Хэ. Ксилай какой-то, очевидно. Все, больше ничего не дает. Чтобы полное описание артефакта получить, нужно его починить. Но я даже не знаю, кто бы мог за такое взяться. Это как блоху подковать.
– Как ты разглядел-то эту штуку? – уважительно хмыкнул Берс. – Еще и на лету поймал…
– Засек по нити Ци. Это такая… Ай, долго объяснять. В общем, я почти с самого начала боя видел, что что-то не так. Ты постепенно слабел – как будто у тебя характеристики срезали. И от тебя к зрительским трибунам тонкая магическая связь тянулась. Точнее, не от тебя, а от этой штуки.
– То есть кто-то подсадил ему этого жучка? – подытожил Стинг. – Первый раз слышу про такой фокус. Но почему защитное поле арены не сработало?
Я развел руками.
– Там внутри, кажется, действительно осталось немного яда, – разглядывая шершня, пробормотал Док.
– Да что ж за яд-то такой, который в логах не отображается? – разозлился Берс. – Ты же сам алхимик. Подскажи!
Док задумчиво прошелся по комнате, потирая бороду. Жезл его, будто почуяв, что хозяин отвлекся, зашевелил своим деревянными пальцами и чуть не ухватил Стинга за нос. Некромант, спохватившись, засунул зловредный артефакт под мышку – так, чтобы он не мог ни до кого дотянуться.
– Ну, теоретически… Если постараться… Хотя нет, бред какой-то…
– Да говори уже! – не выдержал Стинг.
– Я и говорю! Чисто теоретически – да, можно сделать такой яд, который не отобразится в посмертных логах. Просто это будет не совсем яд.
– А подробнее? – прищурился Молчун.
–Ну, алхимия – вообще жутко сложное ремесло. Это со стороны все просто – мешаешь все подряд, и все. Но у каждого ингредиента бывает по несколько свойств, и сочетаются они между собой порой непредсказуемо. Приходится постоянно экспериментировать, искать нужные пропорции и все такое. И чем сильнее и ценнее ингредиенты – тем сложнее их сочетать…
Я вместе с остальными терпеливо слушал Дока, хотя пока не понимал, куда он клонит.
– На первых порах сварить полезное зелье вообще сложно, – продолжал он. – Скорее всего, оно одновременно будет обладать и полезными, и вредными свойствами. Ну, к примеру, даст бонус к регенерации, но в то же время добавит уязвимости к огню. Или снижение входящего магического исцеления. Или, например, варишь яд, а он одновременно травит и ману восстанавливает.
– Я помню, – хихикнул Стинг. – Мы первое время от твоих микстур, по-моему, чаще дохли, чем вылечивались.
– Ну, это пока я дистиллятор не купил и нужные умения в ветке алхимии не прокачал. Мастерство алхимика как раз в том и состоит – чтобы нужные эффекты на зельях и ядах усиливать, а ненужные – ослаблять или убирать вообще.
– Ну, и?
– Есть несколько категорий продуктов – яды, эликсиры, взрывчатка и так далее. Так вот, в логах остаются только сообщения об отравлении ядами, потому что это считается атакующим действием. А если хлебнуть эликсира, у которого среди эффектов есть негативный – то этот эффект просто отобразится на вкладке статуса вместе с остальными. А после смерти эта пометка исчезнет, как и все остальные баффы и дебаффы.
– А что, все сходится! – поддакнул Стинг. – Тогда понятно, почему эту штуку пропустило защитное поле. Не засекло угрозу.
– К тому же, шершень сидел на Берсе уже с самого начала боя, – добавил я. – Просто был неактивен. Так что система его восприняла, как часть снаряжения.
– Угу, – кивнул Док. – Причем он явно многоразовый. В смысле – кусает с небольшой периодичностью, впрыскивая микродозы зелья. И дозы эти накапливаются, накапливаются…
– Хитро, – хмыкнул Стинг. – Это вроде как кто-то шептунов пускает потихоньку. Вроде ни звука – а через пару минут в комнате уже дышать нечем.
– Очень образно, – поморщился Молчун.
– Ну, Стинг прав. Правда хитро придумано. Тут даже противоядия и баффы исцеляющие не помогут. У них ведь тоже откат есть. А тут – только избавишься от отравления, а шершень этот опять кусь. И действие постепенное, накопительное – не сразу и сообразишь.
– Берс, так ты чего же – и не чуял, как тебя эта штука жалит?
– Ни хрена я не чуял! – огрызнулся рыжий. Язык у него все еще заплетался от выпитого. – И вообще я что-то ничего уже не понимаю. Яды, эликсиры… Какая, нахрен, разница, если результат-то один?
– Яд – это отдельная категория зелий, которая направлена на нанесение урона жертве, – терпеливо объяснил Док. – А тебя, похоже, траванули эликсиром, в котором на максимуме негативные эффекты, а полезный – наоборот, почти не выражен. Правда, я даже не знаю, как это нужно извратиться, чтобы сварить такой эликсир. Это же… все с ног на голову! По идее, чтобы на зелье отрицательный эффект получить, варить его должен полный нуб в алхимии. Но как тогда получить такую охрененную концентрацию? Да и силу самого эффекта… Ничего не понимаю…
– Ладно, хватит теорий! – прервал его Молчун. – Там ведь, кажется, немного осталось еще? Сможешь выяснить, что это за дрянь, из чего сделана? Нам зацепки нужны.
– Ага, в лабораторию медэкспертизы сдам, экспресс-анализ проведем, – саркастически фыркнул Док. Но, поймав тяжелый взгляд Молчуна, сник и виновато закивал:
– Да, конечно, попробуем. К тому же, это ж Гаракс. Алхимическая столица Артара, можно сказать. Надо попробовать обратиться к Чорхголоту. Это непись, магистр алхимии.
– Займитесь этим, – кивнул Молчун. – Прямо сейчас. Еще есть какие-то зацепки? Мангуст?
– Да, есть еще кое-что. Я ведь вам рассказывал про того непися, что я ищу в последнее время…
– Тот ксилай?
– Да. Похоже, это он изготовил эту штуку.
Молчун протяжно вдохнул воздух носом, пряча раздражение.
– Ясно. Ладно. Док, Берс, Стинг – вы пока свободны. Подождите в «Гарпуне». Мангуст, тебе помощь этих балбесов понадобится в ближайшее время?
– Да, не помешала бы.
– Хорошо. Тогда до конца сессии ни на что не отвлекаетесь, помогаете Мангусту. Леонида я поставлю в известность. И обо всем, что сейчас обсуждалось здесь – никому за пределы гильдии ни слова! Надеюсь, это понятно?
Псы поспешно закивали и, едва не сталкиваясь плечами в узком дверном проеме, поспешили наружу.
– Садись, – коротко бросил Молчун. – Рассказывай.
Я вкратце поведал ему все, что знал о Джанжи Хэ и поделился скромными итогами своих поисков. Он слушал, не перебивая. Глядел в стол, неслышно постукивая по лакированной столешнице кончиками пальцев.
– Всё? – переспросил он, когда я закончил.
– Пока да.
– Проверьте эту шахту в Паучьем каньоне сегодня же. О результатах доложишь лично мне. Созвонимся в реале.
– Всё… так серьезно? – осторожно спросил я. – Может, хотите что-то сами рассказать?
– Серьезно ли всё? Сам-то как думаешь? – раздраженно отозвался он, но быстро взял себя в руки. Дальше говорил своим фирменным тоном – мягким, вкрадчивым.
– Ты ведь осознаешь, что сегодня произошло там, в яме? Кто-то извне повлиял на исход боя.
– Угу. Хотя, конечно, не факт, что Берс выиграл бы. По-моему, он здорово рисковал.
– Шансы у него были неплохие, иначе бы он не поперся на арену. Но дело даже не в этом. Если кто-то узнает об этом…
Он поджал губы, будто одергивая сам себя, и продолжил после изрядной паузы.
– Если кто-то узнает о том, что вообще есть хотя бы теоретическая возможность незаметно вмешиваться в бои на аренах Артара – это будет означать крах всего нашего букмекерского бизнеса. Это-то ты понимаешь?
Я кивнул.
– Я, конечно, слегка драматизирую. Но только слегка. А по поводу этой штуки… – он постучал пальцем по столу рядом с обломками шершня. – Все, что ты рассказал про этого виртуоза ксилайского – это, конечно, здорово. Но я тебе одно скажу. Пусть изготовил эту букашку твой кошак. Но придумать её мог только человек. Тот, кто целенаправленно искал лазейку в игровой механике.
– Думаете, это кто-то из ваших конкурентов?
– У меня нет конкурентов на этом рынке, – отрезал Молчун. – Я пришел сюда первым, а всех, кто пытался соваться позднее с попытками выстроить свои системы тотализаторов – давил сразу же. В реале есть несколько сайтов, которые тоже принимают ставки на бои в Артаре. Но в игре их представителей нет. Да и не стал бы никто из конкурентов заниматься такими вещами. Жульничество на боях обрушит весь рынок.
– Тогда кто?
Он снова засопел, явно сомневаясь, стоит ли делиться со мной. Но, наконец, выдавил из себя единственное слово.
– Полтергейст.
Я молчал, но, похоже, выражения моего лица было достаточно, чтобы понять, что я-то как раз не понимаю ни черта.
– Мои аналитики так окрестили этого типа, – нехотя продолжил Молчун. – Ну, или группу. Мы ничего о них не знаем. Даже сколько их. Замечаем только следы их деятельности. И вот это…
Он снова постучал пальцем, указывая на шершня.
– Это чуть ли не первая вещественная улика, которая попала нам в руки. Пока что были только смутные подозрения.
– Например?
– Ну, скажем, сюда я сегодня явился лично, потому были подозрения, что с этим боем что-то пойдет не так. Структура ставок как-то странно поменялась. И в итоге кто-то очень неплохо заработал на проигрыше Берса.
–Так не стоит ли проверить, кто именно ставил против него?
Молчун снисходительно улыбнулся.
– Естественно, мы все это проверяем. И там все не так просто. Если это дело рук Полтергейста, то он хорошо заметает следы. Наверняка не обошлось без кучи подставных лиц, через которых делались ставки. Но мои люди этим займутся. У тебя – другая задача.
– Ах, да. Док сказал, что вы хотели со мной поговорить. Еще до этой заварухи с Берсом.
–Да. Но, похоже, что тут все может быть взаимосвязано.
Он порылся где-то под столом и выложил на стол необычную монету. Темно-серую, почти черную. На лицевой стороне скалил зубы человеческий череп с маленькими рубинами вместо глаз.
– Знаешь, что это такое?
Я пожал плечами.
– Это Череп Моргулиса. Но игроки, да и неписи, чаще всего называют эти монеты просто черепами. Валюта Банд.
Ах, да. Слышал я про эти штуки, просто видеть пока не доводилось. Это особые монеты. Получить такую можно, только оказав ценную услугу Бандам. И доступ к квестам, которые позволяют заработать черепа, открывается только тем, у кого репутация с Бандами прокачана хотя бы до Дружелюбия. Не говоря уж о том, что самих квестов ограниченное количество, и они весьма непростые. Но награда того стоит – на особую валюту и товары можно купить особые. Те, что не продаются за золото. О тайном ассортименте торговцев Гаракса, например, целые легенды ходят.
– Эти монеты – ограниченный, и поэтому очень ценный ресурс. Если и появляются на открытом аукционе – то по цене в семь-восемь сотен золотых за штуку. Но даже в этом случае надолго не задерживаются. Да и сами квесты на их добычу тоже расписаны на недели вперед. По крайней мере, те, которые выдает Черный спрут, Джокеры и другие банды побережья.
– Ну да, могу себе представить.
– Нам определенный запас этих монет тоже пригодится. Но в открытую соваться в эту борьбу за черепа я, конечно, не могу. Поэтому мы с Чингизом разработали по этому поводу особый план.
Молчун указал на стену слева от себя – там висела большая карта Артара.
– Ты же примерно представляешь зону влияния Банд? Понятно, что эта фракция по всему Артару представлена. Но контролирует она только территории на северо-восточном побережье и вокруг Гаракса. А еще – немного вот здесь.
Он поднялся и ткнул пальцем в изображение заснеженного горного массива на северо-западе материка.
– Это Ледяной хребет. Северная граница Фроствальда. Во Фроствальде почти нет разумных неписей, но там орудует небольшой клан неписей, тоже относящийся к фракции Банд. Они зовут себя Зверобои.
– И вы решили пофармить черепа у них?
– Верно. Фроствальд – очень тяжелый регион, куда хлеще Уобо. Игроки туда вообще не суются пока. Там даже просто находиться не получится без особого снаряжения. Даже у Трех клыков – это вот здесь, на южной границе – всегда градусов двадцать мороза. А у Ледяного хребта – весь полтинник. Так что мы рассчитывали оказаться там первопроходцами.
– И что, нарвались на других игроков?
– Нет, но… Местные обитатели, скажем так, приняли нас очень недружелюбно. Подозрительно недружелюбно. Пришлось свернуть операцию.
– И как это связано с…?
– Подумай. Ты же помнишь наш разговор тогда, полтора месяца назад, во время заварушки в Уобо? Мы договорились, что ты будешь расследовать для меня дела, связанные со странным поведением неписей. И вот тут – как раз тот самый случай. В свое время мы ведь сами умудрились заключить договор с ванарами. В итоге с их помощью три игровых месяца не подпускали никого к Уобо. Вдруг и во Фроствальде кто-то провернул что-то подобное? Думаешь, мы одни такие умные?
– Или такие везучие, что именно нам такие неписи попадаются? – усмехнулся я.
– С этим, кстати, все сложнее. Мне тут как раз удалось получить консультацию одного вирт-дизайнера, который работал над созданием Артара. Я попытался выведать у него про такие заскоки в поведении неписей. В итоге многое пересмотрел в своих планах и стратегии.
– Не поделитесь? Мне, наверное, тоже полезно будет узнать. Учитывая мое задание.
–Если в общих чертах – ты был прав. Я раньше относился к неписям просто как к функциям. Как к части интерфейса. Но тут уже совсем другие технологии. Они… действительно практически разумны. Так что с ними надо выстраивать отношения так же, как с людьми. Да, их поведение во многом регулируется заранее прописанными скриптами. Но это в основном касается конкретных квестов. В остальных ситуациях они ведут себя в соответствии с заданными чертами личности. Мало того – самообучаются и меняются в соответствии с полученным опытом.
– Даже если это вдруг противоречит квестовым скриптам? Как в случае с Дракенбольтом?
– Если поведение непися слишком уж выбивается из той роли, которая ему отведена – им занимаются Призраки. Чаще всего достаточно его перезагрузить. То есть убить. Тогда сотрется та часть его памяти, что была накоплена за время самообучения, и он вернется к начальным настройкам.
– Но неписей же нельзя убить?
– Призраки – могут. У них для этого есть специальный интерфейс.
– Интересно, а как же тогда с Хануманом? Выходит, шаманы действовали в верном направлении. Но смогли ли они убить его?
– Ну, по крайней мере, он нас не беспокоил все то время, пока мы держали базу в Уобо, – пожал плечами Молчун. – На эту обезьяну мне сейчас, если честно, плевать. Меня больше беспокоит Фроствальд.
– Думаете, и правда кто-то натравливал местных неписей на Чингиза?
– Вот ты это и выяснишь. Я пока отозвал его отряд из региона. Думаю, там нужно действовать осторожнее. Одиночка привлечет меньше внимания. Попробуй потихоньку исследовать регион.
– А как же поиски Джанжи Хэ?
– Я, может, плохо тебя слушал. Но, кажется, ты говорил, что кошак твой исчез где-то на севере? А что уж может быть севернее Ледяного хребта? Но на всякий случай, конечно, проверь ту шахту, в которую ты все не мог добраться. И к алхимику, про которого говорил Док, загляните. Я пока подготовлю для тебя подарочек. Снаряжение для путешествия по Фроствальду. Зайди сюда ближе к вечеру. Грач передаст тебе пакет.
– Спасибо.
– И это не забудь, – указал он на стол. – Череп, кстати, тоже забери. Думаю, пригодится, когда доберешься до Зверобоев. За эту монету можно одним махом поднять репутацию на сотни пунктов. Только не потеряй!
Я кивнул и сгреб вещички в инвентарь.
– И что же, мне действовать совсем одному во Фроствальде? – спросил я уже у самой двери.
– Если понадобится помощь – дай знать. Но старайся там особо не куролесить. Нам разведчик нужен, а не слон в посудной лавке.
– Мамонт, – буркнул я.
– Что-что?
– Я говорю – скорее уж мамонт. Слоны в такой холодрыге не водятся.
