Владимир Владимирович Васильев
Евангелие от Святого Духа
– Что же твой папаша в первой редакции сам этого не сочинил? – саркастически спросил Ирод. – Что за неконкретный такой, что его нужно редактировать, толковать, да выявлять, где тут метафора, а где не пришей ослу хвост? Нет, нам нужно все чисто конкретно! Вычеркивай, Мотя!
– Уже, Ира, – отозвался Матвей. – Чем дальше в лес, тем больше дубин и пней, особенно дятлов! Прелюбодеяние, ему, видите ли, помешало! Сам не может и другим не дает!
– Может оно и хорошо, – засомневался Ирод.
– Почувствовал родственную душу и вялый фаллос! – хохотнул апостол. – А если, к примеру, разведчику в тылу врага нужно выведать тайну, от которой зависит судьба его Родины? А тайны у нас только через постель передаются!
– Если с этой позы, тьфу, позиции, то согласен, – кивнул Ирод. – Вычеркивай!
– Я тоже согласен, – угодливо сказал Христос.
– Да кто тебя спрашивает, эксперт по прелюбодеянию, – отмахнулся Матвей. – Так, гвоздь программы! Не укради!
Ирод громко загоготал, Христос тоненько захихикал.
– А если, – с наигранным пафосом произнес апостол. – Разведчику в тылу врага нужно украсть секретные документы, от которой зависит что?
– Судьба Родины, Штирлиц ты наш, – Ирод утер выступившие от смеха слезы. – Вычеркивай!
– Теперь, видите ли, не лжесвидетельствуй! – продолжил фарисействовать Матвей. – А если разведчику в тылу врага нужно обелить своего товарища по борьбе?
– Тыловой ты наш, что ты на тылу сегодня зациклился? – вновь засмеялся Ирод. – Деток сегодня с утра мало доставили?
– Кто из приличных и умных людей в Иудее не разведчик в тылу врага? – неожиданно грустно сказал Матвей. – Так, про нежелание чужих жен и ослов тоже понятно?
– Да уж, чужие жены, особенно ослы, знают столько тайн, от которых зависит судьба Родины, – сказал Ирод. – Раздолье для разведчика!
– Я прошу, хоть ненадолго, грусть моя, ты покинь меня, – мелодично запел Матвей, нюхнув аргентинского кокаина и спрятав томик в обложке из кожи ягнёнка. – Так, все вычеркнули, остается… Что, собственно, остается, основатель христианства?
– Общей концепции я еще не придумал, – прокашлялся Христос. – Я исцелял больных, ходил по воде, превращал воду в вино…
– Нам нужны не клоуны, а пропагандисты! – нахмурился Ирод. – Идея у тебя хоть какая-нибудь есть? Ты хоть что-то говорил, или все время вином нажирался, хлебами закусывая?
– Покайтесь мол, пришло царствие Небесное и я, Царь Иудейский… – промямлил Иисус.
– Кто-кто? – вкрадчиво спросил Ирод.
– Ну ты и оборзел, божья морда! – оскалился Матвей. – Ты еще не въехал, что кесарю -кесарево, а богу – богово?
– А народу – фаллос с солью! – проскрежетал тетрарх.
– Конечно-конечно, – пролепетал Иисус. – У меня как раз про это, не хлебом, мол, единым… Конечно, вы, Ирод Иродович, царь и бог! Я так, согласен быть всего лишь главой христианской церкви. Я хотя бы на беспошлинную торговлю могу рассчитывать? Вином там, или табачком, для церковных нужд?
– Губа не дура! – присвистнул Ирод. – Святой, а соображает!
– На духовность не жалко, лишь бы на нас и за нас молился, – успокаивающе сказал Матвей. – У тебя, морда имперская, казна и так от золота лопается, Синедрион даже половину доходов не успевает красть. А если рядовым иудеям достанется? Они ж от злата окультурятся, мысли в башке заведутся, и тебя, лидер нации, на вилы поднимут, распнут или в Иордане утопят! Так что эта божья морда сейчас кстати. А что своей концепции нет, так это правильно. Я тебе уже все написал. К утру выучишь от сих до сих! А сейчас прочитай! Читать-то умеешь, сын Божий?
Апостол снова достал томик в обложке из кожи ягнёнка, вырвал несколько страниц и протянул их основателю христианской церкви. Христос, не вступая в опасную полемику, с выражением прочитал сочинённую Матвеем Нагорную проповедь, а Ирод с товарищем подполковником полностью одобрили его исполнение.
– Разбавь это водой про нашего великого императора и национального лидера, пригрози лихими дорождествескими, и пропаганду нищеты, про неединый хлеб, усиль! Жрите, мол, песок и радуйтесь духовности! Ну, не мне тебя учить, ты парень способный, – скомандовал Матвей.
– Будет сделано! – вытянулся Христос.
– Вы нас завтра почтите своим присутствием, Ирод Иродович? – полувопросительно приказал апостол. – Бог – вам, вы – богу. Скажете пару слов о том, что учение Христа всесильно, потому что оно верно?
– Куда деваться, подопрем друг другу имидж, – согласился Ирод. – Ты там будешь?
– Я человек маленький, в толпе постою, – скромно улыбнулся Матвей.
Основатель христианства и его куратор попрощались с тетрархом иудейским, и, пройдя семь этажей помпезного дурновкусия, очутились на свежем воздухе.
– Я оправдаю ваше высокое доверие, Матвей Матвеевич! – горячо сказал Иисус. – Я проявлю такую духовную заботу о простых иудеях, что они о стяжательстве и думать забудут! Только нищета, только духовность! Одним из самых страшных пороков является сытость!
– Ты только не вздумай эту муру вещать тем иудеям, о которых не ты, а Ирод Иродович, не покладая языка, заботится, – мрачно сказал Матвей. – Ратенбергам, Виксельбергу, Абромовичу и прочим первосвященникам…
– Я даже не сомневаюсь, что после забот Ирода Иродовича жизнь этих достойных господ похожа на чарующую сказку, – завистливо сказал Христос.
– Зря не сомневаешься, – отрезал Матвей. – Плохо, очень плохо он о них заботится в последнее время, поэтому ты и понадобился! Если он так и будет про свои рывки и прорывы лопотать, пока Тиберий тихонько наше золото отжимает, то мы его, как обычно, двойником заменим, а самого живьем зароем!
– Как обычно? – переспросил Иисус. – То есть, были прецеденты?
– Неоднократно, – буркнул Матвей.
– То есть, на самом деле этот человек… – начал Иисус.
– На данный момент этот человек – великий император Иудеи Ирод Иродович, – успокаивающе сказал Матвей. – Но если он будет продолжать так вести дела, то Иродом Иродовичем опять станет какой-нибудь тройник или удлинитель! Хоть мне Иродом Иродовичем становиться, хоть мелковато это и хлопотно…
– Почему вы так похожи на Ирода Иродовича? – набравшись смелости, спросил Христос.
– Ну ты и придурок, божья морда! – расхохотался Матвей Матвеевич. – Ты до сих пор не понял, что это не я похож на него, а он похож на меня?
***
Толпа у подножия Голгофы то ликующе шумела, то восторженно вопила. Христос, официально одобренный стоящим рядом Иродом Иродовичем, вещал свои холуйские трюизмы с неподдельной страстью. Народу сын Божий нравился. Ирод Иродович, одобренный Богом в лице Иисуса и получивший беспримерную порцию лести от того же святого лица, горделиво-державно улыбался.
– Сребролюбие есть опасная духовная болезнь, когда стяжательство становится страстью! Ропщущие, что нет денег у них, и винящие в этом нашего святого Царя Иудейского, Ирода Иродовича, есть бесплодная смоковница, которую проклял Господь! – орал в мегафон Христос. – Не собирайте себе сокровищ на земле и небе, ваше сокровище – ваша великая Иудея, ваш чистый сердцем император, ваши духовные скрепы! Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, а тело одежды? Помните – удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели деньги имеющему войти в Царствие Божие. Если богаты вы – раздайте свои имения бедным! А еще лучше – вступайте в нашу первохристианскую общину, братья и сестры! Продайте свои имения, дворцы, скот и земли, принесите всю цену проданного и положите к ногам моим или апостолов моих, и каждому дастся то, в чем кто имеет нужду. Вступайте в нашу общину, иудеи! И не судите императора и власть предержащих, и не судимы ими будете! Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри – волки хищные! Если к власти придут они, развалится наша великая империя и мы упадем в лихие дорождествеские, в нищету и хаос! И придут на нашу землю римские легионеры, насиловать детей наших! Поэтому этих книжников и фарисеев нужно сжигать, распинать, мочить зверски! Знайте – с нами истина, с нами Ирод! Есть Ирод – есть Иудея, нет Ирода – нет Иудеи! Помните, нет среди вас господ, вы рабы Божьи! Рабы, повинуйтесь господам вашим со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как мне, как Богу, как несравненному Ироду Иродовичу!
– Господин! – рухнул перед Христом на колени бедно одетый иудей. – Я добываю в поте лица своего хлеб шестнадцать часов в день, получаю один сестерций ежемесячно, что еще неплохо для нашей сверхдержавы, ни на что не хватает, почти не ем, одна душа осталась! Но случилась беда у меня, умерла от голода мать моя. И не что мне похоронить ее. Что мне делать, господи?
– Пусть мертвые хоронят своих мертвецов! – туманно ответил Христос и продолжил свою христианскую логорею. Апостолы Петр и Андрей восприняли его ответ, как руководство к действию, втихую оттащили бедняка подальше от толпы, где и привычно прирезали человека, имевшего глупость о чем-то просить святого Христа.
Тем временем толпа зашлась в овациях. Из толпы вышел сияющий Матвей Матвеевич и поцеловал Иисуса взасос.
– Можешь же, божья морда, когда хочешь! – покровительственно сказал он. – Все, давай власть над храмами забирай. Эти лохи тебе сейчас родных детей отдадут, не то что религию!
– Скажите мне, иудеи, – прорыл Христос. – Мои ли храмы иудейские? Или хотите вы вертепами торгашей и разбойников сделать их?
– Храмы – Христу! Имения – общине! Фарисеев – в землю! – заорали из толпы.
– Тогда направляюсь я в храм свой, в дом Отца моего! – величественно сказал Иисус.
К Христу подкатила его новая безлошадная колесница, переливающая мигалками на крыше. Апостол Петр отворил Иисусу дверь, и основоположник новой религии опустился на мягкое сиденье, обтянутое кожей ягненка.
– Трогай! – величественно бросил Христос.
Колесница пронеслась к ближайшему храму со скоростью света. Христос, в сопровождении апостолов, вошел в храм и осмотрел свои владения. Внутри храма сидела группа мусульман, продававшая свечи, подсвечники, пергаменты, вина, благовония и драгоценности.
– Вот бандиты! Из дома Бога торговый дом сделали! И со мной не делятся! – возмутился Христос. Петр и Андрей, молча достав кинжалы, двинулись в сторону торговцев.
– Спокойно, дорогой! – замахал жирными руками главный торговец. – Зачем сразу резать? Не бараны же сидят! Вижу, ты человек уважаемый. Так почему бы двум уважаемым людям не договориться?
– Ты с кем смеешь говоришь, иноверец вшивый! – загремел Петр. – Перед тобой сын Божий, глава христианской церкви, святой бессребреник!
– Вижу, дорогой, что бессребреник, – торговец оглядел шитую золотом тогу и пурпурную мантию Иисуса, отметив про себя, что только за Христовы одежды можно купить несколько храмов со всем содержимым. – Вижу, что святой. Так что же мне со святым не поделиться? Делиться-то надо?
– Надо-надо! – угрожающе сказал Христос. – Весь ваш товар я забираю, им будут торговать мои люди. Хотите торговать в храме – платите треть с выручки!
– Святое предложение, мой господин, – поклонился торговец. – Но у меня есть встречное. Платить мы будем исправно и товар мы тебе отдадим. Хотя, могли бы и не отдать, и много крови могло бы сейчас пролиться, бессребреник вы наш. Но наши драгоценности и благовония, как бы это сказать… Не всегда подлинные, что греха таить. Могли бы мы продолжать ими торговать под твоей крышей? В смысле, под крышей твоего храма!
– Договорились! – решительно сказал Христос. – Только никакого вертепа! Все по закону Божьему!
– По какому, господин? – переспросил торговец.
– По моему закону! – значительно сказал Христос.
– Сделаем, уважаемый, – успокоился торговец. – Как родному тебе скажу – у нас просто переизбыток медных драгоценностей, по странности принимаемых прихожанами за золотые. Нам бы расширить торговлю… Сильно расширить. Тебя не обидим, уважаемый, даже не сомневайся!
– Петя, – задумался Христос. – Что ты там про строительство одного храма в сутки говорил?
– Сделаем, – равнодушно сказал Петр. – Где следующий будем ставить?
– Поставим в Гефсиманском саду, место людное, – ответил Иисус.
